Не бросай меня

— Ты разочаровал меня. Этот приятный для слуха голос мог показаться беззаботным или даже приветливым, но только для тех, кто плохо знал этого человека. Для слуха опытного в подобных разговорах не утаилась сталь недовольства и предугадываемая угроза непременно последующая вслед за этим непринужденным, на первый взгляд, телефонным разговором. — Простите. Ситуация несколько вышла из-под контроля. Но, уверяю, все закончится именно так, как вы того и желали. — Я желал, чтобы об этом деле никто никогда не узнал. Но, что я вижу? Не девчонку ли, которую должны были давно казнить показывают на центральном канале? Она должна была исчезнуть, но ты подвел меня. — Простите. Его раскаянье было искренним еще и потому, что его личная карьера сейчас висела на волоске. Если бы он только успел избавиться от девчонки прежде, чем ситуация усложнилась настолько. И все же и теперь оставался шанс. Собеседник молчал, очевидно оценивая степень его раскаянья так долго, что, казалось, больше не произнесет ни единого слова, но, вздохнув, все же заговорил: — У тебя есть последняя возможность решить это дело в свою пользу, — он больше не любезничал и его голосе ощущалась сталь власти. — В противном случае, можешь забыть о том, чтобы занять пост мера. Да и о моей протекции. Потерять защиту столь влиятельного человека было страшнее, чем лишиться всего и, разумеется, он не мог этого допустить. — Я больше не разочарую вас, — поспешил заверить он, но собеседник уже не слышал. В трубке раздавались тихие гудки. *** Каи проснулась и потерла глаза. Они ждали когда Фугаку-сан отправит аудиофайл разговора между Исихара Тоби-сама и его отцом бывшим премьер-министром. Но время шло, а ужин в доме министра сельского хозяйства, по всей видимости и не думал заканчиваться. В какой-то момент, девушка не могла определить точно, она задремала. — Который час? — сонно моргая, спросила она и ее тихий осторожный голос разорвал тишину царившую в палате. — Половина десятого, — ответил Итачи поднимая на нее глаза отрывая взгляд от планшета. Подсветка дисплея в темной комнате подсвечивала его лицо делая черты более резкими и угловатыми, чем они были на самом деле. Он походил на графическую картинку написанную тушью на рисовой бумаге. Чтобы не мешать девушке спать, поскольку сам он не собирался этого делать, мужчина перебрался на кресло, служившее в последнее время ему рабочим кабинетом. — Ужин еще не закончился? — Похоже, что нет, — отозвался Итачи и не сдержал улыбки когда она недовольно наморщила нос. Вышколенные манеры полученные путем тщательного воспитания в частном учебном заведении не позволяли ей демонстрировать недостойное поведение, но когда они оставались наедине и никто другой не мог ее увидеть, Каи показывала характер, который так тщательно скрывала от окружающих и самой себя. Она восхитительно фыркала, когда проявляла нетерпение и совершенно очаровательно, вот как сейчас, морщила нос, если что-то ее не устраивало. Вся непосредственность ее поведения и то, как гармонично все это выглядело делало ее совершенно неотразимой в глазах Итачи. Он понимал, что с каждой минутой, проведенной рядом с ней, влюблялся в нее все больше. Ей нужно было только попасть ему на глаза, чтобы он чувствовал себя по-настоящему счастливым. Он не мог представить свою жизнь без нее и как бы не был зол на отца, не мог не признать, что именно благодаря ему они встретились и эта восхитительная девушка с сильным и стойким характером оказалась в его объятиях. Из которых он уже точно ее никогда не выпустит. Если бы отец не взялся защищать Каи, думая, что та его дочь… если бы с ней не случилось всей этой по истине ужасной истории! Он вернулся бы домой только лет через десять. К тому времени Каи была бы уже замужем и, скорее всего, уже была бы матерью. Он и сам мог быть женат к этому времени, но, как не прискорбно признавать за собой темную сторону, Итачи и тогда пошел бы все, чтобы добиться ее и сделать своей. Поймав себя на этой мысли, мужчина ощутил в пальцах нестерпимое желание прикоснуться к ней. Поднявшись с насиженного места, он подошел к ее ложу, помогая сложить подушки таким образом, чтобы ей было удобно на них опереться. — Я тебя разбудил, прости. — Она подняла на него свои удивительные глаза и весь окружающий мир перестал для него существовать. И Итачи знал, что это взаимно. — Ты не виноват, — ответила она спустя несколько минут молчаливой игры взглядами. — За последнее время я столько спала, что, кажется, больше не смогу сделать этого. На самом деле ее разбудил тревожное и беспокойное сновидение которое теперь, пробудившись, она совершенно не могла вспомнить. Но беспокоить Итачи лишними тревогами девушке совершенно не хотелось. — Но, раз ты проснулась, надеюсь ты не откажешься мне помочь? Он