Я быстро нашла всё то, что мне было нужно для обработки ран, но, услышав злой голос Андрея, замерла на месте как вкопанная.
— С телами сам разберёшься или помочь?
— Сам, но в следующий раз давай не в моём доме, хорошо? — спокойно ответил Дмитрий, хотя нотки раздражения всё-таки проскальзывали.
С какими ещё телами?! С телами тех парней? Не удержав в дрожащих пальцах флакончик с перекисью, он с громким стуком ударился об раковину и упал. Я вздрогнула, молясь о том, чтобы парни не услышали этого.
— Лиля, ты нашла вату? — поинтересовался Дмитрий.
— Я только перекись нашла, сейчас ищу вату, — сдерживая порыв истерично закричать, спокойно ответила я, поднимая флакончик с пола.
Во избежание того, что Дмитрий захочет мне помочь в поисках, буквально через мгновение я вернулась к парням с ватой и перекисью.
— Лисичка, ты побледнела, с тобой всё хорошо? — Андрей встал с дивана и направился в мою сторону, внимательно вглядываясь в моё лицо.
А у меня сердце заколотилось так, будто сейчас выскочит из груди. Я молча выставила руку вперёд, наблюдая за тем, как глаза «братца» округляются, и тихо попросила:
— Налей мне выпить.
— Что? — недоумённо переспросил Андрей, но всё-таки потянулся к графину и пустому стакану.
— У вас кровь на руках… — ничего лучше не придумав, я решила соврать: — Я боюсь крови.
Андрей недоверчиво посмотрел на меня, приподняв бровь, а затем налил в стакан немного виски. Или что там в графине? Вот сейчас мне было абсолютно наплевать, что я собираюсь выпить. Главное не паниковать и делать вид, будто я не нахожусь в комнате с двумя убийцами. Схватив стакан из протянутой руки «братца», я одним глотком всё выпила.
— Даже не зажмурилась! — удивился Дмитрий.
— Полегчало? — хмуро поинтересовался Андрей, на что я отрицательно покачала головой, и он снова наполнил стакан.
Ещё одна доза крепкого алкоголя сумела немного успокоить нервишки и унять дрожь в руках. В тишине я обработала руки сначала Андрею, затем Дмитрию. Оба слишком внимательно следили за моими действиями, из-за чего я несколько раз уронила флакончик с антисептиком и половину раствора разлила на пол. После парни ещё около часа возились с бумагами, иногда переговариваясь непонятными фразочками, а мне пришлось занять себя телефоном до той поры, пока он не разрядился. Я старалась не думать о случившемся и в глубине души надеялась, что мне просто послышалось, но стоило только взглянуть на разбитые кулаки Андрея, как мурашки пробегали по позвоночнику.
— Лисичка, если ты хочешь о чём-то спросить — спрашивай, иначе ещё чуть-чуть, и ты прожжёшь во мне дырку взглядом, — Андрей отложил бумаги, а следом обратился к Дмитрию: — Я закончил, у тебя там что?
— Мне не нравятся отчёты в клубе, — нахмурившись, Дима бегло ещё раз прошёлся глазами по бумагам, а затем продолжил: — Нужно съездить и перепроверить. Владимира туда отправить? Он церемониться не будет.
— Нет, — теперь нахмурился «братец»: — Я сам завтра съезжу.
На этой невесёлой ноте канцелярская работа была закончена, что меня безумно обрадовало. Я до сих пор мечтала принять ванну, укутаться в тёплый плед и остаться в долгожданном одиночестве.
Музыка в доме больше не играла, и на первом этаже не было ни души. Везде валялись пустые бутылки алкоголя, разноцветная мишура и остатки еды. Я искренне посочувствовала тому, кому придётся наводить здесь порядок, поскольку такому количеству «грязи» удивилась даже я, не страдающая чистоплотностью и педантичностью.
На улице было пасмурно, а где-то вдалеке сверкали молнии. Прекрасно! Теперь по такой погоде домой ехать, а я, между прочим, боюсь грозы! Дмитрий принёс свои извинения за такую неловкую ситуацию, а меня прошибло ледяным морозом от мысли о том, как они могли разобраться с теми парнями. На плечи упал мужской пиджак, обдавая опьяняющим ароматом дорогого мужского парфюма. Несмотря на то, что у меня не было желания сейчас находиться с Андреем рядом и вообще с ним общаться, я всё-таки благодарно кивнула ему за этот заботливый жест.
