Человек с ледяным сердцем

      Сегодня на рынке было слишком много людей. Все толкались, старались протиснуться к прилавкам, а продавцы пытались перекричать друг друга, заманивая прохожих и предлагая им свой товар.       Ильяна уже пожалела о том, что решила выйти на улицу. Стояла неестественная для апрельского Бухареста жара и духота. На ней была кофта с длинным рукавом и объемная куртка. Она нелепо выглядела рядом с одетыми в футболки и легкие рубашки прохожими. Но ей было все равно. Девушка старательно прятала свои руки в карманы куртки, лавируя меж людьми, изо всех сил стараясь никого не задеть.       Она бы вернулась домой, но голод совсем не давал ей покоя. Перед выходом она несколько раз пересчитала скудное содержимое своего кошелька, прикидывая, сколько можно протянуть на одной воде. Пришла к выводу, что совсем немного.       Месяц подходил к концу, а Ильяна и так задержала оплату за квартиру с прошлого месяца. Еще одну отсрочку хозяйка ей не позволит. Вообще за такую захудалую однокомнатную квартирку можно было бы брать и поменьше, но она не возникала. Просто молча отдавала деньги, стараясь не обращать внимания на оценивающий и слегка брезгливый взгляд хозяйки. Ильяна догадывалась, о чем та думает. Ей даже не надо было касаться ее, у этой женщины всегда все было написано на лице.       Ильяна чуть не столкнулась с тучной женщиной и так резко попятилась назад, что дама недоверчиво покосилась на нее, проходя мимо. Ей бы было чуточку спокойнее среди людей, если бы она не забыла дома свои перчатки.       «Черт, надо было вернуться за ними, – мысленно ругала себя Ильяна, заглядывая через плечи людей на прилавки с овощами, фруктами и зеленью. – Ты ведь никогда не забывала их, идиотка.»       Паника стремительно накрывала ее. Это происходило всегда, когда она бывала в местах с большим скоплением людей. Ильяна тяжело дышала, стараясь подавить ком истерики, сдавливающий горло.       «Куплю немного фруктов, мне этого хватит. И бегом домой. Надо найти прилавок, где поменьше народу. Главное, следи за руками, своими и чужими. И все пройдет хорошо. Просто будь на чеку».       Она заметила высокого худощавого продавца, от которого только что отошли последние покупатели, и стремительно направилась к нему.       – Ce doriți? – улыбнулся он Ильяне. – Mere? Perii? Tot e proaspăt și gustos. Doriți să gustați?*       Он протянул ей дольку зеленого яблока, но девушка смущенно покачала головой и сказала, стараясь перекричать соседнего продавца слив:       – Dați-mi cinci merii verzi, vă rog.       – Încă ceva?       – Nu, doar merii. Mulțumesc.**       Ильяна достала из кармана кошелек, отсчитала деньги и положила их поверх груш.       – Mulțumesc, – кивнула она и поспешила выбраться с рынка, пока людей не стало еще больше.       Поворачиваясь, она не заметила, что мимо нее шел человек, который, похоже, не ожидал, что Ильяна так резко сорвется с места. Так как мужчина был в два раза выше и больше нее, девушка отлетела в сторону, инстинктивно пытаясь поймать хоть какую-то опору свободной рукой.       Все произошло слишком быстро. Как это обычно и бывает. Только на этот раз все было будто по-другому. Еще ни разу, когда подобное случалось, она не чувствовала такого. Она даже не поняла, что именно она успела увидеть, как все тут же закончилось. Но она знала, что будет дальше. Это не отпустит ее, особенно такое сильное и яркое.       – Scuzați,*** – прозвучал где-то рядом с ней мужской голос, принадлежащий, возможно, именно тому, за чью руку она случайно схватилась, стараясь удержаться на ногах.       Ильяна стояла на месте, уставившись округленными и напуганными глазами в одну точку, не слыша и не видя что происходит вокруг нее. Люди, проходившие мимо, с удивлением и опаской поглядывали на замеревшую в оцепенении девушку.       – Sunte-ți bine?