So far from who I was From who I love From who I want to be So far from all our dreams From what love means From you here next to me
Chapter 1.
Мысли в голове носились с бешеной скоростью, и ни одну он не мог поймать за хвост. Стоило попытаться сосредоточится на чем-то одном, как кучи посторонних размышлений назойливо начинали маячить перед внутреннем взором, подобно рою рассерженных пчел, будто обидевшиеся на такое варварское невнимание. Лениво подняв бутылку к сухим, потрескавшимся от частого облизывания губам, он глотнул пива, даже не почувствовав вкуса. Сейчас он словно и не существовал, настолько глубоко погрузившись в себя. - Нет! Нет, черт возьми, и не думай даже!!! - Дин вылетел из машины с такой скоростью, будто сидящий на пассажирском сидении Сэм воткнул вилку ему в бедро, - Твоя лохматая голова и вправду перьями набита! - Дин, - Кастиэль устало вздохнул, наблюдая как на лице охотника отражаются тысяча и одна эмоция. И увы, ни одна из них не была положительной. - Не вздумай даже! Я ничего не хочу о этом слышать! – даром что пар из ушей не шел, а взгляд Винчестера говорил о крайней степени бешенства, - Совсем тронулся?! Сэм наблюдал за тем, как Дин выливает на голову Каса ведро красочных и едких трехэтажных непечатных выражений и сочувствовал брату. Увы, как бы тот не пытался замаскировать свои чувства под маской праведного гнева, Сэм прекрасно понимал первопричину. Он и сам едва не прибил Габриэля за то, что тот впихнул его в машину и велел ехать как можно дальше. Он перевел взгляд на Габриэля, который скрестив руки на груди стоял, прислонившись спиной к Импале и задумчиво кусал нижнюю губу. -Послушай меня, - Кастиэль схватил Дина за руку и резко дернул на себя, - ты должен выс… не говори ничего, прошу! - Дин в ответ только скривился. - Ну давай, попробуй убедить меня, что я неправ. Вечернее солнце отразилось на полупустой бутылке, солнечным зайчиком отскочив ему в глаза, заставляя немного вынырнуть из пучин самокопания и обеспокоенно оглядеться по сторонам. Они все здесь же, в этой забытой всеми дыре, брошенные всеми в общем, и двумя идиотами в частности. Не заметив поблизости ничего подозрительного, он снова проваливается в воспоминания. - Дин… - Кастиэль позволил себе поддаться секундному порыву и отпустив руку Дина, бережно обнял его лицо ладонями. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Но я прошу понять меня. Все это только ради вашей безопасности. - Я не фарфоровый. Я столько дерьма натерпелся, что тебе меня ничем не удивить, Кас. - Я и не думал… - видя, что Винчестер не настроен продолжать этот разговор, Кас крепче сжал его лицо и заставил посмотреть в глаза. – Дин, я никогда, слышишь? Никогда не считал тебя слабым или неспособным что-то вынести. Но, - Кастиэль запнулся, с трудом подбирая слова и не давая эмоциям взять над собой верх, - но в сложившейся ситуации я должен, вынужден просить тебя остаться в стороне от этого. - Да хрена с два. Сейчас, когда гнев уступил глухому раздражению, он лишь диву давался, как вся эта напускная бравада не только не возымела должного эффекта, но и оказала ровно противоположное действие – сейчас он чувствовал себя гадко. Нагрубил, задел за живое – молодец, ничего не скажешь. - Дин. Подумать только, этот наивный пернатый за годы тесного сотрудничества научился не только понимать и использовать интонацию человеческого голоса, весьма умело применяя этот навык, – он научился обращать это мощное оружие против своего же учителя. Действенно, на самом- то деле. - Я все сказал. Если ты наивно полагал, что тебе удастся посадить