Попрощавшись с Дмитрием, мы наконец-то сели в машину и поехали домой. Небо рассекали сверкающие молнии всё чаще, а на лобовое стекло начали падать первые капли дождя. Поскорее бы домой…
— Боишься грозы? — усмехнулся наблюдательный Андрей, кинув быстрый взгляд на меня.
— Да, а ты?
Если буду его игнорировать, неизвестно, как «братец» отреагирует. Вон лес проезжаем, ещё взбесится, крякнет меня и закопает. Никто ведь не найдёт. На данный момент моей целью являлось доехать до дома живой, а там я уже в комнате закроюсь на ключ и стулом дверь подопру.
— Я ничего не боюсь, Лисичка, — он расслабленно откинулся на спинку кресла и вновь посмотрел на меня.
— Не может такого быть, каждый чего-то боится.
И почему он сейчас меня так бесит? Сидит будто царь, ничего и никого не боится. Раздражает!
— Страх — это отличная возможность управлять кем-то. Нет страха, значит отсутствует воздействие. В моём случае непозволительно бояться чего-то, Лисичка, поэтому да, как бы это пафосно не звучало, но я ничего не боюсь.
В чём-то Андрей был прав, но чисто из упрямства и вредности я не хотела с ним соглашаться. Спорить с ним я теперь опасалась в силу последних событий, но любопытство никуда не делось, и я решила поинтересоваться о том, что волновало меня почти весь вечер:
— Я услышала кое-что из вашего разговора с Дмитрием… — плечи Андрея угрожающе напряглись, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул, поэтому я решила продолжить: — Кто такая Оксана?
— Тебя это не касается, — холодно бросил «братец», и на улице усилился дождь, превращаясь уже в самый настоящий проливной ливень.
Я промолчала, обиженная до глубины души его ответом и неутолённым любопытством. Эта девушка точно ему дорога, раз он так отреагировал на её имя и не захотел рассказывать. Но если эта Оксана имеет значение для него, то зачем тогда поцелуй в ванной, попытки заботиться обо мне? В груди невыносимо кольнуло, я готова была расплакаться от обиды на мужчину, который сидел слева от меня. Отвернувшись к окну, я стала рассматривать лес, который быстро сменился бескрайним полем, а Андрей продолжал упрямо молчать, чем сильнее разжигал злость и любопытство в моей душе.
Через пятнадцать минут я сдалась и вновь попробовала его разговорить:
— Вы расстались, но ты до сих пор её любишь?
— Не начинай, Лисичка, — угрожающе рыкнул Андрей, сжимая руль так, что снова начали кровоточить костяшки.
— Тебе стоит высказаться и увидишь, сразу полегчает, — прошептала я, с ужасом наблюдая, как стрелка на спидометре начинает быстро подниматься.
— Лиля!
— Хорошо, извини, я поняла, — сдавшись, я снова отвернулась к окну.
Андрей медленно сбавил газ, и мы наконец-то въехали в город. Витрины кафе, шоколадниц, ресторанов и магазинов, украшенные яркими вывесками и гирляндами, освещали улицы разными цветами, завораживая красотой. Я раньше и подумать не могла, что ночной город может быть таким сказочным. Пока жила в детском доме, нам было запрещено гулять на улице после шести вечера, но мы с ребятами иногда всё-таки сбегали и сидели на заброшках, где так ничего и не построили.
Андрей припарковался около круглосуточного гипермаркета, а я растерялась, не зная идти мне с ним или подождать в машине. Пока я думала, что мне делать, он решил всё за меня. Дверь с моей стороны открылась, и «братец» протянул ко мне руку в приглашающем жесте, которую я сразу же приняла.
После дождя на улице было свежо и прохладно, а ещё пахло мокрым асфальтом и сыростью. Обожаю этот запах. Глубоко вздохнув, я в блаженстве прикрыла глаза, наслаждаясь до тех пор, пока меня не потянули в сторону гипермаркета.
Я с удивлением наблюдала, как Андрей клал в корзинку то, что ему было нужно, даже не посмотрев в сторону ценника. Ему было неважно, что некоторые продукты, например, пирожные в коробочке, где их было пять штучек, стоили баснословных денег. Я бы в жизни не отдала такую сумму за такую маленькую вкусняшку. Забив тележку разными сладостями и бутылкой очень дорогого виски, мы направились к кассе.
