It's useless to tame, so useless to point your fingers and blame The hunger that's screaming out your name It's needless to say, I need you inside my heart to stay All else is cleansed away, all else is hollow anyway.
I В первые дни заключения Эрик видел людей достаточно часто. Заключение приводило его в дикую, чистую ярость, которую ничем нельзя было успокоить. Если бы только его не лишили всякого доступа к металлу, он бы вымещал свою злость куда эффектнее, даже изящнее – он бы заставил металлический вихрь кружиться вокруг него, разрушая ненавистные стены, превращая в мелкую крошку, заставил бы своих тюремщиков бежать, как крыс, пока сам бы он стоял прямо и гордо, пугающий в своем величии. Впрочем, он не долго фантазировал об этом – как бы он ни пытался сохранять достоинство, вскоре гнев окончательно застил его разум. И после, рассматривая распухшие и посиневшие костяшки сбитых о стены пальцев, Эрик не мог поверить, что он сам, подобно дикому зверю, подобно многим из тех homo sapiens, которых так презирал, метался в двенадцати квадратах своей пластиковой тюрьмы, выкрикивая бессмысленные угрозы, обрушиваясь с кулаками на мебель, намертво вмонтированную в пластиковые стены. Люди приходили каждый раз после очередного приступа его ярости: убрать еду, которую Эрик с рычанием швырнул в стену, вымыть пол. Пока двое уборщиков суетливо возились с пылесосом и швабрами, шестеро охранников стояли рядом с ним с пластиковыми пистолетами и дубинками наготове. Хотя, надо отдать им должное, ни разу они не применили силу без надобности, очевидно, следуя указанию не растравливать его агрессию еще больше. Когда они в очередной раз покинули его камеру, Эрику вдруг подумал, что сказал бы ему сейчас Чарльз. Наверное, посмотрел бы на него, чуть с укором, одним взглядом призывая успокоиться, и мягким тоном процитировал бы Горация: «Ira furor brevis est», не чтобы пристыдить Эрика, но потому что Чарльз всегда искал оправдания его поступкам. - Ты прав, ты прав, - пробормотал Эрик, слегка кивая головой, мысленно соглашаясь с Чарльзом, и после этого короткого воображаемого диалога ему стало легче держать себя в руках. Он должен быть выше людей, должен демонстрировать, что он – следующая ступень эволюции. Вскоре он научился не замечать их появления. Через пару дней вместе со сменой постельного белья и полотенец уборщик принес книги – награда за хорошее поведение, как саркастично подумалось Эрику. Прочитанные книги он складывал рядом с пустым подносом после обеда – и на следующий день получал новые. В какой-то момент Эрику пришло на ум, что неплохо было бы разнообразить свой досуг: у него был музыкальный проигрыватель, были книги, он выполнял физические упражнения, чтобы держать себя в форме, но однообразие быстро стало действовать на нервы. Возможно, стоило попросить шахматы: играть с самим собой, решать этюды, не давать заснуть логике, но тогда ему непременно бы вспомнился Чарльз с его душеспасительными беседами, а при мыслях о нем обида вспыхивала с новой силой, и Эрик решил пока оставить эту затею. И дни тянулись в прежнем однообразии: музыка, сопровождаемая потрескиванием винила, книги и упражнения, снова и снова. Через пару месяцев Чарльз ему приснился. Приснился тот день, когда Эрик, наконец, смог развернуть ту спутниковую тарелку, тот день, когда Чарльз, забравшись в его воспоминания, нашел то, давно забытое, где мать тихо улыбалась ему, и было так хорошо от ее любящего взгляда, и желтое пламя свечей отражалось в её глазах. Такое короткое воспоминание, и сколько было в нем тепла и покоя, чувств, которых и не выразить словами. Эрик проснулся с мокрыми щеками – отголосок сна, и сначала не понял, где находится. В камере уже зажегся свет – это его и разбудило – взгляд никак не получалось сфокусировать, и оттого пластиковые стены казались матовыми, и чернота за ними – молочной, словно густой туман. Ему понадобилось несколько долгих мгновений, чтобы прийти в себя. Собираясь с мыслями, он вспомнил свой сон. Когда все это происходило наяву, он был слишком погружен в собственные воспоминания и связанные с ним эмоции, но во сне он смотрел на Чарльза и странное выражение на его лице: сочувствие, интерес, и… симпатия? - Так было на самом деле, или это только воображение? – Эрик спросил это у воображаемого Чарльза вслух, нахмурившись. Интерес вполне можно понять, ими обоими тогда двигал азарт, желание наконец совладать с силой Леншерра. Можно понять и сочувствие, вызванное воспоминанием, к тому же, Ксавье всегда был одержим идеей помочь всем и каждому. С другой стороны, он всегда стремился помогать Эрику больше, чем кому-либо. Итак? Симпатия. Перед глазами потихоньку перестало расплываться, туман рассеялся, и все понемногу прояснилось. Да, определенно, в конце-концов, он и так это знал, просто постепенно стал забывать, как близки они были. Эрик, словно механически, умылся, почистил зубы, побрился, по-прежнему пребывая в своих мыслях. Позже, сидя с книгой, он пару раз ловил себя на том, что просто пялится в одну и ту же точку на странице, продолжая обдумывать утренний сон, постепенно перейдя к размышлениям о том, что происходит с Чарльзом в настоящем. Вспоминал ли он о старом друге, или так же, как и Эрик старался отогнать эти мысли подальше, потому что они всё еще причиняли боль? И какими бы сейчас были отношения между ними, не попади Эрик в тюрьму? Сохранили бы подобие прежней дружбы, несмотря на неизбежное противостояние, или прекратили бы всякое общение друг с другом? От размышлений он отвлекся лишь когда принесли обед.***
Следующей ночью он спал без сновидений, по крайней мере, проснувшись с утра, не помнил, что видел во сне, и мысли его вновь пришли в порядок на несколько невыносимо скучных недель, пока Чарльз не приснился ему снова. И снова – воспоминание. Это был один из тех немногих раз, когда он видел Ксавье таким расстроенным и злым одновременно: когда с треском провалилась его попытка убедить ЦРУ, что подростки-мутанты могут противостоять Шоу, из-за безобразной выходки ребят, разгромивших во время вечеринки пол-отдела. Они шли к самолету вдвоем, пока Мойра отлучилась уладить последние дела перед отлетом. И Эрика так и подмывало напомнить Ксавье, что он с самого начала считал это глупой затеей, однако сдержался, посмотрев на Чарльза: у того на побледневшем от гнева лице проступили красные пятна, губы были плотно сжаты, и казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не начать ругаться вслух, или, того хуже, причитать. Вместо этого Леншерр положил руки Чарльзу на плечи, заставляя остановиться: - Эй, они всего лишь дети. Все изменится, когда они немного повзрослеют, - Эрик старался, чтобы его слова звучали как можно убедительней, - ты и я отлично справимся вдвоем – у нас было время сработаться, и мы – прекрасная команда, верно? – и он слегка встряхнул Чарльза. Тот вместо ответа прикрыл глаза и глубоко выдохнул через нос – вероятно, считал до десяти, чтобы успокоиться. Затем открыл глаза, и посмотрел на Эрика уже спокойно и решительно: - Да, конечно. И когда они пошли к самолету, рука Эрика все так же лежала у Чарльза на плече.***
Второй сон так же прочно занял все мысли Леншерра, как до того – первый. Но в отличие от того сна, этот продолжил повторяться с завидным постоянством, обрастая новыми подробностями. В какой-то момент Эрик мог видеть во сне каждый случайный предмет, на который просто не мог обратить внимание, когда это все происходило в действительности: случайно оброненный кем-то карандаш, кофейный аромат, доносившийся из одного из кабинетов, которых они минули по пути к самолету, и каким на ощупь был пиджак Чарльза под его ладонями, и как долго Чарльз не открывал глаза, и как быстро разгладились складки у него на лбу, когда он, наконец, их открыл. Сон стал таким подробным и четким, словно Эрик смотрел видеозапись. Просыпаясь, он тратил кучу времени, пытаясь воспроизвести эти детали в памяти, и злился, что получается не так хорошо, как бы ему хотелось, и наконец, стал придумывать подробности сам – вначале незначительные, вроде лишней пары ничего не значащих фраз, но в итоге позволяя себе все больше вольностей. Он представлял, как Чарльз облизывает губы, закрывая глаза, и что сам он стоит к нему намного ближе, чем было на самом деле, почти прижавшись всем телом, так, что Эрик может чувствовать его дыхание на своей коже. Представлял, как Чарльз запрокидывает голову, и тянется к нему, приподнимаясь на носочках, представлял, как руки Чарльза скользят по его спине, спускаясь все ниже. Представлял, как Чарльз говорит внезапно осипшим голосом, на выдохе: «Эрик…».***
