Домашний киллер.

Чанель так и проспал всю ночь, сидя за тем столом на кухне. Напротив него дремал Сехун, который не хотел возвращаться в постель, из которой его выгнал Бэкхен. Один загруженный, другой обиженный, - альфы спали, уткнув лица в сложенные на столе руки. Чанель тихо посапывал и бубнел себе под нос что-то невразумительное, а Сехун мирно спал, не издавая ни звука. Блондин лишь отмахивался от надоедливых солнечных лучей. Они, пробиваясь сквозь окно, касались своими нитями сильный и захмелевших тел альф. Скользили по телам, с рассветом поднимались все выше, пока не коснулись кончиков носов этих двоих. В таком положении их и нашел Бэкхен. Омега только что проснулся и еще даже толком не умывался. В его рту была зубная щетка, которой он орудовал медленно и сонно. Когда он заметил, что на столе, кроме двух спящих альф, стояла еще и бутылка виски, выпитая наполовину, то он невольно скривил недовольную гримасу. Подойдя ближе, омега скривил нос - запашок на кухне стоял тот еще. Он встал у кухонной столешницы и стал доставать все необходимое для заварки кофе. Небольшая плошка с длинной ручкой, пакет зернового кофе и пара пакетиков сливок легли на столешницу. Когда Бэкхен достал все, что ему нужно, то обернулся на спящих альф. Брови сдвинулись к переносице. И Бэкхен был бы не Бэкхеном, если бы не любил делать громкий БУМ. - Какого!? На шум удара дверцы шкафчика "откликнулся" лишь Чанель. Его сон был слишком беспокойным, чтобы заснуть достаточно крепко. В испуге Чанель стал оглядываться по сторонам и тяжело дышать. На секунду перед его глазами еще стояла картинка из его сна: Кенсу с ребенком на руках стояли вдалеке и звали к себе Чанеля, только вот сколько бы Чанель не бежал к ним, всё никак не мог приблизиться. Он протер глаза пальцами и вместо супруга с сыном на руках он увидел Бэкхена с плошкой для кофе и зубной щеткой во рту. Тот смотрел на него, вскинув бровь, пока Чанель пытался отдышаться. Затем он перевел взгляд на своего альфу. Тот все еще спал. - Будешь кофе? - спросил Бэкхен проснувшегося альфу. В ответ он услышал что-то невнятное. Чанель резко поднялся из-за стола, все еще не до конца придя в себя и направился в ванну, где принялся активно ополаскивать свое лицо ледяной водой. Следом за ним потопал и Бэкхен - ему надо было прополоскать рот. Он долго стоял в проходе, не решаясь двинуться дальше, обеспокоенно глядя на альфу, который нервно полоскал лицо, словно собираясь смыть его полностью. - С тобой все в порядке? - Бэкхен подошел ближе, собираясь коснуться плеча друга, но тот слишком резко схватился за край раковины и чуть не плача захрипел. - Черт возьми, она не отмывается!...- он глядел на свои руки как-то испуганно и излишне безумно, что напугал омегу и тот отошел на пару шагов назад, прижав к себе зубную щетку. Альфа посмотрел на него и заметил его ошарашенный взгляд, закрыв глаза, он тяжело и судорожно вздохнул. - Прости, Бэкхен. Не хотел тебя напугать... Это просто. Просто безумие, я уже с ума схожу, - горько усмехнулся он, отходя от раковины в сторону. Бэкхен все еще недоверчиво озирался вокруг, но потом сделал пару шагов вперед и встал перед умывальником - О чем ты говорил только что? - задал вопрос омега. - Что у тебя не отмывается? Чанель глянул в окно, где слабо отражалось его лицо. Он поднял руку, чтобы коснуться его, но вновь пульсация в висках заставила его видеть на своих пальцах кровь. Дернувшись, он снова закрыл глаза и обернулся к Бэкхену, засовывая руки в карманы. - Кровь. На моих руках, - тихо ответил альфа. Бэк с любопытством уронил взгляд на карманы из которых торчали совершенно чистые запястья. - Но они чистые. - Я знаю, - кивок. - Только вот мой мозг так не считает. - Странно, что после всех убийств, что ты совершил, твоя совесть решила проучить тебя только сейчас, - усмешка. - Это началось с тех пор, как я позвонил Кенсу. Сначала нервные приступы, потом сны... а теперь вот... - он поднял руку, вновь оглядывая ее. На этот раз она была чиста. - ...