взял планшет, изображения на котором просматривал до ее пробуждения и вернулся к постели удобно устроившись в изголовье. Каи тут же прильнула к нему, используя его торс вместо горы подушек. Он обнял ее за талию одной рукой, притягивая ближе к себе и легонько коснулся губами макушки девушки. — Какая помощь от меня требуется? — Она горела нетерпением оказаться полезной. — Пока ты спала, — она приятно ерзала в его руках и мужчина никак не мог сосредоточиться, — я попросил Дейдару проверить архивы обозревателей светской хроники. И, — его пробрала дрожь, когда тонкими пальчиками Каи случайно пробежалась по внутренней стороне его бедра. Стиснув зубы он неимоверным усилием заставил свое повиноваться сигналов разума, а не желаний, вспыхнувших в его крови в мгновение ока. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет чувствовать себя озабоченным мальчишкой, сгорающим от недвусмысленных желаний. Он шумно втянул воздух прежде, чем продолжить и щелкнул кнопкой включения планшета на боковой панели: — Это ведь то самое платье? Яркий свет ударил по глазам и Каи зажмурилась, а может, закрыла глаза сгорая со стыда. Ей хватило доли секунды, чтобы увидеть снимок и запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Она маленькая рядом с прекрасной, сверкающей Нами в канареечно-желтом платье. Это платье совершенно ей не шло. Из-за цвета наряда кожа ее казалась бледно-зеленой, словно она страдала желудочным расстройством и с трудом сдерживала рвотные позывы. Девушка даже не представляла, как ужасно выглядела тогда. Но ведь Итачи показал ей этот снимок не для того, чтобы посмеяться. — Да, это оно, — протянула Каи, когда привыкла к яркому свету монитора планшета. — Не представляла, что выглядело все настолько ужасно. — А по мне, ты очень милая, — не согласился с ней Итачи. — И все равно будешь самой красивой девушкой, во что бы не оделась. — У тебя предвзятое мнение, — усмехнулась Каи. Сейчас она была такой уютной, домашней, что ему совершенно не хотелось выпускать ее из своих объятий. Он теснее прижал ее к себе так, что чувствовал тепло ее кожи через ткань больничной рубашки. Она податливо льнула к нему, используя широкую грудь вместо подушки и это ощущение единение пробирало его до мурашек. — Так, с чем ты хочешь, чтобы я тебе помогла? — Найти человека, который говорил с тобой на этом мероприятии, — пояснил Итачи и, дотронувшись пальцем до экрана планшета, открыл общую папку с фотографиями. — Здесь снимки всех восемьсот тридцати четырех приглашенных. — Что?! — изумилась Каи. Сейчас ей сложно было представить столпотворение такого количества человек в одном месте. Но в детстве она часто становилась участницей подобных мероприятий и никогда не задумывалась о том, какое количество человек ее окружает. — Не волнуйся, — поспешил успокоить ее Итачи отчетливо понимая ее замешательство, — фотографий меньше. Многие знаменитости предпочли обойтись групповым снимками. Поэтому Дей не смог разделить снимки по гендерному признаку. — Значит, придется просмотреть их все, — поняла Каи. Итачи кивнул. — И, будет лучше, если ты вспомнишь какую-нибудь особую примету этого человека. Девушка серьезно подумала о просьбе мужчины и несколько минут упорно молчала, размышляя. Но как бы она не старалась, воспоминания были настолько старыми, потускневшими, что она мало что могла вспомнить. Этот мужчина в ее памяти мог выглядеть совершенно иначе, чем был на самом деле. Она могла ошибиться с его возрастом и ростом. Да и вообще могла дать описания не соответствующие действительности. Она была ребенком и все, что она действительно хорошо запомнила, это свое отношение к этому мужчине. Он не нравился Каи, как, впрочем, не нравился и ее родителям. А еще был голос, который отдавался эхом в черепной коробке. Его она точно никогда не забудет. — Не знаю, — пожала она плечами, но это признание не вызвало разочарования Итачи. Он так же понимал насколько хрупка человеческая память. Еще недавно она не могла вспомнить, что случилось в день смерти ее отца и незнание причиняло ей даже большую боль, чем кровавые воспоминания. — Что же, придется просмотреть все снимки. *** Фугаку потер глаза и нетерпеливо посмотрел на часы, как делал это все предыдущее время. Они расположились в кабинете судьи Нара, устроив здесь свой маленький наблюдательный пункт. Техники установили все необходимое оборудование в доме Исихара Тоби-сама еще утром и с того времени картинка, передаваемая прямо на компьютер судьи нара не менялась. Как никто иной Фугаку знал насколько долго мог затянуться званый ужин, но этот ужин устраивался именно для того, чтобы задать бывшему премьер-министру несколько вопросов и то, что Исихара Тоби-сан с отцом еще не появились в его кабинете невыносимо нервировало. Он снова взглянул на