Изменить мир

На улице — осень, прохлада, но не промозглая, как бывает в такие дождливые и хмурые дни, уничтожающая и травящая, нет — эта прохлада успокаивающая, даже по-своему добрая. Она не нагнетает, напоминая о том, что лето закончилось и теперь всех ждут хмурость и грязь, она скорее убаюкивает, мягко напоминая о том, что, хоть и завершилось тепло, но в скором времени наступит приятная зимняя сказка с веселыми играми, снежками, запахом мандаринов и волшебством Нового года. Как все-таки меняется восприятие мира, когда совсем иным становится восприятие внутри себя. Когда все меняется в лучшую сторону. Раньше Аристов видел вокруг не будничную Москву, не снующую повсюду толпу. Он видел поле боя, сражения, толпы солдат, тыл, бой, тыл, бой, снова бой… Каждый рабочий день был наполнен задачами — четкими, понятными, беспрекословными, как приказ на сражении. Сейчас каждый день снова наполнен задачами — но теперь это перестало быть войной. Всего несколько лет назад, отправляясь спать после непростого дня в Федеральной экспертной службе, Роман, закрывая глаза, мысленно снова оказывался на войне. Запах крови, оглушительный крик снарядов, гул орудий… Все это мешало, давило, все это заставляло чувствовать себя там, откуда всегда хочется сбежать… Но, хоть по факту война для майора давно закончилась, он до сих пор в мыслях продолжал находиться там… и все никак не мог демобилизоваться, не мог убрать из подсознания столь яркие картины боев, сделавших его таким жестким, волевым, сильным… и мудрым. Страшную мудрость постигают в войне, и главная мудрость состоит в том, что ни в одной войне не бывает победителей, априори все — проигравшие. Каждый по-своему, каждый в своем. Объявляя войну, априори ее проиграл. Единственный способ — не допустить войну. Тогда все выйдут сильными и правыми. Иначе все это — ничто, все это — ложь. Давно пора прекратить бойни, ведь начинают войну одни, исходя из собственных интересов, а основной удар приходится на тех, кто никогда не хотел воевать, кто не знал, каково это, кто не знал, с чем столкнется. И без разницы, какая это война. Так есть в любой. Аристов это хорошо знает. Поэтому главное — войну не начинать. Никогда. — Папа, папа! Смотри, я домик построила! — к майору, сидевшему на старенькой деревянной лавочке, подбежала дочка и схватила за руку. — Смотри! — Да, ты у нас прямо мастерица, — улыбаясь, он прошел к песочнице, где девочка минутой ранее закончила строить песочный маленький домик. Даже окошки небольшие как-то умудрилась вырезать. — Как и мама твоя, архитектором станешь? Девчушка весело засмеялась. — Не-еть! Я хочу магазин большой! С мороженым! Много мороженого! Чтобы всем хватило! — А меня угостишь? — Угощу-у! — радостно прокричала девочка и вдруг увидела вдалеке знакомое лицо. — Тетя Галя-я! Приве-ет! — с громким визгом малышка побежала к женщине. Аристов посмотрел вдаль и увидел Галину Николаевну в ее фирменном пальто, которая, улыбаясь, помахала им рукой. — Привет, как дела твои? — улыбаясь, полковник присела перед девочкой. — Нравится с папой гулять? — Очень! — она на радостях даже в ладошки захлопала. — А у меня будет магазин мороженого! Ты придешь ко мне в магазин! — Галина Николаевна, обязательно приходите, а то тут у нас далеко вперед идущие планы на будущее предпринимательство, — майор усмехнулся и подошел к ним. — Вы просто в гости или случилось вдруг что-то? Галина Николаевна чуть нахмурила брови, но продолжала улыбаться: — Так, чтоб никаких подобных мыслей! Все хорошо, и надеюсь, что в ближайшее время точно будет спокойно. Я просто к вам в гости решила зайти. Жена твоя сказала, что скоро будет, — заметила полковник. Аристов улыбнулся. Да, он и подумать не мог, что мать его дочери, которая так старательно оберегала ее от него и так не хотела иметь с ним вообще ничего общего, спустя время сможет понять его, и они смогут постепенно выстроить свои отношения заново. И девочка будет радостно ходить в садик с родителями. И даже на подготовку в школу. Подрастает малышка. — Тогда, может, пойдем в дом? А то кое-кому надо переодеться, а то так старательно строил домик, что весь в песке оказался, — шутливо сказал Роман, погладив дочку по голове. — Ой, где домик? — улыбаясь, произнесла Рогозина. — Ну-ка, где он? — Во-о-о-от! — громко крича, дочка Аристова побежала к песочнице и показала домик. — Красивый? — Не то слово, потрясающе красивый! — похвалила малышку Галина Николаевна. — А я тебе тортик купила, вкусный! Будешь? — Конечно, как без торта! — засмеялась девочка. — Ну, тогда идем, — улыбнувшись, сказал Роман и, взяв дочку за руку, повел ее и начальницу к себе в дом. Война прекратилась. Ему больше не снятся сражения, в Москве он больше не видит поле боя, он спит спокойно и воспитывает дочку. Он счастлив. И войне в его душе, в его подсознании, в нем всем помогли прекратиться верные коллеги, его настоящие друзья. Его настоящие друзья помогли ему изменить мир.