Оковы, которых нет

      До приезда родителей я умудрилась сделать домашнее задание на понедельник и даже посмотреть в одиночестве фильм, а Андрей успел забрать Сашу и Машу от своей знакомой, которая оставалась для меня инкогнито. Я думала, что мелкие расскажут Ларисе и Петру, где они ночевали, но, к моему великому удивлению и счастью, этого не случилось. Боюсь даже представить, чтобы подумали родители, если бы решили, что я сбагрила детей вместе с Андреем. Мелкие рассказали увлекательный, но лживый рассказ о том, как мы провели вечер за просмотром мультфильмов. Видимо, «братец» договорился с ними по дороге домой. С одной стороны, он спас и меня, и себя, но с другой, учить детей вранью нехорошо.       До ужина оставалось около сорока минут, которые я решила потратить на то, чтобы привести себя в более-менее надлежащий вид. Так как мой гардероб состоял из новых вещей, которые выбирала и покупала Лариса, я сначала жутко растерялась, увидев набитый шкаф. Потратив около десяти минут, чтобы бегло ознакомиться с одеждой, мой выбор пал на комплект джинсов с жилеткой, что первым попался под руку, и чёрный свитерок. Трудно это признавать, но да, у Ларисы вкус намного лучше, чем у меня. Распустив волосы, что мягкими медно-каштановыми волнами упали на лопатки, я немного подкрасила глаза и губы, и, в принципе, была готова. Захватив с кровати телефон и маленькую чёрную сумочку, я поспешила на ужин.       В столовую пожаловала всё-таки последняя, стараясь игнорировать тяжёлый взгляд Андрея и пытаясь вообще в его сторону не смотреть. Лариса была в отличном настроении, она восхищённо осмотрела меня с головы до ног, а затем широко улыбнулась. Несмотря на то, что щёки начали гореть от смущения, я подарила женщине ответную улыбку и аккуратно села за стол. Маша с наивным, детским любопытством смотрела на меня своими кукольными глазками, и я, не сдержавшись, показала ей язык, на что она ответила заливистым смехом, пока Лариса не шикнула на нас.       Лицо Петра было спрятано за газетой, которую он увлечённо читал, забыв даже про свой уже остывший чай. Лариса, сложив ручки в замочек и положив на них подбородок, странно прищурилась и с улыбкой поинтересовалась: — Лиля, ты куда-то собралась?       На ногу легла тёплая ладонь, начав медленно поглаживать коленку. Несмотря на то, что мысленно я была готова к этому, не вздрогнуть, увы, не получилось. Хорошо, что я к чашке притронуться не успела, иначе чай уже был на столе, а я опять бы зашлась в приступе кашля. Сложно врать самой себе, но, твою мать, эти тайные прикосновения сводили меня с ума. Улыбнувшись, я тихо ответила: — Да, я бы хотела сегодня встретиться со своими друзьями, если вы не против.       Рука на коленке замерла, и я ощутила взгляд Андрея на себе. — Конечно же мы не против, Лиличка! Только возвращайся домой к девяти, хорошо?       Во взгляде Ларисы отчётливо читалось материнское беспокойство, чем я была растрогана едва не до слёз. Я кивнула, сдерживая порыв смахнуть под столом наглую мужскую конечность, которая напряжённо стала подниматься выше, и принялась аккуратно пить чай, чтобы не подавиться от резких движений одного наглеца. Мелкие перешёптывались друг с другом, иногда подслушивая Ларису и Андрея, которые разговаривали про непредвиденные проблемы у компании. «Братец» с серьёзным выражением лица внимательно слушал, лишь изредка озвучивая своё мнение, и на таких моментах рука миллиметр за миллиметром поднималась выше. Так как я не понимала, о чём именно идёт речь, ещё и от прикосновений мысли из головы вышибло напрочь, я снова переключила внимание на декор, рассматривая уже в сотый раз картины на стене.       Я ведь тоже ходила в художественную школу, но потом забросила. Может стоит попробовать нарисовать что-то? Скорее уж кого-то, портреты всегда давались мне легче, чем пейзажи. Увлечённая собственными размышлениями, я не заметила, как в столовой наступила гробовая тишина, и все перевели на меня заинтересованный взгляд. Я тихо обратилась к Ларисе: — Я что-то пропустила?       Но ответил мне, на удивление, Пётр: — Я поинтересовался, есть ли у тебя молодой человек? Мне бы хотелось с ним познакомиться, чтобы я не переживал, отпуская тебя гулять.       Рука Андрея сжалась на внутренней стороне бедра, и я едва не пискнула. Больно же! — У меня нет молодого человека, — почти шёпотом ответила я, краснея до ушей. — А гулять ты идёшь с одноклассниками или с ребятами из детского дома? — С ребятами из детского дома, — более уверенно ответила я, уже готовясь оправдывать друзей, что они все адекватные и хорошие люди.       Но этого не потребовалось, Пётр кивнул, улыбнувшись, и снова спрятался за газетой. Лариса с Андреем вновь заговорили про бизнес, а мелкие первые вышли из-за стола, и я решила последовать их примеру. «Братец» попытался остановить, но мне не составило труда смахнуть его руку и пулей выскочить из столовой.       Написав Коле сообщение, чтобы он ждал меня около детдома, я уже была готова мчать на всех порах гулять, но когда моя рука расположилась на ручке двери, за спиной раздался голос Ларисы: — Лиля, постой.       