Не бросай меня

Наруто уперся лбом в холодное стекло двери палаты. Глаза молодого человека, залитые слезами, ничего не видели вокруг, но руки продолжали колотить по преграде, словно этот отчаянный жест мог помочь. Он не знал, что происходило в коридоре и палате напротив. Вспышки света прекратились и все крыло больницы погрузилось в кромешную темноту. Несколько мучительных ударов сердце в ушах Наруто звучал лишь его собственный вопль. А потом, — точно грозовые тучи разошлись над головой и вышло солнце, — вспыхнул, потрескивая люминесцентными лампами свет. Молодой человек не сразу заметил резкую перемену. Его рука вновь опустилась на стекло двери, в глухом ударе, и в этот раз дверь подалась в сторону, соскользнув на петлях. Потеряв опору, парень вывалился в коридор, растянувшись на полу. Ребра отозвались тянущей болью, заставив его зашипеть и грязно выругаться. Но он тут же забыл о боли, стоило поднять голову. Прямо напротив лица молодого человека растекалась багровая лужа. Сообразив, с некоторой задержкой, что это кровь, парень отпрянул, вскакивая на ноги. Офицер полиции, дежуривший у двери палаты, продолжал сидеть на стуле, как ни в чем не бывало, только неуклюже завалился вбок, словно искал удобное положение для сна, но не спал. Из шеи офицера торчал нож. Глубины раны было достаточно, чтобы мужчина истек кровью за считанные секунды. Его руки безвольно висели вдоль тела, будто он даже не пытался защититься. С пальцев все еще капала, стекая вниз по шее и плечу кровь. Наруто так и застыл, широко раскрытыми глазами смотря на труп. Парень никогда в жизни не видел покойников. Его бабушки и дедушки умерли еще до того, как он появился на свет, а другие родственники, слава богам, отличались отменным здоровьем. Конечно, он бывал на похоронах, но уже в тот момент, когда покойный представал горсткой пепла в красивой керамической вазе. И теперь вид умершего офицера полиции потряс парня до глубины души. Он тяжело дышал, не слыша, что из его груди вырываются придушенные всхлипы. Потом встряхнулся и с огромным усилием оторвал взгляд от бездыханного тела, перевел его туда, где развернулась настоящая бойня. Белоснежная палата за стеклянными стенами превратилась в абстрактное полотно безумца. Кровь растеклась по полу, скапливалась в ложбинках на стыках плиток, устремляя поток, точно река смерти, в коридор, брызги и кляксы, похожие на изображения уродливых лиц, скалящихся в устрашающих гримасах, виднелись на стенах и потолке. И в центре этой чудовищной картины две женщины. Медсестра Хьюга Харука сидела на полу, прислонившись спиной к больничной койке. Ее руки скрещены на груди, точно она пыталась обнять кого-то, ноги подвернулись и изломились в неестественной позе. На груди женщины растеклось тёмно-красное пятно. Лицо бледное, но удивительно спокойное. Не гнущимися ногами, молодой человек двинулся к женщине, не смотря под ноги, оставляя за собой липкие кровавые следы. Присев на корточки, он приблизил голову к лицу женщины настолько близко, насколько смог, пытаясь уловить дыхание, но так ничего и не услышал. На белоснежном халате медсестры отчетливо виднелись три входных пулевых отверстия. Два — в плечи, правое и левое, удивительно симметричные. Третье — на два пальца ниже правой ключицы. Свежая кровь еще вытекала из ран тонкими струйками. Казалось, Хьюга Харука мертва, однако Наруто, прислонив палец к ее шее, почувствовал слабые толчки пульса. Женщина была жива, но, по всей видимости, находилась без сознания. Наруто множество раз видел женщин, падающих в обморок, но не один из них не был настолько глубоким. Растерявшись, не зная, что делать, парень выругался и, подхватив женщину под мышки, потащил в другую сторону палаты, подальше от кровавой лужи, оставляя за собой длинный след волочения. Уложив ее на пол, он похлопал женщину по щекам, в