Звезды и Тьма

      Они думают, что принцесса — это такое особенное существо, которое кушает радугу и какает цветами.       Она улыбается.       Сакура.       Красивое имя. Мирное. Как нельзя лучше подходящее принцессе прекрасной и мирной страны.       Ненавижу.       Принцессе надо играть с куклами в дочки-матери, а не разламывать, чтобы узнать, как они устроены внутри. Принцессе надо любить бабочек и белые розы, а не хищников и хищные растения с темных планет. Принцессе надо быть послушной, вежливой, милой, доброй… любить добрые сказки, а не военные хроники.       Кушать радугу и какать цветами.       Сакура улыбается, а ей хочется ударить. Со всей силы, в кровь разбить глупую физиономию мальчишки джедая.       А этот, бледный, с кислой мордой, проверял, не сумасшедшая ли она. Конечно, не сумасшедшая. Просто другая.       Она вообще не Сакура.       Когда она осознала себя? Давно… наверное, тогда, когда впервые услышала: «принцессе не подобает». Не подобает бегать — принцесса должна двигаться грациозно и плавно. Не подобает громко смеяться — неприлично. Говорить с детьми дворцовой обслуги нельзя, это роняет достоинство, для общения есть свита из знатных, богатых и тупых…       Принцессе ни к чему учиться стрелять, у нее есть охрана. Принцессе ни к чему учиться водить кар, у нее есть шоферы. И зачем принцессе изучать устройство звездолета, когда можно еще пару часов поизучать танцы и этикет?       Забота, которая убивает. И все попытки что-то изменить наталкиваются на стену заботы людей, которые хотят ей только добра.       Иногда ей казалось, что еще немного, и она или умерла бы, или взорвалась вместе с дворцом. Поэтому она придумала вторую Сакуру — послушную и добрую, и скрылась под этой придуманной Сакурой, как под водой. Ей сразу стало легче — в своем воображении можно было делать все, что угодно. Бегать, прыгать, орать во все горло, придумать дворец, сад, лес, город, опасные руины или даже целую темную планету из фильма «Империя Зла». И как же это было здорово!       Бегать, прыгать, орать, стрелять в ранкоров и ситхов из большой пушки…       Вот только быстро наскучило…       Враги послушно расстреливались, декорации сменялись в единый миг. Она не уставала, не могла голодать или стереть ноги. Даже орать и ругаться было совсем не интересно, когда никто не запрещал.       Герои фильмов рисковали жизнями, а она не рискует даже выговор получить, ведь все это не взаправду.       Что же делать?       В своем воображении она могла владеть Силой — метать молнии, поднимать предметы, даже летать. К тому времени, когда она задумалась над этим, она была уже достаточно умной, чтобы понимать разницу между фантазиями и жизнью, и понимать, что, скорее всего, в реальности это работать не будет. Но ведь и то, что происходило с ней, было необычным. Кто еще из окружающих ее людей мог бы придумать себе двойника и жить в воображаемом мире? А вот один из темных владык в «Империи Зла» умел разделять свое сознание, быть одновременно в нескольких местах, смотреть чужими глазами и даже захватывать власть над волей людей… вот было бы здорово, если бы и у нее это получилось!       Она долго не могла решиться попробовать — страшно было покинуть пусть скучный, но безопасный мир. Но, в конце концов, она это сделала.       Сначала она просто смотрела из глаз придуманной Сакуры, впитывала знания, которые успела накопить ее «маска», составляла план. Потом, обдумав свои действия, все-таки решилась, и однажды ночью вышла из тела.       Это было жутко… и восхитительно. И гораздо интереснее, чем расстреливать воображаемых врагов.       Выйдя прямо сквозь двери спальни, она пошла по дворцу, заглядывая в чужие покои. Это тоже было весело, хотя, ничего интересного она не увидела — где-то спали, где-то трахались. С интересом понаблюдав за процессом размножения в разных позах, она отправилась дальше. Вот дворцовый парк… вот ворота с охраной… и сигналка даже не пискнула, что кто-то пытается покинуть дворец!       