Я медленно обернулась, почувствовав неладное. Увидев за спиной Ларисы Андрея, моё сердце ускорило ритм. — Андрею тоже нужно в город, поэтому он тебя отвезёт и привезёт обратно домой, как только освободится. Со своими друзьями как раз подольше сможешь погулять. Как отлично всё совпало, не правда ли?       Она искренне улыбалась, а я думала лишь об одном, неужели это совпадение, или Андрей решил теперь контролировать каждый мой шаг? Судя по тому, как недовольно и холодно он смотрел на меня, второй вариант выглядел правдоподобнее. Я вижу ревность в его глазах? С чего бы вообще? — Хорошо, — кивнула я, а следом обратилась к Андрею: — Прямо сейчас едем?       Андрей молча кивнул, затем подарил нежный поцелуй в щёку Ларисе и направился к выходу, галантно открыв дверь и пропустив меня вперёд. На крыльце была припаркована чёрная спортивная машина. После того, как Андрей помог мне сесть на пассажирское сиденье, и сам сел за руль, машина тихо завелась, и мы выехали за ворота.       Пять минут ехали медленно и в абсолютной тишине, что безумно напрягало обстановку. Я решила пристегнуться, вспомнив до какой скорости Андрей мог разогнать машину, но ремень, как назло, не хотел поддаваться. И снова «братик» проявил заботу, не отвлекаясь от дороги, выхватил из моих рук ремень и одним движением пристегнул меня. — Спасибо, — отворачиваясь к окну, пробубнила я, изо всех сил подавляя желание провалиться сквозь землю от стыда.       Твою ж мать, Лиля, даже пристегнуться самостоятельно не можешь!       Андрей не ответил, а машина мягко начала набирать скорость, стоило нам выехать на шоссе. За окном вдалеке мелькали одинокие домики, а на небе, вокруг ярко светящегося месяца, стали появляться первые звёзды. Красиво… — Лиля, если бы у меня действительно не появились дела, ты бы сидела дома. Не хочу от тебя ничего скрывать, поэтому говорю честно, как есть, — холодный голос в сопровождении недовольного взгляда Андрея заставили насторожиться. — В смысле я бы сидела дома? — Я бы не разрешил тебе идти гулять. — Почему? — нахмурившись, я сложила руки на груди. — Перечислить все причины? — поинтересовался Андрей, приподняв бровь, на что я кивнула, и он язвительно произнёс: — «Я тоже соскучилась и буду рада встрече».       Я замерла, забыв о том, что нужно дышать. Откуда он знает, что я ответила Коле?! Неужели у него есть доступ к моим социальным сетям?! Мой взгляд был красноречивее языка, и Андрей ответил на непроизнесённый вслух вопрос: — Ещё раз повторяю, о тебе я знаю всё, абсолютно. — Т-ты в курсе, что такое личное пространство?! — начиная закипать, прошипела я. — «Твоё личное» прекратило существовать в тот момент, когда ты ответила на мой поцелуй, Лиля…       Я не нашлась что ответить, поэтому молча и ошарашенно смотрела на «братца», который всё внимание посвятил дороге, игнорируя меня. И только сейчас пришло осознание того, с каким человеком я решила связаться. Вот сейчас стало страшно от того, что Андрей не предоставляет выбора, что с ним у меня нет личного пространства, нет свободы! Набравшись смелости, я зло выдохнула: — Мне не нужна неделя. Я уже решила… Быть с тобой я не хочу!       Андрей нахмурился, на скулах заиграли желваки, а губы плотно сжались. Он сделал пару глубоких вдохов, но так и не сумев успокоиться, прорычал: — Подумай хорошо, Лисичка. — Ты даже сейчас мне не предоставляешь выбора! — закричала я, едва сдерживая слёзы: — Я сделала выбор, но ты меня не слышишь! Я клянусь, если ты не прекратишь, я расскажу обо всём родителям!       Машина съехала на обочину и остановилась. Переведя испуганный взгляд на «братца», я всё-таки разревелась. Он был зол, очень. Его спина напряглась и плечи заметно увеличились в размере. Андрей навис надо мной, подавляя своими габаритами, медленно убрал прядь волос за ухо, вытер с щеки мокрую дорожку, а затем хрипло выдохнул: — Скажи, что я должен прекратить?       Исходивший жар от напряжённого тела рядом, потемневшие зелёно-голубые глаза, внимательно осматривающие моё лицо, голос с мурлыкающей хрипотцой и рука, которая бессовестно легла на бедро, выбили меня из колеи. Я вздохнуть не могла нормально рядом с ним, не то, чтобы ответить. Спустя минуту, не дождавшись от меня и слова, Андрей тяжело вздохнул и отодвинулся, достав из кармана пиджака пачку сигарет, а затем вылез из машины, с силой закрыв дверцу. Я вздрогнула, наблюдая, как он обходит автомобиль, взъерошив свои волосы, и садится на капот. Широкая спина, буквально готовая разорвать рубашку, ссутулилась, и «братец» закурил, выдыхая дым в небо.       Пока он курил, я немного успокоилась и перестала плакать. С третьей попытки отстегнув ремень дрожащими пальцами, я решила всё-таки поговорить с Андреем и высказать ему всё то, что хотелось. О, у меня было много претензий, которые я сразу же и озвучила, подойдя к нему: — Ты просто конченый эгоист! — встав напротив него, я нагло забрала пачку и, подкурив сигарету, возмущённо продолжила: — Ты подумал о том, что будет с родителями, если они узнают, что между нами было? Обо мне ты подумал, когда нарушал мои личные границы и взламывал мои соцсети?       