Шепот

После победы над Мефистофелем Натирра пожелала вернуться в Андердарк к Провидице и помочь с восстановлением города. Вален, конечно же, остался с Элианой. Они решили пожить несколько дней в Уотердипе, помогая местным прийти в себя после бойни. Тифлинг не мог не заметить мрачного настроения девушки, но все попытки разговорить её терпели крах. Они пробыли в Кании недолго, но воин понимал, что такое путешествие не прошло для Элианы бесследно. Ему оставалось только надеяться на то, что девушка, наконец, доверится ему и откроет свои страхи, что гнетут её. Ведь она сделала для тифлинга невозможное… «— Ты готова? — поинтересовалась Натирра у Элианы. Они выбрались из Кании и вернулись к Жнецу, готовясь к последней битве в Уотердипе. Элиана обрадовалась, что сумела выбраться из жуткого места, но боялась встречи с Мефистофелем. А вдруг его Истинное Имя не сработает? Вдруг уже слишком поздно? Девушка не могла отделаться от подобных мыслей, поэтому не сразу поняла вопрос подруги. Она коротко кивнула и бросила охваченный беспокойством взгляд на Валена. Тот сидел у противоположной стены подальше от остальных и, нахмурив брови, начищал свой цеп. — Ему пришлось гораздо хуже, чем нам, — озвучила мысли воительницы дроу, проследив за взглядом Элианы. — Я заметила, как он зверел на глазах, но когда ты оказывалась рядом, он изо всех сил старался держаться, чтобы не показывать тебе свою слабость. Я довольно хорошо его узнала и понимаю, что всё это Вален делает ради тебя. Узнав, что ты его истинная любовь, на Валена словно легло непосильное бремя — оберегать тебя даже от него самого. Он скрывает от тебя, насколько ему плохо. — Я знаю, и очень хочу ему помочь, но не понимаю, как, — вздохнула воительница. — Это меня убивает. — Элиана, нам скоро предстоит сражаться с Мефистофелем. Справится ли он? — девушка обернулась к Натирре, словно молча просила дать совет. — Поговори с ним. — Натирра, он… — воительница прикрыла глаза. — Знаю, о чём ты подумала. Он не предаст меня. Я верю в него. — Возможно, не сознательно, — пожала плечами дроу. — Нашему Валену сейчас очень плохо, и Мефистофель может сыграть на этом. Он знает, какими методами воспользоваться. Ты же знаешь его истинное имя… Элиана в ужасе взглянула на Натирру: та оставалась совершенно серьёзной. — Нет! — прошипела девушка, чтобы ни Вален, ни Жнец не услышали их разговора. — Никогда я так не поступлю, тем более с ним! — Элиана, дело намного серьёзней, чем ты думаешь, — в тон ей ответила дроу. — Чего Вален хотел бы больше всего на свете? Избавиться от демонической сути. Возможно, это твой единственный шанс. Я не говорю, что ты должна командовать им. Произнеси его истинное имя, и он исполнит любую твою просьбу. — Это то же самое, — вторила Элиана и с грустью в глазах повернулась к ничего не подозревающему тифлингу. — Не могу… Он не пойдёт на сделку. Я верю ему… — Как хочешь, — пожала плечами Натирра, заготавливая кинжалы к скорой битве. — Только запомни, что любовь в таких делах не поможет, и я не хочу убивать друга. Дроу сочувственно улыбнулась девушке и ободряюще сжала её плечо. Так или иначе, Элиана должна была поговорить с тифлингом, поэтому она не спеша направилась к Валену, даже и не подозревая, что мужчина слышал весь разговор с Натиррой. Краем глаза он видел, как осторожно подходит Элиана, и сердце пропускало удары. Тифлинг не понимал, то ли это от близости любимой, то ли от того, что он боялся её ещё не принятого решения. Он всецело доверял девушке. Чтобы Элиана не выбрала, она это делала только во благо. Но её недавний разговор с дроу выбил Валена из колеи. Страх завладел им. Мужчина понимал, насколько важно для воительницы остановить Мефистофеля. Он боялся, что вера Элианы в его силы подкосилась, и она применит столь ненавистный ему метод. Мужчина стал судорожно прикидывать варианты, что же будет с ним потом. Останется ли он прежним? Сможет ли и дальше любить ту, которая предала его, воспользовавшись истинным именем тифлинга? Мужчина зажмурил глаза и мотнул головой, стараясь выкинуть дурацкие мысли. Почему он так подумал? Почему он посчитал, что его правильная добрая Элиана могла бы так поступить? С ней Вален чувствовал себя обычным человеком. В присутствии девушки его демоническая сущность отступала в тень. Даже поначалу, когда мужчина недолюбливал Элиану, он испытывал странное спокойствие рядом с ней. Наверное, это тепло, что источала девушка, в первую очередь его и притянуло к ней. Даже рядом с Провидицей, от которой он видел столько добра, Вален не чувствовал такого умиротворения, как от Элианы. Тифлинг так отчаянно искал спасения от своей крови, и нашёл его в наземной девушке-авантюристке. Ну, вот, время догадок прошло — девушка приблизилась к мужчине. Вален сделал вид, словно ничего не заметил, и продолжил дальше своё занятие, пока щеки воина не коснулась тёплая ладонь Элианы. От этого прикосновения мужчину словно ударило молнией, и он вздрогнул. — Как у тебя дела? — её голос предательски дрожал. Элиана присела на корточки перед Валеном и попыталась заглянуть ему в глаза, но мужчина отвернулся. Она старалась спрятать страх, но тифлинг это почувствовал. Он тоже боялся. Боялся, что Элиана предаст его. Вален не мог больше вынести затяжной паузы и, бросив цеп на каменный пол, обернулся к девушке. Та увидела в его взгляде грусть. — Элиана, я хотел сказать тебе кое-что, — с горечью в голосе начал он. — Я решил остаться. Слова тифлинга больно хлестнули воительницу по сердцу. Неужели он решил сдаться? Теперь. После всего, что они преодолели вместе. В надежде, что она ослышалась, Элиана мотнула головой. — Что ты сказал? — Прости, моя леди, — его губы тронула грустная улыбка, и он взял лицо девушки в свои руки. — Я люблю тебя и не могу так рисковать. Подвергать твою жизнь опасности. Там, за той дверью, тебя ждет серьёзное сражение, а я буду лишь мешать. Если не хуже… — Вален… — Элиана, я врал тебе. Я не справляюсь и стану обузой для вас всех. Элиана… — мужчина тяжёло вздохнул. — Ты действительно помогала мне забыться, кто я на самом деле. Та ночь, что ты подарила мне в таверне Кании, была для меня всем. Но даже ты не можешь изменить мою сущность. Моя кровь… Я тот, кто есть, и должен остаться здесь. Девушка молча вскочила на ноги. Тифлинг поднялся следом за ней и вновь взял её лицо в ладони. Она не знала, что ответить Валену, что возразить. Хотя это было бы бесполезно. Он всё решил. И медленно осознав это, Элиана почувствовала, что сейчас разревётся. Слёзы потекли из глаз девушки, попадая на руки тифлинга. — Ну же, любимая, не плачь. Ты справишься. Ты должна справиться, ради меня, — просил Вален, вытирая слёзы со щек Элианы, а та в ответ лишь замотала головой и уткнулась в грудь мужчине. Он обнял её. Больше всего на свете тифлинг не хотел разжимать объятий. Чтобы этот момент длился вечно. — Я так не могу, — прошептала Элиана, судорожно выдыхая. — Я не могу потерять тебя. Прости, Вален, я должна попытаться… — разомкнув объятия, мужчина замер в ожидании и непонимающе посмотрел на девушку. Та выглядела так, словно сама не была уверена в своих действиях. — Эскатин Демоноборец… — Элиана, нет… Прошу тебя, любовь моя… — Вален почувствовал, как нечто сковывает его, как каменного исполина. Он старался бороться с этой невидимой цепью, но все попытки были безуспешны. — Я хочу спасти тебя, Вален, — прошептала девушка, проведя ладонью по щеке мужчины. Она видела, как он изо всех сил старается сопротивляться. — Прошу, верь мне. Я никогда не причиню тебе вред. Кажется, слова Элианы немного успокоили тифлинга. Он внимательно глядел в её зелёные глаза, горящие какой-то незримой надеждой. Словно она что-то придумала. Истинное Имя полностью захватило мужчину во власть. Он больше не мог сопротивляться. Или, может быть, глядя в любимые глаза, просто не хотел… — Я освобождаю тебя от твоего демонического наследия, — чётко произнесла уверенная в себе Элиана. Валену казалось, что он ослышался. Неужели она и в самом деле надеялась, что, сказав простую фразу, можно избавиться от такого проклятия? Он ничего не чувствовал, и Элиана, понимая это, безрадостно прикрыла глаза. Но мгновение спустя тифлинг почувствовал, словно по его телу прошёл электрический разряд. Изо всех сил он старался не закричать от боли. Когда мужчину скрутило судорогой, и он упал на колени, девушка в испуге метнулась к нему, проклиная себя за то, что своими же действиями причинила любимому неимоверную боль. Она держала его за плечи, пока её мысли беспорядочно метались в голове, пытаясь найти способ помочь Валену. В следующее мгновение она заметила, как нечто чёрной дымкой вышло из тела мужчины и растворялось в воздухе. Когда он открыл глаза, первое, что он увидел, это до ужаса напуганные любимые изумрудные глаз. Он больше не чувствовал в себе той ярости, которую всегда подпитывала кровь демона. Всё бесследно исчезло. Остались лишь его чувства к девушке. — Элиана… — хрипло произнёс тифлинг, поднимаясь на ноги. — Не могу поверить… Я… больше не чувствую ярости, — на лице мужчины расцвела счастливая улыбка. — Я человек! Элиана, у тебя получилось! Смеясь от радости, он подхватил девушку на руки и закружил в воздухе, забывая, что где-то неподалеку их ждут Натирра и Жнец. Опустив Элиану на ноги, Вален не позволил удивлённой девушке опомниться, и припал к её губам в долгом жадном поцелуе. — Вален, подожди… — всё ещё не веря в такое чудо, Элиана нехотя высвободилась из объятий воина. — В самом деле получилось? Что ты чувствуешь? — Счастье, любовь моя, — не унимался мужчина. — Я столько лет искал способ хоть как-то заглушить свою демоническую сущность, но даже не смел надеяться на то, что когда-нибудь я смогу избавиться от неё раз и навсегда. Ты подарила мне больше, чем надежду. Раньше мне приходилось постоянно держать себя в руках, чтобы не обжечься от твоей ауры или не навредить тебе, — он бережно взял руку Элианы, внимательно с нежностью рассматривая её. — Какое же это счастье просто держать тебя за руки, обнимать и целовать, ничего не страшась. Что-то в его взгляде действительно изменилось, и Элиана заметила это. Раньше она видела, как тифлинг, даже когда находился рядом с ней и улыбался, всегда держался в напряжении. Теперь он выглядел более расслабленным и спокойным. У них есть будущее. Теперь Элиана не сомневалась, они вместе отправятся в Торил, остановят Мефистофеля и проведут друг с другом всю жизнь. От этих мыслей воительница облегчённо выдохнула, улыбнулась в ответ и обняла мужчину» Тот момент был самым лучшем для Валена за всю его нелёгкую жизнь. После этого, он больше ни на шаг не хотел отходить от Элианы. Отдать всего себя своей любимой — самое меньшее, что он мог сделать. Ему хотелось большего. Стать для девушки такой же опорой, какой она стала для него. Но Элиана до сих пор не подпускала мужчину к себе так близко, чтобы доверить ему свои тайны. А они у неё были, и Вален это знал. Взять, к примеру, прошлое девушки. Как бы он ни пытался выяснить о нём, воительница всегда переводила разговор на другую тему или просто целовала тифлинга так, что тот сам забывал обо всем. Но когда Элиану беспокоили кошмары, мужчина возвращался к реальности. Как девушка ни старалась этого скрыть, Вален знал о них. И знал, о чём они были. Ему хотелось утешить любимую, но не выходило. Он плохо был знаком с наземным миром и его обитателями. Не мог привыкнуть к их обычаям. Тем более всего несколько дней прошло с тех пор, как проклятие покинуло мужчину. Он ещё не свыкся с той лёгкостью, что была у него в душе. Вален словно ждал какого-то подвоха от судьбы, которая никогда не была к нему благосклонна. Только Элиана всегда оказывалась той, кто спасал его от безрассудных сомнений и подозрений. А вот её спасти он не мог, как ни пытался. Вален всегда спал чутким сном. Он услышал, как Элиана вскрикнула от очередного кошмара и присела. Мужчина, как и раньше, не стал допрашивать девушку, а притворился спящим. И это сработало. Воительница думала, что тифлинг спит, и слезла с кровати. Напялив лёгкие штаны и рубашку, девушка поцеловала спящего мужчину в щеку, словно этим действием она набиралась сил, и выскочила в коридор. Но Вален больше не хотел оставаться в стороне, поэтому решил последовать за любимой. Они вместе столько пережили. Элиана освободила тифлинга от проклятия, и отдавать её на растерзание кошмарам Вален не собирался.

