Каприз

Долгожданный звонок от Рами Лихмана раздался много позже, чем ожидалось. Точнее, поздним вечером, когда молодые люди только успели вернуться в квартиру семьи Лихман, что произошло, естественно, не без происшествий. Керен закапризничала, желая поскорее попасть домой, в то время как Орит едва могла и хотела сидеть на месте, желая, наверное, обойти весь Лос-Анджелес лишь бы не возвращаться в четыре стены. Её энергии и неугомонности в такие моменты можно было позавидовать, и, таская везде за собой сестру, Орит о чём-то тихо с ней разговаривала, порой прикладывая руку к губам, не желая быть услышанной. Керен быстро забыла о злобе и усталости, порой хихикая с колких замечаний своего близнеца. Проводить время с няньками девушки совершенно не хотели. Не жалела Орит и ног парней, зато заранее предупредила их, что отправляется на долгую прогулку. Настолько долгую, что поднявшийся рано утром для переезда Михаэль Кель незаметно для себя задремал, сидя на заднем сидении автомобиля. Орит передёрнуло, когда Мелло опустился головой ей на плечо, пристроившись на нём, словно на мягкой подушке. Она задрожала, ощутив кожей тепло чужого тела, как мягкие волосы касаются её щеки. Скосив полный гнева взгляд в сторону спящего, она отодвинулась поближе к двери, но этого расстояния оказалось недостаточно, чтобы отстраниться. — А ну-ка не рыпайся, — злобно хихикая, тихо произнесла Керен, обернувшись в сторону сестры. — Что, извращенка, уже успела подумать о домогательстве? В ответ Орит только цокнула языком, жалея, что такой хороший кадр, который можно было бы отправить Рами, она никак не сможет запечатлеть. Можно было бы побаловаться в графическом редакторе и прибавить к фотографии неприятные подробности, но если бы она полезла за телефоном, её соперник точно бы проснулся и момент был бы безвозвратно упущен. Зажмурившись, она повела плечом, надеясь разбудить нарушителя личного пространства. — Во всяком случае, — решил поддержать разговор сидящий за рулём Майл Дживас, — каждая девочка знает, как разбудить спящую красавицу. Керен захихикала, от чего бледное лицо Орит стало пунцовым. Обиженно и смущённо опустив взгляд в пол, она смирилась со своей участью, от стыда не способная выдавить из себя ни слова. По приезду она разбудила Мелло яростным словом «брысь», первой вышла из машины, и по пути к лифту с подземной стоянки автомобилей успела несколько раз огрызнуться с Керен, едва не подраться с ней в лифте, а после закрылась на ключ в своей комнате. Керен же, тоже не выражая интереса находиться в чьём-то обществе, заперлась в своём маленьком убежище, дважды повернув миниатюрный ключ в замочной скважине. Поразительно, что такие резкие в своих характерах сёстры были стыдливы настолько, что даже не выносили каких-либо вещей из своих комнат и не открывали их даже на узкую щёлочку, когда кто-то был в коридоре. Тем не менее, звонок от Рами Лихмана застал Мелло и Мэтта в гостиной, когда они, уставшие и едва способные пошевелиться, боролись со сном, сидя на длинном белом угловом диване, сдерживаясь от желания закинуть ноги на стеклянный столик. Утомлённый энергией «деток» Мелло едва сообразил, что у него звонит мобильный телефон, и кое-как вспомнил, кто такой этот Рами Лихман и как ответить на его звонок. Когда мозг начал функционировать с прежней активностью, блондина передёрнуло от прилившего в кровь адреналина. — Алло, — тихим сонным шёпотом проговорил он, силясь перебороть свою усталость. — Добрый вечер, мистер Кель, — раздался с того конца трубки жизнерадостный голос старшего Лихмана. — Отбери-ка у достопочтенного господина Дживаса приставку, я желаю услышать его великолепный голос. Подчёркнутый аристократизм Рами всегда был навеян желанием продажного полицейского либо пошутить, либо над кем-то посмеяться, что говорило о его весёлом настроении. Глядя перед собой в одну точку, Мелло на секунду допустил, что Орит всё же была посдержаннее в своих жалобах на его поведение. Ябедничать она умеет… просто обязана уметь с её-то характером! Мэтт подсел ближе, Мелло включил громкую