Круто, круто, круто!       Теперь ей никто ничего не запретит! А бабушка пускай остается с дурацкой куклой, если настоящая Сакура «неподобающе себя ведет»…       Но оказалось, что не все так хорошо, как она полагала. Спустя полчаса прогулки по придворцовым районам она почувствовала такую усталость, словно сегодня был ее день рождения, и ей пришлось с самого утра развлекать гостей танцами, играми, декламацией стихов, и прочей ерундой, которую придумывали бабушка, няньки и учителя, чтобы похвастать всем, какая она у них умная. Ее все сильнее тянуло назад — к оставленному в спальне телу.       Жалко… но, воодушевленная первым реальным успехом, она не слишком огорчилась. В конце концов, тот ситх в фильме был Владыкой, и учился несколько сотен лет, а она пока обычная девчонка со способностями, которой на днях исполнилось девять. Она всему научится со временем, и станет…       А кем она станет?       Бабушка на этот счет не сомневалась — Сакура станет королевой. Будет сидеть на неудобном старинном троне в неудобном платье, похожем на праздничное дерево, в огромной короне со спиралью, решать какие-то чужие проблемы, зевать за веером на советах, подписывать бумажки… и хорошо, если хоть пару раз в своей жизни выберется за пределы системы Узушио.       С размаху влетев в свое тело, и мгновенно провалившись в воображение, Сакура серьезно задумалась. Ожидающее ее будущее казалось до ужаса безнадежным… как городской общественный кар, который раз за разом летает по предписанному программой маршруту, пока его не спишут в износ…       Выть хотелось от такого будущего.       «Выход один, — решила она. — Тренироваться. Способности у меня все же есть… значит, надо развить их до такой степени, чтобы не зависеть от тела. Или сделать себе второе, как тот ситх…»       Она отдыхала в подсознании несколько суток. Находиться в реальности было невозможно — очень хотелось есть, но конечно, дворцовому врачу было виднее, как она должна питаться. Внешняя Сакура никак на это не прореагировала, а она наливалась раздражением и злостью в придуманном мире. Какой толк быть принцессой, если она не может даже поесть, сколько ей хочется? Вот дети ситхов в фильме сидели за одним столом с родителями, и тянули к себе телекинезом все, что могли, а могли много… большой котел горячего шоколада, с фруктами, с орешками… мороженное… маленькие тортики в виде планет… правда, взрослые ситхи могли стукнуть их молниями за драку за столом, но непохоже, чтоб молнии им вредили — только волосы дыбом вставали, да шоколад таял и размазывался по довольным физиономиям. Ы-ы-ы, хочу быть ситхом…       Эй, я что, правда, об этом подумала?       Сакура почесала нос, нахмурилась, обдумывая пришедшую мысль. Ситхи были злом, а еще они всегда проигрывали и вообще вели себя на редкость мерзко. Что ни ситх — то скопище гнусностей. Но… но… выглядели они довольно привлекательно, особенно на фоне героев. Хорошие парни только и делали, что мотались по галактике, искореняя зло, спасали принцесс и котят, постоянно повторяли «во имя Республики и Демократии», и вообще, были скучны, как фасолевый суп.       А ситхи делали, что хотели. Делали, что хотели, и не важно, что хотели они, обычно, только кого-то мучить, убивать и жестоко развлекаться.       