Highway to hell

У адских врат с обеих сторон было установлено несколько кресел и сервировочных столиков с горячими и прохладительными напитками, чтобы Зевс снова не бухтел, что Адос Блейк негостеприимный хозяин. Сквозь прозрачную преграду было хорошо все видно и слышно, просто Персефона не могла пока выйти за пределы Аида, а ее родители не могли туда проникнуть и прикоснуться к дочери. Зевс старался изобразить живейший интерес, бросая взгляды на остальных обитателей преисподней проходивших мимо. Деметра сидела на краешке кресла, не сводя виноватых глаз с хмурой Персефоны. - Спасибо, что дали свою кровь тогда в больнице и доставили сюда остальные подарки, - первой нарушила молчание девушка. – Хотя, наверное, не стоило утруждаться, я все равно на днях вернулась бы обратно в дом Блейков. Только вот Гестия… - За нее можешь не волноваться, Перси, - подала голос Деметра, кусая губу. – Ее там больше нет. Кронос отослал твою тетку в мир людей на очень долгий срок. Теперь домом верховных богов управляю я, и… если ты не возражаешь, мы могли бы жить вместе и… попробовать еще раз наладить наши отношения, начав все с чистого листа. Без всякой лжи и недосказанности. Персефона тихо молчала, обдумывая ситуацию. Хвала небесам, что эта змея Гестия больше не будет мозолить ей глаза, и портить жизнь. Но как вновь довериться человеку, который тебя бросил, а потом еще так подло обманул? - Детка, дай нам с матерью второй шанс. Мы всё понимаем, тебе нужно время, - подал голос Зевс, делая глоток чая со льдом, - если ты не хочешь жить в доме Кроноса, можешь пожить пока у меня или подыскать себе жилье где-нибудь в центре Олимпа. Думаю, вряд ли твой супруг будет против, - с долей сарказма выдавил отец, удобнее располагаясь в кресле. - Да нет, все нормально, - ответила Персефона, быстро взглянув на мать. – Мне нравится жить в доме дедушки, - добавила юная Блейк, намекая на тот факт, что она теперь птица вольная и может приходить и уходить когда ей взбредет в голову, изредка пересекаясь с родившей ее женщиной. - Зед, ты не мог бы оставить нас с дочерью ненадолго наедине? – попросила Деметра, взглянув на брата. - Конечно, как скажешь, дорогая, - серьезно ответил Зевс, накрывая ладонью руку молодой женщины, после чего стремительно поднялся с кресла. – Пойду, пройдусь вдоль Великой Китайской стены, - в шутку кинул он, имея в виду нескончаемые и непроходимые границы Аида. – Удачи вам, милые, - добавил он, медленно удаляясь от адских врат. Проводив брата глазами, Деметра перевела свой взгляд на дочь, тихо сидевшую в кресле и слегка заламывавшую один из тонких пальцев. - Прости меня, Перси, я поступила подло, солгав тебе про парфюм и вообще, - слегка нервничая и заикаясь, начала старшая Блейк, проедая глазами землю под ногами. – После стольких лет мне нужно было лучше подготовиться к встрече со взрослой дочерью. Трудно было произносить слова истинного раскаяния, которые раньше никогда не слетали с губ Деметры. Просить прощения?! Увольте! Это не ее стиль! Она верховная богиня, самая младшая в семье Кроноса Блейка, душа любой компании и просто красавица. Ей все и всегда сходило с рук. Но это было в детстве и юности. Она давно уже вышла из этого возраста и должна теперь сама отвечать за свои поступки и нести за них ответственность, тем более перед единственной дочерью. - По воле отца я не могу теперь покидать Олимп, так что попросила Зевса заглянуть в Париж и купить тебе подарок персонально от меня, - неуверенно продолжала Деметра, доставая из фирменного пакета от