связь на своём мобильном, убавив звук. Сёстры не должны услышать их. — Ну-с, — с улыбкой начал Рами. — Рассказывайте. Мои котята просто прелестны, правда? Кель толкнул локтём в бок Дживаса, заставляя его отвечать, чтобы оттянуть время для своего ответа. — А то, — зевая, проговорил Мэтт, глядя на мобильный телефон, лежащий на столе. — Шерсть вычесана, одежда вылизана, корм съеден. Вот только мяукают, будто сейчас март: громко, нудно и упорно. Рами засмеялся. — Всего сутки прошли, а я уже затосковал, — с улыбкой в голосе проговорил он. — Да… Керен с детства мечтала стать принцессой, насмотревшись мультиков от Диснея. А что с Орит? Мелло, судя по твоему убитому тону голоса, мой ангелок выбрал тебя. Блондин глубоко вздохнул, прежде чем ответить, а воцарившееся на мгновение молчание даже обескураживало, создавая впечатление, что по ту сторону трубки доброжелательный Рами Лихман с садизмом улыбается. — Чего ж ты молчал о том, что она мизантроп? — Ах! — Рами с улыбкой хлопнул в ладоши. — Ты так быстро сообразил это! Точно гений! Ай-да Мелло! Обычно люди приходят к этому выводу только после того, как она в красках начнёт их оскорблять, но ты что-то быстро додумался. Горжусь тобой! — Отвечай. На. Вопрос. Рами какое-то время помолчал, чувствуя сдерживаемую ярость в голосе товарища по преступной деятельности, но словно наслаждался ею. Что поделать, кровь Лихман полна садизма даже в самом доброжелательном представителе семейства. — Должен же я был сделать сюрприз? Я люблю сюрпризы. — Я тебе не объект для насмешек! — вспылил Мелло, слишком уставший и опустошённый, чтобы сдерживаться, подскочив со своего места. — Что ещё ты не договорил, Рами, помимо того, что твои дети на год младше меня?! Лихман отвечал не сразу, красноречиво выражая то, что угроза подействовала. — Да, ты прав, — уже без улыбки проговорил Рами. — Прости. Не стоило мне шутить. Ты молодец, что вызвался присмотреть за ними, с моей стороны будет свинством не пойти тебе навстречу. Ответ удовлетворил блондина, вновь вернув ему вместо агрессии боль во всём теле и жуткую усталость. С утра он заберёт мотоцикл с парковочного места, на котором его оставил, и мысль о том, что за ночь с его железным конём может что-то случиться, не давала ему покоя. — Что ж! — хлопнув в ладоши, вновь радостным тоном заговорил Рами, улыбаясь. — Я впервые в такой долгой командировке, и так как я не хочу, чтобы мои малютки избавились от вас так же жестоко, как от всех своих прежних сиделок, я вам помогу. — Избавились? — вдруг заинтересовавшись разговором, задал вопрос Мэтт. — Жестоко? Мелло не казался удивлённым, в то время как Мэтту становилось не по себе. Он не подписывался на роль сиделки, поэтому предположил, что ещё не поздно оставить Келя страдать одного. — Что? Не-е-ет, — с улыбкой протянул Рами, предаваясь воспоминаниям о мелких пакостницах. — Они же не дикари. Пошутили, пошумели, а старики и молодые девчонки сбегали на второй день. Вот я и подумал попросить вас об услуге; вы не малолетние глупые школьницы на подработке и не старые истерички, к вам мои котята не приспособлены. Будут пугаться на первых порах. Я не прав в своём решении, но и просить мне больше некого. Право, ребят, не попрошу же я понаблюдать за сёстрами наших общих друзей, от которых даже у меня мороз по коже? По поведению Рами Лихмана с людьми из мафиозной группировки трудно было сказать, что он кого-то боится. Он располагал к себе своим профессионализмом, желанием сотрудничать и вариантами, как обойти закон. Его не просто любили в тёмных кругах общества, на него молились, особенно те, кого он спас от тюремного срока. Он всегда был самоуверен, вежлив и внушал уважение, и теперь стало понятно, что всю свою грязную деятельность он начал только ради семьи, в которой внезапно оказался старшим. — Ладно, — вздохнул Рами. — Будем честными. Мэтт, моя прелесть ещё не начала донимать тебя из-за того, что ей не нравится даже ароматизатор в твоей машине? — Нет. — Что-то припозднилась с капризами, — задумчиво ответил старший брат. — Мелло, ты уже сравнивал моё