Человек с ледяным сердцем

      Он шел медленным, прогулочным шагом, хотя знал, что опаздывает уже на полчаса. Когда раздался звонок его мобильного, он, как обычно, подождал несколько секунд и только потом ответил. А когда услышал голос, то не мог поверить, что это не галлюцинация.       В маленьком, задрипанном баре было все равно людно и шумно. Именно поэтому он назначил встречу здесь. Тут никто не обратил бы на них внимания. Войдя в душное помещение, он невольно прищурился из-за сигаретного дыма, окутавшего все вокруг, а потом начал оглядываться по сторонам.       Она сидела в самом дальнем углу, изучая задумчивым взглядом белую салфетку, которую держала в руках. Он даже и не узнал ее сперва. А когда все-таки понял, что это она, то удивлению его не было предела. Он подошел к столику и подождал, пока она поднимет на него свои большие серые глаза. Он не мог не начать улыбаться, а она, узнав его, тихо выдохнула:       – Я думала, что ты не придешь.       Ильяна не была готова умирать. В тот миг осознание этого было таким же четким и ясным, как то, что дважды два равно четыре. Она резко повернулась на звук шагов, готовая дать отпор кому угодно, пусть даже вооруженному до зубов мужику в два раза больше нее.       Но вместо наемника Гидры перед Ильяной стоял тощий парень в тонкой спортивной куртке. Она его уже где-то видела. Точно, именно он каждый вечер гонял по округе на своем дурацком мотоцикле.       – Sunte-ți bine? – спросил он, взволнованно поглядывая на Ильяну. – Acolo, doar dracul știe ce se întîmplă. Swat, împușcături.*       Ильяна ничего не ответила, только развернулась и пошла дальше, не обращая внимания на удивленные возгласы парня. Она нашла укромное место под мостом, на который набрела спустя час или два. Сидя на холодной, сырой земле, в темноте, обхватив себя руками, стараясь тем самым хоть немного сохранить тепло, Ильяна впала в отчаяние.       «Что мне делать? Куда идти? Где Джеймс? А если его схватили? Могу ли я попытаться выйти с ним на связь или это слишком опасно? И как я вообще собралась связаться с ним? Дура».       Когда нежные лучи утреннего солнца добрались до дремлющей прямо на земле Ильяны, мягко касаясь ее лица, тем самым призывая девушку проснуться, она резко вскочила на ноги, стряхивая с себя оковы сна.       События прошлой ночи моментально всплыли в ее памяти, и волна паники снова начала душить девушку, заставляя сердце ускорять свой бег. Это не так просто, как сбежать из родительского гнезда, что она, собственно, и сделала успешно много лет назад. Это в сто раз опаснее. Ильяна не была готова к такому. Она, казалось, никогда не будет готова. Девушка закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, собраться, понять, что ей делать дальше, как действовать.       Дурная мысль, как наваждение, вспыхнула в ее сознании, на несколько секунд вызвав у Ильяны очередной поток воспоминаний, которые она долго старалась прятать куда подальше.       «Нет, это глупо, это очень глупо, – думала Ильяна. – Наивно полагать, что все получится. Но попробовать можно, верно? Просто попробовать, чтобы убедиться, что этот вариант категорически не подходит».       Спустя какое-то время она набрела на телефонную будку, нервно оглянулась по сторонам, а затем набрала номер, который хранила в своей памяти, как самое важное, что у нее есть.       Пошли гудки. Это уже был хороший знак. Время, казалось, замерло или начало идти невыносимо медленно, пока в трубке не послышался легкий щелчок. Она знала, что надо говорить первой, ее слушают. Ильяна не знала с чего начать, нужно ли представиться или ее и так узнают, и вообще убедиться, что на другом конце провода нужный человек.       – Я в беде, – только и прошептала она, чувствуя, как на глазах выступают слезы, – я в большой беде. И я не знаю, что делать. Умоляю, помоги мне.       