На другой стороне

* * * Когда на следующее утро он открыл глаза, то ожидал увидеть рядом Арно и другой мир. Вместо этого Валентин проснулся в собственной постели – он мгновенно узнал и тяжелый лиловый полог, и сам Васспард, и осенний пейзаж за окном. Между тем, произошедшее и другой мир вовсе не казались сном. Валентин зевнул и потянулся, с удовольствием вспоминая события предыдущего дня – то, как он ходил и стоял без усилий и то, как здорово это ощущалось. Мысль еще не успела окончательно сформироваться в сознании, а Валентин уже торопливо выпутывался из одеяла. Он осторожно ступил на каменный пол – проверяя, пробуя – и разочарованно выдохнул. Ничего не изменилось. Он с трудом удержал равновесие, дыхание на миг перехватило, волосы упали на лицо, и Валентин заметил привычные седые пряди. Вслед за этим пришло осознание случившегося, так же, как и новое, совершенно незнакомое раньше чувство – досада на собственное состояние. За столько лет Валентин привык воспринимать болезнь как нечто должное, неотделимое от него. Никогда раньше он не сравнивал – потому что сравнивать было не с чем. Но теперь, когда он знал, как могло бы быть, он впервые в жизни ощутил подобную горечь. Валентин закусил губу, пытаясь справиться с неожиданными, столь несвойственными ему эмоциями, и медленно опустился обратно на постель, закутавшись в одеяло – в комнате было холодно, в камине тлели угли. Он откинулся на подушки, стараясь унять разочарование и перестать желать неисполнимого. В самом деле, он что, надеялся, что теперь магически излечится? Как глупо, как по-детски. Он с тоской посмотрел на зеркало. Небольшое расстояние до него снова стало казаться бесконечным. Немного полежав и почувствовав себя несколько лучше, Валентин кивнул самому себе и решительно поднялся. Не обращая внимания на то, сколько усилий приходилось прилагать с каждым движением, кривя губы от боли, он настолько быстро, насколько это было в его силах, добрался до зеркала и осторожно коснулся кончиками пальцев серебристого свечения. Поверхность оказалась прохладной, гладкой и совершенно твердой – рука не проходила сквозь стекло, ничего не получалось. Все же сон? Как-то не верилось. Точнее, не хотелось верить, поправил сам себя Валентин. Глупо, наверно, и его учили совсем не этому, но он хотел еще хотя бы раз оказаться на другой стороне и суметь нормально ходить. Валентин остановился возле массивного стола из темного дерева, на котором осталось лежать перепачканное в чернилах перо и несколько чистых листов бумаги. Точно, он же вчера написал письмо Юстиниану. Так мало времени прошло, а он уже умудрился забыть об этом. Валентин потянулся и дернул за шнур, вызывая слугу. - Пожалуйста, распорядитесь подготовить купальню и помогите мне потом добраться туда, - велел он. – Что касается завтрака – подайте его в библиотеку. Заодно мне нужно, чтобы разыскали все книги, касающиеся древних зеркал. Пока я буду занят в библиотеке, можете здесь прибраться и натопить камин. Валентин крайне не любил прибегать к помощи слуг в таких делах, но заставил себя молча терпеть, пока ему помогали мыться, а потом переносили в кресле в просторную библиотеку замка. Он вежливо поблагодарил слуг, ничем внешне не выражая, что ему что-либо неприятно, а потом закутался в принесенный меховой плед – помещение хоть и отапливалось, но все равно оставалось не слишком теплым – и углубился в книги. - Мой господин, прошу прощения, - один из слуг остановился возле стола, за которым расположился Валентин. - Что-то случилось? – тот поднял голову от очередной книги с плотными страницами, исписанными выцветшими от времени сероватыми чернилами. Несколько часов пролетели незаметно, за окном начало темнеть, поднялся ветер, и мокрые ветви деревьев с тихим шорохом касались стен замка, но пока что он ничего так и не нашел. Столько зеркал, древних, окутанных легендами – и все не те. - Вас спрашивает молодой господин