галлюцинации. - Ты так сильно переживаешь за них? - Переживаю? Я с ума схожу. Если с ними что-нибудь случится... - Эй, голуби. Омега обернулся, а Чанель поднял голову на знакомый голос. В дверном проеме стоял Сехун с кофейной плошкой, которую Бэкхен пару минут назад поставил вариться, в руках. Бэкхен выругался, увидев, что все кофе выкипело и прилипло к обратной стороне посуды. Сехун не выражал никаких эмоций, разве что присущий только ему глубокий пофигизм. Его пальцы скептически покачивали плошку в руках, мол, "вы чуть хату не спалили". - Честное слово, ребят, вы додидки какие-то. Кто ж кофе оставляет на плите? - возмутился с каменным лицом блондин. Бэкхен с Чанелем молчали, переглядываясь. - Вы что говорили обо мне, да? - О чуть нахмурился, отчего Бэкхен лишь самодовольно вздернул свой носик и прошел мимо альфы, неслабо так толкнув его плечом. - Хэй! - вновь возмущенно просипел Сехун. - Так все-таки обо мне да? Чанель усмехнулся, слегка повеселев. День обещался быть хорошим, судя по утру. - А что если и о тебе? Убьешь меня из ревности, Отелло? - Да плевал я, - швыряя плошку в раковину, заявил Сехун. - Иди собирайся. Надо готовиться. Чай не у меня мужа из под носа стырили. - Очень смешно, О Сехун.

***

Кенсу устал бездействовать. Поэтому с прошлого дня он так и не смог вновь уснуть. В прошлый раз, после того случая с Сухеком, его отрубило из-за дикой боли, поэтому он проспал всю следующую ночь. Сейчас же, когда к ним в комнату уже сутки никто не заявлялся, даже чтобы дать воды или пищи, омега не мог унять дрожь во всем теле от волнения. Поэтому и ночью он не смог нормально заснуть. Кенсу не представлял где он, сколько он здесь, а главное, был совершенно без понятия, что с его сыном. Это пугало. Безумно пугало. Если Сухек так поступил с ним, то что же он может сделать с Сонмином... "Нет"-думал Кенсу.-" С ним все будет хорошо. Господи, пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо..." Омега сидел на коленях, сложив локти на край журнального столика, стоящего перед креслами, и тихо, себе под нос, нашептывал все известные ему молитвы. Он сцепил пальцы вместе и прижал их к своему лицу, которое было напряжено. Чонсок, сидящий на кровати позади него, кривенько усмехнулся. - Ты думаешь это поможет? - Он был так же напуган тем, что заперт здесь, хотя особо и не показывал этого. После последнего разговора с Кенсу они больше не перекинулись ни словом. С тех пор Кенсу как приклеенный сидел возле этого столика и шептал что-то, что Чонсок не особо разбирал. - Эй, твой бубнеж уже раздражает! - Я хоть что-то делаю! - раздраженно шикнул муж киллера, не открывая глаз. - Это что-то бесполезно! Кенсу резко хлопнул ладонями по столу. Чонсок вздрогнул от такой внезапности. - Тебе чего вообще от меня надо? Позови своего недожениха и пусть достанет тебя отсюда. В чем проблема? Ах, забыл, он хотел наказать тебя за измену. Поэтому засадил в одну комнату с омегой, которого оттрахал у тебя на глазах, - Кенсу фыркнул, зло зыркая на Чонсока. Парень был явно в глубоком заблуждении на счет Сухека, чем безумно раздражал омегу. - Сухек скоро отойдет и выпустит нас, - уверенно произнес Сок, поднимаясь с насиженного места. Кенсу тоже поднялся, восприняв его движение как угрозу. Больше поворачиваться к нему спиной он не хотел. - Слушай, ты такой же ненормальный, как и твой дружок, если считаешь, что он правда отпустит нас. Он псих. - Не говори так о нем, ты его совсем не знаешь. - Мне не нужно хорошо его знать, чтобы понять, что тот, кто насилует омег - ненормальный! И у этого человека в руках мой сын! Кто знает, что он вытворит с ним! - Я поговорю с ним. Уверен, твой ребенок в порядке, - пристыженно кивал омега, глядя на него то ли со злостью то ли с горечью, оттого, что Кенсу так отзывается о его женихе. - Мой ребенок был бы в порядке, если бы сидел дома и играл в свои любимые игрушки! - Твой ребенок был бы в порядке, если бы не был рожден от такого как Чанель! Тут Кенсу не выдержал и влепил