меня в машину и отправить за бугор, то ты – идиот. Я никуда не поеду, а если ты еще хотя бы слово скажешь, я… Почему некий конкретный пернатый заставляет его замолчать, а затем смиренно склонить голову, не прилагая при этом усилий? Наверное, это все синева этих больших наивных глаз, смотрящих на него с такой болью и обреченностью, что дышать становится трудно. Или это все его собственная слабость. На самом-то деле вся его напускная крутость была возведена с единственной целью – просто никто не должен был увидеть, какой на самом деле великий охотник на нечисть. Кастиэль храбрится. Он упорно подавляет в себе эмоции, заставляя голос звучать как можно убедительнее и спокойнее. - Дин, прошу тебя. Хотя бы раз сделай так, как я тебя прошу. Дин давится заготовленной едкой репликой, подавляемый взором обращенных на него синих глаз, блестящих от невыплаканных слез, но Кастиэль сильный, он не позволит эмоциям взять верх. Его обреченная решимость давит на Дина. Кастиэль практически ощущает весь тот жар, который клубится внутри охотника, пока тот мечется между собственными противоречащими желаниями. - Да чтоб тебя Кас, - выдыхает Дин, обреченно вглядываясь в синие глаза. Кажется, этот раунд не за ним. Уж не физически же он попытается остановить воина Господня, - дай мне… надежду, обещание, хоть что-нибудь. Что-то, что заставит меня поверить, что ты слетаешь туда, а затем послушно притащишь свой пернатый зад обратно. Кастиэль давится воздухом. Сердце словно проваливается в пятки, оставляя в груди зияющую пустоту. Глупый. Дин, какой же ты глупый. Как… как же можно так без ножа резать по живому. Что-то резко пролетает перед глазами, выталкивая из размышлений и заставляющее на автопилоте схватится за рукоять ножа, припрятанного в голенище ботинка. Он напряженно рассматривает местность, подмечая самые незаметные детали, но не находит ничего подозрительного. На плечо опускается тяжелая ладонь, но он не вздрагивает. - Все в порядке? – Сэм не обходит его, оставаясь стоять за спиной и крепко стискивает его плечо. - В полном, – наверное, это неправда, но он опустошен этой внутренней борьбой, поэтому лишь слегка поворачивает голову и дарит брату усталую, вымученную улыбку, с претензией на беззаботность. Естественно, его актерский талант не распространяется на Сэма, но тот лишь коротко кивает, хмуря лоб. Дин кладет свою ладонь поверх руки Сэма, и тот заметно расслабляется. Салютует ему такой же неискренней улыбкой и уходит обратно в машину, оставляя Дина в одиночестве на капоте Импалы. Ему не удается долго держать спину прямой, поэтому он устало откидывается на лобовое стекло. Мягкие перья за его спиной греют. - Хорошо, если тебе станет легче… если ты согласишься остаться, я дам тебе обе… обещание. И прежде чем Дин успел что-то сказать, его резко потянуло назад. Он ухватился за плечо Каса, стараясь не упасть, и оглянулся. За его спиной раскинулись крылья. Могучие, прекрасные крылья, как у его несносного ангела. Черные, благородно отливавшие синим в лучах солнца. - Это… это же… - Мои крылья. Дин развернулся и недоуменно уставился на него. - То есть? Твои? Но как же… Кастиэль грустно усмехнулся. - Не переживай, я отдал тебе лишь часть моей благодати. Я все еще достаточно силен. Дин с каким-то детским восторгом рассматривает крылья. Он едва коснулся пальцами перьев на сгибе, затем осторожно зарылся ими поглубже, оглаживая мягкий пух и, кажется, даже не дыша, будто боясь развеять видение. Иссиня-черные перья забавно топорщились во все стороны, сами крылья возмущенно ерзали по стеклу, пока наконец Дин не