Звезды и Тьма

      — Самое сложное, это преодолеть границу, — пробормотал Саске, касаясь мерцающих рун на панели управления. — Хороший же корабль у этого киссая...       Корабль и впрямь был прекрасен. С виду безобидный, он обладал такими характеристиками, что мог бы сравниться с крейсерами Владык. А управление было насколько простым, что кажется, в нем мог бы разобраться и младенец.       Мощные щиты легко скрыли корабль от сенсорных систем планеты, и Саске успешно вышел из атмосферы в открытый космос. На панели высветился список курсов на высоком ситхском, для понятности снабженный пояснениями на ситхском рабочем.       Айроши, Аркана, Астора... Зиост... Каас... Корибан... Риота...       То, что надо!       Риота — мир, лежащий на самом краю Пояса, и именно через него пролегал путь в пространство Республики. На Риоте был храм, в котором жил связной Итачи — брат много рассказывал о нем.       Киссай Шисуи был очень талантлив, и с малых лет жил в храме, постигая тайные науки Силы. Итачи говорил, что они очень близки друг с другом — мог ли Шисуи понять Саске?       Нет, понять-то мог, но мог ли помочь? И стоило ли просить помощи?       — Самое сложное, это преодолеть границу, — снова повторил Саске, направляя корабль в гиперпереход.       — Самое сложное, это понять, что ты будешь делать потом, — раздался чей-то тихий голос.       Молодой ситх идеально совершил прием, который не очень хорошо удавался ему в школе — прыжок на потолок из положения сидя за рабочим столом. На пальцах вспыхнули искры — предвестие молний…       Рубка была пуста.       — Ну, что ты делаешь, юный болван, — голос устало вздохнул. — Кто же посреди гиперпрыжка управление бросает?       Саске почувствовал, как его тело охватывает жар боевой трансформации.       Рубка была пуста. Был пуст и корабль — его сенсорика говорила лишь об Итачи, лежащем в забытьи в пассажирском отсеке.       Но голос был. Молодой, женский, говорящий с мягким акцентом области Сэй, таким же, как говор киссая Обито...       — Кто здесь? — крикнул он.       — Я.       — Кто? Покажись!       — Ребенок, — вздохнул голос. — Чему тебя только в школе учили?       — В школе меня учили бить на поражение, — процедил ситх.       — Но в рубке корабля это было бы не очень разумно, — спокойно возразил голос. — Ну же, малыш, прислушайся к себе, и подумай над тем, что ты чувствуешь.       Не гася искры молний в руке, Саске сосредоточился на сенсорике, с нарастающим страхом понимая, что кроме него и спящего Итачи на корабле никого нет. Точнее есть, но...       Вокруг него.       Молодой ситх судорожно огляделся. Ощущение присутствия не имело источника, и шло, кажется, со всех сторон. Словно он оказался в центре толпы, но... Состоящей из одного человека?       Это же не может быть…       — Вижу, ты догадался.       Живой корабль. Воплощение души ситха. «Великая гробница», сплав Силы и стали.       — Не бойся, малыш, — легкий ветерок взъерошил волосы Саске. — Я не обижаю детей. Вот попади ты на борт Куро, тебе бы плохо пришлось…       — Ты… поддерживаешь меня? — тихо и медленно выговорил Учиха.       — Я знаю, на что способен ситх, желающий защитить близких. Твой брат стал для тебя жизнью: это можно назвать неудобным или даже плохим — в конце концов, порой у джедаев рождаются идеи, которые можно счесть толковыми, например, «Не привязывайся». Но раз уж так случилось, мне нетрудно тебя понять.       — И ты поможешь?       — А что делать? Иначе ведь его ждет казнь, а тебя — безумие и гибель. Два гарантированных трупа, причем, еще неизвестно, что ты можешь натворить перед смертью. Да, — голос печально вздохнул, — Я совершаю предательство. И если от моего поступка пострадает мой народ, отвечу я, как соучастник, и Обито, как не уследивший за мной, тобой и твоим братом. Но я не хочу идти по самому легкому пути, даже если он кажется правильным.       — Ты веришь, что моего брата можно… спасти? Переубедить?       — Не «верю». Надеюсь — ведь он был, по сути, ребенком, когда его включили в программу разведки, выучили и отправили на долгую миссию, разлучив с родителями и с тобой… а тебя он любил, кажется, больше всего на свете.       «Больше всего на свете…»       — А теперь соберись, — благожелательно посоветовал корабль. — И хорошенько подумай, где твоему брату могут помочь, не кликнув храмовую стражу.

