Не бросай меня

Карин последний раз прошлась по еще влажным волосам расческой и отложила ее в сторону. В отражении зеркала на нее смотрела усталая и измученная женщина в которой Карин с трудом узнавала себя. Что с ней случилось за это время? Откуда взялись эти преждевременные морщины залегшие между бровей? А может, она просто никогда не хотела замечать, как годы берут свое? Сколько ей? Карин казалось, что она как минимум прожила большую часть своей жизни. — Пора на пенсию, — буркнула она себе под нос и, подавив разочарованный вздох, вышла из ванной комнаты. — Что, жалеешь себя, Узумаки? Его ехидный, насмешливый голос заставил Карин вздрогнуть от неожиданности. В полумраке комнаты она не сразу заметила притаившегося у притолоки возле входной двери визитера. Скрестив руки на груди, Саске терпеливо дождался пока взгляд девушки остановится на его лице и только потом поднял руку в приветственном жесте. — Что ты здесь делаешь? — Карин прошла в комнату и остановилась возле раскрытого шкафа. Прежде, чем отправиться в ванную комнату, девушка некоторое время провела выбирая наряд для съемок в программе Темари-сан и не озаботилась тем, чтобы убрать беспорядок. Теперь, кутаясь в теплый банный халат цвета сочной весной зелени, Карин вдруг испытала стыд и неловкость. И виной всему было присутствие в ее комнате Учиха Саске, да еще в такой час, когда приличные люди не наносят визитов. — Решил, что ты должна знать, — Саске продолжал стоять на месте, но его присутствие заставляло Карин нервничать и, чтобы скрыть это, девушка принялась развешивать одежду по вешалкам. — Два часа назад мне позвонил Якуши Кабуто. Они, наконец, согласовали действия со следователем и назначили проведение следственного эксперимента на завтрашний день. — Ага, — Карин не смотрела в его сторону, сосредоточившись на своем занятии и надеялась, что со стороны он не заметит лихорадочности ее жестов. — И тебе потребовалось два часа, чтобы решиться сказать мне об этом? — О, Узумаки! А я уже думал, что ты растеряла все свои иголки, — он вздохнул, но Карин была готова поклясться, что слышала в этом коротком звуке смех. — Ты злишься, потому что я не пришел сразу к тебе, а поехал к Наруто, чтобы объяснить балбесу, что же от него требуется? — Почему я должна злиться? — стараясь, чтобы голос не выдал ее смятения, буркнула Карин. Она даже не подумала о том, что Саске мог поехать к другу. Почему-то эта мысль даже не пришла ей в голову, а та, что пришла, казалась совершенно безумной. — Ты адвокат Наруто-куна. Понятно, что первым делом ты поехал к нему… — На самом деле, я хотел взять тебя с собой. — Голос Саске прозвучал у самого ее уха. От неожиданности Карин вздрогнула и резко обернулась. Платье, которое девушка сжимала в руках, выпало у нее из рук и облаком тончайшего шелка полетело к ногам. Он оказался так близко, что их тела почти соприкасались, а черные глаза впились в ее лицо пристальным взглядом. — Но ты, русалочка, заплыла так глубоко, что не слышала, когда я стучал. — Ты меня до смерти напугал! — Карин собиралась взвизгнуть возмущением, но почему-то не смогла. Голос предательски дрогнул и опустился до едва различимого шепота. Черные непроницаемые глаза Саске смотрели прямо ей в глаза так, будто между ними не было разницы в росте. Снова этот величественный взгляд делал ее маленькой и беззащитной, бессильной перед ним. — Зачем так подкрадываться? — Хотел отдать это, — он запустил здоровую руку в карман толстовки и, вынув небольшой пакет, протянул его девушке на раскрытой ладони. — Что это? Подарок? — Карин чувствовала себя странно воодушевленной, принимая пакет, хотя поверить в то, что Саске действительно сделал ей подарок не могла. Не тот он человек, чтобы опускаться до столь примитивных проявлений внимания. Да и было ли его внимание приковано к ее персоне? Какие у них отношения и есть ли они? Карин все еще не знала ответов на эти вопросы. И хотя она дала себе обещание, что не станет реагировать на него, как влюбленная дурочка, ничего не могла поделать с собственным сердцем. — Можно и так сказать, — на красивых губах Саске появилась так хорошо знакомая ей язвительная усмешка. Умел ли он улыбаться по-настоящему? — Если ты любишь латекс. Карин прикусила губу, чтобы не ответить глупостью на столь провокационное высказывание. Она устала от шуток с сексуальным подтекстом, которые будоражили все ее существо. Она просто не могла держать себя в руках, когда он смотрел на нее таким взглядом, а его губы кривила усмешка. И девушка должна была побороть эту слабость перед ним, если не хотела потерять себя и стать одержимой, как Сакура. Карин развернула пакет и вынула бумажную упаковку. — Очень смешно, — отозвалась она разглядывая медицинские перчатки. — Я оценила, спасибо. Саске хмыкнул. — Зачем это? — спросила она, вновь столкнувшись взглядом с мистическими глазами Саске. — Якуши Кабуто, — начал объяснять он, но голос прозвучал низко и хрипло. Молодой человек замолк на секунду, чтобы прокашляться. — Якуши Кабуто пойдет на все, чтобы получить отпечаток пальца на устройстве для управления системой безопасности. В идеале ему нужен отпечаток пальца Наруто, но и чей-нибудь другой пойдет. Он уже пытался обвинить меня в пособничестве. Кто знает, кого еще они захотят выставить виноватым. Завтра ни к чему в больнице не прикасайся без перчаток. И не вздумай их выбросить там. Отпечаток пальца можно снять и с внутренней стороны перчаток. — О! — протянула она тряхнув головой не сумев скрыть ироничной улыбки. — Так ты заботишься обо мне? — Не хмурься, Узумаки. — Прежде, чем она успела что-либо предпринять, ее лба коснулись пальцы молодого человека в том самом месте, где она обнаружила так раздражающую ее морщинку. — Тебе не идет. Она стояла широко распахнув глаза, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди и как тяжело стало дышать. Она облизала вдруг пересохшие губы и в этот момент ощутила пронизавшую все ее тело дрожь. Девушка не могла понять, что именно подействовало на нее таким образом. Может, тяжелый, напряженный взгляд Саске, который буквально приковал ее к месту и полностью подчинил своей воле? Может всполохи молний, которые она замечала в глубине его бездонных глаз и на которые само ее тело отвечало мелкой дрожью? А, может, всему виной его внезапно участившееся дыхание, в момент когда Карин провела языком по губам? Но сейчас у девушки не было времени выяснять подробности, в следующее мгновение мир буквально слетел со своей оси и понесся с головокружительной скоростью. Карин не смогла определить момента, когда пальцы Саске отстранились от ее лба и, оплетя затылок, сжали в кулак ее волосы. Когда и, самое главное, кто первым подался навстречу другому. Все, что она запомнила это оглушительная мощь с которой буквально столкнулись их губы. Они с остервенением набросились друг на друга, словно изголодавшиеся звери и все остальное перестало существовать для Карин. Все казалось безумным, невероятным, но очень приятным сном. Она чувствовала жар его тела, обжигающее дыхание на своей коже, жадность единственной здоровой руки. Заметила, как они опрокинули стул, на котором еще оставалась ее неубранная одежда и та ворохом полетела вниз. Почувствовала, как ее лопатки врезались в твердую стену, а потом это ощущение сменила упругость матраса, когда они упали на кровать. Карин сама стягивала с себя и него одежду, прекрасно зная, что одной рукой Саске будет тяжело справиться. А он не возражал и горящими словно раскаленные угли глазами смотрел за тем, как халат сползает с ее тела, обнажая плечи, грудь, ребра. Она слышала, как шумно и протяжно он втянул воздух, когда она отстранилась, чтобы снять с себя трусики. Саске был красив, Карин знала это и до того, как оставила молодого человека без единого лоскута одежды. И она с удовольствием полюбовалась бы им, если бы так не спешила и, если бы не его рука покоившаяся на перевязи, прикрывающая от постороннего взора его грудь почти полностью. Рука — это все на чем могла сосредоточиться девушка опасаясь, что может навредить ему, а Саске этого даже не почувствует. Но и это была ее последняя связная мысль. А позже Карин оседлала его, как седлают коня. Узумаки не была стеснительной или неопытной, она четко знала, чего хочет и как это получить, поэтому двигалась быстро и сильно и Саске подстроился под ее желания ни капли не возражая против навязанного ему ритма. Бешеная скачка продлилась до тех пор, пока тело Карин не пронзила мощная судорога удовольствия, а из горла вырвался протяжный стон. Обессиленная она повалилась вперед упираясь лбом в лоб молодого человека. Тяжело дыша, пока тела еще била дрожь, они смотрели в глаза друг другу и Карин впервые увидела на лице Саске настоящую улыбку и не смогла не улыбнуться в ответ. — О, Боги! — простонала она, откатываясь в сторону. Тело девушки покрылось испариной и Карин подумала, что провела столько времени в ванной совершенно в пустую. Но даже и не подумала бы жаловаться. — Только никому не говори об этом, — хмыкнул Саске, но в его голосе слышался смех. — Боишься, что тебя засмеют? — подхватила Карин, повернувшись на бок, чтобы лучше видеть его лицо, такое необычно-улыбчивое, что она хотела запечатлеть в памяти каждую мелочь. — Боюсь, что Сакура и Ино узнают и выдернут тебе волосы, — совершенно серьезно отозвался Учиха взглянув на нее. Карин рассмеялась. Саске взял ее за рук и притянул к себе. Голова девушки нашла пристанище у него на плече. Некоторое время они лежали не шевелясь пока сердечный ритм не успокоился. Карин все ждала, что Саске скажет что-нибудь. Объяснит то, что между ними произошло и как к этому относиться теперь. Ждала, что он скажет, что она ему нравится. Но Саске не произнес ни слова. Когда Карин почувствовала холод, прикасающийся к ее обнаженной влажной коже, высвободилась. — Мне нужно в душ, — сказала она, поднимаясь с постели. Саске проводил ее нечитаемым взглядом. — Иди, — ответил он. Когда же она вышла из ванной замотав полотенцем заново вымытые волосы, Саске в ее комнате уже не было и кроме оставленного беспорядка ничто не указывало на безумие, случившееся между ними. *** — Ты уверен, что он действительно имеет к этому какое-либо отношение? — Судья Нара никак не мог осознать и тем более поверить в то, что только что услышал от Итачи. Исихара Ватару никогда не входил в число людей, с которыми Шикаку захотел бы иметь дело. Но и представить, что член Верховного суда мог быть замешан в чем-то противозаконном, (тем более убийстве), тоже не мог. Тяжело вздохнув, Шикаку-сан провел рукой по взъерошенным волосам и потер переносицу. После вчерашнего вечера, когда они получили запись разговора Исихара Тоби и Исихара Кадзимы-сама Шикаку даже испытал облегчение, когда Исихара Ватару решил лично заняться вопросом законности вынесенных Такугаве Каи обвинений. Как не крути, а Исихара Ватару ни разу не дал повода сомневаться в себе, как в законнике. Нара Шикаку действительно верил, что с помощью такого человека, как Ватару они в два счета найдут настоящего зачинщика трагедии в семействе Такугава. Однако слова Итачи, которыми тот огорошил судью с самого утра, лишили мужчину последней надежды. Итачи устроился на больничной кровати, подтянув одну ногу. Каи сидела рядом, опираясь на него одним боком. Девушка внимательно следила за разговором стараясь не пропустить ни одного слова, но сама в разговор не вмешивалась. — У меня нет веских доказательств, — отозвался Итачи с которым они связались по видеосвязи. — Однако все указывает именно на это. В документах, которые оставил Каойя-сан все указывало на то, что за гибелью его жены стоит кто-то из семьи Исихара. Теперь, зная, что ни Тоби-сама, ни Кадзима-сама не имеют к смерти Нами никакого отношения, остается только Ватару. Судья Нара помотал головой и снова пригладил волосы. Раньше Итачи уже успел рассказать ему о воспоминаниях Каи связанных с Исихара Ватару и Шикаку был вынужден согласиться, что