Змеюшка

Северус с визгом несется по пляжу и залетает в воду. Дааа... а три дня назад мы моря боялись. Лютик, немного зеленоватый от противоожоговой мази, догоняет его и окатывает водой. В бухту вплывает белоснежная яхта. Все еще не привыкла к подобному. Мне все кораблики изящные и красивые, а эта так сияет в лучах утреннего солнца, что вообще глаз не оторвать. На боку золотым курсивом выведено "Лина", и я начинаю что-то подозревать. Присматриваюсь. Ага, очень знакомый цвет волос у капитана... прямо как у зеленого пацана, на спине которого сейчас висит мой младший сын. То ли у Абса тараканы начинают бежать в сторону моих, то ли изначально там были, а он не палился, но вслух я свою любовь к корабликам не озвучивала, значит, он это сам решил. Вау. Яхта причаливает к пирсу неподалеку, по швартовочному канату, не дожидаясь ступенек, на деревянный настил слетает маленькая фигурка. Рем бежит в нашу сторону. Абс еще что-то делает на яхте, но я уже отвлекаюсь на восторженных детей, поэтому замечаю его снова, только оказавшись в крепких объятиях. - Привет. - Это восхитительный сюрприз. Хотя название яхты... - В честь любимой женщины, как и полагается. И почему-то я смущаюсь. Как когда-то давно, еще в другой жизни. Там меня всегда смущали подобные проявления эмоций, а здесь - впервые и мимолетно. В этом, видимо, заключается разница между неправильными и правильными отношениями. Дети тащат нас в воду, и мы послушно идем. Лютик хвастается, что "деда Октавиус" учит их с Севом плавать, Рем заявляет, что его Фенрир научил, и сразу же демонстрирует. Сев радуется, мы с Абсом переглядываемся: в Англии еще холодно купаться. Рем возвращается и Абс спрашивает. - Мы же оборотни. Ребята из общины чуть не с марта на речку бегают. Через пятнадцать минут у Сева синеют губы, и я выгоняю всех из воды. Иду по песочку к шезлонгу и, конечно, случайно наступаю на какую-то игрушку. Делаю строгий голос и спрашиваю: "Севочка, ты почему пасочки разбросал?". Естественно, получаю восхитительный в своей непосредственности ответ: "Я же купаться торопился". Признаю, что причина логичная. Абс забирается в тенёк и смущается, когда я вопросительно приподнимаю бровь. Я устраиваюсь рядом и пристально смотрю, весело улыбаясь. Он смеется и, уже не стесняясь, говорит: "Мне не по возрасту ходить зеленым как Лютик". - Старикан, - наигранно-снисходительно. - Вредина. Короче, через пять минут мы швыряемся друг в друга песком. Конечно, с детьми. Эту картину и застает папаня. Смотрит, смотрит, потом я начинаю смеяться над его выражением лица, и он тоже улыбается. Мы сделали из сухаря человека! На следующий день Абс катает всех на яхте, мы купаемся в открытом море под чарами головного пузыря, магическими веревками привязав детей к себе, чтобы не потерялись. На обратном пути едим мороженое, и мир кажется совсем-совсем прекрасным. Абс уезжает через неделю, обещая вырваться поскорее, а в последний вечер устраивает нам первое настоящее свидание: без детей, зато с ужином при свечах и прогулкой под луной. - Я люблю тебя. На самом деле, задыхаюсь от восторга и нежности... - он прижимает палец к моим губам, прерывая. - Расскажешь, когда все закончится. Дни пролетают невероятно быстро, вечера тянутся в той же степени медленно. При детях грустить не получается, но они ложатся раньше нас. Визиты Абса несколько скрашивают ситуацию, но он не может быть здесь постоянно, да и даже в его присутствии я помню, что ничего не кончено. Потом приезжает Нонвиус с Игорем, потом проходит первое полнолуние. Девяточка спрашивает, можно ли в следующее пригласить