***

В Уотердипе было за полночь, но Элиана не могла уснуть. Её не переставали мучить кошмары с тех пор, как она покинула Канию. Все закончилось. Мефистофель мёртв. Вален целый и невредимый рядом с ней. Но почему же девушке было так неспокойно на душе? Уже прошла неделя, как Элиана вернулась из Кании, но ей почему-то не давали покоя последние предсмертные слова Мефистофеля. «Недолго жить тебе беззаботно в этом мире. Я вернусь», — сказал он перед тем, как Элиана нанесла ему смертельный удар. Тогда она не показала своего страха, но после воительницу стали мучить кошмары. Каждый раз, когда она закрывала глаза, видела перед собой этого усмехающегося монстра. Она боялась его возвращения. Ведь Мефистофель уже когда-то убивал её. А Вален словно чувствовал страхи девушки и пытался успокоить её. Он будто читал мысли любимой и каждый раз твердил, что архидьявол не вернётся. Элиане очень хотелось верить его словам, но не получалось. Как и всегда, у девушки срабатывало шестое чувство, которое не давало ей покоя. Да и само пребывание в Кании не прошло для неё бесследно. Холодный мир, наполненный демонами и душераздирающими криками несчастных душ, преследовал Элиану в её снах. Но самое страшное, что доводило девушку до дрожи во всем теле, это были воспоминания о её смерти. Весь ужас… Вся боль… Представали перед Элианой, заставляя переживать этот момент снова и снова. Но не только всё это не давало девушке спокойно спать по ночам. Иногда кошмары о Мефистофеле и Кании сменяли сны о странном месте, где ей было невероятно хорошо и спокойно. Необычный город с величественными и причудливыми зданиями. Странные существа, напоминающие божества с портретов и статуй в храмах. «Сигил», — каждый раз думала Элиана, когда вспоминала эти сны. Почему-то ей казалось, что это был именно он. И по рассказам тифлинга, девушка поняла, что так оно и было. Лишь отдельные обрывки воспоминаний являлись к ней во снах. Она не могла собрать их воедино, и это удручало воительницу. Вспоминая о Сигиле, девушке всегда являлся лик бледнокожей женщины с пепельными волосами. Она что-то говорила Элиане, мягко улыбаясь, внимательно смотрела на девушку своими яркими серыми глазами. Мельком воительница могла разглядеть крылья за спиной у женщины. Рядом с ней Элиане становилось ещё спокойнее. Представляя в голове образ той женщины, девушка невольно вспоминала видение, которое ей посылал Великий Разум. Элиане хотелось верить, что эта сероглазая незнакомка и была её матерью. Бесконечное умиротворение — это единственное, что она отчетливо помнила о Сигиле. И это являлось единственной важной вещью для Элианы. Но потом девушку вырвали из этого прекрасного места и от матери. Опять. И вернули в мир, полный хаоса и боли. Спокойствие ушло. Оно сменилось другими чувствами: страхом, отчаяньем, болью и ненавистью. За то, что её вырвали из мира, где ей было хорошо. Она безумно любила Валена и была готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь. Но тифлингу не понять того, что испытывала в душе Элиана. Каково это, когда тебя забирают из места, которое можно смело назвать раем, и возвращают в мир, где она испытала столько боли. Где ей приходилось постоянно сражаться за свою жизнь. Поэтому она ничего не отвечала Валену, когда тот справлялся о её настроении. Меньше всего воительница хотела, чтобы мужчина начал испытывать неудобство рядом с ней. Всё-таки для Элианы он был единственной причиной, удерживающей её в этом неидеальном мире. Ей столько всего приходилось держать в себе, что иногда становилось по-настоящему худо. Но она не могла открыться Валену. Не хотела взваливать на его плечи свою ношу. Ведь он только недавно сбросил своё бремя и всё ещё привыкал к новым чувствам. Пробудившись от очередного кошмара, Элиана тихонько выскользнула из объятий тифлинга и вышла улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Уотердип всё ещё оправлялся от того погрома, что устроил Мефистофель. Горожанам предстояло заново отстроить некоторые здания. Днём здесь стояла жуткая духота, а по ночам становилось прохладно. Выскочив в лёгкой рубашке, Элиана зябко обхватила себя руками. Она медленно вдохнула холодный воздух, снимая остатки дурного сна, но почему-то легче не становилось. Мысли беспорядочно метались в голове, не давая покоя. Она вспомнила про Дикина и нахмурилась. Добрался ли он до деревни? Размышления о друге заставили девушку серьёзно забеспокоиться. Что если по пути с ним что-то случилось? Маленький доверчивый кобольд — лёгкая добыча для разбойников. Тем более многие недолюбливают этих существ. Сообщить ей о том, добрался ли до Хилтоппа, кобольд никак не мог. «Значит, всё-таки мне не отвертеться», — подумала про себя Элиана. Она знала, что рано или поздно настанет тот момент, когда девушке придётся вернуться в родную деревню. — Элиана… Воительница начала оглядываться в поисках того, кто звал её, но никого не было. А голос… Был до боли знаком. Женский, ласковый, источающий любовь… — Элиана… Голос вновь позвал девушку, но теперь поменялся. Мужской, грубый, насмешливый, словно исходил из самых глубин ада. В приступе страха она начала сбивчиво дышать, продолжая нервно оглядываться по сторонам. Никого… Неужели её кошмары стали преследовать наяву? Судорожно выдохнув, Элиана застонала от бессилия. Страх заполнил её с головой, а голос не переставал звать её. Девушке захотелось убежать куда-нибудь подальше и спрятаться в самой глубокой пещере. Зажаться в угол и ждать, пока всё не закончится. Не покидаемая чувством отчаяния, Элиана развернулась, чтобы убежать, но оказалась в плену объятий Валена. Она немедля вжалась в него, ожидая спасения. — Любовь моя, что случилось? — спросил взволнованный мужчина. Он бережно гладил её по спине, чувствуя, как она дрожит. Девушка не плакала, держалась изо всех сил, но тифлинг знал, насколько ей сейчас плохо. Не разрывая объятий, воин отвёл Элиану обратно в комнату и усадил на кровать. Так они просидели некоторое время, пока девушка не перестала дрожать. Теперь-то Вален решился приступить к расспросам. И как бы Элиана не сопротивлялась, он добьётся от неё откровения. — Может, наконец, расскажешь, что с тобой творится? — Вален… — Я знаю все твои отговорки. Не начинай сначала. Ты храбрый и благородный воин, но в последнее время с тобой что-то происходит. Как ты не понимаешь, что я беспокоюсь за тебя! Я хочу понять, что с тобой случилось! — Я боюсь, — мужчина замер от дрожащего голоса девушки. — Боишься? — переспросил он, нахмурившись, и крепче прижал к себе аасимара, словно кто-то хотел забрать её у него. — Боишься… Мефистофеля? Того, что он вернётся? — Да… Не знаю… — Элиана, он не вернётся, клянусь тебе. Единственной вещью, выпустившей его тогда в этот мир, была реликвия. Её больше нет, а, значит, и архидьявола не будет здесь, — девушка молчала, а мужчина слушал её надрывное дыхание и понимал, что она пыталась ещё что-то сказать, но не решалась. Она была готова открыться Валену, и он не желал отступать. — Я знаю, что тебе каждую ночь снятся кошмары. И у меня сложилось такое впечатление, что не только Мефистофель напугал тебя. Элиана отстранилась от тифлинга и заглянула в его голубые глаза. Он смотрел на неё, ожидая прямого ответа. Надеялся на правду, какой бы она ни была. — Ты действительно хочешь услышать это от меня? — спросила воительница. — Хочешь услышать правду? — Ты была со мной в те моменты, когда было тяжко. Успокаивала, дарила надежду. Ты заботилась, верила в меня, когда почти всё было потеряно. Если ты хочешь услышать мой ответ, то он прост… Да, я хочу защищать тебя от всех бед на свете. Хочу быть для тебя опорой в этом мире. Хочу услышать всю правду. Девушка с мгновение молчала, но затем, тяжёло вздохнув, опустила взгляд. — Всё дело в моём прошлом. Я так давно храню это в себе, что и представить не могу себя, сбросившей этот груз. Я ничего не знала о своей настоящей семье. Кем были мои родители, и как я попала в дом Дрогана… Он воспитал меня с самого детства и заменил мне отца. Я очень его любила. В моё восемнадцатилетие мне предстояло пройти последнее испытание и стать искателем приключений. Тогда я должна была покинуть родной дом и начать помогать людям, как того хотел Дроган. Хотя на самом деле я не желала его покидать. До моего испытания дело так и не дошло. На школу напали кобольды, украли несколько реликвий и ранили моего приёмного отца. Именно тогда я и познакомилась с Дикином, — грустно улыбнулась Элиана. Она рассказала Валену о своём первом приключении и о том, как оно закончилось… — С тех пор я не могла решиться снова войти в дом, в котором выросла. За два года своих скитаний я не раз попадала в Хиллтоп и проходила мимо школы Дрогана. Но меня хватало лишь на то, чтобы пару минут постоять где-нибудь в тени и издалека полюбоваться местом, которое когда-то считала своим домом. Мои друзья до сих пор думают, что я пропала без вести. — Но теперь они знают о тебе, если твой кобольд смог добраться до деревни. — Да, и рано или поздно я должна показаться там. — Ну, вот наш дальнейший маршрут и определён, — улыбнулся тифлинг. — Кстати, а там есть храм? — Храм? — переспросила недоумевающая девушка и пожала плечами. — Есть, конечно. Зачем он тебе? — Пожениться, — прошептал мужчина, приблизив своё лицо к Элиане, и лукаво улыбнулся. — Кажется, кто-то мне обещал тихую семейную жизнь с кучей детишек. — Вален, — с грустью в голосе позвала девушка. — Знаю-знаю, у меня далеко идущие планы. Но нам больше ничего не угрожает. Почему бы не только помечтать об этом, но начать воплощать в жизнь? — Вален, я не закончила рассказывать. Есть кое-что, о чём ты имеешь право знать… Я не хотела, чтобы меня воскрешали, — услышав столь нелепое откровение, мужчина резко осёкся и помрачнел. — Я не помню, как попала в Сигил и что там делала. Только помню, что мне там было хорошо и… Кажется, со мной рядом была моя мама. Я не хотела покидать то место и возвращаться сюда. — Но… В обители Жнеца я видел, как ты стремилась вернуться в Торил, — не веря, замотал головой Вален. — Потому что уже некуда было деваться, — девушка заметила, что её слова больно ранили тифлинга. Именно этого она и боялась. Она попыталась дотянуться до него, но он одёрнул руку и поднялся с кровати. Элиана проследила за ним, и когда тот подошёл к окну, пытаясь унять раздражение от причинённой девушкой боли, она понуро опустила голову. — Как… — горько усмехнулся мужчина, не желая смотреть на возлюбленную. — Как ты могла? — Этот мир причинил мне столько боли, что хватило бы на несколько жизней. Я просто хотела спокойствия. — А я?! — он, наконец, обернулся к Элиане. Его голубые глаза, наполненные болью, смотрели на девушку так, словно она предала его самым отвратительным способом. Возможно, так оно и было. — Мы были друг у друга. Как ты могла думать о том, чтобы оставить меня? — Тогда я думала, что ты мёртв, и потом Жнец это подтвердил. Вален ничего не ответил. Раздираемый болью в сердце, он больше не мог смотреть на Элиану и отвернулся. Тогда воительница решила взять дело в свои руки, вскочила с кровати и приблизилась к мужчине. — Только ты меня здесь держишь, — прошептала она, прижимаясь щекой к напряжённой спине Валена. — Нам с тобой дали ещё один шанс, и я его не упущу. — Ты же только что сказала… — Как всегда ты воспринимаешь слова только в половину смысла. Ты хотел узнать, отчего меня мучают кошмары, и я сказала. Вот поэтому я молчала об этом, чтоб ты не подумал то, что… всё-таки надумал. Эти сомнения не из-за тебя, а из-за моего прошлого, — улыбнулась Элиана и развернула мужчину к себе. — Открыть тебе ещё одну тайну? — А она такая же неприятная? — нахмурился Вален, но выглядел он на этот раз, как ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку, и поэтому Элиана улыбнулась. — Когда моё первое путешествие только начиналось, я встретила гадалку. Она показала мне видение, которое преследовало меня до недавнего времени, — девушка ласково провела рукой по щеке тифлинга. — Я видела в нём тебя. Какие-то моменты. Как ты говоришь со мной, обнимаешь, целуешь… Я влюбилась в тебя ещё до того, как мы познакомилась. — Поэтому при встрече со мной вела себя так глупо? — изогнул бровь Вален. Он задумался, вспоминая что-то, и, прищурив глаза, разглядывал девушку. — Знаешь, а ведь твои видения имели смысл… Когда был в аду, иногда я пробуждался от своего проклятия и на недолгое время становился человеком. Тогда, каждый раз, мне снился сон о прекрасной девушке с каштановыми волосами и изумрудными глазами. Она постоянно твердила, что верит в меня. В мою человечность. Я сражался ради момента когда-нибудь встретиться с ней. Потом на смену этим снам явилась Провидица. Я последовал за ней в надежде найти свет и… ту девушку. Но со временем её образ стал стираться из моей памяти. Это была ты. В моих видениях. Я понял это после того, как мы поссорились возле колонии иллитидов. Знаешь, с самого первого дня служения у Провидицы я надеялся, что она приведёт меня к той девушке, чей образ помогал мне всё это трудное время. И она привела, — тифлинг улыбнулся. — Давай забудем о прошлом и начнём планировать наше будущее, любовь моя. — Я согласна, — хитро улыбнулась девушка и, закусив нижнюю губу, начала медленно расстегивать на себе рубашку. — Что ты там говорил про кучу детишек?

***

Рано утром Элиана распрощалась с Дурнаном и остальными искателями приключений и отправилась в путь. Лошади им достались самые лучшие, поэтому уже к вечеру они были в Хилтоппе. Местные жители, те, кто помнил свою соплеменницу, встречали её радостными криками. Видимо, до их ушей дошёл слух о её победе над Мефистофелем. Не ожидавшая такого приветствия, Элиана лишь смущённо улыбнулась и продолжила путь. Вот из-за угла показалась школа Дрогана, которая когда-то была домом для воительницы. Пристроив скакунов, Элиана и Вален приблизились к двери. Тифлинг заметил, как улыбка девушки померкла. Она с грустным видом осматривала вполне себе обычную дверь, слегка проводя по ней своими тонкими пальцами, и была готова зареветь, но держалась. Увидев над дверью красиво выгравированную табличку с надписью «Академия имени Мастера Дрогана», Элиана невольно усмехнулась воспоминаниям. Спустя некоторое время она повернулась к Валену, будто выпрашивая разрешение постучать, и он нежно улыбнулся ей. Это было красноречивей любых слов, и Элиана решилась. Поднеся к деревянной двери свою руку, сжатую в кулак, воительница сделала глубокий вздох и постучала. — Если в холле горит свет, это ещё не значит, что мы принимаем гостей так поздно, — послышался немного грубоватый женский голос. Когда дверь распахнулась, девушка увидела женщину-дварфа, одетую в дорогущее снаряжение разбойника. — Конечно, мы с распростёртыми объятиями принимаем всех желающих напитаться знаниями искателей приключений, но вам не кажется, что вы обнаглели? Элиана… Дорна выпучила глаза на старую подругу, не веря своим глазам. Женщина так и стояла, раскрыв рот, и разглядывала давно пропавшую девушку. — Да, это я, — и всё, что смогла сделать смущённая Элиана, это глупо улыбнуться. — Дорна, я… — Ксанос! Миша! Дикин! — закричала дварфийка, почти силой заталкивая путников в дом. — Идите все сюда! Элиана вернулась! Из-за дальней двери показались светловолосая девушка и кобольд. Если воительнице не изменяла память, то вышли друзья из столовой. — Не может быть… — вторила Миша, но через мгновение она, заливаясь слезами радости, кинулась обнимать Элиану. — Как же я рада тебя видеть! — И я… — обрадовался Дикин. — Я очень рад, что вы выбрались. — Простите меня, друзья, что не давала о себе знать целых два года, — всхлипнула воительница, обнимая Дорну. — Главное, теперь ты дома, — кивнула дварфийка. — Мы читали твоё письмо и безумно рады, что ты здесь. — Элиана? Девушка выглянула из-за плеча Миши, и увидела ошарашенного полуорка, который так и замер возле лестницы на второй этаж. Она почему-то внезапно вспомнила слова Юродис, которая поведала девушке о том, что друг-полуорк влюблен в неё. Но тогда она не поверила словам медузы, да и сейчас не придала этому никакого значения. Она вообще никогда не считала его кем-то большим, чем просто другом. Пока Ксанос топтался на месте, Элиана разглядывала его. За эти годы полуорк сильно изменился. Возмужал, стал более собранным, более похожим на человека. Он и сам в эти минуты не мог оторвать взгляда от Элианы. Ему не верилось, что всего в каких-то трёх метрах от него стояла любовь всей его жизни. Живая. Целых два года прошло, а она ничуть не изменилась. Разве что стала ещё прекрасней. Когда улыбающаяся девушка стала приближаться к полуорку, у него перехватило дыхание. На секунду он подумал, что если воительница подойдёт к нему ещё ближе, то его сердце и вовсе остановится. Но вот она уже обнимала мужчину, нашёптывая, что скучала. Больше всего ему хотелось никогда не разжимать объятий, но девушка сама высвободилась из них и со счастливым видом направилась к рыжеволосому мужчине. Ксанос только сейчас заметил, что Элиана прибыла в школу в обществе этого незнакомца. Он сразу не понравился полуорку. То, как мужчина пялился на девушку, сводило Ксаноса с ума. И не зря. — Ребята, это Вален, — представила своего друга девушка и взяла его за руку. Улыбка мгновенно сошла с лица полуорка. Элиана поглядела на того мужчину таким же влюблённым взглядом, как и тифлинг на неё. Она никогда так не смотрела на Ксаноса. — Дикин рассказывал нам о нём, — ответила Миша и в знак приветствия сделала поклон. — Не пойми нас неправильно. Мы ещё ни разу не встречали тифлинга, — улыбнулась Дорна. — Да и Дикин рассказывал, что вы друг с другом не ладили. — Теперь мы собираемся пожениться. Слова девушки оказались для Ксаноса как нож в сердце. Так любить… Столько времени ждать свою любимую… И вот, когда, наконец, он нашёл её… Его раздирала боль от неразделённой любви и ненависть к внезапно объявившемуся рыжеволосому мужчине. Не в силах больше смотреть на счастливую парочку, Ксанос, не говоря ни слова, быстрым шагом поднялся на второй этаж. — Ксанос! — позвала его недоумевающая девушка, но тот даже не обернулся. А Миша и Дорна лишь угрюмо переглянулись между собой. — Прости его, — начала оправдываться Миша. — Сегодня у него выдался тяжёлый день. Элиана молча кивнула в ответ, провожая грустным взглядом полуорка.

