Сокамерники.

      Летнее солнце жгло закрытые веки, обнимая лучами его лицо. Вокруг раздавался приглушенный гул голосов. Ленивый ветер приносил обрывки фраз. Леонард чувствовал себя довольным котом, лёжа на жесткой скамейке в тюремном дворике. Последние недели казались ему особенно скучными. Возможности побродить по городу у него, само собой, не было. Грабить в тюрьме тоже особо некого, а если и есть, то это, определенно, сулило большие проблемы. Влезать в неприятности было весело, но перспектива получить заточку в печень Снарту не нравилась. То ли от скуки, то ли от перегрева на беспощадном летнем солнце, ему ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь. Лен не был любителем задушевных разговоров, да и заводить друзей у него откровенно не получалось. Единственным, с кем ему удалось завязать здесь дружбу был сосед по камере. Фернандо отсиживал свои последние несколько месяцев за пустячное и весьма бездарное,по мнению Леонарда, ограбление. Сукре оказался дружелюбным и немного болтливым. То и дело Лену приходилось слушать истории сокамерника о неподражаемой Марикруз. Сукре, в свою очередь, с неподдельным интересом расспрашивал Лена о его «великих» делах, частенько вслух восторгаясь воровским талантом Снарта. Сосед Леонарду нравился, но такие их разговоры иногда казались ему однообразными, и Снарт снова начинал тонуть в тоске и безделии. От скуки он уже пару раз подумывал о побеге, но вспоминал, что сейчас на свободе нет кого-либо способного ему в этом помочь. Грандиозных планов строить не приходилось, но мозг его упорно продолжал работать. Теперь, спустя несколько недель заключения, он поддался ужасающей его самого привычке анализировать последние события.       Кому-то может показаться травмирующим событием убийство собственного отца, но Леонард, думая об этом, испытывал только облегчение. Он знал, что больше Льюис никогда не причинит боли ему или Лизе, а значит, оно того стоило. Солнце продолжало слепить его, и Лен прикрыл лицо рукой. Непрекращающийся гомон заключенных вводил его в подобие транса. Воспоминания нахлынули на него с новой силой. Он вновь ясно видел перед собой ледяную глыбу, пронзившую грудь Льюиса Снарта. «Разбил папочке сердце, какая ирония» — подумалось ему. После этого он смутно помнил длинные пальцы в кожаных перчатках, забирающие криопушку из его собственных рук. Вкрадчивый голос Барри Аллена спросил его: «Лизе ничего не грозило. Зачем ты это сделал?». Лен ответил первое, что пришло в голову, пытаясь объяснить Флэшу необходимость своего поступка. — Он разбил моей сестре сердце. Я сделал то же с ним. Лен не мог позволить такому повториться, нельзя было больше подвергать сестру опасности. Барри несколько секунд размышлял, после чего понимающе кивнул. Лен тогда вдруг почувствовал страшную усталость. Он припал спиной к стене недоограбленного хранилища и прикрыл лицо, садясь рядом с бездыханным телом. Флэш стоял рядом с ним, явно размышляя, как же теперь поступить. — Вызови полицию, Барри, — улыбнулся Лен, заметив метания героя, — мне пора в отпуск. Аллен на такое предложение удивленно вскинул брови. -И ты… не попытаешься сбежать? — Барри подошел ближе, — А как же Лиза? — Она в порядке. Так ведь, Флэш? — Бегун кивнул. Помявшись какое-то время, он все- таки вызвал полицию, сообщив о вооруженном ограблении. -Так что ты… ммм… будешь делать теперь? — чувствуя себя неловко, спросил Барри. -Сяду за убийство, я полагаю, — попытался отшутиться Лен. Он старательно отворачивался, пытаясь не смотреть на тело у своих ног, предпочитая сверлить глазами стену напротив. Эта его суетливость не осталась незамеченной. Через мгновение он обнаружил себя сидящим на полу в коридоре, перед хранилищем. Барри, перенесший его туда, стоял возле. -Можешь бежать домой, Скарлет. Тебя, небось, папочка потерял, больницы обзванивает. Барри на это молча сел рядом. «Я побуду с тобой» — кольнуло Лена куда-то в грудь. Барри сел совсем близко, вплотную соприкасаясь с Леном плечами. У Снарта внутри что-то дернулось. Ему вдруг показалось, будто бегун собирается взять его за руку. Он отвернулся, но ничего не произошло. Барри лишь сидел очень близко и молчал. Он просто был рядом, как и обещал.