Путь

Кап. Вдох пронзает грудь болью. Кажется, у меня сломано ребро. Или два. Может, больше. Не знаю. Кап. Боль впивается в тело, в голову, вскрывая черепную коробку, вонзаясь в мягкий, беззащитный теперь мозг. Тьма мягко обнимает меня, баюкая в холодных, мокрых объятьях. Кап. За дверью шаги. Скрип открываемой двери и тусклый свет факела режет отвыкшие от света глаза. Я уже давно не видел солнце. Кап. Дверь закрывается за спиной вошедшего и отрезает свет в коридоре. Облегчение. Секунда тишины. Кап. Его сапоги негромко постукивают по влажному полу. Тук, тук, тук... Шаги замирают слева от меня. Скрип. Кап. Скрипит колесо в стене, к которому тянется через потолочную балку цепь. Колесо вращается, наматывая её, и моя левая рука вслед за ней поднимается вверх, вздёргивая меня на ноги, заставляя еле слышно хрипеть от боли в перекошенных рёбрах. Кап. Тук, тук, тук, тук, тук, тук, тук... Теперь справа. Там такое же колесо, что скрипя, натягивает правую руку. Теперь я распят на цепях, повис в воздухе, едва касаясь холодного пола пальцами ног. Секунда тишины. Кап. Вздох. Тук, тук, тук, тук... Он останавливается напротив меня, настолько близко, что я чувствую его дыхание шеей. Горячие пальцы почти нежно сжимают подбородок. - Почему ты такой упрямый? Молчу. Мне всё равно, что он сделает с моим телом. - Всё ещё цепляешься за свою верность? Кому это нужно? Скажи мне, где она. Каждый раз одно и тоже. И как ему ещё не надоело? Ведь не первый раз уже спрашивает. Даже не десятый. Пальцы скользнули по скуле, потом по шее, мягко, с какой-то больной нежностью огладили грудь. - Почему ты молчишь? Ты никогда не издаёшь ни звука, когда я прикасаюсь. Неужели тебе совсем неприятно? Его губы совсем близко к моим. Вот язык коснулся верхней губы, огладив её, и меня едва не стошнило от отвращения. Нечем, правда. Есть мне не дают. - Ну же, - тихий, горячий шёпот согревает щёку - Скажи хоть слово. Любое. Ну же, малыш... Стискиваю зубы крепче, а потом просто расслабляюсь, повиснув на цепях. Сопротивляться всё равно не смогу, сил нет совсем. Пусть делает, что хочет. Разочарованный вздох. - Ты опять за своё? - пальцы стискивают шею так сильно, что я почти задыхаюсь, - Говори. Где она? Куда сбежала? Мне нужна эта шлюха! - Он уже не шепчет - шипит, как пустынный змей. - Говори! Куда сбежала принцесса? Принцесса. Её высочество Кассандра. Я помню, как сам проводил её к перевалу, спрятал в пещере и дал карту дальнейшего пути. Она уверяла меня, что справится, что доедет до Севера, во владения мужа её младшей сестры. Я отправил её тайной тропой, а сам пошёл по другому пути. И через три дня позволил себя поймать людям герцога Соренса. - Тебе никогда не поймать её, Карэл. Она уже далеко. Он замирает от моих слов, словно не ожидал, что я вообще умею говорить. Потом (пусть не вижу, но слышу) он криво ухмыляется. - Мой дорогой гость заговорил. Лестно, что Вы оказали мне честь услышать, наконец, Ваш прелестный голосочек. Может, расскажете подробнее, куда же подевалась Ваша госпожа? - Не дождёшься, Соренс. Я не предатель. Я останусь верен своей стране до конца. Молчит. Ладони медленно оглаживают моё тело, скользят по груди, потирая пальцами соски. Я остаюсь безразличен. - Что ж, раз ты больше ничего не хочешь мне сказать, я пожалуй получу свою толику удовольствия. Не зря же я суда пришёл. Я слишком хорошо знаю, что это значит. Стискиваю зубы, дабы не выдать себя ни одним вздохом. Шуршит его одежда в темноте, вызывая во мне дрожь отвращения и паники. Руки его привычно подхватывают мои колени, закидывая ноги на свою талию. Мне уже почти не больно, только противно до тошноты, когда он, смазав меня своей слюной, проникает в моё тело. Горячо. Больно. Противно ощущать, как он размеренно движется внутри меня, постанывая от удовольствия. Мне остаётся только стиснуть зубы и терпеть. Толчки становятся быстрее, беспорядочней - значит, он скоро закончит и уйдёт, предварительно размотав цепи обратно. Он делает ещё пару движений и замирает во мне, и я чувствую, как он выплёскивается в меня горячим семенем. Тяжело дышит и отпускает меня, и я снова обвисаю в цепях. Шорох. Поправляет одежду и, раскрутив цепные вороты, буквально бросает меня на пол. Молча выходит и я слышу удаляющиеся шаги в коридоре. Мне опять не дали поесть, даже воды не оставили. Но это ничего, от жажды я не умру. С потолка капает, по стенам текут почти ручьи, так что вода есть всегда. Тьма снова обнимает меня и никто здесь не увидит моих слёз. Кап. Кап. Кап.