надежде, что та придет в себя, и старания молодого человека увенчались успехом. Спустя несколько стуков сердца с губ медсестры сорвался судорожный, болезненный стон. Но глаз женщина так и не раскрыла. Однако ее рваное дыхание позволило считать, что жизни пострадавшей ничего не угрожает. Каи Такугава так и осталась лежать на постели, хотя верхняя часть ее тела вместе с одной рукой свесились с края, и, если бы не наручники, удерживающие вторую руку девушки, упала бы на пол. Наруто еще не видел всего, что с ней стало, только полотно чернильно-чёрных волос, свисающих до самого пола, касающихся концами разлитой по кафелю крови. Подойдя ближе, стараясь не оскользнуться на мокром полу, молодой человек сумел рассмотреть всю картину. В груди девушки зияла дыра — всего одно ранение, чуть левее грудины. Кровь слабыми толчками вытекала из груди. Внезапно молодого человека охватила паника: руки затряслись, точно он только сейчас понял, что же происходит. Что перед ним две женщины, истекающие кровью и труп полицейского в коридоре за дверью. Он схватился за волосы, впиваясь пальцами в кожу головы, силясь унять возникший, неуемный зуд. Он всегда чесался, если нервничал, а нервничать парню приходилось по любому поводу: спасибо матери и лучшему другу, которые не стеснялись выставлять его круглым идиотом. — Вот черт! — взревел он, растерянно хлопая ресницами, не зная, что предпринять. Стянув с себя футболку, он скомкал ее и прислонил к ране, стараясь давить как можно сильнее. Кажется именно так поступали в одном из тех крутых фильмов, которые он так любил смотреть. Подхватив второй рукой девушку под голову, он уложил ее на подушку. Пальцы, прикованной наручниками руки вдруг дернулись и до слуха парня долетел тихий голос, срывающийся на беззвучный шепот. — Он… Он был в нашем доме… Вздрогнув, он взглянул ей в лицо, встретившись с мутным взглядом ярко-синих глаз. — Он был в нашем доме, — запинаясь повторила Каи. — Он убил отца… Я вспомнила… — Тихо. Ничего не говори. Береги силы! — Ее губы еле шевелились, а глаза смотрели сквозь него. Парень сомневался, что она вообще понимала, с кем говорит. Просто ей нужно было сказать это. В сознании молодого человека крутилась сцена из фильма, та самая, что подсказала ему зажать рану футболкой. Там герой умер, как только произнес самые важные для него слова. Для Каи это были именно они и Наруто боялся, что сейчас произойдет то же самое. Нет, черт возьми, он не был готов к тому, чтобы кто-то умер у него на руках. Только не так. — Ничего не говори. Потом все расскажешь, хорошо? Когда врачи залатают эту пробоину, да? Он сам не верил своим словам, а Каи уже ничего не слышала. Ее глаза сомкнулись, а голова безвольно опала. Чувствуя, что вот-вот сорвется в истерику, парень закричал: — Помогите! На помощь! Здесь нужен врач, срочно! Несколько долгих секунд молодой человек ждал ответа, ждал, что услышит топот ног по коридору и ободряющие крики медицинского персонала, но его окружала только тишина и мерное пиканье медицинской аппаратуры. Скрипнув зубами, продолжая прижимать к груди Каи уже пропитавшуюся кровью футболку, ухватив второй рукой край кровати, Наруто толкнул ее в сторону коридора. Если врачи не спешили им помочь, то он сам найдет помощь! Наруто уже был почти у самого выхода из отделения, когда дверь перед ним неожиданно отварилась и в коридоре показалась внушительная фигура Цунаде Сенджу. Парню пришлось сбросить скорость, чтобы не сбить женщину больничной кроватью. Резиновые колеса громко заскрипели по кафельному полу. Заметив его, Цунаде замерла на месте. Глаза ее широко распахнулись, пока женщина окидывала взглядом всю представшую ей картину: бесчувственное тело на кровати, весь перепачканный в крови, без футболки молодой человек и длинный, тянущийся за ними по всему коридору багровый шлейф. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы собрать головоломку во едино. Глаз женщины нервно дернулся и она пришла в себя, бросившись навстречу парню. — Наруто, что случилось? — голос ее звучал требовательно, хотя и вибрировал, выдавая крайнюю степень ее беспокойства. При этом она не отрывала глаз от Каи Такугавы, а умелые пальцы опытного хирурга деловито пробегали по телу девушки, пытаясь определить степень повреждений. Задыхаясь, молодой человек сбивчиво рассказал о случившемся, свидетелем чему стал сам. — Я не знал, что делать, — срывающимся голосом говорил парень. — Зажать рану футболкой, единственное, что пришло мне в голову. — Ты все сделал правильно, Наруто, — успокаивала его Цунаде. Молодой человек находился на грани истерики и только необходимость отвечать на ее вопросы заставляла его сохранить самообладание. — Продолжай зажимать рану. Наруто только кивнул. Его рука, сжимающая в пальцах футболку, уже была покрыта кровью до самого запястья, так что он не мог оценить кровопотерю, но Цунаде поняла все сразу. Скорость, с которой кровавые капли падали на пол почти не оставляла им шанса для маневра. Если не принять экстренные меры незамедлительно, девушка умрет! Женщина решилась на отчаянный шаг, но совершить задуманное в одиночку она не могла. Однако время не позволяло ей вызвать помощь и дождаться ее. Каждый миг играл против них. Цунаде рылась в расположенных у каждой стены шкафах со средствами первой необходимости, извлекая из них флаконы, капельные системы, шприцы… Все это она сваливала на кровать, рядом с истекающей кровью Каи. Потом бросилась в соседнюю комнату, где хранилось специальное оборудование и аппараты и вернулась, толкая перед собой огромный прибор. — Что это? — Наруто уже не боялся вида крови. Огромная машина пугала его больше, да и безумный взгляд Цунаде не внушал доверия. Парень понимал, что становится частью чего-то ужасного. Цунаде подкатила аппарат и установила его с левой стороны от кровати. Подняла голову на Наруто. — Сейчас мне потребуется твоя помощь, Наруто, — серьезно сказала она, облизав внезапно пересохшие губы. Ей еще никогда не приходилось проделывать нечто подобное вне предел операционной, но иного выхода не оставалось. — Я вскрою грудную клетку Каи и обнажу сердце. Я отсеку аорту и верхнюю полую вену и подключу их к этому аппарату, — она кивнула головой в сторону так напугавшей парня громадины. — Так мы устраним сердце из системы кровообращения. А потом поставлю капельницы, чтобы восполнить утраченный объем крови. Наруто слушал ее, но в ушах молодого человека стоял гул. Он не понимал ни слова кроме того, что чертовски напуган. — Вы, что хотите сделать? — переспросил он, хлопая голубыми, как ясное небо глазами полными ужаса. Цунаде не стала утруждаться, повторяя свои слова. Она достала несколько индивидуально запакованных пакетов, из числа тех, что заготовила заранее под боком у Каи и вскрыла первый из них. В руках женщины блеснул скальпель. Наруто нервно вздохнул. Лицо его побледнело, как полотно. Цунаде бросила на него один единственный взгляд. — Только не смей падать в обморок, Наруто. Без твоей помощи, Каи умрет. Парень почувствовал, как рот наполняется отвратительной, горькой слюной, но он проглотил ее и кивнул. *** Спустя два часа Наруто сидел за длинным столом в конференц-зале клиники и нервно перебирал воздух трясущимися пальцами. Молодой человек еще не успел полностью отойти от пережитого потрясения, когда его заперли здесь, заставив дожидаться следователя, желающего узнать у него подробности случившегося. Более того, молодой человек не был уверен, что вообще в состоянии дать сколько-нибудь вразумительное объяснение произошедшему. В голове царил настоящий хаос, разрозненные мысли все больше путались и наскакивали одна на другую, не позволяя Наруто сосредоточится. Вначале нападение и