Одейле представляло собой нечто среднее между коттеджным поселком и загородным районом Бухареста. Но так как рядом находился Международный Аэропорт имени Анри Коанды, место это было лакомым кусочком. В основном многие коттеджные дома еще строились, а где-то просто стояло ограждение, оповещающее о том, что участок уже кому-то принадлежит.       В каменном двухэтажном доме, с высокими потолками и просто огромной кухней Ильяна наконец-то смогла спокойно выдохнуть. Она сидела за круглым деревянным столом, в то время как он ставил чайник.       – Ты, может, пока в душ сходишь? – спросил он, не оборачиваясь.       – Нет, позже. Нам нужно сперва поговорить.       Он повернулся и с интересом поглядел на Ильяну, а она, в свою очередь, внимательно уставилась на него. Однако, он немного постарел, вокруг глаз морщины стали глубже, лицо самую чуточку обвисло, вместо коротких темных волос у него теперь был небольшой пучок на голове и сбритые виски. Неужели гонится за модой и пытается молодиться? На него это не похоже. А так, это все прежний Рома.       – Ну, давай поговорим, – он улыбнулся ей своей белоснежной, добродушной улыбкой, опускаясь на стул напротив нее. – Я был уверен, что тебя больше никогда не увижу, Ильяна.       – Я тоже так думала. И, честно, была в шоке, когда ты поднял трубку. Всегда считала, что этого номера уже давно не существует.       Рома чуть рассмеялся, проведя широкой ладонью по затылку.       – Да, а в каком я был шоке, когда услышал твой голос, – он немного помедлил, а потом осторожно спросил. – Ильяна, что за беда с тобой случилась?       – Я… – она запнулась, вдруг осознав, что совершенно не знает, с чего начать свой рассказ, – я, вроде бы как, в розыске.       – Ну, насколько я помню, ты в бегах с четырнадцати лет, – снова улыбнулся Рома, складывая руки на груди.       – Да, только тут все серьезнее.       Услышав это, мужчина тут же нахмурился. Эта деталь, моментальное перевоплощение из добродушного и легкого Рому в хмурого, сурового и даже порой опасного человека всегда завораживала молодую Ильяну.       – На сколько все серьезно? Правительство? – спокойно, но громко спросил он.       – Возможно, и оно тоже, – Ильяна повела плечами, чувствуя на себе проницательный взгляд Ромы, – но я точно знаю, что одна не очень хорошая организация будет не прочь поймать меня. И с ней шутки плохи. Это правда очень опасные люди. Я бы даже сказала, опаснейшие люди на Земле.       Рома тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой. Ильяна смиренно ждала его дальнейших действий. Тот факт, что он не оставил без внимания ее зов о помощи, привел ее в свое убежище, уже говорило о многом. Но что будет делать человек, который сам полжизни скрывается от плохих парней, зная, что Ильяна может вывести на него ребят пострашнее?       – Domnul meu,** Ильяна! – устало произнес он. – Куда ты ввязалась? Как это вообще случилось?       Она растерянно поглядела на него. Ильяна никогда ничего не скрывала от Романа, ну, почти ничего. Девушка перевела взгляд на свои руки в перчатках. Затем, тяжело вздохнув, сказала:       – Есть один человек. Мы… мы познакомились с ним при странных обстоятельствах, но…, – Ильяна впервые осознала, как же сложно ей говорить о Джеймсе. Как тяжело подобрать слова, чтобы описать их отношения. – Этот человек сам в беде, но он более натасканный, чем я. Мы скрывались, но нас выследили. И нам пришлось разминуться.       – То есть, из-за этого человека тебя ищут? – уточнил Рома, подаваясь вперед. – Кто он? Наркоторговец? Террорист?       Ильяна вспыхнула, уставившись на мужчину удивленным и слегка испуганным взглядом.       – Что? Нет! Что ты такое говоришь, Рома?       – Ну прости, – он развел руками, откидываясь на спинку стула, – я просто хочу понять, как ты, – он сделал акцент на последнем слове, – связалась с таким человеком. Я должен знать, с чем имею дело, Ильяна. И ты это знаешь. Ты знаешь правила.       – Знаю, – тихо вздохнула Ильяна, опуская голову.       Но она не знала, стоит ли рассказывать всю правду. Имеет ли она право раскрывать Баки другому человеку? Нет, конечно она совершенно не имеет такого права.       – Его зовут Джеймс, – сказала она, отведя взгляд в сторону. Рому сложно было обмануть, поэтому стоило дать хоть немного правды, а самое страшное и важное просто утаить, – он не террорист. Он просто несчастный человек, которого против его воли заставили делать страшные, просто ужасные вещи. А он всеми силами старается избавиться от всего того, что было с ним. Но все запутанно, эти люди…       – Я понял, – прервал ее Рома, поднимаясь со своего стула. – Скажи мне главное: этот человек достоин того, чтобы ты рисковала так ради него? Ведь в этом все дело, так?       Ильяна только кивнула, глядя на него серыми глазами, в которых читалась абсолютная решимость и уверенность.       – Ладно, с этим мы разобрались. А сейчас иди в душ, потом мы с тобой поедим и обсудим все то, что случилось с нами за последние… эм, сколько мы не виделись?       – Девять лет, кажется.       – Девять лет! – протянул Роман, отворачиваясь от Ильяны и направляясь в сторону холодильника. – Domnul meu, девять лет!       Девять лет пролетели для него незаметно. Он успел много где побывать, много чего повидать. Он был даже в Китае. Боже милостивый, что это за страна! Какая там культура. Его всегда привлекало это. Культура, быт, история, душа страны, с ее легендами, преданиями и обычаями.       Рома поглядел на Ильяну, которая уплетала за обе щеки пельмени, буравя задумчивым взглядом пустоту. Она была уже не тем запуганным подростком, которого он нашел на улице в сугробе двенадцать лет назад. Перед ним сидела молодая женщина, внутри которой был стержень, только укрепившийся за все эти годы, и не позволяющий своей хозяйке сломаться и пойти камнем на дно.       Девять лет назад им пришлось разойтись. Они как раз уже год жили в Хорватии, в городке Цавтат, расположенного на юго-востоке от Дубровника. Ильяне нравилось в Хорватии, ей нравилось море, солнце и еда. Ей нравился язык, который она с небывалым рвением принялась учить, делая большие успехи. Она называла Хорватию маленьким раем, а он не мог не согласиться с ней.       Однако, он не мог просто жить и наслаждаться тем, что имеет. Как только ему казалось, что его оставили наконец в покое, что можно остановиться, отдышаться, – появлялись они. И ему нужно было снова стремглав бросаться прочь, трусливо поджав хвост. Ильяна, молодая, все еще наивная и добросердечная, терпела это три года. Но когда Рома однажды сообщил ей, что им придется уехать из страны, Ильяна впервые в жизни взбунтовалась.       Перед ним порой всплывал образ того солнечного, теплого дня, когда Ильяна, держа в руках небольшой чемоданчик, стояла на палубе белого катера, который должен был отвезти ее и других пассажиров в Дубровник. Не было ни слез, ни укора, ни прощальных слов, ничего. Она просто пошла дальше, своим путем. А Рома так и застрял где-то на его середине.       – Твой английский стал лучше, – сказал он, тем самым прерывая мысли девушки. Они всегда разговаривали на английском. Таким образом Роман еще тогда начал учить Ильяну. Английский, немного русского, немецкий, который она, правда так и забросила.       – Ага, – кивнула она, отправляя в рот очередную пельменину, – только хорватский стала забывать. Что говорят, понимаю, а сказать уже что-то тяжко.       – Как долго ты пробыла там, в Хорватии?       – Где-то два года, плюс минус пару месяцев. Потом вернулась сюда.       Рома только кивнул, а затем перевел взгляд на ее руки.       – Ты так и ходишь в этих перчатках? Хоть бы за столом их сняла.       