часы на столе верховного судьи Нара. Одиннадцать часов вечера — стрелки точно замерли на одном месте. — Успокойтесь, Фугаку-сан, — терпению Нара Шикаку оставалось только позавидовать. Он с особенным тщанием расставлял фигуры на доске для игры в шоги и потягивал терпкий, ароматный чай. — Вы же знаете, как это бывает. В хорошей компании, за хорошим беседой время летит незаметно. — Меня больше бы устроило, чтобы они беседовали в подготовленном для этого месте, — недовольно буркнул Фугаку. Поднявшись со своего места он сделал несколько кругов по кабинету, желая разогнать кровь в теле. Но то и дело косился на экран монитора, в котором все так же царила темнота и только тонкая полоса света из-под плотно прикрытой двери позволяла рассмотреть очертания предметов мебели внутри комнаты. О том, что это не статичная картинка, а все происходит в реальном времени свидетельствовали тени ног, периодически проскальзывающие в коридоре. Мужчина вздохнул и присел за стол напротив судьи Нара и уже подготовленного им поля битвы. Шикаку улыбнулся и без лишних промедлений сделал первый ход. То, с какой любовью судья относился к этой игре поражало Фугаку. Сам он ничего подобного не испытывал, но занять себя чем-то деятельным, чтобы не смотреть за тем, как томительно тянется время, стоило. Вот только сосредоточиться на игре у мужчины никак не получалось, все его мысли устремлялись к разговору, который должен был разгореться в кабинете Тоби-сама. Партия была почти разыграна и справедливо Фугаку находился на краю сокрушительного поражения, когда экран монитора вспыхнул ярким светом — это сработали датчики освещения, установленные в кабинете и отреагировавшие на открытие двери. Неоконченная партия была мгновенно забыта и, пока Фугаку устраивался на кресле так, чтобы ничего не пропустить, судья Нара включил программу, которая должна была записать весь разговор министров. — Отличный получился вечер, — прохрипел голос. В кабинет вошли две фигуры. В первой высокой и массивной без труда угадывался министр сельского хозяйства. А вот во второй, сгорбленной и худой, точно высушенное дерево, шаркающей ногами по полу узнать бывшего премьер-министра получалось с большим трудом. Некогда величавый пожилой мужчина превратился в настоящего старика. Волосы его совершенно поседели, лицо испещрили морщины, руки непослушно подрагивали. Всем своим весом старик опирался на трость; она позволяла ему устоять на ногах. И только острый взгляд темных глаз выдавал в нем былую политическую хватку. Исихара Кадзима опустился в кресло с таким трудом, точно небольшая прогулка по коридору отняла у него все силы. Наблюдавший за ним Фугаку пытался вспомнить сколько же лет сейчас было бывшему премьер-министру. Он покинул свой пост в семьдесят три и это было четыре года назад, но на свой возраст Кадзима-сама еще не выглядел. Казалось, что ему не больше семидесяти. — Нужно почаще устраивать такие семейные вечера, — продолжал говорить Кадзима-сама, пока Тоби извлекал из ящика своего письменного стола сигары. Жестом он предложил одну старику, но тот, поморщившись, отказался. — Жаль, что твой брат не смог к нам присоединиться. — Я не звал его, отец, — министр сельского хозяйства уселся на свое кресло за столом и, откинувшись на спинку, затянулся подкуренной сигарой, выпустив кольцо густого дыма. — Я хотел поговорить с тобой. — В самом деле? И о чем же, позволь узнать, — старик тоже откинулся на спинку кресла не отрывая взгляда от напряженного лица сына. — Только не говори, что решил отказаться от участия в предвыборной гонке на должность премьер-министра! — Нет. Выборы не имеют к нашей встрече никакого отношения. Я хотел поговорить о другом, — кустистая бровь старика взмыла вверх ожидая продолжения и Тоби-сама продолжил, хотя голос его теперь звучал глухо, будто выговаривать слова приходилось с огромным трудом: — Отец, ты помнишь актрису Такугаву Нами? Она погибла десять лет назад… Договорить Тоби-сама не успел. Лицо старика покрылось пунцовой краской и затряслось от гнева. Он подался вперед, точно намеревался ударить невидимого противника. — Разумеется я помню эту вертихвостку! — сердито вскричал он. — И очень хорошо помню сколько проблем она нам доставила! Никогда бы не подумал, что женщина может быть настолько наглой, чтобы выдавать чужого ребенка за моего внука! — Внучку, — поправил Тоби-сама. Его взгляд плыл по стенам ни на чем конкретно не останавливаясь, а воспоминания уносили к тем временам, когда он был по-настоящему счастлив. Потому что после смерти Нами он больше никогда не испытывал этого чувства. — У Нами была дочь. — Это не имеет значения, — сердито рявкнул старик, хотя Тоби-сама был готов поклясться, что отец прекрасно помнил пол ребенка. — Главное, что это был чужой ребенок, а она пыталась