Сhristian Dior продолговатую коробочку. - Это набор мини духов от Диор. Здесь пять флаконов с разным запахом. Я не знала, какой тебе понравится, так что попросила купить именно этот комплект, - сказала старшая Блейк, снимая картонный чехол и показывая дочери пять стеклянных бутылочек разного цвета и формы лежавших на бархатной поверхности. - Спасибо, не нужно было, - без всякого интереса произнесла Перси, едва удостоив взглядом подарок матери. - Понимаю, дорога ложка к обеду. Сделанного не воротишь, - обреченно процедила женщина, закрывая футляр и кладя его рядом с собой на кресло. – Моему поступку нет оправдания. Я действовала необдуманно и жестоко. Я редко перед кем-либо оправдывалась и сейчас, глядя на тебя мне кажется, что мы как бы поменялись местами. Ты взрослая и серьезная женщина, в то время как я чувствую себя все той же семнадцатилетней безответственной и глупой девчонкой. - Зачем ты вернулась? – с нажимом и болью спросила Перси, желая как можно быстрее получить ответы на интересовавшие ее вопросы и закончить этот бесполезный разговор. – Если ты нуждаешься в деньгах я дам тебе их… - Деньги теперь для меня ничего не значат! – воскликнула Деметра, вскочив со своего места и делая стремительный шаг в сторону дочери, но тут же натыкаясь на невидимую преграду. – Будь прокляты эти стены! – крикнула она, безуспешно пытаясь проникнуть сквозь них и быть ближе к Перси. – Милая, я горько сожалею о том, что бросила тебя! – сквозь слезы цедила Деметра, впиваясь ладонями в прозрачную защиту. - Что не вспоминала о тебе! Не звонила, не присылала подарков! Я привыкла полагаться на свое высокое положение и удачу, но она жестоко посмеялась надо мной! Я часто влюблялась, была неосторожна и неразборчива в связях! Некоторые мужчины, которых я считала неотразимыми, в полном смысле слова жили за мой счет. На тот момент я была счастлива, не особенно задумываясь над этим! Не желая обременять себя побочными детьми, я сделала пару абортов, о чем теперь дико сожалею! А когда, наконец, остепенилась и нашла себе достойного кандидата в мужья, оказалось, что я бесплодна! Три последних года и почти все свои оставшиеся деньги я потратила на лечение! Но все тщетно! У меня больше никогда не будет собственных детей! Ты мой единственный ребенок, Перси! – сквозь душившие слезы выдавила женщина, сползая по невидимой стене на землю и пряча заплаканное лицо в ладонях. Персефона не смогла сдержаться и оказалась рядом с матерью. Вряд ли Деметра стала бы разыгрывать перед ней спектакль одного актера, да еще мотивируя таким неутешительным вердиктом. Горе женщины было неподдельным, застилаемый слезами взгляд был полон вины, а в голосе звучало глубокое раскаяние. - Ты бы… вернулась ко мне, если бы у тебя все было хорошо? – хрипло спросила Перси, глядя на мать с долей сочувствия. - Я… не знаю, детка, - честно призналась Деметра, вновь глядя на дочь сквозь потоки слез. - Почему ты сразу мне все не рассказала?! Зачем вела себя так вызывающе, словно ничего не произошло, и не было этих долгих семнадцати лет без тебя?! - Не хотела омрачать твой день рождения подобной откровенностью. Не желала, чтобы кто-нибудь увидел, насколько неидеальной стала жизнь верховной богини, королевы вечеринок и похитительницы мужских сердец. Небеса всегда мне благоволили, а потом взяли и отвернулись от меня, как я в свое время от собственной крови и плоти. Я ошибочно понадеялась, что оставив свое неутешительное прошлое за бортом и явив Олимпу себя прежнюю, неискалеченную справедливым роком судьбы, я