Не бросай меня

На то, чтобы запеленговать сигнал незарегистрированного мобильного телефона в офисе главного прокурора префектуры Окинава даже у многоопытного хакера Тцукури Дейдары ушло целых два дня. Несомненно молодой человек справился бы гораздо быстрее, если бы не предосторожности к которым все же прибегал прокурор, чтобы скрыть следы своих темных делишек. Мобильный телефон оказался очень старой модели, без GPS-датчиков и подключению к интернету. Иначе даже в выключенном состоянии Дейдара с легкостью обнаружил бы аппарат. Однако, когда все считали, что из затеи уже ничего не выйдет и время необходимое для нанесения быстрой и решительной атаки на планы прокурора утекало сквозь пальцы, случилось настоящее чудо, а в образе доброго волшебника выступил сам Орочимару-сама. Должно быть мужчина торопился отчитаться перед покровителем и не предполагал, что все это время находился под пристальным вниманием хакера. Но если он все же совершил этот звонок, значит был готов перейти в наступление и следовало торопиться. Как только Дейдаре удалось получить сигнал, он сразу сообщил об этом Итачи и эта новость стала одной из самых приятных за последние дни не только для него, но и для Каи. Девушка извелась ожиданием и тревогой неизвестности. И хотя она тщательно старалась скрыть свое нервозное состояние и ничем не выдавать себя в течении дня, Итачи прекрасно знал, что она почти не спала ночами. Об этом свидетельствовали темные круги залегшие вокруг прекрасных глаз. Долгожданное освобождение от унизительных обвинений и незаконного приговора было так близко, что в него уже можно было поверить. Но именно потерпеть поражение на финальном пути Каи опасалась больше всего. Она пыталась убить в себе стойко возродившуюся надежду, чтобы не испытать мучительной горечи в случай неудачи, но это чувство крепло в глубине ее сердца день ото дня помимо ее воли. И то, что Дейдаре удалось отследить телефон пусть и всего за миг до вражеского нападения уже было для них внушительным преимуществом. Ко всему прочему, молодому человеку удалось восстановить удаленные файлы из личной переписки прокурора с редактором местной газеты и директором телевизионного канала. В этих письмах Орочимару-сама давал четкие инструкции относительно освещения судебного процесса над Такугавой Каи, а так же следственных мероприятий в отношении Узумаки Наруто. Представители местных СМИ обязаны были показывать подозреваемых с самой худшей стороны и убеждать общественность в их безоговорочной виновности во вменяемых преступлениях. Чем больше грязных сплетен и скандалов журналистам удастся найти и осветить, тем лучше. В сущности прокурор добивал искусственного создания образов полного морального разложения обвиняемых. Уже одних этих доказательств было достаточно, чтобы предъявить прокурору ряд нелицеприятных обвинений и окончательно погубить его карьеру. Уже через два часа после того, как судья Нара узнал местонахождение мобильного телефона, в офис главного прокурора префектуры Окинавы вошел в составе следственной группы инспектор внутренней полиции Ибики Морино с подписанным судьей Нара ордером на проведение обыска. Это был высокий широкоплечий человек с бритой на лысо головой и пронзительными холодными глазами широко посаженными на изуродованном старыми шрамами лице. Всем своим видом он внушал животный страх, но при этом оставался человеком верным и справедливым. Поэтому судья Нара доверился именно инспектору Ибики зная, что тот докопается до истины, чего бы это ему не стоило. Операция по подготовке обыска была проведена, как и обещал Шикаку, в строжайшей секретности отчего и стала для Орочимару-сама полнейшей неожиданностью. Когда ему зачитали обвинения на основании которых санкционирован обыск, прокурор попытался заверить инспектора, что произошла чудовищная ошибка. Он вовсе не злоупотреблял доверием члена Верховного суда, когда собирался предоставить свидетеля убийства Такугавы Каойи. Пожилая женщина, которая в этот момент находилась в кабинете прокурора и есть тот самый свидетель. Он представил ее как Риёко Матиду прежде занимавшую должность кухарки в доме Такугава. Это она стала свидетелем чудовищной расправы над беззащитным больным мужчиной свершенной его собственной дочерью. Он как раз подготавливал ее для встречи с судьей. А то, что они настолько затянули этот процесс объяснялось страхом женщины за свою жизнь. Такугава Каи, по ее словам, обладала достаточной властью и влиянием, чтобы организовать покушение на старую кухарку и членов ее семьи. И только заверения прокурора в полной и совершенной безопасности свидетеля помогли им убедить женщину выйти из тени. Сама же Риёко Матида не произнесла не подтвердила, но и не опровергла заверения прокурора. С появлением группы полицейских, устроивших, вопреки заверениям прокурора настоящий кавардак в его кабинете, женщина казалась не на шутку напуганной. Она прятала глаза и нервно теребила край своей блузы, чем привлекла внимание инспектора. Ибики-сан распорядился задержать женщину до выяснения обстоятельств. Потребовалось сорок минут тщательнейшего обыска в кабинете прокурора, чтобы отыскать неприметный тайник, в котором и обнаружился мобильный телефон, так заинтересовавший судью Нара. Ко всему прочему изъяли компьютер и несколько папок рабочих документов. Но никаких весомых доказательств, что Орочимару работал по чьему-то заказу обнаружено не было. Прокурора так бы и оставили среди разгрома в его кабинете, если бы не внезапно появившийся свидетель. — Орочимару-сама, что происходит? Якуши Кабуто появился в дверях кабинета наставника в тот момент, когда большая часть следственной группы уже покинула его, а те сотрудники, что остались, выносили изъятые в ходе обыска компьютер и ящики с документами. — Ничего, о чем следовало бы беспокоиться, — отмахнулся главный прокурор и даже позволил себе беспечную улыбку. Он заранее знал, что в документах и компьютерных файлах не осталось ничего, уличающего его виновность. Что до мобильного телефона из тайника, то в нем тоже не было никакой важной информации. Полиция даже не сумеет установить кому прокурор звонил с этого телефона. Он с легкостью мог сообщить, что приобрел телефон для связи с любовницей о которой его супруга, разумеется, не должна была ничего узнать. — Похоже у судьи Нара скверное чувство юмора. Но, уверен, через пару часов все наладится. Наладится, как только его покровитель узнает о том, в какое щекотливое положение попал прокурор по вине судьи Нара. Орочимару не завидовал тому, во что превратится жизнь настойчивого судьи после столь необдуманной выходки. Существуют в этом мире люди, которые способны уничтожить даже члена Верховного суда, человека, который указывает парламентариям как они могут поступить, а как — нет. — Против Орочимару-сама выдвинуто объявление в превышении должностных полномочий и фальсификации улик, — пояснил свое присутствие в кабинете прокурора инспектор. Якуши Кабуто окинул этого ужасного вида человека внимательным взглядом и что-то в глубине его холодных глаз всколыхнуло память молодого следователя. Тот же полный решимости блеск он видел в глазах собственного отца. Человек, который уверен в том, что совершает благое дело и помогает миру становиться лучше. Ничего подобного он никогда не видел в глазах наставника. Об этом Кабуто стоило задуматься уже давно, но ярость и ненависть