Власть. Ревность. Любовь.

- Флинт, у тебя глаза на заднице, или в чём твоя проблема? Как можно было такой элементарный пас пропустить? - злобно заорал Пьюси, когда Маркус в очередной раз не принял от него мяч, совершенно непрофессионально пялясь в противоположную от соигрока сторону. - Не ори на меня, если зубы дороги. Пьюси, если у тебя кривые руки и косоглазие пятой степени, то проблемы тут только у тебя, - не остался в долгу слизеринский капитан и красноречиво оттопырив средний палец в сторону обидчика, гордо отлетел на другую половину поля. На самом деле Маркус прекрасно осознавал, что упущенный мяч - его ошибка, но это осознание злило его только сильнее. А ещё его злило то, что он поддался на глупую провокацию и согласился на экспериментальные тренировки совместно с гриффиндорцами. "Это закалит мотивацию" - говорили они. "Это подготовит нас к реальным условиям игры" - говорили они. А что в итоге? Прошёл час с начала тренировки, а Маркус до сих пор был рассеянный и нервный и пропустил четыре элементарных паса, так что его команда, в конце концов, совсем потеряла доверие к ненадёжному капитану и предпочитала игнорировать его присутствие на поле. И как бы Флинт не убеждал себя, причиной его рассеянности был вовсе не неудачный день или плохое настроение, нет, причина была гораздо более определённой и даже материальной. Например, в данный момент она, выйдя в красивом пике, ловко поймала квоффл. Оливер Вуд, вратарь гриффиндорской сборной - вот истинная причина смутного беспокойства, охватившего Маркуса Флинта. Оливер тоже был капитаном своей команды, но его методы управления людьми и тактикой кардинально отличались от флинтовых. Глядя на Вуда вообще сложно было признать в нём хорошего спортсмена - худощавый, вечно-лохматый и с очаровательной лучистой улыбкой. Ну кто в здравом уме может подумать, что этот смазливый тонкокостный мальчишка может муштровать свою команду до дрожащих от усталости коленей? Но этот беззащитный вид обманчив, как только Оливер выходит на поле, из растрёпанного воробья он превращается в азартного хищника, а кольца свои стережёт лучше любого тренированного пса, так что забить ему гол, не сбив при этом с метлы, практически невозможно. То же касается и драк - как бы Вуд не был дружелюбен, он не переносил оскорблений в свою сторону и в сторону своей команды, при этом был довольно вспыльчив и потому часто первым ввязывался в драки, в основном, конечно, с Маркусом. Вот и вчера вечером, не выдержав примитивной пакости от Флинта, он набросился с кулаками на массивного соперника. Маркус вернулся в спальню изрядно побитый, но довольный, ему доставляло какое-то извращённое удовольствие ощущать тянущую ломоту по всему телу после ударов гриффиндорца, и он никогда не сводил следы магией. В отличие от Оливера, который брезгливо залечивал свои синяки прямо на месте, как только заканчивался их "сеанс дракотерапии". Непонятно почему, но Маркусу такое поведение Вуда было очень неприятно. Ах да, ещё Оливер Вуд был открытым геем, что и послужило официальным поводом для его террора со стороны слизеринцев. Гриффиндорец произвёл каминг аут в начале учебного года, в основном для того, чтобы избавиться от назойливых поклонниц, которые вешались на него пачками. Утомляющая популярность была первой причиной его признания, а второй послужило то, что это действительно было правдой, и парень своих наклонностей нисколько не стеснялся. Его откровение произвело фурор - ещё не одну неделю школа гудела, обсуждая эту шокирующую новость, а фан-клуб капитана гриффиндора даже объявил траур по этому поводу. А Флинт стал ещё больше шпынять своего соперника, показушно выставляя своё отвращение и неприязнь. И хоть остальным не было это заметно, признание Вуда не на шутку взволновало Маркуса - он не мог объяснить мгновенно вспотевшие ладони, не мог понять бешено затрепыхавшееся сердце, а хуже всего было то, что он не мог оправдать болезненное сексуальное возбуждение, возникшее, когда он зачем-то представил обнажённого Оливера, распятого под ним, Маркусом, в квиддичной раздевалке. Маркус был подавлен и смущён ненормальными, будоражущими фантазиями, но своего состояния никак не выказывал, оставаясь всё тем же татуированным