***

      Киссай Шисуи был очень талантлив, и с малых лет жил в храме, постигая тайные науки Силы. Итачи говорил, что они очень близки друг с другом — и отчасти был прав, ведь нельзя было бы сказать, что ошейник и его обладатель не близки между собой?       Шисуи был старше своего подопечного всего на два года, и мог бы стать его напарником в работе за Поясом Индры, но что-то сорвалось в планах Владык, и внедрение отложили, возобновив, когда Шисуи уже прикоснулся к Темной Силе, оставив на своей душе отметку, которую не сумел бы скрыть достаточно хорошо. Тогда был найден другой ребенок с подходящей силой, внешностью и возрастом — а Шисуи стал для этого ребенка другом, помощником и надзирателем одновременно.       Узы Силы — трудноуловимая вещь, особенно, узы, связывающие кровных родичей, хоть и далеких, какими были они оба. То, чего не определить никакими следящими устройствами, не зафиксировать никакими сенсорами, то, что можно уловить только в глубокой медитации со специальными редкими артефактами джедаю уровня магистра. Да и то — если он будет знать, что искать, а ведь адепты Света в последние века порядком потеряли в знаниях.       Это же эмоции. Ужасные эмоции, ведущие на темную сторону, которые нужно давить в себе, как тараканов. Неудивительно, что даже дозволенные связи — между боевыми товарищами или учителем и учеником — у джедаев получались хиленькими, никакой реальной помощи их обладатели друг другу оказать не могли, а почувствовать чужую связь, особенно, усиленную кровью, были способны примерно с тем же успехом, с каким человеческое ухо способно услышать шаги боевой химеры.       Так продолжалось долго — почти пятнадцать лет. Итачи работал — Шисуи учился, делясь с ним знаниями и силой. Между ними не было тайн — теплая близость дарила радость и счастье, и жалкое подобие уз, образовавшееся между Итачи и его джедаем-наставником, не могло этого заменить. Однако, чем дальше, тем больше Шисуи начинал замечать, что в сознании брата порой появляются странные серые места, как будто скрытые туманом…       Конечно, они были друзьями. Конечно, Шисуи был готов в случае опасности отдать Итачи всю свою силу до капли — и такое уже случалось несколько раз, доводя его до крайнего истощения. Конечно, он служил для младшего сородича поддержкой и опорой, разделяя тяжесть службы, успокаивал, давал советы…       Но…       О, это безжалостное «но».       Шисуи был не только другом Итачи. Он также был ситхом, служителем Темного Храма и патриотом своей Империи. И он отлично помнил инструкции, которые давались наставниками на случай таких сомнительных ситуаций.       «Если вы заметили, что состояние вашего подопечного изменилось — нужно уведомить об этом вышестоящего Смотрителя. Не стоит пытаться самостоятельно разобраться в том, что вы видите, предпринимая попытки насильного проникновения в чужое сознание. Не нужно окольными путями пытаться выведать, что произошло. Увидели нечто странное — тут же звонок наверх! Гораздо более опытный мастер заглянет к вашему подопечному и быстро и незаметно разберется, что с ним произошло — возможно, причина не стоит беспокойства. Может быть, это «личное дело», может, тяга к уединению, может, какой-нибудь эксперимент с собственным сознанием. Но возможно, что замеченная странность — признак более серьезных проблем, усталости и выгорания, болезни, психических травм, или даже чужого вмешательства в сознание — не считайте себя всемогущими и способными все предусмотреть и защитить от любой угрозы.       И помните — какими бы сильными не были ваши отношения с подопечным, вы не должны скрывать свои подозрения. Ваши связи создаются не для того, чтобы вы «благородно» отвернулись от того, что может показаться вам слишком интимным делом для привлечения посторонних. Вы несете тяжелую ношу, и от вашей работы зависят чужие жизни — помните это. Вы не джедаи, чтобы под припев «нет эмоций» оставить вашего подопечного справляться со всеми проблемами одного. Вы ситхи — и признавая влияние эмоций привязанности и любви, которую каждый ведущий испытывает к ведомому, вы обязаны сделать все, чтобы ему помочь. Даже если он считает себя способным справиться самостоятельно. Особенно, если он так считает».       