Андрей неожиданно рассмеялся, удивлённо вскинув брови, заставляя меня начинать сомневаться в его умственных способностях и адекватности. — Что смешного я сказала?! — Взламывал твои соцсети, Лиля? Это и есть причина, из-за которой ты разозлилась? — посмеиваясь, переспросил Андрей.       Сделав затяжку, я медленно выдохнула дым, пытаясь сдержать порыв накинуться на него с кулаками. Ему смешно? Для него это не причина злиться значит? — Я ничего не взламывал, Лисичка. Просто телефон иногда блокируй, чтобы никто не увидел твои открытые переписки с друзьями, хорошо?       А разговаривает так, будто с маленькой девочкой! Бесит!       Получается, что никто никого не взламывал, а я сама напридумывала про Андрея такие вещи, будто он взломщик чуть ли не Пентагона. — Меня ждут друзья, а тебя — дела! — прошипела я, чувствуя, как щёки начинают гореть.       Я просто мастер попадать в нелепые ситуации. Дура феерическая!       Выкинув почти наполовину недокуренную сигарету, я обратно села в машину, с злостью наблюдая, как Андрей с улыбкой садиться за руль. Я дура, а он идиот!       Оставшийся путь провели в тишине, моё настроение было испорчено глупой ситуацией, а настроение Андрея испортилось после того, как у него зазвонил телефон. Я не видела, кто ему звонил, но ясно было одно — «братец» не очень был этому рад. Он довёз меня до ворот детского дома, где уже ждал Коля, и, не скрывая злости, не отрывая взгляда от друга, отчеканил: — Я позвоню, как освобожусь…       Я послушно кивнула и вылезла из машины. Дождавшись, когда Андрей скроется за поворотом, я с улыбкой обернулась к Коле и с разбега бросилась в его объятия. Друг легко подхватил меня, будто я весила как пушинка, и закружился под мой испуганный визг. — Я так рад тебя видеть! — Я тоже, правда-правда! Только отпусти! — сквозь смех попросила я и уже через секунду почувствовала под ногами землю.       По дороге на заброшенную стройку я рассказала Коле обо всём, что со мной творилось в новой семье, умолчав только о наших непонятных отношениях с Андреем. Я боялась, что стану белой вороной для друзей из детского дома и бывших одноклассников, но Коля был искренне рад за меня, уверив, что и все остальные тоже. Облегчённо выдохнув, настала моя очередь слушать новости друга, которых у него оказалось не так уж и много. Он рассказал про девушку, в которую недавно влюбился, но умолчал имя, дав подсказку о том, что она сегодня будет гулять с нами. Включив режим «Шерлока Холмса», я была в предвкушении узнать новый объект его обожания.       Смогу ли я и в этот раз угадать? Если проиграю, придётся покупать ему шоколадку!       На заброшке собрались почти все ребята из нашей компании. Они встретили меня восторженным гулом и тёплыми объятиями, а ещё устроили грандиозный праздник в честь моего возвращения в компанию. На бетонной плите, что служила столом, расположились бутылки разного алкоголя и пицца. Я была растрогана до глубины души таким сюрпризом.       Омрачало только то, что на протяжении всего вечера ко мне подходили и интересовались, какого это жить в богатой семье. И если раньше я об этом не задумывалась, то после второго такого вопроса мозг, под действием двух стаканов колы с вермутом, попытался начать бурную мыслительную деятельность. Быстро прейдя к выводу, что жить в богатой семье офигенно, я вспомнила про нашу с Колей игру и внимательно начала осматривать всех девушек в компании. Новых персон не появилось, и рыжих не было, что привело меня в тупик. Недолго думая, я решила последить за Колей, но он ни на ком не останавливал взгляд больше пяти секунд, и я совершенно запуталась. Похоже, придётся покупать ему шоколадку, я проиграла. — Кстати, кто тебя привёз на такой крутой тачке? — положив руку мне на плечо, поинтересовался Коля, не скрывая восторженных золотистых искр в тёмно-карих глазах.       Да, первая слабая его сторона — это рыжие, вторая — крутые машины. — Брат старший, — ответила я, осушив до дна стакан, скривившись. Вот зачем он напомнил мне о нём?! — Такая тачка херову тучу денег стоит! — Я не разбираюсь в машинах, ты же знаешь, — рассмеялась я, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей об Андрее. Вот с кем он сейчас? Чем занимается? — Глупые вы, девочки! — возмутился Коля, а затем улыбнулся своей милой улыбкой с ямочками. — Ой, кто бы тут ворчал, — вручив ему свой пустой стакан, я вывернулась из-под его руки и присела на диван к девочкам.       Неожиданно завибрировал телефон, а на экране высветилось его имя. С досадой выдохнув, я ответила на звонок: — Только не говори, что ты уже освободился? — А ты не рада? — снова вопросом на вопрос. Бесит! — Я не нагулялась… — печально выдохнула в трубку, забирая у Коли свой наполненный стакан.       Секундное молчание, а затем недовольное: — Только не говори, что ты напилась?!       Не дождавшись от меня ответа, Андрей снова прорычал: — Лиля?! — Что? Ты сам просил не говорить, вот я и молчу. — Где ты?! — Ты сюда не сможешь заехать, поэтому подъезжай к детдому. — Через десять минут подъеду!       