сумею заслужить твое доверие и получить еще один последний шанс искупить свою вину. А вместо этого из-за своей непростительной глупости я чуть не потеряла своего единственного ребенка. Убив двух нерожденных младенцев, я совершила тяжкий грех, который камнем будет лежать на моей душе до конца дней. Я ничего не вправе от тебя требовать, Перси! Только заклинаю тебя всеми богами, не поступай так больше! Не смей лишать себя жизни! У меня тогда совсем ничего не останется! – обреченно прохрипела Деметра. - Я и сама теперь понимаю, что поступила глупо. Тогда я была в состоянии аффекта и не соображала, что делаю, - глухо произнесла Персефона, не сводя глаз с матери. – Не зная всей правды и ошибочно полагая, что тебе, как и Гестии нужны только мои деньги, самоубийство на тот момент казалось мне единственным верным выходом. Нет человека – нет проблем. А твоя ложь про флакон духов явилась решающим толчком, побудившим меня совершить подобное. Пока мать и дочь изливали друг другу душу, Зевс Блейк возвращался обратно, неспешно прохаживаясь вдоль границ Аида. Мужчина буквально застыл на месте и в удивлении открыл рот, когда увидел огромного огненного пса несущегося в сторону усадьбы Адоса. На полпути пылающий монстр превратился в того самого юношу, которого верховный бог встретил возле паба «Рог изобилия». Подумать только, он чуть не вступил в интимную связь с подобным существом. Хотя человеческая личина юноши была весьма недурна и местами аппетитна. Зед слегка себя одернул, вспомнив грозное предупреждение великого и ужасного Адоса Блейка. - Ах да, мне же даже дышать в сторону парня нельзя, - ехидно выдавил Зевс, подходя к месту переговоров, слыша обрывки фраз и видя обеих своих женщин сидящими на земле. - Скоро я вернусь домой и тогда… - говорила его дочь. – Деметра, Перси, с вами все хорошо?! – обеспокоенно заметил верховный бог, глядя как те, словно очнувшись, быстро поднялись с земли и заняли свои прежние места на креслах, расположенных по обе стороны прозрачной стены. - Все нормально, Зед, - попыталась улыбнуться Деми, поспешно смахивая слезы с покрасневших глаз. – Нам нужно было поговорить. - Ладно, - протянул мужчина, понимающе глядя то на дочь, то на сестру. – Как тебе здесь живется, Перси? Не хочешь вернуться в Олимп? Муж не обижает? – с нажимом спросил Зед, махнув головой в сторону брата и приближавшегося к нему юноши. – Кстати кто это, рядом с Адосом? – как бы, между прочим, поинтересовался мужчина. - Это Цербер, его человеческое имя Джордан Пэрриш, - чуть улыбнувшись, ответила Персефона, глянув на дядю – мужа и подходившего к нему юношу. Девушка вскользь упомянула о том, что Джордана в младенчестве отправили в мир людей, напоив водой из Леты. Таким образом, его сущность до поры до времени спала, а сам он, живя среди обычных людей, ничего о себе не знал. Пэрриш оставался бессмертным и мог видеть души умерших, общаться со служителями Аида, занимавшимися их отловом и препровождением в преисподнюю. - Так они познакомились с Адосом еще на земле? – спросил Зевс. - Скорее всего, - пожала плечами Перси. – Потом он каким-то образом попал сюда, вода из Леты случайно коснулась его губ и в Джордане проснулся его зверь. Теперь он служит Аиду и в образе громадного пылающего пса сторожит адские врата и вместилище душ. - Как интересно, - наигранно отозвался Зевс, глянув в сторону Адоса и юноши, медленно шедших в их сторону. Вот он! Невольный случай маленькой мести! Почему бы им не воспользоваться? - А главное удобно, - спокойно продолжал мужчина, не