Рабыни Осколка

Глава 4.       — Отдохни немного, — сказала Гунн, опустив деревянную катану. — Ты и так выдохся. И всего пару раз меня задел. В настоящем бою это были бы царапины.       — Да, но ты меня вообще не задела.       — Ещё бы. Попасть в такую цель, ещё и подвижную. Снайпера точно можешь не опасаться. И всё-таки я тебя уделаю.       — Посмотрим. Когда-то тебе это почти удалось.       — Ты был ранен. Я не уверена, что стала бы тебя убивать, даже если б был приказ.       Ночь. Лесные шумы, крики каких-то тварей, не факт, что неразумных. Патруль хоббитов, и я командир. Внезапно на поляну выскочил отряд кентавров. Силы неравны, но мысль о тактическом отступлении мне даже не пришла в голову. Как всегда на войне, всё получилось по-идиотски, кентавры тоже не ожидали нас видеть. Гунн потом говорила, будто бы тоже испугалась. Не знаю, так или нет, но драка получилась впечатляющая. Прыжки, удары. Кажется, я убил одного. И тут же кто-то убил моего приятеля. И вдруг невероятной красоты грудь, освещённая местной луной, отвлекла меня от боя. В следующий момент боль в боку отвлекла меня от этой груди. В итоге остались только я и кентавра. Мы стояли напротив друг-друга, истекая кровью. У неё меч, у меня лучевик. Меч, в отличие от лучевика, не кончается. И тут раздался здоровый смех.       — Надо же, наши враги сами перебили друг-друга, да ещё и пленных нам предоставили! Эй, вы, конебаба с недомерком, кладите оружие и не вздумайте дурить.       Из лесу возникли, именно возникли, люди в серой форме Корпорации. В петлицах у главного лунным светом поблёскивала металлическая птичка, обозначая офицерское звание.       Звякнув, упал на землю меч кентавры. Почему-то бросить лучевик не получилось. Краем глаза я видел, как медленно поднимаются две её могучие руки. И вдруг одна из них резким движением схватила меня и мир бросился мне на встречу. Я вскинул руку с лучевиком и выстрелил. Так и не понял, что сбило того, с птичкой. Мой выстрел или копыто? Два выстрела по сторонам. Крик боли. Ещё два назад, уже слабых, на остатках заряда. Всё, пальцы словно судорогой свело. Бешенная скачка, река. Звёзды отражаются в воде. Мостик, над которым пролетели двумя прыжками. Остановка.       — Где твой лагерь? — Спросила Гунн.       — Э… Зачем тебе? Секретная информация. — Сказал я, почему-то чувствуя себя «что-то не так».       — Зачем… А, неважно. Ладно, если не ошибаюсь, тебе туда. Судя по запаху, недалеко.       Возвращайся к своим.       — Погоди. Скажи, зачем ты меня спасла?       Она фыркнула.       — Я думаю, это ты меня спас. Если б ты бросил свой лучевик, как я меч…       Я взглянул на руку. Действительно, лучевик был у меня в руке. На индикаторе заряда издевательски горел ноль. Выключив оружие, я сунул его в кобуру. Затем снял рубашку и оторвал рукав. Жаль, что её меч остался в лесу.       — Что ты делаешь? — спросила она.       — Я? Надеюсь. На то, что этого хватит, перевязать твою рану. И ещё кусок рубашки должен остаться на мою.       — Ой! Совсем забыла. Вот… — она проглотила последнее слово и протянула мне правую переднюю.       — В порядке, — сказал я, закончив. — Будет, как новая.       — А теперь я, — сказала она, и ловко перевязала мне бок.- Слушай, а это сойдёт как повод для знакомства? Я Гунн.       Кентавра протянула мне руку.       — Сёмыч, — ответил я, пожав её.       — Спасибо тебе, враг.       — И тебе, враг.       Развернувшись, она ускакала во тьму.       Встряхнув голову, я сбросил с себя давние воспоминания.       — Продолжим, — сказал я решительно, вскочив на ноги. Гунн на это потребовалось чуть больше времени. При всей своей грациозности, она не может быть такой стремительной, как я.       