Never Let Me Go

 — Эмма. Реджина подходит к Темной, кладя руку ей на плечо. Спина Свон напряжена, словно струна, да и сама она напоминала себе бомбу с механизмом замедленного действия.  — Я не могу, Реджина. Я — монстр. Я опасна для тебя, для Генри, для Сторибрука. Я поддалась Тьме и теперь она медленно завладевает моим сердцем и душой. Я проиграла этот бой и теперь должна уйти туда, где я не смогу навредить вам. Лицо брюнетки исказилось гримасой боли, ведь она до сих пор чувствовала себя виноватой за то, что не смогла уберечь Эмму от Тьмы, хотя обещала. Обещала спасти ее, и не спасла.  — Мы справимся, дорогая. Просто доверься мне. Мы найдем способ спасти тебя от Тьмы.  — Да нет этого способа! — рыкнула Свон, поворачиваясь лицом к Реджине. — Мерлин мертв, а только он мог помочь мне.  — Эмма, прошу тебя. Не сдавайся. Ради меня. Ради Генри. Ради своих родителей. Борись со своей Тьмой, и мы обязательно найдем способ тебя спасти. Руки Миллс обвивают шею блондинки и женщина целует сжатые губы Темной, которые после секундной паузы приоткрываются, позволяя Реджине углубить поцелуй.