Клаус. Валентин виновато закусил губу. Точно, он же вчера пообещал почитать им с Питером, а сам взял и… а что «и»? Как выглядело его отсутствие здесь, пока там он пытался разобраться, куда именно попал? - Благодарю, Тобиас. Передай, что я свободен и жду его. - Валентин, - Клаус церемонно поприветствовал его, а потом, видимо, решив, что на этом проявлений этикета достаточно, просто подбежал к нему и замер возле стола, чуть хмурясь. – Ты собирался почитать нам вчера, а сам взял и уснул так рано, еще и проспал до самого утра, - укоризненно сказал он. «Выходит, для всех остальных я спал?» Вслух же он произнес совсем другое. - Прошу прощения, Клаус. Наверно, я не рассчитал силы, устал сильнее, чем обычно. - А чем ты сейчас занят? - Просто читаю, - уклончиво ответил Валентин. – Клаус, могу ли я спросить тебя кое о чем? - Конечно, - Клаус пристроился на соседний стул, болтая ногами. Валентин знал, что менторы постоянно ругали его за эту привычку, но сам не видел ничего плохого в том, что делает брат. Валентин обычно молчал о своем состоянии и никогда не говорил, насколько ему на самом деле бывает сложно – не хотел пугать братьев. Хотя, похоже, те и сами все понимали. - Послушай, - Валентин замялся на мгновение, размышляя, как лучше спросить и проверить подозрение, возникшее после фразы Клауса о том, что он уснул. – Ты не замечал ничего странного с зеркалом в моей комнате? Недоуменный взгляд Клауса подтвердил догадку Валентина о том, что зеркало и правда далеко не самое обычное, а последующие слова подкрепили эту уверенность. - Зеркало? Валентин, ты о чем? У тебя же никогда не было зеркала, ты сам говорил, что не хочешь его в комнате. - Я… говорил? «Ложные воспоминания?» - Валентин был уверен в том, что никогда даже не упоминал ничего подобного. Собирался – да, но не упоминал. – «Получается, зеркало настолько сильно, что способно вкладывать в других ложные воспоминания?» - несомненно, все эти теории требовали проверки, или, по крайней мере, хорошо было бы обсудить их с Арно на другой стороне, но определенные заключения явно напрашивались. - Да, - Клаус продолжал смотреть на него с недоумением. – Ты разве не помнишь? – осторожно уточнил он. Валентин подавил желание скривиться – похоже, собственный брат считает, что он не в себе. - Должно быть, забыл. Тем более, я тут совсем зачитался, - Валентин улыбнулся ему. – Не знаю, смогу ли почитать вам с Питером сегодня. Я не очень хорошо себя чувствую и хотел бы снова лечь пораньше, - то есть, попробовать снова уйти туда, но братьям этого знать не следует. - Может, позвать лекаря? – тут же забеспокоился Клаус. - Нет, благодарю, не нужно, - Валентин покачал головой, сохраняя бесстрастное выражение лица. – Мне просто следует отдохнуть. Ты не вызовешь слуг? – все равно ничего полезного он так и не нашел, а попробовать зеркало еще раз стоило. – Пусть уберут здесь все, а меня отнесут назад в комнату. - Хорошо, сейчас, - Клаус ободряюще улыбнулся ему и вихрем исчез за дверьми. Вытерпев тщательный осмотр лекаря – похоже, Клаус все же проговорился, кому не следовало, о том, что Валентин сказал о своем самочувствии – Валентин, наконец, остался в комнате один и вздохнул с облегчением. Он прислушался к удаляющимся шагам по коридору, взглянул в сторону камина – золотисто-оранжевое пламя весело танцевало, грея помещение – и аккуратно и осторожно слез с кровати. Валентин одернул ночную сорочку и несколько мгновений колебался, думая, стоит ли переодеться. С другой стороны, все равно без помощи слуг он не управится, а их вызывать не хотелось. К тому же, зеркало вновь может остаться зеркалом, и тогда все это тем более будет бесполезно. Впрочем, на этот раз повезло – необычное обволакивающее ощущение снова возникло, едва Валентин дотронулся до стекла. Сердце радостно забилось в предвкушении: «Я снова смогу нормально стоять», и Валентин торопливо шагнул на ту сторону, проваливаясь в зеркало.