Коля решил проводить меня, и я была не против, на улице было темно и страшно. Ребята немного расстроились, что мне приходится так скоро возвращаться домой, но я дала обещание больше надолго не пропадать. Попрощавшись со всеми, мы с Колей направились к детскому дому. — Ну что, Лиля, угадала, кто мне нравится? — с хитрой улыбкой поинтересовался Коля. — Неа, рыжих у нас в компании нет, поэтому я без понятия. — А при чём тут рыжие? Я давно потерял к ним интерес, — Коля громко рассмеялся, а я изумлённо захлопала глазами.       Если не рыжие, то тогда… — Только не говори, что ты снова на блондиночек подсел?!       От удивления я забыла о том, что пьяному человеку крайне необходимо смотреть под ноги, поэтому через секунду я спотыкнулась, норовя встретиться в страстном поцелуе с асфальтом, но благодаря Коле, что успел поддержать, я встретилась в поцелуе с ним. Если честно, то я даже не успела сообразить, что произошло, и кто кого вообще поцеловал. Но Коля времени даром не терял, сильнее прижав меня к себе за талию, настойчиво углубил поцелуй, прикусив нижнюю губу. Зашипев, я попробовала отстраниться, что, на удивление, получилось. — Что сейчас было? — притронувшись пальцами к губам, я испуганно посмотрела на Колю, который был удивлён не меньше, чем я. — Я… Прости, Лиля, я не хотел… Чёрт, не рассказывай Ане об этом, прошу! — Так тебе Анька нравится?       Коля кивнул, а затем перевёл встревоженный взгляд по верх моей головы. Если он сейчас скажет, что там Андрей, я умру от сердечного приступа. — Кажется, твой брат приехал. — О-он видел, что мы поцеловались? — испуганно прошептала я, на что Коля пожал плечами. — Я, наверное, пойду, только ты не рассказывай Ане, пообещай мне. — Да не расскажу я! Иди уже!       Коля быстро направился обратно к заброшкам, а я медленно обернулась, переводя взгляд на Андрея. Он стоял, опершись на машину и сложив руки на груди. Я не решалась подходить, потому что даже отсюда ощущала исходившую от него злость. Андрей медленно поманил меня пальцем, но я не сдвинулась с места. Он меня убьёт… Руки задрожали, сердце зашлось от страха, намереваясь сломать рёбра и выпрыгнуть из груди. «Братец» оттолкнулся от машины и направился ко мне сам, и мне ничего не оставалось, как признать свою скорейшую смерть и лететь мотыльком прям в горящего ненавистью Андрея. — Ты видел? — опустив взгляд на его грудь, что тяжело вздымалась, я шёпотом задала вопрос, не надеясь на отрицательный ответ. — Надень моё пальто и садись в машину, Лиля.       Я уже выучила эту манеру произношения моего имени. Когда он называет меня не кличкой, это означает, что он зол. Приняв пальто из его вытянутой руки, я накинула его на плечи, и мы вместе вернулись к машине. В напряжённом молчании выехали на главную дорогу, и я украдкой начала всматриваться в лицо Андрея, пытаясь вычислить, насколько у меня плохи дела. Но вместо этого, я вычислила, что он был у девушки. Взъерошенные чёрные волосы, рубашка, что небрежно вылезала из брюк и воротник, испачканный чьей-то розовой помадой… — Твой воротник… Теперь понятно, какие у тебя были дела.       Андрей резко поддался вперёд, всматриваясь в зеркало заднего вида, а затем яростно попытался вытереть пятно, но у него это, конечно же, не получилось. В душе неприятно кольнуло, но я попыталась всем своим видом показать полное безразличие. — Решила перевести тему на меня, Лиля? Не получится. — Я не переводила… — закусив губу, я отвернулась к окну. — Не смей отворачиваться от меня, когда я с тобой разговариваю! — зарычал Андрей, больно сжав моё бедро. — О чём нам с тобой ещё разговаривать?! — с силой смахнув его руку, я снова уставилась в окно, подмечая, что мы едем совершенно в другую сторону от дома: — Куда мы едем?! — Ко мне домой.       Я замерла, переводя испуганный взгляд на Андрея. Что он задумал?! Страх скользкой змейкой обвил шею, с каждой секундой сильнее сдавливая и лишая воздуха. Неожиданно в машине раздался щелчок, и двери заблокировались. Андрей нервно взъерошил волосы рукой, а затем холодно и уверенно сказал: — Я убью его, Лиля… — Ты с ума сошёл? Это вышло случайно! — Случайно? — злая усмешка слетела с красивых губ Андрея, превращаясь в оскал. — Да! — теперь я перешла на крик, не сумев сдержать эмоции: — Я хотя бы ни с кем не спала! И ты мне ещё предлагал отношения с тобой? Да никогда в жизни!       На мой выпад ответа не послужило, но мрачный взгляд зелёно-голубых глаз, на секунду упавший на меня, заставил пожалеть обо всём, что я ему наговорила. Машина под руководством «братца» уверенно преодолела несколько поворотов и припарковалась около многоэтажного здания, что высился прямо к звёздам, и Андрей сразу же вылез из машины. Стоило последовать его примеру, ведь другого выбора у меня не было, как мужская рука крепко обхватила за талию, едва ли не до хруста костей, не позволив даже сделать самостоятельный шаг. В лифте на двадцатый этаж поднимались молча, но я думала о том, что сейчас всеми силами постараюсь успокоить Андрея, а затем спокойно поговорю с ним.       