всучить его тебе! — И ты сделал все, чтобы я об этом узнал, — усмехнулся Тоби-сама. Он никогда не забудет тот день, когда отец буквально швырнул ему в лицо результаты ДНК-теста. — Это был мой долг! — снова рявкнул старик, а потом с усталостью откинулся на спинку кресла. — Я не думал, что ты будешь вспоминать этот досадный инцидент спустя столько лет, Тоби. Но, вижу, что ты все еще не понимаешь, что я пытался спасти твою репутацию. Ты не мог занять кресло министра, пока твоя была связана с этой женщиной. Пойми, иметь любовницу тебе никто не запрещал, но ты хотел разрушить свой брак из-за этой женщины. Принять чужого ребенка, когда у тебя было два собственных сына! — И поэтому ты решил убить ее? — вдруг спросил Тоби-сама. Лицо Кадзимы сама застыло в нелепом выражении с открытым ртом. Несколько секунд он пытался осмыслить сказанное сыном и, когда смысл, наконец, укоренился в его сознании выглядел совершенно потрясенным. — У тебя не получилось заставить меня бросить Нами и ты решил избавиться от нее иным способом, — продолжал Тоби-сама. — Ты убил ее! А потом пытался убить ее дочь, которая так тебе не нравилась. Верно, отец?! — Что ты такое говоришь, сын? — под обвинительной речью сына бывший премьер-министр съежился всем телом, а лицо стремительно меняло выражение с обескураженного и потрясенного до откровенно оскорбленного. — Смерть этой женщины была трагической случайностью… — Спланированной случайностью! — вскричал Тоби-сама. Сохранять спокойствие стало для него невыносимо. Он не мог смириться с тем, что отец продолжает отрицать свою причастность глядя ему в лицо. Не желал брать ответственность за боль, которую причинил ему. Он вскочил с места, бросив сигару в большую хрустальную пепельницу и ринулся на отца, точно акула на добычу. — Экспертиза показала, что болты, на которых крепился осветительный прибор, убивший Нами, были спилены специально. Достаточно было несильного воздействия, чтобы он упал на голову жертвы. Но эти данные странным образом исчезли. А когда через два дня пытались убить ее дочь, у нее в крови обнаружили твое лекарство. То самое, от которого ты сам чуть не умер, отец! В кабинете повисла гнетущая тишина. И, воспользовавшись заминкой, судья Нара повернул голову к замершему перед монитором Фугаку. — Вы знали об этом? — спросил он. Фугаку только покачал головой. Лицо его было бледным, а в черных глазах застыла растерянность несвойственная представителям семьи Учиха. Он еще не знал о том, что на жизнь Каи покушались в детстве и о том, что экспертиза подтвердила намеренную порчу осветительного оборудования, в деле о гибели Нами. Но, если слова Тоби-сама были правдой, то и Каойя-сан должен был знать об этом. Вот почему он не верил в случайную гибель супруги и по той же причине все десять лет искал ее убийцу. Тем временем Кадзима-сама вышел из охватившего его оцепенения. Глаза его вспыхнули и старик с сокрушительной силой ударил тростью об пол. Громкий звук в звенящей тишине был подобен разорвавшемуся снаряду и вынудил всех наблюдателей, включая и Тоби-сама отпрянуть. — Ты обвиняешь меня! — в голосе старика звенела сталь, которую не ожидаешь услышать в столь великовозрастном теле. — В своем ли ты уме, сын? Казалось, министр сельского хозяйства смутился, не ожидая от старика такого отпора и несколько мгновений не знал, что сказать. — Ты единственный, у кого была возможность и средства, совершить оба этих преступления, — наконец заговорил он, но голос его уже не звучал обвинительно. — Только ты презирал Нами настолько, чтобы решиться на радикальные меры. И только тебе так мешала ее дочь… — Чем? — вдруг спросил Кадзима-сама. Он тяжело дышал, лицо его, все еще багровое от ярости, тряслось. — Чем мне мешал ребенок, Тоби? На этот вопрос министр сельского хозяйства не нашелся с ответом. Это единственный деталь, не вписывающаяся в общую идеальную картину преступления. Он не находил ни единого повода. — Я никогда не навредил бы ребенку, Тоби. Никогда, — понимая замешательство сына ответил Кадзима-сама. Он покачал головой, будто сама мысль страшила его. — Тогда как ты объяснишь, что твое лекарство оказалось в ее крови? — вперил взгляд в отца Тоби-сама. — Не знаю, — бывший премьер-министр не отводил глаза. Он хотел, чтобы сын видел, что он говорит искренне. — Я прекратил принимать это лекарство и не вспоминал о нем до этого момента. Я не представляю, как препарат попал в организм ребенка. Однако никаких доказательств кроме собственного слова в моей невиновности у меня нет. Но вот, что я тебе скажу: Нами мне не нужно было убивать, потому что мы с ней договорились. — О чем ты? — слова отца немало удивили Тоби-сама, как и наблюдавших за разговором Фугаку и Шикаку. Даже если этот разговор не выведет на убийцу, в истории Нами появится