***

Реджина резко распахивает глаза, пытаясь восстановить дыхание, будто бы этот поцелуй был не во сне, а на яву. Что это было? Просто игра воображения, которая проникла в ее сновидения или ее собственные воспоминания, которые находятся где-то глубоко в ее подсознании и раскрываются лишь во сне? Сон выглядел настолько ярко и правдоподобно, что трудно было бы сомневаться в том, что это лишь игра ее сознания, а не воспоминания, которые она так хочет вернуть. Из размышлений Реджину вывел телефонный звонок, и она не глядя на дисплей взяла трубку, а услышав голос, невольно закатила глаза.  — Мадам мэр, одевайтесь и через час я заеду за вами. Только умоляю, никаких юбок.  — Мисс Свон, не припоминаю, чтобы я давала согласие на встречу. Особенно после ваших вчерашних действий.  — Миллс, я и не спрашивала твоего согласия. — фыркнула в трубку блондинка. — Одевайся, иначе я похищу тебя прямо из дома в том, в чем ты будешь в тот момент. Даже, если это будет твой любимый черный шелковый халат. Реджина невольно опустила глаза на свой халатик, который она накинула, когда встала с постели. Это действительно был ее любимый халат, потому что шелк приятно ласкает тело, а черный — это ее цвет.  — Я заеду через час. — напомнила Эмма, прежде чем положить трубку, дабы не выслушивать очередную порцию недовольства от Миллс. Бормоча себе под нос нечто о наглых блондинках, которых неплохо было бы вышвырнуть из города без обратного билета, женщина отправилась одеваться. Дабы подчеркнуть то, что ей глубоко плевать на эту встречу и что это точно не свидание, она достала из гардероба джинсы, которые лежали там с незапамятных времен на случай какой-нибудь вылазки и обычный черный свитер. Но надо признать, что даже в таком виде Реджина выглядела великолепно.  — Реджина — призыв с улицы сопровождался стуком в дверь, что означало, что несносная блондинка уже прибыла. Раздраженно фыркнув, женщина спустилась вниз и распахнула дверь, недовольно созерцая стоящую перед ней Эмму.  — Когда не надо, вы демонстрируете поразительную пунктуальность, мисс Свон. Вы бы так на работу приходили.  — Не язви, Джина, тебе это не идет.  — Не фамильярничайте, мисс Свон — процедила Миллс, недовольная подобным обращением к себе.  — Поехали уже. Блондинка развернулась и неспешно направилась к припаркованному около дома желтому жуку, что вызвало очередную порцию негодования от Реджины.  — Мы что, поедем на этом ведре с гвоздями? Он вообще не развалится где-нибудь по дороге?  — Миллс, если ты сегодня решила побороться за звание стервы года, то оно по праву твое. А теперь садись в машину и поехали. Еще раз окинув презрительным взглядом рухлядь, на которой ездила Эмма и которая всегда так раздражала эту брюнетку, женщина все же села на переднее пассажирское сиденье и захлопнула дверь.  — Ну и куда мы едем?  — Увидишь. Больше за время пути не было произнесено ни слова. Реджина мысленно проклинала настырную блондинку, а Свон предпочитала не вызывать лишнего недовольства у своей спутницы и не раздражать ее лишний раз. Дорога заняла около десяти минут, а остановились они около конюшен, расположенных на окраине Сторибрука.  — Мы приехали — сообщила Эмма, выходя из машины.  — И зачем ты привезла меня сюда? — поинтересовалась Миллс, выходя следом.  — Пойдем. Уверенным шагом блондинка направилась к конюшням, где ей навстречу вышел конюх, держа под узцы двух красивых жеребцов: одного черного, как смоль, а второго — белого. Прямо Инь и Ян.  — Еще в то время, когда мы с тобой были только друзьями, ты с упоением рассказывала мне о том, как в юности любила лошадей. Ты рассказывала о своем коне — Росенанте и о том, сколько счастливых моментов ты разделила вместе с ним. Но за тридцать лет проклятья, ты ни разу не смогла выбраться сюда, чтобы покататься на лошадях, хотя очень хотела. Реджина уже практически не слушала Свон, она словно зачарованная медленно подходила к вороному коню, который так сильно напоминал ей ее любимца. Она вытянула вперед руку и конь, чуть помедлив, ткнулся ей в руку мордой, демонстрируя дружелюбие.  — Это Гром — сказал конюх, кивая на вороного жеребца. — А эта красавица — Афина. Эмма подошла к белоснежной кобыле и легко взлетела в седло, как заправский наездник. Реджина последовала ее примеру, с легкостью оседлав Грома, который уже нетерпеливо перебирал копытами.  — Не отставай! — Крикнула блондинка, пуская свою красавицу галопом. За тридцать лет Миллс уже успела забыть, как прекрасно скакать верхом на лошади, ощущая ни с чем не сравнимое чувство свободы, которое буквально окрыляет. Брюнетка легко удерживала своего коня, следуя за Эммой, которая уверенно скакала лишь по одной ей известному маршруту. Минут через пятнадцать лошадь Эммы ощутимо стала замедлять ход, а впереди показалось озеро, от которого веяло приятной прохладой, которой так не хватало в летнюю жару.  — Мы на месте — сообщила Свон, останавливаясь и легко соскакивая с Афины. Словно истинный Рыцарь она помогла своей Королеве спуститься на землю.  — И что мы здесь делаем? — с долей любопытства поинтересовалась брюнетка, идя следом за блондинкой.  — Отдыхаем и устраиваем небольшой пикничек. — Эмма достала спрятанные в кустах небольшую переносную сумку-холодильник, термос и покрывало, которые она принесла сюда примерно за час до этого. — Это место много значило для нас. Для меня. Ты привела меня сюда спустя неделю после того, как мы начали втайне от всех встречаться. Ты хотела мне показать, насколько прекрасной может быть жизнь, когда рядом тот, кто тебя любит. Что неважно, есть ли в моем сердце Тьма или нет, мир от этого не меняется и твое отношение тоже. Ты вселяла в меня веру и давала мне силы бороться со своей Тьмой. Говоря это, Эмма расстелила покрывало и начала вынимать из сумки еду: сэндвичи, легкий салат без майонеза для Реджины, жаренный сыр для Свон. А в термосе оказался крепкий, свежесваренный зерновой кофе.  — Эмма, я понимаю, что нас с тобой многое связывало, но я этого не помню. Мне жаль, но я правда ничего не чувствую. Блондинка опустила голову, чтобы Миллс не видела, как ее лицо исказилось болью.  — Ты знаешь, Реджина, я до сих пор не могу понять, почему ты это сделала. Я бы ни за что не стала стирать воспоминания о тебе. Даже, если бы боль разрывала бы мне сердце, я бы жила с ней и с тем, что нас связывало. Я бережно бы хранила каждую твою улыбку, каждый твой поцелуй и ту любовь, которую ты мне дарила. Я бы предпочла каждый день вновь и вновь переживать эти воспоминания, даже если бы для меня это значило, что каждую секунду я проведу в страданиях, но никогда бы не отказалась от них. Я не отказалась бы от тебя. Слова девушки больно зацепили Миллс, и та впервые за долгое время ощутила укол в области сердца. Это был не пустой звук, это признание затронуло самую душу бывшей Злой Королевы и она почувствовала себя виноватой перед Эммой. А еще она поняла, что ее никто и никогда так не любил, как любила Свон.  — Эмма. Прости меня за то, что я так поступила. Я не помню, почему я это сделала и наверное, я не могла справиться самостоятельно с той болью, которая жила во мне, иначе бы никогда не прибегла к магии. Но я не должна была этого делать. Прости меня. Блондинка подняла глаза на Реджину, в глубине которых плескалась вся та боль, которая скопилась на душе девушки.  — Просто дай мне шанс. Не отталкивай меня. Дай мне шанс и я снова сделаю тебя самой счастливой женщиной на Земле. Взгляд брюнетки заметался по лицу Эммы. Она не знала, что ответить, ведь с одной стороны, речь Спасителя действительно заставила ее задуматься, но с другой — она только начала строить крепкие отношения с Робином и рвать вот так все… правильно ли это?  — Эмма, мне нужно время. Ты так внезапно появилась и теперь переворачиваешь мой мир с ног на голову. Дай мне время, пожалуйста. Женщина резко встала и направилась к Грому, который спокойно пощипывал травку в ожидании наездника, а уже в следующую минуту они оба мчались по направлению к конюшне, оставив Эмму с теплящимся угольком надежды.