Приятный женский голос откуда-то сверху озвучил нужный этаж, и двери послушно раскрылись, пропуская нас в огромную квартиру в серо-чёрных тонах. Но рассмотреть интерьер мне не позволил хозяин, сильнее сжав запястье, он буквально потащил меня куда-то. — Пожалуйста, давай спокойно поговорим, — прохныкала я, дожидаясь пока «братец» откроет дверь в неизвестную мне комнату.       Но вместо ответа раздался щелчок, и мы оказались в спальне. На шее тут же сомкнулась мужская ладонь, припечатывая меня к ближайшей стене. Больно приложившись головой, я пискнула, но Андрей тут же заткнул рот поцелуем. Другая рука рывком стянула джинсовую жилетку, бросая её куда-то в сторону, а затем залезла под свитер. Мне ничего не оставалось, как мычать ему в губы нечленораздельные попытки остановится, поскольку хватка на шее не позволяла даже вздохнуть, отвернуться вообще было нереально. Андрей прикусил нижнюю губу, и я почувствовала на языке солоноватый привкус, а следом острую боль. — Так он тебя целовал?! — яростно прорычал Андрей, оторвавшись от моих губ и одновременно задирая выше свитер.       Я никогда ещё не видела безумнее взгляда, чем у Андрея сейчас. Он был полностью невменяем, казалось, он даже не слышал мои просьбы спокойно поговорить, полностью сосредоточив внимание на желании снять с меня одежду. Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, я влепила ему пощёчину с такой силой, на которую сейчас было способно моё пьяное и напуганное тело. Андрей вмиг отшатнулся, переводя на меня удивлённый взгляд, приложив ладонь к больной щеке. Такого он явно не ожидал, слишком мало узнав меня поближе.       Плотно сжатые губы, что минуту назад жадно целовали меня, побелели, а на точеных скулах проступили желваки. Нахмурившись, Андрей с холодным спокойствием произнёс: — Согласен, лучше тебе раздеться самой, иначе я всё к чертям порву.       Он обогнул замершую меня, закрыл дверь на ключ, судя по звуку, и направился к мощному дубовому столу, попутно снимая с себя пиджак. Видимо, спальня служила ему ещё и кабинетом, поскольку в одной половине комнаты расположилась огромная кровать, напротив которой висел телевизор, а другая половина была сделана под рабочее место. Приземлившись на кресло, Андрей два раза щёлкнул пальцами, и узоры по краям навесного потолка засияли мягким янтарным светом. Взяв со стола бутылку и пустой стакан, «братец» в мгновение его наполнил и осушил под моим ничего не понимающим взглядом. Я не знала, что мне делать, сердце от страха уже просто готово было остановится. Прокушенная Андреем губа болела и пульсировала, но ему было наплевать сейчас на мои нежные девичьи чувства, его потемневший взгляд говорил мне об этом. — Ну же, Лисичка, я жду представления. — Д-давай поговорим, пожалуйста… — прошептала я, хотя нутром чувствовала, что уговаривать его бесполезно.       Андрей промолчал, пытаясь найти что-то в карманах пиджака. Поиски не увенчались успехом, и он выругался, начав яростно рыскать по ящикам, сильнее пугая меня своим неадекватным поведением. Подходить к нему не было никакого желания, и я медленно, почти незаметно сделала шаг в сторону двери. От всепоглощающего страха и желания уйти отсюда, мне кажется, я была способна её снести с петель. — Не смей, — рыкнул Андрей, положив с громким стуком левую руку с пистолетом на стол.       Дуло смотрело в мою сторону, и я замерла, не веря своим глазам. Он направил на меня оружие?! Такого просто не может быть… С ужасом наблюдая за тем, как Андрей высыпает из маленького пакетика на стол белый порошок, я уже не могла сдерживать рвущиеся наружу слёзы, которые тут же потекли по щекам, наверняка размазывая тушь. — Что ты творишь? — задыхаясь, простонала я, боясь сдвинуться с места. — Раздевайся, Лиля.       Я вытерла дрожащими руками мокрые дорожки с щёк, что неприятно щекотали кожу, и обняла себя за плечи, на что Андрей усмехнулся, и в комнате раздался щелчок. Он снял пистолет с предохранителя. — Ты же… Ты же не выстрелишь в меня, — больше спрашивая, чем утверждая, произнесла я, не прекращая всхлипывать.       Ответом мне послужил холодный взгляд почти синих глаз в тусклом освещении комнаты. Андрей медленно нагнулся к столу, прикрывая рукой переносицу с правой стороны, но при этом не выпуская из левой руки направленный на меня пистолет, а следом вдохнул дорожку порошка, которую он так старательно с особой педантичностью выстроил карточкой. Слёзы вновь подступили к глазам, ведь такого я от него не ожидала. Я считала, что за его холодностью прячется доброе и благородное сердце, но ошиблась. Он чудовище!       Прикрыв лицо руками, я разрыдалась в голос, совершенно перестав сдерживаться, желая вычеркнуть этот день и человека напротив навсегда из своей жизни. — Лиля, я повторяю в последний раз. Раздевайся, — спокойным тоном, не терпящим возражений, произнёс Андрей, откинувшись на спинку кресла. — Я никогда тебя не прощу за это, Андрей! — выкрикнула я, а следом прошипела: — Лучше сдохнуть, чем переспать с тобой вот так… Стреляй!       В комнате раздался выстрел, до ушей донёсся короткий свист, и я запоздало прикрыла их руками, зажмурившись. Он действительно сделал это! Через пару секунд, не ощутив нигде боли, я открыла глаза и обернулась, подмечая в стене дырку. Сердце зашлось неконтролируемым ритмом и в груди от каждого удара становилось больнее. Колени обессиленно подкосились, и я рухнула на пол, подарив Андрею испуганный, граничащий с ненавистью, взгляд.       