больше светлых пятен, а это, в свою очередь, поможет установить подлинную картину и найти виновного. — Мы с Нами договорились, — повторил Кадзима-сама и прочистил горло. Очевидно он не гордился своим поступком и не хотел бы распространяться на эту тему, но сын подозревал его в убийстве, что гораздо хуже. — Когда я понял, что пытаться убедить тебя оставить эту женщину пустая трата времени, я решил зайти с другой стороны. Я знал, что она любит деньги и предложил ей договориться. Она назвала свою цену. Цену за которую была готова не только оставить тебя, но и покинуть страну! Лицо Тоби-сама вытянулось от удивления. Он никак не желал поверить, что любимая женщина продала его. — Этого не могло быть, — совершенно ошеломленный, пробормотал он. — Нами любила меня! — Любила или нет, но она дала мне слово и даже подписала некое подобие контракта между нами, — пожал плечами старик. Ему тяжело было видеть, что даже спустя столько лет воспоминания о актрисе причиняют его сыну столько боли. Однако, как и десять лет назад, Кадзима-сама был уверен, что поступил правильно. Эта женщина не принесла бы Тоби ничего хорошего, не говоря о том, что она могла разрушить его политическую карьеру. — Контракт? — не поверил министр сельского хозяйства. Старик кивнул головой. — Своего рода соглашение, — пытался пояснить старик. — У меня не было необходимой суммы сразу и мы договорились разделить сумму на четыре равных платежа. После получения последнего взноса, Нами обещала покинуть страну и забыть о тебе. Под этим она и подписалась. Документ заверил мой нотариус. — Так вот за что ты ей платил, — вспомнил Тоби-сама чеки с печатью его отца. — Но чеков было три. — Да. Последний я подписал утром в день ее гибели, но не успел передать его, — голос старика опустился до шепота и он закашлялся стараясь скрыть собственную нервозность. Воспоминание о изломанном теле на полу павильона, которое показывали по телевизору все еще наводило ужас. Несомненно, эта женщина нажила врагов и заслуживала наказания, но не смерти и не таким способом. У уж тем более ребенок не имел к этому никакого отношения. — Но почему ты вспомнил об этом спустя столько времени? Министр сельского хозяйства смерил отца пронизывающим взглядом, но уже знал, что тот не солгал ему ни единого слова. Исихара Кадзима всегда был тем человеком, кто отвечал за свои поступки. Он обошел стол и снова уселся в кресло, проведя пальцами по волосам. Руки его дрожали и чтобы унять дрожь он подкурил уже потухшую сигару. — Полгода назад убили мужа Нами. В убийстве обвинили их дочь, — и увидев заинтересованный взгляд отца, пояснил: — Да, ту самую девочку Каи. Ее судили и признали виновной. Ее ждет смертная казнь. Официальная версия — убийство из мести, но адвокат Каи считает, что ее отца убили за то, что он знал, кто стоял за убийством Нами. И от нее хотят избавиться по той же причине. Старик перекинул ногу за ногу, и сжал руки в замок под подбородком. Он думал всего пару мгновений. — Что же, мысль адвоката похожа на правду. Если учесть все, что ты мне рассказал и то, что девочку пытались убить еще тогда… — он кашлянул в кулак и снова переменил позу. — Никак не могу взять в толк, как мое лекарство могло попасть в ее кровь? Этот вопрос серьезно озадачил бывшего премьер-министра. Он крепко задумался над решением этой головоломки, но не успел ее решить. Двери кабинета открылись и на пороге появился еще один человек. Он был таким же высоким и широкоплечим, как Исихара Тоби, но гораздо более худощавым. Выглядел он заметно старше, волосы его серебрились сединой, вокруг глаз и рта расходились глубокие морщины. Нос у него был небольшой, а не такой выдающийся, как у Тоби-сама, лицо которого напоминало лицо хищной птицы. И только острый, как и у Кадзимы-сама взгляд выдавал их родство. — Ватару! Как хорошо, что ты заглянул, — воскликнул Кадзима-сама и поднялся, чтобы поприветствовать гостя. — А мы как раз пытались решить одну сложную задачу. Но тебе найти решение будет гораздо проще. — Кто это? — спросил Фугаку, оторвав взгляд от монитора. Он успел заметить, что Тоби-сама не рад гостю и совершенно не разделяет энтузиазм отца. — Исихара Ватару, — ответил судья Нара. — Старший сын Кадзима-сама и мой коллега член Верховного суда. Получив ответ, Фугаку снова вернул взгляд к монитору. Тоби-сама успел подняться со своего места и встал так, чтобы преградить старшему брату вход в кабинет. Со стороны все выглядело, как приветствие, но Фугаку слишком хорошо знал эти уловки. — Что ты здесь делаешь, брат? — Мне нужен отец, — на лице Исихара Ватару расплылась вежливая улыбка, но, как казалось Фугаку, глаза остались холодными. — Нужна его помощь в одном вопросе. — Помощь? Тебе? — искренне изумился Тоби-сама. — Я не так идеален, как ты думаешь, брат. И мне