Символ мира

Баки разбудил странный звук. Нет, на самом деле, ничего странного в нём не было — ну стучит кто-то в дверь и стучит, чего удивляться? — но для человека с прошлым Зимнего Солдата именно сам факт того, что он кому-то понадобился, да ещё и прямо с утра пораньше, был удивителен. Постойте, пораньше? Разлепив глаза, Барнс с удивлением уставился на настенные часы. Они показывали десять утра. Несколько секунд Баки ошеломленно сверлил их взглядом: он и забыл, когда в последний раз спокойно спал, не вскакивая посреди ночи от очередной картины, которые имели обыкновение выползать из подсознания во сне. Он помнил их всех. Моменты, когда после окончания задания он приходил в себя, были в разы ужаснее самих заданий. Те, кто заложил в его сознание ключевые слова, не заботились о том, чтобы после каждой операции стирать Солдату память. Просто незачем было — подчинять его волю казалось достаточно. Да и вероятность получить идиота вместо самообучаемой машины для убийств после какой-нибудь очередной «промывки мозгов» была весьма велика. Поэтому каждый раз, каждый отдельный раз из сотен и тысяч его миссий он переживал свои действия уже после, когда оканчивалось влияние триггера. Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс прошёл войну и не был слишком человеколюбив. В отличие от Стива Роджерса, излишним милосердием он не отличался никогда. Но... такое выше человеческих сил. Через какое-то время подсознание стало скрывать ужасные сцены, более не напоминая о содеянном после окончания задания. Зато теперь все они приходили к Баки во сне… Но этим утром кошмарам не было места. Итак, Баки оторвал взгляд от циферблата и оглядел комнату. Он имела чуть вытянутую форму, с дверью в одном из узких концов. Его диван (серо-стальной, гораздо удобнее, чем всё, на чем Баки когда-либо спал) стоял у длинной стены; напротив, у большого окна в другой длинной стене, располагался стол; правее стола — простой деревянный стеллаж для книг, на полках которого одиноко лежал телефонный справочник. Почти пустой шкаф-купе был встроен в стену рядом с кроватью, но ближе к входу. У стола одиноко торчал торшер с простым плафоном в форме усечённого конуса. Мебель была очень светлой, стены — нейтрально-белыми. Вот и всё. Очень добротно, даже дорого. Он, определенно, к такому не привык и такого не заслуживал, и… Не знал, что с этим делать. ...Скользнув по этой лаконичной обстановке, взгляд Барнса остановился на двери, от которой как раз в этот момент снова донёсся стук. И кому это он понадобился? — задавался вопросом Баки, пока спускал ноги с кровати и направлялся к двери. Он не привык, чтобы к нему стучали: на базе Г.И.Д.Р.Ы. об этом и говорить было смешно, затем он жил один, а в последнее время Барнса никто не трогал, поскольку все были заняты своими собственными проблемами, в том числе и Стив. Но, наверное, Роджерсу что-то надо у него спросить? С этими мыслями Барнс, не слишком напрягаясь, открыл дверь… И столкнулся нос к носу с Вандой. Баки меньше всего ожидал увидеть здесь именно её. С Алой Ведьмой его практически ничто не связывало. Да, они оказались по одну сторону в недавнем противостоянии. Но что они знали друг о друге, кроме, разве что, способностей в битве? В общем-то, ничего. Ванда тоже застыла без звука и движения, и секунды через три до тормознутого сознания Баки дошло наконец, почему. Ожидая встретить Стива, он не озаботился приличным внешним видом, поэтому вышел к двери в одних штанах, в которых и спал. И не то чтобы Баки стеснялся — но теперь, без руки, его тело вызывало жалость, а этого он как раз отчаянно не хотел. Ванда, впрочем, не стала отводить взгляд, смотря Солдату прямо в глаза. И Баки с некоторым удивлением осознал, что внутри теплым огоньком разгорается признательность. — Извини, — они сказали это хором, и потому непроизвольно неловко улыбнулись от совпадения. Ну, Ванда улыбнулась. Баки изобразил некую странную гримасу, которая, по идее, любого адекватного человека насторожила бы. Но не Ванду, видимо. — Нет, правда, прости. Я просто еду для котенка принесла… И газеты сменить стоило бы. Понимаю, я не вовремя… И без приглашения... — извиняющимся тоном протараторила Максимофф. Кажется, ей было немного неловко. И только в этот момент Баки вообще вспомнил о Т’Чалле. Захотелось дать себе по лбу. С размаху. И вообще лучше бы бионической рукой… Мда. Нечего сказать, ответственный хозяин у котёныша… А если бы Ванда не пришла? Кстати, что там она говорит?.. — Ну так… Можно мне войти? Барнс заторможенно кивнул и отступил в сторону. — Да… Конечно. Ванда сразу подошла к коробке с котёнком, которую Баки с вечера отодвинул от дивана к дальней стене, дабы не наступить на Т’Чаллу спросонья. Действительно, не зря он это сделал, если учесть, что с утра пораньше он вовсе не вспомнил о животном. Последовав за ней, Баки заглянул в коробку, пытаясь разобраться в себе. Хотелось понять, что же он всё-таки испытывает к маленькому подопечному. Волнуется? Беспокоится? Чувствует ответственность? Вроде как ощущение не было совсем новым: судя по обрывкам воспоминаний, что-то похожее прежний Баки чувствовал по отношению к прежнему Стиву Роджерсу. Но тогда это был другой человек… а может быть, и два других человека. Сейчас Баки осознавал очень остро, что доставляет только проблемы своему патологически честному и верному другу. Кто-то другой давно забыл бы о том, что их связывало до начала той самой войны. Кто-то другой никогда не смог бы доверять бывшему шпиону Г.