стрельба. Потом мертвый офицер полиции и две истекающие кровью женщины, которых он пытался спасти, как умел. И в довершении всего он стал не просто свидетелем, но и пособником тех медицинских ужасов, что творила с Такугавой Цунаде-сама. Наруто до сих пор помнил ощущение горячей крови на своем лице, когда Цунаде слишком поспешила перерезать аорту. Кровь брызнула фонтаном, залила лицо парня. Он не знал, какими силами заставил себя оставаться на ногах и не упасть в обморок. Слишком много крови для одного дня. Слишком сильное потрясение. Но он сумел сохранить лицо. Его стошнило только в тот момент, когда в его помощи больше не нуждались. Желчь, скопившаяся в его желудке, лилась у него из носа и рта. Глаза резали слезы, точно они состояли из бытого стекла. Ничего подобного с ним никогда не случалось и Наруто был благодарен всем Богам, что никто не видел его в таком состоянии. В уборной он провел около часа, то и дело выворачивая желудок и рыдая, как ребенок. Но это, казалось бы моральное падение принесло ему облегчение и сохранило рассудок в добром здравии. Он только начал смиряться с минувшими событиями, стараясь изгладить из памяти отдельные моменты, как его заставляли снова воскрешать их. Но следователь заставлял себя ждать. Следователь появился, когда молодой человек уже начал клевать носом. Душевное потрясение вымотало его и опустошило. Он резко вздернул голову, реагируя на громкой хлопок дверью и вперился бегающими из стороны в сторону глазами в представшего перед ним мужчину. Следователь был молод, хорошо одет, ухожен. От него приятно пахло парфюмом и сигаретами. Ухоженные белоснежные волосы забранные в хвост ниспадали на одно плечо. Острые темные глаза смотрели из-под оправы очков. Всем своим видом следователь должен был располагать к себе, но Наруто передергивало от него. Он не мог сказать точно, что произвело на него такой отталкивающий эффект: ухоженные, почти женские руки, острые, как бритва глаза или улыбка, которая, впрочем, не значила ничего хорошего. Холодок пробежал по спине молодого человека, заставляя окончательно проснуться. — Здравствуйте Узумаки Наруто-кун. Мое имя Якуши Кабуто, я специальный следователь из прокуратуры. Мне поручено вести следствие по факту нападения и убийства в клинике Цунаде Сенджу, — его речь лилась сладко, даже приторно, но в холодных глазах не было и намека на участие. Он поправил очки на переносице и продолжил. — Насколько мне известно, ты, Наруто-кун, стал свидетелем стрельбы? Парень кивнул. Ему хотелось быстрее отделаться от необходимости давать свидетельские показания. Тем более, что он не мог пролить свет ни на один вопрос. Убийцу он не видел, только вспышки света. Он ничего не слышал, даже когда вывалился из палаты, кроме собственного дыхания и бьющего, как молоток сердца. Никудышный свидетель. Очевидно следователь думал иначе, поскольку заранее заготовил целый перечень вопросов, на которые Наруто предстояло ответить. — Где ты был, Наруто-кун, когда отключился свет? — задал свой первый вопрос следователь и весь подался вперед, будто собирался ловить каждое слово Наруто. — В своей палате. — А где именно в палате? — уточнил следователь. Наруто пожал плечами. Едва ли он мог с точностью вспомнить чем занимался в тот момент, когда увидел первые вспышки выстрела в кромешной темноте. — Лежал на кровати или ходил по палате из угла в угол, — предположил он, напрягая извилины, но результата это не принесло. — Не помню. — Не помнишь, — подчеркнул следователь пристально всматриваясь в глаза молодого человека. Затем моргнул. — Хорошо. А что ты делал в реанимационном отделении, Наруто-кун? То есть, ты не производишь ощущение человека находящегося одной ногой в могиле. И никаким хирургическим вмешательствам тебя тоже не подвергали, насколько мне известно. — Моя мать в хороших отношениях с главой