тоже бывает нужна помощь. Но что за беда собрала вас здесь? — Ты как раз нам поможешь, — воодушевился старик и потащил старшего сына к креслу, которое совсем недавно освободил не обращая внимания на недовольный взгляд Тоби-сама. — Это по твоей, судебной части. — В чем дело? — Ватару-сама откинул полы пиджака прежде, чем опуститься в кресло. — Помнишь актрису Такугаву Нами? — осторожно начал отец, опираясь на трость. — Которая погибла десять лет назад на съемках. — Помню ли я любовницу своего брата ты хотел спросить, отец? — старший брат одарил Тоби-сама таким взглядом, что становилось понятно без слов, что он думает по этому поводу. — Разумеется. — Твой брат считает, что ее убили, — поспешил поделиться Кадзима-сама. — А недавно убили и ее мужа. В смерти обвинили ее дочь и мы думаем, что следствие допустило чудовищную ошибку. Ты не мог бы разобраться с этим? Исихара Ватару, казалось, очень серьезно отнесся к просьбе отца. Он раздумывал над ответом несколько минут, а потом кивнул. — Если следствие проведено с ошибкой, то, разумеется, это дело нужно пересмотреть. Я займусь этим, — заверил он родителя, а потом повернулся к брату и в его глазах снова появилась та особенная злая холодность. — Но я не верю, что Нами убили. А, даже если и так, чтобы канарейка была счастлива, ее нужно держать в клетке. Судья Исихара поднялся с места и поддерживая отца под локоть повел того к двери. Фугаку отвернулся от монитора, а судья Нара нажал на клавишу, останавливая запись. Утром техники снова вернуться в дом Исихара Тоби, чтобы забрать оборудование. Но уже сейчас было ясно, что этот разговор почти ничего им не дал. — Что вы думаете? — поинтересовался судья у адвоката. Фугаку поджал губы и пожевал их прежде, чем ответить. — Я не верю, что бывший премьер-министр имеет к этому делу какое-либо отношение. И, если у него на самом деле есть тот договор и последний чек, это докажет его невиновность. — Совершенно согласен, — судья вернулся на свое место. — Но мне не дает покоя препарат, которым пытались убить Такугаву Каи десять лет назад. Насколько я помню из разговора с врачом, Исихара Кадзима поступил в клинику с сердечным приступом за два месяца до покушения на девочку. Не думаю, что Кадзима-сама продолжал покупать препарат от которого чуть не умер. И, если он избавился от оставшихся запасов, убийца должен был планировать эту атаку заранее, чтобы запастись препаратом. — Но тогда выходит, что убийца находился в непосредственной близости к Исихара Кадзиме-сама. Ведь он мог не только добыть препарат, но и знал о последствиях его применения. — Или он купил препарат, который собирались выбросить, — добавил судья Нара. — Либо это был политический заказ, намереньем которого служило очернить семью Исихара и нового премьер-министра. Ведь, как мне показалось, даже Тоби-сама верил, что за всем случившимся стоит его отец. Фугаку ничего не ответил на это заявление. Вероятностей оставалось слишком много. Оставалось надеяться, что Итачи этот разговор даст куда больше информации, чем им. — А, что вы думаете о судье Исихара? — снова спросил Фугаку. Судья Нара уже отправил запись его сыну. — Как человек Исихара Ватару мне совершенно неприятен, — ответил, потирая подбородок с ухоженной бородкой судья Нара, — но как член Верховного суда он выполняет свои обязанности безупречно. К тому же у него куда больше влияния, чем у вашего покорного слуги и, каковы бы ни были мои личные предпочтения, если он возьмется за дело, мы только выиграем. *** Итачи потер глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, но размытое пятно как будто только расползалось и делалось больше. Ему отчаянно требовался отдых и Каи это прекрасно понимала. Последние двадцать минут она сидела совершенно тихо и даже старалась не шевелиться, позволяя и ему от времени проваливаться в легкую дремоту. Должно быть сон все же сморил его, потому что прикосновение ладони девушки к его плечу оказалось для мужчины совершенно неожиданным. Он резко распахнул глаза и сел, вглядываясь в встревоженное лицо девушки напротив. — Что случилось? — в груди глухо тревожным барабаном билось сердце. Он обвел взглядом комнату, будто в темноте мог прятаться убийца. Все его инстинкты обострились, нервы и мускулы натянулись как струна, готовые в любой момент бросить его вперед на предполагаемого противника. Но в палате оставалось тихо и только когда Каи аккуратно положила руку на его колено его тело расслабилось. — Ничего, прости, — она виновато захлопала ресницами. В темноте комнате ее лицо, подсвеченное бледным светом монитора планшета казалось совершенно нереальным. Будто она была соткана из света и тени и могла исчезнуть в любой момент. И только глаза горели, будто угли костра. — Я хотела тебя будить, но должна была это показать. — Что