поведение коллеги выглядело довольно подозрительно. Почему именно он явился в номер Такугавы Каойи, чтобы выразить свои соболезнования, хотя, по всем имеющимся данным никогда не был знаком с Нами лично? Итачи считал, что Ватару проверял наводку осведомителя, потому что охотился за Каи. Исихара опасался, что девочка могла знать что-то, что поставит его в опасное положение и стремился избавиться от нее. К тому же Исихара Ватару имел доступ к сосудосуживающему препарату, который принимал Кадзима-сама. И, что самое главное, кому как не ему было знать о последствиях приема этого вещества. Все указывало на то, что действия Исихары Ватару носили тщательно выверенный и продуманный характер. Настолько, что не осталось ни одного свидетельства способного доказать его вину. — Но, если ты прав, почему же Каойя-сан просто не указал его имя? Ведь в документах нет ничего, что указывало бы именно ни Исихару Ватару, — напомнил судья Нара. Ему отчаянно хотелось, чтобы Итачи ошибся в своих выводах, но, зная адвоката не первый год, надежде на это не суждено было исполниться. Итачи никогда не обвинял кого-нибудь, пока не был в этом действительно уверен. И сейчас настал именно такой момент. Итачи взглянул на девушку одним взглядом спрашивая у нее разрешения озвучить свои догадки. Каи раздумывала только секунду, а потом со вздохом кивнула. Ей все еще трудно было поверить, что отец с самого начала знал, кто стоит за смертью ее матери и покушением на ее собственную жизнь и ничего не предпринял, чтобы наказать виновного. Все, на что хватило смелости у Такугавы Каойи-сана — спрятать свою дочь за толстыми стенами частного учебного заведения, где она прожила, как заложница, почти десять лет. Итачи знал, как тяжело далось ей это осознание и, чтобы поддержать девушку, легонько сжал ее пальцы. Она подняла на него глаза и улыбнулась, той самой улыбкой за которую он был готов сражаться до последнего вздоха. — Потому что эти документы «липа»! — просто ответил Итачи на вопрос судьи, пожимая плечами так, словно в этом не было ничего удивительного. — «Липа»? — удивился Шикаку, придвинувшись к экрану телефона так близко, точно собирался дотянуться до собеседника. — Что ты хочешь сказать? Что все, чем мы занимались последние дни было пустой тратой времени? — Вовсе нет. Напротив, мы делали именно то, что должны. И теперь я понимаю, что именно задумал Каойя-сан и в какой момент его план провалился. — О чем ты? — казалось судья Нара вот-вот вывалится из крошечного устройства. — Какой план? Разве он не собирался обнародовать информацию о смерти жены и обличить ее убийцу? — Собирался, — согласился Итачи. — Но загвоздка была в том, что у Каойи-сана не было убедительных доказательств. Несколько минут судья Нара обдумывал слова адвоката. Но, хотя и сам не был лишен логического мышления, разгадать смысл сказанного молодым человеком так и не сумел. Возможно, сказывалась почти бессонная ночь, которую он провел в своем кабинете. А, возможно, в силу возраста он просто не поспевал за скоростью мышления молодого поколения. — Прости, Итачи, — наконец произнес судья, — но я никак не могу понять, что именно ты пытаешься мне сказать. Если тебе не сложно, объясни. — На самом деле, это довольно запутанная, но при этом простая история, — Итачи, как и судья прежде, устало потер глаза. — Когда Каи рассказывала о том, как Исихара Ватару нанес им с отцом визит в номере отеля, мне показалось странной реакция Каойи-сана. Он не спрашивал, кто перед ним и что ему нужно, как сделал бы любой человек, когда видит незнакомца. Вместо этого Каойя-сан отправил дочь в номер и сам разговаривал с визитером. — Не вижу, что могло тебя так насторожить? Как любому отцу, мне бы тоже не понравилось, если бы незнакомец говорил с моим ребенком, — озвучил свою мысль Шикаку-сан. — Возможно, — согласился Итачи. Мужчина много думал об этой странности, пытаясь поставить себя на место Каойи-сана в тех событиях. И мог согласиться, что действовал Каойя-сан исключительно из отцовских соображений. Но все же сделанные им выводы казались Учиха более логичными. — Но мне кажется реакция Каойи-сана объясняется тем, что он знал, кто стоит перед ним. Более того, Каойя-сан прекрасно знал, что именно этот человек стоит за гибелью его жены. Именно по этой причине он не стал поднимать шум, когда в крови Каи обнаружился сосудосуживающий препарат. И по этой же причине все собранные им документы указывали на причастность к убийству семьи Исихара. — Позволь напомнить, — вмешался Шикаку-сан, — все, что ты говоришь, Итачи, не является доказательством. Я понимаю к чему ты клонишь, но этого не достаточно, чтобы выдвинуть обвинения против члена Верховного суда. И тем более этого не достаточно, чтобы лишить Ватару-сана неприкосновенности. А единственные доказательства, которые у нас были, ты только что назвал «липой»! Итачи прикрыл глаза, кивнув в знак согласия с судьей. Они с Каи провели остаток ночи пытаясь решить эту загадку. Он жестоко давил на девушку, заставляя вспоминать все самые ужасные моменты ее жизни в мельчайших подробностях. Вынуждая снова испытывать страх, пережитый ею тогда. Он опасался, что такая настойчивость с его стороны может сломить ее, но Каи удивительно твердо вынесла это испытание. И мужчина не мог скрыть гордости, охватывающей его при каждом взгляде на эту маленькую воительницу. Каи решила, что обязана призвать к ответу убийцу своей семьи и была готова на любые жертвы, чтобы сдержать данное однажды слово. Так они и пришли к выводу, что документы, которые Итачи нашел в сейфе Фонда были только приманкой и не несли в себе никаких доказательств спланированного убийства Такугавы Нами. Но именно эта папка наделал столько шума и напугала все заинтересованные стороны. Ведь, если доказательства того, что именно Исихара Ватару приказал убить Нами-сан его карьере придет конец. — Документы, на самом деле, ничего не стоят и вся суета с ними была необходима исключительно для отвода глаз, — снова заговорил Итачи, пытаясь донести свою мысль до напряженного сознания судьи. — У Каойи-сана не было ни одного прямого доказательства, что именно Ватару-сама причастен к убийству его жены, но он был в этом уверен. Он сообщил прокурору, что обладает доказательствами зная, что тот непременно передаст эти сведения кому следует. Именно поэтому Каойе-сану угрожали сначала по телефона, а после, когда стало понятно, что его не запугать, решили убрать. Каойя-сан полагал, что шантажируя Ватару-сама несуществующими документами сможет выманить его и заставить признаться в совершенно преступлении, но он не учел, что противник никогда ничего не делает собственными руками. Исихара Ватару отправил по его душу наемного убийцу, который должен был так же избавиться от компромата. Задание наемник выполнил только отчасти, документы оказались в наших руках и именно документы заставляли Ватару осторожничать. Он пытался решить вопрос со свидетелем в рамках относительного закона, чтобы ни у кого не оставалось вопросов, но теперь его ничто не будет сдерживать. — Это очень печально слышать, — потер подбородок судья и откинулся на спинку кресла. Вздохнул. — А ведь я надеялся, что пособничество Исихара Ватару поможет нам скорее закончить эту отвратительную историю. — Да, он действительно стремится закончить все, как можно скорее, — невесело ответил Итачи сжимая хрупкие пальцы Каи, которые с каждым его словом становились только холоднее. Она прекрасно понимала все, что он пытался не произносить вслух. Именно она последнее препятствие на пути Верховного судьи. Ведь Исихара Ватару уверен, что это именно она рассказала отцу, кто стоит за убийством матери. Так совпало, что болезнь Каойи-сана подтолкнула его начать действовать раньше, чем он рассчитывал и это случилось вскоре после того, как Каи закончила обучение и вернулась домой. Пока Исихара Ватару не знал, что находилось в тех документах, он отчаянно пытался заполучить их, даже отправил в Фонд убийцу, чтобы остановить Итачи. Теперь же он знал, что в этих бумагах на него ничего нет, а, значит, именно Каи и то, что она может знать, угрожает ему. Но как бы они не пытались, Каи ничего не могла знать. Но вряд ли заверений в этом будет достаточно, чтобы Исихара Ватару оставил Каи в покое. Судья Нара понимал его настроения, ведь на кону стояла не только профессиональная гордость и карьера, но жизнь человека, за которую он теперь нес ответственность. — И что ты теперь собираешься делать? — поинтересовался судья уже решивший для себя, что пойдет с Итачи до самого победного конца. Даже если это будет стоить ему самому кресла в Верховном суде и собственной карьеры. Если Исихара Ватару стоял за организацией двух убийств и нескольких покушений на убийства, его требовалось остановить! — У меня есть идея, — Итачи ответил даже не задумываясь. Все свои дальнейшие шаги он уже просчитал. — Но претворить ее в жизнь я сам не смогу. — Ты можешь на меня полностью рассчитывать, Итачи, — с готовностью подался вперед судья. Итачи всегда был умен. Его стратегии не раз разбивали даже самую безупречную линию обвинения в суде и судья Нара ни раз становился этому свидетелем. Но участвовать не приходилось еще никогда. — Если тебе вдруг понадобится моя помощь… — На самом деле именно это мне и нужно, Нара-сан, — не дал ему закончить Итачи чувствуя, как приободрилась Каи. До этого момента они не думали, что Шикаку удастся втянуть в свою авантюру. Но и готовность судьи оказать помощь вовсе не значила полного согласия. — Я хотел бы попросить вас провести обыск в офисе и доме главного прокурора префектуры. Предлог оставляю за вами. — Обыск? — Нара-сан нахмурил брови, раздумывая. — Но что ты рассчитываешь найти? — Мы знаем, что Орочимару выполняет приказы Исихары Ватару. Незарегистрированный телефон или переписка на компьютере, но там должны быть доказательства их сговора. — Хочешь зайти через черный ход? — полюбопытствовал судья. Это был хороший ход в их сложном положении. Если никак не получалось доказать вину Исихара Ватару, то хотя бы смогут доказать, что дело против Такугавы Каи сфабриковано! Этого уже будет достаточно, чтобы вынести членство Исихара Ватару в Верховном суде на рассмотрение комиссии остальных его членов. Вряд ли этого хватит, чтобы Исихара-сама лишился своего кресла, но иногда достаточно одного крошечного камушка, чтобы начался камнепад. — Это разумная стратегия, но, боюсь, Орочимару узнает о моих намерениях прежде, чем я смогу что-либо сделать и уничтожит улики. — Вы отказываетесь? — Итачи не был удивлен или расстроен. Одним из вариантов своего плана он предвидел подобный исход. Если судья Нара не захочет рисковать своим именем и карьерой, адвокат воспользуется помощью своего хакера, чтобы найти доказательства. С одной стороны такой способ был даже лучше, ведь прокурор не сумел бы узнать, что против него ведется шпионская деятельность. С другой — добытые таким образом улики не примут в суде, если таковой состоится. Однако Итачи надеялся, что прокурор захочет остаться на своем посту и остаться вне подозрений, дав показания против Исихара Ватару. Конечно это был бы чистый шантаж, но Итачи уже было плевать на мораль. Чтобы сохранить жизнь Каи он был готов и на гораздо худшие поступки. — Нет! Ты не верно меня понял, — поспешил объясниться судья. — Я говорил о том, что сохранить такую операцию в полной секретности практически невозможно. Уверен, как только я распоряжусь о создании мобильных групп для проведения обыска, Ватару-сама сразу обо всем узнает и успеет предупредить Орочимару, чтобы тот избавился от улик. Но если бы мне пришлось организовать обыск только в одном месте, заранее зная, что именно я там найду и где… Думаю, для такой задачи я сумел бы найти несколько верных человек, которые точно не сболтнут лишнего. — То есть, вы хотите, чтобы я сначала провел разведку? — усмехнулся Итачи потому что план озвученный судьей звучал как полноценная военная