клиники и хотела, чтобы мне обеспечили лучший уход, а палата была тихой и уютной, — с готовностью ответил парень заранее подготовленный текст. Именно это велела ему говорить Кушина, зная, что в экстренной ситуации Наруто начнет запинаться и вообще не сумеет солгать правдоподобно. — И с видом на палату Такугавы Каи? — уточнил следователь. Наруто постарался скрыть дрожь, охватившую его тело и напрягся. — Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался он. Следователь не удостоил его ответа. Он перевернул лист с вопросами, пробежался по ним быстрым взглядом и снова поднял глаза на молодого человека. — Как получилось, Наруто-кун, что двери твоей палаты открылись раньше, чем остальные? — с нажимом спросил следователь, вытянувшись вперед еще сильнее, так что его точеный нос едва не уперся в нос Наруто. Некоторое время Узумаки потребовалось на то, чтобы осмыслить суть заданного ему вопроса. До этого момента он думал, что двери заперлись из-за отключения света и открылись, как только восстановили электричество. Он ни секунды не задавался вопросом, почему никто не пришел на его крики о помощи? Что никто не мог попасть в отделение извне. Вот только какое отношение это имеет к нему? — Не знаю, — он пожал плечами, выражая полное безразличие. — Может, я сломал что-то? — Сломал? — Наруто не придавал словам следователя большого внимания, не замечал в его темных глазах лихорадочного, удовлетворенного блеска. Впрочем, Узумаки никогда не отличался особенной проницательностью. Он не осознавал, что своими легкомысленными ответами роет себе глубокую яму. — То есть, Наруто-кун, ты признаешь, что что-то сломал, чтобы разблокировать двери? — Я везучий, — саркастично протянул парень, потому что никакого везения в том, чтобы вывалиться в коридор прямо перед трупом полицейского и окунуть руки в его еще горячую, вытекшую из тела крови, не было. Следователь смотрел на него долгим немигающим взглядом. Наруто кожей чувствовал, как этот взгляд скользит по его лицу, телу, оставляя за собой неприятный след, будто живьем содранной кожи. Он чего-то не понимал. Чего-то важного. Был бы рядом Саске, он бы сразу раскусил игру следователя. Но Наруто не был Учиха Саске с его легендарной сообразительностью, поэтому и не замечал, что тонет, пока не окажется слишком поздно. — Как именно ты сломал систему, Наруто-кун? Молодой человек весь подобрался и поерзал на стуле, пытаясь припомнить какие кнопки и в какой последовательности нажимал на пульте. С какой силой стучал по стеклу двери. Что-то из этого или общая совокупность его действий могли и привести к поломке. Наруто не видел причин скрывать это. Он набрал в грудь воздуха, чтобы начать говорить, но не успел вымолвить ни слова. С грохотом ударившись о стену и отлетев назад открылась дверь в конференц-зал и, вздрогнув, оба находящиеся внутри мужчины, устремили взгляд на нее. В проеме стоял, тяжело опираясь на косяк, Учиха Саске. Выглядел он неважно: бледный, растрепанный, мокрый с ног до головы, рубашка и брюки заляпаны грязью. К тому же он как-то странно прижимал одну руку к груди и морщился, искривляя точеный нос. — Саске? — Наруто не сразу узнал друга в таком плачевном состоянии и удивленно выпучил голубые глаза. Он хотел узнать, что случилось, но не успел осведомиться. Саске пригвоздил его к месту своим фирменным взглядом. — Замолчи и больше не говори ни слова! — приказал Учиха. Наруто слишком хорошо знал друга, чтобы сделать, как просили и только смотрел на него, не веря, что Саске действительно здесь, как ответ на его молитвы. Путь теперь Учиха разбирается с явно коварными, полными подтекстов вопросами Якуши Кабуто. Следователь тоже смотрел на Саске, но не испытывал при этом никакого удовольствия от встречи. — Кто вы и что здесь делаете? — потребовал ответа он видом и тоном голоса показывая, кто здесь