***

Ранним утром Кана вызвала Катриону к себе. После той стычки с Рыцарем-капитаном темноволосая женщина пригрозила подруге, что такой проступок не забудется. Проходя сквозь пустынный двор крепости, Катриона с грустью оглядывалась по сторонам, мысленно прощаясь с Крепостью-на-Перекрёстке. Она знала, что нападать на своего капитана было непростительной ошибкой, за которую теперь придётся расплачиваться. Но женщина не могла поступить иначе. Как только она увидела живую и невредимую соперницу, да ещё и с новым возлюбленным, гнев захлестнул её с головой. Теперь Катриона медленно и спокойно шла за своим наказанием. За время своей службы в крепости она сдружилась к Каной. Та стала ей наставницей и подругой, которой голубоглазая воительница могла излить душу. Но даже ради подруги Кана не хотела предавать своего капитана и заступаться за Катриону. Темноволосая женщина расхаживала по своему кабинету в ожидании подруги, и когда та пришла, без эмоций пригласила её присесть. — Ты наверняка уже поняла, зачем я тебя позвала. Кана обошла стул, на котором сидела Катриона, и опёрлась на его спинку. В кабинете поначалу повисло молчание, но потом светловолосая воительница не выдержала и сделала глубокий вздох. — Давай уже, говори, какое наказание для меня придумало это «небесное создание», — последние слова Катриона просто выплюнула с отвращением. — Зря ты так с ней… Кана отошла от подруги и присела на край письменного стола, внимательно изучая недовольное лицо женщины. — Вчера, перед своим отбытием в Невервинтер, Марла попросила не наказывать тебя. — Что? — усмехнулась Катриона. — С барского плеча… — Давай начистоту. Ты строишь из себя оскорблённую личность. Обвиняешь её во всех грехах. Из-за своей несчастной любви? Думаешь, ты страдаешь больше неё? — Она приволокла с собой нового ухажёра! — Каждый старается заглушить боль по-своему. Я достаточно хорошо узнала нашего капитана, чтобы понять, что из этого союза ничего не выйдет. С самого своего прибытия Марла ночует в своей прежней спальне. Одна. Зарывшись в воспоминания. Я не раз заставала её там. Она пыталась скрыть свои слёзы, но не получалось. Даже когда Марла и этот… мужчина объявили о своей помолвке, она уходила ночевать к себе. От своей боли она сходит с ума. Это куда хуже твоих страданий, Катриона. Светловолосая женщина на мгновение задумалась над словами подруги, но упрямство не хотело отступать. Сузив глаза, она пристально посмотрела на Кану и выпалила: — Да она играет с вами. Использует в угоду себе. Так же, как было с Касавиром. Она просто прикидывается бедной и несчастной, чтобы её все жалели и бросались на жертву ради неё. — Серьёзно? — тем же тоном переспросила Кана. — Ты дольше неё была знакома с Касавиром. Хорошо его знала. Скажи, неужели он был настолько слеп, что не распознал бы лжи Марлы, про которую ты всё твердишь? Неужели он смог бы так полюбить столь ужасную женщину? — Нет, — понуро ответила Катриона. — Просто… Если бы не она… Он был бы сейчас жив. — Мы этого не можем знать, Катриона. Врагу не пожелаешь того, через что ей пришлось пройти. Посмотри на неё. Она почти не ест, не спит… Это не из-за того, что она где-то там пережила проклятие. Такую боль испытывают из-за потери любимых. — Чего ты хочешь от меня, Кана, — со вздохом спросила женщина, взъерошив свои короткие светлые волосы. — Чтобы я вот так просто стала её почитать, как все вы? Этого не будет. Моего отношения к ней не изменить. Не пойми меня неправильно, я люблю свою работу. Я нашла здесь друзей, и, признаться, Марлу уважаю как воина и капитана. Но не больше. — Я и не прошу становиться для неё подругой. Как я уже сказала, она просила не наказывать тебя, но… Я думаю, что чем меньше вы будете пересекаться друг с другом, тем лучше для вас. — Ты… хочешь, чтобы я покинула крепость? — Предлагаю тебе альтернативу. Либо ты принимаешь на себя новые обязанности помощника для сержанта Бивила Старлинга, либо… ты знаешь. — Была командиром патрульных отрядов, а стану помощником в обучении новобранцев? — изогнув бровь, переспросила Катриона и хмыкнула. — Это не худший вариант. — Знаю, — женщина недолго молчала, глядя в окно на двор крепости, который постепенно пробуждался ото сна. Она пришла на службу Марле только из-за паладина, но со временем привязалась к обитателям крепости. Может, проще было уйти и не терзать свою раненную душу? Только и уходить ей, в общем-то, некуда. — Можно, я подумаю немного?

***

Сегодня Марла проснулась с улыбкой на устах. Впервые за последние месяцы она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Нежась в объятиях мирно спящего паладина, девушка забыла обо всём на свете. Все проблемы и несчастья остались далеко позади. Существовали только они вдвоём. Но первые лучи солнца постепенно возвращали счастливую чародейку к жестокой реальности. Марла нехотя выбралась из сладкого забвения и принялась искать, во что одеться. Её прежнее платье можно было выкидывать. Во весь подол красовалось огромное красное пятно от дорого вина. Да и завязки на корсете были оторваны напрочь. Чародейка призвала на помощь молодую служанку и попросила принести какую-нибудь одежду из своей старой комнаты. Девушка с радостью согласилась помочь племяннице Дункана, и через несколько минут наряд был доставлен по назначению. Собрав свои длинные волнистые волосы в хвост, Марла принялась рассматривать себя в зеркале и невольно усмехнулась. Так получилось, что служанка принесла чародейке именно ту одежду, в которой Марла впервые прибыла в Невервинтер. Это была тёмно-серая льняная рубашка, заправленная в бежевый корсет, и такого же цвета облегающие штаны. При переезде в Крепость-на-Перекрёстке девушка решила оставить половину тех вещей, что привезла из Западной Гавани, словно прощаясь с прошлой жизнью. И вот как всё обернулось… Марла долго рассматривала себя в зеркале, пытаясь отыскать в отражении ту прежнюю милую и простую деревенскую девчонку, но всё было тщетно. Жизнь девушки с Топей осталась в прошлом. Даже той Западной Гавани, в которой она выросла, уже больше нет. Остались лишь верные друзья и её возлюбленный. Теперь Марла просила богов только о том, чтобы они дали им ещё один шанс, и больше не забирали паладина от неё. Она обернулась, чтобы полюбоваться мужчиной, но увидела, что тот уже не спал. Похоже Касавир давно проснулся и просто тихо наблюдал за Марлой. Только сейчас чародейка заметила, каким печальным был взгляд паладина. Она присела на краешек кровати и взяла его за руку. — Не хотела тебя будить, — со всей нежностью улыбнулась девушка, заправляя за ухо непослушную прядь золотых волос. — Ты уходишь. Это был скорее не вопрос, а утверждение. По скорбному лицу мужчины девушка поняла, о чём он сейчас подумал. Как Касавир ни старался, у него редко выходило скрывать от чародейки свои страхи. Она словно читала его мысли. Да что там… У него на лице было всё написано. Паладин посчитал, что Марла осталась с ним лишь на одну ночь, а теперь собирается вернуться к жениху. Нахмурившись, девушка крепче сжала ладонь Касавира и ответила: — Меня ожидает трудный разговор с Ганном. Не хочу тянуть. — Позволь мне с ним поговорить. — Вот поэтому я тебя не разбудила. Думала оставить записку, а самой выбраться тайком. Нет, Касавир, я заварила эту кашу и сама должна решать свои проблемы. — Марлена, — тихо вздохнул паладин. — Вечно ты пытаешься всё решить в одиночку. Ты достаточно настрадалась. Разреши мне ему объяснить. — А ты вечно стараешься защитить меня от всех бед… Но мой ответ остается прежним. Я поговорю с Ганном и вернусь за тобой. — Считаешь, я не смогу самостоятельно добраться до крепости? — Нет, — с улыбкой протянула Марла. — Боюсь расставаться с тобой надолго. Вдруг ты снова исчезнешь. — Никогда, любовь моя. Больше никогда, — серьёзно ответил Касавир, притягивая к себе девушку. — Знаешь, я смотрел на тебя и вспоминал наше знакомство полтора года назад. Как в горы прибыла юная чародейка с задатками воина в белоснежно-золотой броне с мечом наперевес. Когда я со своими воинами наблюдал за твоим небольшим разношерстным отрядом, всё гадал, зачем ты прибыла в столь опасное место. Ты хорошо сражалась и уверенно держалась в бою, и я пошёл за тобой, сам не зная почему. Словно некой невидимой силой ты повела меня за собой. Когда мы вернулись в Невервинтер, и ты предложила мне остаться жить у своего дяди, я впервые увидел тебя в этом наряде… Ты оказалась такой хрупкой, отчего мне захотелось защитить тебя от этого жестокого мира, — мужчина провёл рукой по щеке чародейки. — С тех пор мы через многое прошли. Особенно ты. Но даже сейчас я вижу перед собой всё ту же милую, добродушную и хрупкую девушку. — Не дай глазам обмануть себя, мой паладин, — хитро прищурилась Марла. — Такой я бываю только с тобой. — В таком случае… — засмеялся мужчина и ловким движением подмял под себя чародейку. — Почему бы мне этим не воспользоваться. Кстати, в крепость мы отправляемся вместе. Это больше не обсуждается. Но чуть позже. На ближайшее время у меня другие планы, — добавил он и припал к губам девушки.

***

Через пару часов Марла всё же смогла выбраться из комнаты паладина. — Загляну-ка я пока к дяде. Он обидится, если я уйду не попрощавшись, — крикнула она вглубь комнаты, когда вышла в коридор. — Встретимся возле таверны. Чародейка закрыла дверь и перед ней поодаль предстала темноволосая женщина в длинном бордовом платье. Она просто стояла и смотрела на Марлу с неприкрытой неприязнью. Чародейка вспомнила, что видела её вчера днём в таверне. Тогда она тоже издалека наблюдала за Марлой. По рассказам Касавира это была Келлана. Женщина-друид, которая спасла паладина из руин. Девушка не могла долго играть в гляделки с этой женщиной и решила подойти к ней. Как бы мужчина не пытался заверить чародейку в своём безразличии к Келлане, ревность всё равно брала верх. — Ты Келлана? — с опаской спросила Марла. — А ты, должно быть, его Марлена Фарлонг, — женщина с высокомерием окинула оценивающим взглядом девушку и фыркнула. Хотя она и жила в лесу, но совсем не растеряла аристократической грации. Рядом с ней чародейка чувствовала себя глупой, невзрачной деревенской девчонкой. Под тяжёлым взором друида Марла нервно сглотнула и отвела взгляд. Ещё когда девушка приблизилась к Келлане, она буквально кожей ощутила, какую ненависть и неприязнь источала эта женщина. Незнакомка двинулась с места, обойдя вокруг хрупкую чародейку. — Значит, вот как выглядит та, что завладела сердцем и мыслями Касавира, — насмешливо сказала Келлана. — Та, о которой он грезил все эти месяцы. — Я благодарна тебе за то, что ты спасла ему жизнь… — Благодарна? — хмыкнула женщина, надменно разглядывая девушку. — Глупая девчонка… Зачем он тебе? У тебя уже есть шаман. Знания Келланы о жизни Марлы застали её врасплох, и чародейка нахмурилась. — Ты многое знаешь обо мне. — Пришлось. Как только Касавир очнулся, первым делом справился о тебе. Марла улыбнулась самой себе, вспоминая, каким заботливым с ней всегда был её паладин. Но через мгновение, когда она вновь обратила своё внимание на очень расстроенную Келлану, лицо Марлы опять стало беспокойным. — Я люблю его, — твёрдо заявила чародейка. — А он любит меня. — Чувства можно забыть, подавить. Однажды у тебя уже получилось заменить его другим. Ты же скоро выходишь замуж. — Ты не можешь знать, что произошло со мной! — вспыхнула девушка, сжимая руки в кулаки от собственного бессилия. — Я никогда не переставала любить Касавира! — Тогда зачем ты прыгнула в объятия того шамана? — Я… — чародейка запнулась. Она хотела было со всей резкостью ответить этой наглой женщине, но сдержалась. Всё дело в том, что Марла сама не знала ответа на этот вопрос. Всё происходящее в Рашемене словно было не с ней. А очнулась чародейка только тогда, когда вырвала свою душу из Стены. После этого Марла чувствовала, что извалялась в грязи, предала того, кого любила всем сердцем. Она опустила голову и тихо добавила, будто оправдываясь. — Я думала, он погиб. — И решила зря времени не терять, — хмыкнула друид. — Я не собираюсь тебя осуждать или отчитывать, девочка. Просто хочу дать тебе понять, что ты не нужна Касавиру. Отпусти его. Дай, наконец, ему забыть тебя. Неужели ты ещё не достаточно принесла в его жизнь боли? Он чуть не умер из-за тебя! — Я никогда не желала ему плохого, и никогда не хотела, чтобы он жертвовал собой ради меня. — Только в этом весь паладин, — усмехнулась Келлана. — Ты лидер. Героиня. Он рассказывал, как везде следовал за тобой, в какую опасность ты бы не лезла. Разве он мог поступить иначе, когда его любимой угрожала опасность? — Я не просила его об этом. — Только ты должна понять, глупая девчонка. То время, когда ты вела целую армию на бой с Королём Теней, прошло. Битва окончена, армия тебе больше не нужна. Значит, и паладин больше не нужен, — женщина угрожающе приблизилась к Марле. — Оставь его в покое. Это я о нём заботилась, когда он находился при смерти. Когда ты в это время искала приключений с другим. Это я врачевала, когда он в бреду днями и ночами звал свою деревенскую девчонку. Марла действительно задумалась над словами Келланы. Она понимала всю правдивость этих фраз. Но всё же они возымели на девушку не тот эффект, на который рассчитывала друид. Ничего так сильно не хотелось Марле, как провести всю жизнь рядом с её возлюбленным паладином. Поэтому чародейка гордо расправила плечи и решительным взглядом изумрудно-золотых глаз посмотрела на собеседницу. — Ты права, битва давно окончена. Теперь у меня с моим паладином будет столько времени друг для друга, сколько мы сами того захотим. И я больше никому не позволю стоять между нами. Ответ девушки явно не обрадовал женщину. Чародейка заметила, как глаза Келланы потемнели от гнева, а алые губы сжались в тонкую полосу. Пожалуй, она хотела что-то сказать в ответ, но решила промолчать. Радуясь своей победе, Марла с улыбкой кивнула женщине и развернулась, чтобы уйти. — Да будет так! — жутким голосом, который донельзя изменился из-за гнева, сказала Келлана. — Только запомни, что своими действиями ты обрекла его на смерть. От такого тона у Марлы по всему телу пробежались мурашки. Она обернулась, чтобы высказать наглой женщине всё, что о ней думает, но поздно — коридор был пуст.

