Человек с ледяным сердцем

      Варна, Болгария. 2 месяца спустя.       Заселение в отеле «Импала» происходило в час дня, поэтому, к тому времени освободившиеся номера должны были быть готовы к заселению. Старательно водя пылесосом по ворсистому ковру одного из номеров, Ильяна считала в голове, когда она должна получить зарплату и как скоро сможет оплатить несчастную аренду жилья.       Она очнулась в полной темноте, сжавшись клубочком в стороне от железнодорожных рельсов. Болела голова, ныла спина, кажется, она содрала себе кожу на руках, но это были мелочи, ведь Ильяна все еще была жива.       Через четыре дня автостопом и перебежками Ильяна добралась до границы Румынии – Джурджу. А там, под покровом ночи, она и еще парочка нелегальных мигрантов в неуютной лодочке местного жителя, который днем рыбачил, а ночами занимался тем, что за деньги перевозил на другой берег Дуная людей, которым пройти паспортный контроль официально не предоставлялось возможным.       Она так и не смогла сомкнуть глаз, боясь, что в любой момент лодка даст течь и все они пойдут ко дну, или что пограничники или патруль заметит их, но все обошлось. На рассвете Ильяна ступила на болгарскую землю. А дальше деревнями, проселочными дорогами, обходами и объездами она каким-то чудом смогла добраться до Варны, истратив практически все сбережения, какие были у девушки.       За спиной Ильяны громко хлопнула дверь, от чего та вздрогнула, возвращаясь в реальность из своих мыслей.       – Ты один ковер минут десять пылесосишь, такими темпами до вечера не управимся, Богдана.       Невысокая блондинка с мягкими чертами лица, в серой форме уборщицы и бейджиком, на котором было написано имя Ирина, держала в руках чистые полотенца, поглядывая на Ильяну с легкой ухмылкой на накрашенных розовым блеском губах.       Ильяна порой забывала, что теперь для всех она Богдана Корчеева, как и было написано в ее поддельном паспорте.       – Прости, я задумалась. – буркнула Ильяна, ногой выключая пылесос и жестом показывая, чтобы Ирина положила полотенца на кровать.       Достав из нагрудного кармана серой, как и у Ирины, формы перчатки, Ильяна ловко натянула их на руки и, прихватив с собой химические средства, направилась в ванную комнату.       Ирина постояла в номере, слушая, как ее коллега заливается кашлем в ванной, закатила глаза и громко спросила:       – Ты к врачу-то ходила?       – Нет, – раздался сдавленный голос Ильяны, а затем последовал очередной приступ кашля.       – Не боишься слечь окончательно? – голова Ирины выглянула из дверного проема, с прищуром поглядывая на Ильяну, которая старательно отмывала поверхность ванны от налета.       Девушка оторвалась от своего занятия, устало покосилась на Ирину и произнесла:       – Со мной все в порядке, просто немного простыла. Завтра уже все пройдет.       – Не сомневаюсь, – так же недоверчиво щурясь, ответила та и отправилась наводить порядок в следующем номере.       Ильяна прижалась лбом к обжигающе холодной стенке ванны и тяжело вздохнула. Через три дня платить за аренду. Нужно держаться, нужно заставить себя держаться.       Почему Болгария? Ильяна порой сама не могла понять, что ее сподвигло бежать именно сюда. Только это была единственная страна, которая пришла девушке на ум, пока она глядела на железнодорожный билет, сидя в туалете вокзала в Бухаресте.       Почему Варна? Ну, тут все просто. Отправляться в крупные центральные города глупо, там ее могли вычислить, если вдруг Ильяну объявили в розыск. Хотя, ни в новостях, ни в интернете о ней не было ни слова. Что было, признаться, странным. Варна хоть и был крупным городом, но он весь год полон туристов, здесь затеряться среди толпы не составит большого труда. Плюс, в туристическом городе всегда можно найти нормальную работу, а работа уборщицей была просто идеальным вариантом для Ильяны. Ведь никто не обращает внимания на уборщиков.       