Не бросай меня

— Должен признать, Кушина-сан умеет произвести впечатление, — Итачи поставил полупустой стакан с остатками бренди на столешницу, лениво обводя взглядом пышное общество, столпившееся в зале гостиной мэра. Ужин еще и не думали подавать. Хотя, в этом не было никакого смысла: обилие закусок расставленных на тарелках по всему залу, поражало глаз. Никто из гостей не скучал, кроме них с Саске. Младший брат, облокотившись обеими руками на высокую столешницу, хмурил брови. С самого начала вечера тропа к его туловищу не зарастала. Его почтили своим вниманием все незамужние девушки света, что, разумеется, выводило Саске из себя. Он успел проклясть нынешний вечер и окрестить его самым ужасным мероприятием. Больше всех своим вниманием одаривала его Сакура. После отчаянной и нахальной махинации Саске с медицинской картой и вынужденным свиданием, девушка решила, что имеет все основания считать Саске своей собственностью. Словно разъяренная мегера она возникала подле Саске, как только очередная барышня оказывалась к нему слишком близко и авторитарно заявляла о своих правах. Саске оставалось лишь терпеть, стиснув зубы. По собственному, весьма многолетнему опыту он знал, что Сакура не прислушается к доводам разума, а если решиться оттолкнуть ее от себя сейчас, лишь ринется в бой с удвоенной силой. Саске не желал становиться призом в кровопролитии. Куда больше ему хотелось остаться одному, наедине с братом и их опасным заданием. И, пока Сакура умудрялась создавать этот покой, пусть думает все, что взбредет в ее розовую головку. Итачи повезло куда больше. Девушки пожирали его глазами, но не рисковали подходить слишком близко. Еще бы, с момента возвращения домой вокруг Итачи витало множество сплетен, придающих ему загадочности и внушительного веса в обществе. Вполне вероятно ожидать, что мать и Кушина приложили к этому руку, возведя Итачи в ранг небесного светила. Краем уха Саске слышал, как перешептывались девицы, сосредоточившие все свое внимание на его старшем брате. Они говорили о разбитом сердце Итачи, о безответной любви, оставленной в столице и о долге перед семьей, поставившем крест на его отношениях. Разумеется, весь этот вздор не имел к Итачи ни малейшего отношения. И, если и стоило говорить о любви, то Саске прекрасно представлял себе, откуда растут корни. Предпочитая, однако, помалкивать. — Такое чувство, будто ты развлекаться приехал, — фыркнул Саске. Ему ничего не нравилось, как, впрочем, всегда на подобного рода мероприятиях. Ни приглушенный свет, ни расслабляющая музыка, ни первоклассная кухня. — А что же еще, по-твоему, я должен делать? — Итачи выглядел совершенно обыденно. Вел себя подчеркнуто вежливо и отстраненно, в то время как Саске не мог справиться с нервозностью. С самого начала этот план ему не нравился. Не помогли многочисленные уговоры о том, что с компании Яхико не спустят глаз. Слишком много людей, чтобы удержать всех в поле зрения. Вот и сейчас, Конан флиртовала с пожилым вдовцом, весьма успешно оценив его состояние по дорогому костюму, сшитому личным портным и швейцарских часах. Яхико же сосредоточил все свое внимание на Саёри Юки. — Расслабься, Саске. Все идет именно так, как мы и предполагали. — Я не вижу тех двоих, — буркнул младший Учиха, тщетно пытаясь вглядываться в самые темные углы зала. Их позиция уже не была столь успешной, как прежде. — Успокойся, — в очередной раз попросил старший из братьев. Эти костюмы… Саске и Итачи выделялись среди толпы, словно белые вороны. Они не могли перемещаться по залу так, чтобы оставаться незаметными, но, в то же время, прекрасно отвлекали внимание, позволяя остальным членам их группы тайно вести наблюдение. — Все под контролем. Им не скрыться от глаз. Мать, отец, Кушина-сан, даже Наруто и Хината пристально следят за ними. Саске судорожно вздохнул, передернув плечами. Наруто и Хината, как же! С пособничества Итачи, а отказать ему в чем-то крайне сложно, Узумаки пригласил Хинату на танец. В центре танцевальной площадки, как уверял Итачи, у них будет отличная позиция, чтобы осматривать весь зал целиком. Вот только шпионы из этой парочки, мягко сказать, неважные. Хината краснела и бледнела с попеременным успехом и едва держалась на ногах в присутствии