Он величественно сидел в своём чёрном кожаном кресле и смотрел на меня сверху вниз. — Раздевайся, — приказ, нарушить который означал второй выстрел. И уже в цель. Глупо считать, что «братец» в первый раз промахнулся. Если бы знала, какой он на самом деле и что может сделать, никогда бы даже с ним не заговорила.       Дрожащие пальцы зацепились за край свитера, неторопливо задирая вверх. Андрей не сводил напряжённого взгляда, чуть поддавшись вперёд. Мужская ладонь аккуратно положила пистолет на стол, взамен взяв вновь наполненный стакан. Сделав глоток, уголки его губ довольно дрогнули вверх, продолжая наблюдать за каждым моим действием. Свитерок полетел в сторону, и, не сдержавшись, я задала давно интересующий меня вопрос: — Что ты сделал с парнями в доме Дмитрия? — горло неприятно саднило, от чего я не узнала собственный голос.       Пульс в ожидании предсказуемого ответа больно бил по вискам, а руки легли на пуговицу джинсов, что послушно поддалась под пальцами без малейших усилий. — Я их убил, Лиля, — устало выдохнул Андрей, а следом нетерпеливое: — Продолжай.       Убил… Боже, он так спокойно об этом говорит, будто ему не впервой! Под внимательным потемневшим взглядом я с трудом поднялась на ватных ногах и стянула с себя джинсы, швырнув их к свитеру. Андрей властным жестом поднял руку, скрестив пальцы, а затем очертил круг в воздухе. Я непонимающе захлопала глазами, на что мне отдан был следующий приказ: — Повернись, Лисичка.       Поганый извращенец! Я не сдвинулась с места, а рука, лежащая на столе, плавно приблизилась к пистолету. Внезапно осмелев, я прошипела: — Не смей пугать меня своей пушкой, Андрей. Ты не выстрелишь, потому что желание трахнуть меня превосходит желание убить.       «Братец» улыбнулся, ласково так, а следом хрипло рассмеялся, пряча оружие в верхний ящик стола. — Моя сообразительная девочка… Подойди ко мне.       Ещё раз взглянув на дверь, я обречённо вздохнула и направилась к дубовому чёрному столу, попутно вытирая слёзы. Андрей чуть откатился на кресле со стаканом в руках, кивком указывая мне на стол, и я послушно села на него. — Раздвинь ноги.       И я снова беспрекословно слушаюсь, краснея до кончиков ушей и мысленно завывая от досады, как волк на луну. Не думала, что именно так пройдёт мой первый раз. Андрей внимательно рассматривал каждый миллиметр моего тела, шёпотом считал родинки, «одна на шее, вторая чуть выше груди, третья на правом бедре», но не спешил прикасаться. А мой взгляд гипнотизировал стакан с медовой жидкостью, который я всё же выхватила и залпом осушила. К сожалению, алкоголь не помог. — Ты долго будешь рассматривать? Я хочу побыстрее закончить, уехать домой и всю оставшуюся жизнь ненавидеть тебя за это…       Андрей снова рассмеялся, подкурил сигарету, а затем серьёзно произнёс, но я отчётливо заметила лукавые бирюзовые искры в его глазах: — Побыстрее вряд ли получится, Лисичка, я хочу насладится сегодня сполна. — Насилием? — наконец-то настала моя очередь усмехаться. — Если ты кончишь, это будет считаться насилием, Лиля?       Опять вопросом на вопрос! Стоп. Что он только что сказал?! Я вгляделась в зелёно-голубые глаза, пытаясь понять, насколько Андрей не в себе, раз он додумался произнести такую чушь, но взгляд напротив был ясный, осознанный и серьёзный. — Я даже не возбуждена, — с отвращением выплюнула ему в лицо, чуть поддавшись вперёд.       «Братец» придвинулся ближе, а в следующее мгновение мужская ладонь легла на живот и мягко, почти не касаясь, спустилась ниже, останавливаясь между ног. Дрожь пробежалась по телу, будто удар тока, и от Андрея это не скрылось. Он медленно встал, сделав ещё пару затяжек, и затушил недокуренную сигарету в пепельнице за моей спиной, выдыхая дым в потолок, а следом мурлыкающий шёпот возле уха: — Семь минут. — Ч-что? — голос предательски дрогнул.       Почему от его дыхания стало так жарко? Мне должно быть противно от одного присутствия этого человека рядом, но тело напрочь перестало слушаться.       Андрей уверенно встал между моих ног, а язык даже не хочет возразить, даже попробовать сказать хоть слово! И ощущение такое, будто Андрей на своём месте, там, где ему и положено. На бёдра легли мужские горячие ладони и собственническим жестом придвинули ближе, заставив меня схватиться за напряжённые, твёрдые плечи, чтобы не упасть. — Мне потребуется семь минут, чтобы ты сгорела, — без капли сомнения в собственных словах прошептал он, а я лишь тяжело задышала, с каждым вдохом заполняя лёгкие запахом его парфюма и тела.       Победная ухмылка на его красивых губах, и Андрей решительно поддался вперёд, схватив меня за волосы в настойчивом поцелуе со вкусом терпкого алкоголя и запахом элитного табака. Ладони, властно сжимающие бедро и волосы, на секунду исчезли, чтобы одним движением расстегнуть застёжку бюстгальтера на спине и рваными прикосновениями снять с плеч кружевные лямки. Теперь ему открылась новая территория для исследования, и «братец» сразу же к ней приступает, начиная с шеи. Жадные губы оставляют неприличные отметины с довольным причмокиванием, спускаясь ниже по ключицам к груди.       