Домашний киллер.

- Это что, блять, такое?! Лухань был вне себя от ярости. Когда Сехун позвонил ему и сказал, что надо немного подлатать Чанеля, то омега решил, что надо всего лишь обработать пару глубоких царапин. Но никак не зашивать дыру в боку! - Ты как умудрился вообще?! - продолжал кричать китаец, оглядываясь по сторонам в поисках пары медицинских перчаток и маски. - Он упал, - заливаясь, отвечал за друга Сехун. - Удачно так, прям на камень. - Сладенький, не беси меня, - угрожая скальпелем, сказал Хань. - Ты не представляешь, как я ненавижу муторную работу! - Сехун продолжал смеяться, пока омега гонял его по кабинету со скальпелем в руке. Кенсу с Бэкхеном тихо хихикали в сторонке. Бэкхен стоял у двери и рассматривал семейные фотки Ханя на стене. Кенсу же сидел возле кушетки, на которой лежал Чанель. Он лежал, прикрыв глаза, и дышал через кислородную маску. К его руке была протянута тоненькая трубка, заканчивающаяся иглой, вставленной в вену на запястье. Кенсу протянул руку, чтобы коснуться его ладони, но тот сам перехватил ее и крепко сжал. Ресницы альфы тихонько дрогнули, когда Лухань принялся удалять остатки присохшей ткани вокруг кровоточащей раны. Су взволнованно глядел то на лицо мужа, то на рану, пока Пак не позвал его, сплетая с ним пальцы. - Не смотри, - шептал слабый басистый голос. - Не надо. - Лежи молча, Чанель, - скомандовал Хань, обильно промокнув кусок ваты спиртом. Далее он взял этот кусок ваты пинцетом и стал сильно прижимать ее к краям раны. Это заставило альфу нахмуриться и сильнее сжать руку супруга. Омега смотрел на своего альфу с какой-то доброй жалостью, поглаживая того по волосам. Он безумно волновался. Конечно, Чанелю уже ничего не угрожало, Кенсу это понимал, но наблюдать за тем, как твой любимый человек судорожно дышит и терпит боль, не очень-то приятно. Через пару минут хватка руки Чанеля стала ослабевать. Кенсу испуганно дернулся и посмотрел в лицо альфе. - Чанель? Эй, Чанель... - в небольшой панике позвал он, приподнявшись со стула. - Да спит он, успокойся, - протараторил строгий голос китайца. - Капельница, что я ему поставил действует как успокоительное. Его тело расслабилось, а мозг, поняв, что ему ничего не угрожает, уснул. Оно и неудивительно. Представляю, сколько он не спал из-за всей этой нервотрепки, - омега продолжал "колдовать" над раной Чанеля и не отрывал от нее глаз, хотя его речь была адресована Кенсу. - Если тебе так охота поговорить, то давай поболтаем. Меня зовут Лухань. Я бы протянул тебе руку, но она увы занята исцелением твоего благоверного. - Я Кенсу. И спасибо тебе за то, что ты делаешь, - вздохнув, Су отпустил руку Чанеля и положил ее у его бока, после чего медленно погладил костяшки на тыльной стороне ладони кончиками пальцев. - Думаю, мне тоже стоит представиться, - рядом с Кенсу мигом оказался стул. Сехун поставил его спинкой вперед и сел на него. - Меня зовут Сехун. Этот парень... - альфа обернулся, указывая на Бэкхена, все так же рассматривающего фотографии. - ... Бэкхен. Мы друзья твоего Чанеля. - Скорее коллеги, - отозвался парень у фотографий и наконец-то обернулся. Кенсу оглядел всех любопытным взглядом и горько усмехнулся. - При других обстоятельствах я не был бы рад знакомству с двумя киллерами... - Но при условии, что твой муж тоже киллер, тебе это кажется мелочью, так? - альфа склонил голову набок, слегка ухмыляясь уголками губ. Кенсу кивнул, не убирая с лица усталую улыбку. - Хэй, расслабься. Все ведь уже в порядке, - тяжелая