обращая внимания на удивленный взгляд своей сестры. - Днем - верный страж, ночью - пылкий возлюбленный. - Что, прости?! – непонимающе спросила Перси, оглядываясь в сторону приближающейся парочки. - Я встретил вчера их обоих в Олимпе. И мой братец весьма убедительно дал мне понять, что парнишка очень ему дорог, - с нажимом произес мужчина. - Представляешь, Деметра, и все это под носом у его молодой жены! Услышав откровения отца, Персефона, прикусив губу, снова оглянулась в сторону Адоса и Цербера. Те, как ни в чем не бывало, улыбнулись и помахали ей рукой. Этого не может быть! Властелин преисподней и Цербер?! Ее дядя и паренек с невинной улыбкой по имени Джордан Пэрриш, который на пятнадцать лет его моложе?! Зеленоглазый юноша, сгорающий в жарких объятиях Адоса Блейка и заставляющий мужчину стонать и кричать от удовольствия?! Да ее сейчас стошнит! - Что на тебя нашло, Зевс?! – тихо зашипела Деметра, подозревая к чему тот клонит. - Может, хватит уже этого дурацкого фанфаронства, юношеского соперничества и собственного превосходства перед старшим братом?! Мы оба прекрасно понимаем, что этот брак фиктивный! Адос и наша дочь были вынуждены так поступить, чтобы спасти ее финансовое положение, избавиться от общества докучливых ухажеров и тяжелого каблука нашей спесивицы Гестии! - А что я такого сказал? – шепнул ей в ответ брат, изображая из себя невинного агнца. – Наша дочь скоро вернется в Олимп. Аден даст ей развод, а своего верного песика а-ля мальчика для постельных утех он оставит при себе. И все будут довольны и счастливы, - закончил Зевс, отстраняясь от сестры и одевая на лицо одну из своих дежурных улыбок, завидев владыку Аида и его юного протеже совсем близко. - Ади, Цербер, как мы рады вас видеть! – елейным голосом начал Зевс. Весьма близкое присутствие родителей и скорое возвращение на Олимп добавили Персефоне смелости спросить Адена Блейка напрямую. - Это правда?! – воскликнула она, пытливо взглянув в глаза обоих, потом покосившись на родителей, стоявших за невидимой преградой. - Ты о чем, милая? – без задней мысли спросил Адос, слегка сдвинув брови. - Что ты и Джордан любовники?! – выплюнула девушка, от чего Пэрриш слегка вздрогнул и хмуро уставился на роскошного блондина стоявшего за стеной рядом с заплаканной женщиной. - Зевс, ёбаный ты кретин! – гаркнул Адос, мигом оказываясь по ту сторону преграды и хватая братца за лацканы идеально отутюженного пиджака. – Блядь, не язык, а помело! Обязательно надо было все растрепать?! Ну что отомстил, говнюк?! Теперь ты доволен?! – цедил Блейк, приподняв брата над землей. - Еще раз сунешь свой наглый нос в мою личную жизнь и я оторву его вместе с причиндалами, что болтаются у тебя между ног! Клянусь богами, даже верховный лекарь Пеон заебётся пришивать их на место! - Я слышала вас этой ночью! – осуждающе крикнула Перси, хмуро глядя на стоявшего рядом Джордана и на своего дядю, все еще державшего Зевса за шкирки. – Отец, лишь подтвердил мои подозрения! - Отец, говоришь?! Как быстро ты забыла, что этот олух был к тебе безучастен все эти годы! – рявкнул Адос Блейк, отталкивая от себя Зевса и оказываясь вновь на территории Аида. – Отправляйся в дом, Персефона! А вы оба, нахрен отсюда! Свидание окончено! – еле себя сдерживая приказал хозяин преисподней, полоснув почерневшим взглядом своих родственников. - Значит, ты этого не отрицаешь?! – с вызовом спросила Персефона, гордо вздернув голову, в то время как ее родители все еще стояли, словно вкопанные по ту сторону адских врат. - Не знала, что