верного друга Саске, а Наруто… Казалось, тот только и думал о том, как скорее набить свое неуемное брюхо и постоянно чесался. Нет, Саске категорически отказывался успокаиваться, когда не имел возможности держать ситуацию под своим полным контролем. — Вот и он, — донесся до него, словно из-под толщи воды, голос старшего брата. Саске проследил за взглядом Итачи. — Тору Савада. Низкорослый, заметно лысеющий мужчина, лицо которого испещрили глубокие морщины, только вошел в зал. За толстыми окулярами глаза его казались огромными. На вид, Тору Саваде давно перевалило за семьдесят. Удивительно, что именно этого человека Такугава Кайоя назначил распорядителем денег Каи. Этот человек не производил впечатления надежности, особенно потому, что практически стоял одной ногой в могиле. Под твидовым пиджаком хорошо просматривалась плотная водолазка и жилет, словно он старался уберечь свое дряблое тело от малейшего сквозняка. Тяжелые ботинки на ортопедической подошве, дабы скрыть разницу длины ног, шаркали по дорогому паркету Кушины-сан. Саске нахмурился сильнее. — Как нам удастся с ним поговорить не привлекая внимания? — задача, в самом деле, казалась невыполнимой. Братья Учиха едва ли могли подойти для компании господина Тору. Итачи залпом осушил оставшийся бренди, выпрямляясь. — Не вижу ничего сложного, — заверил он. — Тору Савада — нотариус, а род деятельности нашей семьи напрямую связан с финансами. Не будет ничего удивительного, если мы захотим получить консультацию более опытного человека. — Звучит так, будто это касается и меня, — пробубнил Саске. Отец никогда не оставил бы семейный бизнес на Саске, и ему это было хорошо известно. Итачи смерил его удивленным и довольно пристальным взглядом. — Мы работаем вместе, если ты не забыл, — подчеркнул он и первым двинулся навстречу Тору Саваде. Старик Савада совершенно не ожидал столь пристального внимания к своей персоне. Его большие под линзами очков глаза округлились и сделались еще больше. Удивленно захлопав ресницами, он переводил взгляд с одного лица на другое. — Тору-сан, — Итачи взял на себя первые слова. Действовать требовалось осторожно, чтобы у собравшихся гостей Кушины-сан не сложилось превратного мнения. — Чем могу помочь, молодые люди? — его подслеповатые глаза отказывались узнавать возникшие перед лицом лица. Парни переглянулись. -Учиха Саске, — представился младший, протягивая руку для пожатия. Савада продолжал внимательно изучать его лицо, но, кажется, признал в Саске отпрыска названной семьи. — А это мой старший брат, Итачи. — Итачи? — с изумлением в голосе переспросил старичок, отвечая на рукопожатие старшего из братьев. Тот кивнул головой. — Я помню тебя еще ребенком, перед тем как ты отправился в столицу для дальнейшего обучения. Сколько тебе тогда было? — Почти шестнадцать, — удовлетворил любопытство старика Итачи. Он прекрасно понимал, что Тору Савада человек осторожный. Первое впечатление имело для него огромное значение. Он ничего не станет говорить, если заподозрит подвох, даже если его и не было изначально. Старая школа, выходцем которой являлся этот нотариус, предполагала осторожность с посторонними. — Почти шестнадцать, — эхом повторил Савада, задумавшись на миг. — Как быстро летит время. — Да, — согласился Итачи. Время, в самом деле, пролетело стремительно. На несколько коротких минут между ними повисло молчание, во время которого каждый думал о своем. Наконец, Тору-сан вздрогнул и устремил свои огромные глаза на Итачи. — Так, чем могу помочь, молодые люди? — Мы хотели проконсультироваться с вами, — поспешил объяснить Саске. Он еще не знал, что задумал брат, но держался на удивление бойко. — Я вернулся, чтобы возглавить семейный бизнес, — подхватил Итачи, прочитав на морщинистом лице Савады заинтересованность. Должно быть не каждый день интересовались его мнением, тем более молодежь. Этот факт польстил самолюбию старого нотариуса. — Но в столице у меня своя контора. К несчастью, я столкнулся с неразрешимой проблемой, — Итачи подхватил старика под руку и направил в укромное место, занимая выдуманной проблемой. — Один мой клиент судился с фирмой, уличенной в мошенничестве, но умер, прежде чем ситуация разрешилась. К несчастью у него нет совершеннолетних