Knocking on Heaven's door

Отяжелевшее тело падает на землю. Где-то рядом идет бой, слышны крики и грохот, но Кастиэль сейчас занят битвой с отчаянно мутнеющим миром и закрывающимися глазами. Он ведь так и не сказал ему. Они оба – великий охотник и могучий ангел, а не смогли решить такую несложную задачку. Два дурака, ей-богу. При их темпе жизни следовало говорить и признаваться как можно быстрее, потому что потом может быть слишком поздно. Но пусть так. Они и без слов понимали друг друга. Кастиэль уверен, что Дин поймет его. - Хей, Кас! Кас! – Дин, перепачканный в пыли, машинном масле и еще бог знает чем, стремительно приближался. Кастиэль никогда не считал себя брезгливым, но сейчас ему совсем не хотелось обниматься с охотником. Которому до его заморочек не было никакого дела. Стремительно сграбастав Кастиэля в объятия, он услышал лишь сдавленный писк ангела и хруст его костей. - Ой, и не говори мне, что я тебя раздавил, - усмехнулся Винчестер, отпуская взъерошенного ангела, хмурящегося и потирающего левое плечо. Дин огляделся по сторонам в поисках нежелательных свидетелей и подавшись корпусом вперед, быстро поцеловал оторопевшего ангела в губы. Кастиэль подавился воздухом, а затем горестно вздохнул. - Ты не оставляешь мне возможности сердиться на тебя. Дин довольно усмехнулся, сверкая своими зелеными глазами. Самый невозможный, упрямый, наглый, бессовестный, дорогой человек. Дин проснулся от истеричного чихания, которое было вызвано забившимися в нос перьями. - Шикарно, - недовольно пробурчал он, потирая красный нос и сонно хлопая глазами. Солнце настойчиво слепило его, проникая сквозь лобовое стекло в салон машины. Стоп. Солнце? Дин распахнул дверь, выпуская крылья и вываливаясь за ними следом. Чертыхнувшись он отряхнул джинсы и оглянулся. Все такая же глушь. - Сэм? - странно что он не разбудил его, хотя возможно в мелком проснулась жалость. Это было совсем неуместно в сложившихся обстоятельствах, но возможно Сэму просто хотелось заботится хотя бы о нем, раз Габриэль лихо смотался. Гадство… Кас… Сэм обнаружился быстро: лениво качая початой бутылкой пива он отрешенно разглядывал окрестности. Кажется, он не заметил бы даже Апокалипсиса, не то что брата. Его грустное лицо в купе с щенячьим взглядом одновременно царапало сердце Дина и бесило его. Зачем драматизировать?! И так тошно! - Хей, - Дин старался придать своему голосу как можно больше уверенности, но выходило не очень, - Эй, Сэмми… Сэм отреагировал лишь тогда, когда его несильно потрясли за плечо. Рассеянно похлопав глазами, он все же повернулся к Дину, слабо улыбнувшись. - Хочешь? – он протянул ему бутылку и дождавшись, когда Дин осушит ее залпом, продолжил, - не знаю, почему мы с тобой такие придурки… - А? – Дин поднял на брата недоуменный взгляд, крепче сжимая горлышко бутылки. - Пошли на поводу, как сопливые девчонки. Можно же было… не знаю, что-то сделать, пригрозить… - Архангелу-то? Пригрозить? Чем же, интересно? – на минуту Дин сумел отвлечься от тяжести на сердце и поганых предчувствий, искренне улыбаясь. Младший брат на то и младший, чтобы иногда веселить своей наивностью. - Захлопнись, сучка, - надулся Сэм. - Хей, Сэмми. Знаешь… я, я не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но…, - Габриэль, красный как вареный рак стоял, уткнувшись взглядом в пол и спрятав руки в карманах аляпистых шорт. Сэму всегда казалось, что манера одеваться у Архангела была позаимствована у начальных классов: яркие рубашки, толстовки с глупым принтом – омерзительных оттенков был весь его гардероб. А эта любовь к сладкому, подозрительно похожая на помешательство окончательно делали Габриэля подростком, вытянувшимся физически, но не выросшим морально. Сейчас Габриэль еще и вполне искренне краснел. Милый. Архангел шмыгнул носом и поднял глаза. По схожести с просящим щенячьим взором он явно превзошел самого Винчестера и теперь Сэм понимал, почему Дин в такие моменты безотказен. - Сэм, я…, - он неожиданно оказался совсем близко, потянувшись к его лицу и притягивая оторопевшего Сэма за шею, - я… Сэм, очарованный этой наивной невинностью, подался вперед, прикрывая глаза. Ну же, неужели… Секунда, две, прежде чем в его лицо неожиданно врезается что-то холодное и скользкое. - … тебя наебал, - Габриэль говорит это все с тем же невинным лицом, а мгновение спустя заходится истерическим хохотом, хватаясь за живот и едва не падая. Сэм проводит языком по губам, слизывая клубничный крем вместе с кусочками торта. И чего еще он мог ожидать от его персональной занозы? Массивные золотые крылья Сэма неожиданно дернулись, заехав Дину по затылку. Шипя, он отскочил в сторону потирая ушибленную голову и с подозрением разглядывая Сэма, схватившего свои непослушные крылья и ласково поглаживая их, что-то шепча себе под нос. Рука Дина задела крыло за спиной, которое встрепенулось, и