застлали ему взор. И только Учиха Саске помог, наконец, увидеть истину. Нет Кабуто совершенно не поверил, что документы переданные ему Учиха настоящие, хотя на некоторое время в нем все же поселилось сомнение. Он провел собственное расследование, чтобы бросить обвинение в подлом обмане в лицо нахальному выскочке. Какого же было его удивление, когда выяснилось, что зарегистрированные доказательства по делу о гибели его отца действительно указывали на умышленный наезд. Но Орочимару не стал учитывать их. Более того, он как будто подсказывал адвокатам. Однако не только Орочимару участвовал в этой пародии на справедливый суд, как выяснил Кабуто, судья тоже был замешан. Ведь перед заседанием он должен был ознакомиться со всеми зарегистрированными доказательствами по делу, но даже не упомянул, что улики предоставленные на суде отличаются от тех, что он видел раньше. Кабуто не мог принять правду о человеке, которому безоговорочно доверял столько лет и на которого стремился равняться. Орочимару всегда говорил, что адвокаты играют грязно. Они подкупают свидетелей, уничтожают улики, запугивают пострадавших, все лишь бы их клиент остался на свободе. Но на суде по делу о гибели его отца все эти ужасные и гнусные вещи совершил именно прокурор! Молодому человеку хотелось задать своему наставнику ряд неприятных вопросов и выслушать его ответы прежде, чем делать выводы. Возможно Орочимару, который был тогда молод, попал в затруднительное положение. Возможно ему угрожали расправой и ничего другого прокурору не оставалось. Возможно во всем виноват судья. С этими мыслями следователь и направился к прокурору. Дверь была слегка приоткрыта и Якуши без особенного труда услышал обрывок разговора наставника с кем-то по старому мобильному телефону, который он в последствии спрятал в тайник. Из этих слов молодой человек и понял, что совершенно не знал этого человека и поклонялся Дьяволу. — Я же говорю, что речь идет о полнейшей глупости, — подхватил слова инспектора прокурор. Он выжидающе взглянул на Кабуто ожидая от подчиненного заверений в его исключительно честности и преданности делу, о чем молодой человек непременно поспешил бы заявить не знай он того, что знает теперь. — Действительно, глупость, — Кабуто поднял на прокурора полный отвращения и ненависти взгляд. — Вы ведь уже не отдаете себе отчет во всей серьезности своих преступлений. — О чем ты говоришь, Кабуто? — Воскликнул Орочимару и резко шагнул по направлению к молодому человеку с намерением как следует встряхнуть его. Столь низкого и подлого предательства от собственного подчиненного, которого взял под крыло и дал дорогу в будущее, прокурор не ожидал и теперь было глубоко шокирован и растерян. Разумеется молодой следователь ничего конкретного знать не мог, но что-то заставило Орочимару нервничать и пробудило неодолимое желание немедленно заткнуть молодого человека. Однако путь к цели преградило двое полицейских, которые в этот момент как раз вошли в кабинет. Взгляд внимательных глаз инспектора Ибики впился в лицо молодого человека. — Вы хотите сделать заявление? — спросил он не желая становиться свидетелем личных перепалок двух сотрудников прокуратуры. Его дело заключалось в том, чтобы вывести махинации Орочимару на чистую воду. Ибики-сан безоговорочно верил судье Нара и если тот уверял, что главный прокурор префектуры замешан в вынесении ложных обвинений, то в правдивости этой информации не приходилось сомневаться. Орочимару впился в молодого человека умоляющим взглядом, который, однако сменился на полный ярости и обещания мучительной смерти, когда тот коротко кивнул головой в ответ инспектору. — Я слышал, как прокурор Орочимару обещал кому-то по телефону, что Такугава Каи умрет в ближайшие дни, как он того и желает, — Кабуто облизал губы и с вызовом взглянул в лицо наставника. Он не боялся ничего из того, что мог обещать ему прокурор. Он был разочарован в первую очередь в себе самом и чувствовал себя вымазанным в грязи. Ничего общего с прокуратурой Якуши больше иметь не желал. Молодой человек удивительно ясно понял, что это вовсе не то место где правят правда и торжество закона. — И готов подтвердить это для протокола. Ибики-сан кивнул и попросил Кабуто следовать за ними. На запястья Орочимару надели наручники и вывели в коридор, опечатав его кабинет. Если бы не свидетельство следователя прокурор остался бы на свободе и сумел бы выпутаться из этой истории. Но теперь шансы его стремительно таяли, а человек, к помощи которого он мог бы прибегнуть, не станет марать свои руки вытаскивая его из тюрьмы, если дело примет скверный оборот. Орочимару понимал, что только от него самого зависит его дальнейшая судьба. Он торопился переиграть Учиха Итачи, а в итоге сам угодил в тщательно расставленную западню. Иронию этих событий мог оценить только человек с тонким вкусом, которым, несомненно, был прокурор. Кабуто шел следом за своим бывшим наставником. Он еще не осознал правильно ли поступил, но закрывать глаза на то, как прокурор поступил с убийцей его отца молодой человек тоже не мог. Этого ли добивался Учиха Саске когда отдавал ему документы? Или в Якуши Кабуто впервые проснулась совесть? Ответ на этот вопрос могло дать только время. *** Итачи открыл двери и вошел в полицейский участок. После прогулки под ярким полуденным солнцем внутри, казалось, царил кромешный мрак рассеять который не могли даже несколько включенных под потолком ламп накаливания. Адвокат пропустил торопящихся к выходу двух сотрудников в штатском и направился к коморке дежурного в окошке которой виднелось унылое лицо уставшего от жизни совершенно несчастного человека. — Здравствуйте, — Итачи подал удостоверение личности прежде, чем его попросили стараясь потратить как можно меньше времени на бюрократические проволочки. Ему совершенно не хотелось оставлять Каи дольше, чем этого требовали обстоятельства. И хотя девушка была не одна, (с ней остались Саске и Карин), это не гарантировало полной ее безопасности. Кроме того заставлял тревожиться и сам процесс обыска, подробностей которого мужчина еще не знал. Риск того, что в последний момент что-то пошло не так, все еще был слишком велик. — Где найти инспектора Ибики-сана? Дежурный не спешил притрагиваться к документу и с недоверием разглядывал визитера. Упоминание инспектора еще больше искривило недовольное лицо полицейского. Отдел внутренней полиции внес в привычный уклад участка сумбур и неразберихи, добавив честным труженикам полиции лишней работы, к которой они, в общем-то, не стремились. И то, что именно Ибики-саном интересовался посетитель, автоматически включало его в список врагов. — Вам назначено? — без какого-либо выражения эмоций поинтересовался дежурный. — Да. Он мне звонил, — Ибики-сан действительно позвонил ему час назад и попросил приехать, но с какой целью инспектор желал его видеть, для Итачи оставалось загадкой. Только после этого заверения несчастный протянул руку и, сжав в пальцах пластиковую карточку, принялся старательно вписывать имя визитера в журнал регистрации. Итачи ничего не оставалось делать, как набраться терпения, хотя желания его носили иной характер. Настроение однако улучшал поток свежего воздуха из маленького оконного кондиционера расположенного за спиной дежурного. После прогулки под палящим солнцем, глоток прохладного воздуха был как нельзя кстати. Мимо прошли еще