Другие подробности из сна он, наоборот, выбросил: все, что было после и до, оставив только этот короткий промежуток времени, когда они вместе шли к самолету. Эрик смаковал это воспоминание, словно леденец, обсасывал его во рту, пока через пару лет не решил, что его фантазии зашли, пожалуй, слишком далеко. Он пытался отвлечься в течение дня всеми немногими доступными ему способами. У него набралось несколько виниловых пластинок, которые он слишком давно не слушал, занятый собственными мыслями, но и музыка словно тоже была против него – она тоже принесла с собой воспоминания, затершиеся было со временем. Черный блестящий диск не спеша крутился в проигрывателе, наполняя его камеру лиричными клавишными арпеджио и сильным голосом Тони Беннетта. Песня была знакомой, и Эрик вскоре вспомнил: она вышла как раз в шестьдесят втором, хотя по радио её крутили не часто, да и дети предпочитали что-нибудь повеселее. Из всей их компании песня могла прийтись по душе лишь такому консервативному зануде, как Ксавье, и тот с удовольствием слушал ее, оставаясь один, или вдвоем с Эриком, потому что, будь на месте Леншерра кто-то другой, все закончилось бы попытками переключить радиоволну, или сменить пластинку. С этими навязчивыми снами Эрик уже и забыл, как был обижен на Чарльза все эти годы, но теперь ему казалось, что все их прошлые разговоры вплелись в мотив песни, как нитки – в канву. Полупустая одиночная камера словно наполнилась голосами, и запахами книг и дубовой мебели в кабинете Чарльза, и свет в камере словно стал не таким слепяще-белым, а чуть более желтым и уютным. Но вместо радости эти воспоминания принесли горечь, и Эрик выключил проигрыватель, и больше не притрагивался к нему.***
Он начал читать книги более сосредоточенно, не позволяя себе отвлекаться, тренировался дольше и упорнее, но в итоге добился лишь того, что сон стал повторяться по нескольку раз за ночь, и краски в нем стали насыщенней, звуки – глубже и отчетливей, а тяжесть рук Чарльза на спине Эрика – совершенно реальной, и проснувшись в очередной раз в поту, с бешено бьющимся сердцем и болезненным стояком в штанах, Эрик решил не бороться больше со своим воображением, а вместо этого, начал искать причину происходящего с ним. Нужно быть объективным и честным с собой, нужно мыслить трезво. За все время их общения, до того, как их пути разошлись, его никогда не посещали подобные фантазии. Если называть вещи своими именами, был ли он влюблен в Чарльза? Хотел его? Эрик напряг память, но не ощутил никаких отголосков подобных чувств. Тогда, может, - Чарльз? Но двух воспоминаний, даже таких ярких, недостаточно, чтобы сделать подобные выводы, к тому же, Эрик уже не был уверен, что во втором воспоминании – правда, а что придумал он сам, слишком долго он менял все по своему желанию. Он пытался воскресить в памяти все их разговоры с Чарльзом столько лет назад, интонации, жесты, случайные прикосновения, взгляды, и приходил к выводу, что прикосновения Ксавье были слишком частыми и интимными, взгляды – слишком долгими и внимательными, и что в интонациях его слишком много было намеков, которые он не уловил раньше. Эрик вспоминал очередной их разговор за партией в шахматы, закончившийся очередным спором, и готов был поклясться, что слышал взволнованное придыхание в голосе Чарльза, когда тот воскликнул: «Эрик, послушай меня!..», и что в этот момент взгляд Чарльза, блуждавший по лицу Эрика, задержался на его губах дольше положенного. Эрик вспоминал, как они ехали домой в такси, после очередной неудачной попытки завербовать мутанта, чуть соприкасаясь бедрами, и ощущая тепло, исходившее от Чарльза, он мог поклясться, что Ксавье специально сел к нему ближе, и прижался теснее положенного, и удивлялся, как мог не заметить этого. Как он мог не заметить того, что Чарльз любил его всё это время? А затем вдруг резко осаживал сам себя: что если это он, Эрик, заблуждается? Подстегиваемое постоянным одиночеством воображение уже сыграло с ним злую шутку, и сейчас он вполне может ошибаться. Стиснув зубы, Эрик приказывал себе успокоиться и не делать поспешных выводов. Но весь следующий год, размышляя об этом, он приходил к этому выводу снова и снова, все больше утверждаясь в собственной правоте. Приняв, наконец, как данность тот факт, что его друг влюблен в него, Леншерр стал размышлять, как быть в данной ситуации. Конечно, не будь он заперт в четырех стенах, он предпочел бы пустым раздумьям любые решительные действия. Но пока такой возможности не было. Так что прежде всего нужно было решить, как сам он относится к подобному повороту событий.***
«Ты всегда был мне больше, чем просто друг», - сказал Эрик воображаемому Чарльзу, коль скоро не мог сказать этого настоящему, «У меня никогда не было никого ближе тебя, ни до нашего знакомства, ни после. Я совершил ошибку, отпустив тебя. Я все исправлю, когда мы встретимся вновь – а мы непременно встретимся». За эти годы ничего не изменилось. Не изменились убеждения Эрика, что люди – вымирающий вид, не изменилась его решимость бороться за права мутантов, не изменилось и его отношение к Чарльзу, и он был убежден, что и Чарльз, когда они снова увидят друг друга, будет любить его так же сильно, как и раньше. Ему не перестал сниться этот сон, но он больше не сводил Эрика с ума, просто помогал не забыть о своих планах, и придавал уверенности в том, что скоро он выберется из этой проклятой пластиковой коробки. Мысли его вновь стали холодными и ясными.***
Эрик не питал иллюзий, что их воссоединение пройдет спокойно и без проблем: в конце концов, последние три года он то и дело представлял, как это будет, рассматривал различные сценарии их встречи, и когда Чарльз ударил его по лицу, едва увидев, это не удивило и не разозлило Леншерра. Он примерно такой реакции и ожидал, и только отмечает отросшие волосы Ксавье, его небритое и осунувшееся лицо, темные круги под глазами. Но взгляд Чарльза загорается лихорадочным блеском, стоит ему посмотреть на Эрика, и все вместе это только в лишний раз служит доказательством тому, что Чарльз любил его, и переживал их разлуку все эти десять лет. Зато тот факт, что Чарльз лишился своей телепатии, стал полной неожиданностью. Эрик смотрел на него, пока они стояли напротив друг друга в самолете, так близко, почти как в его сне, только в этот раз Чарльз кричал на него, разбрасывался обвинениями, и Лэншерр всё не мог понять, что в нем изменилось, и лишь когда ссора утихла, до него дошло. Вспомнил, в каком отчаянии он сам пребывал в первые месяцы своего заключения, когда буквально сходил с ума, не чувствуя металла, вспомнил ощущение беспомощности, словно каждую секунду опора уходила у него из-под ног, и каких усилий воли стоило ему справиться с этим. Чарльз должен был испытывать похожие ощущения без своего дара. Он был все тем же, со своим упрямством, со своими наивными убеждениями, только теперь – чуть менее мутантом, и чуть более – человеком. Единственным достойным человеком среди всех этих homo sapiens,и Эрик собирался и дальше вести себя с ним так, словно они были равны, и не допускать никаких проявлений жалости, понимая, как это оскорбило бы Чарльза. И это помогало ему смириться с тем, что Ксавье по-прежнему не разделял его убеждений. Потом все внезапно пошло наперекосяк, и после неудачной попытки убийства Рэйвен их пути снова разошлись, заставив Эрика буквально кипеть от злости, еще и потому, что Чарльз запросто мог не простить покушения на Мистик, и в тот момент, когда перед ним встанет выбор: Эрик или сестра, он выберет сестру. «Боюсь, в таком случае, мой друг, мне придется заставить тебя остаться со мной. Это ради твоего же блага. Люди обречены, однажды ты поймешь меня», - сказал Эрик воображаемому Чарльзу, вновь лишившись общества настоящего.***