рука упала на плечо замужнего омеги. - Ты и Сонмин в безопасности. Чанель скоро поправится. Вечером вы уже снова будете дома и заживете по-старому. - Спасибо, - одними губами ответил Кенсу. Бэкхен смотрел на то, как Сехун искренне улыбается Кенсу, как старается ему помочь, и от одного только вида его пробирала зависть. Он не припомнит, чтобы Сехун с такой заботой глядел на него. Омега закусил губу и постарался не думать об этом. "Он просто старается помочь Кенсу. Ему сейчас нелегко." Альфа продолжал поддерживать с Кенсу какой-то контакт. Беседовал с ним, рассказывал небылицы из юности Чанеля, шутил и часто касался его плеча или руки, чтобы отвлечь от ненужных мыслей. Это у него отлично выходило. Омега постепенно расслаблялся и вскоре уже ощущал себя в своей тарелке - в ответ рассказывал истории из их семейной жизни. Все, что приходило ему на ум. От того, что они заказывают на ужин, когда лень готовить, до любимых игр альф. Беседа принимала все более и более доверительный и мирный расклад, пока в разговор не ворвался Лухань. На очередной милой истории о семейной прогулке он спросил: - Ты когда-нибудь хотел уйти от Чанеля? Сехун тут же зло обернулся на врача. Что он делает? Ему стольких усилий стоило успокоить его и увести его мысли в другую сторону, но теперь омега вновь нервничал, о чем говорило его поведение: Он тут же схватил Пака за руку . - Нет, - начал Кенсу, поднимая взгляд на Ханя. Китаец как раз встал со своего места и стягивал с изящных пальцев перчатки. - Никогда не хотел. У меня нет на то причин. - Он убивает людей. - И что дальше? - омега киллера поднялся на ноги и, сложив руки на груди, стал делать шаги по кабинету. Постепенно он приближался к Луханю, все сильнее хмурясь. Ему не нравился ни вопрос, ни тон, с которым Хань его задал. Громкое фырканье раздалось на весь кабинет. Хань закатил глаза, а Кенсу вскинул бровь. Стычка взглядами продолжалась. - У вас ребенок. И ему на пользу не пойдут вот такие инциденты. - Это единичный случай. Такого больше не повторится. - Вот как? Откуда такая уверенность? Ты его слабость. Ты и ваш сын. Лакомый кусочек для тех, кто захочет насолить твоему альфе. - Не говори мне того, что я и сам знаю. Чанель опасен - я понял это еще тогда, когда встретил его впервые. Опасно его оружие, его занятие, его окружение, даже они - Кенсу повел рукой, указывая на Бэкхена и Сехуна, - тоже опасны. Все, что окружает Чанеля - опасно. Я знаю это и Чанель это знает, поэтому защищает нас от этой опасности. И ему это по силам. Так что мне нечего боятся. - Кенсу, это все красиво на словах, но... убийства и семья это не те вещи, которые можно совмещать, - по голосу было слышно, что врач тронут преданностью Кенсу, но ему все еще не давали покоя собственные воспоминания, которые напоминали о том, что случается с такими людьми как Чанель. Он глядел в большие глаза Кенсу с немой мольбой. - Хань, - позвал его Сехун, вставая на сторону Кенсу. - Мы тоже люди. Нам тоже иногда хочется того, чего у всех в достатке. Понимая, теплоты... - взгляд блондина коротко упал на Бэкхена, тот вздрогнул. - ...любви. Ты хочешь предостеречь их из-за того, что случилось с Ченом, но они взрослые люди и разберутся с этим сами. Это их жизнь и их выбор. Ответа не последовало. Молодой врач опустил голову и вздохнул. Было слышно лишь тиканье часов и приглушенное сопение альфы на кушетке. Первым напряжения не выдержал Бэкхен. Он пулей вылетел из кабинета, не забыв при этом громко хлопнуть дверью.