наследников и я понятия не имею, как поступить с деньгами. — О! — глаза старика вновь расширились, а брови поползли вверх. — Но в этом нет ничего особенного. Вам, как представителю прав своего клиента, необходимо открыть счет на имя наследника, если вы понимаете, о чем я говорю. Однако распоряжаться средствами должен законный опекун. Разумеется, до достижения наследником совершеннолетия. — В этом главная загвоздка, Тору-сан, — увлеченный беседой, старик и не заметил, как его вывели на террасу, где в это время никого не было. Впрочем, и этого уединения казалось недостаточно. Итачи повел старика дальше, в пышный сад Кушины. — Наследнику девятнадцать лет. По закону, он не нуждается в опеке и вполне может жить самостоятельно. Да и других родственников не имеет. Савада задумался, но ненадолго. Остановился, вздохнув полной грудью, размышляя над выходом из ситуации описанной Итачи. — В таком случае, вам следует назначить распорядителя финансами, если вы понимаете, о чем я говорю. Как я понимаю, в этом и состоит проблема, — он потер шею у самого ворота водолазки. Кожа под ней покраснела и покрылась волдырями от пота. — В моей практике был такой случай. За неимением иной альтернативы, клиент поручил мне распоряжаться финансами своего наследника. Наконец, они достигли желаемого. Глаза Саске загадочно блеснули и он выступил вперед, не отрывая взгляда от сосредоточенного лица старика. — Мы знаем, Савада-сан, — победоносно произнес Саске. Они оказались в самой гуще сада. Звуки из дома почти не достигали слуха. — Именно поэтому, мы и хотели задать вам несколько вопросов. — Я не понимаю?! — изумился нотариус. Как и всем в этом городе, Тору-сан прекрасно знал род деятельности семьи Учиха и не был в силах понять, чем привлек внимание этой адвокатской конторы. — Я не совершал финансовых преступлений. — Разумеется, — поспешил обнадежить его Итачи. Не хватало еще, чтобы старик ушел в глубокую оборону и отказывался говорить. — Никто не совершал. Интересующий нас счет заморожен по распоряжению суда. На лице старика отразилось полнейшее изумление. Он прекрасно понял, о каком именно счете идет речь, но ожидать этого не мог. Казалось, что вся кровь отхлынула от его бледных щек. Он судорожно сглотнул. — Чьи интересы вы представляете? — поинтересовался он, прежде чем решить для себя дальнейшую тактику. — Такугавы Каи, — Ответил Итачи на выдохе. Савада смотрел на них молча, напряженно моргая. Потом, словно в голове его сложилась картинка, выдохнул с облегчением. — Вы знаете, где она? — только и спросил Тору-сан. Саске взглянул на Итачи, но по выражению лица брата ничего нельзя было прочесть. — Нет, — сказал Итачи. В голосе его ничего не поменялось. Он умело скрыл ложь. — Но наш отец занимался ее защитой. Раз я принимаю на себя его обязанности, то должен и это дело довести до конца. — Савада понимающе закивал. — Так, почему Каойя-сан оставил вас распорядителем счета своей дочери, а не сына или жену? Савада поморщился, оглядываясь по сторонам. Старые ноги плохо переносили длительных прогулок и, ощутив утомление, старик решил присесть. К счастью, он тут же обнаружил небольшую скамью и предложил братьям Учиха присоединиться к нему. Удобно расположившись под раскидистой липой, он оглядел мрачные лица Итачи и Саске. — Еще тогда, — наконец заговорил Савада, сняв очки с толстыми линзами и принявшись начищать окуляры носовым платком, — когда Каойя заговорил о завещании, мне казалась эта затея весьма странной. Сейчас, с учетом пережитых событий, если вы понимаете, о чем я говорю, все кажется еще более странным, чем тогда. Тору-сан дыхнул на стекла и в прохладном вечернем воздухе они мгновенно запотели. Он с удвоенной тщательностью принялся натирать линзы, избегая поднять взгляд на молчаливых молодых людей. — Каойя пришел ко мне, после того, как Яхико потерпел фиаско в столице. Он просил денег на новый бизнес, но отец отказал ему. — Почему? — поинтересовался Итачи. — Насколько я знаю, Каойя-сан никогда ему не отказывал. — Да, совершенно верно подмечено, — подтвердил Тору. — До того дня. Каойя столько сил и средств вложил в Яхико, но сын так и не оправдал возложенных на него надежд. Я тоже задал этот вопрос Каойе, если вы понимаете, о чем я говорю. Но, он