И, наверное, именно потому что он был так зол, он и допустил промашку, не опознав в лже-президенте Рейвен, и подпустив её достаточно близко, чтобы она смогла обезвредить Эрика. Он не мог слышать, как Чарльз говорил с Рэйвен, потому что их диалог велся исключительно в разумах этих двоих, но понимал, что происходит. Его ранение было неопасным, хоть и оглушило и сбило с ног, но адреналин в его крови зашкаливал, и голова была до невозможности ясной. Он наблюдал за Мистик – она стояла к нему спиной, и он не мог видеть выражения её лица, но ему достаточно было видеть, как она, до этого стоявшая напряженно и прямо, вдруг переступила с ноги на ногу, слегка склонила голову, пара секунд, и плечи ее едва заметно поникли, и рука, сжимающая пистолет опустилась чуть ниже – что бы ни говорил ей сейчас Чарльз, если слова уже возымели эффект. Эрик знал его достаточно хорошо, и, несомненно, с каждой секундой раздумий Рэйвен к Чарльзу возвращалась его прежняя самоуверенность – на это и рассчитывал Лэншерр. Чарльз был уверен в себе настолько, что позволил себе пробыть в голове у Эрика совсем недолго, - лишь чтобы заставить того поднять металлическую балку, прижимавшую его к земле. И в благородном порыве сказал, что позволит Эрику уйти. Если Леншерру не надо было сейчас действовать как можно быстрее, его бы это даже, и, наверное, немного позабавило. Эрик притянул к себе шлем, и надел его, а в следующее мгновение оглушил Маккоя обломком железной балки. Он рассчитал силы – удар был достаточно сильным, чтобы оглушить, но не убить или покалечить. Во внутреннем кармане куртки бесчувственного Хэнка он почувствовал что-то металлическое – шприцы с лекарством, тот должно быть, постоянно таскал их с собой, чтобы не пропустить прием, и не обрасти синей шерстью в самый неподходящий момент. Пригодится. Футляр со шприцами стремительно перелетел в карман брюк Лэншерра. В два шага Эрик оказался рядом с Чарльзом, рывком поднял его и прижал к себе, Рэйвен, догадавшаяся, что он задумал, запоздало рванулась к ним, но она была слишком измучена, и раненая нога не позволила двигаться быстро. Эрик поднялся в воздух. С Чарльзом на руках это было тяжело, но ему нужно было пролететь всего немного – до ближайшей целой машины за пределами железного кольца стадиона, на которой бы они могли уехать. Эрик почувствовал, как Ксавье, до этого изо всех сил сопротивлявшийся похищению, трепыхаясь, и пытаясь отбиваться, судорожно вцепился ему в плечи – они были уже метрах в тридцати над землей. - Кто бы мог подумать, что ты боишься высоты, - Эрик сказал это так непринужденно, словно они катались на карусели в Диснейленде. - Ты… - выдохнул Чарльз хриплым гневным голосом, но очевидно, сразу передумал ругаться, когда его жизнь – в буквальном смысле - была полностью в руках Леншерра, - ты был ранен, ты можешь ослабнуть от потери крови, и уронить меня! - У тебя полно металла на одежде, даже если меня подведут мышцы, металлокинез не подведет. - Сомневаюсь, что металлическая ширинка на моих штанах поможет тебе удержать в воздухе мои семьдесят килограмм, - пробормотал Чарльз, не отрываясь глядя вниз на их тени, скользящие по кронам деревьев. Хотя вполне возможно, что он просто высматривал полицейские патрули, опасаясь, что те откроют по ним стрельбу, или же просто надеясь на чудесное спасение. Эрик пропустил его замечание мимо ушей. Он не уронит Чарльза - он прижимал его к себе крепко, как самую большую ценность. Однако действительно пора было вернуться на землю – в воздухе они представляли собой слишком хорошую мишень, к тому же руки уже начали подрагивать от напряжения. На границе парка Эрик чувствовал скопление металла – автостоянка, и чувствовал, как стремительно она пустеет – люди в панике разъезжались. Впрочем, как он успел заметить с высоты, многие бросали автомобили и спасались бегством. Он выбрал неприметный «Форд», чтобы не привлекать к ним лишнего внимания, усадил и пристегнул Чарльза, завел машину, и поехал прочь на всей возможной в таком плотном потоке машин скорости.***
Они ехали молча поначалу – пока не выбрались за пределы города – на дороге царила жуткая неразбериха, половина дорог уже оказалась перекрыта столкнувшимися машинами, и Эрик не слышал собственных мыслей от визга тормозов, кряканья клаксонов, и периодически раздававшимся грохотом врезающихся друг в друга машин. Сам он в аварию попасть, конечно, не боялся – машины, оказавшиеся слишком близко, он просто отталкивал прочь с помощью своих способностей. За городом же стало куда спокойней – изредка их еще обгоняли машины, за окном мелькали отдельные кривые деревья, монотонно гудел мотор. Эрик покосился на Чарльза – тот сидел, запрокинув голову, устремив остекленевший взор в пятно, оставшееся на лобовом стекле от неосторожной мухи. -Мне бы хватило металла, - вернулся к прерванному разговору Эрик. - Что, прости? – вздрогнул Чарльз. - Мне бы хватило металла на одежде, чтобы удержать тебя в воздухе. Чарльз издал какой-то невнятный звук, очевидно, выражая сомнение. - Мне хватило пули в ноге Рэйвен, чтобы притянуть её к себе, - сказал Эрик, и тут же прикусил язык - пример был выбран неудачный. Чарльз вышел из оцепенения и повернулся к нему, сверкая глазами: - Ты едва не убил её. - Я бы убил, если бы твой ручной зверь мне не помешал, - мрачно отозвался Эрик, - все проблемы с Траском закончились бы. - Она моя сестра, - голос Чарльза уже звенел от гнева, - она была влюблена в тебя, я отпустил её с тобой, потому что думал, что так ей будет лучше! Ради неё… Она… Ради тебя… А ты так просто предал её, предал меня! – голос его сорвался, и Чарльз просто злобно сопел, стиснув зубы и прожигая Эрика взглядом. Эрик уже собирался вступить с ним в дискуссию, попытаться убедить, но передумал. Он слишком хорошо знал своего друга, и мог представить, как он видит эту ситуацию. Спор сейчас ни к чему хорошему не приведет, и уж точно не поспособствует примирению. Чарльз еще минут десять тяжело дышал, но в итоге успокоился, и снова о чем-то задумался. - Зачем я тебе? Зачем ты меня забрал? Эрик порадовался смене темы, но отвечать не торопился. Он чуть не убил самого Чарльза, сбросив этот чертов стадион, он чуть не убил сестру Чарльза, и даже не делал вид, что сожалеет об этом. Он утопил Росомаху и оглушил Хэнка – и после всего сказать: «Потому что я хочу, чтобы ты был рядом со мной, хочу чтобы ты любил меня… Хочу тебя»? Звучит жалко. И, кроме того, Чарльз тот еще манипулятор, с него станется использовать это в свою пользу. - Твои силы снова с тобой. Ты опасен для меня, - пожал плечами Эрик. Чарльз вспыхнул: - Тогда почему бы тебе просто не убить меня? - Ты мой друг. - Рэйвен была для тебя даже больше чем просто другом, как я полагал, и тебя это не остановило! – прошипел Ксавье, сжимая кулаки. Плохо будет, если он сейчас решит устроить драку. На такой скорости можно и не справиться с управлением. - Убить тебя я всегда успею. Но я не теряю надежды, что ты все-таки перейдешь на мою сторону, - Эрик старался изо всех сил, чтобы эта фраза звучала как ультиматум, а не жалобная просьба. - То есть, это что – угроза? Эрик вновь многозначительно промолчал. Чарльз сверлил его взглядом несколько мгновений, а затем вновь спросил: - И все-таки, зачем ты увез меня с