Человек с ледяным сердцем

      Его звали Джеймс Барнс. Но многие называют его просто Баки. Он родом из Бруклина, также он офицер армии США и ветеран Второй мировой войны, как бы странно это ни звучало, учитывая, что выглядит он лет на тридцать. А еще у него железная рука. И он безумно опасен.        Ильяна поежилась от резкого дуновения ветра и сильнее укуталась в свою куртку, не сводя взгляда с окон многоэтажного жилого дома, находившегося на окраине Старого города. Она околачивается здесь уже третий день, но так и не собралась с духом, чтобы выполнить задуманное.          Она вернулась домой уже поздно вечером, и под дверью нашла записку от хозяйки, в которой та напоминала Ильяне о сроках оплаты за жилье. Пробежавшись по листу взглядом, девушка тяжело вздохнула, скомкала лист и выкинула его в мусорное ведро.        Рухнув на кровать, Ильяна почувствовала, как же все-таки устала. И зачем ей это? Какой смысл? Ее это все не касается, верно? Почему же она все никак не может забыть и просто жить дальше?          «Потому что ты видела слишком много, – ответила она самой себе. – Ты залезла туда, куда не следовало. Привязалась к человеку, которого даже не знаешь, а теперь не можешь выкрутиться из этого».          Однако, за эти несколько дней она успела узнать Джеймса Барнса, кажется, даже лучше, чем себя. И это пугало ее намного больше, чем встреча с Барнсом. Или Зимним Солдатом. Еще одно его прозвище, только с жуткой предысторией. Она знала даже это. Правда, все то, что касалось наемника и убийцы Солдата, было размыто, было нечетким или отсутствовало вообще. Она так и не смогла разобраться в этих воспоминаниях и узнать, как же Джеймс стал тем, кем он являлся до недавнего времени. Или является до сих пор. Она даже в этом не была уверенна.          Спала она плохо. Ей снились кошмары. Не свои, его. В ужасе она вскакивала посреди ночи, вся мокрая от пота, с застрявшим где-то посреди горла криком, с раздающимися в ушах воплями и выстрелами, звучащими как раскаты грома.         Все это должно было стать хорошим поводом, чтобы держаться от Джеймса Барнса как можно дальше, забыть, выкинуть из своей головы все, что связано с этим человеком. Но она не могла сделать это, уже не могла. Было слишком поздно что-то менять.          Когда сквозь приоткрытое окно в комнату стали просачиваться первые нежные лучи восходящего солнца, Ильяна, лежа в своей постели, приняла решение, что сегодня она уже точно не струсит и пойдет до самого конца.          Ее начинало трясти. Она даже не могла понять отчего именно: от страха или азарта, который внезапно обнаружила в себе, мысленно разбирая возможные варианты развития событий сегодняшнего дня.        В комнате пропиликал мобильный телефон. Ильяна, с зубной щеткой во рту, выглянула из ванной комнаты, но тут же передумала и вернулась к зеркалу.          «К черту. Сегодня я слишком напряжена, чтобы работать, голова забита совсем не тем».          Она поглядела на свое отражение. Смуглое, овальное лицо, высокие скулы, округленный у кончика нос, небольшой рот. Вечно спутанные черные как смоль, густые волосы до плеч и большие серые глаза, доставшиеся ей от отца. Ильяна прикидывала, похожа ли она на человека, который может представлять хоть какую-то угрозу?          «Для него все как угроза, – с разочарованием подумала она. – Сломает тебе шею, даже поздороваться не успеешь. Вот так и закончатся все твои приключения, Ильяна».          Она еще раз поглядела на свое отражение, затем тяжело вздохнула и выплюнула зубную пасту в раковину.          «Просто не думай о плохом. Ты знаешь, что он из себя представляет, вот и используй это. У тебя есть козырь в рукаве, главное – успеть его применить».          Погода стояла солнечная, теплая, но Ильяна никогда не снимала своей куртки, а когда в Бухаресте стояла невыносимая жара, все равно носила кофты с длинным рукавом. И перчатки. Теперь-то она надевала их еще дома, перед тем как идти на улицу. Она совсем не хотела, чтобы инцидент, произошедший на рынке с Барнсом, случился снова.        Купив в киоске утреннюю газету, она села на ближайшую лавочку так, чтобы видеть всех, кто входит и выходит из дома. Она глядела на людей поверх газеты и старалась придать себе скучающий, безучастный вид. Так же она старалась не думать, как паршиво это у нее выходит и как подозрительно она может выглядеть в глазах того же самого продавца из киоска.       Ильяна не знала, дома ли он, а если нет, то когда вернется. Она просидела на лавке полтора часа, тело ее уже начало затекать, но девушка так и не смогла заставить себя подняться с места.          «Хватит трусить. Ты справишься».          Но она не пошевелилась, неотрывно глядя на дом, чувствуя, как вся начинает потеть. Где-то недалеко раздался легкий хлопок, а потом по улице прокатился веселый и озорной детский смех. Ильяна вздрогнула, выронив газету из рук.          «Все, это уже невозможно. Либо сейчас, либо никогда».        На ватных ногах, сжав руки в кулаки, она поднималась по ступеням на девятый этаж, стараясь дышать как можно тише. Сердце отбивало бешеный ритм, готовое в любую секунду вырваться из груди.       