ты тащишься от молоденьких мальчиков. - Допустим, Перси! С каких это пор тебя вообще стала волновать моя личная половая жизнь?! – в тон ей ответил Адос, слегка прищурившись. - Имею на это полное право! Я твоя законная жена! А он… - зло бросила девушка, покосившись на Джордана. - Просто мальчишка из семьи обыкновенных богов Олимпа! Огненный монстр, служитель Аида, твой ручной песик, который должен знать свое место! - Решила устроить скандал на почве супружеской ревности, детка, да еще при столь могущественных защитниках?! – с угрозой в голосе и звериным оскалом прорычал Адос, сплетая руки на груди. – Давай, дерзай, милая! Но если ты еще раз посмеешь сказать что-то подобное про Цербера, я тебя выпорю! Имею на это полное право! Я ведь твой законный муж, не забыла?! - Послушай, братец, почему бы тебе прямо сейчас не отпустить Персефону домой?! - недовольно начал Зевс, глядя на расстроенную дочь, хмурую Деметру и метавшего молнии Адоса, запоздало сообразив, что возможно слегка перегнул палку. Неужели его дочь влюбилась в собственного дядю и сейчас в ней говорит настоящая ревность? – Воспользуйся своим ключом и открой ворота… - А почему бы тебе не захлопнуть пасть, Зед, и не съебаться отсюда вместе с Деметрой?! - Ади, ну зачем ты так?! – попыталась вмешаться сестра. - Я, пожалуй, в дом пойду, - тихо выдавил Цербер, бросив на оставшуюся компанию слегка виноватый взгляд. - Вы еще здесь, голубки?! - с издевкой рявкнул Адос, глянув в сторону Зевса и Деметры, затем с досадой на спину удалявшегося юноши. - Я, кажется, велел вам исчезнуть! Мне что, вызвать охрану?! Давайте, проваливайте отсюда! Концерт окончен! - Зед, ты все испортил! – корила его Деметра, глядя к чему привели его «невинные» намеки в адрес владыки преисподней. - Давай убираться отсюда! Адос и Перси сами во всем разберутся! - добавила женщина, хватая Зевса за руку. – Не будь с ней слишком строг, Ади, прошу! Береги себя, детка! – выдавила мать, исчезая вместе с амбициозным братом-болваном из поля зрения. - Я хочу немедленно отсюда уйти! И в ближайшее время получить от тебя развод! – с нотками злости и дрожи в голосе, а так же с собравшимися у кромки век слезами, произнесла Персефона. - Ты уйдешь отсюда тогда, когда истечет месячный срок и ни минутой раньше! – хмуро отрезал Адос, полоснув девушку ледяным взглядом голубых глаз, собираясь пойти вслед за Джорданом. - Почему?! Церберу можно было, а мне нет?! - На то были особые причины! Форс-мажор! Ему нужно было тогда уйти! Или ты бы предпочла, чтобы мать Пэрриша, осталась бы здесь, бросив мужа и целую ораву детей?! – ответил Блейк, начиная движение в сторону усадьбы. Персефона быстро утерла кулаком брызнувшие слезы, бросилась вслед за мужчиной, собираясь предоставить ему последний довод в свое оправдание, страстно желая и одновременно сильно боясь сознаться ему в своих чувствах. - Дядя! Дядя, постой! Мне нужно тебе кое-что сказать! – сквозь слезы кричала Персефона, пытаясь его догнать. Мигом развернувшись, Адос Блейк оказался рядом со своей племянницей-женой, беря ее раскрасневшееся лицо в ладони и заглядывая во влажные сапфиры глаз. - Зачем, девочка?! Что на тебя нашло?! – спрашивал он, слегка тряся ее за хрупкие плечи. - Я ведь с самого начала был честен с тобой, сказав, что наш брак фиктивный! Никакого интима, детей, супружеской любви и верности, пока смерть не разлучит нас! Я должен был с самого начала рассказать тебе про Цербера! - Я люблю тебя, дядя Адос! - Что?! Нет! Не говори так! - Это правда, - сквозь слезы роняет