пара полицейских, скрывшись в соседнем кабинете. Из негромкого их разговора, слышал которой совсем немного, Итачи понял, что люди шокированы задержанием главного прокурора. Теперь они гадали: значило ил это, что всю верхушку полиции ждали проверки и чем это обернется для них самих? — Тринадцатый кабинет, — вернул Итачи документ дежурный. — Второй этаж. Лестница в конце коридора. — Благодарю, — отозвался мужчина и двинулся в указанном направлении. Он проходил по коридору, мимо дверей кабинетов и удивлялся царившей кругом тишине. Адвокат множество раз бывал в похожих участках, чтобы знать, что в коридорах постоянно царит оживленная суета. Сотрудники ходят из кабинета в кабинет, чтобы поделиться последними новостями или узнать их, пожаловаться на жизнь или отметить удачное раскрытие преступления. Сейчас же он не встретил ни одной живой души, не считая тех, кого заметил стоя у окошка дежурного. В этой связи напрашивался вывод, что появление инспектора внутренней полиции сумело заставить этих людей заняться своими прямыми обязанностями. Он уже почти дошел до лестничного пролета ведущего на второй этаж когда прямо перед ним в последнем кабинете распахнулась дверь. Послышались голоса. — Если что-нибудь узнаю, непременно сообщу, — заверил мужчина, которого от взгляда адвоката скрывало полотно деревянной двери. — Благодарю, — отозвался голос из недр кабинета и почти сразу двери закрылись. — Якуши Кабуто, — узнал Итачи следователя прокуратуры. И хотя в царившей кругом темноте было трудно разобрать черты лица, эти белокурые волосы и очки Учиха ни с кем бы не перепутал. — Итачи-сан, — слегка склонил голову в приветственном поклоне молодой человек. Кабуто не давал о себе знать с тех самых пор как Саске передал ему документы и оба Учиха ломали голову над тем, какие коварные замыслы вынашивает молодой следователь? Встретить его здесь, не означало для них ничего хорошего, если Якуши пришел в полицию, чтобы засвидетельствовать кристальную честность своего наставника. Впрочем, он мог быть здесь и по любому другому поводу, связанному с работой. — Что привело вас сюда? — Полагаю то, чего вы от меня и ожидаете, Итачи-сан, — с долей иронии произнес молодой человек и даже позволил уголкам губ чуть приподняться в улыбке. Но слова следователя заставили Итачи напрячься. Чего он мог ожидать от следователя, если не попытки разрушить все его старания? — Даю показания против главного прокурора. Итачи ничем не выдал охватившего его удивления, хотя сердце ускорено забилось в груди. — Если вы полагаете, что я вас к чему-то подталкивал, Кабуто-сан, то вы глубоко заблуждаетесь, — поспешил опровергнуть свою причастность в перемене взглядов адвокат. — Не скромничайте, Итачи-сан, — улыбнулся Якуши. Ему совершенно не нравилось все, что происходило с ним и его жизнью в этот момент, но кем он станет, если примет иную сторону? — Ведь это вы передали брату те документы. Саске никогда не получил бы доступа к этим бумагам, чего не скажешь о вас, Итачи-сан. И это вы подтолкнули его воздействовать на меня таким образом. — Он развел руки и обреченно помотал головой. — Поздравляю, ваш план сработал превосходно. Вы разрушили иллюзию в которой я пребывал все эти годы и показали наконец неприглядную истину. — Если вы расценили действия моего брата именно так, то я готов взять вину на себя, — снисходительно произнес Учиха поскольку знал, что вся заслуга целиком лежит на его младшем брате. Саске хватило мудрости правильно разыграть карты. Он не только воспользовался козырем, но сделал это в нужный момент. Потому и поражение Якуши сейчас выглядело настолько сокрушительным. — Однако я не мастер ломать иллюзии, Кабуто-сан. Вы уверены, что не попали в куда более изощренную иллюзию, которую я для вас приготовил? Якуши хмыкнул. Он прекрасно знал, что Учиха Итачи способен совершить нечто подобное. Не зря же его боялись и уважали. Вот только зачем ему тратить свои усилия на Кабуто, когда его младший брат мог с легкостью расправиться со следователем. Сейчас мужчина понимал это особенно ясно. Поражение в суде от Учиха Саске нанесло бы непоправимый урон самолюбию Кабуто. Но хуже всего оказалось осознание того, что в этих людях живет благородство. И именно из благородства Саске дал ему шанс искупления. Эта истина уязвила Кабуто сильнее всего. Простой факт, что Учиха, как люди, были гораздо лучше него самого. — Скорее, вы загнали меня в ловушку из которой я не сумел бы выбраться, пока не переосмыслил свою собственную значимость. Не понял кто я и к чему стремился. — Это осознание разочаровало вас? — Нет, — повесил голову следователь. Он выглядел совершенно потерянным в этой новой реальности. Теперь ему заново предстояло расставить приоритеты и направления. Выбрать новый курс, который бы отвечал всем его требованиям и стремлениям. Кабуто всегда искал справедливости. После гибели отца и смерти матери он упрямо шел к намеченной цели. Справедливость стала его путеводной звездой. Но место, в котором он искал справедливость, Якуши выбрал неправильно. Тем больнее было осознания того, что человек, на которого он равнялся, предал его высокие идеалы. — Только путь, которым я к нему пришел. Итачи понял его невысказанных слов. Кабуто никак не решался простить себе, что не увидел правды раньше. Что глаза на подлость сущности его наставника ему открыл человек с которым у них завязалась настоящая вражда. Эти мысли еще долго не дадут покоя следователю, но приняв их он найдет новый путь, который полностью удовлетворит его. Итачи коротко кивнул и устремился к лестнице. Перемена взглядов Якуши Кабуто стала для него полнейшей неожиданностью, но весьма приятной. Можно было не опасаться удара хотя бы с этого направления. — Итачи-сан, — окликнул его Кабуто, когда мужчина уже ступил на лестницу. — Я прекратил следствие в отношении Узумаки Наруто-куна. Я понял, что он не мог совершить этого преступления. — Я передам брату, — пообещал он зная, что именно этого Якуши Кабуто от него и желал. А так же, что этими словами следователь выражал свою благодарность. Больше Кабуто ничего не сказал и Итачи поднялся на второй этаж. В тринадцатом кабинете царила сонная нерасторопность и тишина. Трое следователей, что занимали столы в передней части кабинета, с головой зарылись в бумагах и что-то старательно изучали. Ибики-сан обнаружился за дверью в смежном помещении. Столов в этой части кабинета было всего два и на одном из них инспектор устроил склад доказательств и улик. За вторым восседал сам инспектор. — Учиха Итачи, — представился адвокат поскольку лично с Ибики-саном они никогда не были знакомы и только благодаря содействию судьи Нара их пути пересеклись. Высокий широкоплечий мужчина с обезображенным шрамами лицом поднялся из-за стола и внимательно окинул визитера взглядом прежде, чем подать руку для пожатия. — Морино Ибики, — они пожали руки и инспектор предложил адвокату занять место напротив него. — Судья Нара рассказал мне, что именно вы установили незаконную деятельность прокурора Орочимару, — сразу перешел к делу Ибики-сан и Итачи весьма понравилась эта черта. — Поэтому я решил, что будет правильно держать вас в курсе событий. — Благодарю, — искренне отозвался Учиха. — Однако, — продолжил инспектор, — судья Нара так же предупредил меня, что это дело личного для вас характера. — Итачи только коротко кивнул. Он не собирался больше