***

Хоть Элиана и решила отпустить свои страхи, но кошмары, похоже, оставлять её ещё не хотели. Проснувшись рано утром от очередного «замечательного сна», девушка решила пройтись по дому и столкнулась в гостиной с Ксаносом. Полуорк выглядел каким-то разбитым и уставшим, словно всю ночь не мог сомкнуть глаз. Воительница попыталась заговорить с ним, но мужчина мгновенно испарился из виду, что ещё больше насторожило девушку. Нахмурив брови, она последовала за ним. — Ксанос! — опять окликнула полуорка воительница. Тот пытался скрыться от неё в своей комнате. Но дверь открыть ему не дали. Только он потянулся к ручке, как она превратилась в пепел и осыпалась на пол. Огонь мгновенно погас, не позволяя распространиться на саму дверь. Похоже, Элиана решила прибегнуть к радикальным мерам. — С ума сошла?! — громко возмутился мужчина, не заботясь о том, что их услышат. — Я тренировалась в магии, — съязвила девушка и подошла к Ксаносу. — Если бы я хотела сжечь именно тебя, то кучка пепла была бы побольше. — Чего тебе надо, Элиана? — Объяснений. — Не дождёшься, — усмехнулся полуорк и машинально попытался схватиться за дверную ручку, которой уже не было. — Почему? Что я сделала? — вскинула руками воительница. — Да, вы имеете право на меня злиться, я не писала вам столько времени. Но я извинилась! Дорна и Миша меня поняли и простили, а ты… — Что я?! Что ты хочешь от меня услышать? Как я счастлив от того, что ты вернулась, и как мне больно смотреть на тебя, обнимающуюся с тем тифлингом?! Он выругался, упёр руки в бока и зло поглядел на недоумевающую девушку. Она пыталась что-то ответить, но не знала, какие подобрать слова. Как же ему сейчас хотелось накинуться на Элиану… с безумными поцелуями, вкладывая в них всю любовь и тоску по этой несносной девушке. Но теперь она была занята. Как же ему сейчас смешно… Ещё два года назад она была так близко, но Ксанос боялся признаться ей. Теперь, когда он готов на всё ради неё, она уже с другим. Но как же она была притягательна сейчас: сонная, со слегка растрёпанными каштановыми волосами, в льняной полурасстегнутой рубашке и тёмных бриджах. Кажется, она не ожидала кого-то встретить в такую рань. Как же полуорку хотелось взять её, выломать эту несчастную дверь и забрать то, что принадлежало ему. Её. От одной мысли об этом Ксанос сходил с ума. Элиана что-то говорила ему, а он не слушал, борясь с желанием. Он понимал, что сейчас за него думал эль, которого полуорк изрядно набрался этой ночью. Поэтому он поморщился и изо-всех сил заставил себя отвернуться от Элианы. — Ксанос… — тихо позвала девушка. Мужчина тяжело вздохнул, ударил кулаком в дверь и прислонился к ней лбом. Он пытался справиться со своими чувствами, но это становилось невыносимо тяжело, когда его любимая стояла так близко. Даже своим захелевшим разумом полуорк понимал, что его откровения ни к чему не приведут. Только упрямое сердце не желало сдаваться. Ксанос никогда не отличался воспитанностью, и почему ему вдруг становиться таким, когда на кону стояло его личное счастье. В мгновение ока он оказался рядом с Элианой, и пока та в замешательстве хлопала ресницами, полуорк с силой притянул её к себе, впиваясь в губы девушки поцелуем. — Ксанос, что ты творишь? — прошипела воительница, пытаясь высвободиться из объятий друга. Но даже побывавшая в стольких сражениях девушка не могла выбраться из железной хватки полуорка. Силы в нём было хоть отбавляй. — Ну, ты же хотела узнать, что со мной, — прошептал мужчина и вновь заткнул её поцелуем. В этот момент из двери напротив появился Вален, который решил разобраться со странными звуками в коридоре. Его взгляду представилась жуткая картина. Старый друг Элианы целовал её, пытаясь раздеть, а девушка упорно ему сопротивлялась. Ещё несколько недель назад тифлинг без слов предупреждения набросился бы на этого полуорка и разорвал бы его в клочья. Ему и сейчас хотелось так поступить. И неважно, есть в нём демоническая суть или нет. Его возлюбленную насильно целует другой мужчина. Но вряд ли Элиана простит Валену то, что он прибьёт её хоть и обезумевшего, но всё-таки друга. Рассуждать времени не было, а когда полуорк полез своими ручищами под рубашку девушки, уже обезумел сам тифлинг. Хватка Ксаноса резко ослабла, Элиана замерла, увидев, как тот оседает без сознания на пол. В следующее мгновение перед ней предстал Вален с занесённым над полуорком эфесом меча. Это был её меч, который она вчера приставила возле двери в их с тифлингом комнате. Его яростный взгляд был направлен на Элиану. Конечно, он выглядел не так агрессивно, как с присутствием демонической сути, но всё же гнева в мужчине было предостаточно. Он злился не только на полуорка, но и на саму девушку. — Необычными способами тебя тут встречают, — прошипел тифлинг. И теперь на шум выбежали все. — Боги! — выкрикнула в ужасе Миша и подбежала осматривать бессознательного мужчину. — Что здесь происходит? Зачем ты напал на Ксаноса?! Вален нахмурил брови и бросил взгляд на Элиану в надежде, что та сможет объяснить присутствующим настоящую причину. Но она пребывала в таком шоке, что и слова не могла выдавить. А между тем Дорна и Миша презрительно смотрели на тифлинга, который напал на их друга, и даже были готовы напасть на незнакомца. И Вален в этот момент понял, что вряд ли здесь приживётся… — Ваш друг пытался силой добиться любви Элианы, — спокойно буркнул он. — Я защищал честь своей любимой! — мужчина осуждающе посмотрел на девушку. — Хотя, может быть, она была вовсе не против. Выплюнув последнюю фразу, Вален отшвырнул меч в сторону так, что тот с грохотом упал на деревянный пол и скрылся на ступеньках лестницы, ведущей на первый этаж. Недолго думая Дорна подскочила к онемевшей девушке и начала её с силой трясти. Наконец, Элиана пришла в себя и начала медленно осознавать происходящее. Она увидела, как дварфийка трясла её, пытаясь привести в чувства, и подала ей знак, что этого больше делать не нужно. — Что здесь случилось? — Миша обеспокоенно нащупывала пульс у полуорка. — Почему твой друг набросился на Ксаноса? — хмуро спросила Дорна, скрестив руки на груди. По виду подруг воительница поняла, что они уже придумали свою версию истории. — Элиана, я, конечно, понимаю, что ты его любишь, но такое поведение неприемлемо! — Он сказал правду, — тихо выдавила Элиана, которая всё ещё приходила в себя. — Ксанос набросился на меня и… — Этого не может быть! — возмутилась паладин. — Мы все хорошо его знаем. Ксанос никогда бы так не поступил с любимой девушкой! — С любимой девушкой? Так вы знали?! — теперь настала очередь воительницы возмущаться. — Догадывались, — спокойно ответила Дорна и, поглядев на полуорка, тяжело вздохнула. Кажется, в отличие от Миши, она поверила Элиане. — Прости нас. Мы обязаны были сказать… Но кто знал… — Ксанос не мог так поступить! — Миша, — твёрдым голосом позвала паладина дварфийка. — Взгляни на Элиану. Она и её друг сказали правду. Девушка уже окончательно пришла в себя, и при упоминании о Валене её будто электрическим разрядом прошибло. Он же надумал себе невесть что! — Мне нужно найти его! — выпалила Элиана и помчалась вниз. — Да уж, — выдохнула Дорна, глядя вслед убегающей девушке. — Хорошее гостеприимство мы оказали.

***

Тифлинг выскочил на улицу, судорожно вдыхая морозный воздух. Хиллтоп стоял севернее Уотердипа, и ночи здесь были холоднее. На горизонте уже показывалось солнце, но ночная температура не хотела отступать. Обитавший в своих мыслях Вален, кажется, совсем не замечал холода. Что там мороз обычной деревушки по сравнению с ледяной Канией… Мужчина грустно улыбнулся воспоминаниям. Пускай там он боролся со своей яростью, но в какой-то степени он был счастлив. В Кании никто не обращал на тифлинга внимания, не боялся его. А Элиана всегда была рядом. Никто не пытался отнять её у него. Она принадлежала только ему. Вален так грезил мечтами о нормальной жизни с любимой. Как они переедут в родную деревню девушки и будут жить как простые люди. Прибыв в Хиллтоп всего несколько часов назад, Вален успел обзавестись немалым количеством врагов. По сути, это для него было нормой. Тем более он не знал правил, которые царили на поверхности. И всё бы ничего, но возненавидели тифлинга именно друзья Элианы. Она так хотела вернуться в родной дом… Пока Вален шёл к выходу их академии, краем глаза он заметил, какие испуганные и недовольные взгляды на него бросали ученики. А подруги Элианы и вовсе смотрели на мужчину с презрением. Они все считали его лишним в этом мире. Да и сам тифлинг так думал. — Вален? — окликнул его обеспокоенный голос воительницы за спиной. Он не оглянулся на неё, а лишь не спеша прошёл дальше, присел на старенькую лавку и понуро опустил голову. Мужчина не мог смотреть на девушку. Ему сразу представлялась та ужасная картина в коридоре. Наверняка он обидел её своим обвинением. Конечно, тифлинг не думал, что Элиана сама бросилась на шею старому другу. Но ревность оказалась слишком похожей на ту ярость, которую он испытывал от демонической крови. Мужчина просто обезумел. Его поток мыслей внезапно прервался, когда он почувствовал сидящую рядом Элиану. Он не смотрел прямо на неё, но заметил, что девушка внимательно разглядывала его. Вален невольно обернулся к Элиане и заглянул в такие родные изумрудные глаза. Они были печальны. Она тяжело дышала и вся тряслась. То ли из-за холода, то ли из-за страха за него. Он поспешил снять с себя куртку и заботливо накинул её девушке на плечи. Когда мужчина поправил куртку, его взгляд случайно скользнул на полурасстегнутую рубашку воительницы. В памяти снова всплыл тот момент, когда полуорк пытался содрать с девушки ненавистную ткань. Тифлинг резко убрал руки и, брезгливо поморщившись, хотел отвернуться от Элианы. Но упрямая девушка, взяв мужчину за подбородок, не позволила ему этого сделать. — Я лишь хотела поговорить с ним, — тихо начала Элиана. — Даже подумать не могла, что такое может произойти. — Знаешь, я видел, как ты умирала… Бежал по коридорам крепости Валшаресс, надеясь ещё застать тебя живой, суметь спасти, но было слишком поздно. Войдя в зал, я увидел тебя там, лежащую на полу в собственной крови. Меня даже не спасала кровь демона. Ярость от неё… Мне просто хотелось умереть. Я думал, что страшнее твоей смерти ничего не может быть, — тифлинг выразительно взглянул в глаза Элиане. — Я был готов убить его. Разорвать на части просто из-за того, что он посмел дотронуться до тебя. — Прости… — Мне не за что на тебя злиться, любовь моя. Я думал, что смогу прижиться здесь, но не получилось. — Не говори так. Девочки выяснили правду и очень сожалеют, что накинулись на тебя. — Они меня презирают, — мрачно выдал Вален. — Дурак. Понадеялся, что избавление от демонической сути сделает меня человеком, но… Я тифлинг. И человеком никогда не буду. А твои друзья… Все они презирают и боятся меня. — Дай им время. Давай вернёмся назад и всё спокойно обдумаем. Вот увидишь, всё наладится. — Нет, — отрезал мужчина, и лёгкая улыбка девушки мгновенно сползла с лица. — Я не смогу жить рядом с этим полуорком. Тем более его комната находится напротив нашей. — И что ты предлагаешь? — осторожно спросила Элиана. — В деревне, кажется, есть гостиница. Поживу там. А ты… Элиана, прости меня за это, но если я тебе дорог, ты придёшь ко мне. — Предлагаешь выбрать между тобой и друзьями? — Нет, любовь моя. Я не имею права запрещать тебе общаться с друзьями. Просто мы не сможем жить бок о бок с тем полуорком. — Я… понимаю. Девушка молча смотрела на Валена, стараясь переварить его ультиматум. Перед ней стоял трудный выбор: остаться с друзьями или с возлюбленным. Возможно, это казалось единственным верным решением. А помирить Валена с друзьями она ещё успеет.

***

Стройная блондинка в синей робе вошла в ворота Крепости-на-Перекрёстке. Словно повелительница всего сущего на свете она осматривала местных жителей. Они тоже недоумевающе с интересом смотрели на гостью. Некоторые мужчины завороженно глазели на красивую незнакомку в обтягивающей длинной мантии, открывающей плечи. Её распущенные длинные светлые волосы плавно струились по спине и на солнце отливали серебром. Девушка грациозной походкой приближалась ко входу в крепость, то и дело стреляя своими ярко-голубыми глазами в прохожих. — Слушайте, я действительно хочу помочь, — демонстративно положив руки на сердце, Бишоп старательно распинался перед друзьями. В огромном пустынном зале был только следопыт, Кана и Келгар. — Я исправился! — Ага, прям поверили уже, — хохотнул дварф. — Марла меня простила. — Марла всегда тебя прощает. — Пойми нас, Бишоп, — встряла в спор Кана. — Как, скажи, после твоего предательства мы можем тебе доверять? Половина населения Крепости-на-Перекрёстке желает твоей головы. — Вот Марла явится, тогда спросите у неё. Кара, в конце концов, сняла то жуткое заклинание. — Да, по просьбе Марлы, — прищурился Келгар. — Опять же. — Вот видите! Я же до сих пор здесь! А мог бы уйти. — Наверное, потому что переступи ты через порог — тебя мигом обезглавят, — пошутил дварф. — И прекращай уже прикрываться Марлой! — Да ладно тебе, Келгар! — в возмущении всплеснул руками следопыт. — Я вам нужен. — Простите, что прерываю вашу… беседу. У входа послышался мелодичный женский голос, и все присутствующие синхронно обернулись. Увидев гостью, Бишоп впал в ступор. На пороге главного холла стояла хорошенькая светловолосая девушка. Своими голубыми глазами она оценивающе окинула обитателей тронного зала, но её взгляд остановился на следопыте. — А кто вы и как прошли мимо стражников? — первым деловито поинтересовался Келгар, упирая руки в бока. — Неужели они опять надрались на посту? — Это можешь сделать только ты, дварф, — улыбнулась Кана и повернулась к гостье. — Вы должно быть Лилиан. Капитан Марла Фарлонг позавчера получила письмо из Академии Волшебства. — Какое письмо? Из какой Академии? Почему я не в курсе? — Она наш новый рекрут, Келгар, — ответила Кана. — Добро пожаловать. Меня зовут Кана. Я заведую делами Крепости-на-Перекрёстке. Правая рука капитана, так сказать. Этот несносный дварф… — Я сам могу за себя ответить! Келгар Айронфист. Заместитель капитана. Девушка молча поклонилась в знак приветствия, и после того, как дварф представился, вновь встретилась глазами со следопытом. — А вы не хотите представиться? — чарующим голосом спросила незнакомка, лукаво изогнув бровь. От такого взгляда ледяных голубых глаз его прошибла дрожь. Завороженный молодой девушкой, мужчина забыл, как говорить. И только благодаря неисправимо-недоверчивому дварфу, который толкнул Бишопа, тот смог очнуться. — Зовите меня Бишоп, — лучезарно улыбнулся мужчина. — А я лучший друг капитана Крепости-на-Перекрёстке. На его слова Келгар закатил глаза и недовольно фыркнул. Разжигать дальнейший спор со следопытом он не стал, тем более в зале, откуда не возьмись, появился новый объект для подозрений. Не зная, почему, но дварф не доверял новоприбывшей искательнице приключений. Он продолжал внимательно изучать девушку, пока та беседовала с Каной о своей работе в крепости. Похоже, сама незнакомка словно почувствовала недоверие заместителя капитана, и уже у самой двери белокурая девушка бросила на Келгара такой взгляд, что даже у него всё внутри похолодело. Кана отправилась вместе с незнакомкой показывать владения Крепости-на-Перекрёстке, и Бишоп хвостом увязался за ними. Только один дварф не купился на наигранное обаяние этой девицы. Он остался в одиночестве с неприятным ощущением от разговора с незнакомкой. Что-то в её взгляде ему казалось знакомым. До боли знакомым. — Эй! — прямо перед глазами Келгара помахали руками. Это была вечно всем недовольная Кара. Хотя в последнее время её можно было назвать грустной. — Чего застыл, как статуя? — Думы одолели, — хмыкнул он. — Ты в курсе, что у нас новенькая? — Меня это не интересует. Где Марла? Она обещала вчера вернуться. — Скорее всего, дядюшка задержал. Все эти приготовления к свадьбе… — Я должна с ней поговорить, — отрезала рыжая девушка. Дварф заметил, что она была вся дёрганая, и устало вздохнул. — Значит, ты уже всё решила. — Да, Келгар, я собираюсь покинуть крепость. Кару нельзя было назвать открытой для бесед, поэтому объяснять причины своего ухода она не стала, а просто с грустью посмотрела на старого друга. Да и слова были не нужны, Келгар прекрасно понимал, что творилось на душе у рыжеволосой девушки. Через этот ад прошли все жители крепости, а их компания тем более прошла через такой кошмар, что не каждый сможет спокойно спать по ночам после этого. Кто-то это пережил, а кто-то нет, и Кара оказалась в числе последних. Хоть она никогда не показывала особой привязанности к своей разношёрстной команде, но увидеть их гибель оказалось тяжело. Только дварф догадывался не обо всём. Истинную причину своего ухода рыжеволосая чародейка пыталась скрыть даже от себя самой. Лишь бродя по опустевшим коридорам крепости, девушка поняла, что ей так сильно стало не хватать мужчины, которого всего несколько месяцев назад она люто ненавидела. Ей не хватало его упрёков и нравоучений. Они вечно старались доказать, кто лучше другого. Тогда, в Долине Мерделейн, когда Гариус начал разжигать конфликт между ними и склонять одного к предательству, Сэнд много обидного наговорил Каре. Он уже принялся обвинять её в том, чего она пока ещё даже не совершила. И если бы рыжеволосая девушка тогда на время не притихла и не взглянула в глаза эльфа, наполненные грустью, она бы согласилась на предложение приспешника Короля Теней. Стоило ей лишь поглядеть на Сэнда, и чародейка поняла, что не хотела разочаровывать мужчину. Как бы сильно они ни грызлись постоянно, Кара заметила в его взгляде веру. Безумную веру в молодую колдунью. Он будто безмолвно умолял девушку не предавать его. И она не предала. Когда старая крепость начала буквально сыпаться на головы спутникам, Кара лишь на секунду потеряла эльфа из вида. Она видела, как во время битвы он превратил себя в какого-то голема, и больше она его не встречала. Все посчитали Сэнда мёртвым, и Каре пришлось согласиться. Но пережить этого она не смогла. Колдунья хорошо умела скрывать свои чувства, поэтому никто из друзей даже не догадывался, что её ненависть к волшебнику переросла совсем в другое чувство. И она жалела, что не поняла этого раньше, когда Сэнд ещё был жив. Рыжеволосая девушка грустно выдохнула и направилась в сторону своей комнаты. Хватит оттягивать неизбежный момент. — Даже Марлу не дождёшься? — крикнул ей вслед дварф. — Она вот-вот придёт. Наверное, — он озадаченный почесал затылок. — Хотя ещё вчера должна была вернуться… — Надеюсь, с ней не случилось чего-нибудь ещё. — Да нет, — с улыбкой протянул Келгар. — Хорошую драку я за версту чую. Наверняка решила подольше задержаться у дядюшки и поведать ему о своих приключениях в Рашемене. — Тогда я буду собираться. Возможно, мы с ней успеем пересечься, пока я ещё здесь. Когда дверь за Карой захлопнулась, Келгар расстроенный поплёлся к выходу. Он и так потерял много друзей. Потерять ещё одного — было тяжело. Дварф только потянулся к дверной ручке, как дверь сама распахнулась, впуская ещё одного незваного гостя. — К вам не прорвёшься! — с улыбкой выпалил Сэнд. Дварф не нашёлся, что сказать в ответ внезапно ожившему другу, который возник прямо перед его носом. Он так и остался стоять, как истукан, ошарашенно разглядывая эльфа. — Ты не рад меня видеть? — всё в той же манере продолжил волшебник и распростёр руки в стороны для объятий. — Где ты был целых семь месяцев? — Второпях не так произнёс одно заклинание, и меня выбросило где-то посреди леса возле Лускана. Пока от них прятался, пока сюда добирался… У тебя такой взгляд, как у стражников у ворот, которые меня пускать не хотели, — хохотнул эльф. — Один сказал: «Ты же помер. Чего явился?» — Я их понимаю. Недолго думая, Келгар всё же решил поприветствовать друга. На странный шум вышла Кара, которая ещё не успела уйти далеко от главного зала. Заметив волшебника, рыжеволосая девушка ахнула и замерла на пороге, привлекая внимание. Она почти не дышала, когда Сэнд приближался к ней. — Здравствуй, Кара, — первым нарушил молчание эльф. — Пока добирался до вас, до меня дошёл слух о том, как одна рыжеволосая девушка из Крепости-на-Перекрёстке оказалась столь талантливой колдуньей, что вытащила друзей чуть ли ни с того света. Молодец, — чародейка продолжала молчать. — Я рад, что мои опасения в твой адрес не подтвердились. — Я, пожалуй, оставлю вас, — откашлялся Келгар. — Надо, наверное, уже армию созывать на поиски нашего капитана. Проводив взглядом дварфа, Сэнд вновь повернулся к ошеломлённой девушке. До сих пор он и представить себе не мог, как скучал по этим карим глазам. Только, в отличие от колдуньи, эльф не побоялся сказать это вслух: — Как же я рад тебя видеть… Произнеся вполголоса эти слова, мужчина что-то сломал в Каре, и из её глаз потекли слёзы, а на губах появилась счастливая улыбка. Кажется, она наконец-то осознала, что стоящий перед ней волшебник не видение. Шмыгнув носом, рыжеволосая девушка не выдержала и бросилась в объятия Сэнда.