Им остался еще один номер, в котором жила шумная семья из, кажется, Германии. Решив, что вдвоем они справятся гораздо быстрее, девушки принялись за уборку номера, который был похож на жертву пронесшегося мимо торнадо.       – Эй я могу у тебя кое-что спросить? – Ирина прекратила перестилать кровать, села на нее, закинув одну ногу на другую, и, покачиваясь, глядела на Ильяну, которая старательно оттирала заляпанное зеркало.       – Ну? – Ильяна старалась свести контакт с людьми к минимуму. Однако, одна из уборщиц, русская болтушка Ирина, отчего-то видела в Ильяне подругу. Замкнутость и отрешенность Ильяны ее, видимо, нисколько не смущали.       – Мы с тобой сколько знакомы?       – Месяц? – протянула Ильяна. Для нее каждый день был как предыдущий, поэтому, порой, она терялась во времени и датах.       – Полтора. А я так о тебе толком ничего и не знаю. Ты же прячешься тут от кого-то, да?       По выражению лица девушки, которое отразилось в зеркале, Ирина поняла, что угадала. А затем, рассмеявшись, продолжила:       – Не бойся. Я знаю, как выглядит человек, который бежит от кого-то. Или чего-то. Сама же такая. Я-то сбежала от папаши алкоголика, который дубасил меня и маму, пока та не дала деру, когда мне было семнадцать, – Ирина замолчала, продолжая улыбаться, вот только взгляд ее стал печальным, в нем плясали призраки прошлого, которые девушка так старательно пыталась прятать от всех. – Ну, а ты от кого бежишь? От тиранов–родителей? От мужа? Может, парня?       Ильяна прикусила губу, внимательно изучая свое отражение. А потом тихо и медленно сказала:       – Если скажу, что, скорее всего, от самой себя, тебя устроит такой ответ?       Ирина кивнула, и девушки, улыбнувшись друг другу, продолжили уборку.       Плотнее укутавшись в тонкое серое пальто, Ильяна и Ирина шли по узкой улочке. Мысли девушки блуждали где-то далеко, когда Ирина остановилась возле одной из витрин магазина.       – Как тебе это платье? – изящным пальцем Ирина указывала на манекен, но Ильяна смотрела совершенно в другую сторону.       По спине ее побежал холодный пот, а сердце, казалось, перестало биться. Ей могло просто показаться, паранойя стала неотъемлемой спутницей Ильяны в последнее время. Но все же… она чувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она блуждала взглядом по противоположной улице, старательно всматривалась в лица прохожих, чувствуя, как вся начинает дрожать.       – Что с тобой? – взволнованно спросила Ирина, легко касаясь плеча резко побледневшей подруги.       – Мне… мне показалось, что…, – неуверенно произнесла Ильяна, продолжая судорожно искать что-то или кого-то. Потом девушка дернула головой, словно отгоняя от себя какое-то наваждение или мираж. – Ладно, просто померещилось. Пойдем?       Он видел, как она шла, кутаясь в пальто, хотя на улице было не так уж холодно. Ее темные волосы стали короче, теперь они даже не касались плеч, но ей все равно это шло. Только вот она была бледной, замученной, уставшей. Ильяна шла вместе с какой-то блондинкой, которая что-то оживленно ей рассказывала, но Ильяна ее не слушала, по взгляду было видно, что мысли девушки были далеко не здесь.       Блондинка остановилась у витрины магазина и что-то спросила у Ильяны, поворачиваясь к ней. И тут Ильяна резко развернулась в его сторону, будто почувствовала на себе его взгляд.       