скрывать свои отношения с Каи, пусть это и выглядело не самым приличным образом. — Надеюсь, этот факт не доставит нам неприятностей. — Можете не сомневаться в моем профессионализме, — заверил он инспектора. — Славно, — коротко хлопнул в ладоши Ибики-сан и поднялся со своего места, чтобы подойти к соседнему столу, на котором разложили все имеющиеся улики. Итачи последовал его примеру. — По обращению судьи Нара, мы провели обыск в кабинете главного прокурора префектуры Окинавы Орочимару-сана. Изъяты для проверки: компьютер, ноутбук, мобильные телефоны и иная документация, — Ибики-сан говорил так, будто давал пресс-конференцию, но это позволяло не упускать деталей и свидетельствовало о его опыте. — Сейчас все на проверке. Итачи вспомнил трех следователей в соседнем помещении и понял, что те как раз и занимались изучением документации Орочимару. Оставалось надеяться, что они сумеют найти хоть что-то, чтобы доказать вину прокурора. — К тому же, — продолжал Ибики-сан, — мы задержали до выяснения обстоятельств женщину, находящуюся в тот момент в кабинете Орочимару-сана. Она представилась как Риёко Матида и заявила, что прежде работала в доме Такугава кухаркой. Сейчас мы проверяем эту информацию. Имя кухарки было Итачи знакомо. Она была в списке прислуги, который дала Каи и которых опрашивал Саске, пытаясь найти свидетеля, который видел момент убийства Такугавы Каойи-сана. Но тогда Матида Риёко сказала, что не находилась в доме в момент убийства, а уже позже им удалось установить, что Каи и была тем самым свидетелем и именно она вызвала полицию. Что заставило кухарку обратиться к прокурору. — Что она делала у прокурора? — тут же задал он интересующий вопрос. Ибики-сан хмыкнул. — Судя по заверениям самого прокурора, Риёко Матида свидетель убийства Такугавы Каойи-сана. Однако сама женщина ничего не сказала на этот счет. — Она не могла быть свидетелем, — твердо заверил Учиха. — В ночь убийства в доме Такугавы не было ни одного человека, кроме него самого и дочери. Всю прислугу он отпустил на выходные. Риёко Матида так же была дома с родными. В этом она сама лично призналась моему брату. Она заверяла, что узнала о случившемся только через два дня. — В таком случае она солгала, — вынес вердикт Ибики-сан и, как показалось Итачи, он и прежде считал точно так же. — Вопрос только кому, и зачем? — Вы позволите мне поговорить с ней? — Учиха посмотрел прямо в глаза инспектору и тот принял этот взгляд положительно. Мало кто отчаивался вглядываться в его изуродованное лицо, но стоящего перед ним мужчину не страшили внешние несовершенства. Он видел суть человека и это качество Ибики ценил больше всего. — Разумеется, — охотно согласился он. — И буду премного благодарен, если вам удастся добиться от нее правды. С меня достаточно и одного упрямца. — Упрямца? — переспросил Итачи — Орочимару-сана, — пояснил инспектор. — Его задержали? — удивился Учиха. Он полагал, что обыск — всего лишь начало долгого пути. Чтобы на основании найденных улик выдвинуть обвинение требовалось время. — Задержали и даже предъявили обвинения, — охотно поделился инспектор. — Благодаря следователю. Он заявил, что слышал, как прокурор обещал кому-то убить Такугаву Каи в ближайшие дни. Итачи стиснул кулаки до хруста в костях, настолько сильная ярость захлестнула его. Он знал, что Каи все еще угрожает опасность, но получить этому подтверждение оказалось удивительно больно. Исихару Ватару никак не желал оставлять девушку в покое и стремился во что бы то ни стало добиться своей цели — убить ее. Члена Верховного суда не смущал даже тот факт, что о Каи и о ее несправедливом обвинении в убийстве собственного отца, благодаря программе Темари, говорили на каждом углу. Он был твердо уверен, что никто не поймает его за руку и никакой скандал не коснется имени Исихара. — Конечно прокурор не торопится сотрудничать, но через день — два мы добьемся от него признания в фальсификации дела Такугавы-сан. Этого будет достаточно. Чтобы отменить приговор, — поделился планами Ибики-сан. Итачи нравилась увлеченность инспектора работой. Он не желал откладывать дел в долгий ящик и решительно добивался результата. Вот только… — У нас нет этого времени. Пока настоящий заказчик убийств не знает, что Орочимару-сан арестован мы должны застать его врасплох. Пока он не успел избавиться от доказательств их связи. — Я понимаю, — Ибики-сан скрестил руки на груди. — Но ничем помочь не могу. В телефоне, обнаруженном в тайнике, только один номер в памяти и вызовах. Но кому принадлежит этот номер выяснить невозможно — телефон не зарегистрирован. Он взял со стола старый мобильный телефон в полиэтиленов пакете и переда его Учиха. Аппарат был включен и на экране высвечивался номер. Итачи надеялся, что этот номер окажется тем же, с которого звонили и слали СМС с угрозами Каойе-сану и это свяжет Исихару Ватару с убийством, но номер оказался ему не знаком. Впрочем, запугивать Каойю-сана мог и наемник, которого в последствии пристрелил Яхико. Мобильного при нем они не обнаружили и не могли узнать, кто заплатил киллеру. Исихара Ватару тщательно заметал следу и Итачи не хотел давать ему на это время. — С этим может помочь отец, — влетел в кабинет запыхавшийся молодой человек. Итачи и Ибики-сан мгновенно повернулись не ожидая, что кто-то прервет их совещание. В дверном проеме стоял высокий молодой человек. Сухое, чуть длинноватое лицо с выступающими скулами и ровным подбородком. Безразличный взгляд тусклых глаз. Густые волосы собранные в хвост на макушке. И хотя одет он был в спортивные брюки, кроссовки и майку без рукавов вместо привычного делового костюма, в нем все еще можно было признать сына и секретаря судьи Нара Шикамару. Молодой человек прикрыл за собой двери и пригладил волосы. — Ибики-сан, Итачи-сан, простите за мой внешний вид, — продолжил он, подходя ближе. — Отец сообщил мне о поездке, когда я был на пробежке и времени переодеться, как вы понимаете, мне не оставил. Итачи не предполагал, что парень, которого он столько раз видел в приемной судьи Нара занимается спортом. Прежде он никогда не выражал любви к активному отдыху или спорту, предпочитая вместо этого полежать на диване. Возможно это Темари повлияла на пристрастия молодого человека. Учиха знал, что в школе эта звезда телевидения занималась легкой атлетикой и продолжала поддерживать фигуру в спортзале. В любом случае это пошло парню только на пользу. — Так, с чем может помочь судья Нара, Шикамару-кун? — осведомился Ибики-сан, которого весьма заинтересовали слова молодого человека. Тем более, что судья Нара был человеком с выдающимися умственными способностями, хоть и тщательно скрывал этот факт. Как, впрочем, и его сын. — Отец предложил позвонить с этого телефона, — тут же ответил парень, бросив косой взгляд на телефон все еще находящийся в руках Итачи. — И что? По голосу определить, кто ответил? Это безумие и ничего не значит в суде, — отмахнулся от идеи Ибики-сан. Итачи же понял, что мысль Шикаку-сана совершенно в ином. — Судья Нара собирается встретиться с ним? — спросил он у парня и Шикамару кивнул. Итачи взглянул на Ибики-сана. Инспектор конечно знал о том, кого они подозревают в организации этих преступлений, но как любой хороший следователь, он не позволит, чтобы чьи-то выводы и домыслы управляли процессом, пока на виновного не укажут улики. Ибики-сан мог оценить эту