***
Парень легонько касается разгоряченной кожи девушки. Проводит холодными пальцами по спине, от чего Бриджит вздрагивает и слегка стонет. Феликс хмыкает. В комнате жарко и темно. Он двигается в ней быстро, уверенно, завладевая ситуацией, а брюнетка молча принимает условия. Ну, может, не совсем молча, хах. Громкие крики и стоны заглатывают бетонные стены и длинные шторы, которые плотно задернуты, да так, чтобы ни одна щелка не просвечивала. Бриджит рядом. Всегда рядом. Он ценит это. Леди рядом нет.***
Он приносит ей на день рождения белые розы. Сколько белых роз он выкинул, будучи Котом? Зачем они ему, если Леди они не нужны? Леди не любит белые розы. Феликс надеется, ох, черт, как надеется, что Бриджит возьмет этот букет и выбросит в ведро со словами «я ненавижу белые розы, и ты это знаешь». Может… Ведь не стоит пренебрегать возможностью проверить еще раз? Но девушка молча поджимает губы и, после секундной заминки, улыбается, берет букет и чмокает Агреста в щеку, шепча «спасибо». Леди любит красный. Феликс разочарованно выдыхает и смотрит на уходящую на кухню брюнетку. Снова не повезло.***
В глазах, черт, стоит ярко-красный. Он же обещал, обещал себе еще тогда, когда Леди больше не появилась, а Бриджит стала неплохой альтернативой, что ни в коем случае не будет их сравнивать. Девушка выгибается и впивается ногтями в спину Феликса, оставляя красные следы. У Феликса в голове тоже красный. То ли наваждение, а может, ему просто кровь в глаза попала, но, скорее… Бриджит не стесняется. Странно. От прежней робкой девчушки с ее противным розовым… что от нее осталось? Что осталось от него? Бриджит — не Леди, а жаль, потому что… Ему хорошо, когда Бриджит хорошо. Наверное. По крайней мере Феликс пытается себя в этом убедить. Подростковые фантазии и нелепые мечты о Леди давно прошли, потому что Феликс понимает, что надеяться бесполезно. Уже давно понял. Он, наверное, любит Бриджит. А она абсолютно точно любит его. Феликс ощущает привычную и родную тяжесть перстня на пальце. Но его там нет. И уже очень давно. Воспоминания об ярко-красной полосе его жизни, когда был Плагг, когда был Кот, когда был смысл, когда была Леди и когда не было Бриджит и чертового Элвиса Пресли по утрам с осточертелым беконом и апельсиновым соком... постепенно забывались, изредка покалывая в том месте, в том самом месте... которое замерло в тот момент, когда он снял перстень и вложил его в руку хранителя. Тогда Феликс понял, что вырос. Агрест выдвинул ящик, одной рукой порылся в вещах, всё еще не вставая с кровати, и, нащупав красную коробочку, вытащил ее. Возможно, он слишком настойчиво искал в розовой Бриджит отголоски его алой Леди, которую хочешь — не хочешь, а не забудешь. Никогда. Возможно, у них бы с Бриджит всё сложилось, и Феликс бы к этому привык, как привык к Элвису в девять утра по радио. Парень привстал и заметил записку, лежащую на тумбочке.«Ушла за печеньем. Скоро вернусь~»
Феликс горько усмехнулся и плюхнулся обратно на свою половину кровати. Место Бриджит пустовало. Возможно, он даже бы сделал предложение ей сегодня, если бы... Если бы только при взгляде на ее розовый не вспоминался этот чудовищно-красный. Вещей Дюпэн-Чэн нет. Светит солнце. Он видел одиночный билет в Италию. Билет в один конец от Бриджит Дюпэн-Чэн, хах. Агрест вспоминает, что Бриджит уходит точно так же, как и Леди, и от этого на душе становится до жути тоскливо и противно. Поэтому Феликс, задумавшись на ничтожные пару секунд, выбрасывает обручальные кольца в окно, ведь знает — Бриджит больше не вернется.