операция. Кажется, судья Нара слишком много играл в шоги и это сказывалось на его манере мыслить. Он всегда будто находился на поле боя. Впрочем, в словах его была четкая и расчетливая логика. — Хорошо, я добуду эти сведения. — Ты же не собираешься вломиться в дом прокурора? — поинтересовался судья. — Только если не останется иного выбора, — уклончиво отозвался Итачи. Судья не стал настаивать на ответе ему, в самом деле, лучше не знать, к каким уловкам прибегнет адвокат, чтобы добиться желаемого. Достаточно и того, что он уверен в своих силах. Коротко простившись, судья отключил видео-звонок. Шикаку-сан собирался заняться организацией обыска и, прежде всего, необходимо было придумать законную причину для его проведения. К счастью прокурор так и не озаботился тем, чтобы предоставить обещанного свидетеля преступления, на показаниях которого, как уверялось, и строилось обвинение против Каи. Судья мог воспользоваться этим предлогом, для обвинения в превышении полномочий и санкционировать обыск. Оставалось только найти людей, готовых сохранить готовящийся обыск в абсолютной тайне. Итачи отключил телефон и взглянул на девушку. Каи смотрела на него широко открытыми глазами, в синеве которых блестела робкая улыбка. Она еще боялась поверить, что скоро кошмар в котором она жила последние месяцы закончится и виновный в гибели ее родителей человек заплатит за свои злодеяния. Но уже не сомневалась в том, что они одержат победу в этой войне. *** — Значит, член Верховного суда, — протянул Саске, усаживаясь на кресло в палате Каи, которая в последние дни превратилась в настоящую крепость. — Кто бы мог подумать. — Мы сами не ожидали, — признал Итачи. Он успел ввести младшего брата в курс дела относительно личности стоявшего за убийствами и покушениями на Каи человека. — Но кем бы он ни был, это ничего не меняет. Исихара Ватару убийца и должен ответить за совершенные преступления. — И? Что ты собираешься делать? — поинтересовался младший Учиха и тут же прикрыл рот рукой, скрывая отчаянный зевок. Покинув комнату Карин молодой человек несколько часов провел на улице, блуждая по темному, призрачному в бледном лунном свете саду пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. Нет, он вовсе не сожалел о том, что произошло между ним и Карин. Но тревожное чувство не покидало его с того самого момента как девушка выскользнула из его объятий и скрылась за дверью ванной комнаты, хотя самому парню этого совершенно не хотелось. В тот миг он и подумал о том, а что она думает по этому поводу? Что для нее все это значит? Если Саске никогда не подпускал к себе тех, кто был ему не интересен, Карин была девушкой совершенно иного склада. Он отдавал отчет в том, что она относится к таким отношениям гораздо проще, чем сам Саске и может быть он не вызывает у нее такого интереса, какой она пробудила в нем. Саске остановился и, пнув попавшую под ногу шишку, упавшую с невысокой ели, горько усмехнулся. Кто бы мог подумать, что он дойдет до такого состояния. Молодой человек вспомнил ночь, когда в окно кухни он видел брата, рыскающего по этому самому саду в поисках девушки, которая стала центром его притяжения и убеждал себя, что никогда не сделает ничего подобного. Но так ли далеко Саске ушел от старшего брата? Ведь на самом деле помощь Карин в деле Наруто ему совершенно не требовалась. Но Саске не мог отказать себе в желании видеть ее рядом. Он и сейчас зашел в ее комнату вовсе не для того, чтобы отдать ей перчатки. И не затем, чтобы рассказать ей о планах Кабуто. На самом деле, все объяснялось довольно просто, Саске хотел ее видеть. Но что же теперь делать со всем этим? Уже довольно давно Саске думал, что познал себя, свои желания и стремления. Саске точно знал, что совершенная противоположность его старшему брату. Главное из всех отличий заключалось в том, что Саске никогда не питал стремления покинуть родной дом, оставить семью, вырвать корни и пытаться прижиться где-то еще, на что с такой легкостью согласился Итачи. К тому же младший Учиха терпеть не мог крупных городов с их ужасающе стремительным ритмом жизни и огромным населением. Саске требовалась свобода и размеренность. Подобный ритм жизни его вполне устраивал. Но не Узумаки Карин модель и, возможно в будущем, ведущую программы «Вне закона», (Темари уже задавала ему наводящие вопросы на счет девушки), ее жизнь проходила в столице. И что же ему теперь следовало предпринять когда, казалось, сходятся две совершенные противоположности? Провести несколько дней или недель, если повезет, с девушкой, которая действительно его волновала и покончить с этими отношениями, как только она соберется вернуться к привычной жизни? Или пересмотреть свои планы и приоритеты на годы вперед? Потому что он никогда не стал бы просить от Карин принести в жертву привычный уклад жизни, карьеру и планы. Мучимый этими мыслями, молодой человек уснул только под утро и, казалось, стоило ему закрыть глаза, как прозвонил будильник. Так что он был в таком же изможденном состоянии, что и брат с Каи, которым так же не удалось сомкнуть глаз ночью. Исихара Ватару тщательно подчищает за собой хвосты, — охотно поделился своими соображениями Итачи. — Но, каким бы расчетливым и осторожным он ни был, шила в мешке не утаишь, особенно когда о нем знает еще несколько человек. — Что ты хочешь сказать? — мыслительный процесс давался младшему Учиха с трудом. — Если бы Исихара Ватару действовал один, возможно, не удалось бы найти никаких следов. Но у него есть пособники. Есть Орочимару. — Думаешь, прокурор настолько беспечен, что позволит поймать себя за руку? — не поверил Саске. Итачи усмехнулся. Он достаточно изучил прокурора, чтобы вычислить его слабость. У каждого человека есть такая, нужно только присмотреться. Орочимару, например, кичился своей властью и был уверен в собственном превосходстве над остальными. В этом и была его слабость. — Я думаю, что он уверен в собственной безнаказанности, что не предполагает, что кто-то может даже попытаться поймать его за руку. — И как ты собираешься все это провернуть? Саске закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла, готовый услышать тщательно продуманный многоступенчатый план, но все оказалось гораздо проще. — Дейдара удаленно проверит все компьютеры прокурора на предмет личных переписок и проследит за сигналами мобильных устройств. Если у Орочимару есть отдельный телефон для связи с Исихара Ватару, он его найдет. — А, что если они действуют по старинке? — прикинул Саске. — Пишут друг другу письма, которые самоуничтожаются после прочтения? Каи подавила смешок. Саске явно пересмотрел шпионских фильмов середины века и теперь нес совершенную чушь. Но толика истины в его вопросе все же была. Что если Дей не сможет найти электронного следа? — Тогда мне придется вломиться в офис прокурора и перевернуть его вверх дном, — как ни в чем не бывало ответил Итачи. — Даже не думай! — бросила на него осуждающий взгляд Такугава. Один раз он уже рисковал собой, чтобы достать улики и тогда его чуть не убили. Второй раз рисковать его жизнь девушка не могла позволить. Саске разразился тихим смехом узнав во взгляде Каи фирменный взгляд матери, которым она ставила отца на место. Итачи наклонился и поцеловал девушку в макушку. — Это на самый крайний случай, — клятвенно заверил он, хотя в глубине его непроглядных глаз читалась тщательно скрываемая радость. — И в этот раз я пойду с ним, — пообещал Саске уверенный, что ничего подобного делать на самом деле не придется. Итачи не так глуп, чтобы красть единственное веское доказательство, которое суд все равно не станет учитывать. Он действительно перегнул со шпионскими замашками. — Присмотрю, чтобы никто его не обидел. — Будет лучше, если вы оба не станете рисковать, — отозвалась Каи со всей серьезностью на которую только была возможна. Никто из мужчин не стал с ней спорить. Она перенесла слишком много потерь и не хотела увеличивать их число. — Я сделаю все, чтобы ты не волновалась, — пообещал Итачи, теснее прижимая девушку к себе. Саске прикрыл глаза. Разворачивающаяся перед ним картина переполненная нежности и любви прежде вызвала бы у него приступ отторжения, теперь вызывала только чувство зависти. Для себя Саске хотел того же, только не знал, как это устроить. — Так, а что дальше? — все же спросил он. — После того, как хакер вычислит способ связи и сообщит тебе? — Тогда судья Нара санкционирует обыск и добудет доказательства, — просто ответил Итачи. Саске хмыкнул. План, действительно был прост, но тем и действенен. Чем меньше людей будет знать об этом, тем больше шансов, что все пройдет без сбоев и уже через несколько дней они будут обладать доказательствами, что прокурор получал инструкции от судьи Исихара и сфальсифицировал дело Каи. Уже этого будет достаточно, чтобы девушка обрела свободу. — Может сработать, — вынес свою экспертную оценку Саске. — Кстати, — Итачи поднялся с места, освободив Каи из кольца рук и подошел к тумбочке, отодвинутой из-за медицинского оборудования к стене. Он взял планшет и протянул Саске. — Это может быть тебе полезно. — Что там? — спросил Саске, включая кнопку питания на приборе. Но ответа Саске не потребовалось. Только пробежав глазами по первым строчкам молодой человек сразу понял, что за сокровище попало ему в руки. — Если правильно воспользуешься этой информацией, можешь переманить Якуши-сана на свою сторону, — поделился своими мыслями Итачи. — Да, я это уже понял, — не отрываясь от экрана планшета отозвался Саске. Брат нашел ему золотую жилу, которой Саске непременно собирался воспользоваться. Оставалось только придумать, как именно это провернуть. Но загонять противника в углы Саске умел не хуже старшего брата. — Доброе утро! — двери палаты распахнулись и внутрь чеканным шагом вошла глава клиники Цунаде-сама. — Как вижу, у вас опять семейное совещание, — хмыкнула она, обведя взглядом собравшихся, — но не стоит забывать, что вы, прежде всего, в больнице и мне необходимо осмотреть свою пациентку. Саске поднялся с места и двинулся в сторону выхода. Ему хотелось лучше ознакомиться с записями с заседания суда над виновником аварии в которой погиб Якуши Ёрой и выпить чашечку кофе. К тому же он не собирался смущать Каи своим присутствием. Итачи уходить не стал. У них с Каи не было секретов друг от друга. К тому же мужчине просто жизненно важно было знать о малейших изменениях в ее сотсоянии. — Как самочувствие? — поинтересовалась врач сразу, как только они остались одни в палате. — Прекрасно, — улыбнулась Каи, принявшись распутывать под горлом шнуровку больничной рубашки. Когда с делом было покончено и она распахнула края рубашки, Цунаде внимательно осмотрела розовый хорошо заживающий шов. По выражению лица врача сразу становилось ясно насколько сильно она гордилась проделанной работой. — Ты быстро идешь на поправку, — сказала Цунаде, позволив Каи снова одеться и принялась снимать показания с приборов, к которым девушка еще была подключена. — Такими темпами я выпишу тебя дней через десять. А пока можешь подниматься с кровати. — Спасибо, — девушке не терпелось наконец обрести подвижность. Каи никогда не могла представить прежде, что можно устать лежа в постели, но она ужасно устала от вынужденного бездействия. — Только не усердствуй, — предупредила врач, и повернувшись к Итачи добавила: — в палате может ходить сама, но по остальной больнице лучше перемещаться на каталке. Во-первых, она еще не достаточно восстановилась после ранения, а, во-вторых, таковы правила клиники. Каталку найдете на посту. — Цунаде-сама, как там Яхико? — поинтересовалась девушка, что делала каждый раз, когда медицинские работники заходили к ней сменить капельницу или снять показания приборов. Жизнь брата сильно беспокоила Каи, хотя они никогда и не были особо близки. Заведующая клиникой вздохнула и опустилась на кресло, которое ранее занимал Саске. От нее исходил легкий аромат дезинфицирующих средств