И.Д.Р.Ы с неадекватным сознанием, которое можно запрограммировать. Кто-то другой мог бы предать дружбу. Но не Стив. И Баки, который уже не раз предавал друга — вольно ли, невольно ли, роли не играло — все время мучился угрызениями еще живой, несмотря ни на что, совести. — О, а он пил молоко, — радостный голос Ванды прервал мучительные мысли Барнса. — Вот, это грязные газеты, выброси, пожалуйста, — Ведьма обратилась к нему просто, словно к хорошему знакомому, и это задело какую-то струну в душе Баки, отозвавшуюся благодарностью на простое человеческое отношение. Не зная, что сказать и нужно ли говорить хоть что-то, он молча взял газеты и отнес в пустое до того мусорное ведро, стоявшее под столом. Между тем Ванда принялась при помощи своей магии перекладывать котенка, и Баки зачарованно наблюдал за ловкими движениями её пальцев, пока вдруг не сообразил, что он сегодня ведёт себя как идиот. И вообще, что неплохо было бы одеться. Увы, с одной рукой... сказать было проще, чем сделать, а демонстрировать кому-то свою слабость хотелось ничуть не больше, чем свои шрамы. Впрочем, пока он думал, выбора не осталось: в дверь снова постучали, на этот раз скорее формально, так как она так и оставалась открытой. — Ой, а что это вы тут?.. — Тони не закончил фразу, но это и не требовалось: за его спиной маячили Брюс и Наташа, которые видели всё то же самое. — Может, мы вам того, помешали? Так мы это, позже зайти можем. — Аэм… — то ли всё ещё не привыкнув к своеобразным шуточкам Тони, то ли просто от неожиданности, Ванда покраснела и не нашла остроумного ответа. Баки нахмурился, раздражаясь. Эта девочка просто пришла к нему, не испугавшись «неадекватного убийцы», и над её добротой Барнс не позволит насмехаться! — Нет уж, добро пожаловать, — если бы он мог, скрестил бы руки на груди, а так пришлось упереться рукой в бок. — Заходите, раз пришли. — Спасибо, добрый человек, — Тони был бы не против продлить клоунаду, но получил от Романофф ощутимый тычок под ребра. — Ай! Ты чего пихаешься? — Не смущай мне ребёнка, — строго выдала Нат. — Это Барнс-то ребенок? — Тони в высшей степени вопросительно изогнул бровь. — Я про Ванду, дубина ты металлическая, а ещё гением себя называл! — с особой саркастичной снисходительностью объяснила Старку Наташа. — Хотя все вы здесь… Старшая группа детского сада.  — Честное слово, Нат, поверь, ты не хочешь знать, каким я был ребенком, — предостерег Тони. — В данный момент — однозначно не хочу. Мы сюда вообще-то пришли за Т’Чаллой, — Вдова вернула диалог в деловое русло, впрочем, Беннер и без того уже обследовал маленького пациента. — Состояние стабильное, — осмотрев кошачьего ребенка со всех сторон, заявил он пятью минутами позже. — Рана не гноится, шов не разошелся, заживление идет полным ходом. Еще сегодня он полежит — увы, организм Чалли был ослаблен жизнью на улице, иначе было бы ещё проще. А завтра… — Чалли? — хмыкнул Старк. — Ты как до такого додумался, Брюс? — Он же ребёнок, — кажется, Беннер немного смутился своего порыва, — как-то не тянет его Т’Чаллой называть, мал ещё. А потому — Чалли. — Он обвел глазами общество вокруг. — Нет, если вам не нравится… — Да нам как-то фиолетово, — пожала плечами Вдова. — Чалли так Чалли. Отчего бы нет. — Кстати, я прикинул насчет протеза, — вновь вклинился Энтони. — Брюс, скажи, как скоро можно будет установить первую версию? — Точно не скажу, потому что регенерация тканей у животных не такая, как у людей, а предсказать что-то о состоянии маленького и не вполне здорового котенка я и вовсе не могу. Но думаю, хватит двух-трех недель — я использовал собственные наработки, когда зашивал рану. Только не надо тянуться за оружием! — это относилось к Барнсу, который при последних словах доктора как-то странно дёрнулся. — Никаких опытов над ним я не проводил, всего лишь использовал особый клей для швов, ускоряющий заживление. Чтобы окончательно тебя успокоить, скажу, — продолжал Брюс без тени насмешки, — этот же препарат с недавних пор используют люди, агенты Щ.И.Т.а, при серьёзных и не очень ранениях. Достаточно тебе такой гарантии? Секунды три царило молчание. Старк не знал, что сказать, Наташа, как умная женщина, знала, когда вообще ничего говорить не надо, а Ванда безмолвно переводила взгляд с одного Мстителя на другого, словно боясь, что сейчас опять начнется хаос и драка. Но пронесло. — Извини за недоверие, — ко всеобщему удивлению, угрюмо отозвался Барнс, мысленно обозвавший себя идиотом (уже не в первый раз за сегодня). И параноиком. Как же трудно и неудобно общаться с людьми! — Не вопрос, — ответил, в свою очередь, Беннер, развеивая повисшее в воздухе напряжение. — Так, все насмотрелись на котенка? — Наташа решила взять бразды правления в свои руки. — Ну и марш тогда, тут вообще-то жилая комната, а не выставка животных. Неужели заняться нечем? Тогда вам дорога в лабораторию Брюса. Ему давно пора начинать опыты!