Оказавшись на нужном этаже, Ильяна постояла на месте, вслушиваясь в тишину, нарушаемую только детским плачем из ближайшей квартиры, чей-то приглушенной руганью этажом ниже и шумом движущегося лифта. Его квартира была самой дальней. Она медленно двинулась к ней, зачем-то мысленно считая каждый сделанный шаг. Ровно шесть.       Ильяна замерла у самой двери и снова начала прислушиваться. Абсолютная тишина.          – Давай, ты сможешь, – прошептала она и, набрав в легкие побольше воздуха, постучала в дверь.          Время текло томительно медленно, но ничего не происходило. Ильяна стояла, боясь шелохнуться или сделать хотя бы вдох. Из квартиры Барнса не донесся ни единый звук. Она оглянулась по сторонам, постучала еще раз, но снова ничего не произошло.          «Ладно, план Б».         Ильяна снова оглянулась, но на площадке, кроме нее, не было ни души. Затем она села на корточки и начала изучать дверной замок. Она больше надеялась на план Б, когда выходила сегодня из дома, поэтому к такому девушка была готова. Не в первый раз ей предстояло взламывать замок, опыт был немалый. У нее всегда наготове были две шпильки, скрепка или что-то в этом духе.          Не прошло и тридцати секунд, как Ильяна приступила к взлому, как дверь перед ней резко и неожиданно распахнулась. Она, как ей тогда показалось, медленно подняла голову вверх, хотя в первое же мгновение поняла, кто стоит перед ней.        Одним рывком он втащил ее в квартиру, девушка даже не успела вскрикнуть или хотя бы сообразить, что происходит. И вот, на шее у нее сомкнулись металлические холодные пальцы, а прямо на нее глядели голубые, бездушные глаза.          – Ты кто такая? – прорычал Барнс. – Несколько дней следишь за мной. Кто тебя послал?          Ильяна хотела было что-то сказать, но мужчина так сильно сжимал ей горло, что она не могла издать ни звука. Просто смотрела на него и не могла поверить, что все это происходит с ней на самом деле.          – Кто тебя послал? – он повторил свой вопрос громче, еще сильнее сжимая ей горло. – Гидра? Ты из Гидры?          Она постаралась мотнуть головой, но и это у нее не вышло.          «Господи, он же сейчас меня убьет».          Девушка даже и не пыталась сопротивляться, понимая, что это бесполезно. Когда уже перед глазами все начало расплываться, она почувствовала, что железная хватка слегка ослабла, хотя взгляд Барнса оставался все таким же ледяным.          – Хочу… помочь… вспомнить… Стива.., – сорвался с ее губ приглушенный хрип.          На лице его на несколько секунд появилось смятение, он еще какое-то время держал Ильяну, а затем резко отпустил. Девушка упала на пол и начала судорожно кашлять.        Когда она наконец-то смогла сделать полноценный вдох, Ильяна поняла, что Барнс так и стоит на месте, сверля ее взглядом.          – Что тебе нужно?          – Я… я просто хочу.., – каждое слово давалось ей с большим трудом. Она прижала руки к горлу, словно это могло помочь ей, – Джеймс… я хочу помочь тебе…         Барнс сделал шаг назад. Его железная рука угрожающе сжалась, девушке показалось, что она даже услышала скрежет металла, хотя в ушах ее стоял невыносимый гул.          – Джеймс…         – Откуда? Откуда ты знаешь… Кто ты такая?          Ильяна попыталась подняться на ноги, но силы словно покинули ее. Она снова зашлась кашлем. Как он не придушил ее - просто удивительно.          – Кто ты такая? – повторил он, явно растерянный, но старающийся не показывать этого.         – Никто.          Ильяна снова поглядела на него, и глаза их встретились. Как же она жалела, что не может также через прикосновение передать все, что хочет сказать ему. Он бы тогда все сразу же понял. Вместо этого, ей нужно было убедить этого опасного, непредсказуемого человека в том, что она пришла с добрыми намерениями.        Джеймс Барнс молча смотрел на нее, и в глазах его можно было отчетливо увидеть ту борьбу, которая происходила внутри. Ильяна знала, что он борется постоянно, поэтому решила начать говорить, несмотря на невыносимую боль в горле.          – Слушай, я понимаю… как это все выглядит. Но я, правда, могу помочь тебе вспомнить, кто ты такой…         Он резко двинулся с места, и Ильяна непроизвольно попятилась назад, к стене. Барнс распахнул входную дверь и снова посмотрел на девушку, как ей показалось, с мольбой.        Она могла просто встать и уйти. И тогда все это быстро бы закончилось. Он бы не стал преследовать ее, конечно, не стал бы. Голос разума если и пытался что-то сказать ей, то тут же был погребен в самый дальний угол.          – Баки, – произнесла она, – Ты не знаешь меня, но я… я-то знаю, кто ты такой. Это все сложно, непонятно, но позволь мне все объяснить. Я ничего от тебя не хочу. Просто… просто позволь мне рассказать то, что я знаю. И тогда… делай, что хочешь. А я исчезну из твоей жизни…         Она снова с трудом выдохнула. Эти слова дались ей с большим трудом. Он медлил. Только теперь он не смотрел на нее, его взгляд был прикован к пустой стене. Ильяна молча ждала, что будет дальше.         Джеймс медленно закрыл дверь, все еще пребывая в раздумьях, подошел к Ильяне, которая уже успела подняться на ноги и теперь стояла у стены, прижавшись к ней всем слегка дрожащим от волнения телом и спрятав руки за спину.          – Рассказывай, – сказал Барнс, складывая руки на груди.