создавая особую ауру стерильности. Белокурые волосы блестели в свете ламп, а карие глаза полнились противоречивых чувств. — Об этом я и хотела с тобой поговорить. Итачи, оставь нас на минуту, — заговорила женщина после недолгой паузы. Он взглянул на Каи желая удостовериться, что и она желает того же, но Каи запротестовала. — В этом нет необходимости, Цунаде-сама. Все, что вы собираетесь сказать мне, вы можете сказать и Итачи, — она одарила его нежной улыбкой и мужчина сжал в ответ ее руку. — Ведь я первой расскажу ему обо всем. Заведующая клиникой потерла лицо белоснежными ладонями. — Пусть так, — хрипло произнесла она и окинула их обоих внимательным взглядом. — Яхико в коме, Каи, и врачи не дают никаких гарантий. Он не реагирует на раздражители и фиксируется угнетение мозговой деятельности. Если так и продолжится, случится непоправимое — смерть мозга. Итачи почувствовал, как вздрогнула девушка. Слова Цунаде-сама стали для нее полнейшей неожиданностью. Ведь еще вчера врачи говорили о том, что у Яхико есть все шансы в скором времени выйти из этого состояния. Сегодня же они отнимали последнюю надежду и говорили о неминуемом конце. Он теснее стиснул в своей ладони ее пальцы, чтобы подбодрить. — И, что вы хотите? — спросил он. — Чтобы Каи дала разрешение отключить его от приборов? Насколько Итачи знал, обычно именно за таким позволением врачи приходили к родственникам безнадежных пациентов. Ведь поддерживающие их жизнь аппараты могли принести куда больше пользы другим пациентам, не находящихся в необратимом состоянии. — Нет, я не это имела в виду, — ответила Цунаде-сама. Она снова помолчала несколько секунд, прикусив нижнюю губу. Было видно, что разговор давался ей с трудом и был не из приятных, но она должна была его продолжить. Она снова обратила все свое внимание на девушку. — Каи, твое сердце перенесло два сердечных приступа и пулю, дырку от которой размером с палец я залила клеем. Часть твоего сердца уже сейчас не работает и в будущем это может вызвать проблемы. Особенно если забеременеешь. Сердцу просто не хватит сил, чтобы обеспечить хороший кровоток. — Что вы хотите сказать, Цунаде-сама? Что я не смогу стать матерью? — слова женщины не на шутку взволновали девушку. Она еще не думала о детях просто потому, что не строила планов. Но одна только мысль о том, что она никогда не сможет подарить ребенка любимому мужчине повергла ее в настоящий шок. — Нет, — снова отвергла ее предположение Цунаде. — Даже с таким сердцем ты сможешь выносить ребенка. Но беременность придется вести под постоянным контролем и почти всю ее ты проведешь в больнице. Но есть и другой вариант. — Какой? — Каи заведомо опасалась дальнейших слов врача. — Пересадка сердца. Получив здоровое сердце ты совершенно забудешь обо всех своих проблемах и сможешь жить полной жизнью, — воодушевленно проговорила Цунаде-сама, но Каи чувствовала интуитивно скрытый подвох. — И чем раньше провести пересадку, тем лучше. — Вы предлагаете взять сердце Яхико? — первым догадался Итачи, пока Каи пребывала в ужасе от описанных перспектив. Лицо его ничего не выражало, но в глубине черных глаз плескалось осуждение. Цунаде только покачала головой. Она ждала подобной реакции. Разговоры о заборе органов у еще живых пациентов всегда болезненны для их родственников. Особенно если этот родственник сам едва избежал смерти. Но никто не имел права осудить женщину, ведь она действовала в интересах своей пациентки. — Если у Яхико случится смерть мозга, да, — твердо произнесла она, дав понять девушке и молодому человеку, что это вовсе не шутка. — Я уже провела ряд тестов и удостоверилась, что он подходит Каи как донор. — Но он еще жив! — возмутилась Такугава. Перед глазами встало лицо отца. Что бы он сказал, если бы узнал, что она планирует забрать сердце его сына? — Поэтому и нужно подумать заранее, Каи, — продолжила тем же голосом Цунаде-сама. — Смерть мозга может наступить в любой момент. Мы сможем поддерживать жизнь его внутренних органов при помощи аппаратов, но не слишком продолжительное время. В крайне сжатые сроки нам нужно будет оформить все документы и успеть извлечь сердце, пока не начался некроз. У нас не будет времени, чтобы предаваться размышлениям. Поэтому я говорю тебе об этом сейчас. Пока ты еще можешь подумать. Каи молчала. Цунаде-сама поднялась с кресла и подойдя к постели с участием сжала ее хрупкое плечо. — Я знаю, что это сложно, но мой тебе совет, если через час или день, я приду к тебе с бумагами на подпись, поставь ее не раздумывая. — Я могу его увидеть? — подняла голову девушка. — Конечно, — кивнула головой Цунаде-сама и покинула палату. Итачи взглянул на девушку и сердце его сжалось, такая боль и мука застыла на ее лице. Он пригладил ее волосы, не выпуская из ладони тонких пальцев. Она сидела, застывшим изваянием. Сказанные Цунаде-сама слова и прогнозы повергли в шок их обоих. Но если Итачи не раздумываясь подписал бы эти бумаги, чтобы сохранить жизнь любимой девушки, Каи, несомненно, думала иначе. В отличие от девушки, Итачи много лет знал Яхико с не самой приятной стороны. Он всегда жил исключительно ради себя и своих желаний при этом не обращая внимания на то какими именно средствами он этого добивался. Будь иначе, стал бы Итачи добиваться лишения его адвокатской лицензии. Впрочем, достаточно было уже и того, что Яхико предал Каи и всеми силами старался добиться приведения смертного приговора в силу. Но даже лично приехал, чтобы схватить сестру и передать властям. Единственный грех, который, по мнению Итачи не заслуживал прощения. Нет, его отношение к брату Каи нисколько не изменилось даже после того, как тот вызвался помочь с поиском документов и проникновению в здание Фонда. В Итачи говорил мужчина, стремящийся защитить любимую девушку и отплатить тому, кто уже однажды подверг ее жизнь опасности. Но для него Яхико был посторонним человеком, чего не сказать о Каи. Единственный брат и, более того, последний кровный родственник, о котором она знала. И если бы ему пришлось решать судьбу своего единственного брата, Итачи понятия не имел как бы поступил в этом случае. Одно Итачи знал наверняка, если бы Саске потребовалось его сердце, он нашел бы способ, как это устроить. — Хочешь увидеть его сейчас? — спросил он, зная, что именно этого девушка и хочет. В обычных обстоятельствах он никогда не предложил бы ничего подобного. Слишком опасно показывать следователю прокуратуры, что ее здоровью ничто не угрожает. А Якуши Кабуто находился в здании больницы с самого утра, подготавливая условия для проведения следственного эксперимента. Но для Каи сейчас видеть брата было необходимо. — Да, — она взглянула на него полными благодарности глазами и тень улыбки, озарившая ее лицо стала для него ценнейшей наградой. — Если можно. — Дай мне минуту, — улыбнулся он в ответ и поспешно покинул палату. Он вернулся спустя короткое время, толкая перед собой неуклюжее кресло-каталку о котором упоминала Цунаде. — Карета подана, — его шутливый голос заставил девушку рассмеяться. Итачи подал ей руку и помог выбраться из постели и пройти первые несколько шагов до кресла-каталки в которое Каи опустилась с большим облегчением. За время проведенное в постели мышцы ослабели и ноги уже не могли твердо удерживать ее вес. Колени то и дело подгибались и, если бы не руки Итачи, обвивающие ее кольцом и крепко удерживающие, она не смогла проделать и это ничтожное расстояние. — Это оказалось сложнее, чем я думала, — виновато произнесла девушка, но даже такая прогулка подействовала на нее ободряюще. Она наконец осознала себя полноценным человеком, а не прикованным к больничной койке инвалидом. Этими несколькими нетвердыми шагами она словно преодолела невидимую границу оставившую позади все беды и боль заполнившую всю ее жизнь. Теперь она стремилась только вперед, в будущее о котором еще неделю назад не могла мечтать. — Скоро ты восстановишься, — подбодрил ее Итачи и она улыбнулась зная, что он прав. Не пройдет и пары дней, как силы полностью к ней вернуться. Ведь для этого она сделает все возможное. Он подал ей плед, чтобы накинуть на ноги и скрыть от посторонних глаз еще слишком острые колени и больничную рубашку. — Готова? Каи нервно облизала губы окинув взглядом палату служившую ей убежищем последние дни. Эти стены и мужчина, которого она любила больше жизни надежно хранили ее от всех опасностей, которыми полнился внешний мир, но оставаться и дальше взаперти Каи не могла. Ради него она должна стать сильной. Должна научиться стоять за себя и свою семью. Как никогда прежде она осознала, что пришло время принять ответственность на себя и повзрослеть. И начать она должна с того, чтобы принять решение от имени брата. Она кивнула и двери палаты распахнулись перед ней словно портал в новую неизвестную для нее жизнь. *** Палата Яхико ничем не отличалась от той, в которой Каи находилась до покушения на ее жизнь от воспоминаний о котором у нее по прежнему кровь стыла в жилах. И все они разом обрушились на девушку, как только она оказалась в том самом коридоре. Итачи будто почувствовал охвативший ее ужас и положил ладонь ей на плечо. Его тоже терзали демоны, пожалуй даже большие, чем у самой Каи. Ведь она не видела крови на полу и стенах. Не сходила с ума от тревоги не зная выживет она или нет. И не замечала какими взглядами ее провожали встречаемые на пути сотрудники клиники. Они все еще не верили, что после прямого попадания в сердце можно выжить и, будь хоть немного более религиозными людьми, бросались бы прочь будто увидев привидение. Яхико неподвижно лежал на больничной койке в окружении многочисленных приборов. Словно щупальца огромного монстра к нему тянулись трубки капельных систем и многочисленных проводов, подключенных к различным датчикам, фиксирующих артериальное давление, пульс и мозговую активность пациента. В горле его торчала трубка, от которой отходили толстые гофрированные провода к прибору искусственной вентиляции легких, благодаря которому грудь вздымалась от дыхания. Лицо его осунулось и побледнело, кожа истончилась, словно папиросная бумага и покрылось сетью тонких морщин. Волосы потеряли природную яркость и блеск. В нем с огромным трудом угадывался некогда молодой полный силы мужчина. Каи протянула руку и сжала пальцами ладонь брата. Это было первое прикосновение за много лет их непримиримой вражды, усугубившейся решением отца сделать ее единственной наследницей своего состояния. Но и до этого Яхико не питал к сестре теплых чувств, обвиняя в том, что она отняла у него отца. А ведь когда-то, еще до того как Каи начала осознавать мир вокруг они были настоящими братом и сестрой. — Он сам на себя не похож, — произнесла она внимательно вглядываясь в лицо брата разрывая гнетущую мертвую тишину звуком своего голоса. Итачи ничего не оставалось, как согласиться с ее выводами. От прежнего Яхико, действительно, мало что осталось. Не удивительно, что врачи делали столь неутешительные прогнозы. — Я думала у нас еще будет время узнать друг друга. Примириться. Стать семьей. — Возможно, так и будет. — Итачи накрыл ее руку своей, заставив взглянуть на себя. То, что он увидел в глазах девушки ему совершенно не понравилось. Ее съедало чувство вины, вот только Каи ни в чем не была виновата. Если и стоило кого-то винить в случившемся с Яхико то только его самого. Ему не следовало брать в руки пистолет. Не следовало вершить самосуд над посланным за ней убийцей. Но разве Яхико кого-то послушал бы? Каи не должна взваливать груз этой вины на свои хрупкие плечи и Итачи не позволит ей этого. — Он еще жив, а прогнозы не всегда сбываются. Она ничего не ответила. Только вздохнула и опустила голову. Пальцы ее маленькой руки нервно вцепились в ткань пледа. — Это то, чего я хочу, — голос ее звучал тихо, настолько, что звук работающего прибора искусственной вентиляции легких заглушал слова. Но Итачи не требовалось слышать ее слов, он чувствовал ее голос глубоко