собой? Достаточно было просто выдвинуть свои требования. Ты бы все равно нашел меня, если бы решил убить. Черт, в шлеме что, трещина появилась? Слишком уж отчетливо звучало сомнение в голосе Ксавье, словно тот знал, что Эрик лжет. Леншерр с трудом подавил желание снять шлем и тщательно его осмотреть. - Слышал выражение: «Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе?». А ты для меня и то, и другое, - Эрик уже откровенно нервничал и злился. - Я думаю, тут не имелось в виду моё физическое присутствие рядом с тобой, - упорствовал Чарльз. Эрик резко ударил по тормозам, съехав на обочину, и остановил машину. Чарльза резко дернуло вперед, и он не разбил нос о панель только благодаря ремню безопасности, плотно охватывавшему его тело. - Тогда может, мне высадить тебя прямо здесь? – рявкнул Эрик, Чарльз отшатнулся, взглянув в его перекошенное бешеное лицо, испуганный внезапной вспышкой его гнева. - Посмотрю, как ты доберешься обратно сам! Чарльз затих, не сводя с него взгляда, и Эрику стало не по себе. Он не этого хотел, он не хотел, чтобы человек, который был ему так дорог, боялся его. - Ох… Прости, Чарльз, я не должен был кричать. – Эрик подавил желание спрятать лицо в ладонях, - Но я не могу отпустить тебя. Не могу позволить тебе вновь нарушить мои планы, - он покачал головой и завел мотор. Машина с тихим шелестом вновь выкатилась на дорогу. Дальше они ехали в молчании – жалких извинений Эрика было недостаточно, чтобы снять возникшее напряжение. Чарльз разглядывал свои колени несколько часов, когда уже зашло солнце, затем прислонил голову к стеклу и задремал. Эрик же не чувствовал сонливости, хотя смертельно устал. Голова под шлемом болела, но он не собирался его снимать. Эрик заставил футляр с лекарством вылететь из кармана и раскрыться перед ним. Внутри было всего два шприца – слишком мало, зато можно будет остановиться где-нибудь и спокойно поспать, не опасаясь, что Чарльз влезет ему в голову. Футляр закрылся и скользнул обратно в карман. Чарльз проснулся спустя пару часов, зевнул, сонно потер глаза, и неожиданно заговорил: - Почему так тихо стало? - В каком смысле? – переспросил Эрик. - Я не слышу шума мотора. Только шорох колес, - Чарльз говорил, как ни в чем не бывало, но чуть тише обычного – наверное, проверял, в каком настроении Эрик. - Топливо закончилось, - коротко ответил Леншерр. - Но мы все еще едем, - удивился Чарльз. - Топливо необходимо, чтобы заставить двигатель работать, но я могу запустить механизм и без топлива, - напомнил Эрик. Чарльз выдавил что-то вроде понимающего «О-о», а затем добавил: - Нужно сделать остановку. - Не нужно, - отрезал Эрик. - Я голодный, и мне нужно в… - Чарльз сделал многозначительное лицо, затем прибавил: - Тебе тоже нужно отдохнуть – ты ведь был ранен, да и рану надо обработать. Эрик мысленно выругался, но остановился у ближайшего мотеля. Он рассчитывал уехать подальше, прежде чем делать первую остановку. Но отдохнуть действительно стоило. - Сейчас мы зайдем внутрь, и ты внушишь администратору, что мы заплатили, и чтобы он принес нам ужин. -Это все равно, что воровство! – Чарльз возмущенно вскинул брови. - У тебя есть деньги? – едко поинтересовался Эрик, - у меня, к примеру, нет. - У меня есть с собой немного наличных, - отозвался тот, с готовностью вытягивая из кармана бумажник. - Немного, хм. И скоро станет нисколько. Деньги могут еще понадобиться, - жестко осадил его Эрик, - Итак, ты внушишь, что мы заплатили за номер и за ужин. За один двухместный номер, - уточнил он, - Так же, внушишь администратору, чтобы он не обращал внимания на мой шлем, и на то, что ты не можешь ходить, на случай если нас будут искать. Всё ясно? Чарльз натянуто кивнул. - Предупреждаю тебя: если мне покажется, что ты пытаешься ему сообщить что-то сверх того, что я сейчас сказал, или предупредить его о чем-нибудь – я сразу убью этого человека, - жестко добавил Эрик. Чарльз побелел, но ответил спокойно: - Я всё понял. Перед тем, как вытащить Чарльза из машины, и закрыть её, Эрик обшарил салон в поисках автомобильной аптечки. Кто бы ни был хозяином «Форда», он был человеком ответственным – аптечка обнаружилась в кармане чехла одного из кресел.***
Комната оказалась приличнее, чем можно было ожидать от мотеля с таким обшарпанным фасадом, хотя, судя по запаху, в комнате до этого много курили и редко проветривали. Вместо одной двуспальной кровати стояли две полуторные, а ванной даже обнаружились банные халаты. - Ну просто президентский люкс, - съязвил Эрик, осмотревшись. - Тебе придется мне помочь, - мрачно сообщил Чарльз, которого явно не радовала такая перспектива. Мне нужно в туалет, и нужно принять в ванну. Эрик открыл рот, собираясь задать вопрос, и Чарльз торопливо добавил, краснея: - Я помоюсь сам, просто набери в ванну воды, и положи меня туда. Эрик кивнул, и поспешно удалился набирать воду: от одной мысли о голом Чарльзе, лежащем в горячей пенной ванне, у него в штанах всё напряглось. Слегка успокоившись, он вернулся в комнату за Чарльзом, отнес его в туалет, помог спустить штаны, и усадил на унитаз, и отвернулся. - Выйди отсюда! – раздалось у него за спиной, - Я тебя позову назад. Дожидаясь за дверью, Эрик подумал, что можно было вколоть сыворотку и до этого, и не пришлось бы сейчас так унижать Чарльза. Тот явно не знал, что у Эрика с собой есть лекарство Хэнка, иначе бы и сам, наверное, попросил бы это сделать. Однако тогда Эрик лишился бы возможности раздевать его, опускать в ванную… Член снова дёрнулся, стоило вообразить себе эту картину. Его отвлек голос Чарльза, и Эрик поспешил обратно. К его досаде, Чарльз успел раздеться сам, и сидел совершенно голый и смущенный. Эрик так откровенно пялился на него, что Ксавье опустил взгляд: - Эрик, мне холодно. Положи меня в ванную, пожалуйста. Эрик поднял его на руки и опустил в горячую воду, покрытую пушистой шапкой ароматной пены, и сам опустился на колени рядом с ванной. Пена загораживала весь обзор, хотя Чарльзу не пришлось долго этому радоваться. Эрик так и держал руки под водой, и, судя по всему, гладил нечувствительные ноги Чарльза. Ксавье уперся руками в дно ванны и попытался отодвинуться подальше, но Эрик сжал его бока, удерживая на месте, затем положил одну руку на плечо, пытаясь притянуть ближе. Руки его уже переместились на поясницу Чарльза, прошлись по спине, по груди, легли на плечи, пытаясь притянуть ближе. Леншерр тяжело и шумно дышал, и глаза его потемнели от вожделения. Как завороженный, он очертил пальцами линию скул Чарльза, и воздух холодил оставленный ими влажный след. - Эрик, прошу тебя… Не надо, пожалуйста, - пробормотал Чарльз, упираясь руками ему в грудь, - не надо. Эрик смотрел на него, не мигая, словно и не слышал, но в следующую секунду резко поднялся на ноги, вытер руки полотенцем, и вышел, не оборачиваясь. Чарльз сдавленно выдохнул. Он готов был сидеть в этой ванне до скончания веков, лишь бы не звать Леншерра, когда понадобится вылезать.***