Я упрямо боролась с желанием застонать, прикусив, итак, растерзанную губу, но желание становилось всё сильнее, а сил противиться меньше.       Дура, он сегодня спал с другой девушкой, целовал её так же, направлял пистолет на тебя и принуждал ко всему этому, убил двух человек, а ты ещё растекаешься лужей перед ним? Идиотка!       Подействовало, пока Андрей не прикусил твёрдый сосок, тут же его зализав. То, с каким полустоном-рычанием он вдохнул запах моей кожи, напомнило, как он втягивал носом наркоту, вызывая омерзение ко всему происходящему. Так не должно быть! Неожиданно «братец» выпрямился, внимательно осмотрел моё покрасневшее и влажное от пота лицо помутневшим взглядом, а следом прохрипел: — Раздень меня.       В верхнем ящике лежит пистолет, и я могла бы попробовать его вытащить, но руки самовольно потянулись не к столу, а к пуговицам, напрочь перестав слушать разум хозяйки. Пока дрожащие пальцы неторопливо расстёгивали рубашку, Андрей стоял смирно, голодным взглядом осматривая лицо, собственные отметины на моей шее и оголённую грудь. О стеснении забыла напрочь, поскольку в голове тараканы разделились на два лагеря, одних из которых всё происходящее возбуждало, других же, более разумных, пугало и отвращало.       Рубашка бесшумно упала на пол, и пальцы медленно заскользили по мужской напряжённой груди. Тараканы первого лагеря победно начали ликовать, упиваясь совершенностью рельефов каменных мышц. Андрей замер, с довольной улыбкой позволяя изучать себя, и тяжело выдохнул, когда прохладные пальцы спустились к пряжке ремня.       Я замерла, почувствовав чужие руки на бёдрах, и вздрогнула, услышав треск ткани трусиков. Андрей недовольно цокнул, переводя красноречивый взгляд на мои руки, что так и не расстегнули ремень, а затем дёрнул меня на себя. Короткий поцелуй, и мужские ладони развернули меня лицом к столу. Я не успела даже пискнуть, не то чтобы возразить, как оказалась аккуратно прижата к нему щекой. — Ты медлишь, а у меня осталось пять минут, Лисичка, — горячие пальцы легли на внутреннюю сторону бедра и стали подниматься выше.       По телу пробежалась стая мурашек, заставляя сомкнуть зубы до скрежета и прикрыть глаза, лишь бы не застонать. Пальцы накрыли чувствительную горошину, круговыми движениями массируя, и дышать вмиг стало трудно, особенно, когда Андрей прижался грудью, сильнее вдавливая меня в дерево. — Ты уже мокрая, — довольный шёпот у виска, а я не могу поверить собственным ушам.       Почему? Как такое возможно? Я всеми силами стараюсь противиться, но тело не слушается. Вторая мужская ладонь мягко легла на затылок, собирая волосы в импровизированный хвост, и больно потянула к груди хозяина. Губы Андрея покрыли шею рваными поцелуями, а у меня внизу живота постепенно стало что-то непонятное разгораться.       С каждым прикосновением между ног сдерживать себя становилось невыносимой пыткой, и через секунду, когда два пальца сжали ту нужную точку, по комнате разлетелся тихий стон, больше напоминающий тяжёлый выдох. Это послужило «братцу» сигналом для более активных действий, и он больше не церемонился.       Рука с горящего пламенем места исчезла, как и вторая, что сжимала волосы. Я не могу видеть, что творится за спиной, но буквально через пару секунд ярко начинаю ощущать тяжёлое дыхание между своих ног, что заставило колени подкоситься. Мужские ладони легли на бёдра, больно их сжимая, и я едва смогла различить хриплый шёпот среди ударов сердца, что набатом били в ушах: — Ноги шире.       До меня с опозданием дошло, что Андрей хочет сделать, и я дёрнулась, но попытка встать потерпела полнейший крах. «Братец» самостоятельно, без малейших усилий, раздвинул ноги, а на спину легла ладонь, грубо припечатывая меня к столу. По комнате разлетелся мой полноценный стон c первыми движениями языка Андрея внутри меня, вызывая фейерверк эмоций от ранее неизвестных ощущений. Низ живота прошибла приятная боль, и я стала задыхаться, уронив мокрое лицо на прохладную поверхность и сжимая до боли в костяшках пальцев край стола. По внутренней стороне бедра что-то ненавязчиво потекло, а сквозь сбившиеся дыхание доносились причмокивания, от которых стало стыдно. Тараканы в голове устроили третью мировую войну, мысли смешались в полнейшую кашу, и я перестала что-либо понимать, кроме того, что наглый язык находился во мне, посылая импульсы даже до кончиков волос.       Постанывания превратились в скулёж, а бёдра сами начали поддаваться навстречу движениям Андрея, который теперь крепко держал ноги, надёжно зафиксировав их своими руками. И я уверена, что на месте сильных пальцев завтра останутся синяки, но мне стало совершенно наплевать, ведь тугой узел внизу живота сжимается с каждой секундой всё сильнее, готовый почти взорваться. По ощущениям кажется, что Андрей зарывается лицом, с наслаждением продолжая своё коварное дело, и от этой мысли меня передёргивает, всё так неправильно, всё так грязно. — П-пожалуйста… — прошептала я, умоляя то ли остановится, то ли продолжить.       