был так разгневан, что почти ничего не мог сказать толком. Только позднее, когда завещание уже было составлено, мне удалось пролить свет на этот вопрос, если вы понимаете, о чем я говорю. — Савада вздохнул, пристально разглядывая линзы и, удовлетворившись результатом, вернул их на место, водрузив на нос. — Каойя объяснил свой поступок тем, что слишком долго опекал Яхико. Он сам бы виноват в том, что Яхико продолжал оставаться ребенком, не знающим последствий совершенных ошибок. Что бы ни случилось в его жизни, Яхико всегда знал, что отец выполнит любой его каприз. «Я не долговечен, — сказал он тогда. — Если продолжу уступать, из Яхико никогда не выйдет ничего путного». — И он лишил сына наследства, чтобы преподать урок? — недоумевал Саске. Савада покачал головой. — Нет. Замысел Каойи был совершенно иным. Чтобы понять всю глубину поступка Каойи, нужно знать Яхико, если вы понимаете, о чем я говорю. Яхико чувствовал себя брошенным, после того, как Каойя женился на Нами, а не на его матери. Никто не мог объяснить Яхико, что никакой любви между его родителями никогда не было, а Каойя был без ума от Нами. Яхико возненавидел жену отца, отнявшую у него семью. К тому же, Нами не была женщиной приличной, если вы понимаете, о чем я говорю. — Не совсем, — подхватил Итачи, пока старик не продолжил говорить о Яхико. Нами была матерью Каи, а все, что так или иначе касалось Каи интересовало его сверх меры. — Ну, — старик опустил голову, разглядывая узловатые пальцы. — Не принято говорить о мертвых такие вещи, если вы понимаете, о чем я говорю, но, раз уж это так важно — отвечу. Нами была актрисой, весьма востребованной и популярной. У нее была масса поклонников и, так уж вышло, что она не могла устоять перед мужчинами, если вы понимаете, о чем я говорю. — Она изменяла Каойе-сану? — поразился Саске. Савада кивнул. — Постоянно. Вначале Каойя ничего не знал и был счастлив от любви к ней. Позднее, похождения Нами стали известны и ему. Их семейная жизнь рушилась, особенно потому, что им никак не удавалось завести ребенка. Вы должны понимать, что больше всего на свете в тот период своей жизни, Каойя хотел ребенка от Нами. Их отношения портились и едва не дошло до развода. Но, случилось чудо, если вы понимаете, о чем я говорю. — Каи, — догадался Итачи. Савада кивнул в очередной раз. — Нами уехала сниматься заграницу, а когда вернулась, была на шестом месяце беременности. — Так, Каи не дочь Каойи-сана? — полюбопытствовал Саске, только для того, чтобы разобраться в запутанной семейной жизни покойного. — Нет, что вы! — возмутился старик. — Каи его дочь! Впрочем, слухов о ней ходит достаточно и по сей день. Мало кто верит в истинное происхождение Каи, но Каойя знал точно, если вы понимаете, о чем я говорю. Когда Каи родилась, Каойя был на седьмом небе от счастья. Жена уже мало его интересовала, но Нами не привыкла делиться славой и старалась отвратить дочь от мужа, пока не умерла, бедняжка. Больше всего, конечно, от трагедии пострадала малышка. — Это нам известно, — поспешил вставить Итачи. Ему не хотелось очередной раз терзать душу подробностями. Слишком многое эта девушка для него значила. — Но непонятно, почему Каойя-сан отправил Каи в закрытую школу почти сразу после этого случая? — Чтобы защитить, разумеется! — воскликнул старик. — Не успело тело Нами остыть, как злые языки принялись перемывать ей кости. Спорили о том. Кто настоящий отец Каи. Каойя боялся, что эти слухи станут еще большим ударом для девочки, а ведь она только начала говорить после перенесенного потрясения, если вы понимаете, о чем я говорю. Ему ничего не оставалось, как отослать дочь подальше. — Но с Яхико он никогда так не поступал? — спросил Саске. — Нет, — Савада прищурился и посмотрел на него большими глазами. — Яхико его сын, если вы понимаете, о чем я говорю. Каойя никогда и ни в чем ему не отказывал. Уделял ему куда больше внимания, чем Каи. Дочь исчезла из его жизни на десять лет и первейшее место в сердце Каойи занимал Яхико. Однако это никак не смягчило характер Яхико. Он продолжал ненавидеть отца и его женщин, включая сестру, а Каойя смотрел на это сквозь пальцы, если вы понимаете, о чем я говорю. На краткий миг воцарилась тишина. И Саске, и Итачи было над чем