Муки любви

Пробуждение оказалось для Эндимиона совершенно неожиданным - резко и громко зазвонил мобильный телефон. Он вяло потянулся рукой, пошарив, отыскал назойливый предмет и принял входящий вызов. – Да? – сипло. – Энди-тян, ты где?! С тобой все в порядке?! – взволнованно гаркнула трубка. – Все… э-э, хорошо. А что?.. – изумленно проговорил брюнет: а любые попытки осознать, зачем ему задают данный вопрос, оканчивались провалом. Поэтому твердо решив, хотя бы понять какой сейчас час, скосил глаза на будильник: ярко-красные цифры показывали 09:15 - как раз закончился первый урок. – Дошло? – спросили строго, нарушая образовавшуюся паузу. – Элиос, спасибо! – поблагодарил младший брат старшего. И отключился. В следующее мгновение Эндимион уже шустро выбрался из теплой постели и исчез в направлении ванной комнаты, как будто не он только что лежал здесь рассеянный и сонный. Вообще-то для брюнета проспать - это редкость: ибо всю свою сознательную жизнь, если ложился, то всегда просыпался вовремя без будильника. Сам же Эндимион чувствовал себя терпимо - под холодным душем, даже вспомнил, как добрался до кровати; наконец-то увидел "смс-ку" от Элиоса, - но все-таки был слегка встревожен и растерян случившемся. «Просто стресс… Стресс добил измотанное богатыми событиями вчерашнего дня тело, и я крепко уснул, ни о чем не заботясь!», – неуверенно объяснил он своему отражению в большом зеркале. Подняв с пола школьную сумку, брюнет перекинул лямку через плечо и второпях покинул квартиру. Дверь с оглушительным лязгом закрылась. И прихожая вроде как опустела, но все же, если бы Энди случайно вернулся обратно и пригляделся повнимательней, то, возможно, заметил бы, что его фигура еще продолжает отражаться в зеркале: очень напряженно и серьезно. Эндимион сидел за партой и таращился в окно: по чистому небу неожиданно поплыли свинцовые тучи. А значит, быть дождю. Дождю сильному и по характеру очень надоедливому - если такой зарядит, то идти будет долго. Дорогу до школы брюнет запомнил паршиво - так стремительно он бежал. Только два момента отчетливо отпечатались в памяти: (1) элегантная женщина с красными волосами чуть старше тридцати лет у входа на станцию Адзабу-Дзюбан, раздающая листовки, нежно улыбаясь, сует ему одну из пестрых бумажек; (2) упрекающий взор Хино-сэнсэй, будто страшно желая задеть говорил: «А вот Мамору никогда не опаздывал и всегда приходил вовремя!». В придачу на задворках сознания парня мелькали образы матери и дочери. Эндимион до сих пор не мог определиться в своих чувствах к Коу Усаги, к Цукино Усаги; до сих пор не мог понять к чему приведут эти чувства, но в глубине души был чуть-чуть благодарен Проведению за случайную встряску. Ладно, к чему-нибудь когда-нибудь придем! А пока… пока, нужно время, чтобы остыть и отдохнуть. Потом подумать - как действовать дальше. Отличный план. Так и надо поступить. Повернув голову, Энди в упор уставился на преподавательницу в строгом костюме. Помедлив пару секунд, он ловко извлек яркую листовку, приглашавшую на открытие танцевального зала "Темное Королевство" - название было очень гламурным - и изрек: – Рей, пойдешь со мной на танцы? От такой спонтанности и наглости ученика Хино дернулась, и мел в ее руке вместо жирной точки в конце предложения поставил жирную запятую. В классе повисла гробовая тишина - ручки с карандашами застыли в воздухе. – Такао Эндимион-кун, после урока ко мне в кабинет, – сказано было сухо и по-деловому спокойно.