Пока Андрей расплачивался и собирал всё в пакет, я верно ждала его около выхода, пока до меня с опозданием не дошло, что мелкие до сих пор находились у знакомой Андрея! Как я могла про них забыть? Ещё и Андрею что-то там предъявляла днём. Дура!
Стоило «братцу» подойти ко мне, я резко и крепко схватила его за руку и упорно потянула на выход.
— Лисичка, алкоголь покупался не тебе, поэтому можешь так домой не спешить, ты его не получишь!
— Ты дурак! И я тоже дура! — нервно восклицала я, не переставая тянуть Андрея за собой: — Мелкие до сих пор у твоей знакомой, а мы про них даже и не вспомнили!
Андрей неожиданно остановился, заставляя меня отпружинить назад, прямо на него. Я наступила на лакированный мужской туфель, с ужасом понимая, что только что испоганила чужую и дорогую обувь, из-за которой мне теперь придётся брать кредит и выплачивать его всю жизнь, чтобы возместить ущерб.
— Прости, пожалуйста… — виновата промямлила я, отступая и переводя взгляд с наших ног на Андрея.
Странно, но он не был зол, наоборот, приподняв бровь, с изумлением смотрел на меня.
— Что? Сильно на ногу наступила? — испуганно вопросила я.
— Подойди сюда, — нахмурившись, велел Андрей, и у меня задрожали руки.
Вот сейчас он меня и крякнет! Может сбежать? Хотя он меня всё равно догонит, блин! Я неуверенно сделала шаг навстречу к «братцу», зажмурилась, когда его рука потянулась к моему лицу и приятно удивилась, когда прохладная ладонь легла мне на лоб.
— У тебя жар или ты, действительно, ненормальная? Понять не могу.
— П-почему это я ненормальная?
— А за что ты извинялась, м-м-м?
Кажется, жар у Андрея, а не у меня, раз он такие глупые вопросы задаёт. Сложив руки на груди, я ещё раз взглянула на обувь «братца», подмечая на правом туфле огромную царапину. Лучше бы не смотрела, только ещё сильнее расстроилась.
— За то, что испортила твои невероятно дорогие туфли…
— Хорошо, — кивнул Андрей, принимая ответ, а затем снова поинтересовался: — А чего ты так испугалась?
Того, что ты меня убьёшь! Сдержавшись, вслух я произнесла другое:
— Кредита…
— Какого ещё кредита? — недоумение на лице Андрея граничило с нервно поддёргивающимся глазом.
— Который мне придётся брать, чтобы купить тебе новую обувь и выплатить моральный ущерб…
— Ты сейчас серьёзно? — уголки его губ дрогнули вверх, я молча кивнула, и Андрей через секунду громко рассмеялся, открывая дверь с пассажирской стороны: — Садись, Лисичка, ничего мне выплачивать не надо, тебе бы всё равно кредит не одобрили.
Щёки загорелись от стыда, я тряхнула головой, чтобы выгнать глупые мысли, и села на пассажирское место, с улыбкой наблюдая, как Андрей обходит машину и садится за руль, до сих пор посмеиваясь. Не верю, что этот человек мог кому-то причинить вред. Хоть иногда от него веет холодом, мне кажется, что у Андрея огромное и чистое сердце.
— Сашку и Машу я заберу завтра, они, наверное, уже спят, — сказал Андрей, заводя машину.
— Так позвони своей знакомой и спроси. Если не спят, то можно их сегодня забрать.
Я не унималась, а причина была всего одна. Вдруг эта знакомая и есть Оксана. Мне бы очень хотелось посмотреть на неё, сравнить — похожи мы или нет. Да и вообще! Детям лучше ночевать дома! Андрей нехотя набрал чей-то номер, а затем задал один лишь вопрос: «Что там дети?». Получив ответ, он отключился. Никаких «привет-пока», вообще ничего. Меня это удивило. На месте его знакомой я бы обиделась.
— Они спят, Лисичка. Теперь мы можем поехать домой?
Я лишь кивнула, снова погрузившись в свои мысли. Что эта за знакомая такая, которая терпит такое отношение к себе и всё равно помогает Андрею? Почему «братец» так холоден с ней? Чем она заслужила такое? Если эта девушка является Оксаной, то бесполезно даже интересоваться у Андрея про неё. Я решила не задавать вопросы, которые меня не касаются, всю дорогу наблюдая за ночным городом из окна.