ласково провел по нему пальцами. Дин уселся снова на капоте своей Детки, болтая очередной бутылкой с пивом, открытым, но так и не пригубленным. Его взгляд был прикован к линии горизонта, устремлен туда, где он желал быть всем сердцем. В битву. И наплевать что он, возможно, будет там едва ли полезен, скорее даже будет отвлекать и мешаться, а Кастиэль будет разрываться между битвой, и спасением одной глупой задницы. Да и неважно. Ему просто не нравится сидеть без дела. И именно поэтому он хочет драться, да. Чтобы не чувствовать себя слабым? Бессильным что-либо исправить? Определенно. Они столько всего пережили вместе, через столько прошли… и собственное бессилие едва ли поднимало ему настроение. Оставалось надеяться, ждать. Как же он ненавидел это сейчас. Он чувствовал могучий размах крыльев за спиной. Забавно. Кастиэль отдал самое дорогое, чтобы защитить Дина. Хотя тот сомневался, что все это великолепие как-то ему поможет. Но ему казалось, что он может чувствовать Каса через них. - Как, как, черт возьми, мне оставаться спокойным, если я не могу знать?! Если я ни черта не могу! Все что я могу – это сидеть и ждать! Все что ты даешь мне! - Обещаю, это будет весело! - Дин, мне не нравится эта затея… - Да брось! – Дин затолкал в Импалу Кастиэля, испуганно разглядывающего место водителя и совсем потерянно смотря на Дина. - Дин, я не… - Все ты можешь! Поверь мне, - Дин подмигивает и приземляется на пассажирское сидение рядом с Кастиэлем, беря его руку и нежно целуя костяшки. Кастиэль вспыхивает и отворачивается, но Дин хватает его за подбородок, целуя. Улыбаясь в поцелуй он хрипло выдыхает: - Все будет хорошо, Кас. Я верю тебе. Бездонные синие глаза напротив загораются внутренним светом. - Дин. Я…, - он застенчиво улыбается, целуя смеющегося Дина в лоб, - я тоже… верю тебе. Тишину пронзает крик. Полный боли, скорби и потери. Дин резко оборачивается и смотрит на Сэма, который сидит, согнувшись пополам и дрожит. Его тело бьет крупная дрожь. Он задыхается и Дин понимает, что тот плачет. Переведя взгляд на его крылья, сердце замирает. С тихим шелестом с крыльев Сэма осыпается золотая пыль, являя миру белоснежное оперение. Сэм рычит, ревет как раненый зверь. Дин хочет вскочить и броситься к брату, спасая того от вырывания волос на голове и выкрикивания собственных легких, но не двигается с места. Он ощущает себя совершенно бесполезным и беспомощным в данный момент. Он абсолютно ничем не может помочь брату, не знает, как справится с этой болью. Да и какой из него помощник, если Дин сам неотрывно следит за линией горизонта? Господи, за что? Он подошел к Сэму, садясь на корточки и сочувственно гладя его по спине. Он бы хотел сказать что-то, придумать какую-нибудь утешительную речь, но мастер красочных текстов из него был никакой. Он скорее добьет младшего брата, чем поможет. Собственные крылья вздрогнули и резко спрятались за спиной. Дин кисло усмехнулся. Ему показалось что крылья словно искали защиты. И у него то искать ее стоило в самую последнюю очередь. Усмехнувшись, он замер. Что-то упорно маячило перед внутренним взором. Что-то не сходилось, и Дин видел одной из причин потерявшие свою мужественность крылья. Они сложились. Они боялись. Они просили защиты. И, черт возьми, холод, пробежавший по позвоночнику и поселившись в его груди куском льда убеждали его. Все складывалось в целую картину, только сам Дин этого не хотел. Он не хочет. Он не готов. Так не бывает. Мама… мама, помоги нам… Он ведь так и не сказал ему. Они оба – великий охотник и могучий ангел, а не смогли решить такую несложную задачку. Два дурака, ей-богу. При их темпе жизни следовало говорить и признаваться как можно быстрее, потому что потом может быть слишком поздно. Откуда-то из-за спины подул ветер, и вместе с листьями в воздух поднялась черная пыль. В глазах предательски защипало, а комок в горле не дает нормально дышать. Просто не хочется верить. Порою ведешь себя как ребенок, пытаясь удержать прошлое, не дать реальности смести все твои иллюзии подобно цунами, оголить твои нервы одной мощной волной. Дин невидящим взглядом смотрел на свои руки, и то, что он так бережно держал. Меж сложенных ковшиком ладоней лежало, наверное, самое дорогое его богатство и самый страшный кошмар. Дин всегда гордился своей сообразительностью и изобретательностью. Он нередко хвастался этим перед Сэмом, посылавшим ему полные ненависти и обиды взгляды. Но сейчас Дин был готов сдать свои лавры и откреститься от реальности, больно бившей по самым незащищенным участкам его души. Солнце лениво выглянуло из своего убежища в хмурых тучах. Оно осветило небольшую поляну, двух молодых людей около машины… И одиноко лежащее в руках Дина белое, как снег, перо.

Так далек от того, кем я был, От того, кого я любил, Кем хотел быть. Так далек от наших мечт, От смысла любви, От тебя рядом со мной.