именно? Девушка протянула ему планшет и придвинулась так, чтобы иметь возможность смотреть на устройство через его руку. Ее бедро было прижато к его ноге, голова покоилась на плече, длинные волосы словно жидки шелк накрывали половину его тела черным покрывалом. Итачи подумал, что готов провести в таком положении всю оставшуюся жизнь только бы она и дальше так же близко прижималась к нему. — Вот, смотри. За собственными размышлениями мужчина успел позабыть зачем его разбудили. Ее близость действовала на него, как наркотик, заставляя забыть обо всем на свете, кроме нее одной. Он опустил взгляд на экран и увидел снимок с того же мероприятия, приглашенных на которое они тщательно изучали больше часа. На снимке было запечатлено трое людей. В центре — мужчина, на вид старше пятидесяти, обеими руками обнимает тонкий стан красивых женщин, прильнувших к нему по обе стороны. Все улыбались в камеру и выглядели счастливыми, одна дама посылала воздушный поцелуй своим поклонникам по ту сторону объектива. — Я знаю его, — сказал Итачи, еще раз пройдясь взглядом по снимку. Пока его внимание ничто не привлекало и он не мог понять, что именно в нем нашла Каи. — Это актер. Кажется, я видел несколько фильмов с ним. — Я не его хотела тебе показать, — тонкие пальчики Каи прикоснулись к сенсорному экрану увеличивая изображение. Теперь он понял, что привлекло внимание девушки. Увеличенное изображение было не самого лучшего качества, но позволяло разглядеть детали. На заднем плане, достаточно далеко, чтобы на него никто не обратил внимание, находился мужчина. Он стоял вполоборота и как будто высматривал кого-то в толпе. Одет он был в дорогой отлично сидящий по фигуре костюм, так что точно не относился к числу обслуживающего персонала или фотографов. Внешность мужчины была довольно непосредственной и ничем не привлекала к себе внимания. — Я проверила, ни на одном снимке этого человека больше нет, — поделилась своими изысканиями Каи. — Скорее всего он случайно попал в кадр не зная этого. — Да, — согласился Итачи. — Похоже на то. Думаешь, это тот самый человек? Он оторвал взгляд от изображения незнакомца и взглянул на девушку. Она несчастно выдохнула и пожала плечами. — Не знаю, был ли этот мужчина тем, с кем я говорила, но под общее описание он подходит. — Итачи понял, что Каи расстроена тем фактом, что не может сообщить ничего более точного. Однако он ничего подобного от нее не требовал. Может, всей этой истории с любителем птиц вообще не стоило уделять внимания. — Но это еще не все. Итачи почувствовал, как в груди нарастает азарт. Ему было любопытно, что еще она нашла. Но куда больше он чувствовал гордость за то, что она уделила такое пристальное внимание мелочам, словно нашла иголку в стоге сена. — Что это? — он пригляделся к изображению качество которого стало еще хуже и уже начало разбиваться на отдельные пиксели. Что-то маленькое и белое в петлице на лацкане пиджака. — Птица? — Да, — девушка забрала у него планшет и быстро порхая пальчиками по сенсорному экрану открыла другую вкладку, продемонстрировав ему результаты своего маленького расследования. — Я поискала в интернете и нашла одно совпадение — белая канарейка. Итачи не скрывая изумления смотрел на экран. По очертаниям пластиковая белая канарейка с зажатой в клюве веточкой неизвестного растения полностью совпадала с тем объектом, который находился в петлице незнакомца. Но это открытие было не самым важным по сравнению с тем, что этот символ принадлежал партии в составе которой Исихара Кадзима победил на выборах и занял пост премьер-министра страны. Этот неизвестный человек был связан с правящей партией или семьей Исихара. Круг все больше сужался вокруг бывшего премьер-министра. Он взял в руки планшет и, выделив лицо незнакомца так, чтобы его можно было хорошо разглядеть, обрезал кадр. — Что ты делаешь? — Каи с интересом заглядывала ему через плечо и он чувствовал тепло ее дыхания на собственной коже. — Хочу, чтобы Дейдара выяснил все, что возможно об этом человеке, — пояснил он, прикрепляя снимок к короткому письму и отсылая на электронную почту хакера. — Но сейчас уже поздно, — напомнила девушка. Итачи улыбнулся и, не удержавшись, повернул голову и поцеловал ее. — За сверхурочные ему хорошо платят, — пояснил мужчина оторвавшись от ее губ, но не отрывая взгляда от ее порозовевшего от смущения лица, широко распахнутых в удивлении глаз. Ее смутил его поцелуй, но Каи еще не успела осознать, что, возможно, только что нашла убийцу своего отца и матери и того, кто отчаянно хотел от нее избавиться. Планшет пискнул, сообщая о полученном письме. Судья Нара переслал ему запись разговора министра Исихары со своим отцом. Итачи нажал кнопку воспроизведения и, приобняв девушку за талию, позволил ей устроиться