приподнялся и крылья выпрямились во всю свою внушительную длину. Задумчиво рассматривая их, он зарывается пальцами в подкрылок, поглаживая мягкий пух. Крылья вздрагивают, затем перестают трепыхать и складываются, образуя что-то вроде кокона. Дин прикрывает глаза, убаюканный теплом мягкого оперения. Кастиэль наблюдал за ним с нежной улыбкой. Ему совсем не хотелось отвлекать Дина, он даже подумывал о том, чтобы позорно сбежать, пока тот увлечен крыльями, но оставался на месте, собираясь с силами. Это нужно было сказать. Необходимо. - Послушай, Дин. Крылья… они черные, - Кастиэль испуганно втягивает голову в плечи, словно провинившийся ребенок. - Да, – ответил Винчестер, одним своим взглядом давая Кастиэлю понять, что он думает об этом «черт возьми я не слепой я и сам вижу» заявлении. - Если… если вдруг они начнут… - Кас? – Дин отпустил крыло, быстро спрятавшееся за его спину и напряженно посмотрел на ангела. В груди что-то неприятно заскребло. - Если они станут белыми… - Кастиэль чувствовал себя гуляющим по острию ножа. - Что значит, белыми? - Это значит, они подобно Фениксу возродятся… - Что ты несешь? Кастиэль резко выдыхает, зажмурившись на мгновение. Он должен. Сможет. Обязан. - Они станут твоими, - Кастиэлю ничего еще не давалось так тяжело, как этот разговор. Он мог практически все, был воином, не страшившимся ничего, но тут чувствовал, будто разваливается на части. Сердце словно перестает биться.. . .
Еще с утра все было хорошо. Дин проснулся от яркого луча, пробивавшегося через неплотно задернутые шторы. Поднял левую руку, потирая переносицу и чувствуя, как сильно занемела правая. И бок, да, и ребра словно треснули. Но как тут сдвинешься, когда на тебя заползли несколько десятков кило человеческого весселя, чей квартирант весил в разы больше и сейчас так трогательно прижимался к нему. Кастиэль всегда так засыпал – прижимался всем телом, положив голову ему на плечо, перекинув через него руку и просунув свою ногу между бедер Дина. Он еще не проснулся, тихо посапывая и трогательно щурясь от солнца. Дин лишь усмехнулся, поднял занемевшую руку и потрепал ангела по голове. - Доброе утро, соня. Кастиэль недовольно заворочался. - Диин… какое утро? Рань такая. - Ангелам вообще спать не положено. - Отстань. - Эй, - Кастиэль еще плотнее прижался к Дину, отчего тот окончательно перестал чувствовать свою несчастную конечность, - эй, Кас, моя рука, я ее отлежал… то есть ты ее отлежал, ты проспал на ней всю ночь, и я… Кастиэль обреченно вздохнул и приподнялся, отодвигаясь от причитающего Дина, растирающего занемевшую ладонь. Перевернулся на спину, подняв руку и закрыв ею глаза от коварных солнечных лучей. - Доволен? Спи, еще так рано… Кастиэль почувствовал короткое прикосновение губ к виску и улыбнулся. Затем Дин повернулся к нему спиной. - Что ты делаешь? – Винчестер распахнул глаза, наблюдая за копошащимся ангелом. Кастиэль переполз через Дина, оказавшись к нему лицом и немного смущенно улыбаясь. - Ну… у тебя затекла правая половина, а я всю ночь пролежал на левой, так что… Дин тихо смеется, а Кастиэль придвигается ближе, обнимая его рукой за талию. Винчестер утыкается лбом в его плечо. - Спи. Когда, наконец вывалившись из номера под недовольное бурчание Сэма о том, что кому-то не помешало бы научится такой штуке, как режим, они лишь обмениваются ласковыми ухмылками. Сэм обреченно вздыхает. - Как подростки, ей-богу. - Не зазнавайся мелкий, - Дин шутливо пихает брата в бок, отчего тот пошатывается, врезаясь плечом в шершавую стену и шипит, - не дорос еще меня поучать азам романтики… Он