***

"Этот омега вообще понимает, от чего отказывается?! Он мог бы зажить спокойной жизнью вместе со своим ребенком. Зачем ему так рисковать? Ради чего? Ради Чанеля?! Да этот кусок мяса ничего не стоит!" Бэкхен несся по коридору больницы. Ему на пути попадались врачи и пациенты, которых он умело обходил, избегая столкновения. Омега был в замешательстве. За пару дней его понимае мира изменилось кардинально. Если раньше он считал, что вот такая беззаботная жизнь это то, что ему нужно, то сейчас его беспокоило лишь то, что же останется после него. При таком образе жизни можно рассчитывать лишь на красивый труп. Кто будет помнить о нем? Кто будет сожалеть о его смерти? Кто перенесет через года информацию о том, что когда-то здесь, в Сеуле, жил Бен Бэкхен? Да и стоит ли Бэкхен того, чтобы помнить о нем... "Сехун..." Нет, он точно не станет. У Сехуна не настолько глубокие чувства к нему. Бэкхен уже был настроен на то, что вернувшись в их квартиру, соберет вещи и уйдет, как и было указано. И скорее всего через пару недель Сехун найдет себе новую пассию, с него не убудет. Такая жизнь привлекает его. Он никогда не говорил о своем прошлом, никогда не мечтал о будущем. Бэкхен тоже не мечтал. И не стал бы мечтать сейчас, если бы речи Ханя не пробудили в нем что-то новое. " Теперь все кончено? Мы помогли Чанелю и я могу быть свободен? Он сказал так, но..." Омега остановился, прижимая руки к груди. - Бэкхен! "Нет, пожалуйста..." - молил он, услышав знакомый голос. - " Только не обратно в пучину. Не подходи ко мне, не говори со мной, не извиняйся, дай мне уйти. Я хочу измениться..." - Ты чего встал? Эй, Бэкхен! - когда альфа приблизился, омега вновь возобновил шаг, но не надолго. Сехун быстро нагнал его и схватил за плечо. - Ты чего убегаешь? - Оставь меня, - Бэкхен старался говорить увереннее, но его голос предательски дрожал и срывался. - Мы закончили свое последнее дело. Дальше каждый сам по себе. - Извини меня за те слова, я не должен был так резко реагировать, - Сехун развернул омегу к себе лицом, но тот, на его удивление, брезгливо скинул руку с своего плеча и отдалился на шаг. - Да, ты прощен, - отрезал Бэкхен и вновь развернулся, ускоряя шаг, как вдруг вновь был схвачен за плечо и весьма грубо прижат к стене спиной. Бэкхен хоть и был меньше и слабее Сехуна, но без боя сдаваться не собирался. Он бил своими ладонями в широкую грудь альфы, старался попасть ему коленом между ног, наступал на ноги и даже кусался. Это продолжалось несколько, долгих для Сехуна, минут, затем омега поутих и стал просто глубоко и шумно дышать. - Прекрати, я ведь правда сожалею, - стал тихо говорить блондин, слегка наклонив голову к лицу Бэкхена, что было опасно при его настроении. Альфа запросто мог быть покусан. Злостно и беспощадно. - Я же сказал, что ты прощен! - рыкнул ему в ответ омега, вновь ударяя бледным кулаком по плечу. - Отвали! - Бей сколько влезет. Ты не уйдешь, пока не выслушаешь меня, - даже сейчас его лицо не выражало никаких эмоций. Он смотрел холодно и пусто, как и всегда, что еще сильнее раздражало омегу. Бэкхен вспомнил тот заботливый взгляд, направленный Сехуном на Кенсу в кабинете, и возобновил попытки выбраться из его хватки. Только все тщетно. Хрупкий и женственный омега, хоть и парень, а все же был ничтожно слаб против сильного и здорового альфы. - А теперь, когда ты успокоился... - альфе не дала договорить мощная пощечина. Бэкхен был мал и хрупок, но удар он держал хорошо. - Нет, я не успокоился и никогда не успокоюсь, ясно?! - зашипел он с ненавистью глядя в глаза альфе, который откровенно не ожидал такой наглости. - Зато ты всегда спокоен. Всегда, когда смотришь на меня, твое лицо не выражает абсолютно ничего. В то время как омега, которого ты встретил несколько часов назад, удостоился такой чести! Ты заботился о нем, опекал, пока Пак в отключке. Да я в жизни не видел, чтобы ты хоть кому-нибудь так искренне улыбался!...