***

— Ты в порядке? — забеспокоился Касавир, когда они уже приближались к Крепости-на-Перекрёстке. — Всю дорогу молчала. — Да… Конечно, — неуверенно ответила Марла. Этого было достаточно, чтобы паладин остановился, взял любимую за руки и с нажимом заглянул в её глаза. Но рассказывать о своём недавнем разговоре с Келланой девушка не стремилась. Она лишь измученно улыбнулась в ответ и замотала головой, не желая продолжать разговор, и попыталась двинуться дальше. Но разборки с наглой женщиной не самое страшное, что ждало Марлу. Впереди ей предстоял разговор с Ганном, который явно молчать не будет. И чём быстрее чародейка со всем этим разберётся, тем будет лучше. По крайней мере, она на это надеялась. Ей было жалко шамана, которого она когда сама обнадёжила. Но жить во лжи было бы куда хуже для них обоих. — Всё будет хорошо, — спокойно сказал паладин. Похоже, он понял, чём была обеспокоена девушка. И действительно, от этой уверенности в голубых глазах Марле становилось лучше. Они и так через многое прошли, чтобы быть вместе, и ещё один тяжёлый разговор чародейка сможет пережить. Марла кратко улыбнулась, показывая мужчине, что готова идти дальше. Пока они шли по двору крепости, люди замирали на месте, ошарашенно оглядываясь на Касавира. Где-то поодаль не хотя тренировавшая новобранцев Катриона тоже заметила восставшего из мертвых мужчину. Из её рук выпал меч и громко ударился о землю, привлекая к себе внимание капитана и её паладина. Тот в ответ на её взволнованный взгляд лишь кивнул. Женщина хотела ринуться к нему, но её вовремя остановил Бивил. Он что-то шепнул ей на ухо, отчего Катриона грустно опустила голову. В дверях замка с Марлой столкнулась Кана. Чародейка заметила, что та была сильно встревожена. Но, увидев капитана, Кана с облегчением вздохнула. — Наконец-то, капитан! Ваш ошалелый заместитель дварф-типа-монах целую армию собирает на ваши поиски, и… — женщина замолкла, когда, наконец, заметила паладина. — Теперь я понимаю, где вы так надолго задержались. — Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, Кана, — улыбнулся Касавир. — Как и остальные, — ответила женщина. — Только, наверное, не все будут с тобой столь же дружелюбны. Но… это меня уже не касается. И Кана поспешила во двор, успокоить приготовленных Келгаром солдат, бросив капитану, чтоб она сама занялась своим другом. Этот самый дварф расхаживал по тронному залу и раздавал указания ничего не понимающим напарникам. Похоже, он не только всерьёз забеспокоился отсутствием капитана, а ещё и очень хорошо вжился в роль её заместителя. Все присутствующие, кроме Келгара, заметили вошедших Марлу и Касавира, но она сделала им недвусмысленный жест, чтобы они пока молчали. А тем временем девушка сама прислонилась к дверному проёму и со смешком слушала приказы друга. — Значит так, следопыт, ты пойдёшь вперёд. Разведка нам не помешает. Кара и ты, новенькая, будете расчищать нам путь. Нишка, пойдёшь со мной. Ты ещё слаба, поэтому за тобой нужен глаз да глаз. Хотя это всё так было и раньше, но по-другому поводу, — хохотнул дварф. — Ты собираешься напасть на Невервинтер? — откашлялась огненная чародейка, мельком глядя на Марлу. — Нет, конечно! Наша капитан пропала. Это может означать что угодно. Может там весь город захватили! — Возможно, — усмехнулся Бишоп и, склонив голову на бок, бросил хитрый взгляд за спину Келгара. — А может у них спросить, как сейчас дела в городе? Дварф недоумённо посмотрел на следопыта и обернулся. Он ведь уже не ожидал увидеть Марлу, а паладина тем более. Пока Келгар собирался с мыслями, остальные подскочили к друзьям. Кара и Нишка с открытыми ртами глазели на Касавира и сыпали вопросами. Лилиан стояла поодаль от остальных и беспристрастным взглядом наблюдала за происходящим. Один лишь Бишоп всё с той же хитрой ухмылкой кивнул паладину. Марле почему-то показалось странным то, как мужчины отреагировали друг на друга. Точнее, вообще никак. — Знаешь, я бы тебя обняла, — улыбнулась Касавиру Нишка. — Только я по-прежнему тифлинг, а ты — паладин. Но я рада, что ты живой. — И не только ты, — усмехнулась Кара, указывая на приоткрытую дверь в библиотеку. — Сэнд?! Когда Марла окликнула эльфа, тот со спокойной улыбкой прошёл к ней. Аасимар была так рада увидеть ещё одного выжившего друга, что без слов кинулась обнимать волшебника. Пока златовласая девушка беседовала с Сэндом, Бишоп приблизился к Касавиру и вполголоса сказал: — Вижу, ты всё-таки решил прибегнуть к моему совету. — Это… вышло само собой. — Почему-то я не удивлён, — хохотнул мужчина. Видимо, следопыт это сделал немного громче, чем хотел, и Марла удивлённо уставилась на обоих. — О чём вы говорили? — Наверное, как всегда, взаимно оскорбляли друг друга, — хмыкнула Кара. Чародейка внимательно поглядывала то на одного, то на другого. Они просто стояли рядом, не пытаясь друг друга задеть словом. Даже напряженность, которая всегда была между ними, сейчас не чувствовалась. Наоборот, оба мужчины как-то странно смотрели на девушку. Словно им было, что скрывать. — В чём дело? — с нажимом спросила аасимар, скрестив руки на груди. — Ни в чём, — отмахнулся Бишоп. — Я слишком хорошо знаю вас обоих, чтобы в это поверить, — следопыт, как всегда, состроил гримасу и пожал плечами. Когда Марла посмотрела на Касавира, тот мгновенно перевёл взгляд в другую сторону. Он вообще старался не смотреть на девушку. Вёл себя так, словно провинился перед ней в чём-то. А в чём и предстояло узнать Марле. Она подошла ближе к паладину так, чтобы он уже не смог бы отвести глаза. — Может, тогда ты поведаешь мне о вашем секрете. — Марлена… — Я не глупа, — пока чародейка пыталась разговорить паладина, следопыт старался незаметно выскользнуть из замка. — Бишоп, куда собрался? Я, кажется, задала вам обоим вопрос. Тебя никто не отпускал. Командный тон Марлы очень не понравился свободолюбивому мужчине, и он по старинке хотел сказануть деревенской девушке парочку прежних колкостей, но под пристальным недобрым взглядом Касавира осёкся, не успев и начать. — Во-первых, вы никогда не скрывали своей неприязни друг к другу, а теперь от неё не осталось и следа. Во-вторых, ни один из вас не был удивлён присутствию другого, — чародейка сузила глаза и скрестила руки на груди, выражая недовольство. — Как давно вы знаете? — Когда вы только прибыли в Крепость-на-Перекрёстке, — сдался паладин. — Ну, вот зачем ты ей всё рассказал? — Она и так уже догадалась. — Надо было всё отрицать, — покачал головой Бишоп. — Я заметил его по прибытию из Арвана. Он прятался за заброшенными домами возле твоей драгоценной крепости. — Я отправился за вами тогда, — пояснил Касавир на удивлённый взгляд Марлы. — Хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. — Ага, только он следил за тобой после этого ещё как минимум раза три. — Может ты уже заткнёшься, следопыт? — Ты же сам хотел ей всё рассказать, паладин. — Ах, ну, вот теперь я узнаю этих ребят, — хохотнул Келгар. Мужчина не в силах смотреть на любимую повинно опустил голову. — В общем, я не мог решиться подойти к тебе. Ты была с ним… Но мне было необходимо хоть иногда видеть тебя, — девушка нежно положила тонкую ладонь на лицо паладина, заставляя того взглянуть на неё, и улыбнулась. — Прости, Марлена. — Тебе не за что извиняться. — Ладно-ладно, — запротестовал Бишоп, размахивая руками между возлюбленными. — Не хватало ещё, чтобы вы оба нас слезами залили. Бросьте это, когда останетесь наедине. Кстати, — мужчина оживлённо подскочил к молодой светловолосой девушке, которая всё это время стояла вдали ото всех и с каким-то странным интересом наблюдала за происходящем. — Пока наш капитан не ушла разбираться со своим любовным треугольником, хочу познакомить её с новобранцем. Марла, это Лили. Лили, это Марла Фарлонг. Она наш Рыцарь-капитан. Хотя по ней и не скажешь. — Спасибо, — буркнула Марла, бросив на Бишопа уничтожающий взгляд, и приблизилась к незнакомке, в дружелюбной манере протягивая руку для знакомства. — Лилиан, — с высокомерием поправила колдунья, отвечая на рукопожатие. — Приятно познакомиться с вами, капитан. Это именно я послала то письмо из Академии Волшебства с просьбой принять меня в ваши ряды. — Да, я помню, — девушка резко осеклась, когда почувствовала внутри себя нечто странное. Она быстро окинула новенькую оценивающим взглядом. Лилиан была весьма недурна собой, и это доказывал Бишоп, который всё время стоял рядом с ней, не отрываясь от холодных голубых глаз, пуская слюни по колдунье. Красивая молодая особа, обладающая поистине королевским шармом и изяществом. А её длинные распущенные платиновые волосы до пояса и бледная кожа придавали ей больше красоты. Только за всем этим скрывалось что-то страшное и тёмное. Марла это почувствовала, ещё когда подошла к Лилиан. И что-то до боли знакомое. Но чародейка не хотела проявить неучтивость, поэтому запрятала своё шестое чувство подальше и улыбнулась: — Добро пожаловать в Крепость-на-Перекрёстке. — Поверьте, я очень рада здесь оказаться, — ответила Лилиан, изобразив некое подобие улыбки, от которой Марле вновь стало не по себе. — Тебе, наверное, очень хочется поболтать с тем шаманом кое-о-чём, — хитро прищурил глаза Бишоп. — Не беспокойтесь, мой капитан, я позабочусь о нашем новом компаньоне. — Я в тебе и не сомневалась, Бишоп, — в той же манере ответила Марла. — Что бы мы все без тебя делали. — Видишь, говорил же, что я её лучший друг! — с воодушевлением сказал следопыт, провожая Лилиан куда-то вглубь замка, от чего Марла обречённо замотала головой. Затем, увидев в коридоре лестницу, ведущую наверх, чародейка погрустнела. — Он в своей комнате. — Спасибо, Нишка. — Марлена… — Всё в порядке, Касавир, — кивнула она с печальной улыбкой. — Я справлюсь. И девушка направилась к лестнице. Она быстрым шагом шла по коридору к комнате Ганна и, остановившись возле самой двери, сделала глубокий вдох. — Мэл, вот ты где! — радостно воскликнул шаман, когда раскрылась дверь. Он подхватил девушку за руки и потянул в комнату. — Надеюсь, ты видела Келгара, а то он собирался уже с армией на Невервинтер идти. Мы все его убеждали, что это глупо, но твоему другу-дварфу только повод дай повоевать. А я был наверняка прав! Тебя же твой дядя не хотел отпускать? — радостный перед предстоящим торжеством Ганн метался по комнате в поисках чего-то. — У него грандиозные планы по поводу нашей свадьбы? Я тоже взял на себя смелость кое-что придумать. Надеюсь, любимая, тебе понравится. Только найду свои записи… — Ганн… — Знаю, все девушки сами хотят полностью спланировать свою свадьбу. Но я всё же жених! — видя сияющие счастьем глаза шамана, Марле стало невыносимо тошно. Чувствуя подступающий ком к горлу, она отвернулась и попыталась сдержать слёзы. Мужчина это вмиг заметил и испуганно подскочил к любимой, взяв её лицо в свои ладони. — Мэл, ты расстроилась? Хорошо, свадьбу сделаешь такой, какой захочешь. Лишь бы ты была счастлива. — Свадьбы не будет, — тихо произнесла девушка, опустив наполненные слезами глаза. — Что? — не поверив своим ушам, переспросил Ганн и нахмурил брови. — Прости, Ганн, — простонала Марла, заставляя себя взглянуть на шамана. — Я не хочу тебе больше врать. — Это из-за твоего отца? Знаю, он от меня не в восторге, но я обещаю, что завоюю его доверие. — Ганн… — Мэл, я не понимаю, что происходит, — растерялся мужчина, не отнимая рук от лица девушки. Он отчаянно пытался найти в её зелёно-золотых глазах ответ, но видел в них лишь печаль. — Эта неделя прошла просто замечательно. Что я сделал не так? Я не торопил тебя, ждал. Дал тебе столько времени, сколько потребуется. — Касавир жив, — выдала Марла и, высвободившись из хватки оторопевшего шамана, подошла к окну, невидяще глядя в него. — Мы столкнулись вчера случайно. Он узнал, что я не одна, и скрывался, чтобы не навредить нашим с тобой отношениям. — Забавно, — зло усмехнулся мужчина. Он обернулся к девушке, и та увидела, как его глаза блеснули гневом. — И вот какую свинью в виде живого паладина мне подкинула судьба! — Он не виноват. — А кто? Кого мне винить в том, что у меня всё пошло наперекосяк? Я, наконец, встретил женщину, которую полюбил. Которая приняла меня таким, какой я есть. — Вини меня, — понуро сказала чародейка, не оборачиваясь. — Только я виновата во всём. — Не могу, — хмыкнул Ганн. — Не могу обвинять тебя. И представить не могу, как буду жить без тебя. — Прости, если сможешь. Если бы не я… — девушка, наконец, взяла на себя смелость обернуться к шаману, и тут же пожалела об этом. На мужчине не было лица. Он казался совсем раздавленным. — Я обманула тебя. Дала ложную надежду. — Скажи, если бы он не объявился, ты вышла бы за меня? — Да, но это было бы неправильно. Ганн, я благодарна тебе за поддержку в Рашемене. Я не хотела жить и бороться, а ты не позволял мне сдаться. — Ну, да, — горько усмехнулся Ганн. — Только ведь берёг я тебя для себя, а не для него. — Я знаю, — прошептала Марла, прикрывая глаза. — И не могу подобрать слова, как мне жаль. Воспользовавшись замешательством девушки, шаман рванул к ней и сгрёб её в объятья, не желая отпускать. — Мэл… — шептал он, пытаясь безуспешно поцеловать брыкающуюся чародейку. — Вспомни, как тогда в Вуали ты призналась мне в любви. Вспомни, как счастливы мы были те три месяца, пока ты не вернула себе душу. Даже не смотря на своё проклятие, ты была счастлива со мной. Марла всё же смогла вырваться из отчаянной хватки мужчины и немного отстраниться от него, поправляя на себе одежду. — Я помню, Ганн. Признаю, тогда я смогла ненадолго забыться о боли и страданиях. Я действительно влюбилась в тебя, но… Вернув свою душу… Внутри меня что-то изменилось. Словно и не было тех семи месяцев в Рашемене. Ганн, я искренне пыталась полюбить тебя снова, но… — Объявился твой паладин, — проскрипев зубами, неживым голосом закончил шаман. То, что она оттолкнула его от себя, придало мужчине ещё больше гнева. Девушка видела, как он неподвижно стоял и исподлобья смотрел на неё, сжимая и разжимая кулаки. — Он ведь здесь. Это был скорее не вопрос, а утверждение. Но испугавшаяся за жизнь возлюбленного Марла отрицательно замотала головой. Только Ганн ей не поверил. Он прочитал всё по её взгляду и сорвался с места. Чародейка бросилась следом, но шаман был уже далеко. Она пыталась окликнуть его, но мужчина словно не слышал и шёл дальше. Когда Ганн ворвался в тронный зал, он обнаружил там всего несколько стражников, которые даже не обратили на него внимания, и старых друзей Марлы. Келгар и Нишка стояли поодаль от шамана и о чём-то увлечённо рассказывали третьему собеседнику. Это был высокий темноволосый мужчина в серебристых рыцарских доспехах. Ганн узнал его из снов Марлы. В его голове пронеслись те воспоминания, когда все мысли и сны занимал этот мужчина, не давая покоя им обоим. Теперь он был здесь, всего в нескольких метрах от шамана. Друзья Марлы заметили Ганна и удивлённо уставились на него. Следом за ними обернулся и паладин. Не выражая никаких эмоций, он просто смотрел на шамана, словно ожидая чего-то. Келгар и Нишка, которые хорошо знали Касавира, поняли, с каким сожалением он смотрел на Ганна. Но сам шаман прочёл в этом взгляде нечто иное и принял его как вызов. Стоило мужчине лишь подумать об этом, как всё внутри закипело от ярости. Когда Марла забежала в зал, Ганн уже налетел на паладина с кулаками. Келгар и Нишка несколько раз пытались оттащить не в меру сильного шамана, и с третьего раза у них получилось. — Как же давно я мечтал это сделать! — переводя дыхание, выплюнул Ганн. Оправившись от шока, чародейка подбежала к Касавиру, разглядывая того на предмет ран. Вытирая кровь с нижней губы, мужчина мягко отстранился от девушки и с улыбкой кивнул, давая ей понять, что помощь ему не требуется. Но Марла не могла иначе. Она так перепугалась за паладина, ведь он даже не думал отвечать, когда шаман накинулся на него. Касавир чувствовал себя виноватым и посчитал, что гнев обиженного мужчины он заслужил. Только это же всё начала чародейка, а пострадали другие… Марла решительно обернулась к Ганну и встала между ним и Касавиром, закрывая того собой. — Не думай, что я буду извиняться перед ним! — выпалил шаман, освобождаясь от хватки Келгара и стражников. — Если бы не он… — Это я должна просить прощение у вас обоих, — скорбно ответила девушка, прикрывая глаза, в которых щипало от слёз. — Мэл… — Ганн тронул чародейку за локоть, заставляя обратить на себя внимание. — Просто объясни, как такое может быть? Где же та светловолосая аасимар, которая в Вуали признавалась мне в любви? — Исчезла, Ганн. Растворилась, когда я забрала свою душу обратно у проклятой Стены. Мужчина долго стоял и смотрел на Марлу, пытаясь хоть как-то осознать всё происходящее. Разумом он понимал, что никогда не выигрывал в битве за сердце любимой даже тогда, когда паладина считали мёртвым. Но упрямое сердце не хотело сдаваться. — Нет, — с горечью выдавил шаман. — Я не верю, что так всё закончится. — Ганн… — Ты запуталась, и, кажется, я знаю, как всё распутать. Я слышал легенду о планетарах. Точнее, об одной. Её зовут Знающая Имена. Она знает истинные имена любого смертного, и даже знает, кто предназначен им судьбой. — Ты в это веришь? — отрицательно замотала головой Марла. Ей до боли в сердце было жалко шамана, который всеми путями искал способ вновь сойтись с любимой. — Я верю в то, что произошло тогда в Вуали. Верю в каждое слово, произнесённое тобой за те счастливые три месяца. — Я согласен, — с привычным спокойствием отчеканил Касавир. — Что?! — изумилась Марла. — Да вы оба с ума сошли! — Если судьбой тебе предначертан он, то я уйду, — решительно кивнул Ганн. — Но если им окажусь я, значит, у меня будет хоть целая жизнь, чтобы вновь завоевать твоё сердце.