внутри себя там, где уже давно поселилась она сама. — Но вместо этого, я должна решить, как поступить с сердцем брата. Как я могу? Я ведь даже не знала его. Хотел ли он этого? Или ему, напротив, сама мысль стать моим донором была бы неприятна? Как я могу принять решение за него? У меня нет никакого права на это. Он ведь всю жизнь ненавидел меня. — Еще месяц назад я сказал бы, что знаю, чего бы он хотел, — возразил Итачи. Он не хотел, чтобы Каи отказалась от пересадки из-за угрызений совести. Она могла не думать о себе, о своем будущем, но не он. Для Итачи не было ничего более важного, чем ее жизнь. И тем более он не хотел решать в будущем спасти ему жизнь любимой или ребенка, если во время беременности ее сердце не справиться с нагрузкой. — Яхико думал только о своей собственной выгоде и никогда о людях которые его окружали. Но когда тебя ранили… Он захотел отомстить за тебя. Он пришел в ярость от того, что его сестру пытались убить, как уже убили отца. Он поверил в твою невиновность и хотел все исправить. Я думаю он не был бы против позволить тебе решить его судьбу за него самого. Ведь, что бы ты не решила, решение будет верным. Каи подняла на него взгляд, собираясь что-то сказать, но слова так и не сорвались с ее приоткрытых губ. — Черта с два! — ворвалась в палату Конан, заставив их обоих обернуться. Глаза ее метали молнии, а лицо пылало от ярости. С тех пор как Яхико впал в кому женщину почти никто не видел. Она забрала свои вещи из дома Учиха и, как говорили, переехала к мужчине за счет которого планировала расплатиться с долгами Яхико. И встретить ее можно было только в стенах этой палаты, где женщина проводила все свободное время. — Вы не отключите Яхико, ясно! — Отключить? — изумилась Каи на лице которой читалось полное недоумение. — О чем ты говоришь? — О, прекрати! — вскричала она. — Я прекрасно все слышала. Слышала, как врачи говорили, что только ты имеешь право решать его дальнейшую судьбу. Что продолжать поддерживать его жизнь может быть пустой тратой времени. Что все их попытки вывести его из комы пусты. Но, знаешь, что, Каи, ты права. Ты не имеешь никакого права решать за него! Ты не знаешь его и чего хотел Яхико на самом деле. Это знаю только я. Я была с ним рядом все эти годы и только мне он доверял свои тайны. Я знаю Яхико. Яхико хочет жить и ни ты, ни кто-либо другой не отнимите у него это желание! А знаешь почему, Такугава Каи? Потому что это ты виновата в том, что с ним случилось. — Ты перегнула палку, Конан. — В голосе Итачи звучала сталь, но едва ли женщина могла осознать это. Выговорившись, Конан стояла тяжело дыша прожигая глазами единственного человека, которого как и Яхико прежде, считала виновной во всех их бедах. Это Каи была виновата в том, что отец отвернулся от Яхико. Это из-за нее они не смогли выплатить долг и нажили себе кучу врагов. И это Каи была виновата в том, что ее любимый человек находился в коме и, возможно, умрет. Конан всегда боролась за Яхико и вместе с ним и сейчас она не позволит, чтобы у него отняли жизнь когда сам он ничего не может возразить. Тем более этого не сделает его сестра. — Не нужно, Итачи, — Каи сжала руку Итачи. — Давай уйдем. Прошу. Каи совершенно не хотела устраивать ссор у постели больного брата. Конан сейчас находилась в таком состоянии, что не была в состояние услышать никакие доводы рассудка. Женщина слышала часть истины и достроила остальное ссылаясь на собственные фантазии и переубедить ее могло только время. Итачи не стал спорить с любимой. Держать себя в руках, когда его возлюбленную обвиняли в том, к чему она не имела ни малейшего отношения мужчине оказалось довольно сложно. И хотя он никогда не поднимет руку на женщину, ссора с Конан могла закончится грандиозным конфликтом, отголоски которого будут преследовать их еще долгие годы. Они покинули палату и оставили Конан одну у постели больного. Чего она, очевидно, желала больше всего. — Надеюсь ты не станешь принимать слова Конан на свой счет? — спросил Итачи, когда они преодолели большую половину коридора реанимационного отделения. — Нет, — покачала головой Каи и убрала прядь длинных волос за ухо. — Я прекрасно понимаю, что она чувствует. Страх, отчаянье, одиночество… со мной тоже все это было. Голос, которым она произнесла последние слова, заставил сердце мужчины сжаться. Итачи понял, что она говорит о времени когда попала в тюрьму и ей предъявили обвинение в убийстве собственного отца. Никто, даже брат не хотели ей верить. Мужчина не хотел представлять какой ужас она тогда испытала. Должно быть он был соизмерим с тем ужасом, когда Итачи думал, что Каи не выживет после ранения. Те несколько часов, за которые он тысячу раз умирал и воскрешался к жизни на одной только робкой надежде. Переживать нечто подобное снова и, тем более, заставить пройти повторно через такие муки Каи казалось смерти подобно. Но в то, что Конан способна испытывать подобные чувства мужчине верилось с огромным трудом. Они были знакомы не первый год и Итачи прекрасно знал с каким человеком имеет дело. Конан всегда была холодной и расчётливой даже по отношению к тем кого любила. Могла ли она настолько измениться за короткое время? Итачи остановился и обошел коляску, присел. Его глаза оказались на уровне глаз девушки и он читал в них, как в открытой книге. — Я никогда не оставлю тебя, — заверил он, сжимая руку девушки одной короткой фразой избавляя ее от самого мучительного кошмара. Она улыбнулась ему и в невероятно синих глазах заблестели слезы. — Но и ты обещай, что не оставишь меня. — Обещаю, — не задумываясь дала она клятву в свою очередь избавляя мужчину от мучивших его кошмаров. Слезы все же прорвали оборону длинных ресниц и оросили ее лицо. Итачи подался вперед кончиками пальцев стирая соленую влагу. Не отрывал взгляда от ее искрящихся из-за слез глаз, манящих губ… и не смог удержаться чтобы не сорвать короткий, но такой сладкий поцелуй. Каи весело рассмеялась. Ее охватило ощущение безудержного счастья, рождающееся там, где его ладонь сжимала ее тонкие пальцы делая их единым целым. *** Карин вошла в больничный холл на ходу поправляя воротник пиджака костюма-тройки коричневого оттенка, который хорошо оттенял веснушки на ее лица, а чтобы привнести свежесть образу, выбрала белоснежную блузку. Туфли на высоких каблуках немного жали ноги, но Карин знала, что эта жертва не будет напрасной. В кадре она предстанет модной и стильной и многие девушки, увидев ее на экране телевизора станут подражать ее образу. Волосы Карин собрала высокий пучок на голове и оставила свисать несколько тонких локонов обрамляющих ее скульптурное лицо. Но внешний вид не был единственной проблемой, которая волновала девушку. Карин не видела Саске. После безумного дикого секса, который случился у них минувшим вечером молодой человек словно старался избегать ее. Когда девушка проснулась и пришла в столовую на завтрак, Саске уже уехал в больницу. Микото-сан объяснила его отсутствие тем, что Саске требовалось срочно поговорить с братом и обсудить план действий. Микото-сан поделилась с ней и Мэй радостной вестью: Итачи наконец удалось выяснить личность человека стоявшего за убийствами в семье Такугава и за покушением на жизнь Каи. Услышав эту новость Мэй разрыдалась от облегчения и Карин пришлось потратить немало времени чтобы успокоить тетушку. Поэтому она задержалась и приехала позже, чем намеривалась. Ей не терпелось узнать подробности о том, кто же стоял за этими несчастьями, но на разговоры совершенно не оставалось времени. Войдя в раздвижные двери Карин сразу увидела его. Наруто-кун и Кушина-сан, лица которых Карин прекрасно видела. Рядом с парнем, крепко сжимая его руку, кусала губы Хината. Чуть поодаль Темари-сан отдавала последние распоряжения съемочной группе. Но даже в окружении всех этих людей Саске выделялся. Весь в черном, с гордо выпрямленной спиной и непослушными волосами, его просто невозможно было не заметить. И Карин прекрасно понимала чувства Сакуры. Когда видишь его каждый день, источаемое им величие и непоколебимую уверенность в себе, просто невозможно не влюбиться. Саске стоял к ней спиной, что-то объясняя Наруто и не мог видеть ее, но как только услышал цокот ее каблуков, повернул голову. Карин ждала и боялась этого момента одновременно не зная наперед, как поведет себя молодой человек после минувшей ночи. Но того, что увидела, совершенно не ожидала. Лицо его было суровым, глаза — непроницаемыми. Он скользнул по ней взглядом, посмотрел в глаза и девушка ощутила короткий, но невероятно мощный разряд электричества сотрясший все ее тело. Карин подвернула ногу, высокий тонкий каблук попал в стык плит, и она с трудом удержала равновесие. Дыхание ее сбилось, а губы пересохли. Девушка ждала, что Саске сделает вид, будто не заметил ее, будто ничего между ними не было. Но жар его взгляда оказалось невозможно скрыть. — Узумаки-сан, — Собаку — но — Темари заметила ее и направилась навстречу, попутно пробегая глазами по перечню вопросов, которые была должна задать ей. — Наконец вы появились. Пора готовиться к съемкам. — Простите, — виновато улыбнулась Карин, хотя никакой вины на самом деле не ощущала. Одна из полезных особенностей работы моделью, Карин могла изобразить любую эмоцию на лице невзирая на то, что чувствовала на самом деле. А сейчас ее чувства находились в диком беспорядке. Она будто снова вернулась во вчерашний вечер и ту безумную страсть, что царила между ней и Саске и только удивлялась, что вообще в состоянии вымолвить хоть слово. — Тетя расчувствовалась, когда узнала, что имя виновника гибели Каойи-сана удалось установить. — Да, мы все обескуражены этим. Но установить имя еще не значит доказать вину, — журналистка вскинула пальчик вверх тем самым подчеркивая значимость своего изречения. — Но я не поэтому хотела с вами поговорить. Я просмотрела отснятый вчера материал для новой программы и не смогла не отметить ваш профессионализм. — Спасибо, — улыбнулась Карин. — Я много лет работаю перед камерой. Так, чего именно вы хотите, Темари-сан? — Хочу предложить вам работу. Будьте моей соведущей? Карин не нашла, что ответить и надеялась, что не открыла рот от удивления. Собаку — но — Темари была человеком, на которого Узумаки хотела равняться. Легендой! И эта женщина предлагала ей работу! Поверить в это оказалось сложнее чем в то, что она переспала с Саске. Хотя бы по той причине, что секс с парнем, который ей безумно нравился был фактом свершенным. И сейчас он смотрел на нее так, что плавилась кожа. — Когда я запускала программу, — продолжила журналистка заставляя Карин отвлечься от собственных мыслей, — я хотела дать людям шанс рассказать правду. Тогда этот проект не казался амбициозным и материала едва хватало на несколько выпусков в год. Теперь ситуация изменилась. Для многих жертв судебной машины «Вне закона» стала единственным шансом на справедливость и иногда случается, что я не успеваю помочь всем. Мне приходится выбирать, чью историю рассказать, а кому отказать. Ведь я не могу бывать в двух разных местах одновременно. Но если бы вы согласились взять на себя часть моей работы… — Ваше предложение очень лестно, Темари-сан, — поспешила вставить Карин, — но я модель, а не журналист. Я могу заучить текст, но вряд ли я смогу заниматься полноценной журналистской деятельностью. — О, я и не прошу вас об этом, — Темари взяла ее руки в свои. — В моей команде достаточно профессионалов, которые собирают материал и пишут сценарий. Нужен только хороший ведущий, а в этом у вас большой талант. Я не прошу вас дать ответ прямо сейчас. Я спрошу вас еще раз, когда вся эта история закончится. Обещайте мне подумать. — Обещаю, — заверила Карин, польщенная столь высокой оценкой ее скромного таланта. Темари-сан оставила ее, чтобы проверить, как помощники выполнили все ее распоряжения. Карин проводила ее взглядом и только теперь заметила, что кругом столпились заинтересованные в происходящем