Я... я... - ненавистный тон так и оставался злым и обиженным, но глаза уже начали слезиться, а к горлу подошел огромный ком. Бэкхен стучал кулаком в плечи альфе и всхлипывал. - Кенсу такой хороший, верно? Ради такого и киллер захочет меняться. Жертвовать всем, что у него есть, чтобы только быть с ним. А я... - усмешка. - А я такой же киллер. Мерзкий, гадкий и похотливый, кто захочет меняться ради такого? Какое я право имею просить меняться другого человека? И о какой семейной жизни может идти речь вообще... Бэкхен всегда был гордым. Гордым и самовлюбленным. Он никогда не позволял никому указывать на его недостатки. Но сейчас вся эта маска сильного и независимого рухнула перед Сехуном. Она рассыпалась вместе со слезами омеги, что падали на кафельный пол. Омега вновь предпринял попытку выбраться из чужих рук. Ничего не вышло. Сехун все так же держал его. - Что тебе еще нужно? Я разве не сказал все так, как оно есть? Дай мне уйти... - Бэкхен взглянул на Сехуна своими заплаканными глазами. В сердце еще чуть-чуть, но кошкой скребла надежда, что после этого хоть что-то изменится в его взгляде. Изменится в нем самом. Но нет. На него смотрел все тот же старый Сехун. - Я сказал, дай мне уйти... - Ты прав, - вдруг сказал Сехун. Бэкхен дернулся. - Да, я смотрел на Кенсу так, потому что ему сейчас нелегко. Его альфа на кушетке с прорезанным брюхом. А его альфа - мой близкий приятель, поэтому я был обязан поддержать члена его семьи в трудную минуту. Он бы сделал тоже самое на моем месте. - Сехун переложил руки со стены, на которую все это время опирался, на талию омеги, который тут же ухватился за его руки мертвой хваткой, впиваясь ногтями в открытые участки кожи. - Отпусти... - Мой взгляд никогда не означал, что кто-то мне больше значим, а кто-то меньше. На Чанеля я вообще смотрю как на кусок дерьма, но это же не значит, что я не побегу сломя голову выручать его задницу, - альфа закатил глаза, оглянувшись на дверь кабинета, где все еще отлеживался Пак. - Мне плевать, что ты думаешь о себе. Считаешь, что ты не стоишь того, чтобы ради тебя менялись? Считай. Считаешь, что с тобой никто не захочет строить семью?Ссчитай. Мне плевать. Пусть твоя самооценка будет твоей заботой, ладно? Моей же будет, на что нам теперь существовать, где найти квартиру побольше и как назвать нашего ребенка... - Бэкхен замер. Ему все это просто послышалось. Сехун никогда бы не сказал такого. - Я изменюсь ради тебя, - тише добавил он. - Если тебя это заставит поверить в то, что я действительно люблю тебя и не променяю ни на какую другую омегу, какой бы занозой в заднице ты ни был, то я готов. Отказаться от этой жизни будет моим первым шагом навстречу нашему новому будущему. Омега поднял заплаканные глаза на Сехуна. Тот протягивал ему руку, хотя его лицо по прежнему ничего не выражало. Разве что он был серьезен, а в глазах играл теплый огонек, который Бэкхену наконец-то удалось разглядеть. Омега вложил руку