подумать. Неограниченная любовь отца превратила Яхико в человека не способного нести ответственность. Итачи знал это уже давно и, если до начала разговора с Тору Савадой испытывал чувство вины, сейчас оно улетучилось. Он поступил правильно, подав жалобу на Яхико в коллегию адвокатов, что и привело к его разорению. Никто не имел права распоряжаться чужими жизнями так, как это делал Яхико. И не вина Итачи в том, что Яхико не задумался о том, чтобы создать себе надежный тыл. Яхико наивно полагал, что его махинации останутся незамеченными и деньги и дальше будут течь в его руки рекой. Он спускал все, что имел на увеселения. Не подумал даже о том, чтобы купить жилье. Каойя-сан слишком его избаловал, полагая, что деньги и вседозволенность искупят мнимую вину перед сыном. — Так, каков же был замысел Каойи-сана с завещанием? — первым от мыслей очнулся Саске. Савада, казалось, совсем позабыл о сути разговора и некоторое время удивленно моргал. — Ах, да! — воскликнул он. — Завещание. Каойя решил, что оставив все свои средства Каи, заставит Яхико примириться с сестрой, ведь только от Каи будет зависеть: получит ли он хоть часть отцовских денег, если вы понимаете, о чем я говорю. Я предупреждал Каойю, что это плохо для них закончится, но тот был непреклонен. «Я не хочу доживать свой век, зная, что мой сын способен обобрать мою дочь до нитки и оставить ни с чем», — заявил он тогда. Итачи задумался. Каойя-сан выбрал слишком странный способ помирить детей. Казалось, он нарочно хотел их перессорить. Нет ничего хуже, чем кровные родственники, между которыми встали деньги. Подобных стервятников Итачи успел повидать за свою практику. Он множество раз видел, как над постелью умирающего шли ожесточенные споры о его финансах и как эти жалкие люди пытались пойти на любые ухищрения, лишь бы получить свою долю, даже незаслуженно. — Яхико знал о завещании? — спросил он, наконец. Тору-сан усмехнулся. — Разумеется. Уж не знаю, каким образом это стало ему известно, но Яхико примчался через два дня после того, как все бумаги были подписаны, если вы понимаете, о чем я говорю. Он был крайне зол, если вы понимаете, о чем я говорю. После их ссоры, Каойя пришел ко мне. Он говорил, что никогда не слышал от Яхико столько оскорблений в свой адрес. Тогда-то он и решил сделать меня распорядителем наследства Каи до ее совершеннолетия, полагая, что два года ожидания заставят Яхико поумерить свой пыл и послужат достаточным наказанием. У Саске округлились глаза и он бросил встревоженный взгляд на брата. Итачи почувствовал то же. — Каойя-сан знал, что умрет в скором времени?! — они задали вопрос хором, так что голоса их слились в один. Савада вздрогнул и уставился на них немигающим взглядом. — Я никогда не думал об этом раньше! — озадаченно признал он, потирая красную шею. — Но теперь, если вы понимаете, о чем я говорю, начинаю соображать. Боги! Как же я мог упустить столь значимый факт?! Савада-сан сокрушался собственной невнимательностью, но винить его никто не имел права. В столь преклонном возрасте, хорошо еще, что он не тронулся рассудком. — А как же Мэй? — Итачи не дал старику оправиться от потрясения. — Вторая жена Каойи-сана. Почему он оставил ее без средств? — Что? Нет! — Савада подпрыгнул со скамьи с моложавой прытью. — Каойя выделил ей крупную сумму. У Мэй есть племянница. Каойя купил ей жилье и оплатил учебу. Он знал, что Мэй есть куда пойти. У Саске отвисла челюсть. Он уставился на брата обескураженным взглядом, прочтя в его глазах собственные подозрения. — Благодарю за содействие, Тору-сан, — Итачи кивнул и поспешно направился в сторону дома. Саске поспешил следом, желая не отставать от брата. — Итачи, — позвал он у самого крыльца, — что ты намерен делать дальше? Старший Учиха остановился, всем корпусом развернувшись к брату. Глаза его потемнели от сдерживаемого гнева. Саске никогда прежде не доводилось видеть брата таким. Итачи отлично умел скрывать чувства, тем более гнева от него было не дождаться, но сейчас он был зол, возможно, сам на себя. — Мне нужен компьютер Наруто, — коротко сказал он. Саске не стал спорить и допытываться, чтобы получить ответы. — Второй этаж, третья дверь справа от лестницы, — указал он направление и так и остался стоять