прикусывает язык, замирая на месте и с ужасом замечает две пары широко распахнутых глаз. Вот блин, Дин совсем не хотел признаваться (если вообще собирался) в своих чувствах таким способом. Он осознает, что все похерено, когда губы Сэма растягиваются в противной, приторно-сахарной улыбочке и он тянет: - Каас, неужели он сказал это, или мне показалось? Кастиэль таращится на Дина и медленно краснеет. От противного Сэма не укрывается этот факт, и он гогочет во все горло. - Сэмми! – рявкает Дин, но это лишь усугубляет ситуацию. Его грозный голос и статус старшего ничтожный аргумент против покрасневшего до корней волос ангела и самого Дина, не менее свекольного оттенка, мечущегося в бессильной попытке заткнуть брата, который кажется скоро задохнется от смеха. Спасение приходит неожиданно. С тихим шуршанием крыльев появляется персональный козырь Дина. - Что это ты разбушевался, Сэмми? Сэм давится смехом и резво подскакивает, разворачиваясь и испуганно разглядывая подоспевшую подмогу. - Габриэль!? - Ты ждал кого-то другого? – архангел пожимает плечами и с усмешкой продолжает, - Я тут был неподалеку, услышал твой заразительный ржач и поспешил узнать, в чем дело. Судя по всему, - он с улыбкой обводит взглядом растерянного Кастиэля и злющего Дина, - твой братишка наконец то сделал это. - Захлопнись, - рычит Дин, и Кастиэль вздрагивает, переводя испуганный взгляд на Винчестера. - Ох, вот ты как. Нехорошо, Дин. Я тут, понимаешь ли, спас вас от этой язвы, - он тычет пальцем в грудь Сэма, отчего тот нахохливается и открывает было рот, чтобы возразить, но не успевает. – идите уже, полудурки, я задержу этого лося. С этим напутствием он поднимается на цыпочки, быстро поднимает руку и притягивает охреневшего Сэма за шею, целуя его. Дин не успевает ничего сказать: Кастиэль тянет его за рукав в сторону Импалы, взглядом призывая ничего не говорить. Он успевает только обернуться, с неким облегчением замечая, как Сэм стискивает Габриэля в объятиях, перехватывая инициативу и глубоко целуя жмурящегося от удовольствия архангела. Теперь Дину будет чем отбрить язвительные подколы младшего братишки. Этим утром все было хорошо.. . .
- Эх, молодежь, - лениво протянул Габриэль, наблюдая за попытками Кастиэля угомонить взбунтовавшего Дина, но Сэм отчетливо видел во всех этих едких усмешках и подколах трикстера плохо скрываемую грусть. Ехидство Габриэля было, по меньшей мере, не к месту. Мастер подколов, а сам то? Кому сам отдал свое сердце на вечное хранение, ни разу не усомнившись в правильности своего выбора? Так ли поступают воины господни? Холодные солдаты, лишенные права чувствовать и, о боги, любить человека? А тем более он. Сам великий архангел. Совсем несолидно, но Габриэль сломал бы челюсть любому, осмелившемуся выразить свое «фи» по этому поводу. Все было хорошо. До этого дня все шло просто прекрасно, теперь это можно понять. Но как обычно, в их жизни случается больше дерьма, чем хорошего. И чего этим небожителям на месте не сидится? Послание от Захарии было недвусмысленным: крылатая армия направляется сюда, чтобы устранить причину всех несчастий – Винчестеры сильно портят всем жизнь. В послании поскриптумом насмешливо стояло, что «отступившие от братьев своих и покинувшие отца своего неверные» Габриэль и Кастиэль могут рискнуть и попытаться остановить его, явившись на «переговоры». Оба они прекрасно понимали, что это значит. Но Дину и Сэму знать всего совсем не обязательно. - Гейб…, - архангел вздрагивает и поворачивается к Сэму. Его крылья, с несуразно торчащими во все стороны перьями после попытки