И вообще… странно. Почему-то если добро — то герой обязательно оборванный, грязный, голодный, раненный, да еще в трех случаях из пяти у него кто-то умер. А злодеи всегда роскошно одеты, сытые и здоровые, и ни в чем себе не отказывают. И плевать они хотели на всякие этикеты с протоколами. «Ситх — значит, король, » — так говорила в фильме одна леди. Но детям ситхов не запрещали болтать с детьми слуг — другое дело, что им друг с другом и говорить было не о чем…       Они умели драться, водить звездолеты и стрелять, а еще готовить обед из настоящих продуктов — и Сакуре казалось, что эти умения в жизни были более полезны, чем умения изящно подавать руку кавалеру на танцах, и разбираться в модных тенденциях…       Интересно, как это — когда можно все? И не в воображении, а взаправду? Конечно и ситхам приходилось подчиняться своим владыкам, но только если была война, а в своих дворцах и в своих владениях они плевали на все и делали, что хотели…       Сам рискуешь — сам решаешь — сам отвечаешь…       Сам.       Это было чем-то новым — словно манящий запах цветов. Сакура восстанавливала в памяти моменты с участием ситхов, внимательно рассматривала их, и они казались ей все более привлекательными. Они по настоящему жили — поинтереснее, чем герои, которые только и делали, что сражались со злом.       И если бы она попала в такую историю, в которых оказывались герои фильмов, ей бы хотелось быть ситхской девчонкой-разбойницей, которая круто дерется, ездит на ранкоре и может сама починить звездолет, а не бесполезной подружкой героя, которая может только попадать в неприятности и беспомощно хныкать.       К тому же ей не нравилось, что герои всегда ломали все, что делали ситхи. Это было обидно — пускай они злые, но все равно, они старались, делали что-то… и тут пришел какой-то придурок с лозунгами вместо мозгов, и все испортил.       А еще ей вспомнился кодекс Джедаев. Нет эмоций — есть покой. От этих слов веяло стылой безнадежностью предопределенности ее жизни.       Да и вообще… жизнь правильных героев была похожа на ее собственную. Сплошной «долг перед галактикой», как у принцессы Узушио — долг перед королевством.       Так думала она, свернувшись на громадной подушке в своем подсознании. Свобода манила ее…       И чтобы добиться этой свободы, ей надо было хорошо постараться…       Она старалась.       Она собрала все сведения о техниках Силы, какие могла собрать, внушив маске интерес к джедаям. Она вспомнила все фильмы, все истории и слухи, что доносились до ее ушей. Она фантазировала, пробовала новые способы, придуманные ею самой. Чтобы увеличить выносливость и силу, она заставила маску увлечься спортивной гимнастикой — и это увлечение сочли подходящим для принцессы.       Время шло. Ее контроль и сила увеличивались — она могла уже использовать телекинез, могла усиливать тело, могла покидать его на целую ночь. Почему-то по полнолуниям ее способности увеличивались, и тогда она могла даже выходить из города. Все дальше, все дольше…       И однажды с ней произошла удивительная встреча!       В ту ночь она, как обычно, вышла из тела и полетела над городом к морю, спустилась на белый песок и задумалась: не попробовать ли ей проникнуть в океан? И внезапно над темной блестящей гладью разнесся странный звук, похожий на плач дельфина, но более мелодичный. Подвижное, дышащее полотно океана разбили светлые блестящие тела.       Русалки!       Она никогда еще не видела их так близко и в таком количестве. Стремительные, как змеи, разноцветные, искрящиеся чешуей…       И они… смотрели на нее!       В самом деле на нее! Она ощущала эти взгляды, это внимание… они ее видели!       Снова послышался мелодичный переливчатый посвист. И она с удивлением поняла — если сначала это был зов, то теперь… общение?       «С-с-с… Саансан… дартари…»       — Что? — прошептала она. — Что вы хотите?       «Саансан… с-с-с… с нами… с нами…»       — С вами? Куда?       Русалки засвистели.       «С нами… в дом… в Сердце мира… Саансан — новый смысл… новая Владычица.»       Когда она осознала, что ей сказали, изумление по поводу того, что полуразумные существа вполне осмысленно разговаривают, отошло на задний план.       Русалки назвали ее Владычицей! И это «дартари» как раз и означало — «Владычица» ситхов на их языке!