Однако тот вернулся сам минут через тридцать, и спросил таким будничным тоном, словно ничего и не произошло: - Ты закончил? Уже принесли ужин. Чарльз утвердительно кивнул и вытащил из ванны затычку. Вода начала стремительно убывать. Эрик подал ему полотенце, накинул халат, а затем осторожно перенес на кровать, словно новобрачную, усадил поудобнее и подал поднос с ужином. Чарльз поел в полном молчании, отставил пустой поднос на прикроватную тумбу, повернулся на бок и закрыл глаза. - Спокойной ночи, друг, - сказал ему Эрик, но тот не ответил. Эрик уселся у окна, прислушиваясь к чужому дыханию. Минут через тридцать оно стало более частым и поверхностным – Чарльз уснул. Выждав для верности еще немного, Эрик извлек шприц с лекарством. Ему тоже нужно хорошо поспать, а для этого нужно снять шлем, и не беспокоиться о телепате под боком. Шприц стремительно пролетел по комнате и ужалил спящего Чарльза в бедро – тот даже не пошевелился - ноги не чувствовали боли. А еще через пятнадцать минут Чарльз, не просыпаясь, пошевелил ими, раскидываясь на кровати – лекарство начало действовать. Эрик заставил металлическую ножку торшера обвиться вокруг запястья Ксавье изголовья кровати, в импровизированном подобии наручников, чтобы тот с утра не вздумал убежать, затем снял шлем, и отправился в ванную, заклеил края ран, оставленных пулей Рэйвен, широкой полоской пластыря, торопливо принял душ, чтобы выкроить больше времени на сон. Вернувшись в комнату, он завел будильник и улегся в кровать рядом с Чарльзом, полностью проигнорировав наличие второй, повернулся к нему, разглядывая спокойное лицо спящего. Мягкие блики неонового света, падавшего в комнату сквозь стекло, лежали на щеках Чарльза, и Эрик протянул к ним пальцы, невесомо касаясь кожи. Завтра стоит извиниться за эпизод в ванной. Эрик безумно хотел Чарльза, но понимал, что сильно поторопил события.***
Эрик подскочил с первой трелью будильника, зато Чарльз даже не пошевелился. Наверное, его мозг, утомленный постоянным гомоном чужих мыслей, сейчас пользовался внезапной передышкой. Однако, когда Эрик вышел из душа, Чарльз уже сидел, свесив ноги с кровати, и выражение его лица было очень мрачным. - Что ты со мной сделал? - Вколол тебе лекарство. Поставил на ноги, в прямом смысле. - Пока я спал! – Чарльз был зол, и казалось, что-то недоговаривал. В самом деле, на Эрика он все равно не смог бы воздействовать, пока у того был шлем, а возможность передвигаться самостоятельно избавляла его от возможности повторения вчерашнего инцидента, - Побоялся предупредить меня об этом? Не ожидал от тебя такой трусости, друг мой! – саркастично добавил Ксавье. Эрик тем временем освободил его запястье от металлического наручника, которым приковал его к кровати накануне. - Прости меня за это, - сдержано сказал Эрик, - Я понимаю, как ты возмущен, но верю, что и ты понимаешь, почему я так поступил. Тебе так будет удобней, и я смогу быть уверен, что ты не сделаешь ничего неожиданного. - Не сдам тебя? – Чарльз поднялся на ноги, - Я бы и так этого не сделал. Я был готов отпустить тебя вчера. Не смотря на всё, что ты натворил, я всё равно не хотел, чтобы тебе причинили вред, и в итоге, ты… Я даже не знаю, как это назвать! Похитил меня, и тащишь с собой, как заложника! Чарльз не кричал, не размахивал руками, но выглядел разочарованным и растерянным. - Как я уже сказал, -терпеливо повторил Эрик, - мне спокойнее, когда ты рядом со мной, и не представляешь угрозы для меня, а также не влезешь ни во что, что может повредить тебе, - он сделал шаг навстречу, и Чарльз резко попятился, - Я беспокоюсь о тебе так же, как и ты обо мне. - Я так не думаю, - с сомнением покачал головой Ксавье, и удалился в ванную комнату.***
Завтракали они в кафе на первом этаже мотеля. - Жаль, что мы не можем теперь внушить бармену, что уже заплатили за свой кофе, - попытался пошутить Эрик. Чарльз посмотрел на него исподлобья: - Куда мы теперь направимся? - В нашу штаб-квартиру, конечно, - пожал плечами Лэншерр. - В нашу? – уточнил Чарльз. - Я имею в виду штаб-квартиру Братства Мутантов, - вообще, их обычно называли Братством «Злых Мутантов», но Эрику не нравился этот эпитет. - Разве ЦРУ не знает ее местонахождения? - Нет. Они схватили членов Братства во время их очередной вылазки, а в штаб-квартиру всех и всегда переносил Азазель, так что отследить нас там было бы невозможно. - И далеко нам еще?.. - Хитрый ход, Чарльз. Тебе нужно было стать шпионом, - улыбнулся Эрик. Странная беседа. Он говорил с Чарльзом так приветливо и непринужденно, словно в прежние времена, когда они были лучшими друзьями, Чарльз же сидел хмурый и напряженный. - Я всё равно узнаю, где это, - пожал плечами Ксавье, - ты же не собираешься везти меня остаток пути с завязанными глазами. - Я могу тебя вырубить, - пошутил Лэншерр, - Ты не думал, что кроме сыворотки Хэнка, у меня могут быть с собой в запасе еще кое-какие препараты? - Кстати, о сыворотке… - задумчиво протянул Чарльз, и оборвал себя на полуслове. - Что? - Нет, ничего, - он, поморщившись, допил сильно горчивший кофе, и встал из-за стола, - Поехали, ты же вроде так торопился в своё сверхсекретное логово. На самом деле, Эрик поначалу не планировал скрывать от Чарльза расположение штаб-квартиры, но теперь его стала настораживать эта постоянная задумчивость телепата. Возможно, конечно, что временно лишившись способностей, он просто потерял уверенность в себе, и потому притих, но не исключено, что Ксавье что-то замыслил. Лучше бы ему не знать их будущее местонахождение. Они заправили машину – не тащить же ее всю дорогу своими силами. Чарльз внезапно спросил: - И что ты будешь делать? Набирать новую команду? Снова будешь пытаться уничтожить человечество? - Ты задаешь слишком много вопросов,- отрезал Эрик. - И всё же? - Чарльз! – в голосе Лэншерра звучало предупреждение. - Если ты снова предложишь высадить меня посреди дороги, я пожалуй соглашусь на этот раз, - невозмутимо отозвался Ксавье, - Раз мои ноги снова со мной. - Да. Буду набирать новую команду, - раздраженно ответил Эрик. - А меня будешь держать при себе, как пленника. - Да. То есть, нет! – дурацкая оговорка заставила его нахмуриться еще сильнее, - Почему - как пленника? Ты мой единственный друг. Когда начнется война между мутантами и людьми, я должен буду знать, что ты не пострадаешь, - Эрик отвел взгляд от дороги и внимательно посмотрел на Чарльза. - Мои друзья будут искать меня. - Пусть ищут. Все равно не найдут. Чарльз хмыкнул: - Ты будешь собирать новых союзников, а телепортатора у тебя больше нет. Как думаешь, сколько времени понадобится Хэнку, чтобы понять, зачем куча агрессивно настроенных мутантов постоянно таскается в одно и то же место? - В одиночку Маккою со мной не справиться, и я сомневаюсь, что он сможет набрать команду – у него отсутствуют даже задатки лидерских способностей. И потом, с ним всё равно придется связаться – нужно будет пополнять запасы сыворотки, чтобы поддерживать тебя на ногах. Чарльз дернулся, словно Эрик его ударил: - И подавлять мою телепатию, верно? Будешь колоть меня насильно? - Никакого насилия, Чарльз, - спокойно ответил Лэншерр, вновь посмотрев на него долгим, полным желания взглядом, - Я сделаю все, чтобы ты тебе было хорошо.***
К полудню солнце жарило так, что они оба просто задыхались. Стекла в машине были опущены, но воздух, врывавшийся в кабину, был нестерпимо горячим. Кожа вокруг раны, скрытая под повязкой, закрепленной пластырем, пропотела и неприятно пульсировала. Эрик притормозил у самого края придорожной заправки: - Мне нужно в магазин, - из багажника вырвалась монтировка, пробив спинку заднего сиденья машины, быстро вытянулась, обхватив запястье Ксавье и ручку на дверце машины. - Пожалуйста, оставь окна открытыми, - взмолился Чарльз. - Только не вздумай звать на помощь, я тебя уже предупредил, что тогда будет! – и Эрик направился к дверям магазина. Внутри было еще хуже, чем снаружи: вентилятор без толку гонял по кругу потоки спертого воздуха. Блестящий от пота толстяк за кассой разгадывал кроссворд – покупателей не было. Лэншерр огляделся. В дальнем углу маленького зала расположилась аптека. Эрик подошел и нетерпеливо забарабанил пальцами по прилавку. Из подсобки высунулся сонный прыщавый мальчишка – фармацевт, и вопросительно уставился на Лэншерра, пережевывая жвачку. - Мне нужно сильное снотворное. Или транквилизатор. - На такие препараты требуется рецепт, сэр, - парень щелкнул жвачкой, и сунул руки в карманы халата. - Так у вас есть снотворное или нет? – металлическая ручка рядом с кассой взмыла в воздух, вытянулась в тонкое острие, и нацелилась фармацевту прямо в глаз. Продавец в противоположном углу зала подскочил со своей табуретки, и выхватил из-под своей кассы пистолет, который тут же вырвался у него из рук, и послушно полетел к Эрику. Толстяк застыл, перепугано выпучив глаза. - Быстро! Давай несколько пачек! Парень судорожно достал из ящика две пачки «Валиума», и кинул перед Эриком: - Это в-всё, с-сэр, клянусь! Пистолет выстрелил мальчишке равно между глаз. Толстый продавец вышел из оцепенения и метнулся к двери в подсобное помещение, но не успел – пуля пробила ему затылок. Эрик выгреб из кассы крупные купюры – пусть полиция спишет все на ограбление, забрал коробки с лекарством, сгреб с полки пачку сигарет, и вышел. Чарльз сидел, откинув спинку кресла, и обмахиваясь найденным в бардачке журналом. Выглядел он спокойным – очевидно, выстрелов он не слышал, и хорошо. В живых тех двоих нельзя было оставлять – они бы дали описание Эрика полиции, а ему вовсе не хотелось наводить их на свой след. - А где вода? – поинтересовался красный от жары Чарльз. - Вода? Я за сигаретами ходил, - Эрик невозмутимо потряс пачкой Мальборо, мысленно ругая себя за недогадливость. - Сходи, купи. - Потом купим, - Эрику не терпелось уехать отсюда. Он завел двигатель, зажег сигарету от прикуривателя и с наслаждением затянулся, - М-м-м!