мысль, как попытку подогнать доказательства под заведомо придуманную теорию, основанной на личной неприязни. Однако инспектор не стал возражать. — Сегодня вечером состоится собрание членов Верховного суда, — пояснил Шикамару. — Один из членов, адвокат Сарутоби Хирузен, выходит на пенсию и ему собираются устроить проводы. Это будет отличная возможность проверить, того ли человека мы подозреваем. — А, что, если он не ответит на звонок? Или телефон окажется выключен? — поинтересовался инспектор. Его опасения легко объяснялись тем фактом, что это был их единственный шанс и второй попытки могло не представиться. Однако Итачи, как и судья Нара, был иного мнения. — Он ответит, — уверенно заявил он передав телефон в руки Шикамару, который, судя по всему, как можно скорее должен был вернуться в столицу, чтобы передать аппарат отцу. — Вы сами сказали, что Орочимару обещал убить Каи в ближайшие дни. Значит, он ждет этого звонка и пока не знает, что Орочимару арестован — ответит. Ибики-сан некоторое время раздумывал над его словами, прохаживаясь взад вперед по небольшой площади кабинета, потирая подбородок широкой ладонью. Потом остановился и вперил взгляд проницательных глаз в лицо Учиха. — Надеюсь, на ваши суждения не влияют личные мотивы? Итачи с легкостью выдержал испытание взглядом. — Я уже говорил, что моя личная заинтересованность в этом деле никак не отразится на принимаемых мною решениях. Но, если вы все еще не доверяете мне, смею заметить, что и судья Нара пришел к тому же решению. В его суждениях вы ведь не станете сомневаться? — У Шикаку бывают странные мысли, — проговорил инспектор очевидно оставшийся доволен ответом адвоката, — но мне никогда не приходилось сомневаться в его выводах. Пусть так! — Он повернулся к Шикамару. — Забирай телефон и пусть твой отец делает все, что считает нужным. Только аппарат должен вернуться ко мне в целости и сохранности не зависимо от результата. — Не волнуйтесь, Ибики-сан. Я лично прослежу, чтобы с телефоном ничего не случилось, — заверил молодой человек старательно заталкивая аппарат в карман спортивных штанов. — А теперь прошу простить, но я должен торопиться в аэропорт, чтобы успеть на обратный рейс. — Водитель моего отца может отвезти тебя, Шикамару, — предложил Итачи. Автомобиль как раз стоял у входа в участок и, раз Итачи собирался встретиться с Риёко Матидой водитель мог успеть отвезти Шикамару в аэропорт. — В этом нет необходимости, — отказался парень. — Такси ждет меня у входа. Всего доброго. И, Итачи-сан, прошу, не говорите Темари, что я был здесь и не встретился с ней. — Думаю, она поймет, — парень склонил голову в бок и внимательно всмотрелся в его лицо, будто пытался отыскать намек на неудачную шутку. Не обнаружив искомое, он наморщил нос и закинул руку за голову. — Возможно, — сказал он. — Но рисковать, чтобы выяснить это, я бы не стал. Инспектор проводил парня долгим взглядом и хмыкнул, когда за сыном судьи закрылась входная дверь. — Он так похож на своего отца, — подчеркнуто произнес Ибики-сан дав понять собеседнику, что речь идет вовсе не о внешнем сходстве. Итачи подумал так же. Ему всего раз доводилось встречаться с супругой судьи Нара и впечатление от этой встречи оказалось поистине невообразимым. Узнав от Темари о ее отношениях с Шикамару мужчина не придал этому значения, но теперь должен был признать правоту инспектора Морино: и отец, и сын Нара выбирали женщин властных и целеустремленных слову которых были готовы безоговорочно повиноваться. Эти качества напомнили Учиха еще одну женщину — Карин. О том, что его брат выбрал именно Карин своей девушкой Итачи понял сразу. Искра взаимной заинтересованности проскочила между ними уже давно и мужчина был уверен, что именно этим все и закончится. Поэтому он сразу понял, когда этот момент наступил, ему даже не потребовалось видеть пару вместе. Саске резко изменился, пусть эти изменения и остались незамеченными теми, кто знал его недостаточно хорошо. Для старшего брата не существовало тайн в поведение младшего. Саске стал спокойней, уверенней в себе, решительный. И хотя младшего Учиха, так плохо принимающего перемены, все еще раздирали внутренние противоречия и дилеммы, Итачи знал, что младший брат со всем разберется, ведь рядом с этой женщиной было его истинное место. То же самое он сам чувствовал по отношению к Каи и, как и он, Саске никогда не откажется от этого места. В Карин наилучшим образом сформировалось все, что так необходимо и подходит его младшему брату. Карин была старше и много лет проработав в модельном бизнесе прекрасно разбиралась в людях. Опыта хватило девушке, чтобы понять, что раболепное поклонение, которым его осыпали местные красотки, молодому человеку претило. С его тяжелым, пробивным характером, Саске очень быстро устал бы от женщины не способной дать ему отпор. Не способной указать ему на ошибки и дать совет, который Саске примет с огромной неохотой. В этом он весь пошел в отца — принимал только свое собственное мнение не считаясь с остальными членами семьи. Матери не раз приходилось одергивать его и ставить на место. Порой эти споры перерастали в оглушительный скандал в котором женщина выходила гордой победительницей. С годами их стычки сошли на нет. Родители хорошо изучили друг друга, чтобы предугадывать реакцию супруга и читать по глазам. Итачи не раз видел, как мать одним взглядом осаживала разгорячившегося отца и тот повиновался. Жизнь Саске требовала такой же постоянной конфронтации. Только так он сможет чувствовать себя удовлетворенным. И пусть по большей части он будет только делать вид, что спорит со своей женщиной, уступать ей станет его привилегией. Видеть, как гордо вскидывает она голову, одержав очередную победу, как сверкают ее глаза от осознания собственного превосходства. Саске нужна королева в его королевстве, а не служанка, способная только потакать его прихотям. Поэтому у него никогда не было будущего с Сакурой Харуно. Как, впрочем, и с Яманака Ино, хотя та и не была готова беспрекословно повиноваться воле Саске, но и утруждать себя борьбой с его тяжелым характером. Так что Карин идеально подходила Саске, к тому, как заметил Итачи, девушка и сама получает удовольствие от их перепалок. В отличие от брата, Итачи не требовались устраивать склок, чтобы получить дополнительных эмоций. Его чувства пылали неизменно круглые сутки, а если и начинали затухать, достаточно было одного взгляда синих глаз, одной улыбки, чтобы всепожирающее пламя снова поглотило его душу. Каи уже была повелительницей его сердца и ей не требовалось подтверждать свое право в борьбе с ним. В этом он больше походил на Шисуи, готового на все, чтобы улыбка не сходила с лица любимой женщины. И он обязательно сделает Каи счастливой, осталось только добиться отмены вынесенного ей приговора. — Надеюсь, вы не ошибаетесь относительно подозреваемого, — проговорил Ибики-сан, вырывая Итачи из собственных мыслей. — Другого шанса не представится. — Да, — согласился Учиха. Если они действительно ошиблись в предположениях и вовсе не Исихара Ватару желает Каи смерти, то уже никогда не узнают кто стоит за убийством ее отца и покушением на ее собственную жизнь. И, даже когда отменят приговор и прекратят всякое уголовное преследование в отношении девушки, ее жизнь все равно не будет в безопасности. Им придется уехать, скрыться не оставив следов. Только так он