Удар! Я прыгаю. В прыжке ударом меча направляю меч Гунн в нужную сторону.       Приземлившись, прислоняю меч к её животу. Точнее, пытаюсь.       — Сукин сын! — Кричит она, разворачиваясь. Как-то так вышло, что прикоснуться к ней я не смог.       Хихикнув, я снова прыгаю, вращаю мечом и, совершенно неожиданно для себя падаю на её меч.       — Достала! — кричим одновременно.       — Всё-таки слаб ты против меня, Сёмыч. — Сказала Гунн, поправляя причёску.       — Просто я не привык пользоваться твоей неуклюжестью, — парировал я, улыбнувшись как можно противнее.       — Кто бы говорил о неуклюжести, вертишься, как попрыгунчик. Хотя, именно поэтому я тебя и достала в последний раз.       — Подумаешь, неудачно извернулся, — сказал я. — И вообще, это просто ты неудачно поставила меч.       — Вполне удачно. Жаль, что ты уже устал.       — Ха! — воскликнул я и в прыжке пролетел под ней. Кувыркнувшись, встал на ноги, выставив меч перед собой. Улыбнувшись, она занесла катану надо мной, как сделал бы любой другой кавалерист. Вот только движение меча продолжилось, и я, прикрывая голову, еле успел подпрыгнуть, спасая ноги. В прыжке я направил её меч как мне надо, извернулся и перекатился под ней на другую сторону. Вскочив, я коснулся её мечом.       — Есть! — крикнул я.       — Ранена, — прохрипела Гунн.       — И кто после этого устал? — Спросил я, ухмыляясь.       — Рано радуешься. Вот что, давай-ка сейчас проведём нормальный бой. Как старые добрые честные враги.       — До первой крови?       — Нет. Десять минут. — Гунн настроила часы, сняла их и бросила их к вещам. —       Погнали.       Я постарался выложиться по полной. Предугадывал её финты, юлил, вертелся, прыгал. Она тоже старалась, как могла. Всё честно. Иногда мне удавалось её достать. Иногда ей меня. Не знаю, что было чаще, сбился со счёта. Внезапно я обнаружил, что выдыхаюсь. Гунн же, зараза такая, ещё и улыбалась.       — Ты злишься, — сказала она. — Поддайся своему гневу, прими его, как великий дар.       На мгновение мне стало смешно. Но нет, не дождёшься. Каким-то образом я успокоился. Конечно, это не то, что мои таблетки, но всё же, всё же… Финт! И мой клинок упирается ей в горло. Оба стоим. Неподвижно. Есть пара секунд отдышаться.       — Посмотри вниз, — сказала Гунн мурлычущим голосом. Правая рука её была опущена. Левая за спиной.       Я опустил глаза и… получил по голове рукоятью катаны. Звон её часов, крик «Купился!» и мой вопль раздались одновременно.       — Не делай этого на празднике, — проворчал я. — Давай покажем честную схватку.       — Пожалуй… — она задумалась. — Да, похоже это сработает. Рада сказать, что мне не придётся поддаваться. Это ещё противнее, чем торговать рабами.       — Надеюсь, что так оно и есть. Думаю, потренируемся ещё пару раз на неделе?       — Три, как минимум. Раз уж тебя заграбастала Лира, я должна получить хоть что-то. И ещё это.       Она легла на землю, подобрав ноги под себя. Потом схватила меня, повалила на землю и прижала к себе. Это был очень долгий поцелуй.       — Вот и всё. — Сказала она. — Это наш последний поцелуй. Наш народ не одобряет такого с теми, у кого есть пара. — Она грустно усмехнулась. — Как и работорговлю. Надеюсь, ты не на таблетках?       — Спасибо небу, они остались дома. Гунн, надеюсь ты…       — Нет, не уволюсь. Просто… Знаешь, сукин ты сын, сколько раз я мечтала о тебе, как о любовнике? Чёртов Осколок, на котором нельзя быть с тем, кого любишь.       Она достала из сумки бутылку. Порывшись там ещё и не найдя открывалки, выругалась и открыла её об подкову. Глотнула, вытерла горлышко ладонью и протянула бутылку мне.       — Твоё здоровье. — Зачем-то пробормотал я и выпил, как всегда, поперхнувшись. Умеют же кентавры делать крепкое пойло.       — Ладно, — сказала она, вставая. — Думаю, нам пора домой. Собирайся, бывший враг.       Воскресенье, день Солнца. Или день Дня, что на официальном языке Осколка одно и тоже*. Рабыни накормлены, отдыхают. Я в рабочем кабинете. Поискал заказы в сети, почитал новости, улёгся на диванчик для гостей. Надо бы посчитать деньги, прикинуть дела со свадьбой, но честно, заниматься этим не хотелось. В дверь тихонько постучали. Я встал и попросил войти. Вошла Ёлочка.       — Господин Сёмыч, — сказала она, — мне хотелось поговорить с вами.       — О машине, я полагаю?       — Верно. — Ответила она, слегка кивнув. Серьги при этом тихонько звякнули.       — Садитесь, — указал я на диван. — Что вы хотели узнать?       — Видите ли, — сказала она, аккуратно сев на краешек. — Моя лицензия… С ней возможны трудности. Она даёт мне право водить транспорт, подобный вашей машине только на моей родной планете. На вашей же…       Она замолчала. Я прошёлся по комнате, посмотрел в окно. Вернулся и сел за стол. Выпил пару таблеток. Мир стал серым.       — Госпожа Ёлочка, — спросил я. — Что вас смущает? По законам Осколка ваша лицензия недействительна. Тем не менее, вы можете ею пользоваться примерно три месяца. За это время вы пройдёте обучение и получите новую. Начальник транспортного департамента моя хорошая знакомая. Если я попрошу, она, возможно, вам посодействует.       — Это верно, Сёмыч. Но я так давно не садилась за руль. По правде говоря, я не уверена, что смогу водить.       — Мелочи, — сказал я, махнув рукой. — Я попрошу Лиру преподать вам пару уроков. Скажем, завтра. Просто покатайтесь с ней по городу часок, потом сядьте за руль. Так несколько дней подряд. Подучите правила, почитаете теорию. Или, вы предпочитаете школу? Я вам её оплачу. Когда ваши навыки восстановятся, просто сдайте экзамен в ближайшем управлении. Ничего не бойтесь, там хорошие ребята. Вам помогут.       — Я буду рада, господин Сёмыч, — сказала она.       — Это всё, о чём вы хотели поговорить? — спросил я.       — Не только. Сёмыч, мне бы хотелось знать побольше об Осколке. Здесь всё настолько не такое, как я привыкла. Вежливый народ, чистые улицы. Везде так красиво!       Ну да, народ у нас вежливый. Если не считать тех, кто избил Джувию. И того придурка, как там его? Который стрелял в мою рабыню. Ладно, это всё исключения. Да и не надо Ёлочке об этом знать.       — Кстати, Ёлочка, а откуда вы так хорошо знаете наш язык?       Она улыбнулась и сменила позу, забросив ногу за ногу.       — Видите ли, он, как я поняла, происходит от одного из языков Старой Земли, на котором говорила моя бабушка. Она меня выучила. В остальном просто поднатаскалась на курсах.       — В вашем мире есть курсы языка Осколка? — удивился я. — Мы вроде бы совсем не центральная планета. Так, странный мир на окраине Галактики.       — Старая Земля тоже странный мир на окраине. — Ёлочка встала и подошла к окну. — Да и мой мир тоже. Но Осколок… Знаете, это единственный мир, в котором столько разных существ живут вместе. Вы, Мидори, Маро, Гхын этот. Не говоря уже о Гунн. И при этом никто ни с кем не ссорится. Как это вообще может быть?       — Это на самом деле трудно понять, Ёлочка. А ведь когда-то все воевали. Трудно поверить, но мы с Гунн были врагами.       — Да, она вас так называла. Но сейчас всё по другому.       — Просто внезапно все поняли, что нам незачем воевать. Это было… странно. Мы с Гунн познакомились в поединке. Нет, это не название бара. Мы дрались. Но вдруг на нас напали солдаты Корпорации. Когда мы их победили, то вдруг поняли, что нам двоим незачем воевать. Просто незачем. Потом все стороны объединились против общего врага — Корпорации. А потом оказалось, что планеты хватает на всех, включая аборигенов. Иногда мне кажется, что Осколок то ли запретил нам воевать, то ли вставил ума куда надо. Но как бы там ни было, результат всех устраивает.       — Кроме рабов, — сказала Ёлочка.       — Да, кроме рабов.       — Верно. А кто их спрашивает? Рабом становятся либо преступники, либо ради денег. Разве в вашем мире нет чего-то похожего? Соверши у вас кто-то то же, чот сделали вы, что с ним стало бы?       — Месяц тюрьмы, полагаю. — ответила Ёлочка. — Это, по сути, тоже рабство, но всего месяц.       — Верно. — Сказал я. — Но у нас нет тюрем. Или, если хотите, считайте рабство частной тюрьмой.       — Да, но срок.       — Сколько вы были рабыней? — спросил я.       — Неделю. Но…       — А в вашем мире был бы месяц.       — Но мне просто повезло. Если бы вы не купили меня у Невилла.       — То он продал бы вас кому-то, кто женился на вас. По нашим законам вы стали бы свободной.       — Вот как… Но это просто везение.       — Значит, вы заслужили это везение, разве не так?       — Возможно. — сказала он, подойдя к двери. — знаете, мне надо всё это обдумать. Это всё так… сложно. Я пойду?       Я улыбнулся, насколько позволили таблетки.       — Конечно, Ёлочка. Отдыхайте. Завтра всё-таки понедельник.       Я откинулся на спинку кресла. Наверное, стоило бы выпить. Наверное, я бы выпил, если бы не заблокированные эмоции. Наверное, стоило бы лечь и отдохнуть. Наверное бы, я так и сделал. Если б не звонок Мидори.        — Сёмыч, к тебе посетители. — Сказала она, поправляя причёску. Это значило, что они ей не нравятся.        — Пусть проходят, — ответил я, посмотрев верх. Это значило, что я понял. Сбросив звонок, я встал и прислонил трость к столу, так, чтоб её не было заметно. Не столько для защиты, сколько чтоб ею кто-нибудь не воспользовался.       Вошли трое. Первый имел вид, который я бы назвал противно-интеллигентным. В нём всё было слишком. Слишком гладко выбрит, слишком опрятный костюм, слишком умный взгляд. Невольно пришла в голову мысль, что и слишком острый нож за спиной. Второй сошёл бы за громилу, если бы не умное лицо и изящные очки. Третий был тот, за которым гнались мы с Гунн совсем недавно. Плащ был на нём.       — Здравствуйте, господа. Чем обязан? — спросил я, встав с кресла. И добавил, обернувшись к третьему. — О, господин, прошу прощенья за неудобства, которые вы испытали во время нашей последней встречи. Рад, что ваш плащ при вас. Надеюсь, он в порядке.       — Добрый день, господин Сёмыч, — ответил противный интеллигент. — Джерар Фернандес. Для вас просто Джерар. Это мои помощники, Эзер Додзигири и Мард Гир**. Но, я вижу, вы уже встречались с господином Эзером?       — Да, верно. Это вышло несколько сумбурно. Надеюсь, господин Эзер не в обиде? Эзер посмотрел в мою сторону без улыбки.       — Забудьте, господин Сёмыч. Имело место недопонимание. Хозяйка «Сестрёнки», моя любовница, ненавидит рабство, и если бы она увидела меня, беседующим с одним из известнейших работорговцев, мы бы расстались.       Этот взгляд. Кто сказал, что я единственный, кто сидит на блокираторе эмоций? Такие таблетки полезны многим людям. Пилотам, водителям, полицейским. Киллерам.       — Надеюсь, всё обошлось, — кивнул я, изобразив улыбку. — Господин Джерар, какая нужда привела вас в мой дом?       — Видите ли, господин Сёмыч, я хочу купить у вас рабыню. Катеанку, Маро. Я могу вас заверить, что буду с ней хорошо обращаться. Кажется, для вас это важный момент?       Вот оно. Похоже, сейчас я получу какие-то ответы. Лишь бы их не оказалось больше, чем хотелось бы. Кстати, фамилии знакомые. Точно, они как-то звучали в контексте её дела.       — Не думаю, что это хорошая идея, господин Джерар. Она у меня совсем недавно и ещё толком не приступила к обучению. Может случиться так, что её потенциал окажется нераскрытым. А он, поверьте мне, очень не мал.       — И, тем не менее, мы готовы неплохо за неё заплатить. Понимаете, мы её друзья и нам очень жаль, что она оказалась в таком положении. Согласитесь, купить её, это самое лучшее, чем мы можем ей помочь.       Что интересно, слова «освободить» после «купить» не прозвучало.       — Я вас понимаю, — кивнул я. — Но вы сможете обеспечить её безопасность? В первый же день, когда мы вышли на улицу, в неё стреляли.       Джерар нахмурился.       — Да, это весьма прискорбный инцидент. Вы не представляете, что я пережил, когда узнал об этом. Если бы этот Калах попал ко мне в руки…       — Это случилось неожиданно, господин Сёмыч, — сказал громила-интеллигент Мард. — Я присутствовал, но не успел вмешаться. Ваша… телохранительница оказалась быстра, благодарение небу.       — Верно. — Кивнул Джерар. — Если бы не она, случилась бы огромная неприятность. Хорошо, что у вас такие слуги.       — Вы правы. А тот случай в школе? — спросил я. — Может быть, вам что-нибудь известно?       — Случай в школе? — спросил Джерар. Я кратко рассказал ему и добавил:       — Пострадала ученица. И ещё двое, когда я был вынужден защищаться. Самого тоже ранило. Конечно, я сам виноват, что оставил Маро без присмотра, но школа охраняется.       — Прошу прощения, можно я сяду? — спросил Джерар. — И нет ли у вас воды?       — Да, вот диван, прошу вас. — Сказал я и подал стакан, наполненный из графина.— Может быть, чего-то покрепче?       — Нет-нет, благодарю вас.       Я не всегда могу разобрать, когда люди врут, но Джерар либо идеальный актёр, либо говорил правду. Он был не только удивлён моим рассказом, но и всерьёз напуган.       — Господин Сёмыч, я впервые слышу об этом инциденте. Если чем-нибудь могу помочь школьнице…       — Не волнуйтесь, с ней всё в порядке. Давайте лучше поговорим о Маро.       — Да, верно. — Сказал Джерар.- Первоначально я хотел вам дать два великих дара: жизнь и свободу.       — Не понял вас. — Ответил я.       Джерар встал, и протянул мне объёмистый пластиковый пакет.       — Это единственная копия. Других нет и не будет. Оригинал вы получите завтра. — Сказал он.       Я вынул из пакета содержимое и углубился в чтение. Это был очень серьёзный компромат на меня. Половина, если не больше, вранья. Но пока докажешь… Остального, конечно, не хватит, чтоб отправить меня на рынок в качестве товара. Но шума и потрёпанных нервов будет много.       — Что это значит, Джерар? — спросил я.       — Ваша первоначальная плата за Маро. Но теперь, когда вы рассказали о последних событиях, она увеличится. Дайте мне номер счёта, чтоб я перевёл на неё четыре тысячи.       Я вздохнул и протянул ему карточку. Собственно, всё было ясно. Те, кто подставил Маро, хотят ещё раз использовать её. И я ничего не могу сделать. Этот проклятый пакет с компроматом…       Я просто позвонил Мидори и попросил её привести Маро. Спустя некоторое время, они появились.       — Маро, вот твои новые хозяева, — сказал я. — Хотя, думаю, ты их и так знаешь.       — Маро счастлива видеть новых хозяев, — сказала она. — Вы получили мой последний е-мэйл?       — Е-мэйл? — спросил я. — Но компы в комнатах рабов не могут отправлять е-мэйлы.       — Маро хочет напомнить господину, за что она попала на рынок рабов, — очаровательно улыбнулась красавица.        Вот чёрт. Надо будет принять меры.        — Да, Маро. Мы всё получили, — ответил Джерар. — И сейчас мы отвезём тебя к нам.        — Маро рада. Вы освободите меня прямо сейчас?        Джерар хищно улыбнулся.        — Не так быстро, девочка. Ты же понимаешь, что за тобой идёт охота? Тебе придётся поносить этот милый ошейник ещё какое-то время. Верно, парни?        Его спутники молча кивнули.        — Но… Вы же обещали. Господин! — она умоляюще посмотрела на меня.        — Маро, я больше не твой господин. Ты теперь их собственность. Господин Джерар, у вас есть ещё ко мне какие-то дела?        — Нет, господин Сёмыч. Я весьма рад нашему знакомству и нашей сделке. Позвольте откланяться.        С этими словами они ушли.        — Сёмыч, что это было? — спросил Мидори, медовым голосом.        — Я продал рабыню. А что ты думала?        — А я думала, что ты сделал то ли глупость, то ли подлость. Она вообще ни для чего не готова.        — Это верно. Зато мы теперь в безопасности. Пусть о покушениях болит голова у Джерарда.        Мидори встала, и подошла к столу. Наклонилась надо мной.        — Куда ты дел Сёмыча? Он бы ни за что не стал продавать неготовую девочку за копейки. И не испугался бы всей этой ерунды.        Я только посмотрел на неё снизу вверх. Она была права.       — Мидори. Есть вещи похуже взрывов, выстрелов и клинков. Имя ей — закон. Почитай бумаги из этого конвертика.       Она взяла их, села на диван. Я выжидательно смотрел в окно. Солнце садилось строго между двумя башнями. Они при этом как-то светились розовым. Наверное, это было красиво.       — Сёмыч, но ведь большая часть этого — несусветный бред. А меньшая…       — Чтобы отмазаться от этого, нужны месяцы судов, если не годы. И на них уйдёт огромная часть прибыли. В итоге я начну завидовать Невиллу.       Мидори грязно выругалась по-японски. По крайней мере это звучало как грязное ругательство.       — Но зачем она им вообще понадобилась?       — Взломать ещё один банк, наверное, — сказал я. — Вошли во вкус. Хотя, того, что они хапнули в прошлый раз, если верить новостям, им хватит надолго.       — Денег всегда не хватает, — сказала Мидори, пожав плечами. — Но я бы на их месте подождала бы, пока ты её обучишь. Так её жарить будет интереснее.       — Возросла бы цена, а потом, она сама их просила. Отправила е-мэйл. Не делай круглые глаза, лучше вспомни, за что она попала в рабыни.       — Небеса, Сёмыч. Что она могла там написать? Слушай, я хоть и не взломщик, но что-то соображаю. Позволь порыться, может найду.       Я вылез из-за стола.       — Ищи. Я пока прилягу.       Прошло пять минут, я успел задремать.       — Бака-неко! — разбудил меня крик. — Слушай: тут сплошное тра-ля-ля и под конец «Заберите меня отсюда. Просто выкупите, неважно, за сколько. И снимите с меня чёртов ошейник. А иначе я на все СМИ раструблю о ваших делах.»       — Идиотка, — согласился я. Интересно, они её сразу убьют или прогонят по кругу пару раз? После таких-то угроз. — Мидори…       — Что?       Но я просто ничего не мог сказать. Вместо этого выложил на стол свои таблетки, весь запас.       — Выкинь это.       — ЧТО?       — Выкинь. Он не помогли мне перехватить это письмо. И если б не они, я бы не продал её. Холодная логика велела сделать это, но…       — И как ты без них будешь работать?       — Эффективно. Или чуть хуже. Но если они стали причиной смерти рабыни, то лучше выкинь. Она сгребла их и вышла в туалет. Я услышал звук воды. Потом ещё. Потом она вернулась.       — Может, это и правильно. Посмотрим.       Посмотрим.       Кстати, оригинал компромата мне принесли. И больше эта история не всплывала. Джерард не соврал.       Конец четвёртой части. __________ * Ирёиль на Корейском. ** Отсылка к мультсериалу "Хвост Феи", все три имени