сотрудники клиники, от медицинских сестер до самой заведующей отделением. Должно быть всех их волновало, не выльется ли проведение следственного эксперимента в проблемы для самой клиники. Увидела Карин и Хьюга Харуку, которая всегда находилась где-то рядом с палатой Каи. Женщину уже выписали, но к работе она приступит еще не скоро. Однако это не мешало ей приходить в клинику каждый день. Чуть в стороне от основной массы медицинских работников стояла, прислонившись к стене, Харуно Сакура. Карин даже гадать не пришлось к кому прикован взгляд девушки. Ее безответная любовь была теперь так хорошо знакома и ей самой. Она приблизилась к компании возглавляемой Саске и смогла, наконец, услышать, что же так долго пытался донести молодой человек до своего друга. — Ни к чему без перчаток не прикасайся! — очевидно не в первый раз повторял Саске. — Если забудешь, они получат то, что хотят. И тогда уже никто не сможет тебя спасти. И, нет! Ты не можешь надеть перчатки заранее, потому что тогда Кабуто поймет, что мы раскусили его план и придумает что-то другое, к чему уже мы не будем готовы. Мы должны застать его врасплох. Сломать его план в последний момент, понимаешь? Наруто понуро опустил голову, а Хината принялась участливо потирать его руку, надеясь приободрить. — Не волнуйся, Саске-кун, — похлопала по лечу сына Кушина-сан, — я за этим прослежу. — А потом повернулась к Карин и приветливо улыбнулась. — Дорогая, прекрасно выглядишь. — Спасибо, Узумаки-сан, — отозвалась Узумаки. Она действительно старалась придать своему образу большей официозности. — Зеленый ей идет больше, — буркнул Саске. Он все еще не смотрел на нее и Карин была ему благодарна за эту передышку. Если бы его глаза пылали, глядя на нее, девушка сомневалась, что смогла бы устоять от искушения затащить его в ближайшую пустую палату и взять все, что обещал его взгляд. Не зря же он упомянул ее банный халат. — Рыжим, действительно очень идет зеленый. Верно, Хината? — ситуацию спасла Кушина-сан обратившись к девушке сына. Знала женщина или нет, но Карин не была в состоянии поддерживать разговор. Все ее мысли крутились вокруг вчерашнего вечера и обещанного глазами молодого человека повторения. Пусть у них и не получится ничего серьезного. Пусть их связь останется мимолетным увлечением, Карин собиралась получить все, что Саске позволит ей взять. Увлекательную беседу о выборе цвета одежды для того или иного типажа внешности прервало появление судьи Итинобо. Старик шел выпрямленный, как струна. И если бы не седина волос и испещренное морщина лицо, никто не дал бы ему его истинного возраста. Сопровождал судью отряд вооруженных бойцов отряда специального назначения. Они тут же рассредоточились по периметру холла, вскинув автоматы в боевое положение, чем до смерти перепугали весь медицинский персонал и пациентов, столпившихся у стен. С противоположной стороны холла навстречу судье поспешил Якуши Кабуто. Что следователь делал несколько часов в подсобном помещении, где располагались щитки распределения проводов, никто не знал. Но и не ожидал ничего хорошего. Якуши Кабуто готовил им ловушку. Саске должен был избежать ее и расставить свои собственные сети, чтобы следственный эксперимент прошел с необходимым ему результатом. И он начал действовать. Когда процессия двинулась следом за следователем и судьей на место проведение эксперимента, Саске хватил Карин за руку, плетущуюся в конце, и отвел в сторону. Они оказались настолько близко друг к другу, что почти соприкасались телами. — Мне нужна твоя помощь, — сказал молодой человек так тихо, что даже Карин с трудом расслышала его слова. — Помнишь про перчатки? — Конечно, — охотно отозвалась она готовая на все о чем бы только не попросил молодой человек. — Они у меня в сумочке. Девушка запустила руку в маленькую сумочку намереваясь достать упаковку медицинских перчаток, но Саске остановил ее. — Забудь о них. — Она бросила на него недоуменный взгляд. — Я хочу, чтобы ты подарила Якуши Кабуто свои отпечатки. Но это должен быть только один образец, чтобы я мог его отследить. Карин задумалась. Ее снедали вопросы, но озвучивать их времени не было. Одно она поняла совершенно ясно — у Саске есть план и ее задача помочь ему его исполнить. Она коротко кивнула и одарила молодого человека очаровательной улыбкой от которой глаза его вспыхнули уже знакомым ей пламенем. — Хорошо, — губы ее мгновенно пересохли и девушка торопливо провела по ним кончиком языка. — Если Кабуто нужен мой отпечаток, он его получит! Несколько мгновений они стояли не отрывая друг от друга глаз и девушке казалось, что он вот-вот поцелует ее. Но молодой человек отстранился и отпустил ее руку, которую держал в своей все это время. Подавив вздох разочарования, Карин поторопилась к кофейному автомату купить себе капучино в пластиковом одноразовом стаканчике. Саске проводил ее внимательным взглядом и едва различимой улыбкой. Эта девушка поступала правильно и молодому человеку нравилось это все больше с каждой их встречей. Она не устроила скандал за то, что он оставил ее вчера ничего не объяснив и не показывался на глаза этим утром. Она не стала обижаться или мстить. Карин принимала Саске таким какой он есть, со всеми его причудами. Но эта ли Карин настоящая? Или она только играла роль поступая так, как понравится ему? Хотел ли Саске знать ответ на этот вопрос? Понравится ли ему это знание? *** Якуши Кабуто так сильно стиснул челюсти, что мышцы на его гладко выбритом лице свело судорогой. Наставник предупреждал молодого следователя, что Учиха Итачи опасный, проницательный и непредсказуемый противник, но Кабуто не догадывался, что и его младший брат обладает теми же качествами. Как Саске удалось просчитать его планы, следователь не знал, но отпечаток Узумаки Наруто-куна так и остался для него недосягаемым. Следователь был убежден, что именно Узумаки-кун виновен в убийстве полицейского и покушении на жизнь Такугавы Каи. Только у него был веский мотив, пусть Учиха Саске и делал все, чтобы разбить его теорию. Позор семьи и жажда отмщения слишком сильны, чтобы игнорировать их. А Наруто-кун желал отомстить за опозоренного отца, ставшего посмешищем в глазах общественности после того, как девчонка сбежала из тюрьмы и тем самым избежала положенного ей наказания. Вот только веских улик, чтобы предъявить Узумаки-куну обвинение у Кабуто по-прежнему не было. А он знал, что бывает с обвиняемыми располагающими внушительными суммами на банковском счету в отсутствии веских улик. Их адвокаты безжалостно разнесут все собранные доказательства в пух и прах и виновник убийства останется на свободе. Якуши знал это, как никто другой. Ведь именно таким образом убийца его отца оказался на свободе. Прокуратура просто не смогла собрать достаточно веских улик, чтобы обвиняемый уже не смог отвертеться, а опытные адвокаты перевернули ход дела и представили виновником аварии, в следствии которой и погиб его отец вовсе не водителя дорогой иномарки, а механика сервисного центра, который не устранил неисправность в тормозной системе автомобиля. Обвиняемый тогда заявил, что забрал автомобиль из автосервиса и не ожидал, что тормоза откажут. Он разогнался выше допустимых значений, когда загорелся красный сигнал светофора и люди вышли на пешеходный переход, чтобы перейти дорогу. Стараясь избежать множественных жертв, водитель вывернул руль, желая избежать столкновения, но слишком поздно заметил, что на пути следования его машины находится автобусная остановка где стояли люди. В результате троих человек доставили в больницу в крайне тяжелом состоянии и еще четверо получили ранения средней тяжести. А вот отец Кабуто погиб на месте под колесами дорогой иномарки. В результате судебного процесса водителю было вынесено обвинение в превышении скорости и причинении вреда по неосторожности. Его обязали оплатить лечение пострадавших и приговорили к семи годам условно. Впрочем, это решение адвокаты обжаловали уже на следующий день и условный срок был отменен. Слесаря автосервиса обвинили в предоставлении некачественных услуг и тоже приговорили к условному сроку в восемь месяцев. В убийстве Якуши Ёроя не обвинили никого и, поскольку отец умер и ему не требовалось лечение семья Якуши осталась без компенсации. Вскоре умерла и его мать от тяжелой болезни, а тогда еще совсем мальчишка Кабуто оказался в детском доме. Но следователь не для этого упорно учился на юридическом, чтобы позволять богатым устанавливать свои правила игры. Закон един для всех и Кабуто приложит все силы, чтобы виновный понес заслуженное наказание! Следственный эксперимент, хоть и не принес Якуши желаемого результата и судья обязал освободить Наруто-куна из-под домашнего ареста, все же дал важную информацию. Учиха Саске не лукавил когда называл своего друга глупцом. Осуществить и провернуть такой план подозреваемый действительно не сумел бы без посторонней помощи. И, если не Саске наставлял своего друга, поскольку семья Учиха с самого начала была на стороне Такугавы Каи и отстаивала ее невиновность, то это был кто-то другой. На примете у следователя были две следующие фигуры. Первая Хьюга Хината, нынешняя пассия обвиняемого. Личной выгоды для себя в организации покушения на убийство Такугавы Каи девушка не имела, разве что после его осуществления они с Наруто-куном сильно сблизились. Косвенные улики однако подтверждали, что она могла быть причастна к подготовке. Во-первых, Хината несколько раз приходила к молодому человеку когда тот лежал в палате напротив палаты будущей жертвы, хотя у нее не было никаких оснований посещать его. Во-вторых, двоюродный брат девушки полицейский Хьюга Неджи был разжалован после побега Такугавы Каи из тюрьмы до рядового с вынесением взыскания в личное дело. И, в-третьих, на причастность Хинаты к покушению указывал тот факт, что Хьюга Харука, медсестра находящаяся в палате Такугавы-сан в момент нападения, приходившаяся Хинате родственницей, не получила сколько-нибудь серьезных ранений. Тогда как полицейский дежуривший у дверей палаты был жестоко убит, а Такугава Каи получила пулю прямо в сердце и выжила только чудом. Второй фигурой, способной помочь Наруто-куну, а может и подтолкнуть его к самому покушению, по мнению следователя была его однофамилица Узумаки Карин. Модель карьера которой подходила к закату чувствовала себя в полной финансовой безопасности, пока ее тетя Мэй была замужем за Такугавой Каойей. Мужчина помог девушке решить проблему с квартирой, когда несколько лет назад у Карин украли личностные данные, и оплачивать счета. Когда же Каойя-сан умер и после оглашения завещания стало ясно, что единственной наследницей он назвал свою дочь, которая и лишила его жизни, оставив жене лишь небольшую сумму (достаточную, чтобы купить дом, но не достаточную, чтобы безбедно прожить оставшуюся жизнь, хотя вполне располагал такими средствами) Карин поняла, что красивая жизнь для них закончилась. Девушка быстро смекнула, что, если Каи Такугава умрет, то суд разделит наследство Каойи-сана между его сыном и женой в равных долях. Половина наследства все же лучше, чем ничего. Вот только адвокат Каи активно взялся разваливать дело против нее и почти преуспел, что не сулило Узумаки ничего хорошего. Карин поняла, что Каи нужно устранить любым путем, если она отела обеспечить своей тете безбедное будущее. Впрочем, кто именно из девушек помогал Наруто-куну осуществить этот план не имело значения. Обвинение в убийстве все равно будет предъявлено ему одному. Нужна лишь небольшая улика, хитрость, которая не позволит Учиха Саске развалить дело и спасти убийцу от наказания. К счастью для Кабуто, Узумаки Карин оказалась не достаточно умна, чтобы беспокоиться о оставленных отпечатках пальцев. В отличие от Наруто и Саске, девушка явилась на следственный эксперимент без медицинских перчаток со стаканчиком кофе, который так опрометчиво бросила в ближайшую урну. Надев на руку чистую медицинскую