на месте, когда силуэт старшего брата исчез в дверном проеме. *** Узумаки Кушина всегда гордилась своими корнями, потому и не стала менять фамилию, после замужества. На вопросы, относительно столь странного решения, Кушина неустанно повторяла: каждый Узумаки славится тем, что способен поднять настроение! К несчастью, эта истина никоим образом не имела отношения к ее сыну. Наруто, что называется, из рук вон плохо усвоил наставления матери и, вместо того, чтобы снискать себе славу весельчака-балагура превратился в посмешище. Во всяком случае, именно так он ощущал себя, исполняя третий подряд танец на пару с Хинатой. Он вообще танцевать не умел, казалось, у него восемь ног и все левые, но кто же рискнет в здравом уме противоречить желаниям Учиха Итачи? К счастью для него, ни одному Наруто на танцевальной площадке было неуютно. Хината не проронила ни слова с тех пор, как они были вынуждены влиться в толпу танцующих. Впрочем, нужно отдать девушке должное: она ни разу не возмутилась, когда неуклюжие па Наруто приводили к отдавленным ногам. Сколько еще им крутиться в этом аду? Наруто обвел взглядом зал. Мать и Микото-сан заняли позицию возле столиков с закусками, вели милую светскую беседу, но Узумаки знал, что они внимательно следят за Яхико. Фугаку-сан наблюдал за всем из открытых дверей кабинета, куда мужчины удалились выпить и покурить сигар. Саске и его брат оккупировали стойку бара. Во всем зале Наруто удалось отыскать единственное место, где можно было бы вести наблюдения. От танцев у него начали гудеть ноги. — Хината, может, хочешь передохнуть и выпить чего-нибудь прохладительного? — девушка его не слышала, полностью поглощенная собственными мыслями. Ясные фиалковые глаза смотрели на него, но будто сквозь. Наруто совершил очередной неумелый поворот и наступил девушке на ногу. Та вздрогнула и подняла глаза на своего партнера по танцам. Щеки ее мгновенно залил румянец. — Прости, — виновато извинился Узумаки, почесывая взъерошенную макушку. — Может, передохнем? — Д… да, — с огромным трудом заставила себя выговорить Хината. С каждым мигом, пока Наруто внимательно смотрел на нее, лихорадочная краска все больше заливала ее лицо и теперь даже шея стала красной. — Нужно чего-нибудь выпить. Здесь довольно жарко. Наруто не потребовалось уговаривать. Он устал проклинать себя, всякий раз, как наступал тихой Хинате на ногу. Остановившись, Наруто подал девушке руку и повел за собой через всю танцевальную площадку. Хината едва не в обморок была готова упасть, ощущая на себе пристальные любопытные взгляды. Во-первых, ее мало кто знал и тем более узнавал в этом светском обществе. Во-вторых, все видели, с кем она приехала этим вечером. Даже Сакура, которая никем более не интересовалась, кроме Саске, уделяла Хинате повышенное внимание. За ее спинами шептались и пытались решить, что связывало эту незнакомку с семьей Учиха. Внезапно длинное в пол темно-фиолетовое платье, которое Хината подбирала с такой тщательностью, сделалось ужасным пережитком прошлого, достойным того, чтобы ее освистали. Она споткнулась и подняла глаза на Наруто. Его широкая спина выступала надежным щитом, ограждавшим ее от пристального внимания и сплетен. Он, словно сама скала, заслонял собой все колкие взгляды. Если бы только он хоть раз посмотрел на нее с интересом, а не сожалением в глазах… Хината потупилась, чувствуя, как горят щеки. Она такая глупая. Особенно потому, что выбрала своим объектом любви совершенно неподходящего ей человека. Достигнув края танцевальной площадки, Наруто остановился и отпустил руку Хинаты. Ей показалось, что холодная пучина тянет ее на дно залива и вот-вот поглотит полностью. — Я сейчас, — оповестил Наруто, улыбаясь во весь рот, почесывая внезапно зазудевший бок. У него неповторимая, самая яркая и запоминающаяся улыбка на свете. Словно солнечный луч, проникший в самые удаленные уголки ночи. Коротко кивнув головой, он исчез в толпе. Оставшись одна, Хината сложила руки перед собой, оглядев зал из-под ресниц. На нее продолжали смотреть, точно она представляла собой цирковую собаку. Внезапно, взгляд ее настиг две темные фигуры, пробирающиеся к выходу. Хидан и Какузу — те двое, с которыми Итачи-сан просил быть предельно осторожными. Хината