Шанс

13 января 2016 год -А помнишь, как тебе казалось, что ты любишь меня? - я с грустью смотрю на него. На его уставшем лице отображается удивление. -Я любил тебя? – он откашливается, - да, я был влюблен в тебя, но ведь в тот момент это было взаимно. Я крепче сжимаю его руку. -Главное, что ты вовремя понял, что Рима это твое все, кстати, где она? -Она скоро придет, я отправил ее домой. Ей тоже нужно отдыхать, она и так поселилась здесь. -Больше всего она боится, что не успеет, когда... – я всхлипнула, и тут уже пришла очередь Алана ободряюще сжать мою ладошку. -Линдс, ну кажется мы договорились, у нас сегодня вечер воспоминаний, а не грустных мыслей, - я натянуто улыбнулась. – Кстати, где Макс? Он не был у меня целых два дня. -Завтра он обязательно придет. Они с Беном на съемках. -Я буду ждать. Помнишь, как мы крестили его? Он был такой крошечный, - мужчина с трудом, оперевшись на локоть, поменял положение. Мне хотелось помочь ему, поддержать, но я знала, что его это только расстроит. -Конечно, я помню, эти сумасшедшие три дня, - я смеюсь. – Ну ты мне тогда и устроил сюрприз. *** Мои мысли перенеслись в далекий 2002 год. Моя жизнь была спасена, и в который раз это сделал Алан. Целый год он был моей опорой, моим отцом, моим другом, моей нянькой. Он стойко перенес все мои истерики, все мои страдания. Курс лечения был пройден. Мои воспоминания были со мной, я помнила все, как я первый раз пошла в школу, как в первый раз влюбилась, как впервые увидела Алана Рикмана на сцене, вот только мой мозг не помнил элементарного, к примеру, как держать ложку в руках, или как передвигать ногами, чтобы ходить. И я прошла этот ад не одна, Алан всегда был со мной. Целый год, он занимался со мной, выхаживал меня, учил всему. Все тоже на другом конце света Рима делала с моим сыном. Первый год жизни она заменила ему мать. И вот наконец, когда я стала относительно полноценным человеком, я решила вернуться домой. Алан настаивал на продолжении реабилитации, но я была непреклонна. Вернувшись домой, я была опустошена, мой сын не знал меня. Я не могла его взять на руки, он не подпускал меня к себе, чтобы я могла его обнять и поцеловать. Но большим шоком для меня было то, что он знал своего отца. Бенедикт можно сказать поселился в доме Алана и Римы, в наше отсутствие, чтобы проводить свободное время со своим ребенком. В день крещения, в церкви собрались самые близкие люди Макса, а это мы с Беном, его родители и Алан с Римой, его крестные. Крещение прошло в спокойной обстановке и под конец церемонии, Алан попросил меня отойти с ним. -Линдси, ты же не любишь меня больше? - я слишком громко засмеялась, но быстро смолкла, когда вспомнила, где я нахожусь. -Ты решил поговорить об этом в церкви? – отсмеявшись спросила я. – Да и, кажется, мы давно все решили. -Я просто решил тебя развеселить, - улыбается он. – А твои слова о том, что ты все так же любишь Бена, но не можешь простить его, это правда? – я опускаю голову, и мужчина понимает мой ответ. -Сегодня такой день, вы покрестили вашего общего ребенка, вы все время вместе, может именно сейчас пришло время простить его? -О чем ты говоришь? – я стояла в полном недоумении, не понимая, что он хочет от меня. -Ты готова простить его прямо сейчас? -Да. -Ты уверена? -Да, Алан, я уверена, - кивнула я. -Тогда возьми меня под руку и пойдем, - я повиновалась и посеменила за ним, абсолютно не понимая, что происходит. Пока мы шли по центральному проходу, к Бену и Риме у которой на руках обосновался мой сын, заиграл орган и заиграл он то, чего я никак не ожидала услышать. Я с удивлением посмотрела на Алана, он лишь хитро улыбнулся подведя меня к Бенедикту. Я долго смотрела в его глаза. Я не могла поверить, что прекрасный день крещения моего сына мог перерасти в…лучший день моей жизни. Священник стоявший перед нами улыбнулся: -Церковь не приветствует такие экспромты, но я слишком многое вижу в ваших глазах. Поэтому я просто спрошу вас, согласны ли вы смотреть друг на друга так же, как и сейчас до конца своих дней? -Да, - одновременно отвечаем мы с Беном. А Алан подносит нам кольца, которыми мы обмениваемся. -Тогда объявляю вас мужем