Барнс отступил за ствол ближайшего дерева, а затем чуть выглянул из-за него. Ильяна продолжала искать кого-то глазами в толпе. Она искала его, хоть сама и не подозревала об этом. Баки не понимал, почему его сердце начало биться как сумасшедшее. Сегодня он хотел, наконец-то, встретиться с ней, ведь он уже знал, где она живет. Но сейчас все изменилось. Все намного хуже, чем он предполагал. Вот почему сердце бежало как бешеное. Ему было страшно. Но страшно не за себя, а за Ильяну.       Девушки пошли дальше, а Барнс все стоял у дерева, сверля затылок блондинки взглядом. За столько лет Баки многому научился, но самым главным его талантом, как он сам считал, было то, что он по одному только взгляду мог без труда вычислить из толпы агента Гидры.       Сдавливая очередной приступ кашля, Ильяна с трудом переставляла ноги, двигаясь по коридору в сторону двери своей квартиры. В душе ее все еще билась тревога. За ней точно кто-то наблюдал, она чувствовала это всем своим нутром. Неужели ее нашли? Неужели опять придется скрываться? Но Ильяна понимала, что ни средств, ни сил у нее не хватит на очередное бегство.       Как только она собралась вставить ключ в замочную скважину, за ее спиной открылась дверь, впуская в коридор шум работающего телевизора и тихий плач ребенка.       – Как си,* Богдана? – раздался мужской голос, и внутри Ильяны все похолодело.       Это был ее сосед. В белой майке, спортивных штанах, как всегда, он стоял, облокотившись на дверь, улыбаясь и оглядывая Ильяну как лакомый кусок, который ему так не терпелось попробовать.       Она не ответила. Но его это, похоже, нисколько не смутило. Ему нравилась молчаливость соседки, что он так смущает ее. Ему, по крайней мере, казалось, что Ильяна стесняется его. На самом деле она не испытывала к этому человеку ничего, кроме отвращения.       Высокий и широкоплечий, с татуировкой дракона на правом предплечье, он нагло и хищно глядел на всех вокруг, часто водя широкой ладонью по бритой голове. Ильяна бы нисколько не удивилась, если бы узнала, что этот человек когда-то мотал срок.       Она пару раз видела его жену. Маленькую, забитую и измученную женщину, которая, возможно, была раньше очень красивой. До встречи с этим человеком. Однажды они вместе с ней поднимались по лестнице, женщина тащила тяжелые сумки, глядя себе под ноги воспаленными глазами, в которых читалась только обреченность и смирение. Он бил жену. Ильяна не только замечала синяки и ссадины на лице и теле женщины, но и слышала, как он орал на нее, называя дрянью и шлюхой, а она только вскрикивала и умоляла его перестать.       Их сыну было где-то три года. Мать мальчика любила, это было заметно, что нельзя сказать об отце. Он, казалось, либо не замечал ребенка вовсе, либо приравнивал его к какому-то домашнему питомцу.       – Не хочешь пригласить меня на чай? – спросил он с сильным акцентом, победно улыбнувшись, когда плечи девушки чуть дрогнули.       Он иногда присвистывал ей, сидя с друзьями на лавке во дворе, но Ильяна не обращала на это внимания. Ни на идиотские звуки, которые он издавал, ни на приглашения присоединиться к ним, ни на тупой и бессмысленный хохот его друзей.       – У меня нет чая, – сдавленным голосом ответила Ильяна, открывая дверь.       – Можно и без чая. Поверь, со мной можно очень хорошо провести время.       Он заприметил новую соседку в первый же день. Она была красивой. Пышные черные волосы, даже видно было, насколько они мягкие. Большие серые глаза, аппетитные губы. Правда, одевалась она как монашка, но даже через свитера и джинсы было видно, что фигура у девушки от природы хорошая. Ну, а все остальное уже дорисовывала его фантазия. Но самым главным плюсом было то, что соседка была одинока. А, значит, заполучить ее будет легко. Так он думал.       