сумеет защитить ее. — Но мы этого не узнаем, пока судья Нара не осуществит свой замысел, — продолжил адвокат. — А пока мы все равно ни на что не в состоянии повлиять, я хотел бы поговорить с Матидой Риёко, если позволите. — Идите за мной, — инспектор окинул мужчину внимательным взглядом и удовлетворенно кивнул. Ибики-сан знал насколько важно это дело для Учиха Итачи. Насколько сильно он должен был переживать и волноваться о том, чтобы задумка с телефоном принесла положительный результат. Но он ничем не выдал своего истинного состояния. Лицо адвоката оставалось бесстрастным, а взгляд прямым и удивительно тяжелым, так что даже инспектору оказалось не просто выносить его силу. Похоже инспектор напрасно беспокоился о способности этого человека отделять личную жизнь от работы. *** Итачи видел множество женщин работающих на кухне. Он привык к тому, что эти женщины пышнотелые, разрумяненные от жара печи и духовки, улыбчивые, пахнущие терпкими специями и сладкими джемами — какой всегда представала в его воспоминаниях верная и всеми любимая Миса. Матида Риёко однако совершенно не подходило под это описание. Немолодая женщина с удивительно гладкой для ее возраста кожей лица, высокая и худая, как жердь. С острым взглядом слегка раскосых глаз и острым носом она походила больше на строгую учительницу, чем на кухарку. Когда Итачи вошел в комнату для допросов, под которую отвели один из кабинетов на втором этаже, Риёко-сан сидела за столом напротив пустого стула. Перед ней на столе стояла бутылка минеральной воды, открытая, но, судя по уровню жидкости женщина к ней не притронулась. Услышав скрип открывающейся двери Риёко-сан бросила на вошедшего быстрый взгляд. В глубине серых глаз ярко вспыхнуло узнавание и женщина поспешила отвернуться, скрыв выражение своего лица. Разумеется она узнала его, ведь совсем недавно кухарке пришлось говорить с Саске, а фамильное сходство между братьями даже Итачи не стремился отрицать. К тому же женщина прекрасно знала их отца, который часто навещал своего друга Каойю-сана. — Матида Риёко-сан, — приветствовал ее Итачи, занимая свободный стол напротив. В руках его была папка с бумагами, но содержимое их к делу не относилось. Она служила, скорее, для отвлечения внимания и средства заставить женщину думать, что у них есть против нее улики. Женщина ничего не ответила, даже не повернула головы, так что взгляду мужчины предстала только ровная линия шеи и маленькое ухо женщины, украшенное небольшой серьгой. — Учиха Итачи, — представился он, видя, что кухарка не спешит идти на контакт. — Я знаю кто вы, — коротко кивнула та. — Я знаю ваших родителей и брата. — Я нисколько не сомневался в этом, — Итачи изобразил на своем лице добродушную улыбку, какую мог бы подарить Мисе, если бы оказался сейчас на кухне родительского дома. — Зачем вы здесь? — Женщина все же решила повернуть голову в его сторону. Ее внимание привлекла папка, которую мужчина раскрыл перед собой и делал вид, что пробегает взглядом по содержимому страниц. — Я адвокат Такугавы Каи-сан, — не поднимая взгляда от страниц, произнес Итачи. Он не мог видеть, но почувствовал, как при упоминании имени девушки Риёко-сан затаила дыхание. — Надеюсь, вы позволите мне задать несколько вопросов от ее имени? Итачи избрал такую тактику ожидая, что отношения семьи Такугавы с работающим в доме персоналом ничем не отличались от его собственной семьи. Имя девушки, которая относилась к Риёко как к члену семьи должно было сильно уколоть последнюю. Все же Риёко-сан решилась на предательство и, ожидаемо, испытывала чувство вины. Она не изменила ожиданиям и замерла, будто имя Каи парализовало ее. — Как она? — тут же спросила женщина, заставив Учиха поднять на нее тяжелый темный взгляд. — Не думал, что вас интересует здоровье моей клиентки. Учитывая, что вы собрались ее убить! — Он нарочно произнес фразу жестким тоном сделав акцент на последнем слове, буквально бросив обвинение ей в лицо. Женщина вздрогнула, будто от пощечины и, резко втянув воздух сквозь стиснутые зубы, втянула голову в шею. — Ничего подобного я не собиралась делать, — горячо возразила женщина. Итачи понял, что верно предположил ее отношение к Каи. Риёко-сан действительно испытывала вину и он не собирался щадить ее чувств. — Разве? — он вскинул бровь и впился в глаза женщины взглядом от которого хотелось скрыться. — Не вы ли собрались заявить, что видели собственными глазами, как Каи убила отца? — Итачи сделал паузу, но не дождался от Риёко-сан ни единого слова. Она только потупила взгляд. — Кстати об этом: несколько недель назад вы сказали моему брату, что не находились в доме Такугава в момент убийства и узнали о трагедии только через два дня. Вы солгали? Или вы нарочно лжете сейчас, прекрасно зная, что Каи приговорили к смертной казни и своими собственными словами торопитесь приблизить момент, когда она лишиться жизни? Женщина опустила глаза на сцепленные на столе руки не произнеся ни слова. Возможно она не задумывалась о последствиях своего поступка до этого момента. Теперь же придется взглянуть на всю неприглядную истину открытыми глазами. — За что, Риёко-сан? Что она сделал вам, что вы так ненавидите ее? — Я ничего подобного не желала, — глухим голосом произнесла женщина. — Я не знала к чему эти слова могли привести. Меня заверили, что этот маленький спектакль ничего в сущности не изменит. — Кто вам сказал? — Если кухарка произнесет имя прокурора его признание инспектору будет уже ни к чему и Ибики-сан сможет начать процесс отмены приговора. Однако Риёко-сан только пожала плечами. — Не знаю. Мне пришло сообщение на телефон в котором предлагалось сделать такое заявление за хорошую плату. Я согласилась. — Это сообщение осталось в памяти телефона? — Да. Но номер, с которого его прислали, больше не обслуживается. Я пыталась звонить, — честно призналась кухарка. Она подняла голову и устремила на мужчину взгляд полный раскаянья. — Я действительно не знала, чем это грозит Каи-сан. Меня уверили, что приговор останется неизменным и будет приведен в исполнение в ближайшие дни. Несомненно она говорила о Орочимару, но доказать это теперь было невозможно. Как и его покровитель, прокурор мастерски научился подчищать хвосты, чтобы обезопасить свое положение. Но если номер телефона невозможно связать с деятельностью Орочимару, то деньги всегда оставляют следы. — Сколько вам заплатили? — спросил адвокат. Риёко-сан дернулась, должно быть опасалась, что деньги у нее отберут, а это значило, что заплатили ей вперед. Итачи понял, что поступил прокурор так только потому, что знал, что она не обманет и не передумает. Выходит, Риёко-сан очень нуждалась в средствах и была готова на все, чтобы получить их. Она назвала сумму и она весьма удивила мужчину. За клевету кухарка получила небольшое состояние способное обеспечить ей приемлемую жизнь на пенсии. Без излишеств, но ни в чем остро не нуждаться. — Что же, — протянул он, — полагаю Каи-сан будет приятно узнать, что ее жизнь оценили столь высоко. Теперь вы можете ни в чем себе не отказывать. Он поднялся из-за стола узнав все, что требовалось и направился к выходу. Находиться рядом с этой женщиной стало ему невыносимо. Итачи даже представить не мог, чтобы кто-то из прислуги в его доме пошел на предательство ради собственного обогащения. Даже если бы им пришлось покрывать убийцу все как один встали бы на