и женой. – И наши губы с Беном встречаются в долгожданном поцелуе. *** -Да, Алан, сюрприз ты тогда организовали просто восхитительный. И ведь я ни разу за все четырнадцать лет не пожалела об этом. Бен и впрямь оказался моей судьбой. Знаешь, мне однажды пообещали, что я буду вести тебя по жизни, направлять, спасать. Но вышло все наоборот, ты постоянно спасаешь меня. А теперь ты здесь и я ничего не могу с этим сделать. Если бы ты знал, как меня это злит. -Во первых, ты еще как направляла меня. На самом деле, ты столько всего делала для меня, что наверное сама не осознаешь этого. В плане творчества, начиная с 2004 года, как ты стала моим менеджером дела мои пошли в гору, и без тебя я бы не стал тем, кто я сейчас. Только ты поддержала меня, когда я решил снять Версаль. Все говорили, что у меня ничего не выйдет. И были правы, картина провалилась, но я рад, что я сделал то, что я хотел. И это благодаря тебе. -Это такая ерунда, Алан. – усмехнулась я. – В этом только твоя заслуга. – он закашлялся. Я вскочила на ноги. – Линдс, помоги мне повернуться. – Я подошла к нему, он крепко сжал мою ладонь, а второй рукой, я обхватила его за талию и потянула на себя. Оказавшись на боку, - он продолжил. -Ты столько раз спасала наши отношения с Римой, что не хватит пальцев двух рук. -Надеюсь наша с тобой ночь не входит в этот список, - я хихикаю. Его морщинистое лицо озаряет улыбка. -Я никогда не жалел, что она была. Я считаю, что если бы не та ночь, сейчас бы мы с тобой не были теми, кем являемся друг для друга, - он протянул руку и коснулся рукой моей щеки. А ведь он прав, первый месяц после той ночи я страдала, казалось, что я потеряла любовь всей своей жизни, расставив все точки над i. Но, в какой-то момент, мне пришло осознание, что Алан не тот человек, с которым бы я провела всю свою жизнь, как любовники, но тот человек, с которым я буду рядом до конца своих дней будучи его другом. А потом появились первые признаки болезни, и мне было не до чувств. - У меня к тебе остался один вопрос, который я хотел задать тебе все шестнадцать лет. -Всего один? – смеюсь я и тут же замолкаю, чтобы дать понять, что я готова слушать. -В любой непростой момент, когда что-то случалось со мной, или с тобой. Ты всегда говорила, что так не должно быть, или что тебе обещали что все будет по другому. Я каждый раз тебя спрашивал, но ты всегда уходила от ответа. Надеюсь сейчас ты не уйдешь от него. Я уже хочу спать, поэтому я хочу узнать это и крепко уснуть. -Если ты устал, мы можем договорить завтра. -Ты же знаешь, милая, завтра может не быть для меня. -Алан, - строго сказала я. -Пожалуйста, Линдс, - я тяжело вздохнула. -После той аварии, когда ты … - я закашлялась. – Когда меня сбила машина, я была в коме. И у меня было ведение, или я даже не знаю, как это назвать. Там был мужчина, и он предложил, - снова откашливаюсь. – Вернуть мне жизнь, которую я проведу с тобой, в обмен на моего отца. – Мужчина явно был ошарашен, но молча ждал продолжение моего рассказа. – Тогда мой глупый мозг не понимал, что жизнь за жизнь. Я просто думала, что очнусь в другом мире и все. -Теперь я понимаю, почему ты всегда винила меня в смерти своего отца, - он слабо кивнул. -Я не винила. Жизнь за жизнь, я понимаю. И сейчас бы я с радостью отдала свою, взамен твоей. -Не зли меня девочка, - он тихо смеется и я вижу, что каждое движение дается ему с трудом. -Я думала, кто-то сверху будет меня направлять, подсказывать, что я должна буду делать. Но ничего не происходило, а может все это ведение было обычной галлюцинацией, а может быть, потому что я нарушила договор, условием которого было, что я не лезу в ваши отношения с Римой и что она твоя судьба. Но одна вещь, которая мучила меня всю жизнь, это его слова о том, что ты уйдешь раньше нас. Поэтому все время моей болезни, я молилась не за свою жизнь, а за твою. И продолжаю молиться до сих пор. -Рима знала об этом? -В день нашего знакомства я ей все рассказала. -Теперь я понимаю, почему она так быстро смирилась с моим положением, она знала, что меня не спасти, - из моих глаз градом потекли неконтролируемые слезы. Я опустила голову и закрыла лицо ладонями, зная, что