- простонал он, и ответил на вопросительный взгляд Ксавье, - Десять лет не курил, - и тут же с непривычки закашлялся.***
В этот раз инициатива сделать остановку исходила от Эрика – ехать оставалось совсем недолго, а значит, нужно было незаметно дать Чарльзу снотворное. Они зашли в кафе, Ксавье сел за столик и сразу махнул рукой официантке. Эрик склонился к нему, опершись руками о стол, и тихо сказал: - Я выйду... эээ, в туалет. Не вздумай сбежать, а не то… - Знаю, знаю, - Чарльз закатил глаза, - ты уже предупреждал. Эрик, недовольный его слегка пренебрежительным тоном, помедлил пару мгновений, и вышел из зала. Нужно было растолочь лекарство. Он вытряхнул из коробки инструкцию, свернул наподобие кулька, и выдавил туда несколько таблеток из облатки. Затем разделил ключ от машины на две металлические пластины, и сжал листок с таблетками между ними – через пару секунд они превратились в порошок. Эрик постоял в туалете еще немного, чтобы Чарльза не насторожило его скорое возвращение, и пошел обратно в зал. Ксавье сидел за столом, и – неожиданно – пил пиво из большой кружки. Рядом стояла уже пустая стопка. - Вот видишь, я на месте, сижу и покорно дожидаюсь тебя и свой ужин, - немного сварливо произнес Чарльз. Эрик растерянно кивнул. Ему снова закралось нехорошее подозрение, то способности Ксавье остались при нем, а пиво он заказал специально – подсыпать ему теперь таблетки было опасно для жизни. - Тебе я пиво не заказывал – ты за рулём, - между тем продолжал Чарльз, - зато еду заказал на нас обоих. Быстро же алкоголь ему в голову ударил, промелькнула у Эрика мысль, вон какой сразу общительный стал. А от следующей мысли его прошиб холодный пот: «Сколько же по времени действует сыворотка Маккоя?». За те дни, пока они искали Рэйвен, у него сложилось впечатление, что Чарльз и Хэнк делали инъекции не меньше трех раз в день, точно. Но Эрик поставил Чарльзу укол прошлой ночью, а тот до сих пор на ногах. А может, действие укола давно закончилось, и Эрик уже давно находится под влиянием телепатического воздействия, и все вокруг – иллюзия, внушенная ему коварным телепатом. - Я сейчас вернусь, - выдавил Эрик, поднимаясь из-за стола, и второпях позабыв даже предостеречь Чарльза от попытки побега. Он, не помня себя, добрался до машины, открыл багажник, вытащил из него шлем и надел на голову. Ничего не изменилось: он все так же стоял на стоянке рядом с машиной, щурясь от неоновых огней, только зажегшихся с наступлением сумерек, и сквозь пыльное окно забегаловки он все так же видел силуэт Чарльза, потягивающего своё пиво. Эрик облегченно перевел дыхание, убрал шлем обратно в багажник, и усмехнулся: весь прошедший день он только и доказывал Ксавье, что взял его с собой, чтобы обезопасить себя от возможных попыток Чарльза помешать ему, но теперь как-то не чувствовал себя в безопасности. «Вот что бывает, когда не веришь в собственное вранье», - промелькнула язвительная мысль. Эрик злобно выдохнул и поспешил обратно в кафе. Ксавье тем временем допил свое пиво в два больших глотка, и снова махнул официантке, призывая принести еще. «Да ведь он нервничает», - подсказал внутренний голос. Чарльз тоже заметил, что действие сыворотки затянулось? - Теперь моя очередь выйти, - сообщил он, едва завидев приближающегося Эрика, и удалился в сторону туалета. Официантка тем временем принесла разнос с ужином и новую порцию пива для Чарльза. Эрик придвинул кружку к себе, раздираемый сомнениями. В конце-концов, Чарльз и так вел себя подозрительно. Лучше перестраховаться. Эрик оглянулся по сторонам, убедившись, что никто не смотрит в его сторону, и всыпал в пиво щепотку порошка – совсем немного, просто чтобы и так выпивший Чарльз быстрее отключился, и передвинул кружку обратно на чарльзову половину стола. Чарльз вернулся за стол, и принялся за пиво под внимательным взглядом Эрика. - Эрик, в чем дело? – наконец не выдержал он. - Сколько действует сыворотка? Почему ты до сих пор ходишь? Чарльз отставил в сторону кружку, и неподвижно уставился в тарелку: - Я… Не знаю, я не знаю. – звучало неубедительно, и Чарльз сам это понимал. Он отмалчивался какое-то время, и затем выдал: - Хэнк разрабатывал новую формулу сыворотки, излечивающей от мутации навсегда. - Мутация – это не болезнь, тут нечего лечить, - сурово перебил его Эрик. - Как ни назови, суть не меняется, -отозвался Чарльз, уже начавшим заплетаться языком - Я только не знал, что сыворотка была у него при себе в тот день, и не знал, что ты её забрал. Вот почему Ксавье был так зол, когда узнал, что Эрик вколол ему лекарство – потому что подозревал, что остался без телепатии навсегда, а вовсе не потому, что Эрик сделал это без его ведома. Хотя и поэтому тоже, конечно же. - То есть, - с неверием в голосе уточнил Эрик, - ты хочешь сказать, что лишился способностей… окончательно? Чарльз яростно потер лицо руками, начиная клевать носом. - Мне жаль. - О, пожалуйста, Эрик, вот не надо, - и Чарльз гневно ткнул в него пальцем, - ты должен быть доволен, - паузы между его словами становились все длиннее, речь стала неразборчивой - Теперь я для тебя неопасен, и к тому же, больше не калека, и ничто не напоминает тебе, как ты… О том, что ты…, - он запнулся, - и-и что это со мной? Эрик! – на лице его появилась злая и пьяная усмешка, - Ты начинаешь повторяться, - и добавил что-то подозрительно похожее на нецензурное слово. Эрик расплатился с подошедшей официанткой, вытащил обмякшего Чарльза из-за стола и потащил к машине.***
Чарльз проспал не меньше двенадцати часов после их прибытия в бывшую штаб- квартиру, и все это время Эрику пришлось сидеть рядом с ним, на случай, если тому все-таки станет плохо, но тот спал крепко и безмятежно. В конце концов, Эрик встал и принялся осматриваться, отмечая следы чужого присутствия – мелочи, принадлежавшие Рэйвен. Наверное, она укрывалась тут какое-то время, уже после того, как он попал в тюрьму, а другие члены Братства были взяты в плен и убиты. Странно, что сейчас она не нагрянула сюда. Вряд ли ее не волнует судьба Чарльза – какими бы разными не были их взгляды, она все равно была крепко привязана к нему. Значит, она либо залечивает раны, приходит в себя, либо просто не допустила еще мысли, что Эрик мог вернуться в своё логово. В любом случае, стоит ожидать гостей в ближайшем будущем, и хорошенько подготовиться к их появлению. Пока он ограничился тем, что наскоро запечатал двери – так, чтобы никто, кроме него, не смог бы войти. Как поступят Мистик и Хэнк? Будут искать Чарльза поодиночке, или объединят усилия? Маккой точно попытается, учитывая его давний интерес к Рэйвен. Эрик собрал вещи, оставленные ею, и убрал подальше с глаз. Давняя влюбленность Мистик его порядком раздражала, и стоило только надеяться, что теперь, когда он чуть не убил