Да, малыш, и я тебя

А помнишь, брат, мы вместе пели, Душой сплетались, усевшись в круг. К свободе неба мы хотели, так хотели… И помнишь, брат, мы полетели… Но ты на север, а я на юг.

      — Руслан, приезжай, сынок. Бабушка умерла сегодня. Отмучилась. Надо Гошке помочь, поддержать, — мама жалобно всхлипывала в трубку. — Приедешь?       — Конечно приеду, мам.       — Завтра сможешь?       — Не знаю. Надо на работе всё уладить. Но я приеду обязательно.       — Спасибо, родной. Ты позвони, мы на станции встретим тебя.       Мама ещё что-то говорила, формальное, горькое. Руслан попрощался и сбросил звонок. К горлу подступил ком. Бабушка была очень старенькая и уже совсем слабая, но всё равно родной человек.       Он вздохнул и сел за стол.       — Что случилось, Рус? — рядом уселась Нина и поставила перед ним тарелку с ужином.       — Бабушка умерла.       — Соболезную.       — Я, пожалуй, напишу на неделю за свой счет по семейным. Съезжу помогу.       — Ты два года без отпуска работаешь, у тебя отпускных уже месяца на три-четыре набраться должно. Зачем за свой счет писать, бери отпуск. Но лучше б ты не ездил, Рус.       — Почему это?       Нина нахмурилась и покачала головой:       — Не боишься, что стоит тебе со двора, как Лаптев тебя подсидит? Вот-вот должно всё определиться. Сколько ты можешь в ИО сидеть? Лучше тебя на должность заведующего нет. И уезжать сейчас совсем не время.       Руслан понимал, что Нина права. И хотя она работала в оргметодотделе, но больница одна и сплетни по ней ходят одни. Руслана действительно вот-вот должны были назначить заведующим отделением травматологии. Он успешно защитил кандидатскую и подтвердил высшую категорию, у него за плечами хороший стаж и огромный опыт работы, как в родной больнице, так и в полевых госпиталях в горячих точках. И вот уже два с лишним месяца после ухода на пенсию заведующего он работал исполняющим его обязанности. Назначение на должность могло прийти со дня на день. Вот только до сих пор главнюк так и не дал стопроцентного ответа, что именно его поставят на должность, а не его конкурента Ивана Сергеевича Лаптева. Тот и кандидатскую защитил раньше, и стаж в силу его возраста больше, и по горячим точкам они с ним вместе мотались. Главный не раз намекал, что исполняющим обязанности Руслан стал, потому что на тот момент очень удачно Лаптев в отпуске был. Может и так, но всё отделение ждало именно его назначения, а шустрые санитарки уже давно его заведующим величали.       — Ну что ты, Нинок. Я ж на неделю всего. Похороню и вернусь.       — Рус, я тебя предупредила. Лаптев с главнюком вместе начинали и до сих пор в приятельских.       Руслан согласно покивал головой и промолчал. Ну не скажешь же женщине, с которой вместе уже три года живешь, что не будет его подсиживать Лаптев. Хотя бы потому, что они с ним уже лет десять как «друзья с привилегиями». По-тихому, но давно и крепко. У Лаптева были жена и трое ребятишек, потому случайно вспыхнувшие искры в одной из командировок они по обоюдному согласию держали в тайне. Именно Ванька когда-то намекнул Русу, что хватит уже бобылем ходить и молоденьких стажерок зазря к себе привлекать, а затем на одном из общих совещаний свел его с заведующей оргметодотделом Ниной Михайловной. Интересной, умной, самостоятельной женщиной с трезвым взглядом на жизнь и двумя взрослыми детьми от первого брака. И именно Ванька первым всем заявил, что молодой и перспективный Князев лучший кандидат на должность заведующего травматологией.       — Пошли спать, утро вечера мудренее. Тебе завтра нелегкий день предстоит. Вот получишь назначение, тогда и отдохнешь. Возьмешь отпуск побольше, и тогда уже рванем к морю.       Руслан подумал, что вступив в должность, уж точно не рванет в отпуск, а погрузится в работу, но говорить не стал. Он довольно быстро понял, что в общении с женщиной лучше лишний раз промолчать. И помнишь, брат, мы полетели… Но ты на север, а я на юг.       