Ответом ему послужил грохот. Соседка захлопнула за собой дверь, даже не удостоив его взглядом. А он только усмехнулся, думая про себя, что эта игра начала затягиваться, и пора бы уже перейти в наступление.       Он знал, что ему нужно делать. Уверенно шагая по широкому коридору многоэтажного жилого дома, Барнс сжимал свою бионическую руку в кулак, прислушиваясь к каждому звуку, доносившегося до него.       Баки не хотел, чтобы все было так. Но у него не было выбора. Он должен был сделать хоть раз что-то хорошее, что-то правильное. Ильяна всегда говорила, что он хороший человек. Хотя, она знала, кто на самом деле Барнс даже лучше, чем тот же Стив, но при этом совершенно не видела в Баки зла. И он не мог подвести ее, он не мог бросить ее.       Он остановился возле нужной двери, постоял, прислушался, а затем постучал. Она откроет не сразу, Барнс это прекрасно понимал. Он надеялся, что застанет ее врасплох, тем самым сделав все тихо и быстро. Дверь медленно открылась, она выглянула в коридор, встретилась с Джеймсом взглядом, и Баки увидел в ее глазах искреннее удивление, быстро перетекающее в страх.       – Вот это неожиданный сюрприз, Солдат.       Ирина говорила спокойно и уверенно, но Джеймс видел, что она была напугана. И хоть Зимний Солдат не был активирован, Баки Барнс все еще представлял угрозу.       – Мы знали, что рано или поздно ты придешь за девушкой. Мы надеялись, Солдат, – на ее губах заиграла улыбка, а в голове небось творился настоящий хаос.       Он молчал, а Ирина прекрасно понимала, что сообщить о появлении Зимнего уже не успеет. Как она не поняла, что он здесь? Ильяна не подавала никаких признаков того, что Барнс как-то связался с ней.       – Ты же понимаешь, что мы никогда не оставим тебя в покое? Ты нам нужен, Солдат. Тебе не избавиться от нас, никогда.       Вместо ответа Ирина получила сильный пинок в грудь, отлетая тем самым вглубь квартиры. Барнс закрыл за собой дверь и быстро направился к поднимающейся на ноги Ирине.       – Ладно, Солдат, – улыбнулась она, вставая в стойку. – Давай потанцуем.       Она с трудом смогла набрать сумму на таблетки против кашля. На температуру, которая точно у нее была, на головную боль и озноб она решила постараться не обращать внимания.       По-хорошему, ей нужно было взять больничный, хотя бы на пару дней, отлежаться, ведь Ильяна прекрасно знала, чем может обернуться для нее обычная простуда. После того раза, когда Ильяна чуть не умерла на улице под слоем снега, подхватив воспаление легких, каждая простуда девушки проходила тяжело.       Вечерело, однако она все же решила пройтись к пляжу, подышать воздухом. С моря дул прохладный свежий ветер, но Ильяна вдыхала воздух полной грудью.       – Решила устроить вечернюю прогулку?       Ильяна вздрогнула, услышав за своей спиной мужской голос. Его голос. Она не повернулась, а он, чуть рассмеявшись, продолжил говорить:       – Ты всегда такая молчаливая, такая тихая. И все время одна. Ты знаешь, что одной быть… небезопасно?       Она слышит, как он медленно приближается к ней, и, не выдержав, разворачивается к нему.       – Что вам от меня нужно?       Сосед, видимо, следил за ней, и от этой мысли девушке стало совсем не по себе. Она медленно двинулась в сторону, мужчина последовал за ней. С его губ не сходила ехидная улыбочка, словно он играл с Ильяной, как с глупым котенком.       – Не хочешь прогуляться, м?       Ильяна одарила его презрительным взглядом, и только тут мужчина наконец понял, что девушка играть в его игру не намерена.       – Я думаю, вам пора вернуться к жене и ребенку. А меня оставить в покое.       Она развернулась и быстро пошла прочь, застревая кроссовками в рыхлом песке, а тем временем внутри мужчины стремительно закипала злоба.       