солнышко с каким-нибудь сутенёром, который знает, что его хотят уличить в преступлении, и который подозревает всех вокруг? Мелло устало улыбнулся. — Да мне Кира больше доверял, когда я его ловил. — Ну, тут всё как по расписанию, — с улыбкой ответил Лихман-старший. — Итак, — он хлопнул в ладоши. — Я обещался помочь. Спрашивайте, няньки. Нет ничего, что я не знаю о своих карандашиках. Керен всё ещё думает, что я не знаю, насколько ей нравится смотреть бессмысленные боевики с кучей взрывов; а Орит считает, что её любовь к чтению «сопливых романов» остаётся незамеченной. Правда, Керен смотрит все фильмы только ради одного актёра, а Орит ждёт в конце сочную резню бензопилой, но это не главное! Другого ожидать и не следовало. Одна Лихман гасит свои капризы, увлекаясь кем-то и наблюдая за ним, а другая только распаляет внутри себя ярость и недовольство, читая о тех, кого она заведомо ненавидит. — У них есть какие-нибудь фобии? — задумчиво начал Мелло, глядя на телефон. — О, решил начать с весёлого? — со вздохом спрашивал старший брат. — Орит до смерти боится насекомых, Керен — высоты. Но с этим поаккуратнее, ладно? Мы же не хотим, чтобы кого-то рассердило психологическое давление на девушек, и этот кто-то забрал бы озверевших полицейских псов ради мести, правда? — Психологическое давление? — задумчиво изрёк Мэтт, глядя в потолок. — Хорошая идея. За что получил вразумительный подзатыльник от своего вспыльчивого товарища и брата по несчастью. — Хорошо, — продолжал расспрашивать Мелло, открывая для себя новые стороны личностей близнецов, невольно сравнивая разум сестёр с ларцом Пандоры, открыв который он выпустит в этот мир все существующие бедствия и несчастия. Орит распалила его злобу своим поведением, оставив после себя неприятный осадок, но разговорившийся Рами Лихман вернул в его настроение азарт. — Что любят? — Скользкий вопрос, мсье Кель, — после секундного молчания отвечал Лихман, тихо постукивая по чему-то пальцами, — я могу сказать, что Керен любит продукты подороже, а Орит обожает выкручивать кондиционер в спальне на минимальную температуру, но никакой информативности это не несёт, так ведь? — Ладно, это я всё равно узнаю сам, — с этими словами блондин снял обёртку с плитки шоколада. — У них есть друзья или недоброжелатели? — Керен популярна в своём кафе, у неё много друзей среди коллег. У Орит есть одна давняя подруга, но, чем дальше они друг от друга находятся, тем я спокойнее. — Это почему? — вдруг заинтересовался предупреждением Майл Дживас. — Её зовут Адед и, — Рами вздохнул, — у неё семь пятниц на неделе. Очень легкомысленный человек. Но это не самое страшное. Страшное — масштабы истерики, которые закатывает Керен после её визита. Лихман невольно поёжился, и, пускай парни никаким способом сейчас не могли это увидеть, но по ощущениям были с ним солидарны. — Жалко, — вздохнул Мэтт. — Я-то думал, раскроется тайна, почему её именуют извращенкой, — он ощутил на себе пронзительный взгляд сидящего рядом Келя. — Ну просто Мелло интересуется, думает, что во взглядах сошёлся. Блондин не сдержался. — Ох, история с этим прозвищем презабавнейшая, — умилённо отвечал Лихман под звуки ударов и падений на пол. — Причём прозвище это дал ей я, когда сам был мелким, — он хлопнул в ладоши. — У Орит была страшная тяга к сыру на тот момент, что выводило из себя абсолютно всех. Она даже фрукты и конфеты ела только с сыром, отсюда и стали называть её извращенкой. Но, надеюсь, Керен не придаёт этому слову более обидный смысл. Спустя пару минут потасовка прекратилась. — И всё? — недовольно спросил Майл Дживас, потирая ушибленную руку. — В жизни не слышал ничего скучнее. — Ну, может быть, что-то от меня они и скрывают, — отвечал Рами. — Я же не тиран какой-нибудь, чтобы не позволять им свободно вздохнуть. — А педофилия Керен? — не унимался Мэтт. — Только не говори, что это что-то настолько же скучное. Старший брат сжал губы в тонкую линию, давя в себе смех, чувствуя, что обычно незаинтересованный в чём-либо кроме игр Мэтт вдруг стал проявлять инициативу в исследовании