перчатку, Кабуто опустил руку в недра металлического коробка и нашел то, что искал. Он опустил пластиковый стаканчик в пакет для улик и запечатал его. Не важно какими методами придется добиться от Узумаки Карин признания в пособничестве в организации покушения. И, если она не хочет сесть в тюрьму, будет вынуждена дать признательные показания. — Улики подделываешь, Кабуто? — Ехидный голос Саске резанул слух следователя, словно ржавое лезвие. Кабуто повернулся, намереваясь ответить молодому человеку в той же наглой манере, но заметив, что тот сжимает в здоровой руке мобильный телефон, передумал. Выяснять действительно ли адвокат снимал все происходящее на мобильный телефон или нет, следователь не стал решив, что лучше вообще не произносить лишних слов в его присутствии. — Я занимаюсь следственными мероприятиями, Саске-сан, — потряс стаканчиком в пакете Якуши придав своему лицу самый убедительный вид. — Мы нашли отпечаток пальца на устройстве, но кому он принадлежит пока не установили. — И ты решил, что это Карин? — Если нет, то Узумаки-сан не о чем беспокоиться. В ответ на его заверения лицо молодого человека лишь сильнее искривила едкая ухмылка. — Врешь, ты, Кабуто. — Уверенно протянул он. — Я видел бланк результатов дактилоскопической экспертизы. Он пуст. — Ты заблуждаешься, Саске. — Покажи. На камеру, чтобы не было никаких вопросов, — спокойно предложил Саске, но Кабуто готов был поклясться, что глаза его опасно вспыхнули. Следователь понял, что угадил в расставленную ловушку. Узумаки Карин вовсе не была беспечной и глупой. Она следовала четко поставленному плану стоящего перед ним молодого человека. И как теперь выпутаться из столь опасного положения Якуши не знал. Он не мог показать отчет, ведь Учиха был прав и в нем ничего не было. Эту маленькую уловку посоветовал ему главный прокурор префектуры. Печати, подписи и дата на бланке уже стояли и никто не смог бы доказать, что описание отпечатка появилось там значительно позже. — Что бы сказал твой отец, — продолжил Саске, так и не дождавшись ответа от следователя, — если бы увидел, какими методами ты пользуешься? Упоминание отца болезненно кольнуло в груди. Грязный и низкий прием, давить на самое болезненное воспоминание, но Саске не отказался бы от такого преимущества. Молодой человек уже давно понял, что неприязнь Якуши Кабуто к финансово обеспеченным людям несет в себе нечто большее, чем личная неприязнь. Ознакомившись с протоколом ведения суда он понял в чем дело. — Что ты знаешь о моем отце? — рыкнул Кабуто с которого мгновенно сошла вся профессиональная невозмутимость. — Достаточно, чтобы считать его человеком честным и справедливым, — спокойно ответил Учиха. — В противном случае его не выбрали бы на должность члена Верховного суда. Чего о тебе, увы, не скажешь. — Да, — согласился следователь, опуская глаза на носки своих тщательно начищенных туфель. — Мой отец был благородным человеком чтящем букву закона превыше всего. Но это не спасло его от смерти под колесами дорогой иномарки принадлежащей такому же богатенькому сынку, как ты или Наруто. Вы думаете, что все и всех можно купить. Что убийство может оказаться безнаказанным! Я не допущу этого, слышишь! Убийца будет наказан, какие бы усилия ты не предпринимал, чтобы спасти его от тюрьмы. На последних словах Кабуто вскинул голову скрестив взгляд с бездонными глазами Саске, но не увидел в них ожидаемого потрясения или тревоги. Губы Учиха по прежнему кривила едкая ухмылка, которую следователю хотелось стереть с его лица. Даже если придется пустить в ход кулаки. Разумеется ничего подобного под прицелом камеры он делать не собирался, но кто мог наказать его за желание? — Похвальное рвение, — протянул Саске и, Кабуто этого совершенно не ожидал, отключил запись на телефоне и убрал аппарат в карман. — Только методы твои не заслуживают доверия. Наруто не виновен, а ты пытаешься всеми силами сделать его козлом отпущения. Не знаю, сам ты дошел до этой мысли или кто-то направляет тебя, но, Кабуто, ты совершаешь преступление. — Тебе не запудрить мне мозги, Учиха Саске! Я знаю на что способны люди вашей фамилии, так что со мной этот номер не пройдет! Он угрожающе выступил вперед нависая над противником словно грозовая туча. Обычно такая поза заставляла оппонента стушеваться, но молодой человек никак не реагировал на угрозу. В его лице и взгляде все еще читалось собственное превосходство и плохо скрываемое презрение по отношению к следователю. Саске не питал к Кабуто симпатии и не собирался даже притворяться будто готов считаться с его доводами. — Знаешь на что способны Учиха? — хмыкнул молодой человек и потряс головой. — Нет, Кабуто, ты понятия не имеешь на что мы способны. Особенно когда угрожают дорогим нам людям. Теперь уже Саске сделал два твердых шага по направлению к Кабуто не отрывая взгляда от его глаз и, остановившись напротив него, выхватил из внезапно ослабевших пальцев противника пакет с пластиковым стаканчиком внутри. То, что зажглось в глубине чернильных омутов заставило следователя внутренне съежиться. Только нечеловеческим усилием воли следователю удалось подавить это неприятное чувство и сохранить прежнее выражение лица. Что-то внутри подсказывало, что предупреждение Учиха вовсе не беспочвенны и он действительно способен превратить жизнь Якуши в кромешный Ад. Именно об этом предостерегал Орочимару-сама, когда говорил, что местные состоятельные семьи копили не только свои капиталы, но и влияние на протяжении нескольких поколений. Разрушить этот преступный уклад жизни и было основной задачей Якуши Кабуто, как следователя прокуратуры. — Тебе не запугать меня, — зашипел следователь. — Я и не пытался, — безразлично ответил молодой человек покручивая пакетом с фальшивой уликой в руке. — Только хочу донести, Кабуто, что ты не знаешь меня. Не знаешь моей семьи. Семьи Наруто. Ты понятия не имеешь, что мы за люди. Но Змей искуситель шепчет тебе на ухо, играя на твоей предвзятости в отношении состоятельных людей. Кабуто закатил глаза и громко фыркнул, выразив тем самым мнение относительно пламенной речи защитника «угнетенных». Но Саске не придал его фарсу никакого значения. — Твой отец очень бы гордился тобой, верно? — Прекрати попирать память моего отца! — не выдержал следователь и схватив молодого человека за ворот толстовки резко встряхнул. Пошевелить противника оказалось задачей не из легких, но и самой попытки было достаточно, чтобы Саске понял насколько опасный путь избрал. — Ты понятия не имеешь, что чувствует ребенок, когда убийца отца остается на свободе радоваться жизни не заплатив за содеянное. И все из-за таких, как ты и твой брат! — Мой брат ниразу не помог виновному избежать наказания, — заметил Саске. — Чего не сказать о главном прокуроре префектуры. — О чем ты говоришь? Орочимару-сама всегда… — Я, конечно, не знаю всех случаев, когда с подачи прокурора преступник оказывался на свободе, но несколько примеров привести могу. — Жестко оборвал его Саске. — Вот, хотя бы, куда делось тело человека напавшего на моего брата в здании Фонда? После безуспешной попытки обвинить Итачи в убийстве этого человека, тело загадочным образом исчезло. Теперь этого эпизода словно и не существовало, хотя, по всей видимости человек пытавшийся убить моего брата имел специальную военную подготовку и появился не просто так. Кабуто опустил руки, убрав их с ворота толстовки и молча смотрел на оппонента. Следователь знал, что Орочимару-сама собирался доказать, что именно Учиха Итачи напал на охранников Фонда и убил двоих из троих. Но потом оставшийся в живых охранник дал показания и настоятельно заверил, что в ту ночь работал с напарником. Третьего человека в смене не было и откуда он мог появиться охранник не знал. Потом документы переоформили и упоминать о втором убитом не стали, сославшись на то, что закралась ошибка. Вроде как описывающие место преступления эксперты ошибочно дважды описали один и тот же труп. О том, что второе тело бесследно исчезло Якуши даже не догадывался. — Или убийство Каойи-сана, — продолжал Саске. — Собранные доказательства и экспертизы показали, что это Такугава Каи позвонила в службу спасения. Когда увидела, что ее отца убили. А после убийца напал на нее с намерением убить, но не успел довести задуманное до конца. Но Орочимру-сама упорно настаивает, что это Каи убила собственного отца. Для доказательства ее вины против нее использовали ее собственный звонок в службу спасения, выдав за сообщение свидетеля, а после запись и вовсе уничтожили. То же относится к показаниями вдовы Каойи-сана Теруми Мэй, которые фигурируют в деле. Вот только на самом деле Мэй никто не спрашивал. Она узнала о убийстве мужа от меня лично спустя полгода как и о том, что дала показания против Каи. — Это полная чушь! — возмутился Кабуто. Дело Такугавы Каи стало настоящей головной болью для главного прокурора префектуры. Яхико знал, что все доказательства виновности девушки были доказаны и подтверждены свидетельскими показаниями. Она убила отца, чтобы получить контроль над деньгами, когда узнала, что Каойя-сан сделал ее единственной наследницей своего состояния. Каи действовала быстро пока отец не передумал. Делиться с остальными родственниками она не хотела. Все домашние знали, что той ночью она должна была находиться на ужине благотворителей. Разумеется она нашла бы способ купить показания нескольких человек, которые заверили бы, что видели ее там, если бы не случайный свидетель, который вызвал полицию. Всему виной деньги. Как и то, что теперь Мэй отрицала свои собственные показания. Должно быть Каи пообещала ей часть или все состояние отца, если бывшая мачеха поможет ей избежать смертной казни. И никакие заверения Саске не заставят Кабуто поверить, будто Орочимару-сама намеренно обвинил невиновного. — Как скажешь, — подал плечами молодой человек. — В таком случае, Наруто трогать не будем. Ты все равно не поверишь. Однако о том, что убийца твоего отца остался на свободе, ты спорить не станешь. — Я предупреждал тебя, Учиха, — угрожающе подался вперед Кабуто. Саске повернулся к нему спиной и пошел прочь. Казалось, что он утратил интерес к беседе с Кабуто. Однако, сделав несколько шагов, молодой человек остановился и, опустив пластиковый пакет со стаканчиком из-под кофе внутри на тумбочку, взял с нее же стопку бумаг. — Что это? — спросил без особого интереса Кабуто, когда Саске вернулся на прежнее место и остановился напротив него. Вместо этого молодой человек протянул бумаги ему. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что перед ним протокол судебного заседания по делу о наезде на пешеходов в которой погиб его отец. Кабуто поднял глаза на Учиха. — И, что? Думаешь, в этих бумагах есть что-то, чего я не знаю? — О, нет. Я нисколько не сомневаюсь, что протокол суда ты изучил полностью. Листай дальше, — подтолкнул Саске следователя. Нехотя Кабуто переворачивал листы. С куда большим удовольствием он выбросил бы эту макулатуру в мусор, но желание узнать, что же задумал Учиха Саске на самом деле победило. Он перевернул несколько десятков листов, пока протокол суда не подошел к концу вынесением приговора, который до сих пор не давал покоя следователю и жег его память раскаленными иглами. Но следующий лист удивил следователя. Он перевернул еще несколько пока не убедился, что перед ним перечень доказательств и экспертиз собранных за время следственных мероприятий. Снимки протектора шин, расстояние от пешеходного перехода до автобусной остановки, показание свидетелей указывало на то, что врезался в автобусную остановку на которой находились люди водитель иномарки намеренно. Следователи доказали, что автомобиль сменил траекторию движения уже после того, как пересек пешеходный перед людей на котором, как уверял обвиняемый, пытался спасти от столкновения. С жадностью Яхико вглядывался в содержимое бумаг и все больше удивлялся ведь ничего из этих данных прокурор не озвучил на суде. Это подделка, понял Кабуто. Учиха просто хотел посеять раздор между ним и главным прокурором, которому Кабуто всегда безоговорочно доверял. Но, раскусив этот маневр, теперь он знал, как с этим бороться. — Что это? — снова спросил он, но теперь вкладывая в слова совершенно иной смысл. — Шутка? В таком случае она не удалась. Якуши собирался швырнуть бумаги Учиха в лицо, но червь сомнения умело посеянный адвокатом удержал его от скоропалительных поступков. — Это доказательная база собранная следственным комитетом по факту наезда на пешеходов на автобусной остановке. Они были переданы в суд, но, как видишь, этими доказательствами никто не воспользовался. — Этого быть не может. — Ты можешь мне не верить, это твое право, Кабуто, — пожал плечами Саске. — Но сможешь ли ты жить с этим? Сказав все, что хотел, Саске вернулся к тумбочке, взял с нее пакет со стаканчиком и, не оборачиваясь, вышел из подсобки. Кабуто еще несколько секунд раздумывал над словами молодого человека и содержимым бумаг, которые попали к нему в руки. Листы жгли пальцы, словно состояли из открытого пламени. Ему нужно было выбросить их еще тогда, когда это желание только возникло. Теперь же он должен был мучиться в пламени неуверенности и сомнений. Как легко Учиха вывел его из равновесия. Больше Кабуто не мог думать ни о чем, кроме убийства отца, которое так и осталось безнаказанным. Что, если содержимое этих бумаг правда? Столько лет он не мог понять, как виновнику аварии удалось так легко избежать наказания и вот, казалось, ответ попал в его руки. Верить Учиха Саске следователь не хотел, но и отмахнуться от полученных бумаг не мог. Поэтому Кабуто решил во что бы то ни стало выяснить правду. *** Звук ее шагов отражался от стен и разносился эхом по всему коридору. Карин вздохнула. От многочисленных шпилек в тугом пучке ужасно болела голова, поэтому она безжалостно выдергивала из волос невидимые постороннему взгляду орудия пыток осторожно лавируя между пробегающими мимо медсестрами и неспешно прогуливающимися пациентами. Девушка только что дала Темари-сан очередное интервью для программы «Вне закона», объясняющее всю суть проведенного и такого провального для следователя следственного эксперимента. Ей нравилось работать перед камерой. Нравилось говорить слова, которые облачали ужасную злободневную правду и тем самым заставлять людей задуматься о важности человеческой жизни. И она с легкостью могла представить себя занимающейся этой работой. Однако это вовсе не значило, что Карин приняла окончательное решение. Теперь же, когда запись программы осталась позади, Карин вернулась мыслями к следственному эксперименту и той уловке, что они расставили для Якуши Кабуто. Понял ли следователь, что его пытались поймать в ловушку? Или Саске удалось осуществить задуманное? Ответы на эти вопросы девушке отчаянно хотелось получить от непосредственного организатора всей этой авантюры. А так же узнать, в чем собственно состоял его замысел. Но девушка понятия не имела где именно сейчас находился Саске и. скорее всего, ждать его объяснений придется до вечера. Она отпрянула в сторону, прижавшись к стене, пропуская проносящуюся мимо группу медиков, спешащую по своим делам и выдернула из прически последнюю шпильку. Волосы алым водопадом рассыпались по ее спине и, встряхнув головой, она испытала истинное облегчение. Без врезающихся в кожу иголок даже думать сделалось легче. — Узумаки Карин, — окликнул ее голос, когда Карин, высыпав пригоршню шпилек в сумочку собиралась продолжить свой путь. Карин вздрогнула не столько от неожиданности, сколько от фамильярности и тона, которым было произнесено ее имя. Она обернулась и столкнулась с направленным на нее осуждающим взглядом зеленых глаз. Харуно Сакура, с которой Карин даже не была лично знакома стояла напротив, нервно сжимая кулаки. — Мы знакомы? — Карин не собиралась терпеть такое к себе отношение, потому желала закончить разговор как можно скорее. — Я знаю, кто ты, — пояснила Сакура и тонкая бровь Узумаки изящно изогнулась в негодовании. — Естественно. Мое лицо на обложках модных журналов, — тщательно выверенным, словно ленивым жестом, Карин отбросила волосы за спину и выпрямилась во весь рост. Она была выше, более изящной и гибкой, в сравнении с приземистой Харуно, макушка головы которой едва доставала Узумаки до уровня ключиц. Карин была одета в дорогой дизайнерский костюм и туфли из лимитированной коллекции, а Сакура в простые бриджи и футболку, выглядывающие из-под медицинского халата. И хотя Карин никогда не кичилась своей внешностью и достатком, а дома предпочитала носить растянутые футболки и обычные шорты, сейчас ей особенно хотелось показать пропасть, которая разделяла их. Еще несколько часов назад она сочувствовала девушке в ее неразделенных чувствах к Саске, сейчас же она несказанно раздражала Карин. — Вам тоже нужен автограф? Сакура ошарашено захлопала ресницами, сбитая с толку таким вопросом. И, спустя миг замешательства, замотала головой. — Нет. Вовсе нет. Я хотела поговорить с тобой о… Саске. Имя любимого человека, произнесенное едва слышным голосом преобразило лицо Сакуры. Щеки покрыл стыдливый румянец, в глазах появились искры. Пожалуй, в этот момент она была по-настоящему очаровательной и невинной. В такую Сакуру влюбились бы многие, но она сама разрушала себя безответными чувствами к Учиха. — Саске? А что с ним? — Карин старалась придать своему голосу безразличия и даже холодности однако далось это огромными усилиями. Даже ее сердце отчаянно забилось о ребра о того, каким тоном говорила Сакура о молодом человеке. Карин вдруг осознала, что эта милашка, пусть и не в самой презентабельной обертке, действительно могла добиться своего и заслужить расположение Саске. От этой мысли кошки скребли на душе и девушка поняла, что ее снедает жгучая ревность. — Что-то с его рукой? — Нет, с рукой все в порядке. Операция пройдет в запланированное время. Фугаку-сан уже связывался с лечащим врачом Саске-куна и подтвердил свое намерение быть для него донором, — торопливо пояснила Сакура, хмуря брови от того, что никак не могла сформулировать свои слова верно. Карин коротко кивнула головой. Со стороны Фугаку-сана был большой риск становиться донором для Саске. Для пересадки у него должны были взять нерв из голени и вживить его Саске в руку вместо отмершего. Но сам Фугаку-сан при этом мог утратить способность ходить. Однако ради собственного ребенка мужчина был готов рискнуть. Как полагала Карин, причиной такой отцовской отверженности стал конфликт с Итачи и Фугаку-сан старался делать все, чтобы наладить отношения с сыновьями. — Но ты можешь причинить ему вред, — продолжила Сакура заставив Карин удивленно воззриться на нее. — Я? — Ты можешь разбить ему сердце, — пробормотала Сакура и то, как судорожно она сжала пальцами края своей униформы показало, настолько трудно ей даются эти слова. — Я знакома с Саске всю свою жизнь. Я знаю его, как никто другой. И я знаю, что Саске совсем не такой, как старший брат с которым его все время сравнивают! — По-твоему, никто другой этого не заметил? Включая меня? — ехидно поинтересовалась Узумаки. — Нет, дело вовсе не в этом, — снова замотала головой девушка. Карин картинно фыркнула, теряя терпение. Сакура закусила губу и молчала несколько секунд, собираясь с мыслями прежде, чем заговорить снова. — Итачи-сан всегда был к чему-то новому, к переезду в большой город, к жизни отдельно от семьи, а Саске — нет. Он никогда не покинет семьи и город в котором родился. Когда все закончится, ты уедешь, продолжишь свою жизнь и карьеру, а Саске останется здесь. И если он сильно влюбится в тебя — это разобьет ему сердце. Поэтому, если ты не готова бросить все, что составляет твою жизнь ради него то, я прошу тебя, оставь его, пока не стало слишком поздно. Карин слушала ее пораженная до глубины души. Она ожидала чего угодно, но не того, что услышала. Сакура Харуно от которой она ждала столь же едкой ревности, которая вспыхнула в ней самой и выяснения отношений между ними, беспокоилась только о благополучии любимого молодого человека. Она была готова принять тот факт, что Саске выбрал другую и счастлив с ней, если бы эти отношения не угрожали его душевному покою. Насколько нужно не любить себя, чтобы стать такой? В Карин снова проснулась жалость к этой девушке. И хотя слова Сакуры взбудоражили Карин и породили вопросы, на которые она не находила ответа, ей хотелось во что бы то ни стало подарить девушке успокоение. — Послушай, я не знаю, что ты себе придумала, но у нас с Саске ничего нет. Мы просто делаем общее дело для спасения близких. А еще мне скучно, поэтому я и взялась ходить за ним по пятам. Но никакой любви между нами нет, — в голосе Карин не скрылась обида, которую эти слова вызывали в ней, ведь каждое из них было чистой правдой. Между ними не было ничего о чем стоило говорить и беспокоиться. — Но я не стану лгать и скажу, что хотела бы, чтобы у нас с Саске что-то было. Однако, выбираем в этой игре не ты и не я. Решения принимает только он. Карин казалось, что Сакура осознала, что они в одной лодке. Обе сгорают от неразделенных чувств и это должно было смягчить боль Харуно, но девушка только хмыкнула и криво улыбнулась. — Если ты думаешь, что Саске еще не сделал свой выбор, то ты глубоко заблуждаешься, — в зеленых глаза появилась обреченность и то, как девушка опустила голову, скрыв лицо за завесой волос только подтвердило безысходность ее положения. — Я видела, как он смотрит на тебя, как целует. Саске никогда не сделает ничего подобного, если не испытывает чувств. «И не переспит с девушкой» — дополнила про себя Карин не собираясь однако делиться столь пикантными подробностями своей личной жизни. И все же поверить, что у Саске к ней действительно есть интерес оказалось весьма проблематично. — Если он тебе дорого, — снова заговорила Сакура, — то ты поступишь правильно и не причинишь ему боли. Сказав это, девушка развернулась на пятках и стремглав бросилась прочь. Карин вскинула руку, желая остановить беглянку и убедить, что та действительно заблуждается, но в последний момент передумала. Могла ли она действительно не понимать Саске так, как понимала Сакура? — Чего она хотела? — его голос стал словно ответом на ее мысли. — Как прошло? Якуши попался в твою ловушку? — Карин повернулась и натянула на лицо дежурную улыбку. Впрочем, Саске это не обмануло. Его бездонные черные глаза блуждали по ее лицу, сканируя каждую черточку. — Да, все прошло в точности, как я планировал, — удовлетворил ее любопытство молодой человек. — Но ты не ответила. Чего от тебя хотела Сакура? — Ах, это! — Карин не могла сказать ему правду и то, как сильно тронули ее слова девушки. Что ее беспокоил вопрос о том, могла ли она отказаться от своей жизни ради него? Испытывал ли он к ней чувства, о которых говорила Сакура? Карин безумно хотелось верить в это. — Не обращай внимания. Твоя подруга почему-то решила, что у нас с тобой отношения. Но я убедила ее, что ничего между нами нет. Так что… — А, если Сакура права? — прервал ее запальчивую речь Саске. Карин удивленно захлопала ресницами. — О чем ты? — Что, если у нас были бы отношения, — он смотрел не мигая ей прямо в глаза считывая ответ прежде, чем успел задать собственный вопрос. Зрачки Узумаки расширились в предвкушении последующих слов и это придало ему решимости. Саске еще не мог предугадать, чем закончится эта авантюра, но очень хотел попробовать. — Ты бы хотела этого, Карин? — Да, — тихим шепотом, словно вырвавшееся из груди дыхание, слова сорвались с губ прежде, чем Карин успела поверить в реальность происходящего, не замечая того, что дрожит. Он протянул руку и сжал в ладони ее трепещущие пальцы. Карин наклонила голову и их губы встретились в сумасшедшем, жадном поцелуе не замечая никого вокруг. И пусть будущее еще казалось им зыбким и ненадежным, главное, что они нашли в себе силы вступить в общее настоящее.