Шисуи сомневался недолго. После нескольких месяцев, когда Итачи допустил в разговоре несколько странных оговорок, и даже его психопрофиль начал немного меняться, он сообщил об изменениях своему наставнику в Храме. Самому Итачи он, разумеется, ничего не сказал — а месяц спустя и произошла история, после которой Шисуи долго еще видел во сне кошмары…       Безмолвный вопль подопечного выдернул Шисуи из сна. Канал Силы между ними был открыт всегда и в любом состоянии — и Шисуи приготовился к оттоку, так как, похоже было, что Итачи вступил в бой. Но вместо этого случилось совершенно противоположное — Сила хлынула в него самого!       Он кричал и бился на постели, захлебываясь темным приливом, смутно различая, как пытаются помочь вбежавшие служители. Вот кто-то сообразил, что происходит, и Сила потекла из него — наконец-то он смог дышать, но по-прежнему не понимал, что происходит. Ему казалось — кто-то третий с размаху врубился в связь, зажал ее в кулаке и вливает столько Силы, что им обоим не справиться с ней — сознание Шисуи таяло, как сахар в кипятке, он задыхался, а связь медленно пережимало, перекрывало чужой волей… но разве такое возможно?       «Возможно, — прошелестел в сознании чужой голос. — Для тех, кто идет во Тьме…»       Очнувшись на следующее утро, Шисуи сразу же припомнил эти слова.       Храмовая иерархия ситхов имела три ступени. Смотрящие во Тьму — первая, самая многочисленная часть, начиная от малолетних адептов и заканчивая наставниками и мастерами. Означала она всего лишь степень погруженности в Силу, на самом деле не влияя ни на авторитет, ни на место, занимаемое адептом в иерархии светской — Смотрящим мог быть мудрый и опытный наставник, мастер меча, капитан боевого крейсера, отличный руководитель и администратор…       Гораздо большей редкостью были Идущие во Тьме.       Они, как говорилось в Храме, подобны были глубоководным обитателям морей в сравнении с теми, кто водится в речках и у берегов — но это сравнение не отражало и сотой доли отличий. Невероятно чувствительные к Силе, обладающие удивительными талантами, Идущие во Тьме появлялись хорошо, если раз в поколение. В Храме говорили, что сама Сила призывает их для службы, для исполнения неких высших задач…       Кто-то верил в это, кто-то не верил, полагая, что Идущие — просто личные ученики Владык, которым те открыли некие особые секреты мастерства. Это можно было принять за истину, особенно, учитывая, что рядом с Владыками они проявляли себя чаще всего. И теперь Шисуи, кажется, столкнулся с одним из них…       «Прости за страх, брат мой», — прошептали в сознании, когда он с тревогой и робостью коснулся того, что осталось от связи с Итачи. — «Твой ведомый стал предателем — невольным и запутанным, но от того не менее опасным. Ты не виновен в этом и я сожалею о том, что тебе пришлось пережить. Ты действовал, как должно, и возможно, спас своего друга от более страшной участи — а пока для него еще есть надежда…»       «Его… можно спасти?» — осмелился спросить Шисуи. — «За предательство ведь казнят…»       «Возможно. А возможно, что ему найдется место в замыслах Владык…» — собеседник вздохнул, и Шисуи внезапно показалось, что он еще очень молод. — «Верь в лучшее, брат — и слушай, что тебе подсказывает не Сила — но сердце».       Наверное, именно благодаря последним словам Шисуи и решил предоставить защиту и помощь двум беглецам — бывшему подопечному, находящемуся в бессознательном состоянии, и его несовершеннолетнему брату.       В конце концов, если все это — замыслы Владык…