её, с этим было покончено. Чарльз зашевелился на кровати, и простонал, заставив Лэншерра затаить дыхание: -Эрииик… - и перекатился к краю постели,- Эрик… Как мне плохо!... – и он резко свесился с кровати, прижав ладонь ко рту, пытаясь подавить рвотные позывы. Эрик налил ему воды, сел на краешек кровати, наблюдая, как Чарльз жадно пьет, и боролся с чувством легкого разочарования. Стоны Чарльза вызвали в нем несколько иные ассоциации. Ксавье со стуком поставил пустой стакан на прикроватную тумбочку, и тяжело откинулся обратно на подушку. - Я-то думал, ты пошутил, когда сказал, что собираешься накачать меня, - и затем на лице его отразилось беспокойство, - Я ничего не помню со вчерашнего вечера. Ты… что было после того, как я выпил то пиво? Эрик вопросительно посмотрел на него: тот лихорадочно ощупал лицо, шею, вытянул перед собой руки, заерзал на кровати, подозревая, очевидно, что Лэншерр воспользовался его полной беспомощностью. - Чарльз, - Эрик вздохнул и положил руку ему на плечо, заставляя посмотреть на себя. Тот настороженно замер, - Я уже говорил: никакого насилия. Чарльз сбросил его руку, сделала попытку встать на ноги, пошатнулся и упал на колени. - О черт, как все кружится, - Эрик было кинулся поднимать его, но тот сделал предостерегающий жест: - Не трогай меня. Даже не подходи, - он поднялся, опираясь о стену, и шатаясь, побрел в ванную. Эрик вышел из комнаты, закрыл её снаружи и отправился в магазин – он смертельно проголодался за это время. По возвращении он обнаружил Чарльза сидящим в кресле, умытого и с волосами, все еще влажными после душа. - Мы где-то под землей, верно? – спросил он у Эрика, сгружавшего пакеты прямо на пол. - Верно, - согласился тот. - Знаешь, ты мог бы и отпустить меня теперь, - резко выпалил Чарльз. - С чего бы это? – Эрик прошествовал в кухню, стараясь уйти от разговора, но Чарльз проследовал за ним. - Ты сказал, что желаешь держать меня рядом, как опасного противника, но вчера мы выяснили, что я уже не опасен, - Чарльз, который час назад шарахался от Эрика, как от прокаженного, теперь буквально преследовал его, и мельтешил у него за спиной, пока тот искал чайник среди кухонной утвари. - Даже без своих способностей ты способен противостоять мне. Отсутствие телепатии не помешает тебе заново открыть свою школу, собрать и обучить команду мутантов, - Эрик не оборачивался к нему, и старался всем своим тоном донести до собеседника, что разговор окончен. - Я могу пообещать тебе. - Я не склонен верить на слово, когда речь идет о подобных вещах, - Эрик загремел посудой, извлекая с полки сковороду. - Тогда дай мне хотя бы связаться с Хэнком. - Зачем? - Хочу убедиться, что у него и Логана все в порядке. Может, он и про Рэйвен что-нибудь знает. - Логана я утопил, а с Хэнком, полагаю, ничего страшного за пару дней случиться не могло, - пробормотал Эрик, делая вид, что очень сосредоточен наблюдением за готовящейся глазуньей. - Что?- чересчур громко крикнул Чарльз и дернул Эрика за локоть, разворачивая к себе, - Что ты сказал? – на лице его было написано отчаяние и испуг. Эрик зашипел, нависая над ним: - Ты его знаешь пару дней, и уже так привязался? Не переживай: если он такой живучий, как сам говорил, всплывет. Через пару месяцев, может, по частям. Чарльз резко вскинул вторую руку, сжатую в кулаке, и Эрик перехватил ее за запястье. - Вытащи его! Он пришел помочь нам, вытащи его! – он дернулся, пытаясь освободить руку из захвата, стремительно бледнея. - Он против меня, с чего бы мне ему помогать? Возможно, Маккой займётся этим, заодно и от твоих поисков отвлечется. И он вдруг согнулся пополам от внезапной боли: Чарльз ударил его коленом, и опрометью кинулся бежать. Эрик постоял пару секунд, приходя в себя: от удара даже в глазах потемнело – Чарльз бил со всей злостью, и бросился следом за ним. Хотя далеко Ксавье все равно бы не убежал: выход был запечатан. Эрик догнал его, и схватил за шиворот: - Далеко собрался? Ты что, думаешь, я так глуп, что оставлю дверь открытой, пока ты… - он не договорил, получив удар кулаком в лицо. Злость кипела в нем, но он не стал бить в ответ. Вместо этого, он одной рукой резко дернул Чарльза на себя, прижимаясь к нему всем телом, а второй схватил его за волосы на затылке и прижался своими губами к его губам, в жестоком подобии поцелуя, провел по нижней губе языком. Чарльз укусил его до крови, толкнул руками в грудь, и отскочил назад, тяжело дыша. - Ты можешь выбрать любую причину, какая тебе больше нравится: что я считаю тебя врагом, другом, или кем угодно. Но ты в любом случае останешься со мной, - яростно выпалил Эрик, едва слыша самого себя, так громко колотилось его сердце. Чарльз широко раскрытыми глазами смотрел на него: - Я поверить не могу, - и он покачал головой, тяжело опускаясь в кресло, - ты просто безумен. Из кухни потянуло горелым.***
Эрик отскреб безнадежно испорченную яичницу от сковороды, налил себе кофе, и задумчиво разглядел свое отражение на блестящей металлической поверхности чайника: на уже опухшей скуле наливался синяк, прокушенная губа кровоточила. - Вот черт! – выругался Эрик на ни в чем не повинный чайник, достал сигареты и закурил. Больше он не собирался держаться за это вранье, соперничество, вражду и все прочее, что он плел Чарльзу до этого. Он ревновал его, хотел его и не желал этого скрывать. Он провел столько лет, твердо убежденный, что и Чарльз испытывает к нему то же самое, что сейчас просто сходил с ума от его постоянного молчания, обид и порой, даже страха, хотя Эрик ведь заботился о нем. Просто им нужно больше времени, но сил ждать благосклонности Ксавье уже становилось недостаточно. Лэншерр яростно почесал рану на шее прямо через повязку. Под пальцами ощутимо прощупывалась борозда, которую проделала сквозная пуля, и прикосновения были довольно болезненными. Эрик сорвал пластыри и осмотрел рану в отражении того же чайника: обычное воспаление, рана была чистая. Он надавил на воспаленный участок, но никакого гноя не выделилось, лишь сукровица. Он прилепил повязку обратно, затушил сигарету под краном, и отправился в город, не забыв запереть двери. Ему нужно вернуться к своим делам, а Чарльзу нужно побыть одному, и им обоим нужно успокоиться.***
Эрик уже понял, что в этот раз поиски команды займут продолжительное время. В прошлый раз он получил ее от Шоу уже готовую и вполне боеспособную, но теперь он был совершенно один, без единого союзника. Ситуацию осложняла Рэйвен – чем больше Эрик думал, тем больше приходил к убеждению, что та объединится с Хэнком, чтобы освободить брата, а значит, очень скоро они решат, что Лэншерр воспользовался старым укрытием, и нагрянут сюда. Нужно было найти новое место, и кроме того, как-то перевезти туда Чарльза. Снова дать ему снотворное, или заставить идти с ним, угрозами не выйдет – отношения и так уже стали слишком напряженными. Насколько все было бы проще, будь жив Азазель! Или, хотя бы, согласись Чарльз принять его сторону… Эрик созвонился с несколькими оставшимися в живых бывшими союзниками – большинство из них не горело желанием после последних событий снова вернуться в команду. Но некоторые были готовы, и даже снабдили Эрика кое-какими сведениями о других мутантах, которые могли быть полезными. Обратно он вернулся, когда солнце стало клониться к горизонту, войдя, надежно запер двери и прислушался. До него не доносилось ни звука, но он чувствовал металл, теплый в руках Чарльза: тот притаился за дверью комнаты Эрика, вооружившись, должно быть чем-то из кухонной утвари, скорее всего – сковородой, полон решимости сбежать и отправиться спасать Логана. Лэншерр испытал раздражение, смешанное с легкой ревностью. Чарльз занимал все мысли Эрика до такой степени, что ему порой уже приходилось напоминать себе, что есть и другая, не менее важная цель – защищать остальных мутантов; прилагать усилия, чтобы не забыть об этом, иначе он бы просто бросил всё на свете, и остался бы вдвоем с Чарльзом, наедине, не отходя от него ни на минуту. Мирное настроение, которого он было достиг, слоняясь весь день по городу, мигом улетучилось. - Бесполезная затея, друг мой! – крикнул он. Металл в руках у Чарльза резко дернулся – Чарльз вздрогнул, - Даже если ты оглушишь меня, - не хотелось думать, что Ксавье планировал его убить, - ты все равно отсюда не выйдешь – эти двери могу открыть только я! И чтобы ты знал – я всё равно чувствую, где ты находишься, так что прятаться бесполезно. Это и вправду была сковорода – она вылетела из-за двери, когда Чарльз в сердцах швырнул её. Сам он показался следом, сердитый и расстроенный. - Уверен, твои друзья справятся и без тебя, - Эрик так и стоял на пороге, всё еще ожидая от Чарльза какой-нибудь неожиданности, но тот, миновав его, прошел в кухню, и полез в холодильник. - Голодный? – поинтересовался Эрик, резко меняя тон с прохладного на участливый. - Нет. Ищу выпить, - выпалил Ксавье. - Ты уверен, что это хорошая затея?