***

Вален забрал свои вещи и переселился в гостиницу. Ни с Элианой, ни с её друзьями он и словом не обмолвился. Просто ушёл. Девушка не стала раздумывать и принялась собирать одежду в свою сумку. К счастью, ещё в тот раз она не успела разобрать все свои вещи и это не заняло много времени. В комнату заглянула Дорна и, присев на краешек стола, обречённо наблюдала за действиями подруги. — Мы пытались извиниться, — сказала она. — Я знаю. — Ты же знаешь, что тебе не обязательно это делать? — Дорна… — девушка хотела что-то высказать дварфийке, но осеклась и продолжила дальше собираться. — Ты только вернулась к нам. Неужели ради него ты готова снова нас оставить? — Прошло слишком много времени. Я ехала сюда в надежде вернуться домой, но поняла, что это место стало мне чужим. Или, возможно, я настолько изменилась, — девушка вздохнула и, отложив сумку, уселась на кровать. — Мы с Валеном прошли вместе через столько ужасов. Я никогда его не оставлю. Лишь надеюсь, что когда-нибудь вы поймёте меня. Я не собираюсь вас бросать. Буду навещать. — Элиана, я не оправдываю Ксаноса… Но он раскаивается. Он так давно любил тебя, что твоё появление с другим просто убило его. — Ещё одна причина уйти отсюда. — Не тебе нужно уходить, а мне, — показался в дверях расстроенный полуорк. Элиана взглянула на друга и поняла, что Дорна была права. Мужчина был убит. В какое-то мгновение ей стало жалко его, но, припомнив, как полуорк накинулся на неё, жалость исчезла. Она не могла поверить, что всегда добрый и нежный с ней Ксанос мог так поступить. И ещё больше Элиана не понимала своих друзей: полуорка они приняли без проблем, а тифлинга отвергли. Подумав об этом, воительница нахмурилась и принялась дальше складывать одежду. — Пожалуй, я вас оставлю, — со вздохом произнесла Дорна, сочувственно похлопав друга по руке. — И ещё, Элиана… Два года назад я разбиралась в комнате учителя Дрогана и нашла два письма, адресованных тебе. Оставляю их на столе. — Останься, пожалуйста, — умолял Ксанос. — Ради своего приёмного отца. Этим полуорк задел Элиану за живое. С гневом бросив сумку на пол, девушка обернулась к другу. Такой злости в её глазах он ещё не видел. Хотя это, скорее всего, была всего лишь обида на него. — Не смей! — зарычала она. — Не смей даже упоминать о нём! Это всё из-за тебя! Спустя столько лет, я, наконец, решилась вернуться в родной дом. Я думала, самое страшное, что со мной может здесь случиться, это то, как вы будете сердиться на меня. — Я люблю тебя, — вполголоса понуро сказал Ксанос. Элиана резко осеклась, отвернулась от полуорка и тихо зарыдала. Конечно, ей не хотелось уходить из родного дома. Она здесь выросла. Она любила это место. Каждый предмет в этом доме и каждый житель в этой деревне был дорог ей. Как же её старый друг мог так с ней поступить? Не просто разрушить всю их дружбу, но разнести в пух и прах все счастливые воспоминания Элианы об этом месте. И снова она испытывала боль, которую пыталась заглушить… — В одном письме, что тебе принесла Дорна, написано завещание Дрогана, — продолжил полуорк. — Он завещал тебе всё. Эта академия твоя. Без единого звука девушка обернулась к другу и изумлённо уставилась на него. Теперь-то он увидел её слёзы. Мужчина проклинал себя за то, что сотворил с Элианой. Или мог сотворить. Она плакала из-за него. Как же сильно ему хотелось обнять её сейчас, но теперь ему оставалось лишь наблюдать за девушкой со стороны. — Я не могу её принять. Не заслужила. — Ещё как заслужила! — возмутился Ксанос. — Ты была самой лучшей дочерью и… другом. — Как оказалось, я никогда не была тебе другом. Это уже не важно, — девушка шмыгнула носом, подняла сумку с пола и хотела забрать со стола письма. На полпути она остановилась, с опаской глядя на полуорка, который стоял возле стола. Тот понял неуверенность Элианы и с поникшей головой отступил в сторону, давая возможность воительнице спокойно подойти за письмами. — Школу Дрогана можете оставить себе. Вы хорошо о ней позаботились и заслужили. В тот момент, когда Элиана, накинув сумку на плечо, попыталась выйти из комнаты, Ксанос всё же решился и схватил её за руку, не позволяя уйти. — Ты… вернёшься? Он смотрел на неё с такой надеждой, что Элиане от жалости к нему хотелось просто промолчать. Она невольно вспомнила тот их момент два года назад и тяжело вздохнула. Тогда он её тоже об этом спрашивал. Но девушка тут же подумала о Валене. Тифлинг ждал её в гостинице. Она знала, что её сердце навсегда будет принадлежать лишь ему, и не стоило давать Ксаносу лишнюю надежду. Поэтому Элиана аккуратно высвободила руку и уверенно взглянула на полуорка. — Нет, Ксанос, — её слова отдались неописуемой болью в сердце мужчины. — Я больше не вернусь.

***

После тяжёлого разговора в тронном зале все разошлись по своим делам. Ганн немедля отправился в комнату собирать вещи, а Касавир решил провести это небольшое время в молитвах в местном храме Тира. Хотя Марла всегда и казалась хрупкой девушкой, которой не по плечам управление целой крепостью, но волевой характер не редко показывал обратное. Взбешённая решением мужчин, которые осмелились пойти вопреки уговорам чародейки, Марла сначала направилась на долгую беседу к шаману. Ганн очень внимательно выслушал все упрёки в свой адрес, которые довольно громко выкрикивала девушка, мечась по комнате как загнанный зверь. Он чувствовал, что чародейка так выражала своё беспокойство и за паладина, и за шамана, поэтому все слова юной Фарлонг только больше придавали мужчине уверенности. Ничего не добившись, девушка побежала в храм к самому рассудительному, как она раньше считала, мужчине из всех её друзей. Ворвавшись в зал храма, где царили тишина и спокойствие, чародейка заметила Касавира, преклонившегося на коленях возле алтаря. Хлэма, которого Марла попросила возглавить местный храм, сейчас не было на месте, и паладин молился в гордом одиночестве. Разумеется, пока умиротворение не нарушила слегка взбунтовавшаяся златовласая аасимар. С тяжёлым вздохом Касавир поднялся с колен и, приготовившись к негативным эмоциям Марлы, обернулся к ней. Вообще-то, за всё время знакомства они ни разу не ссорились. Что там, они ни разу не сказали и грубого слова друг другу. — Зачем ты ему потакаешь?! — обрушилась на него чародейка, когда оказалась рядом. — Не потакаю. — Тогда для чего ты согласился на это нелепое путешествие? — Он тебя очень любит. И раз однажды сумел завоевать твоё расположение, теперь не отступится. — Касавир… — простонала Марла, прикрывая лицо руками. — Как же мне стыдно! Перед ним и перед тобой! Мужчина поспешил обнять расстроенную девушку, бережно поглаживая её по золотым волосам. — Это всё в прошлом, любовь моя. Теперь я хочу быть с тобой и наверстать то время, что мы упустили. — Но… — оторвалась от паладина удивлённая чародейка. — Ты же согласился отправиться с Ганном на поиски того планетара. — Это так. Я не верю в эту легенду, Марлена, но у меня будет возможность поговорить с ним спокойно. Без твоего присутствия. — Думаешь, поможет? — Этот мужчина не дурак. Я уверен, что он всё прекрасно понимает. Просто ему трудно смириться с потерей. Так же, как и мне, когда ты считала меня мёртвым. Узнав о твоей предстоящей свадьбе, я не мог найти себе места. Сначала хотел снова уйти в горы, но потом решил остаться и из тени защищать тебя. — А если… Знающая Имена действительно существует? Что будет? — Знаешь, я готов незамедлительно проверить, кто твоя истинная любовь, — улыбнулся паладин, и Марла заметила странный блеск в его голубых глазах, которого доселе не было. Мужчина попросил девушку остаться на том месте, где она стояла, а сам убежал в соседнюю комнату. Озадаченная чародейка даже боялась пошевелиться — ещё никогда она не видела в паладине такого энтузиазма. Спустя несколько минут Касавир вновь появился в зале, но уже с Хлэмом. Похоже, тот тоже не понимал, чего от него хотели. Паладин с улыбкой приблизился к оторопевшей девушке и взял её за руки. — Пускай это неправильно, учитывая всю сложность нашей теперешней ситуации. Пускай Тир покарает меня за эгоизм и за то, что я собираюсь сделать, или же благословит, если такова судьба. Любовь моя, помнишь, в ночь перед битвой с Королём Теней я просил твоей руки? — чародейка в ответ неуверенно кивнула, и Касавир обернулся к Хлэму. — Вы сможете нас обвенчать? Служитель храма и Марла застыли в изумлении, а когда Хлэм дал положительный ответ, паладин вновь посмотрел на чародейку: — Марлена Фарлонг, я готов снова задать тот же вопрос: ты станешь моей женой прямо сейчас? Девушка так и застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами, не веря в происходящее. Никогда она не ждала от своего спокойного и здравомыслящего паладина такого поспешного безрассудного поступка. Только от этого её сердце забилось ещё чаще, и на глаза вновь навернулись слёзы. Но потом она будто очнулась ото сна и оглядела себя. На ней была всё та же рубашка и штаны. — Но… Прямо вот так… в таком виде? — А разве это важно после всего того ужаса, что мы пережили? Марла задумалась и с улыбкой крепче сжала ладони возлюбленного: — Нет, не важно. Я просто хочу быть с тобой, поэтому согласна.