Перси, пытаясь дотянуться ладонью до его хмурого лица, заставляя мужчину на мгновение заткнуться. – Я так надеялась, что наш брак… - Перси, послушай меня, детка! - перебил ее Блейк, не решаясь привлечь девушку к себе, чтобы утешить. - Я тоже тебя люблю! Но как дядя племянницу, по-родственному, а не как мужчина женщину! С чего ты взяла, что между нами может произойти что-нибудь подобное?! Я хоть раз давал тебе повод так подумать?! - Но ведь Деметра и Зевс… - нерешительно начала она. - И ты подумала, что у нас в семье это традиция и мы с тобой следующие жертвы этого проклятия?! Не буду повторяться, но ты то лучшее, что могли дать Олимпу и нашей семье эти два балбеса мои брат и сестра, напившись и оказавшись в одной койке девятнадцать лет назад! - Было не только это, - возразила девушка, став на защиту своих чувств, - были твои улыбки и объятия, поцелуи и подарки. Мы почти месяц были одни, лишь домашняя прислуга и твои подручные. А еще тот, наш первый настоящий поцелуй… - Дьявол! Именно этого я и опасался! – вновь перебил ее Блейк, вонзая пятерню в свои черные волосы, слегка сдавливая их в кулаке. - Тот единственный поцелуй был ошибкой! Прости, но он ничего для меня не значил! Все остальные поцелуи и объятия были невинными и почти отеческими! – выдохнул Аден, привлекая девушку к себе. – Вот такие как сейчас! Если бы у меня была дочь твоего возраста, я бы относился к ней точно так же! Всего лишь жест моей доброй воли и расположения к тебе как к человеку никогда не знавшему отеческой любви и заботы! Извини, если тебе что-то там показалось! В моих жестах и поступках и мысли не было затащить тебя в койку! И мне бесконечно жаль, если ты спутала подростковую влюбленность с настоящей любовью! Понимаю, тебе здесь одиноко и совсем нет подходящей компании! А тут я со своей несдержанностью! Мне не следовало допускать вольностей с Джорданом, пока ты здесь в Аиде, гостишь в моем доме! - Боги, что же я наделала? - с дрожью в голосе выдавила Перси, уткнувшись заплаканным лицом Адосу в грудь. Девушка готова была провалиться сквозь землю от стыда, проклиная свою недальновидность и самоуверенность. - Ты не должна стыдиться своих чувств, детка! Я уважаю их и благодарен тебе за то, что нашла в себе мужество открыться мне, - как можно мягче сказал Адос, отстраняя девушку от себя. – Все мы в молодости влюблялись, с кем не бывает. Ты еще найдешь свою истинную любовь и будешь счастлива. Я крепко в это верю. А теперь идем в дом. Тебе нужно умыться и отдохнуть. Если хочешь, позвони кому-нибудь из друзей, пообщайся. Совсем скоро ты сможешь вернуться в Олимп. Просто немного потерпи. Со своими необоснованными подозрениями, оскорбительными словами, недостойным поведением и гонором она чуть не превратилась в сварливую тетку Гестию. Девушка не имела никакого права осуждать своего дядю за его особое сексуальное предпочтение. У ее собственного отца были многочисленные романы на стороне с мужчинами и женщинами. Как быстро Перси об этом забыла. А хозяин преисподней на ее взгляд вел весьма скромную личную жизнь, стараясь хранить верность постоянному партнеру. - Ты… его любишь? – с дрожью в голосе выдавила Перси, приближаясь с Блейком к дому. - Как никого и никогда в жизни, - честно признался Аден, немного страшась этих своих странных чувств, невидимой нитью пронзивших его душу и сердце, делая владыку преисподней уязвимым. Мужчина поймал себя на мысли, что всем своим естеством желает, чтобы с этой необычной любовью и его милым мальчиком Цербером ничего плохого не произошло.