мое поведение, только расстроит Рикмана. Но я ничего не могла с этим сделать. -Линдси, прошу, - он попытался приподняться. – Не оплакивай меня раньше времени. – Он застонал и я подскочила на ноги. -Я позову доктора, - я запаниковала. -Все в порядке, просто обними меня, - я послушно опустилась на край его больничной койки и обхватила его руками за плечи. Он запустил руку в мои волосы. – Я оставляю тебя в надежных руках. Но прошу тебя, - шептал он, а мои слезы катились на его футболку. – Не оставляйте Риму, она сильная, она никогда не попросит помощи, но она будет нуждаться в вас. Она, - снова стон, от которого слезы накрывают меня новой волной. – Она любит вас с Бенедиктом, как своих детей, а Макса всегда считала своим внуком. Прошу не бросайте ее. -Алан, мы тоже, - заикаясь говорю я, - мы тоже любим ее. И, конечно никогда не оставим. - Я чувствую, как его рука обнимающая меня ослабевает и отстранившись, я смотрю в его глаза. – Я люблю тебя, - целуя его ладонь тихо говорю я. -Побудь еще немного, - просит он и закрывает глаза. Я долго смотрю на его расслабленное лицо, он тихо сопит. И когда он спит, и не подумаешь, что этот человек умирает и врачи дают ему месяц жизни при самом лучшем раскладе. Только исхудавшее тело, и проводки катетеров ведущих от его руки говорят о таком плачевном состоянии дел. Мы узнали о его болезни летом, как позже он признался, боли давно преследовали его, но он не посчитал нужным сказать нам об этом. И лишь в сентябре врачи дали нам понять, что шансов на выздоровление нет. Остаётся ждать и готовится. По их словам, нужно радоваться, рак поджелудочной не долго мучает человека. Но как же больно смотреть на родного человека, некогда здорового крепкого мужчину, который сгорает буквально на глазах. Но он успел закончить все свои работы, у него не осталось начатых дел. Фанаты, да и не только были поражены, когда Алан Рикман начал отказываться от очень заманчивых предложений. Все думали, что он готовит что-то грандиозное. И он я готовил, последний месяц он занимался организацией...собственных похорон. Но никто не знал об этом. Кроме нас и нескольких близких друзей. -Алан, ты поступаешь нечестно, - однажды не выдержал и высказался Бенедикт. - Ты лучше меня знаешь, что ты, как актёр, живешь для поклонников. Они любят тебя, ждут. Мы смирились, мы знаем, что ждёт нас впереди. Представь, что будет с ними, когда, - он запнулся. - Когда, - я приложила палец к губам Бена, не дав ему договорить. -Ты думаешь я не думаю об этом, - вспылил Алан. Тогда он ещё был дома и у него было много сил. - Я думаю об этом двадцать три часа в сутки. - он ударил кулаком по стене. - Если бы у меня были хоть какие-то шансы, я бы обратился к ним, попросил бы помолиться. Но ведь это все бессмысленно, я все равно умру! Зачем я буду продлевать их слезы. -Но у них будет время смириться, - начал мой муж. -Нет, - отрезал Алан. - Мне хватает ваших страданий и жалостливых взглядов. *** Я взяла его ладонь в свои руки и крепко сжала. Как же он много значит для меня, он перевернул мою жизнь. Он создал из маленькой непонятливой девчонки, взрослую счастливую женщину. Он застонал во сне и я переложила одну руку на его живот. -Алан, - шепчу я, - милый мой Алан. Ты бы разозлился, если бы услышал меня, но сейчас ты спишь поэтому я скажу. Как бы я сейчас хотела оказаться во сне с тем старцем и он бы предложил мне, твою жизнь взамен на мою. Я бы не на секунду не засомневалась. Это эгоистично с моей стороны, у меня есть Макс, но он уже взрослый мальчик, и у него есть замечательный отец. А все, что я хочу это просто избавить тебя от боли. Я знаю, что тебе больно, врач сказал нам, что они тебя мучают почти постоянно. Но ты сильный и слишком гордый, чтобы показать нам это. Лишь непроизвольные стоны изредка выдают тебя. Господи, - из моих глаз снова потекли слезы, - я прошу тебя избавь его от боли, отдай ее мне, но он не заслужил всего этого. - Мужчина тяжело вздохнул во сне и дыхание замедлилось. Я прикрыла глаза, уткнувшись лицом в его ладонь, одной рукой обнимая его. *** -Линдси, - кто-то аккуратно поглаживает меня по волосам. Я поднимаю голову, моргая, чтобы