чьей-то истории. Глубоко вздохнув, Рами уничтожил в себе непрошенные эмоции, проведя пальцами по своим бакенбардам. — Знаешь, уже поздно, пора спать. — Нет уж! Заинтриговал — рассказывай! — И тебе спокойной ночь, мсье Дживас. Мелло, пожелай моим малюткам от меня приятных снов. Пока-пока! *** Пожалуй, каждое утро в семейке Лихман должно начаться либо со спешки, либо с чего-то выходящего за рамки разумного, и если Керен нравилось дёргать людей по делам, то Орит предпочитала удивлять, вот как сейчас. Сидя под круглым деревянным столом на кухне, Орит Лихман сжимала в зубах отвёртку, ладонями проводя под прямыми деревянными ножками, будто не хотела пропустить ни малейшего сантиметра, ведя свой обыск. Она была бы совсем неприметной под широким светлым деревянным кругом, если бы поджала ноги под себя. Возможно, в детстве близнецы прятались под этим столом — кто знает. Нужно будет расспросить об этом у Рами. — Милая пижама, — задумчивым голосом произнёс тихо вошедший в квартиру Мелло, успевший с утра вернуться за своим мотоциклом. Нагнувшись, он встретился взглядом с парой удивлённых и неимоверно злых голубых глаз. — Орит. Это и пижамой-то не было, просто Орит спала в том, в чём ей было удобно. Широкие чёрные брюки она выбрала из-за мягкой ткани и простора в одежде, а вовсе не из-за символа Playboy на них. Футболка была выбрана по тому же принципу, и, похоже, на вышитую на ней рюмку вина девушка давно не обращала внимания. — Тебе заняться нечем? — в недоумении спрашивал Мелло, глядя на застывшую от неожиданности девушку. — Или ты пижамой пол вытираешь? — Я у себя дома, в отличие от некоторых. Голос девушки прозвучал безразлично и холодно, её не заботило, что она говорит и как на это отреагируют. Вытащив отвёртку изо рта, она указала металлическим концом на блондина, держа орудие труда пальцами. — Поэтому и проверяю наличие оружия в доме, — спокойно продолжала она, отведя взгляд от лица парня, всё ещё не привыкнув шраму, уродовавшему его лицо. — Кто знает? Рами прятал пушки под столом, когда только-только устроился в полицию. Блондин остро засомневался, что оружие, спрятанное таким образом от домочадцев, было легальным. Всё-таки, у продажного полицейского две жизни, и ему есть кого боятся в обеих: жестоких уголовников, недовольных его решением относительно их, или жертв этих самых уголовников, так же несогласных с его работой. — А ты его друг, — продолжала свою мысль Орит, опуская отвёртку, пряча её в глубокий карман брюк. — Вроде бы, частный детектив. Не знаю, выдают ли вам оружие, но и не хотелось бы самой засыпать с ножом под подушкой, зная, что у кого-то в доме есть пушка. Блондин вздохнул глядя на смотревшую на него с подозрением шатенку. — Если бы у меня было оружие, ты бы уже не задавала вопросов. Мелло протянул ей руку, предлагая девушке помочь подняться, но она проигнорировала его заботу, встав на ноги самостоятельно, делая вид, что не замечает его раскрытой ладони. — Как знать, — пожала плечами Орит, глядя в пол. — Я ещё не смотрела за холодильником и под раковиной, — она отряхнула руки, скосив взгляд на парня, заметив на нём верхнюю одежду. — Ты здесь не ночевал? — Транспорт забирал, — прислонившись спиной к стене, он повертел ключи в руках. — Что? Уже хотела сдать меня Рами? — Не просто сдать, — Орит сонно потёрла пальцами глаза, — а сдать с доказательствами и выдуманными грязными фактами. — Она помедлила. — Что, обескуражен? Давай, сорвись на меня. Она ждала реакции с презрительной, почти незаметной улыбкой на лице, хитро сощурив взгляд, полная надменности, всем своим видом показывая, что видит его насквозь. Она его провоцировала, толком не представляя, что от него можно ожидать, но чувствуя себя под защитой сильного Рами Лихмана. Или просто не боялась идти на отчаянные поступки? В таком случае они были бы похожи, но Мелло страшно не хотелось признаваться в этом даже самому себе. И без того незаметная улыбка исчезла с лица Орит, а взгляд стал холоднее и свирепее. Испытывая замешательство и недоумение, она медленно отвернулась, прикидывая, где же