удобнее у него на груди, думая о том, что больше не сможет уснуть ни одной ночи, если не будет держать ее в объятиях. *** — Мы не узнали ничего нового, — печально вздохнула Каи, когда спор между Исихарой Тоби и Кадзимой завершился и министр сельского хозяйства решил посвятить отца в причины того, что затронул эту тему. На протяжении всего разговора Каи не произнесла ни слова и только тихо дышала ему в изгиб шеи. Настолько тихо, что можно было подумать будто она уснула, но напряженные пальцы, перебирающие край ее больничной рубашки развеивали иллюзию. Она вся обратилась в слух и зрение, стараясь не пропустить ни единой мелочи способной, наконец, завершить этот кошмар и найти виновного. — Мы узнали, что Исихара Тоби-сама знал, что твою мать убили и все это время подозревал своего отца. А еще, что твоя мать действительно хотела покинуть страну, — ответил Итачи и приподнялся, чтобы вытащить из кармана вибрирующий мобильный телефон. Он взглянул на дисплей: — Дейдара. Мне нужно ответить. Каи только кивнула и отодвинулась от него, чтобы Итачи мог спокойно подняться. Он отошел на несколько шагов, чтобы не мешать девушке досматривать видео. Едва ли в оставшееся время стоило ожидать откровений, но стоило тщательно изучить любую информацию. — Дей, слушаю, — принял вызов Итачи. В динамике послышался писк микроволновой печи, сообщающей о том, что закончила разогрев и только потом голос хакера. — Я сделал то, о чем ты меня просил, — оповестил молодой человек. — И угадай, кто на том снимке? — Именно это я попросил узнать тебя, — напомнил Итачи. Парень в трубке только усмехнулся с, судя по всему, взялся за свой поздний ужин поскольку продолжал он говорить с набитым ртом. — Это никто иной, как Исихара Ватару, старший сын бывшего премьер-министра Исихара Кадзимы и член Верховного суда! — отрапортовал Дей. — Ты уверен? — переспросил Итачи. За время работы адвокатом в столице Итачи иногда встречался с членами Верховного суда среди которых были и его коллеги по цеху, но он никогда не встречался с Исихарой Ватару, хотя довольно много слышал о нем. К несчастью члены Верховного суда не рок-звезды: о них не пишут на первых полосах газет и не рассказывают по телевизору. — Обижаешь, — хмыкнул парень. — Сейчас он, конечно, выглядит старше, но это точно Исихара Ватару! Информации о нем не слишком много. Кроме того, что он закончил тот же университет, что и его отец и брат, есть информация только о том, что Ватару-сама стал самым молодым членом верховного суда в свое время. — О нем бытует мнение, что он гений, — припомнил Итачи, прохаживаясь по палате. Каи продолжала просмотр видео, не обращая внимания на их разговор. — Не удивительно, что добился вершин так рано. — Не удивительно, — охотно согласился хакер, наниматель которого тоже был далеко не глуп. — Но вовсе не поэтому он занял кресло. Я порылся в сети и нашел интересную информацию. Оказывается Исихара Ватару был не единственным кандидатом на кресло в Верховном суде. Его противником был судья Якуши Ёрой и его кандидатура набрала куда больше голосов. Но в день назначения судья Якуши трагически погиб. Его сбил на дорогой иномарке молодой отпрыск богатой семьи. Судья Якуши погиб на месте, а виновник аварии в последствии сумел доказать в суде свою невиновность. Якуши Ёрой? Итачи никогда не слышал о нем, судя по всему, он был отцом Якуши Кабуто. Так вот откуда у него такая ненависть к людям со средствами. Эта информация была полезна для Саске и Итачи собирался узнать обо все подробнее. Однако сейчас его интересовал Исихара Ватару. — А, что с Исихарой? — Как я уже сказал, — продолжил Дейдара, — судья Якуши погиб в день назначения и члены Верховного суда решили не переносить назначение и не проводить повторных выборов. Они просто назначили следующего в списке. — Им был Ватару. — Совершенно верно. — Итачи? — позвала его Каи. Он бросил на нее взгляд и лицо его окаменело. Она была бледна, в глазах застыли слезы, а руки дрожали. Что-то на видео сильно напугало ее, но девушка стоически держала себя в руках. — Дей, позже поговорим, — коротко бросил он и отключил звонок проигнорировав возмущенный окрик молодого человека. Одним длинным шагом он оказался рядом с ней и, сев рядом, стиснул ее дрожащие пальца в ладони. — Что случилось, милая? Она вцепилась в его руку так, точно боялась упасть в пропасть, но ничего не ответила. Только нажала на кнопку воспроизведения. — «…чтобы канарейка была счастлива, ее нужно держать в клетке». — раздался голос из динамика и Итачи ощутил, как она вздрогнула всем телом. — Это он, — пробормотала Каи и голос был настолько тихим, что он скорее прочел это по ее губам. Но прежде, чем девушка произнесла это, Итачи и сам уже знал. Она нашла убийцу своей семьи! Своего убийцу! Она нашла Исихару Ватару!