метнула взгляд в сторону барной стойки, словно желая предупредить, но братьев Учиха там не оказалось. Они исчезли. Волнение охватило Хинату и она совершенно растерялась, не зная, что делать. — А вот и я, — голос Наруто был подобен спасительному кругу. Хината слишком поспешно бросилась к нему. Холодный лимонад больше не представлял для нее интереса. — Они пытаются уйти, — сбивчиво попыталась объяснить она, строго настрого запретив себе заикаться и краснеть. — Какузу и Хидан. Наруто оглядел зал, придирчиво останавливая взгляд на лицах. Вскоре и ему удалось отыскать беглецов. Воспользовались моментом и смогли найти лазейку в тщательно выстроенном плане. И, где же Саске, черт возьми?! — Проклятье, — рыкнул Наруто сквозь плотно сжатые зубы. Ему нисколько не импонировало выполнять роль шпиона, к тому же, он слишком хорошо знал, чем может закончиться безвольное подчинение Саске. Во всяком случае, для самого Наруто. Впрочем, иного выхода не оставалось. Терять время, чтобы предупредить кого-то из семьи Учиха он не мог позволить. В противном случае, они рискуют потерять след. Он уже знал, что должен предпринять. Стаканы с лимонадом отправились на поднос, проходившего мимо официанта. Наруто сжал ладонь Хинаты и потянул за собой, надеясь, что их поспешное отступление заметят и предпримут меры. Однако Наруто слишком хорошо знал свою мать и понимал, что, скорее всего, она сделает совершенно неправильные выводы. — Итачи! — Наруто заметил его у входа и махнул рукой. Старший Учиха их не заметил или же сделал вид и прошел мимо, даже не остановившись. Да и выражение лица его говорило том, что трогать сейчас Итачи не стоит. Уже успев раскиснуть, Узумаки все же воспрял духом, встретив на крыльце Саске. Пусть Учиха сами разгребают свои проблемы, решил Наруто. *** Машина медленно тянулась вдоль освещенной улицы. Впереди, в зоне видимости, маячили задние габаритные огни преследуемого транспорта. Саске цепким взглядом оценивал ситуацию, стараясь держаться на достаточном отдалении, чтобы не попадать в зону видимости противника. Тактическая хитрость, как понял Узумаки. Они не включали фар, впрочем, улица и без того была хорошо освещена. Им незачем привлекать к себе лишнее внимание, если Какузу или Хидан заметят в зеркале заднего вида неотстающие фары автомобиля. — Куда они едут? — недоумевал Узумаки. Он ерзал на сидении и никак не мог удобно устроиться. Хината молчала. Первым делом, Саске решил, что эта злополучная парочка захочет обыскать дом Учиха, пока все домочадцы заняты вечером в доме мэра. Подозрения вскоре развеялись, поскольку впереди едущая машина не свернула в нужный перекресток. — И почему Итачи не с нами? Это ведь была его идея! — Не его, а наших матерей, — буркнул Саске. Всю дорогу он хранил молчание, но вопросы Наруто не заканчивались, а он сам понятия не имел, когда нужно закрыть рот. В итоге, Саске ничего не оставалось, кроме как удовлетворить любопытство друга. — А едут они в дом Такугавы Каойи. — Зачем? — ответы порождали в сознание Наруто еще больше вопросов. — Там ведь дежурит полиция круглые сутки. — Видно, у них на этот счет свои мысли, — Саске выкрутил руль и начал медленно сбрасывать скорость, паркуясь на подъездной дорожке в квартале от машины Какузу. Те не спешили покидать салон. — И что они хотят там найти? — продолжал Узумаки. Когда Наруто нервничал, то ел, а если не имел такой возможности — говорил, много и без дела. Саске закатил глаза, взглянув в зеркало заднего вида. Хината притихла и перебирала пальцами пряди волос. — Полагаю, надеятся отыскать подсказки, куда подевалась Каи, попытался объяснить Саске, но понимал, что на Наруто его слова не произведут должного эффекта. — Яхико приехал только с одной целью: найти Каи и сдать ее властям. После приведения приговора в исполнение он станет единственным наследником всего ее состояния. — Я бы тоже искал убийцу собственного отца, — пробубнил Наруто, словно и не услышав слов о наследстве. — Даже если бы это был ты, Саске. — Я?! — Учиха удивленно изогнул бровь. — Что ты хочешь этим сказать? — У меня никогда не было братьев или сестер, — пожал плечами Узумаки. — А ты мне как брат, может даже больше, чем брат. Несколько секунд Саске удивленно смотрел на серьезное и