Ехать решил на поезде, оставив машину Нине, потому что утром снова позвонила мама и умоляла его заехать к Леве на квартиру и взять его сына Лео с собой, чтобы дядю Гошу в себя привести, а то он уже чуть ли не помирать собрался. Рус не понимал, почему нельзя просто позвонить Льву и позвать на похороны собственной бабушки, или, если тому некогда, попросить его или жену привезти дяде Гоше внука. Видеть Льва и его львиную семью крайне не хотелось, но отказать в такой просьбе было неуместно.       Время не стоит на месте, тем более в столице. Руслан уже и не помнил, когда последний раз просто гулял по Москве. Вот и в этот раз, он сразу пересел в метро и поехал к давно оставленной им квартире. Вот так просто, с пересадкой на Краснопресненскую, как много лет назад. Студентом. Влюбленным и не понимающим, какое это счастье. И вдруг накатило, потянуло с неимоверной силой, как ностальгия какая-то накрыла, захватив в плен воспоминаний. Прошло ведь столько лет. Он всё это время специально, осознанно отгонял от себя информацию про Льва, уводя любые разговоры родни в сторону. На удивление, родные даже не пытались заговаривать о брате, в том числе и дядя Гоша. Если по радио слышал исполнение «Львиного сердца» — менял волну. Даже в армии старался уйти, если сослуживец, оказавшийся Левиным поклонником, начинал петь его песни. Многим нравилось, подпевали, а он уходил. Слишком было больно.       Отслужив, не стал возвращаться домой, а тут же подал документы на восстановление и перевод в местный мед, остановившись временно у сослуживца из местных. И дальше пошло-поехало. Сначала общага, потом начал зарабатывать и прикупил квартиру. Так и остался жить в Саратове.       А жизнь в Москве осталась на задворках памяти, и никакого желания ворошить прошлое не было. Слишком там всё было болезненно.       И вот он приехал — знакомый двор, но всё по-другому, нет песочницы под грибком, нет радуги и покосившейся карусели, зато везде заборчики, шлагбаумы и множество иномарок на тротуарах. Знакомый подъезд. Вместо старой обшарпанной двери серебристая металлическая и прямоугольник домофона. Рус неспешно прошелся вдоль дома и замер, не дойдя до подъезда. Задрал голову кверху, неосознанно пытаясь увидеть горит ли свет в тех самых окнах.       Он и не чувствовал давно ничего к тому Льву, оставшемуся в его воспоминаниях, и сам не понимал зачем же стоит, задрав вверх голову? Наверное, это попытка попрощаться с прошлым, что-то искупить, что-то отпустить.       Последний раз он видел Лёву перед отъездом на службу в армии. Он уже поцеловал зачем-то плачущую мать, сестрёнок и даже беременную невестку, обнялся с отцом и братом и полез в автобус вслед за такими же лысыми и попрощавшимися пацанами, когда за кучкой провожавших резко затормозил черный джип и из него выскочил Лев. Замерший было Руслан развернулся и продолжил свой путь дальше, выискивая свободное место. Лев порывался пролезть в автобус, но его не пустили. Тогда он стал звать Руслана под окнами, бегая вокруг автобуса и выискивая его. Был соблазн не показываться из окна, но там же замерли в ожидании и родные. Пришлось приблизиться лицом к мутному оконному стеклу, обнаружив себя. А Лев всё махал ему руками и кричал, не обращая ни на кого внимания:       — Я дурак, Руслан! Я идиот! Не нужна она мне! Прости меня! Руслик, прости! Я всё исправлю!..       Кто-то узнавал его, пара девчонок пристроились рядом, с восторгом уставившись на него.       Автобус уже полностью заполнился, и в салоне стоял гвалт. Водитель завел двигатель, автобус туберкулёзно закашлял и зафырчал.       Руслан отвел взгляд за толпу провожающих. У открытых дверей Гранд Чероки, скрестив на груди руки, стоял Водопьянов.       А Лев всё кричал что-то, безуспешно пытаясь переорать шум.       Сидящий рядом с Русланом парень мотнул головой в сторону окна:       — Чё это он?       Руслан невнятно пожал плечами.       — Поругались, — констатировал сосед. — Из-за бабы, поди?       — Из-за бабы, — согласился тогда Руслан, отвернулся от окна и закрыл глаза, чтобы навсегда оставить в памяти жалобно сдвинутые брови, открытый в крике рот и лохматую светлую гриву, в которую Лев в бессилии вцепился руками.       — Руслан? — хриплое сзади.       Вынырнув из воспоминаний и резко обернувшись на голос, он обомлел. Перед ним стояло ожившее воспоминание.