она могла ошибиться в анализе этого человека. По её подсчётам, Мелло должен был хотя бы повысить на неё голос, а в лучшем варианте на его выселение — причинить ей минимальный ущерб. Осознание собственной ошибки злило равнодушную ко всему девушку, тем более, она уже успела представить, с каким ехидством будет над ней издеваться её близнец. Отвернувшись, она не заметила, как изменилось выражение лица Мелло после её слов. Связку ключей он сжал так сильно, давя в себе гнев, что оставил неровный след на ладони. Сдержаться стоило больших трудов, но гордость и чувство собственного достоинства не позволили ему сорваться. Она всего лишь девчонка, слабая, хамоватая и озлобленная, она не стоит его внимания, пускай и бросает ему в лицо перчатку, вызывая на дуэль. Строя из себя равнодушных, они искренне ненавидели друг друга. Их совместное одиночество прервала вышедшая из своей комнаты Керен, как-то угрюмо озиравшаяся по сторонам и казавшаяся чем-то сильно озадаченной. Четвёртый же человек в этой квартире наконец-то перестал мирно храпеть в своей спальне и решил обрадовать собравшихся своим пробуждением. — Орит, — насупившись, произнесла Керен, стоя за спиной впавшей в задумчивость сестры, и выглядела словно ребёнок. — Мы же с тобой с пелёнок вместе? Близнецы. Не разлей вода. Одна кукла на двоих. Вместе выгоняли детей из нашей песочницы. — Что тебе нужно, женщина? Обняв Орит за руку, Керен самым невинным из всех своих взглядов посмотрела в глаза сестры. — Как грубо, — надула губки она, посмотрев в сторону. — Я не женщина, я Керен. И с чего ты думаешь, что мне что-то нужно? — Ты же Лихман. Если ты неожиданно ласковая, — закрыв глаза, девушка отпихивала от себя сестру, а та всеми силами сопротивлялась, — значит, либо тебе что-то нужно, либо ты за что-то извиняешься. Логично? Керен скосила недоверчивый взгляд на своих нянек, заметив, что полусонный Дживас успел схватить заряженную игровую приставку, а Кель с раннего утра казался немного подбешенным. — Мой компьютер, — тихо начала Керен, обняв руку Орит покрепче, — ну... опять заблокирован. Злая Лихман сокрушённо вздохнула. — Порнухи надо меньше смотреть с выключенным антивирусом, — безразлично бросила Орит, забрав из рук близнеца ключ от её комнаты. Громкий смешок Мэтта, раздавшийся после слов девушки, заставил Керен передёрнуться и стыдливо раскраснеться от щекотливого замечания. На мгновение Орит и Мелло скосили друг на друга колкие взгляды, без слов говоря одну зловещую фразу: «Я наблюдаю». — Ничего не порнухи, — оправдывалась Керен, водя тапком по полу, прежде чем отправиться следом за сестрой, — я игры скачивала. — Про детей? — решил подлить масла в огонь явно заинтересованный Майл Дживас. Керен не ответила, надменно хмыкнув и высокомерно вскинув голову, не собираясь продолжать тему о девиациях. Прежде чем отправиться в свою спальню, девушка открыла холодильник в поисках их импровизированного завтрака, с неудовольствием для себя заметив, что несколько полок были плотно набиты плитками шоколада. Выбор Керен пал на большой пакет с сушёными кальмарами. — Мэтт хорошо разбирается в технике, — максимально спокойным голосом произнёс Мелло, снимая с себя плащ. — Особенно, когда у него отбирают приставку. Заигравшийся парень не сразу понял проскользнувший намёк в словах друга, но, сообразив, поднялся со своего места, держа сигарету губами, не отрывая глаз от яркого красочного экрана. — Орит вряд ли справится, — подхватил он, поворачиваясь в сторону говорящих. — Удалит ещё что-то важное. Керен жевала солёный высушенный морепродукт, глядя на Мэтта пристально и с недоверием. В ней нет чрезмерной подозрительности Орит, она просто не хочет менять устоявшийся порядок вещей в их семье. Если её сестра что-то чинит, то чинить это что-то она должна всегда, наплевать сколько ей лет и где она будет через десятилетие. Вскинув брови, Керен отрицательно покачала головой, ладонью несколько раз отмахнувшись от парня, брезгливо оттопырив мизинец. — Нет, нет, нет, — ответила она, проходя мимо. — Это категорически запрещено. Даже Орит