пощечину со всей своей не хилой силы. Он был взбешен. Подогретый оскорблениями гнев омеги вырвался наружу. Он сжимал кулаки, чтобы не избить повалившегося на пол Чонсока и яростно шипел сквозь сжатые зубы. Позади омег послышался хохот и хлопки в ладоши. Оба обернулись, увидев Сухека в дверном проеме. Кенсу вновь передернуло. Вены на кулаках выступили сильнее. И это не ускользнуло от внимания Сухека. - Не надо, принцесса, не нервничай, - сказал он приторно-ласково, подходя ближе к омегам. Его взгляд был прикован к Кенсу. На Чонсока же он даже не взглянул. Казалось, он вообще не замечает его присутствия. - Ему давно стоило получить от кого-то. - Сухек... - с трепетом прошептал Чонсок, протягивая руку к плечу жениха. Тот отшвырнул ее, все так же глядя в глаза Кенсу. - Да ты же сам его избил ранее. - То я, а то ты. Осуждение от себе подобных всегда колет сильнее, - легкая улыбка лежала на губах альфы. - Как задница? - Где мой сын? - задал контр-вопрос омега. - Не вежливо отвечать вопросом на вопрос, - аристократическое лицо альфы искривилось в скверной усмешке. Кенсу повторился. - Где Сонмин? Жилистая и худая рука потянулась к подбородку Кенсу. Тот встретил этот жест негативно и постарался цапнуть ее зубами, но Сухек с спокойным лицом увернулся от рта омеги и схватил его за нижнюю челюсть сильнее, чем планировал. Чонсок рядом нервно дернулся и схватил своего альфу за руку, за что его тут же отшвырнули в сторону. - Тебе сейчас меньше всего надо печься о своем сыночке, который уже за тысячи километров отсюда. Последние слова ошарашили Кенсу. Он замер, на секунду удивленно уставившись в глаза альфе напротив, затем попытался вырваться, дергаясь и брыкаясь. - Ах ты чертов ублюдок, что ты с ним сделал?! - кричал он, когда наконец-то смог выдавить из себя хоть слово. - Сухек, куда ты дел ребенка, ты же обещал не трогать его! - закричал Чонсок, поднимаясь на ноги и подбегая к этим двоим. - Кого угодно, но только не детей, Сухек, помнишь? Сухек...! - вновь вскрикнул омега, когда его ударили по лицу. Кенсу альфа отпустил, но тот все еще пытался ударить его и покусать. Сухек щелкнул пальцами - комната наполнилась охраной. Они схватили обоих омег под руки и удерживали их над полом, пока Сухек, усевшись в кресло, продолжал свой монолог. Таким же спокойным голосом. - Итак, - поправив пиджак, начал он. - Дорогой женишок, я и правда обещал тебе не трогать его, и я его не тронул. Просто отправил его туда, где он будет нужнее. Вам бы меньше напрягаться, дорогие мои, иначе жизнь у нас с вами не сложится. С тобой, Чонсок, семейная, а с тобой, Кенсу...- он замялся, подбирая нужное слово. - А ты если будешь рыпаться - сдохнешь. Или закончишь, как твой сынуля, которого уже дерут мужики. - Сукин сын, когда Чанель прострелит тебе рыло, я лично подам ему на тарелке твою печень! - Кенсу находился на грани безумства. Рыдал и кричал одновременно, не желая верить в то, что его сына действительно продали в какое-то подобное место. - Промышляешь каннибализмом? - засмеялся Сухек. - Завались, ублюдок! Не смей ржать! Черт! У Кенсу просто началась дичайшая истерика. Он изо всех сил вырывался из рук охраны, проклиная Сухека в во весь голос, который уже срывался от такой громкости. По его лицу текли слезы, они застилали все его глаза, стекали на лицо и попадали в рот, заставляя его захлебываться в собственном горе. Чонсок приходил в ужас и испуганно трясся, слушая сочетание криков Кенсу и безумного смеха Сухека. Вот как выглядит ад на земле. Вскоре Сухек поднялся и вышел из комнаты, кинув напоследок: - Успокойте его. И принесите им стакан воды. Один на двоих, - ухмылялся он, в то время как Чонсок жалобно и тихо окликнул его. - Сухек, это же ложь, да? Альфа замер. - Скажи мне, что с мальчиком все в порядке. - Это чистая правда. Отрезал Сухек, закрывая за собой дверь. Он достал из кармана телефон и быстро набрал номер из записной книжки. - Подготовьте все для того, чтобы увезти мелкого засранца из страны. Навсегда.