привыкнуть к яркому свету и понимаю, что провела всю ночь, обнимая Алана. Оглядевшись я увидела перед собой Риму, и Бенедикта, который сидел в стороне на стуле. -Почему вы все тут с утра? - удивилась я, Бен должен был подъехать только к обеду. -Линдси, он не проснётся, - спокойно сказала Рима. -В каком смысле? - я повернула голову к Алану, он все так же спал, как и вчера, когда заснула я. - Мы вчера говорили, он просто спит. Посмотри, он же дышит, - меня одолевала паника и мой голос становился все громче и я понимала, что Алан с его чутким сном уже бы давно проснулся от моего голоса. - Рима, он просто спит, - я была на грани истерики, - Алан просыпайся скорее, - я аккуратно схватила его за плечи и слегка потрясла его. - просыпайся немедленно. А то твоей жене лезут в голову всякие дурные мысли. Алан, не смей, - я захлебывалась в собственных слезах. -Бен, - позвала Миссис Рикман. -Алан, прошу, - меня схватили сильные руки и оттащив в сторону, сжали в крепких объятиях. - Бен, пусти. Он шутит. Он сейчас откроет глаза и скажет, что разыграл нас, - я слабо колотила своего мужа по плечам, но он лишь крепче сжав меня, вывел в коридор. -Любимая, - он опустил меня на пол. - Родная, он ещё жив. Просто он в коме, и уже наврятли выйдет из неё. Тебе больно и тяжело, я знаю. Мне тоже. Но сейчас мы нужны Риме. И Макс, он сейчас придёт. Ему предстоит прощаться с дедушкой. Ты должна показать, как это быть сильным. Алан, - мой муж вздохнул. - Он хотел бы этого. А теперь глубоко вдохни, - я послушно выполняю сказанное. - А вот и Макс. - Ко мне подходит мой сын. -Мама, как Дедушка? Мне сказали он в коме. -Да, - я киваю, незаметно смахивая слезы с глаз. - Пойдём, вчера я говорила с ним, он очень ждал тебя. Мы вернулись в палату. Рима сидела на моем месте, держа ладонь мужчины в своих руках и нежно поглаживая ее. Я села напротив неё, взяв вторую руку Алана в свою и наклонившись поцеловала ее. Макс сел рядом со мной. -Алан, смотри, - прошептала я, скорее обращаясь к его руке, нежели к самому мужчине. - Вот и Макс пришёл, вся твоя семья в сборе. Рима ошарашено посмотрела на меня, и вначале я не поняла, что так удивило ее, но когда я перевела взгляд на Алана я все поняла. Его глаза были открыты. Он смотрел на Бена, потом его взгляд упал на Макса, одарив его еле заметной улыбкой. И тут я почувствовала, что он слегка, почти невесомо сжал мои пальцы. -Мои девочки, - он глубоко вздохнул. Тишина. Она настолько давила, что заболели уши. Кажется, что в эту секунду остановилось не только его дыхание, но и наше. У меня в голове начали мелькать кадры. Алан Рикман на сцене, я наблюдаю за этим действием рядом со своей покойной мамой. Я в больнице, и моя первая встреча с Аланом. Я страдающая от потери отца и Алан рядом. Я влюбившаяся в Бенедикта и рядом Алан, влюблённый в меня. Его губы на моих губах, а руки на моем теле. Его глаза, когда я говорю, что между нами ничего не будет. Его глаза, когда я сообщаю ему о том, что смертельно больна. Его глаза, когда доктор показывает ему моего новорождённого сына. Его глаза, когда абсолютно другой доктор в чужой стране сообщает ему, что мы победили мою болезнь, он победил ее, когда я сдалась. Его глаза, когда он ведёт меня к алтарю. Его рука сжимающая мою, когда я впервые оказалась на красной дорожке какой-то кинопремии. Его глаза, когда он собирает семейный совет и сообщает о своём недуге. Его глаза вчера, когда я только зашла в палату в предвкушении вечера воспоминаний. Его глаза, которые вчера в последний раз взглянули в мои. Я нарушила тишину, которая длилась несколько минут, а может часов, но скорее вечность. -Спасибо тебе, за то, что подарил семью, за то что я знаю что такое любовь, сострадание, ревность. Ты научил меня всем чувствам. Ты спас меня. А я не спасла тебя, но так и должно было быть. Я использовала шанс быть рядом с тобой всю свою жизнь. И я ни о чем не жалею. Я люблю тебя. По щекам Римы заструились слезы, которых я никогда не видела. Они первые и они последние. Ведь он просил не оплакиваться его, и мы будем верны своему слову. Нам предстоит научиться жить в мире, в котором нет его. Но он всегда будет жить в наших сердцах.