**** – кто-то тронул ее за рукав, и Ильяна будто по щелчку очнулась, испуганно оглядываясь по сторонам.       Ильяна побежала прочь, не реагируя на крики людей и даже не обратив внимания, что она выронила яблоки, которые покатились под ноги прохожим.       Она мчалась как только могла, словно хотела сбежать от того, что теперь преследовало ее. Сейчас она не могла понять, что именно она видела, да дело даже не в этом. Ильяна никогда не чувствовала такой боли, такого отчаяния и ненависти. Конечно, это были не ее эмоции, это все принадлежало тому самому незнакомцу, к которому она прикоснулась.       Даже не сообразив, как сумела добраться до своего дома, она, перешагивая через ступеньку, начала подниматься наверх и, когда наконец очутилась в своей квартире, захлопнула входную дверь, опустилась на пол и только тогда смогла расслабиться.       Впервые это случилось с ней где-то лет в семь. Сперва она даже не понимала, что происходит, но потом каждый раз, когда кто-то прикасался к ней, она видела все. Человек представал перед ней как открытая книга, Ильяна могла узнать все об этом человеке: увидеть его прошлое, услышать мысли, почувствовать то, что чувствует он. Ее пугала эта способность. Она и сейчас пугает ее. Потому что это невозможно контролировать.       Ильяне не хотелось видеть то, что она видела. Это было, во-первых, неправильно, словно она была бесом, без спросу влезшим туда, где ему быть не следует, а во-вторых, часто то, что она видела, открывало людей с новой, неприятной, темной стороны.       Единственный выход, который видела Ильяна, – побег и затворничество. И до сегодняшнего дня она более менее справлялась с этим.       – Успокойся, просто успокойся, – шептала она вслух самой себе, прижав колени к груди и обхватив их руками. – Не первый раз это с тобой. Ты справишься. Просто успокойся.       Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, будто собираясь медитировать. Это был ее своеобразный способ вытолкать чужие мысли из собственной головы.       Вот, перед ее глазами снова замелькали образы. Она старалась пропускать их мимо, не хвататься, не вникать. Ладно воспоминания, с ними еще можно бороться. Но чувства - это самое сложное и неподдающееся никакому контролю. Ильяна знала это не понаслышке.       Тут она резко открыла глаза. Что-то не так. В этом человеке было что-то не так. Она таких еще не встречала. Девушка поднялась с пола, скинула куртку и зашагала по небольшой, соединенной с кухней, комнате, заложив руки за голову.       – Кто же он такой? – спросила она себя.       Ильяна частенько разговаривала сама с собой, дурацкая привычка, но ничего не поделаешь. Она редко заговаривает с людьми, а что такое полноценное общение, она уже и не помнила. Может, она уже даже начинала сходить с ума. А почему бы и нет? С таким-то даром. Бывают разве нормальные люди с тем, что есть у нее?       – Черт, это не важно. Надо это отпустить.       Она так и не вспомнила про яблоки, даже когда полезла в холодильник. Плесневелый кусочек сыра, полупустой пакет молока, две упаковки йогурта и контейнер с ягодами черной смородины. Вот и все, что было у Ильяны.       Решив, что сегодня можно обойтись и без ужина, девушка начала заваривать себе чай. И пока в чайнике закипала вода, она стояла у окна и наблюдала, как оранжевое солнце стремительно опускается на крыши жилых домов.       Ильяна не сразу поняла, что блуждает совсем не в своих мыслях. А когда спохватилась, то было уже слишком поздно. Она увидела достаточно.       – Стив, – произнесла она это имя, не отрывая взгляда от окна.       У этого человека случилось что-то настолько ужасное в жизни, все эти мысли и эмоции настолько были переплетены и запутаны, настолько темны, что вызывали у Ильяны дрожь во всем теле. Он словно и сам не понимал, что с ним происходит. Он либо пытался старательно что-то вспомнить, либо, наоборот, прятал воспоминания в такой дальний угол, что даже Ильяне было непросто заметить их.       