в ладонь альфы. Ее тут же сжали крепкие, но слегка грубые пальцы. - Сехун. - Да? - Обещай мне, что все это не спектакль, чтобы затащить меня в квартиру. Обещай, что ты правда будешь меняться, будешь делать что-то ради... ради нас. - Ты серьезно?! Я никогда ничего подобного никому не говорил, а ты еще просишь... - Сехун... - Я обещаю. Опять же, если для тебя это так важно, я обещаю тебе и клянусь. Омега потянулся к шее своего альфы и крепко обнял его. Сехун так же крепко обхватил его своими руками и чуть приподнял над полом, прижимая к себе. - Больница вам не место для свиданий! Здесь штаб квартира всех одиноких медсестер мира! - пара оглянулась на громкий голос. Лухань вышел из кабинета вместе с семейством Пак. Даже Сонмин уже прибежал из детской комнаты, где его оставили, чтобы не показывать как зашивают рану его отцу. Чанель уже держался получше, но Кенсу все еще придерживал его. - Завидуй молча, омега недошпиленный, - Бэкхену уже было явно лучше. К нему вернулась его стервозность и самолюбие. Он нарочито притянул своего альфу ближе и жадно поцеловал его в губы, заставляя Ханя чуть ли не пыхтеть от возмущения. Пока врач понесся лупасить стетоскопом Бэкхена с Сехуном, замужняя пара захихикала. - Они славные. Хотя в кабинете они держались поодаль, я не думал, что они пара, - Кенсу чуть склонил голову набок, умиляясь. - Просто поругались. Теперь им предстоит бурное примирение, - улыбнулся альфа мужу. - Кстати, - его глаза сузились, а улыбка стала чуть хитрее. - А меня ждет бурная благодарность? - Ох, Пак, тебя только зашили, а ты все об одном, - фыркнул Кенсу, закатывая глаза. - Да и за что тебя благодарить? Сам накосячил, сам спас. - Накосячил? Я не виноват, что ты двери кому попало открываешь, - хмурился альфа. - Это не я открыл, а Сонмин. - Ну конечно, давай все скидывать на ребенка. - Да нет, Сонмин не причем, это все твое дурная наследственность. - Эй! Он и твой сын тоже! - Характер детям передается от альфы, а от омеги лишь внешние данные. Он же у нас красавчик, ты глянь, - омега указал рукой на сына, что, кажется, уже сдружился с новыми знакомыми и теперь весело скакал по больнице, сидя на спине у Сехуна, убегающего от Луханя. Альфа разомлел. От вида здорового и живого сына даже спорить с супругом перехотелось. - В конце концов, не занимайся я этим, ничего бы не произошло... - тихо отозвался Пак. Кенсу взглянул на него и улыбнулся. - Ты не виноват. Это просто случайность, - альфа покорно кивнул, угукая себе под нос, хотя и не был согласен с мужем на самом деле. На душе до сих пор было паршиво. "Чуть не угробил собственную семью..." - Я люблю тебя. Чанель удивленно поднял голову и посмотрел на мужа рядом. Тот смотрел на него и широко улыбался. - Я сказал, что люблю тебя, Пак Чанель. И вон там, - омега кивнул головой в сторону. - На спине у Сехуна, сидит прямое тому доказательство. Что тебе еще нужно? Неважно, кто будет осуждать тебя, главное, что мы всегда будем на твоей стороне. Ты же наш любимый отец семейства. Просто защищай нас и сам не погибай, остальное мы устроим сами. - Кенсу, я убиваю людей. - Да, и это твой единственный минус. Пак вновь позволил себе улыбнуться широко и радостно. Наклонившись, Чанель припал к мягким и пухлым губам Кенсу и стал нежно сминать их, пока Су протягивал руки, зарываясь пальчиками в любимые непослушные волосы. - Да вы издеваетесь?! Проваливайте нахрен из моего отделения! Лобызайтесь за его пределами!