уместиться с ними в машине, красиво отливают золотом и украшают спину охотника, маховыми перьями доставая до самой земли. Красивый… прости его Боже, но Габриэль слишком дорожит этим человеком, чтобы давать ему хотя бы повод для беспокойства. Поэтому он лишь наклеивает на лицо беззаботную улыбку, заставляя себя вскинуть подбородок и усмехнуться: -Что, Сэмми, боишься? Этот вопрос бессмыслен, Габриэль понимает сразу. Сэм поникает, в его взгляде читается грусть, и он тихо говорит: - Да, - вот так просто, с потухшим взглядом и поникшим видом. Габриэлю словно дают по дых, - я не наивен, Габриэль, и понимаю, что вы идете на верную смерть. Неужели ничего нельзя… - Сэм. Все, что может сделать Габриэль – подойти к Сэму, обхватывая руками и уткнувшись лицом в грудь, молча стоять, чувствуя крепкие ответные объятия. Сэм зарывается носом в непослушные вихры, крепко зажмуривая глаза и моля, чтобы этот момент никогда на заканчивался, чтобы его своевольный архангел остался. Чтобы просто вернулся к нему. Дин проснулся от того, что его ноги замерзли. Сонно похлопав глазами он обнаружил кромешную тьму вокруг. Сколько он спал? Судя по всему, солнце уже давно зашло. Крылья по-прежнему грели его тело, и недовольно зашуршали, когда он попытался встать. Стуча зубами Дин сполз по капоту и обхватив себя руками, растирая предплечья, заглянул в Импалу. Сэм тихо посапывал, обернувшись огромными золотистыми крыльями и свернувшись на заднем сидении. Дин лишь вздохнул, рассматривая лицо брата – Сэм продолжал хмуриться даже во сне, беспокойно ворочаясь и его мощные крылья дрожали. С трудом забравшись на переднее сидение потому что массивные черные крылья отчаянно хотели остаться на улице, Дин неуклюже вытянул ноги, правым боком облокотившись на спинку водительского сидения и аккуратно закрыл дверь. Перья топорщились, и он стал приглаживать их рукой, зарываясь пальцами в подкрылок и вызывая тем самым легкую дрожь. Покончив с наведением марафета Дин откинул голову, ударившись затылком о стекло, и задумчиво рассматривал бескрайнее ночное небо. Дин с минуту хлопает глазами, никак не осознавая услышанное до конца. - А… ты? – Кастиэль вздрагивает от этого вопроса, вполне ожидаемого, но бьющего по оголенным нервам. - Они останутся твоим воспоминанием… обо мне. – Кастиэль опасается смотреть Дину в глаза, поэтому он рассматривает ботинки, цвета которых уже не разобрать из-за толстого слоя придорожной пыли, – Прости меня. Дин моргает и Кастиэль исчезает, словно его тут и не было. Габриэль грустно улыбается, щелкает Сэма по носу и смотрит в глаза Дину. Он открывает было рот, собираясь что-то сказать, но так и не решается. По его взгляду все понятно без слов, и братьям совсем не хочется слышать подтверждение своих догадок. Какая то слабая надежда на то, что все обойдется, стремительно тает. Габриэль тихо вздыхает, даря Сэму улыбку, подозрительно похожую на прощальную, и исчезает вслед за Кастиэлем. Но такого привычного шелеста не слышно. Вместо этого Дин ощущает, как вздрагивают собственные крылья, топорща перья, а затем складываются за его спиной, доставая до земли и пачкаясь о пыль. Сэм закусывает губу, сжимая ладони в кулаки и протыкая ногтями кожу. Какого рожна все так случилось. Когда он успел стать таким послушным? Он, Дин Винчестер, знаменитый охотник на нечисть и просто крутой парень, кажется, обнаружил брешь в своем брутальном образе, которой успешно пользовался один конкретный пернатый. Когда он встретит Кастиэля снова, просто начистит ему перья и выскажет все, что думает об этом. Господи, дай им двоим вернуться домой.