Ильяна почувствовала, как крепкие руки схватили ее за талию и потащили куда-то в сторону. Она хотела закричать, но он закрыл ей рот, продолжая тащить непонятно куда.       – Ты что о себе возомнила, дрянь? – хрипел он ей на ухо, оттаскивая вырывающуюся и пищащую Ильяну к небольшому деревянному мосту. Погода была не теплая, поэтому народу на пляже и в его округе просто не было.       Паника не позволяла Ильяне соображать здраво. Ужасная мысль пронзила ее сознание, заставляя с небывалой силой вырываться и пытаться освободиться. Она не могла поверить, что это все происходит на самом деле. Он нависал над ней, запуская руки ей под свитер, пытаясь расстегнуть брюки, а когда она попыталась ударить его ногой, то влепил такую пощечину, что в ушах у Ильяны все зазвенело.       – Не вырывайся, сука.       «Этого не может быть, нет, только не это. Пожалуйста, я не хочу. Помогите… почему никто не помогает мне?»       Она взвыла, как раненое животное, понимая, что мужчина сильнее ее в несколько раз, и самостоятельно освободиться ей не удастся. И тут она увидела.       – Ты сумасшедший! Да какая девчонка согласиться гулять с тобой?       По двору раскатился заливной девичий смех. Пухлый мальчишка в драной майке потупил взор, пока группа девочек продолжала хохотать, а самая симпатичная из них, с длинной косой через плечо, продолжила:       – Я никогда не стану твоей девушкой. Ты злой и противный. Ты мерзкий.       Ильяна не успела даже сделать вздох, как очередное воспоминание захлестнуло ее. Воспоминание этого мужчины, который сжимал горло Ильяны своей рукой.       – Посмотри на себя, – высокая и красивая женщина в фартуке глядела на своего сына с нескрываемым отвращением, – весь в отца. Ленивый, глупый, наглый. Что ты о себе возомнил? Да ни одна женщина не захочет жить с таким мерзавцем как ты. Ты просто жалок.       – Посмотри на себя! – прохрипела Ильяна, глядя прямо в глаза мужчине. – Весь в отца.       Мужчина замер, непонимающе моргая и глядя на свою жертву. А Ильяна продолжила, с нескрываемой ненавистью, которая была не только ее собственной, но и частично принадлежала этому человеку: ненависти к самому себе, ненависти к матери, которая видела в нем только пустое место, ко всем женщинам, которые отказывали ему, которые ставили себя выше него, абсолютно ко всем женщинам.       – Ленивый, глупый…мерзавец. – Ильяна даже не понимала, зачем все это говорит. Все сработало на уровне каких-то инстинктов.       Он глядел на Ильяну с непониманием, но тут слова, эти слова, что произносила эта девушка, будто зов их прошлого, пугающего, позорного и унизительного прошлого.       – Что… что ты… – мямлил он, постепенно ослабляя хватку.       – Ни одна женщина не захочет жить с тобой, ни одна девочка не захочет гулять с тобой, – она не могла остановиться, впервые почувствовав силу, силу, которые дали ей ее же способности. Впервые в жизни, она была благодарна за свой дар.       Он в ужасе отшатнулся от нее, и Ильяна незамедлительно воспользовалась этим. Вскочив на ноги, она побежала что есть сил. Прочь. Как можно дальше.       Она не помнила, как добралась до своего дома. Содрогаясь всем телом, она на автомате поднялась по лестнице, а когда подходила к своей квартире, соседняя дверь чуть приоткрылась, и оттуда выглянуло испуганное женское лицо. Ильяна посмотрела в глаза этой женщине, тяжело вздохнула и сказала:       – Если снова поднимет руку – бей первой. Сковородой, стулом, да хоть ломом. Или бери сына и уходи. Нахрена тебе такая жизнь?       Поняла ли ее женщина или нет, Ильяне было уже плевать. Она вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и пошла на кухню, даже не включив свет.       