***

После ухода Марлы из храма, туда ворвался хмурый Бишоп. — Я так понял, обвал в руинах всё-таки что-то сделал с твоей головой! — возмутился следопыт. — Ещё недавно ты говорил, что Марла в опасности, а теперь добровольно покидаешь её! — Мне приходится, Бишоп, — тяжело вздохнул паладин. — Ганн — это лишь предлог. Помимо неизвестной опасности, что подстерегает Марлену, я узнал кое-что о её прошлом. Поэтому мне нужно покинуть крепость, чтобы найти одну девушку, которая очень важна для Марлы. — Ничего себе! — хмыкнул следопыт. — А я думал, ты, паладин, однолюб! Ты бросаешь одну девушку ради другой. Как же наша Рыцарь-капитан? Она, между прочим, из-за тебя свою свадьбу отменила. — А с Марлой всё будет хорошо. Ты не переживай за неё, следопыт, — спокойно улыбнулся Касавир, и Бишоп совсем оторопел. — Свадьба состоялась. Мы с ней поженились только что. — Я знал, что ты не так прост, как кажешься, — улыбнулся Бишоп и протянул паладину руку. — Поздравляю. Лучше поздно, чем никогда. — Ты серьёзно рад за нас? — Не секрет, что я люблю Марлу, но когда оказываешься там, где я был, многое переосмысливаешь. Она всегда любила только тебя. Зачем придаваться пустым мечтам, которым не суждено сбыться? Лучше я пожелаю ей быть счастливой. — А ты невероятно повзрослел, — прищурился паладин, пытаясь разглядеть в своём собеседнике прежнего нахального следопыта. — Думаю, мы все изменились после битвы с Королём Теней. Касавир кивнул в ответ. Ему ни на секунду не хотелось покидать Марлу, но Знающая Имена — если она действительно существует — должна помочь мужчине отыскать сестру чародейки. Паладин узнал о ней лишь недавно — Дункан проболтался. Он даже Нашеру ещё не сообщал об этом. И пока не стоило. Угроза жизни Марлы шла со стороны высшей знати Невервинтера, а это значило, что и её сестра тоже была в опасности. Он не хотел тревожить Марлу раньше времени новостями о существовании родной сестры, поэтому как нельзя кстати подоспел расстроенный бывший жених. Касавир в самом деле собирался спокойно поговорить с шаманом без посторонних глаз. — Тогда я оставляю свою жену в надежных руках, — выдал паладин, с гордостью разглядывая Бишопа. — Моих? Ты шутишь что ли? После того, как мы с тобой не раз пытались убить друг друга? — Ты сам сказал: дело прошлое. А мне сейчас нужен надежный человек, который на время позаботится о Марле вместо меня. — Все так серьёзно? — темноволосый мужчина в ответ понуро опустил голову. — Хоть намекни, что же эта за девушка, ради которой ты оставляешь свою новоиспечённую супругу? И как она связана с Марлой? — Скажу, если клятвенно пообещаешь не распространяться об этом.

***

Наступил вечер. С тех пор, как Касавир и Ганн отбыли, прошло несколько часов. С этого времени Марлу никто не видел. Да и никто не хотел тревожить её в таком состоянии. Все понимали, насколько сейчас девушке плохо. Ей было необходимо побыть в одиночестве. Все разбрелись по своим делам, но только Бишоп не знал, чем себя занять. Он не ожидал, что паладин возложит на него ответственность за жизнь Марлы. Особенно после всего, через что ей и остальным пришлось пройти из-за следопыта. Но поражало его не только это. Старые друзья, похоже, тоже решили забыть прежние разногласия и пригласили мужчину в таверну. Только пробыл он там недолго. Хоть остальные и делали вид, что всё хорошо, самому Бишопу было ещё не комфортно находиться среди друзей. Поэтому он решил глотнуть свежего воздуха. И время как раз было идеальным. Вечерами двор крепости был почти пустым, и можно было спокойно прогуливаться по нему, не привлекая лишнего внимания. Внезапно мужчина обратил внимание на женскую фигуру, стоящую на дальней стене. При тусклом свете факелов Бишоп узнал в ней Марлу. Она была повернута к нему спиной, облокотившись на один из каменных зубцов, и смотрела вдаль. Раньше её редко можно было увидеть без походного облачения. Даже будучи в своей крепости, она старалась выходить в народ в белоснежной броне, показывая тем самым своей армии нескончаемый боевой дух. Теперь же девушка не стремилась кому-то что-то доказывать и стала одеваться по-простому. Любуясь аасимаром, Бишоп отметил про себя, что ей очень шли богато вышитые длинные платья. Особенно когда чародейка, как сейчас, распускала свои прекрасные золотые волосы. — Почему ты к ней не подойдёшь? — словно из ниоткуда появилась Лилиан. — Зачем? Она хочет побыть одна. — Затем, что ты к ней не равнодушен, — хитро прищурилась девушка, вставая перед следопытом. — Не смотри на меня таким удивлённым взглядом. Нужно быть слепым, чтобы не заметить твои чувства к ней. Она сейчас одна — оба её воздыхателя бросили объект своего обожания. Ты ей нужен. — Не твоё дело, — буркнул Бишоп. Он был не в настроении разговаривать, тем более на эту тему. Ещё раз бросив печальный взгляд на Марлу, мужчина направился в сторону крепости. Он надеялся, что надоедливая светловолосая девушка отстанет от него, но чародейка была не из робкого десятка и последовала за следопытом. — Я могу помочь, — прямо сказала Лилиан, хватая Бишопа за руку. Тот с тяжёлым вздохом остановился и обернулся к чародейке: — Слушай, если я флиртовал с тобой, это не означает, что я теперь весь твой. Отстань! В ответ девушка громко рассмеялась. Она отняла руку и наигранно брезгливо вытерла её о платье. — Так ты решил, что я к тебе пристаю?! — следопыт в ответ фыркнул. — Извини, но ты не в моём вкусе. Слова девушки задели самолюбие мужчины. Его ещё никогда не отшивали. Кроме Марлы, конечно. Следопыт не хотел верить в равнодушие Лилиан и принял её ответ как вызов. Он придвинулся к чародейке ближе и прошептал ей в губы: — Чего же ты хочешь, голубоглазка? Бишоп думал, что она испугается его напора, покраснеет и попытается отстраниться, как и бывало со всеми молодыми девушками, когда следопыт вёл себя так нагло. Но он опять ошибся в Лилиан. Вместо этого она плотнее встала к нему, прижалась всем телом так, что чувствовала его бешено бьющееся сердце, и улыбнулась: — Хочу предложить помощь. Утонув в её льдисто-голубых глазах, следопыт уже был готов припасть к её пухлым алым губам, но девушка его остановила, игриво подмигнув, и отстранилась. Своими действиями чародейка вогнала мужчину в ступор и была довольна результатом. — Я случайно услышала твой разговор с тем паладином. Нашему Рыцарю-капитану кто-то угрожает. — Тебя мама не учила, что подслушивать не хорошо? — У меня не было мамы, — нахмурилась Лилиан, и Бишоп понял, что задел чародейку за живое. Но он ведь не из тех, кто извиняется за свои слова или действия. Да и к тому же девушке на это было наплевать. Она достала из кармана синего платья маленький флакончик с красной жидкостью. — Это поможет тебе уберечь Марлу. Не дожидаясь ответа, Лилиан силой вложила пузырек в руку следопыта. — Что это? — спросил мужчина, с недоверием покосившись на предмет в руке. — Зелье. Высшего качества, — улыбнулась чародейка. — Подлей несколько капель ей в вино, к примеру, и она будет всю жизнь любить только тебя. — Что за чушь! — бросил хмурый следопыт, пытаясь избавиться от пузырька, но Лилиан не позволила его выбросить, крепко сжимая руку мужчины. — Ты хочешь её спасти! Это единственный способ. Увести Марлу из этого места. Далеко. Но сама она этого никогда не сделает. Только если будет влюблена в тебя, то последует за тобой куда угодно. — Что ты знаешь об угрозе? — Ничего, — соврала Лилиан, но сделала это так умело, что следопыт даже не усомнился в её искренности. — Она никогда не пойдёт на это… — А тебе обязательно её спрашивать? — хитро прищурилась девушка. — Я достаточно наслышана о тебе и не поверю, что ты решил проявить благородство, которого у тебя никогда не было. — Всё меняется, — зло выпалил Бишоп. Чародейка решила вновь вплотную подойти к мужчине и выразительно заглянула в его глаза. — Тогда подумай о ней, — томным голосом произнесла Лилиан, от чего у следопыта побежали мурашки по коже. — Ты обещал паладину позаботиться о Марле. Это единственный способ. А что касается её чувств к тому рыцарю… Она ведь уже однажды пыталась выйти замуж за другого. Лилиан почувствовала, что задела мужчину за живое по тому, как он нервно сглотнул, и с довольной улыбкой покинула общество Бишопа. Следопыт так и остался стоять на полпути к крепости со склянкой в руках. Благо, никто не видел и не услышал его разговора с той чародейкой. В его голове вертелись тысячи мыслей. Прежний Бишоп, не раздумывая, подлил бы содержимое флакона Марле и никогда не мучился бы угрызениями совести. Теперь же с ним происходило что-то непонятное. Что-то, отчего сама мысль так поступить с любимой вызывала отвращение. К тому же, в коем-то веке, старые друзья стали относиться к следопыту более-менее сносно. Даже Касавир доверил ему жизнь Марлы. Он не хотел больше никого подводить. А если Лилиан права, и это единственный способ спасти и защитить девушку?

***

Марла простояла на крепостной стене несколько часов. Проводив мужчин в этот бессмысленный поход, она сразу сбежала ото всех, чтобы побыть в одиночестве. У неё даже не осталось слёз, чтобы заплакать, поэтому она просто пустым взглядом смотрела на горизонт. Девушка сама во всём виновата. Так запутать всё. У неё было достаточно времени, чтобы вспомнить свою жизнь. Теперь она явственнее понимала, что все беды на близких валяться из-за неё. Чародейку сделали Рыцарем-капитаном, а потом ещё и героиней Невервинтера. Эти громкие титулы представляют человека, способного защищать, а Марла приносит лишь страдания. Сначала была мать, которая погибла, спасая дочь. От рук Теней погибла почти вся её деревня. А сколько друзей она обрекла на гибель в руинах Иллефарна? Потащила Шандру на смерть в Убежище. Марла, как сейчас, помнила себя, склонившуюся всю в слезах над телом женщины. А ведь ещё недавно она с ума сходила от ревности к паладину, за которым Шандра ходила хвостом. Ганн стал отдельной темой… Зачем только она поддалась его очарованию? Даже будучи под проклятием, девушка страдала от потери любимого. Но словно чужой голос в голове приказывал ей забыть паладина, а она не слушала. Возможно, это какая-то частичка её души, задержавшаяся в теле, не хотела отпускать мужчину, а, может, просто именно так Марла не хотела потерять себя. Только почему всё же отпустила? Шаман был рядом всё это тяжёлое время. Мужчина помогал, оберегал, не жалея сил. Наверное, одинокая и потерянная девушка искала смысл задержаться в этом жестоком мире. Искала того, ради кого можно побороться за свою жизнь. Марла вспомнила слова Ганна перед проходом в Чёрные ворота. Его тревожный взгляд и дрожащий голос, произносящий ту фразу, которая стала пророческой. Совпадение это или судьба? Уже неважно. Важно только то, что чародейка сломала ещё одну жизнь. Разбила сердце мужчины, который буквально силой вытащил её из бездны. Теперь Марле оставалось лишь надеяться на чудо, что образумит этих двоих и позволит вернуться живыми. — Можно присоединиться? — раздался рядом знакомый мужской голос. Не дожидаясь ответа, следопыт заботливо накинул на чародейку плащ, уселся на каменный выступ одного из зубцов стены и принялся внимательно изучать настроение девушки. — Уже поздно. Давай провожу, — Марла замотала головой и снова отвернулась от мужчины, грустно смотря вдаль. — Сколько ни смотри туда — от этого время не пойдёт быстрее. А ты простудишься. — Не хочу сейчас идти в крепость. На меня там все будут сострадающе смотреть и тихо вздыхать. Лучше подожду, пока ни лягут спать. — Тогда… — с улыбкой выдохнул Бишоп и достал из кармана флягу. — Предлагаю напиться. Не косись так, аж страшно становится. Это замечательное красное вино из погребов дяди её капитанского великолепия. Мужчина всё же сумел выдавить из девушки смешок, и она с улыбкой взяла в руки расписную флягу. — Я так понимаю, ты забрал у моего дяди не только вино? — прищурилась чародейка, разглядывая знакомую вещь. — Она всё равно ему пока не нужна, — под пристальным взглядом Марлы Бишоп засмеялся и поднял руки. — Ладно-ладно, верну ему завтра. Обещаю. — И за что же мы будем пить? — А давай-ка за твоё тайное венчание с самым благородным из всех придурков этой крепости, что ты зовёшь друзьями. — Откуда ты… — Да брось! — махнул рукой мужчина. — Разве от лучшего следопыта можно что-то скрыть? Понял — не купилась. Паладин сам рассказал. Наверное, передо мной похвастаться захотелось и заодно нос утереть мне и всем твоим воздыхателям. Марла засмеялась и сделала маленький глоток. Вино и правда оказалось хорошим, но как предлагал Бишоп, напиваться всё-таки ей не хотелось. Она протянула флягу обратно следопыту, но тот отказался. — Интересно, сам не пьешь, а мне предлагаешь, — девушка хитро посмотрела на мужчину. — А вино ли там? Может, какое-нибудь любовное зелье? — Не смешно, — буркнул Бишоп, резко изменившись в лице. Он вырвал флягу из рук недоумевающей чародейки и убрал обратно. — Да ладно тебе, что ты так реагируешь? Я просто пошутила. Знаю, что ты у нас теперь почти не пьёшь, и решила подшутить, — Марла пожала плечами. — Видимо, неудачно. — Извини, плохо сплю. — А к Каре не пробовал обратиться? Может она даст тебе что-нибудь успокоительное? — Если только яду, — хмыкнул мужчина. — Огненная девочка с её-то характером заделалась лекарем. Да и к тому же некогда ей. У них там с Сэндом любовь назревает, кажется. Нда, видимо, одному мне не повезло влюбиться в девушку, которая никогда не ответит мне взаимностью, — Марла улыбнулась следопыту в ответ и сочувственно сжала его плечо. — Засиделся что-то я тут… Мужчина только успел подняться на ноги, как почувствовал на своей щеке мягкие губы девушки. Он оторопел и изумлённо уставился на тепло улыбающуюся чародейку. — Это благодарность. За всё, что ты сделал для меня. — Не думал, что за плохие поступки благодарят, — откашлялся Бишоп. — Твои плохие поступки — моя вина. Ты совершал много хорошего, а я вела себя подло. — Ты сейчас шутишь что ли?! Подло? Ты знаешь, ради чего я делал все эти хорошие поступки?! — нахмурился следопыт. Его возмутил очередной приступ самоедства Марлы. — Знаешь, какую плату я от тебя ждал? И это всё ты называешь хорошими поступками?! — Я видела в твоей душе доброту, когда остальные не замечали. И не ошиблась. Прости, не хотела тебя смущать, если такое вообще возможно, — хихикнула девушка. — Наверное, мне на самом деле стоит отдохнуть. Марла ещё раз нежно улыбнулась Бишопу и не спеша побрела в сторону замка. Посмотрев на флягу в своих руках, следопыт ещё раз недовольно хмыкнул от воспоминания о недавнем разговоре с Марлой и выбросил её по ту сторону стены. И фляжка почти неслышно приземлилась куда-то в траву. Ещё раз вдохнув прохладный вечерний воздух, мужчина направился в свою комнату.