***
Приехав домой, Андрей вывалил все сладости на стол, предлагая мне попробовать те самые дорогие пирожные, а сам завалился на диван со стаканом и бутылкой виски. Я села рядом, включив телевизор для фона, и положила коробочку на подлокотник. Пирожные оказались невероятно вкусными, но это не отменяло того факта, что я бы их никогда не купила. Пока Андрей был занят, переписываясь с кем-то в телефоне, я упустила тот момент, когда в белой коробочке с красивым зелёным бантиком оказалось пусто. Прикусив губу, я виновато посмотрела на «братца».
— Я съела все пирожные, даже не оставив их тебе и мелким…
Андрей отвлёкся от телефона, молча отпил глоток виски, странно прищурившись, когда его взгляд опустился на мои губы, медленно поставил стакан на стол и заблокировал телефон, а затем хрипло и тихо произнёс:
— Я куплю им ещё, Лиля.
— А ты?
— А я не люблю сладкое.
В его зелёно-голубых глазах с дикой усталостью заплясали бирюзовые искринки, будто он что-то задумал. Я смущённо отвела взгляд на стакан с недопитым виски, и руки сами потянулись к нему. На моё счастье Андрей не стал останавливать, а я сделала небольшой глоток, ощущая на языке резкость напитка, и скривилась. Не люблю алкоголь, но иногда он необходим. В гостях у Дмитрия он был мне нужен, чтобы успокоиться, а сейчас я хотела перестать смущаться и чувствовать себя не в своей тарелке.
— Ты куришь, — неожиданно сказал Андрей недовольно.
— Я знаю, — смело ответила я, сдерживая порыв улыбнуться и в тоже время закусить губу.
Алкоголь подействовал. Мне всего-то нужен был глоток.
— Я не хочу, чтобы ты портила своё здоровье.
— А я не хочу, чтобы кто-то решал за меня, как мне будет лучше, Андрей.
Я, действительно, это сказала?! Андрей не ответил, молча и, как мне показалось, резко взяв телефон в руки и продолжив переписку. Обиделся? Блин, он как лучше хотел, а я… Но, если я хочу курить, почему я должна отказываться от этого ради другого человека и его хотелок?
Настроение немного испортилось, и я уткнулась в телевизор. Показывали какой-то фантастический фильм, на мой взгляд, неинтересный, но идти в свою комнату не хотелось. Пока ехала домой, мечтала о ванне и кровати, но сейчас уходить от Андрея, даже обиженного и молча сидящего, не хотелось. Почему? Всё так непонятно, сама себя не узнаю. Может просто извиниться перед ним? Хотя, с другой стороны, почему это я должна извиняться, когда он лезет не в своё дело? У меня потихоньку развивается биполярочка, вообще прекрасно!
Через пол часа фильм наконец-то закончился, а Андрей ни с того, ни с сего тихо выругался, положив телефон на стол, налил себе в стакан виски и снял пиджак, пытаясь найти что-то в карманах. Выудив пачку сигарет и зажигалку, он достал одну, тут же подкурив, и молча протянул пачку мне. Я закурила с ним, интересуясь:
— Что-то случилось?
— Какие ты куришь? — Андрей задал свой вопрос, не удосужившись ответить на мой. Вот всегда он так, вопросом на вопрос.
— Зачем тебе?
— Раз ты не хочешь бросать, значит придётся их тебе покупать. И лучше буду этим бесстыжим человеком я, чем ты будешь просить кого-то.
Я не знала, какую марку сигарет ему назвать, потому что курила я обычно редко, когда сильно волновалась, и такие, которые были у друзей. Поэтому я лишь неопределённо пожала плечами, и Андрей обречённо вздохнул, отпив виски. На мой вопрос он так и не ответил, а второй раз спрашивать его не видела смысла. Видимо, он не хотел об этом рассказывать.
Недолго думая, я направилась на кухню, проигнорировав вопросительный взгляд Андрея, взяла второй стакан и вернулась, вручив его в руки «братцу». Раз он решил напиться, то я за компанию. Всё равно завтра в школу не идти, родители вернутся только к вечеру, а одной в комнате огромного дома находиться было не по себе. Найдя достаточно причин, я дождалась, пока Андрей наполнит стакан, и тоже сделала глоток.