главный. На Саске этот тон не возымел ровным счетом никакого эффекта. Когда растешь в семье с такими выдающимися личностями, коими являлись мужчины фамилии Учиха, быстро учишься завоевывать место под солнцем. — Учиха Саске, помощник его адвоката, Учиха Итачи, — удовлетворил вопрос следователя Саске, хотя в том и не было нужды. И, не дожидаясь реакции на свои слова, вальяжно вошел в комнату, притворив за собой дверь. — Вы нарушаете права нашего клиента, допрашивая его без присутствия адвоката. Следователь не смутился речам молодого человека. На его лице растянулась длинная тонкая улыбка, которая должна была придать ему глуповатый и виноватый вид, но эти уловки не могли провести Саске. — Простите, Узумаки Наруто-куну стоило предупредить меня о наличии адвоката. Я понятия не имел… — Вы должны были сами осведомиться этим, господин следователь, или предложить бесплатного адвоката прежде, чем допрашивать его, как подозреваемого. — Подозреваемого?! — взвизгнул Наруто, подскакивая с места. Саске одарил его спокойным взглядом, призывая успокоиться. В роли помощника адвоката Учиха становился невероятно властным, даже Узумаки не мог противостоять ему, хотя учился делать это столько, сколько себя помнил. Он неохотно опустился на стул, предоставляя Саске действовать. — Я вовсе не подозреваю… — Довольно лжи, — отрезал Учиха. — Допрос нашего клиента окончен. Будьте добры, катитесь к черту! На последних слова лицо Саске исказила гримаса боли, которую он все это время пытался игнорировать. Он никому не признался, даже брату, что травма, полученная им, гораздо серьезней, чем он заверял. Это точно был перелом и, похоже, не один. Вся рука, покоившаяся на его груди, от кончиков пальцев до локтевого сгиба, горела болью, точно ее прокрутили в мясорубке. Обиднее всего было то, что виноват в случившемся он сам. Не справился с управлением на мокрой дороге и вылетел в кювет, пробив автомобилем отбойник они несколько раз перевернулись, прежде чем остановиться. Машина превратилась в груду металлолома, не подлежащего восстановлению. Во время аварии руку Саске зажало рулевым колесом и превратило в груду изломанных костей. С Итачи тоже все было не в порядке. Он не был пристегнут, после последнего раза, когда они выталкивали машину из горы намытой на проезжей части грязи, и его выбросило в лобовое стекло. Брат разбил голову и сильно ударил грудную клетку. Саске не знал, сломал ли тот ребра и насколько серьезна травма, как и он сам, Итачи делал вид, что ничего серьезного не случилось. Но Саске видел украдкой, как брат кашлял кровью. Сейчас им, как и Саске двигал адреналин от потрясения, но совсем скоро, как только они со всем разберутся, Саске чувствовал, что упадет в обморок. Следователь не стал заострять внимание на гневных словах помощника адвоката и снова растянул губы в своей фальшивой улыбке. — Как пожелаете. Но у меня еще остались вопросы… — Несомненно, — буркнул Учиха, махнув рукой, точно отпускал официанта. Якуши Кабуто, несомненно, запомнит это, но Саске было плевать. Как только дверь за следователем закрылась, Учиха обессилено упал на стел, чувствуя, что ноги его не держат. Последние несколько миль до больнице они с братом шли пешком, под сбивающим с ног ветром и дождем. Молодой человек сам удивлялся, как им удалось проделать такой путь в том состоянии, в котором они теперь находились. Но Итачи никогда не сдался бы. Кто-то проник в больницу и пустил пулю в женщину, которую любит его брат. Саске знал, что Итачи, даже мертвым, нашел бы этого ублюдка, а Саске не хотел показывать своей слабости перед братом. Вечное стремление доказать, что он ничуть не хуже старшего брата, только оно и держало Саске на ногах. — Что случилось? — тут же пришел в себя Узумаки, перекинувшись через стол, нависая над другом. Внезапно, собственные переживания уже не