Ильяна недоверчиво покосилась на него, однако, чуть помедлив, положила вилку и стянула с рук перчатки, бережно положив их на край стола. Ему всегда было интересно, почему она ходит в этих перчатках, чуть ли не спит в них, и почему всегда носит закрытую одежду и боится любого прикосновения? Сперва он думал, что у нее там какие-то ожоги, но потом увидел, что это не так. Однако, он не спрашивал, считая, что Ильяна сама все расскажет, когда придет время. Но она, увы, так ничего и не рассказала.       – Что ты делаешь в Бухаресте? – спросила она, водя кусочком белого хлеба по тарелке. – Я думала, тебе сюда нельзя. Больше нельзя.       – Так и есть, – ответил он после минутного молчания, – я здесь буквально на пару недель. А потом снова в путь.       – То есть мне очень повезло, что я застала тебя в городе, – Ильяна будто констатировала факт. Выглядела она уставшей, измотанной, взгляд ее был задумчив и даже печален, словно ее собственные мысли выматывали девушку, а не весь этот стресс, что она успела пережить за последнее время.       Он отправил ее спать, не обращая внимания на протесты и восклицания о том, что им еще многое нужно обсудить. Но Ильяна быстро сдалась, чувствуя себя снова маленькой девочкой, которая боится ослушаться своего строгого отца. Верно, он был ей как отец. От этой мысли ей всегда было немного тоскливо, ведь у нее был родной отец, которого она по–свински бросила.       Рома всегда видел в Ильяне ребенка, о котором нужно позаботиться, помочь ему понять и узнать этот жестокий мир. Он уже однажды потерял, по собственной глупости, сына. Ту боль утраты, которая душила его, Ильяна была, конечно, не в состоянии заменить. Она и не пыталась. Но все же…       – Откуда ты берешь деньги, Ильяна?       Они сидели на заднем крыльце каменного дома. Перед ними расстилалось пустое поле с выжженной травой. День постепенно перетекал в вечер. Над их головами пролетел очередной самолет, больше похожий на огромную белую акулу.       – Я занимаюсь тем, что у меня выходит лучше всего, – загадочно протянула Ильяна, проведя пальцем по вороту своего свитера, – взлом почты, сайтов, слежка через интернет, сбор данных. Иногда мелкие заказы, что-то вроде проследить за чуваком, который якобы спит с подружкой заказчика. А иногда мне попадаются крупные фирмы, готовые заплатить неплохую сумму, чтобы нарыть компромат на своих конкурентов.       Рома изумленно уставился на нее. Однако в его глазах плясали озорные огоньки, а на губах была все та же теплая улыбка.       – Ты же обещала, что будешь вести более менее законный образ жизни, – усмехнулся он, обнимая акустическую гитару, которую Ильяна помнила еще с того самого дня, когда пришла в себя в квартире Ромы. Кажется, эта гитара была первым, что она тогда увидела.       – А это и есть более менее. Ты все таскаешь эту гитару с собой?       Рома снова усмехнулся и начал перебирать струны. Единственное, что Ильяна знала о семье Ромы, так это то, что эту самую гитару когда-то подарила ему жена. Поэтому он и возил инструмент с собой. Как напоминание. Ильяна прекрасно понимала его, покручивая на пальце серебряный перстень отца.       Они какое-то время посидели в молчании, пока Роман играл какие-то знакомые мелодии, но Ильяна все никак не могла вспомнить ни одну из них.       – Мне нужно связаться с Джеймсом, – произнесла она, и музыка, лившаяся из-под длинных пальцев мужчины, резко прекратилась, – уже четыре дня прошло.       – Думаешь, он тебя ищет? – спросил Рома, устремив взгляд куда-то вдаль.       Ильяна промолчала, хотя в голове ее пронеслось всего одно слово: надеюсь.       – Я должна сообщить ему, что со мной все хорошо, что я… жива.       – Да? И что вы будете делать дальше?       – Не знаю, – честно ответила Ильяна, – я… я просто хочу найти его… снова.       