безэмоциональным троллем, каким все привыкли его видеть. Вот и сейчас его команда и команда соперников наблюдала лишь его вечную угрюмую маску, в то время как в душе слизеринца творилось что-то невообразимое. Злость, беспокойство, обида и желание убивать - стандартный набор, не правда ли? Маркус Флинт первый раз в жизни испытывал ревность - сильную, неистовую, почти разрушительную. Но он пока этого не понимал. Он только смотрел, не мигая, на гриффиндорского вратаря, на его искреннюю улыбку и светящиеся неподдельным счастьем глаза. И на уродливую иссиня багровую метку, которая растянулась вдоль всей шеи, так что даже квиддичная роба не смогла её надёжно прикрыть. Можно было списать это на их вчерашнюю драку, но это было исключено - Вуд всегда очень тщательно сводил с себя следы флинтовских прикосновений, да и не похож был этот синяк на последствия физического насилия, скорее это был знак фанатичной страсти. Эта мысль привела Маркуса в бешенство. А Вуд, тем временем, объявил окончание тренировки. По сложившейся традиции, капитаны уходили с поля последними, так как на них единолично лежала ответственность за сохранное состояние поля и школьного имущества, а так как волшебники в массе - народ темпераментный, то следить за этим приходилось особенно тщательно. Маркус и Оливер остались одни и Флинт уже с трудом сдерживался от того, чтобы не выбить из Вуда всё это отвратительное довольство и умиротворение. Гриффиндорец же, похоже, полностью погрузился в свои безоблачные думы и даже забыл, что рядом с ним кто-то присутствует. Оливер весело насвистывал какой-то попсовый мотивчик, ощупывая старенькие школьные мётлы на предмет значительных повреждений, когда Флинт сорвался. Рыкнув, он коршуном подлетел к Вуду и с силой оттянул ворот его спортивной мантии и безумным взглядом уставился на смачный засос. - По рукам пошёл, Вуд? Меня обслужишь, или к тебе по записи? - свирепо прищурившись, хлёстко спросил Маркус. Оливер, немного оправившись от потрясения, ломанулся в сторону, но Флинт не дал ему уйти, с силой сжав пальцами его шею, так что перекрыл доступ кислорода, и гриффиндорец начал задыхаться. - С таким уродом я бы и за весь банк Гринготтса не лёг, - хрипя и отчаянно дёргаясь, выдавил Оливер. - Тогда, я, пожалуй, сам возьму. Уж больно аппетитная ты шлюшка, Вуд, - холодно ответил слизеринец, а внутри него душу полоснуло жгучей болью от этих презрительно брошенных слов. Хотелось сделать больно и чёртову Вуду - унизить его, уничтожить. Маркус отпустил шею своего вечного соперника и развернул его к себе спиной, тут же прижавшись к нему сзади своим возбуждением, которое тут же проявилось, стоило Маркусу подумать о том, что сейчас произойдёт. - Маркус, это не смешно уже. Давай разойдёмся и всё забудем, - нервно зашептал Оливер, с ужасом ощушая, как массивные руки стаскивают с него тренировочные брюки. - О, так я уже Маркус? - сипло засмеялся Флинт, жадно кусая парня в шею, оставляя свои (!), правильные метки и окончательно сходя с ума от абсолютной власти над этим дрожащим, таким доступным телом. Оливер стоял в очень неудобной позе и вывернуться из сильных объятий не представлялось ни единой возможности, к тому же, Маркус всегда был физически сильнее его. - Я не хочу! Не хочу! - безнадёжно взвыл Оливер, изо всех сил вырываясь из хватки слизеринца, который уже подбирался пальцами к сжавшемуся от страха сфинктеру, - Пожалуйста... Прости, что назвал уродом, я вовсе так не думаю! - Мне всё равно, Вуд. Просто получай удовольствие, у тебя наверняка задница уже рабочая, - цинично ответил Маркус, с нетерпением оглаживая поджарые бёдра. Он с силой надавил на напряжённую спину гриффиндорца, заставляя того нагнуться. Оливер уже не сопротивлялся, только вздрагивал время от времени и использовал оставшиеся самообладание и гордость на то, чтобы позорно не разреветься. Что бы он не сказал сейчас, это бесполезно - его судьба предрешена и ждёт его нечто ужасное и унизительное. Разве так он представлял свой первый раз? Разве с этим грубым, уродливым, ненавистным человеком? Но Оливер не сломается, он выдержит это унижение с достоинством. А Маркус Флинт отплатит ему за каждую секунду позорной пытки в удесятерённом размере. Обязательно.