***

Путешествие до Хиллтопа заняло несколько дней. По сравнению с тёплым Невервинтером эта деревня казалась холодной и вечно заснеженной местностью. Изрядно уставшие путники без проблем нашли единственную таверну. Всю дорогу от Крепости-на-Перекрёстке они так и не перемолвились друг с другом ни словом. Как ни старался Касавир, разговорить Ганна он так и не смог. Мужчины зашли в полупустую таверну, чем сразу обратили на себя внимание немногочисленных посетителей. Как только они выбрали самый дальний стол и уселись друг напротив друга, к ним подскочила миниатюрная брюнетка в потрёпанном простеньком деревенском платьице. — Доброго дня вам, путники, — хотя её лицо озаряла милая улыбка, но в глазах всё равно плескался страх. Особенно девушка боялась посмотреть на Ганна. Видимо, в эту деревню редко захаживали чужаки. Тем более с такой необычной внешностью, как у шамана. — Могу я быть вам полезна? Еда, напитки, ночлег? — Благодарю, миледи, — с почтением сделал поклон паладин. — Думаю, всего понемногу… — Нам нужна информация, — нетерпеливо выдал Ганн, перебивая спутника. — Не пугай девушку, Ганн. Всё в своё время. — Мы пришли в это захолустье не развлекаться! — шаман бросил злой взгляд на паладина. — Если тебе так угодно, можешь и дальше рассиживаться тут, есть и флиртовать с официантками, а я тогда вернусь к Марле. Касавир в своей привычной манере пропустил всё мимо ушей и спокойно сделал заказ молодой девушке, попросив ещё приготовить им две комнаты для ночлега. Они были в дороге несколько дней и почти не отдыхали. Всё это время шаман гневно смотрел на паладина. Спокойствие темноволосого мужчины выводило Ганна из себя, но он держался из последних сил, чтоб в очередном приступе ревности не ударить соперника. — Я не хочу есть, — буркнул шаман, вперев по-детски недовольный взгляд в стол. — Надо. — Ты всегда такой?! — возмутился мужчина, через силу заставив себя поглядеть на паладина. — Какой? — Мы с тобой — соперники! Боремся за любовь одной девушки, а ты переживаешь, чтобы я не умер с голоду! — Да. — Что? — Переживаю. Такой какой есть. — Не понимаю, что нашла в тебе Мэл… — гневно выплюнул шаман. Он обернулся к той брюнетке, которая теперь стояла возле кухни и ждала приготовления пищи. Она неотрывно разглядывала паладина, буквально пожирая того глазами. Ганн недовольно фыркнул. До чего же странный здесь народ… Стоило рыцарю сказать девушке пару слов благодарности, как она была готова сама броситься на шею мужчине. Неужели и его Мэл была такой же когда-то? А что же шаман? В Рашемене Ганну стоило только улыбнуться, и все девушки были рядом. А здесь, если местные женщины и обращали внимание на шамана, то только как на диковинку. Но теперь его и самого это внимание мало беспокоило. С тех пор, как Ганн познакомился с Марлой, он ни о ком другом и думать больше не мог. В его сердце была только одна девушка, но даже она ему не принадлежала. Вспомнив всё хорошее, что между ними было, Ганн тяжело вздохнул и обернулся к паладину: — С самого начала я знал, что у нас с Мэл ничего не получится. Днями и ночами наблюдал за ней. За её слезами и болью. Марла всегда была такая тихая, грустная и неразговорчивая. Мы видели, что она страдала, и ничем не могли помочь. Я думал, эти слёзы из-за проклятия, которое пожирало её изнутри. Но однажды, забравшись без спроса в её сны, я увидел настоящую причину её горя. Она плакала почти сутками напролёт не из-за проклятия, не из-за одиночества в чужой стране, а из-за мужчины, которого считала погибшим. Каждый раз, засыпая, Марла видела один и тот же кошмар: как погибают её друзья в руинах Иллефарна. Она не страдала из-за проклятия, а ждала конца. Смерть бы стала для неё долгожданным облегчением, — Ганн грустно усмехнулся. — Это я не позволял ей сдаться. Это я помог ей справиться с той болью, которую она сама себе придумала. Она ведь действительно меня полюбила! Я видел это в её взгляде, чувствовал в словах. Так невозможно притворяться! — последнюю фразу шаман выкрикнул так, что все посетители обернулись к гостям, но, благо, ненадолго, и вновь вернулись к своим делам. — Всё исчезло, как только Мэл вернула свою душу из Стены. Я должен был заметить это, понять, когда мы оказались в её воспоминаниях. Едва завидев тебя, Мэл бросилась обнимать своего рыцаря. Она перестала замечать меня. Для неё в тот момент существовал только ты. Марла изменилась, словно и не было тех безумных семи месяцев. — Мне жаль… — Прекрати! — горько хмыкнул мужчина. — Тебе-то как раз не жаль. Всё сложилось в твою пользу. — Когда Марла думала, что я погиб, я тоже считал её мёртвой. О том, что она жива, я узнал случайно, когда пришёл в храм Арвана забрать свои вещи оттуда. Марлена была там, возле надгробия, которое сделали для меня, а я прятался. Она сидела и рыдала, а я, словно последний трус, прятался за колонной и не мог подойти к ней. — Почему? — Чувство вины. Мне не нужно было знать, через какие ужасы пришлось пройти Марле — я видел это в её глазах и жестах. Раньше эта милая простая деревенская девушка излучала свет, который притягивал, давал надежду даже для самой заблудшей души. В храме я увидел лишь блеклую тень от своей любимой. Это моя вина. Я обещал заботиться о ней, но не сдержал ни одной клятвы. Мы встретились спустя неделю случайно на дворцовой площади в Невервинтере. Тогда я уже знал, что Марла помолвлена и не хотел мешать. Даже после нашего с ней разговора я прогнал её, думая, что так будет лучше для неё. Но она вернулась ко мне, и я вновь увидел ту самую жизнерадостную деревенскую девушку, с которой познакомился чуть больше года назад. Просто она пряталась за всей той болью, что пережила. — Значит, я так и не сумел вернуть ей тягу к жизни, — грустно заключил Ганн. — Мы ведь никогда с тобой не были соперниками. Марла любила только тебя, а я ей был нужен для того, чтоб окончательно не упасть в бездну. Как жаль, что я понял это лишь сейчас, — он отпил эль из своей кружки, так и не притронувшись к еде, и улыбнулся паладину. — Возвращайся к ней. Мэл заслужила счастья. Пускай даже не со мной. — Нет. У нас уговор. Мы найдём Знающую, и она скажет, кто твоя судьба. — Зачем тебе всё это, паладин? Не надоело вечно всех спасать? — Скажем так, у меня есть пара своих вопросов к той девушке, которую мы здесь ищем. И нет — не надоело. Я это делаю ради Марлы. Она переживает за тебя. Даже если не Марла окажется твоей истинной любовью, а кто-то другой. Я хочу удостовериться, что ты найдёшь её, — Касавир немного помолчал, но затем, тяжело вздохнув, продолжил: — Я должен тебе кое-что сказать, пока ты это не узнал от кого-нибудь другого… — Вы поженились, — хмыкнул Ганн, чем удивил паладина. — Я догадался, когда заметил на её пальце то кольцо. Но зачем она тебе его вернула перед нашим отбытием? — На удачу. И ты так спокойно об этом говоришь. Думал… — Что я прямо там накинусь на тебя и убью? Признаюсь, хотелось, но теперь я всё обдумал и считаю, что так будет лучше. — Извините, — тоненьким голоском пропищала молоденькая брюнетка. — Не хотела прерывать ваш разговор, но спешу сообщить, что комнаты для ночлега готовы. — Благодарю, — кивнул Касавир и, переглянувшись с шаманом, добавил. — У нас действительно есть дело в этой деревне. Мы слышали, что здесь живут искатели приключений, которые побывали в Кании и даже сумели пообщаться с планетарами, заточенными там. Как бы нам их найти? — У нас очень важное дело, — подытожил Ганн. Девушка немного замялась и посмотрела на седовласого пожилого мужчину, стоящего поодаль ото всех посетителей. Всё это время он очень настороженно наблюдал за странными гостями. Словно почувствовав какой-то знак, мужчина подошёл к брюнетке. Та рассказала о просьбе гостей, и старик ещё больше насторожился. — Это, конечно, не секрет, и я бы с радостью рассказал вам, где они сейчас. Но как вы, наверное, успели заметить, мы не очень дружелюбны к чужакам. Был тут однажды один случай три года назад, из-за которого наша деревня сильно пострадала. — Ясно. Сколько? — Вы не поняли, странный молодой человек. Деньги тут не причём. — Вы можете нам доверять, — старался заверить Касавир. — Мы не собираемся угрожать им или кому-либо из вашей деревни. Скорее нас интересует как раз то, что случилось с теми искателями в аду. Конечно, паладин вызывал куда больше доверия, чем серокожий нетерпеливый мужчина, и старик, немного обдумав слова рыцаря, кивнул девушке, чтобы та шла заниматься своими делами, а сам уселся за стол к гостям. — Почему вы так не доверчивы к чужакам? — На Хиллтоп напали кобольды три года назад. Было много разрушений, несколько смертей. Больше всего пострадала школа Мастера Дрогана вместе с ним. — Школа? — Да, из того места как раз выпускалась та искательница приключений, которую вы ищите. Мастер Дроган — дварф, великий авантюрист. Уйдя на покой, он открыл здесь школу, дабы обучать молодых своему ремеслу. Странно, что вы не слышали о ней… — А что с той искательницей? — Элиана является приёмной дочерью Мастера Дрогана. После его смерти школа досталась ей в наследство. Но девушка трудно перенесла смерть приёмного отца, поэтому два года о ней никто не слышал. Элиана прибыла в деревню несколько дней назад, только что-то у неё случилось с её старыми друзьями, и она поселилась здесь. — Это замечательно! — воодушевился Ганн. — Не подскажете, в какой она комнате? — Лучше я приведу её к вам. С этими словами старик учтиво поклонился путникам и направился наверх. Шаман хотел было последовать за ним, но Касавир вовремя его остановил, и они продолжили ожидать в полной тишине.

***

Элиана понуро сидела на кровати и держала в дрожащих руках свёрнутое письмо. Она просто смотрела на него почти со слезами на глазах и не решалась открыть. — Так и сидишь? — тихо сказал Вален, стоя в дверном проёме. Когда воительница не обернулась, он решил подойти сам и присел рядом. — Третий день ты вертишь это письмо в руках. Может, уже пора? — Не могу… — вторила хриплым голосом Элиана, отдала письмо тифлингу и, поднявшись с постели, приблизилась к окну, за которым медленно падал снег. — Лучше ты прочитай. — Ты уверена? — девушка не ответила, поджав губы, а только недвусмысленно поглядела на любимого и сложила руки на груди. Вален последовал её просьбе и раскрыл листок пергамента. — Дорогая моя девочка. Знаю, как тяжело тебе будет читать это письмо, особенно после того, через что ты прошла. Ты будешь винить себя в моей смерти, но только я один виноват в бедах, что свалились на нас. Я не должен был оставлять столь опасные артефакты в школе и подвергать угрозе жизни своих учеников и тебя, в первую очередь. Отдельным письмом я написал завещание, в котором всё, что сейчас принадлежит мне, достанется тебе. Ты это заслужила. Напоследок я хочу рассказать то, что скрывал всю твою жизнь. О твоей настоящей семье. Да, я помню, как поведал о твоих родителях — моих учениках, которые погибли, спасая наш мир. Небылица, которой маленькая девочка тогда поверила. Правда в том, что тебя ещё младенцем принесла незнакомка, скрывающая свою внешность. Она была очень напугана и умоляла меня взять тебя под опеку. Даже предлагала немалую сумму, от которой я, конечно, отказался. Всё дело в том, что как бы она ни пыталась себя скрыть, я узнал в той незнакомке свою бывшую ученицу — твою мать. Я обучал Эсмерель и её друзей, ещё когда моей школы и в помине не было. Но затем они покинули меня, а через несколько лет, поздней ночью, в мою дверь постучали. Эсмерель так и не рассказала, кого она так боялась, но попросила оберегать тебя и не говорить правду… Элиана стояла со слезами на глазах и, зябко обхватив себя руками, слушала, как Вален зачитывал письмо Дрогана. Она почти живьём слышала голос приёмного отца, его откровения, его извинения. В письме дварф рассказал про мать Элианы, а также про её сестру. Её имя и имена приёмных родителей совпадали с тем видением, что тогда послал воительнице Великий Разум. Теперь она знала, где примерно искать родную сестру — деревня под названием Западная Гавань. Путь до неё был не близкий, но Элиана теперь всё выдержит, чтобы найти семью, которой её однажды лишили. Дочитав письмо до конца, тифлинг не увидел никакой реакции от любимой. Девушка стояла к нему спиной, и только когда мужчина приблизился, он услышал тихие всхлипы. Осторожно развернув её к себе, Вален увидел покрасневшие заплаканные глаза Элианы, и, не сдержавшись от щемящего чувства, обнял любимую. Так они простояли молча с несколько минут. Уткнувшись в грудь тифлингу, воительница продолжала плакать. Она будто снова переживала те моменты, когда напали на школу, когда погиб Дроган… Рыдая, Элиана вцепилась в мужчину с такой силой, что ему приходилось терпеть боль от впившихся в кожу ногтей. Она держалась за Валена, словно за последнюю ниточку, которая до сих пор связывала Элиану с этим миром. Но для него все это было мелочью. Девушка, наконец, перестала сдерживать от него свои чувства, а ради этого можно и потерпеть. — Боги… Зачем я только вернулась сюда? — всхлипывая, простонала Элиана. — Всё, от чего я бежала… — Ты поступила правильно, — прошептал тифлинг, успокаивающе поглаживая девушку по распущенным каштановым волосам. — Я хорошо знаю, что от себя не убежишь. Но теперь всё закончилось, и ты с этим справишься. — Я должна найти сестру. — Значит, вместе найдём, любовь моя. Воительница на миг оторвалась от Валена и посмотрела ему в глаза. Взгляд мужчины был решительным, поэтому Элиана попыталась улыбнуться, кивнула в ответ и вновь упала в его объятия. Только на этот раз побыть им в тишине не удалось. — Элиана, это Альберт, — раздался негромкий голос за дверью. Вален решил взять дело в свои руки, поэтому пока девушка приводила себя в порядок, тифлинг впустил мужчину. Тот был чем-то сильно обеспокоен и влетел в комнату, почти задыхаясь. — Там внизу двое незнакомцев просят поговорить с тобой. — Очередная уловка того полуорка, — со вздохом нахмурился Вален. — Каждый день всячески пытается вернуть тебя обратно. — Нет, — замотал головой старик. — Эти мужчины сказали, что прибыли из Невервинтера, но один из них настолько странный, что я даже не знаю, как его описать… — Всё в порядке, Альберт, — устало улыбнулась Элиана. — Я разберусь с ними. Вален, конечно же, последовал за любимой, готовый к любому повороту событий. Старик не соврал. В таверне Элиана и вправду увидела двух незнакомцев. Один из них действительно выглядел довольно странно, отчего девушка сбавила шаг и попыталась разглядеть серокожего мужчину издали, попутно вспоминая все знакомые расы. — Ведьмино отродье, — подытожил Вален, и Элиана всем видом показала своё изумление столь обширным познанием тифлинга, что тот негромко рассмеялся. — Дитя, рождённое от союза карги и человека. Хотя слово «союз» громко сказано. Да, я многое знаю, любовь моя, не удивляйся. Видел парочку таких… Твой полуорк и то посимпатичней будет, — съязвил мужчина, чем вызвал недовольство Элианы. — Хотя этот другой. Больше похож на человека. Я слышал, они обитают в месте под названием Рашемен. — Далековато отсюда будет. — И что же тогда он здесь делает? — Сейчас узнаем, — подмигнула воительница и, расправив свои распущенные каштановые волосы, деловой походкой направилась к незнакомцам.