крайне решительное лицо друга. Наконец губы его искривила ехидная усмешка. — Вот уж и не знаю, комплимент это или оскорбление, — сказал он. Наруто вспыхнул, мгновенно вскинув голову и смерил Саске убийственным взглядом. Хината хихикнула, впервые за весь вечер. — И все же, кто говорит об убийстве? — Ты что, Саске, из ума выжил?! — Наруто казался оскорбленным до глубины души. Желваки на его худом лице заходили. — Я понимаю, что ваша семья представляет ее интересы, но, какой бы хороший адвокат не был, ты не считаешь, что убийца должен понести свое наказание?! Если бы я знал, где Такугава Каи, я бы первым сказал об этом Яхико! Саске молчал, прикрыв глаза пушистыми ресницами. Удивительно, что люди слепо верят всему, что пишут в газетах. Впрочем, Саске сам не подозревал, что их расследование даст такие плоды. Итачи, явно был в бешенстве, когда все понял, а все потому, что эта мысль не приходила в голову ни одному из них. — Я скажу тебе, где Каи, — заговорил Саске, приняв окончательное решение, — но, если ты, в самом деле, считаешь меня своим братом, как ты поступишь? — Причем здесь ты, Саске? — Наруто все еще пыхтел и не желал успокаиваться. — Потому что, Такугава Каи все это время была в моем доме, — закончил Саске теперь сполна наслаждаясь совершенно безумным выражением глаз Наруто. — Что?! Саске?! Я не… Черт! Ты укрывал преступника, как и твоя семья! Это государственная измена! — слюна брызжела изо рта Наруто. Он походил на безумца. Саске слушал его молча, как и всегда, позволяя другу сообразить все только что сказанное. — Не преувеличивай, — отмахнулся он от обвинений. — Я никогда не верила, что Каи-сан виновна, — пролепетала с заднего сидения Хината, заставив обоих парней обратить на себя внимание. — Она добрая и хороший человек. Она не могла. Поняв, что ее никто не спрашивал, Хината замолкла. Саске одобрительно кивнул головой. — Хоть кто-то обладает здравым смыслом, — заключил он. — Хочешь сказать, — Наруто прочистил горло, — что она не убивала? — Нет, — легко отозвался Саске. — Более того, ее совершенно не за что судить в виду отсутствия состава преступления. — Чего?! — не понял Наруто. Умные слова никогда надолго не приживались в его голове. Саске склонился к Наруто, его черные глаза горели у самых глаз Наруто. — Такугаву Каойю никто не убивал, Наруто. Он покончил с собой. Хината вскрикнула, Наруто потерял дар речи. Саске остался доволен произведенным эффектом и, пока эти двое приходили в себя, покинул салон автомобиля. *** Закрывшись в комнате Наруто, Итачи внимательно изучал расшифровку медицинской карты, пересланной Дейдарой. Лишнее подтверждение того, что они с Саске оказались правы. Уже несколько лет Такугава Каойя боролся с раком с попеременным успехом. Стадии ремиссии сменялись интенсивным и агрессивным лечением, продлевая его жизнь на год, а то и меньше. Последний рецидив случился полтора года назад. Рак поразил кости таза и позвоночник. Лечение не принесло результатов, оперативное вмешательство исключалось. Скорее всего, он не хотел уходить из жизни, мучаясь ужасной болью и еще меньше хотел, чтобы родные это видели. Он спланировал свою собственную смерть, тщательно подготовился к ней и обезопасил родных, всех, за исключением Яхико, полагая, что трудности с деньгами заставят его повзрослеть. Он не учел только того, что кухарка перепутает лекарства и Каи останется дома той ночью. Он должен был позвонить в экстренную службу и предупредить о своей смерти, чтобы у правоохранительных органов не возникло подозрений. И именно этот, пропавший из числа улик, звонок — единственное доказательство вины Каи, на которое ссылалось обвинение. Липовые показания и экспертизы, кто-то очень не хотел, чтобы ошибка всплыла. Легче довести все до конца, отнять жизнь, чем признать собственную вину. Итачи вспомнил рассказ Каи. Она позвонила брату, но тот не встретился с ней. Следователь убедил Яхико в том, что доказательства вины Каи непоколебимы. Он заставил Яхико поверить в то, что сестра, которую он никогда сильнее не любил, убила его отца. Кому нужно было внести раздор в эту и без того конфликтную семью? И почему Мэй так и не объявилась после похорон Каойи? Итачи закрыл ноутбук и покинул комнату. Настало время во всем разобраться.