* * *

Все утро, день и вечер Ами никак не могла выкинуть из головы ей же самой заданные вопросы в кафе. «Неужели?..» - было так много, а ответов - было так мало, а точнее - полное их отсутствие. Пора. Очевидно, спустя почти семнадцать лет, настала пора переходить от слов к делу. Отодвинув в сторону кипу медицинских карт (чтобы не мешали), Мидзуно схватила телефонную трубку и набрала номер - по долгу службы этот номер она знала наизусть. Ей не хотелось обращаться за помощью к полицейскому Умино Гурио - ведь тот обязательно обо всем доложит Макото: а это будет некстати. – Здравствуйте, Департамент полиции района Минато, – поприветствовали чинно, и также представились: – Инспектор Усидзима. – Здравствуйте, я бы хотела получить кое-какие сведения… – тихо проронила синеволосая: вся ее решимость в один миг куда-то пропала, словно кто-то невидимый переключил тумблер. – Получить кое-какие сведения, – повторили на том конце, – Госпожа… кхм, вы позвонили в полицию, а не в справочную службу. Ами не трудно было представить себе выражение лица собеседника. – Да-да, все правильно, – торопливо начала объяснять Мидзуно, – я просто надеюсь, вы можете проверить по своим каналам, есть ли сведения о Чибе Мамору. Он попал в автомобильную аварию в ноябре 1994 года. – Погиб? Или?.. – Погиб, – синеволосая оценила прямоту инспектора. Ей нравились люди, которые осмеливались называть вещи своими именами: «погиб/умер», а не «ушел/уйти»; «жить», а не «возвращаться». – Несчастный случай? Или?.. – Несчастный случай. Сотрудник глубоко вздохнул - ответы женщины явно произвели на него неизгладимое впечатление. – Мы не храним сведения такой давности. Мне жаль. – О! Точно! Простите, – смутилась Ами, – кажется, я совсем забыла о сроках давности. И то, что это не было преступлением. Но даже тогда… – Госпожа, послушайте, – плавно перебил молодой человек, – если вы не против лично поискать материалы дела и тем самым поворочать тяжести, то приходите сегодня в полицейское управление. Я могу проводить вас в наши архивы. Никто не будет возражать, если вы в них загляните. – Правда? Никто не будет, – в тоне голоса промелькнуло сомнение. – Конечно, правда. Моя смена до одиннадцати часов. У стойки регистрации спросите инспектора Усидзиму Тохру. – Благодарю, – выпалила тут же Мидзуно и повесила телефонную трубку, другой рукой сразу потянувшись за сумочкой. – Знаете, я был сильно удивлен, что вас заинтересовали материалы такого давнего дела, – улыбнулся инспектор. Молодой человек лет двадцати в стильных очках провожал Ами по длинному узкому коридору, который вел в архивы Департамента полиции в подвальном помещении. Пахло пылью и старой бумагой. – Извините за личный вопрос, но… почему именно сейчас? – Потому что пришло время гордо взглянуть в глаза своему страху, – тоже улыбнувшись, сказала Мидзуно, а про себя добавила: «Из-за этого страха, возможно, вся наша жизнь наперекосяк… Когда нужно было действовать, отсиживалась. Закрыла глаза. Заткнула уши. Забилась в уголок. Ничего не происходило, абсолютно ничего, и это меня успокаивало. Нападение нового врага - нет. Все хорошо - ну и ладно!». Вслух же продолжила: – Я ищу ответы на свои же вопросы, чтобы восстановить ход событий: они позволят мне нарисовать всю картину. – Что ж… найдите их, – искренне пожелал инспектор. И остановившись у двери, открыл ту. Они вошли в темную комнату, и молодой человек щелкнул выключателем. На потолке зычно зашипели и заморгали люминесцентные лампы, заполняя комнату холодным светом. – Напомните-ка мне, в каком году произошла авария? – голос инспектора эхом отозвался среди серых бетонных стен. – В тысяча девятьсот девяносто четвертом, – живо