защиту члена семьи. И был уверен, что и для служащих их семья сделала бы то же самое. — Эти деньги нужны на операцию, — донесся до него тихий голос женщины, когда Итачи уже собирался открыть двери. — У моей внучки недавно диагностировали опухоль в мозге. Я никогда не пошла бы ни на что подобное, если бы моей внучке не требовалась срочная дорогостоящая операция на мозге. Эта сумма — это полная стоимость ее лечения. И я уже перечислила деньги в клинику. Я не плохой человек и Каи-сан ничего плохого мне не сделала. Поймите, у меня не было выбора. Я должна была спасти жизнь внучки. — Спасти одну жизнь, отняв другую? — Итачи повернулся вполоборота и черные глаза прожгли пожилую женщину. — Подумайте, сумели бы вы жить с этим знанием. Мужчина закрыл за собой дверь и вздохнул. Болезнь внучки, несомненно, многое объясняла, но не оправдывала женщину. Она могла найти деньги сотней других способов, даже обратиться за помощью к Каи. Пусть девушка не могла получить доступ к своим финансам, у нее были друзья готовые оказать содействие. Для семьи Учиха сумма требуемая на операцию не являлась баснословной и они с легкостью лишились бы ее, ради спасения жизни. А если и нет, мать устроила бы очередной благотворительный аукцион, в ходе которого и собрала бы требуемые средства. Он сам мог пожертвовать эти деньги, если бы кухарка пришла к Каи. Но, если о их отношениях с девушкой женщина могла и не знать, то о том, что семья Учиха всячески поддерживает Каи не знать она не могла. — Узнали что-то полезное, Итачи-сан? — Инспектор Ибики вышел ему навстречу. Итачи коротко кивнул. — Риёко-сан предложили дать ложные показания за вознаграждение через СМС. Как только она согласилась, ей тут же перевели полную сумму. Но кто это был, женщина не знает. Номер, с которого прислали сообщение больше не отвечает. — Коротко ввел в курс дела инспектора адвокат. — Если СМС прислали с номера тайного телефона прокурора, это будет лучшим доказательством фальсификации улик. Что до денег, я сильно сомневаюсь, что Орочимару перевел их с собственного счета. — Я тоже так считаю, — согласился Итачи. — Но все-таки эти деньги оставили след. Кто знает, куда он приведет. — Именно, — ухмыльнулся Ибики-сан. В своей работе ему приходилось находить следы даже там, где никто другой не мог их отыскать, ведь Морино Ибики вычислял самых ловких и осторожных преступников, прекрасно осведомленных о том, как работает полиция. Потому что они сами были сотрудниками правоохранительных органов. — Буду держать вас в курсе событий. — Благодарю. Они снова пожали друг другу руки. Ибики-сан поспешил вернуться к своим делам. Теперь ему предстояло еще выяснять откуда перечислили деньги Матиде Риёко и как эта транзакция могла быть связана с деятельностью прокурора. А Итачи не терпелось вернуться в больницу и убедиться, что с Каи все в порядке. Мысли о том, что они буквально на несколько часов опередили планы Орочимару всколыхнула в его сердце самый ужасный страх — потерять ее. *** Саске сидел на лавочке под раскидистым кленом в самом сердце больничного сада вытянув вперед ноги и не отрывая взгляда следил за прогуливающимися под руку по извилистым дорожкам девушками. Карин и Каи периодически пропадали из его поля зрения, скрываясь за посадками высоких трав или стволами деревьев, но через несколько секунд опять появлялись на тропе. Рядом с Карин высокой и стройной даже обутой в обычные кроссовки Каи казалась особенно маленькой, будто ребенок. Но разница в росте совершенно не помешала девушкам сблизиться. Хоть Карин и была племянницей Мэй с Каи они даже ни разу не виделись до этих ужасных событий. Но по-настоящему тесно общаться они стали после того, как Карин укрепилась в роли девушки младшего Учиха. Теперь их связывал не только брак Мэй и Каойи-сана, но и отношения с братьями Учиха. Будто эти отношения наделяли их особенным статусом, делали их особенными, ведь ни одна другая девушка не могла похвастаться тем, что влюбила в себя одного из братьев. Сейчас они что-то бурно обсуждали. Иногда до укрытия, где сидел Саске, долетали их короткие смешки. Карин то и дело перебрасывала тугую косу с одного плеча на другой, а Каи останавливалась над каждым цветком, чтобы насладиться его ароматом. Они делали уже пятый круг по небольшому саду, но ритуал не менялся. Саске оставалось только гадать о чем можно секретничать столько времени. Но молодой человек терпеливо ждал, когда же и о нем вспомнят. Он увидел Итачи, когда старший брат выходил в сад через центральный вход, а, значит, заранее знал где найдет их компания. Каи и Карин в этот момент были в другом конце сада и не могли видеть его. — Как все прошло? — лениво поинтересовался Саске, когда брат подошел ближе пробегая беспокойным взглядом по очертаниям зеленых насаждений. И только обнаружив искомый объект он позволил себе взглянуть на брата. — Я видел Якуши Кабуто, — сразу сообщил Итачи, снова возвращая взгляд к Каи. Она заметила его и улыбка озарившая ее лицо была подобна сиянию солнца. Она наполнила душу Итачи невероятным теплом и радостью. Ему хотелось броситься к ней, но Каи уже сама шла к нему, увлекая за собой Карин. — Он прекратил дело против Наруто. — В самом деле? — удивился Саске. Он ждал от следователя большего сопротивления и испытал долю разочарования. Саске собирался спросить что-то еще, но Итачи уже не слушал его. Девушки приблизились к ним и старший Учиха поспешил заключить возлюбленную в объятья, ощутить вкус ее губ, почувствовать тепло ее тела. Саске закатил глаза. — Можно подумать год не виделись, — пробурчал он, впрочем, никто не придал его словам значения. — Завидуешь? — Карин опустилась на скамью рядом с ним и бросила на молодого человека дерзкий взгляд. — Может быть тебя тоже нужно поцеловать? — Я не настолько соскучился за тобой, — с ехидной усмешкой ответил молодой человек, но здоровой рукой приобнял девушку пониже талии и придвинул ближе к себе. Они действительно не успевали скучать друг по другу. Саске даже ночевал в комнате девушки. Карин льстило его желания проводить с ней как больше времени. Саске хотел узнать, изучить ее, но при этом он не пускал Карин глубоко внутрь своей жизни. Она еще ни разу не была в его комнате. И хотя она знала и понимала его, не видела тех мелочей из которых складывался общий портрет его личности. Конечно для того чтобы Саске снял свою защиту требовалось время. Ей оставалось лишь набраться терпения. И все же ее не покидал страх. Однажды Саске сказал ей, что она никогда не окажется в его постели и девушка опасалась, что так все и случится. Что Саске мог разочароваться в том, что из себя представляет она и оставит ее. — Орочимару арестован, — заговорил Итачи, оторвавшись от губ любимой. Ее глаза, устремленные на его лицо, сияли радостью и бесконечной любовью. — Ему предъявлено обвинение в фальсификации улик, незаконном преследовании и даче ложных показаний. Как только инспектор внутренней полиции добьется от него признание, обвинения с тебя буду сняты, а приговор признан незаконным. — Не может быть, — прошептала Каи шокированная столь стремительным развитием событий. И то, что эти события являлись положительными для нее тоже шокировало девушку. Она заранее приготовилась к продолжительной борьбе. Настроилась не ждать слишком много. Но сейчас вести обрушились на нее слишком стремительно. — Так скоро. — Потерпи еще несколько дней, — он