нельзя там рыться, хотя она моя сестра, а с тобой мы даже не пили на брудершафт. — Легко исправить, — не стал ждать с ответом Мэтт, переведя взгляд на девушку, которая в своей белой широкой рубашке и длинных шортах казалась совсем не похожей на своего близнеца. Переведя взгляд на Мелло, он отложил приставку, только для того, чтобы стряхнуть пепел с сигареты в пепельницу. — Не бойся, мамуль, мы отметим знакомство тёплым молочком. Мелло вспомнилась привычка Орит показывать средний палец в том случае, если не оставалось аргументов для ответа. — Ты всегда можешь обращаться к нам за помощью, — громко произнёс он, желая быть услышанным и своей ведьмой, — Орит это тоже касается. — И я непременно запомню эти слова, — с широкой улыбкой отозвалась Керен, открывая дверь своей комнаты. — Орит, душа моя, ты же слышала всё сказанное этими добрейшими людьми? Мне нужны свидетели. Девушка не ответила; сидя за компьютерным столом, она без каких-либо эмоций кусала указательный палец правой руки, напряжённо вспоминая, в какой момент смогла допустить ошибку. Хихикнув, Керен помахала ребятам на прощание ручкой и закрыла дверь на ключ, оставшись наедине с близнецом. Комната Керен была отделана в тёплых и светлых тонах, была полна солнечного золота и какого-то ощутимого уюта. Большую двуспальную кровать покрывал мягкий широкий оранжевый плед; зеркальный шкаф, стоявший у стены рядом с дверью, визуально увеличивал пространство. На полках над компьютерным столом девушка разместила огромные мягкие игрушки, которые частенько любила доставать и спать с ними в обнимку. Над изголовьем кровати на стене висели плакаты с её любимыми актёрами, музыкантами и постерами фильмов. Керен ненавидела пустоту, оттого рабочее место в её спальне было самым большим, включая в себя книжный шкаф, полки, где хранились все её косметические средства, полку для телевизора, пустую полку для вин, полку для сувениров, полку для заметок, и, будь на то воля девушки, у неё была бы полка для поклонения полкам. — Не понимаю, — сидя за длинным угловым столом, расположенным у стены и под подоконником, в центре которого был компьютер, проговорила Орит. — Я не могла допустить ошибки. — Что такое, коротышка? — придвинув стул, спрашивала Керен, попутно оставив пакет с кальмарами на столе. — Не растёшь? Это замечание она пропустила мимо ушей. — Это же очевидно, — отвечала Орит, туманным взглядом глядя на экран компьютера, пребывая в глубокой задумчивости и покусывая указательный палец. — Он долго не вынесет человека, который в чём-то его превосходит. Что я не учла? Керен заулыбалась, чувствуя на языке солёный вкус морепродукта. — А, может, не превосходишь? — Керен похлопала ладонью сестру по макушке. — Вдруг он смотрит на тебя сверху вниз? — Ты на что намекаешь? — голос Орит прозвучал глухо, но при этом озлобленно. — Ну, — пожала плечами Керен, — в буквальном смысле, ты меньше его по росту. В косвенном — ты младше по возрасту. В узком — ты для него ребёнок, которого нужно опекать, а в широком — он считает тебя простачкой. Рами же называл его гением, хотя для него не гений даже Ницше. Орит задержала взгляд на лице сестры, а после отвернулась к экрану компьютера, непонятным для Керен образом включив его без вирусного экрана блокировки. В выражении лица своего близнеца надменная Лихман увидела явную агрессию и даже ярость. — Много эмоций вызывает у тебя этот Мелло, — задумчиво проговорила Керен, разглядывая свои записи на листке, прикреплённом к стенке. — Я не против, но… не влюбись. — Я не поняла, — грубо отозвалась Орит, повернувшись в своём кресле. — Ты хочешь, чтобы я вернула жизнь твоему железу или окончательно его добила? Керен примирительно подняла раскрытые ладони, невинно улыбаясь, прекрасно понимая, что её сестра настолько расстроена своей ошибкой, что даже не в состоянии повысить на неё голос. — И ещё, — спокойным голосом, лишённым эмоций, произнесла Орит, возвращая взгляд к яркому экрану компьютера. — В ванную не заходи до этих двоих. — М-м-м? — Что? Думаешь, я просто так хожу по дому с отвёрткой в кармане?