Перед глазами всё плывёт, воздух вокруг уже раскалён настолько, что нечем дышать совершенно, а «братец» проникает ещё глубже, подключая в помощь пальцы. Я отчётливо ощутила, как скользкий язык медленно обвёл контуры складок, и боль внизу живота стала нестерпимой. — Прошу, — хватает лишь на это, а в мыслях: «Пожалуйста, сильнее, глубже, быстрее».       И Андрей перестаёт дразнить, ритм становится быстрее, пальцы проникают глубже и настойчивее, а губы покрывают рваными, влажными поцелуями ягодицы и бёдра, жадно прикусывая кожу. Я стою на краю обрыва, делаю шаг, поддаюсь навстречу… И что-то внизу взрывается грандиозным фейерверком, растекаясь негой по раскалённым венам, искрами сверкая в глазах и вырывая из груди протяжный, громкий стон. Тело содрогается, покрываясь мурашками и заставляя волоски встать дыбом, а колени подкашиваются, но Андрей крепко держит, сидя на корточках, терпеливо ожидая, когда я приду в себя. Он снова целует бедро, успокаивающе разминая напряжённые мышцы ног, и тяжело дышит. Я слышу его. Я чувствую.       Когда чёрная пелена перед глазами пропадает, и я могу различить силуэты мебели, Андрей поднимается, не выпуская меня из рук, и недовольно шепчет: — Почти восемь минут, Лисичка, ты меня огорчаешь.       Ладонь снова легла на волосы, собирая их в хвост, и он мягко потянул на себя, поцеловав сначала плечо, а затем зарывшись в шею носом. — Пришла в себя? — я кивнула в ответ, хотя это полнейшая ложь, на что Андрей удовлетворённо прошептал: — Тогда продолжим.       Моё возмущение и попытка встать были пресечены сильным шлепком по заднице и властным приказом не вырываться. Поудобнее устроившись, «братец» нежно провёл ладонью между бёдер, размазывая что-то скользкое и прохладное. — До сих пор течёшь, Лиля, — бесстыдно дразнит, заставляя мои щёки загореться с утроенной силой.       Дыхание вновь сбилось, когда тёплый и твёрдый член Андрея коснулся меня, а затем медленно поддался вперёд. Он замер буквально на секунду, а затем сделал первый толчок, который отозвался болью внизу живота, заставив прикусить губу до крови, чтобы переключить внимание. — Тише, тише, — Андрей успокаивающе прошептал в висок, позволяя привыкнуть к нему.       Боль медленно стихла, и «братец» оттолкнулся назад, вынимая свой член. Пустота вызвала неприятный холодок вдоль позвоночника, и я начала ёрзать, тереться о мужские бёдра, тяжело выдыхая, лишь бы снова почувствовать тепло. До ушей донёсся хриплый смех, и я совершенно перестала понимать Андрея, как он способен хоть на секунду прекратить всё происходящее, это же невыносимо.       Одну руку он просунул под живот в то время, как другая потянула за волосы, и медленно вошёл, заполняя внутри меня желанным жаром. Неторопливые и аккуратные движения заставили исчезнуть все неприятные ощущения, а на их месте зажечь небольшое пламя. Я снова ёрзаю, намекая на то, чтобы Андрей ускорился, и он послушно выполняет немой приказ, выбивая из груди тихие стоны. Дыхание за спиной становится тяжелее, превращаясь в порыкивания, а ритм постепенно ускоряется. Андрей всё настойчивее вколачивает меня в стол, и я начала поддаваться навстречу, как только усвоила темп, лишь бы стать ещё ближе к нему. Весь, сейчас мне нужен он весь. Пульс снова бьёт по вискам, а в глазах мелькают чёрные точки. Наплевать, я хочу чувствовать каждой клеточкой тела этого мужчину, потому что то, что он вытворяет, повторить не сможет никто.       Стоило напрячь мышцы и немного сжать ноги, как Андрей больно дёрнул за волосы, не сдержав громкого стона. — Не надо так делать, Лисичка, ты, итак, слишком узкая.       Эта фраза заставила глупо улыбнуться, это же был комплимент? Боже, я не разбираюсь в этом деле от слова совсем, половину не понимаю, но знаю одно, Андрею понадобится всего лишь восемь грёбаных минут, чтобы я взлетела к небесам.       Ноги снова начинаются предательски подкашиваться, дыхание сбивается на короткие вдохи, которых не хватает для нормального функционирования лёгких, перед глазами темнеет, а небольшое пламя внизу живота превратилось в пожар. Мужские ладони сжимают бёдра, а толчки становятся рваными.       Ещё… Ещё немного. Вдох-выдох. Совсем чуть-чуть…       Несколько глубоких рывков, и я затряслась от невероятной разрядки, утопая в блаженстве со слетевшим стоном изо рта. Обессиленно уронив голову на свои сложенные руки, я приподнялась на носочки, в последний раз поддаваясь навстречу Андрею, заставляя его застонать от глубокого проникновения. Стол подо мной стал влажным от пота, стоило мне упасть на него всем телом.       Андрей прижимается ко мне грудью, зарывшись носом в волосы, и я клянусь, его стоны в шею — это самый восхитительный звук, который я когда-либо слышала. Ему хватает ещё пары толчков, чтобы догнать меня и достичь удовольствия, извергаясь на мои ягодицы. А мне хватает сил, чтобы не отключиться, пока моё до сих пор подрагивающее и уставшее тело кладут на кровать и сминают губы в собственническом поцелуе…