Мы просидели с ним до утра, разговаривая обо всём на свете. Бутылка опустела, пачка сигарет закончилась, а мы всё сидели и сидели. Андрей рассказал мне про Оксану всё то, на что у него хватило сил. Она была его невестой, и у них была назначена дата свадьбы на первое июля. Но до торжества так дело и не дошло… Все началось с раннего детства, их дружба со временем переросла в любовь, а вскоре Оксана забеременела, и Андрей сделал ей предложение. За неделю до назначенной даты, Оксана поехала забирать платье из салона и попала в автокатастрофу. От машины тогда мало что осталось, что уж говорить о самой девушке. Пётр отдал ему часть своего бизнеса, и Андрей полностью погрузился в работу, чтобы хоть как-то продолжать жить дальше. А затем у «братца», Дмитрия и Владимира, с которым я не была знакома, появился общий бизнес, и Андрей посвятил всего себя ему, теперь только иногда помогая родителям.
Мне было жаль его всем сердцем. Потерять любимого человека, смысл жизни, а потом как-то взять себя в руки и выжить. Именно выжить! А не существовать ради родных и близких. Это почти нереально, мне кажется, и я искренне восхищалась Андреем.
Я забыла счёт времени рядом с ним, я забыла о запрете переступать черту с ним. С ним я забыла обо всём…
Я первая поддалась навстречу, на секунду останавливаясь аккурат напротив его потемневших глаз, чтобы он позволил, чтобы разрешил. Но Андрей как будто этого и ждал, когда я сама сделаю шаг, чтобы потом взять всё в свои руки. Он порывисто прильнул ко мне в поцелуе, смакуя обветренную нижнюю губу, выбивая из моей груди рваные выдохи. Руки легли сами ему на плечи, огладили напряжённые округлости мышц, а затем принялись расстёгивать пуговицы на чёрной рубашке. Одну за одной, одну за одной… Его тело обжигало, стоило лишь дотронуться до оголённой груди, и всё, начинаешь гореть вместе с ним. Мягкие губы плавно перешли на шею, кусая, а затем зализывая каждый участок моей кожи, а у меня даже мысли не возникло, что утром я могу обнаружить там отметины. Руки Андрея легли на бёдра, бессовестно задирая юбку и до боли сжимая, уверенно приподняли меня, и я оказалась сидящей сверху. «Братец» нехотя оторвался от шеи, расстёгивая пуговицы уже на моей школьной белой блузке. Несколько раз выругавшись, его терпению пришёл конец, и одним рывком пуговицы небольшим салютом разлетелись в разные стороны.
— Новую куплю, — прорычал Андрей, прильнув губами к шее, медленно спускаясь вниз.
А мне было наплевать, я задыхалась в прямом смысле. В комнате было очень жарко. Андрей неожиданно встал, одной рукой зарывшись в мои волосы, а другой удерживая снизу, и куда-то направился. Снова поцелуй, снова не хватает дыхания и снова безумно жарко. Внизу живота тянуло, требуя уже того, что хозяйка не позволяла себе семнадцать лет.
Рука на бедре невыносимо больно сжала кожу, и я вскрикнула, уверенная в том, что там синяк останется точно. Андрей толкнул дверь спиной, не разрывая поцелуя и не позволяя увидеть, в чью комнату мы заявились. Аккуратно опустив меня на кровать, он разорвал поцелуй, а затем хрипло произнёс:
— Сладких снов, Лисичка, — и направился к выходу.
— Это подло, Андрей! — возмущённо задохнувшись, простонала я, но мужчина всё равно закрыл за собой дверь.
Я не помню, как я смогла снять с себя школьную форму, но стоило только коснуться подушки, меня поглотила темнота в рассветных сумерках.
***
Самое худшее, что со мной могло произойти, так это отходняк. Я проснулась от невыносимой сухости во рту и головной боли. Еле найдя в себе силы, чтобы развернуть голову, я обнаружила на тумбочке стакан с водой и пачку таблеток. В жизни никогда больше пить не буду! На всякий случай положив две таблетки в рот, я быстренько запила их водой, опустошая до последней капли стакан. В горле всё равно было сухо, но встать сейчас — это выше моих сил.