Но было у него и кое-что светлое. А, вернее, кое-кто. Стив. Она отчетливо видела образ этого самого Стива, чувствовала, как сердце ее наполняется теплотой и спокойствием.       У Ильяны никогда не было друзей. Она не могла позволить себе такую роскошь. Да это было и невозможно, с ее-то способностями. Стоило только коснуться людей, так она сразу узнавала, что на самом деле о ней думают. Не всегда это были добрые и искренние чувства.       Она запретила себе даже пытаться наладить с кем-то контакт. Все равно все обернется плачевно, она просто не сможет выдержать это снова. Поэтому она толком и не знала, что такое дружба. До этого самого момента.       «Разве такое бывает? Это просто нереально. Они вместе с самого детства, прошли через столько, и до сих пор остались… друзьями. Нет, тут что-то тоже не так. Почему он думает об этом Стиве с такой печалью? Что случилось?».       Словно ответ на ее мысленный вопрос, всплыло очередное воспоминание. Только теперь Ильяна не прогоняла его. Она замерла, будто боясь, что этот мираж рассеется, словно он был живым и очень пугливым существом.       Все в огне. Вокруг них металлические и железные балки, обломки и провода. Похоже на какой-то военный корабль или самолет. Прогремел оглушительный взрыв, больше похожий на рев огромного раненного животного. Конструкции корабля заскрипели, а ветер, врывающийся сквозь разбитые окна, зловеще завыл, предупреждая о чем-то страшном и неминуемом.       – Я не буду с тобой драться, – говорит Стив, выпуская из рук круглый щит со звездой посреди. – Ты мой друг.       Стив вкладывает в эти слова всего себя, всю свою душу, пытаясь достучаться до своего противника. Нет, он не считает его противником. Это его друг, его товарищ.       Но тот сопротивляется. Что-то шевелится внутри, воспоминания, чувства - все это бурлит в нем. Как он может помнить что-то? Как это может быть правдой? Он - машина, созданная для одной цели – убивать. Нет, все это ложь.       – Ты - мое задание! – хрипит он, сбив Стива с ног. Он замахивается, вкладывает в удар всю силу. Он бьет его по лицу, снова и снова, с яростью, ненавидя себя, ненавидя Стива, ненавидя все вокруг. – Ты - мое задание!       Он снова замахивается, но почему-то, на этот раз, не может опустить руку.       – Так выполни его, – еле слышно произносит Стив, готовый принять смерть от руки своего друга. – Ведь я с тобой до конца.       Что-то щелкает внутри него. Эти слова… Нет, невозможно.       Конструкция под ними рушится, вокруг стоит оглушительный грохот. Он успевает ухватиться за торчащую балку, наблюдая, как Стив летит вниз, а затем исчезает в воде, вместе с частями стремительно разрушающегося корабля.       Чайник уже давно остыл, а Ильяна все так же стояла у окна, за которым уже наступил вечер.       «Он не бросил его, – почему-то с радостью подумала она. – Он прыгнул следом за ним. Он спас Стива. Тогда он ничего толком и не помнил, но он все равно сделал это. Он вытащил Стива на берег… и ушел. Почему он ушел? Почему не остался?».       Всю свою жизнь она избегала любых контактов с людьми, чтобы не видеть и не чувствовать того же, что и они. Когда же, благодаря ее способности, это случалось, Ильяна старалась как можно скорее избавиться от информации об этих людях. Ее это смущало, шокировало, раздражало и пугало. Никто не знает о ее даре, ведь люди, касаясь девушки, даже ничего и не чувствовали, и никто и никогда даже предположить не мог, что Ильяна знала о них абсолютно все.       Тем вечером Ильяна сделала впервые то, что не делала никогда. Она погрузилась в воспоминания человека, она старалась вытащить все, что возможно, увидеть и, самое главное, понять этого странного незнакомца.