отреагировала Ами. – Ага, получается, нам сюда, – указал молодой человек. – С выжившими в этом ряду, все остальное там, у стены. …погибшими. Мидзуно оглядела полки стеллажей, заставленные коробками, пытаясь не думать о том, сколько горести может в них храниться. – И вновь весьма благодарю вас, – выдавила Ами и направилась к стеллажам с надписью «ДТП с погибшими». – Да тут особо-то не за что. Я буду в коридоре, если вам вдруг что-нибудь понадобится, – услужливо предупредил инспектор, оставляя женщину одну. Воспользовавшись стоявшей неподалеку стремянкой, Мидзуно ловко сумела стащить на пол четыре коробки с буквой «Ч» и, присев на корточки, начала внимательно перебирать хранящиеся в них папки, пока не дошла до «Чиба Мамору». Вытащив тоненькую папочку, Ами выпрямилась. Первая страница подтверждала тот факт, что Мамору действительно погиб в аварии. Следующие несколько страничек были заполнены мудреными юридическими терминами. Дальше шла объяснительная записка администрации больницы касательно пропавших вещей погибшего; также было вклеено постановление № 1Q84/1-3 по делу об административном правонарушении (в тот день, возвращаясь из Йокогамы, Мамору значительно превысил допустимую скорость движения). А под ним оказалось, то, чего Мидзуно совсем не ждала. Это были напечатанные на печатной машинке показания некой Кусаки Хины-сан. Ами содрогнулась - она не представляла, - что может быть написано на этих пожелтевших листках. Кусака Хина четырнадцати лет из Тораномон (Минато, Токио) сообщает, что до момента аварии выдела в автомобиле Чибы Мамору женщину. Также наблюдала вспышку ослепительного золотого света. Доказательства - нет (ни вещей, ни крови, или хотя бы чего-то, что могло подтвердить слова "очевидца"). Подозревается в лжесвидетельстве. Мидзуно недовольно нахмурилась: как полиция могла так быстро прийти к выводу, что подросток врет? В возрасте Хины она с подругами сражалась с демонами и прекрасно понимала значение слова «ответственность». Нет, девушка не лгала. Тогда… Ами достала из сумочки блокнот и переписала адрес Кусаки-сан, затем очередной раз с большим старанием пробежалась по страницам, горя желанием найти еще какую-нибудь информацию. Но потратив на поиски еще тридцать минут, так ничего и не обнаружила. Вернув все по своим местам, Мидзуно вышла в коридор, и молодой человек проводил женщину к выходу. – М-м, нашли что-нибудь? – спросил инспектор. – Да, – осведомила Ами и шагнула из двери на улицу. – Адрес. Мидзуно оставалась только гадать, что ожидало ее там. Эндимион ждал Рей у ее дома. "Пойти на танцы" - это неплохой предлог. «Мамору. Что в тебе особенного? Что?» – вертелось в голове темноволосого. Первая капля упала на землю… Ами шагала к дому Коу-Цукино. "Решила вот зайти к вам в гости" - это неплохой предлог. «Мамору. Все так сложно! Я запуталась!» – вертелось в голове синеволосой. …И через пару секунд пошел сильный дождь. Дождь барабанил по окну. Мешал думать. «Что-то стало не так. С Энди… С Элиосом…» – Чибиуса это чувствовала. Розоволосая крепко сжала подушку: по щеке покатилась слеза и задержалась в складке у губ - соленая, горькая. – Куколка, любимая! – донесся голос Сейи. Усаги кончиками пальцев вытерла одну-единственную слезинку. Повернув голову, блондинка уставилась на небольшой комод, служивший прикроватной тумбочкой. Поднявшись с кровати, она с осторожностью залезла в нижний отсек, бережно извлекая оттуда книгу - та манила, как маяк манит сбившийся с курса корабль. Повертев подаренную ей книгу в руках, блондинка спешно сунула ее обратно - в самую глубь, - нет, она обязана продолжать жить дальше… без Мамору. С каменным сердцем Усаги направилась к Сейи.