Провалявшись ещё около двадцати минут в кровати, боль начала медленно отступать, а я, включив ноутбук, вяло поплелась в ванную, молясь всем богам, чтобы Андрей не встретился мне на пути.
Я прекрасно помнила всё то, что произошло ночью. Но на угрызения совести сейчас не было сил, моей целью стала ванная, которую я хотела принять со вчерашнего дня.
Дождавшись, когда ванна наберётся горячей водой, а комнату заполонит пар, я смочила полотенце холодной водой и, погрузившись в воду, приложила его ко лбу. Стало немного легче. Неожиданно в дверь постучались, я резко вздрогнула, и полотенце упало в воду. Чёрт!
— Да?
— Тебе сделать кофе? — бодрый голос Андрея заставил меня завидовать.
— Если не сложно, — прохрипела я, вытаскивая уже горячее полотенце из воды.
Ответа не последовало, и откуда он только узнал, что я в ванной? Не следил же он за мной. Приведя себя в порядок, высушив волосы, скрыв косметикой синяки под глазами, да и в общем опухшее лицо, и заодно пару засосов на шее, я заскочила в комнату переодеться. Натягивая чёрные лосины и толстовку, я прочитала новое сообщение от Коли, улыбнувшись.
«Привет, соскучился по тебе безумно. Как твои дела? Может встретимся сегодня вечером?»
Быстро напечатав сообщение, что тоже соскучилась и рада увидеться, я выключила ноутбук и спустилась на кухню, где за столом уже сидел Андрей с кружкой кофе в одних, мать его, штанах. Совратитель малолетних! Несмотря на то, что Андрей ночью поступил благородно и не воспользовался моим невменяемым состоянием, в душе поселилась обида. Пытаясь не смотреть на него, я молча села напротив и отпила глоток кофе из своей кружки.
— Спасибо, — получилось почти шёпотом. Опять волновалась рядом с ним. И как вообще вести себя теперь?
— Посмотри на меня, — попросил мягко, но я всё равно услышала приказ.
Не буду смотреть! Мне стыдно, неужели он не понимает?
— Лиля, что я тебе говорил о твоём стеснении? — недовольным голосом поинтересовался Андрей, на что я лишь возмущённо выдохнула.
Только когда «братец» поставил кружку с громким стуком на стол и начал вставать, я взглянула на него и сказала:
— Не подходи. Мы опять перешли черту, и я хочу… — я запнулась, не зная, что сказать дальше.
— Чего ты хочешь? — он послушно приземлился на своё место, складывая руки на груди.
Желаю ли я всё это прекратить? Да, я боюсь, что об этом узнают родители. Желаю ли я продолжить? Тоже да, даже сейчас невыносимая жажда прильнуть к Андрею, запустить пальцы в его мягкие чёрные волосы. Хочу, чтобы его зелёно-голубые глаза горели желанием и любовью? , смотря на меня. Хочу, чтобы его руки прикасались лишь ко мне.
— Я… Я не знаю… А чего хочешь ты, Андрей? Ты сам-то можешь ответить на этот вопрос?
— Я хочу, чтобы ты была моей. Вся, без остатка какому-нибудь Коле, кому-либо вообще, — он прищурил глаза, наблюдая за моей реакцией.
У меня дрогнула рука с кружкой, и я чудом не разлила кофе на стол, испуганно посмотрев на Андрея. Он расслаблен на первый взгляд, но его сомкнутые в прямую линию губы и складка меж бровей говорили мне об обратном.
— Откуда ты знаешь?
— Лиля, ты даже представить себе не можешь, какие возможности в моих руках. Я знаю о тебе абсолютно всё. И я тебе честно сказал, чего я хочу. Если ты согласна, я буду рад, если нет — я заставлю тебя изменить своё решение.
— То есть ты хочешь сказать, что вариант у меня только один? — недовольно поинтересовалась я, тоже складывая руки на груди.
Проследив за мной, Андрей, улыбнувшись, произнёс:
— Честно признаюсь, да.
— Дай мне время подумать.
«Братец» недовольно нахмурился, желваки на скулах заиграли, но через мгновение он согласился:
— Хорошо, сколько времени тебе нужно?
— Неделя.
Андрей неохотно кивнул, и я тихо выдохнула, взяв кружку уже с тёплым напитком в похолодевшие от волнения руки.