Рома все продолжал задумчиво глядеть вперед, словно мысленно решая что-то в своей голове.       – А этот Джеймс… не тот ли Джеймс Барнс, о котором пишут в газетах и говорят по новостям?       Ильяна почувствовала, как сердце ее мгновенно покрылось толстым слоем льда. Как и все внутри нее.       – И давно ты догадался? – тихо спросила она, сжимая руки в кулаки.       – С первого дня.       – И что ты будешь делать?       – А я что-то должен делать? Ты связалась с убийцей, Ильяна. Ты знаешь, скольких он убил?       – Это не он, – выпалила девушка, в глазах которой на секунду вспыхнула злость. – Не он, понял? Его подставили. Он ни в чем не виноват.       Он долго и внимательно изучал ее лицо, а Ильяна ждала, затаив дыхание. Она впервые не могла понять, что сейчас происходит с этим человеком. Ей вдруг показалось, что она совершила страшную ошибку, связавшись с Ромой.       – Как скажешь, – только и ответил он, поднимаясь со своего места, и, чуть похлопав ее по плечу, добавил, – пойду чайник поставлю.       Ильяна наблюдала, как желтый круг медленно опускался к горизонту, преодолевая тонкие, синие облака, встречающиеся солнечному светилу на пути. Рома вернулся через пятнадцать минут, держа в руках две чашки с горячим чаем. Передав одну чашку Ильяне, он снова опустился на ступеньку рядом с девушкой и тихонечко отпил из своей чашки.       – Ты его любишь, верно?       Ильяна снова почувствовала холод внутри. Она медленно повернулась к нему, таращась на мужчину широко распахнутыми глазами, открыв рот, явно пытаясь что-то сказать, вот только это у нее никак не выходило.       – Любишь, конечно, любишь.       – С чего ты взял…, – единственное, что смогла произнести девушка, видимо, даже не чувствуя, как ее смуглое лицо покрывалось пунцовыми пятнами.       Он слегка рассмеялся, будто Ильяна сказала что-то нелепое.       – Только ради тех, кого любишь, совершаешь такие поступки. Поверь мне, Ильяна. Я-то знаю, о чем говорю. Ради своей семьи я готов… на все. Точно так же как и ты ради этого человека готова пожертвовать… многим, так?       Ильяна не сразу услышала, как к дому подъехали машины. Она все смотрела на него, прямо в глаза, пытаясь понять, что он имеет в виду. Рома видел, как постепенно меняется ее лицо, как осознание просачивается в ее разум, как удивление, потом страх, а затем и отчаяние возникает в ее глазах.       – Все это ради моей семьи. Прости меня. Только ради жены и сына.       Он не стал останавливать Ильяну, когда та резко сорвалась с места и побежала прочь. Он просто сидел и наблюдал, как полицейские бежали за ней. Как один из них все-таки нагнал девушку и сбил ее с ног, тем самым повалив на землю. Только тогда он вздрогнул, не понимая, зачем же так жестоко поступать с ней? Зачем заламывать руки? Надевать наручники? Она же такая беззащитная. Она не может никому навредить.       – Спасибо за сотрудничество, – раздался где-то рядом с ним голос.       – Теперь я могу вернуться к жене и сыну? Нас больше не будут преследовать? – спросил Роман, наблюдая, как все еще сопротивляющуюся Ильяну тащат к одной из полицейских машин.       – Конечно. Уже сегодня мы отвезем вас к ним, а через пару дней со свеженькими паспортами и новыми именами, по программе защиты свидетелей, вы все отправитесь в Соединенные Штаты.       – Я тебе верила! Я верила тебе, черт возьми! – кричала Ильяна, вырываясь из крепкой хватки двух полицейских. В ее полных слез глазах не было ничего, кроме ненависти.       Сердце его сжалось. На мгновение он даже подумал, что сделал ошибку, но эта мысль тут же исчезла и растворилась в нем навсегда.       – Я просто хочу вернуться к семье. Они обещали, что помогут мне. Я хочу быть с моими любимыми, Ильяна! – закричал в отчаянии он, когда девушку все-таки удалось запихнуть в машину. – Ты сама это поймешь! Ты должна меня понять!