Блэков. И отказывать не хочется и как согласиться - не знаю. Приглашать их на пару дней проблематично, надо хотя бы на неделю. Игорь после просьбы Девяточки несколько дней ходит задумчивый, а в день приезда Абса что-то придумывает и вечером устраивает совет. - Мы легализуем Рема. Как магглорожденного и с другой фамилией, но в Италии это будет даже проще сделать, - с сияющими глазами сообщает Игорь. - Легенда такая. Парочка англичан-магглов занимаются чем-то нелегальным и с поддельными паспортами и ребенком решают бежать из страны. - В Италии погибают, ребенок остается в маггловском приюте. Они запрашивают информацию из Британии и узнают, что на островах таких людей никогда не существовало. - Именно, Лина. У ребенка на фоне стресса просыпаются магические способности, ты или дети это замечаете... - А дальше куча злобных бюрократов и обожающая детей женщина, мечтающая помочь сиротке, - кивает Абс. - Нет, обожающий детей Игорь. Том с существованием Сева и Девяточки едва мирится. - Ты видишь магглорожденного мальчишку, пишешь Тому, вспоминая, мол, Каркаров же детишек любит, пришли его сюда, пусть разрулит ситуацию. - Могу даже слезами покапать на пергамент, чтобы точно купился. А что новый воспитанник Игоря Каркарова похож на пропавшего мальчика Люпинов, так все пятилетние мальчики похожи друг на друга. Прелесть. Игорь чертов гений. Мужчины дописывают в легенду подробности, сразу продумывая, как что воплотить, я сочиняю письмо. Подпольный заговор против лидера подпольной организации: то ли шиза, то ли рекурсия. Однако уютно так сидеть. Через неделю в доме легально живет Игорь. Через две - Рем. Еще через две у нас гостят Блэки в количестве пяти детей и четырех взрослых и Молли Прюэтт с матерью (зря я что ли с девочкой переписывалась?). Я начинаю тихо, но стабильно радоваться, что папаня с Абсом сняли настолько огромный особняк. Дети играют с мячом в воде, Игорь за ними присматривает, рядом с ним сидит Молли. Общаются, а моя шипперская душа рада. Я нежусь на солнышке, остальные взрослые режутся в карты в тенечке. Ко мне подсаживается Белла. - Вы ведь знаете, да? - Про твою влюбленность в Тома? - даже не смотря на нее, знаю, как она кивает: обреченно и резко. - Я сейчас скажу фразу, которую рано или поздно слышат все впервые влюбленные девочки. Он того не стоит, да вообще никто того не стоит. - Он же!.. - и замолкает под моим взглядом. Знать не хочу, что она там видит. - У человека всего одна жизнь. Чудовищно мало. И только сам человек решает, как этой жизнью распорядиться. Ты сейчас влюблена так сильно, что отдать ему свою жизнь кажется хорошей идеей. Однако это было бы безумием, даже если бы он отдал свою жизнь тебе, а он не отдаст ни тебе, ни мне, ни этому ребенку. Том тратит жизнь на борьбу со своими страхами. - Почему безумие? - Мир стоит того, чтобы с ним познакомиться. И этот мир: с солнцем и луной, с горами и морями и с самыми разными людьми; и мир твоей души. Ты знаешь, кто такая Белла Блэк? Вся широта ее интересов, предел ее возможностей? - Нет, - после долгих-долгих размышлений признает она. - Но я же продолжу любить, даже если по-другому: не отдавать всю себя, а просто... - Не знаю. Вот этого не знаю. Возможно, само пройдет и забудется. Возможно, у тебя будет шанс попробовать его завоевать. А может быть, придется остаться с этим чувством на всю жизнь. Белла кивает, мрачно смотрит куда-то вдаль, а потом совершенно неожиданно спрашивает: "Как думаете, у них получится?". Я даже не сразу понимаю, что она про Игоря и Молли. - Надеюсь, что да. - Не хочу детей. Куча рыжих неловких