казались такими ужасными. Саске, на лице которого никогда не отражалось ничего, кроме циничной усмешки, не мог больше терпеть мучавшую его боль. — Что у тебя с рукой? — Ничего страшного, — отмахнулся Учиха. Сейчас он должен был сосредоточиться на другой цели. — Небольшая авария. — Небольшая?! Тебе нужен врач, — возмущенно прокричал друг. Саске только снисходительно улыбнулся, ну или попытался сделать это. — Конечно, как только вытащу твою задницу из дерьма, в которое она чуть не угодила, — процедил сквозь стиснутые зубы молодой человек, переживая очередной приступ острой боли. Здоровой рукой он пригладил волосы и стер с лица капли дождя, (или выступившую испарин?). Аккуратно уложил больную руку так, чтобы хоть слегка облегчить боль. Вперил взгляд в недоумевающие глаза Наруто. — Они считают меня виновным в стрельбе? — Саске кивнул. Удивительная сметливость для его лучшего друга, он даже испытал легкое чувство гордости за него. — Но почему? — Из-за отключения света в системе охраны клиники произошел сбой, двери в реанимационном отделении заблокировались. Все, кроме двух палат. — Но в моей палате двери тоже не открывались, — возразил Наруто. Саске снова поморщился и от боли и выражая свое несогласие. — Это ты так говоришь, но доказательств твоим словам нет. Датчики показывают, что твоя дверь тоже была открыта. А камеры в отделении не работали. По всему выходит, что ты лжешь, — он многозначительно взглянул на друга, ожидая, когда до него дойдут его слова и, замерив расширившиеся в немом исступлении глаза, откинулся на спинку стула. — Они сняли отпечатки пальцев в палате Каи, но кроме твоих ничего не нашли. По их мнению, ты воспользовался ситуацией или сам испортил систему. — Испортил систему? Каким образом, черт возьми, я должен был это сделать?! — охваченный яростью молодой человек принялся расхаживать из стороны в сторону. Саске прикрыл глаза, чтобы не видеть его мельтешения. — Откуда мне знать. Может, ты тайный компьютерный гений, но умело это скрываешь? Или тебе помог друг, явно умнее тебя. Наруто остановился на миг и одарил его уничижительным взглядом, которого Саске так и не увидел. — То есть, это я убил полицейского и расстрелял Каи и медсестру? — попытался собрать картину воедино Узумаки, удивляясь ее абсурду, — а потом испугался и пытался ее спасти? — Отвести от себя подозрения, — поправил его Саске. — Шанс того, что Каи выживет, даже сейчас, когда она на операции, ничтожно мала. Тебе не повезло только в том, что Цунаде лично ждала под дверьми отделения, желая убедиться, что с пациентами все в порядке. Никто другой не отважился бы подключить ее к аппарату искусственного кровообращения прямо посреди коридора. — Но мотив. Какой у меня для этого был мотив? — не унимался Наруто. Саске открыл глаза и посмотрел на него тем взглядом, каким смотрел чаще всего, удивляясь, что тот не в состоянии понять очевидных вещей и Наруто снова почувствовал себя идиотом. — Им нет дела, до мотива. Они притянут доказательства за уши, как сделали это с Каи. Итачи считает, что всю нашу прокуратуру и суд купили с потрохами и они делают то, чего пожелал хозяин. А хозяину нужно, чтобы Каи Такугава умерла и ее смерть имела вполне объяснимую причину. — И для этого они готовы подставить сына мэра? — не поверил Наруто. — Не думаю, что отец спустит им это с рук. Саске ухмыльнулся. Он уже чувствовал, что начинает отключаться, но сказать другу последние слова он был просто обязан. Наруто не из тех, кто, сложив два и два, получит в результате четыре. — Наруто, прокурор нашего города собирается баллотироваться в правительство от партии твоего отца. Как думаешь, чье место он желает занять в итоге? Увидев, как, в очередной раз за эти несколько коротких минут, глаза Наруто распахиваются в недоверии и изумлении, Саске откинулся на спинку стула и потерял сознание.