Встав возле раковины, Ильяна наконец-то осознала, что вся дрожит. Слезы уже успели засохнуть на щеках, непослушные руки с трудом справились с ручками крана. Она долго умывалась, будто пытаясь смыть с себя все события сегодняшнего дня. Ей хотелось, чтобы вода смыла запах этого человека, следы от его прикосновений, его дыхание - все, что принадлежало этому ублюдку.       Ей хотелось, чтобы кто-то взял и стер ей память, потому что только одна мысль о том, что почти произошло, приводила Ильяну в ужас. А еще ей было стыдно, мерзко и гадко.       Рукав ее пальто был порван, да вся она была грязной и в песке. Нужно было принять душ, попытаться смыть с себя сегодняшний день. И тут Ильяна почувствовала, что в пустой темной квартире она не одна.       Она колебалась всего несколько секунд, затем, схватив с тумбочки кухонный нож, она повернулась и бросилась вперед, однако, руку быстро перехватили и спустя секунду Ильяну уже держали в железной хватке.       – Тише, тише, это я, – раздался возле ее уха голос, от которого у Ильяны по всему телу пробежали мурашки.       Одной рукой он сжимал руку, в которой Ильяна держала нож, другой крепко прижимал к себе, тем самым не позволяя девушке дергаться. Она дрожала всем телом, он чувствовал это. А когда он заговорил, ему показалось, что сейчас Ильяна просто упадет в обморок.       – Джеймс? – совсем тихо прошептала она, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.       – Да, – Баки почувствовал, как девушка немного расслабилась, а затем раздался тихий грохот. Это нож выпал из ее дрожащей руки.       Он отпустил ее и отошел в сторону, а через мгновение кухня уже озарилась блеклым светом лампы, висевшей под потолком.       Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что с Ильяной что-то не то. Она была до жути бледна, посиневшие губы дрожали, заплаканные глаза неотрывно глядели на Барнса, а правая щека была слегка красноватой. Чего уж говорить о грязном и порванном пальто, которое было на девушке.       – Что произошло? – спросил он ледяным голосом.       – Ничего, все в порядке, – соврала Ильяна, чуть улыбнувшись.       Но Джеймса ее ответ явно не убедил. Он медленно подошел почти вплотную к ней, от чего девушке пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.       – Ильяна, что случилось?       Она тут же отвела взгляд в сторону. Ильяна боялась. Боялась, что Баки все узнает, увидит в ее взгляде, поймет, что с ней произошло. Ей было страшно смотреть в эти ледяные глаза, потому что Ильяна прекрасно понимала, что если заглянет в них еще хоть раз, то окончательно сломается.       – Где же ты был? – прошептала она, с силой сжимая в руках ворот его куртки.       – Искал тебя, – также тихо ответил Баки, – а потом… следил. Я думал, что без меня ты будешь в безопасности.       – Думал он, – повторила с издевкой в голосе Ильяна, а затем, уткнувшись головой в широкую грудь Барнса, зарыдала, давая волю всей боли, всему тому страху, отчаянию и одиночеству, которые травили ее на протяжении этих жутких месяцев.       – Ильяна…, – растеряно произнес Барнс, аккуратно кладя руки на дрожащую спину девушки.       – Не бросай меня больше, пожалуйста, не бросай меня, – сквозь рыдания умоляла Ильяна, до боли в пальцах сжимая куртку Джеймса. – Не оставляй меня одну, я этого больше не вынесу. Пожалуйста, Баки, пожалуйста.       Барнс не ответил, с силой стискивая зубы, чувствуя, как его проклятое сердце просто обливается кровью под истеричные и отчаянные всхлипы девушки, которая так прижималась к нему, словно он был единственным буем в том море одиночества, которое окружало Ильяну со всех сторон.