кузенов в школе. Ни за что не обреку их на подобные мучения. Не знаю, как тут можно не заржать, но она смеется вместе со мной, так что в целом все, видимо, нормально. Схватки начинаются на следующий день после отъезда гостей. По-моему, Мэг просто стеснялась всей этой толпы. Весь процесс я, слава колдомедицине, благополучно сплю, зато проснувшись, обнаруживаю дочку на руках у обеспокоенного Абса. - Что-то не так? - Нет. Нет, все хорошо. И на гобелене ничего. Эта новость позволяет почти спокойно отреагировать на змеиное шипение из колыбели посреди ночи. Папаня наутро чуть не лишается остатков черных волос. Потом мы с теми же проблемами, с какими мы собирались сюда, начинаем собираться обратно. Ад! В Англию добираемся морем: спасибо чарам расширения пространства. Мэгги все так же шипит, дети пищат от восторга, мужчины белеют как мел, я закатываю глаза на обе реакции и просто принимаю дочку такой, какая есть. Том присылает порт-ключ и просит прийти так скоро, как смогу. Соскучился, что ли? Мысль о том, что он действительно соскучился, меня несколько напрягает. Первый вечер позволяю себе лениться и никуда не идти, а на утро целую всех и иду знакомить свою дочь с отцом. Порт-ключ переносит очень мягко, я даже не оступаюсь. Том, необычно растрепанный, вылетает из спальни и замирает в паре метров от меня с очень странным выражением покрасневших от недосыпа глаз. Больше всего на страх похоже. - Это?.. - Твой ребенок, Том. - Я... - машет рукой за спину, не зная как выразить мысль, - пойду руки помою. Не могу справиться с изумлением. Он проводит ладонями по лицу и начинает выглядеть хоть немного собраннее и привычнее. Заинтересованно приподнимаю бровь. - Я, наверное, опять пахну кровью. Не хочу быть убийцей. Для нее. - Просто иди сюда. Том подходит, смотрит завороженно. Мегги улыбается ему. У Риддла ненормально блестят глаза. Ну, Том, ну, не реви. - Она меня не боится. Даже ты иногда боишься, а она - совсем нет. Сколько продлится такая любовь? - он все-таки ревет, забирает дочку из моих рук. - Ненавижу себя за то, что когда-нибудь ее разочарую. Что-то меняется: сначала почти неуловимо, потом - пугающе резко. Том кричит. Душераздирающе. И падает на колени, но еще смотрит на меня хоть немного осмысленно. "Прощай! Мэг!" - взрываются в голове чужие мысли. Забираю дочку, но сама падаю рядом с ним. Смотрю в ужасе. Отвернуться или закрыть глаза не могу. Все заканчивается. Мэгги хнычет, Том лежит страшно тихий. Качаю дочку на руках и реву. Жааааалко. Раздаются хлопки аппарации, меня тянут куда-то. Абс что-то говорит. Абс? - Абс, он умер. - Лина, - с паникой в голосе, а потом четко и жестко приказывая. - Да отпустите же ее! Плечо, за которое меня подняли с пола, взрывается болью. Том умер. Уязвимый, ранимый, одинокий Том. Том, который расплакался от счастья, глядя на нашу дочь. - Из него вышел слишком нервный папаша, - смеюсь. Мэг почему-то у Абса на руках. Ладно, у него не страшно. Опускаюсь обратно на колени, кладу руки на щеки Тома. - Ты сам решил, что отец с любовью к деспотии ей не нужен, сам оставил ее и сам умер. Будем считать, что это было последнее желание. Я сделаю это для тебя. Хотя я бы сделала для нее в любом случае. Мэг не узнает про убийства, про крестражи, про твою неудавшуюся войну. Она будет думать, что ты гениальный ученый, и будет любить тебя. Обещаю. Закрываю глаза, смешение природного синего и кровяного красного, пожимаю сжатые в кулаки руки и встаю, надевая давно привычную маску умной и опасной аристократки. Справлюсь. Смотрю на Абса. Справимся. И когда-нибудь все будет закончено.