пригладил прядь волос девушки не отрывая взгляда от ее глаз, — и ты будешь свободна. — Мне с трудом в это верится, — призналась она. — Я тоже не ожидал столь быстрого падения прокурора, — ответил мужчина. — Но нам повезло. — И как зовут это везение? — поинтересовался младший брат. — Якуши Кабуто. Он дал показания против прокурора. — Итачи нарочно умолчал о содержании разговора, который послушал Кабуто не желая тревожить девушку. Ее состояние хоть и стремительно улучшалось, лишние потрясения все же были опасны для сердца. Мужчина вкратце рассказал все, что узнал от Ибики-сана, опуская только некоторые подробности, беспокоясь о здоровье любимой. Упомянул он и о приезде Нара Шикамару и плане, пришедшем в голову судье. — Если мы правы и Исихара Ватару тот, кого мы ищем, мы узнаем об этом уже этим вечером, — закончил свою мысль мужчина. Каи все еще находилась в его объятиях и он без труда почувствовал дрожь ее тела. Но эта дрожь не говорила о страхе, она говорила о нетерпеливом предвкушении. Как и ему, девушке не терпелось покончить с человеком, лишившим ее семьи. *** Этим вечером члены Верховного суда собрались не в здании ведомства, а в зале элитного ресторана. На пенсию выходил один из старейших членов Верховного суда Сарутоби Хирузен. Этот лысеющий морщинистый старик со скрюченными артритом пальцами стал членом Верховного суда в пятьдесят четыре года и занимал одно из трех кресел представителей адвокатуры больше сорока лет. Но, не взирая на более чем преклонный возраст, Хирузен сохранил ясность ума и был довольно активным стариком. После выхода на пенсию он планировал посвятить свою жизнь рыбалке и прогулкам в горах недалеко от своего загородного дома, где и планировал уединиться. Нара Шикаку в компании супруги и сына оглядел зал. Никто не торопился занимать места за длинным сервированным столом, столпившись возле виновника торжества. Старика засыпали подарками по случаю окончания столь успешной службы и словами сожаления о том, что Сарутоби-сан решил оставить их одних. Судья Нара присоединился к числу поздравителей, но Исихара Ватару, которого судья Нара желал увидеть среди гостей еще не было. Вскоре все приглашенные заняли свои места и прозвучал первый тост. Исихара Ватару появился в дверях ресторана в тот момент, когда культурное мероприятие уже начало перерастать в попойку. Как всегда элегантный в безупречно сидящем по фигуре костюме он производил величественное впечатление. Он прошел к виновнику торжества, поздравил его с выходом на пенсию и извинился за опоздание. Остаться на банкет Судья Исихара тоже не мог. Когда он стремительным шагом, игнорируя просьбы и уговоры коллег, направился к выходу, Шикаку решил, что время пришло. — Исихара-сан, — позвал он стремящегося к автомобилю мужчину на пороге ресторана. — Уделите минуту? — Нара-сан, — судья Исихара ничем не выдал раздражения, только глаза смотрели холодно. В руках Шикаку был бокал с ромом и от него пахло алкоголем, хотя судья не пил этим вечером и только промочил губы. — Я ужасно тороплюсь. — Я не задержу вас, Исихара-сан, — настаивал Шикаку. — Я хотел поинтересоваться вашим мнением относительно последнего законопроекта, что мы рассматривали. Вы не думаете, что пункт четвертый противоречит уставу конституции о правах человека? Исихара Ватару окинул Шикаку оценивающим взглядом, удивляясь, что в таком состоянии судья способен думать о работе. — Нет, — сказал он, засовывая руки в карманы брюк. Ватару знал, что именно судья Нара пытается разрушить дело против Такугавы Каи. Он видел подписанные им постановления о пересмотре дела и отмене приговора и теперь гадал, знал ли Шикаку о его участии в нем? — Не противоречит. Если вы вспомните поправку триста сорок семь принятую в прошлом году, то она все объяснит. — О! — Судья Нара казался весьма удивлен. — Но эта поправка не входит в текст конституции. — Однако ее все равно нужно учитывать, — назидательно заявил Исихара-сан. — Благодарю, — судья Нара хлебнул рому и тем самым подал сигнал Шикамару, спрятавшемуся за дверью ресторана. — Я знал, что вы сумеете мне помочь. — Не стоит, — Исихара Ватару всегда был падок на комплименты относительно его исключительности и Шикаку не преминул воспользоваться этим. — Я знаю это лишь потому, что мой отец долгое время занимал пост премьер-министра, а младший брат министр сельского хозяйства и будущий премьер-министр. Судья Нара прекрасно понял в этих словах завуалированную угрозу. Ватару-сан дал четко понять, что обладает огромной властью и влиянием. Даже если бы Шикаку не знал, что этот человек может стоять за организацией убийств, теперь он бы непременно задумался об этом. Телефон в нагрудном кармане Ватару-сана зазвонил и он поспешил проститься с Шикаку. Вынув старую раскладушку из кармана мужчина прижал ее к уху. — Надеюсь ты спешишь сообщить, что, наконец, избавился от нее! — не скрывая угрозы в голосе проговорил он в трубку. — Боюсь, у меня плохие для вас новости, Ватару-сан, — ответил голос, которого судья никогда прежде не слышал. Он замер, чувствуя, как сердце в груди пропустило удар. — Кто это? — спросил судья, озираясь по сторонам. Шестое чувство подсказало, что за ним наблюдают. Судья Нара все еще стоял на пороге ресторана. Рядом с ним — очень на него похожий молодой человек, сын, понял Ватару. С другой стороны ему навстречу шли двое мужчин, в деловых костюмах, но не премиального класса, какой носил сам мужчина. Они не смотрели на него, но само их появление напрягло судью. — Чего вы хотите? — снова спросил судья, когда ему никто не ответил. — Хочу сообщить, что прокурор префектуры Окинава Орочимару арестован, а вы только что подтвердили, что давали ему указания, Исихара Ватару-сан. Он снова обернулся, чувствуя на затылке десятки любопытных глаз и не ошибся. В дверях ресторана собралась уже целая толпа. Все коллеги члены Верховного суда со своими семьями смотрели на него. Судья Нара выделялся на их фоне: стоял прямо и смотрел слишком пристально. Ватару понял, что тот вовсе не был пьян, а умело изобразил опьянение. А его сын… В руках молодого человека он увидел старый телефон и все сразу встало на свои места. Судья резко отшвырнул мобильный телефон и сделал шаг по направлению к автомобилю, но двое людей в костюмах, которых он заметил ранее преградили ему путь. Один поднял полы пиджака и Ватару-сан увидел притороченную к поясному ремню кобуру с пистолетом. Второй продемонстрировал жетон полицейского. — Исихара Ватару-сама, — проговорил тот, что предъявил жетон, — пройдемте с нами. — По какому праву вы пытаетесь меня задержать? Я член Верховного суда. — Поэтому мы и не задерживаем вас, а просим пройти с нами, — снова сказал полицейский. — Вы ведь не хотите устроить скандал на глазах у ваших коллег? Ватару стиснул зубы. Если он окажет сопротивление или попробует сбежать завтра по всем каналам разлетится эта новостью Даже если его отпустят то, что член Верховного суда не подчиняется слугам закона станет грязным пятном на его безупречной репутации. Он не доставит Нара Шикаку такого удовольствия, а позже и вовсе разберется с ним своими методами. Сейчас ему лучше подчиниться. Он позволил увести себя к припаркованной машине полицейских. Однако от него не скрылось, что, как только его усадили на пассажирское сидение и автомобиль тронулся с места Нара Шикаку подошел к тому месту, где он выбросил телефон.