- забеспокоился Лэншерр, когда Чарльз все-таки отыскал в одном из кухонных шкафов бутылку виски. Тот промолчал, и Эрик добавил, - Я не разбираюсь в таких вещах, но если снотворное, которым я тебя вчера накачал, еще не до конца вывелось из твоего организма, тебе может стать плохо. - Я на это и надеюсь, - Чарльз плеснул виски в один из стаканов, - Надеюсь, что я вырублюсь, а когда проснусь, буду у себя в комнате, в своей постели, а всё это окажется глупым сном. Эрик поборол желание отобрать у того алкоголь, но уселся рядом, чтобы контролировать состояние Чарльза. Ксавье поднялся со своего стула, но прежде, чем Лэншерр успел запротестовать, просто взял с полки второй стакан и уселся обратно, налил туда виски и протянул Эрику. - Что ж, попробуем побеседовать цивилизованно, - Чарльз смотрел в сторону, тяжело опираясь руками о колени, - Кхм… - он тряхнул головой, придав лицу невозмутимое выражение, затем повернулся и взглянул на Эрика: - Как прошел твой день? - О… - он был слегка озадачен внезапной сменой темы, - раз уж ты спросил… Мне нужен телепортатор. Чарльз внимательно разглядывал его пару секунд, а затем поинтересовался: - И что ты хочешь от меня? Я телепортироваться не умею, я телепат. Ну, вернее, уже бывший телепат, - и он спокойно отпил виски, словно это его совершенно не волновало. - Ты пользовался Церебро совсем недавно. Видел множество мутантов. Уверен, среди них были и телепортаторы, или кто-нибудь со схожими способностями. - Если и были, я их не запомнил, - соврал Чарльз. Эрик понимающе кивнул. - Что ж… Можно попросить того парня, который помогал вам вытащить меня из тюрьмы – Пьетро, кажется? Слова оказали нужный эффект на Чарльза. - Что? Нет! У него и так проблемы с законом, и если он свяжется с тобой… - Тогда лучше бы тебе вспомнить кого-нибудь из мутантов, которых ты видел в Церебро. - Я все равно не вспомню координаты, - покачал головой Чарльз. - Но имя ты вспомнить можешь?***
Чарльз назвал пару имен после нескольких минут душевных терзаний, и Эрик снова отправился в город – позвонить кое-кому и попросить навести справки. В штаб-квартире телефонного аппарата не было – он и не нужен был, когда у них была Эмма. Те мутанты, которые согласились объединиться с ним теперь, были и вполовину не так полезны, как старая команда, но всё лучше, чем ничего. Вернулся он через пару часов. Чарльз, вопреки ожиданиям, не был пьян – бутылка осталась почти полной, но выпитый алкоголь привел его в более спокойное расположение духа, и он даже повернулся к Эрику, когда тот вошел в кухню. - Продолжим нашу беседу, друг мой? – слегка язвительно поинтересовался Ксавье. Эрик сел на свой стул, и вопросительно посмотрел на него. - Я размышлял, где мы находимся. Я запоминал, по какому шоссе мы ехали, какие штаты проезжали... – рассуждал Чарльз, а Эрик слегка напряженно прислушивался, - в последний раз, когда я себя помню, мы остановились на границе Нью-Мексико и Аризоны. Сейчас мы где-то рядом с Финиксом, надо полагать? Эрик кивнул. Пускай Чарльз играет в детектива, они всё равно здесь не задержатся, зато появился шанс начать разговор, не сводящийся к выяснению отношений и упрекам со стороны Ксавье. - Мне интересно, что это за помещение, в котором мы находимся. Оно ведь под землей? Окон нет, и я слышу, как круглые сутки работает вентиляция. Вы не могли сами построить бункер. Может, это было какое-то нежилое помещение, которое вы сами переделали? – Чарльз самозабвенно продолжал свой монолог, вертя в руках стакан с виски, рассматривая, как переливается по стенкам янтарная жидкость, - Вы что, заброшенную шахту обустроили? Эрик усмехнулся: - Аризона сейчас активно развивается. Уже довольно трудно найти незастроенные территории. - Так я угадал или нет? – нахмурился Чарльз, сбитый с толку его ответом. - Что-то угадал, а что-то нет, - поддразнил Эрик. Чарльз закатил глаза, и налил им обоим еще виски. - Ну хорошо. Тогда расскажи мне о своих планах. - Я собираюсь помыться и лечь спать. Я целый день таскался по жаре, весь вспотел и ужасно устал. - Эрик, ты прекрасно знаешь, что я имел в виду, - Чарльз легонько пнул его ногой под столом. Словно в старые времена, когда они допоздна засиживались за игрой в шахматы. Жаль, что теперь подобная расслабленность была вызвана алкоголем, а не доверием. - Что за шпионские игры, Чарльз? - Я все равно тебя не выдам, и потому, что ты не отпустишь меня, и потому что я ни за что бы не сделал этого, - пожал плечами Ксавье, - Зато я мог бы указать тебе на возможные недостатки твоих планов, и уберечь тебя от неприятностей. Или же просто надеешься, что это поможет тебе спланировать побег, пришло на ум Эрику. Но внутри всё равно потеплело от слов Чарльза, что он беспокоится о нем, даже несмотря на то, что это могло быть лишь уловкой, чтобы вытянуть какие-нибудь сведения. Эрик отрицательно покачал головой: - О каких планах сейчас может идти речь? Я остался без команды. Сначала нужно решить эту проблему. В глазах Чарльза и вправду промелькнуло что-то, подозрительно похожее на разочарование. - Думаю, пора спать. Покажи мне, в какой комнате я могу расположиться. Эрик прямо посмотрел на него, и спокойно ответил: - В той же комнате, в которой ночевал сегодня. - Я думал, это твоя спальня. Лэншерр пожал плечами. Чарльз подозрительно посмотрел на него и вышел. Эрик допил свой виски, и сходил в душ, соединенный с комнатой, которую когда-то занимал кто-то из членов Братства – его собственную ванную сейчас занимал Чарльз, затем направился в свою спальню и уткнулся в запертую дверь. Мановение руки – и она распахнулась перед ним. Чарльз, судя по всему, только что вышедший из душа, вопросительно уставился на него, тщательно скрывая зарождающийся страх. - Эрик, я думаю, что в состоянии лечь спать без твоей помощи. - Я буду спать здесь. - Тогда я буду спать в другой комнате. Распахнутая дверь со скрипом захлопнулась, и в наступившей абсолютной тишине оглушительно громко щелкнул замок. - Ты тоже будешь спать здесь. Уточню: мы будем спать в одной кровати. Чарльз оглянулся по сторонам, словно в поисках другого выхода из комнаты, а затем выдохнул: - Эрик, пожалуйста… - Чарльз, я ведь не скрывал от тебя своих желаний, - Эрик подступил к нему ближе, тесня к кровати, - Меня лишь удивляет, почему ты упираешься, если сам этого хочешь. - Что?! Я… С чего ты?.. – Чарльз вытаращил и так расширенные от испуга глаза еще сильнее, сделал еще один шаг назад и уперся в кровать. - Я всегда это знал, всегда видел, как ты смотришь на меня, - пробормотал Эрик, гладя его по плечам, провел пальцами по щеке, - Прости, что я не отреагировал раньше на твои чувства… Все могло бы быть по-другому, - он взял лицо Чарльза в свои ладони. Тот смотрел на него, словно завороженный, не сделав попытки отстраниться, и словно что-то искал у него на лице. - Эрик, прошу тебя, послушай, - Чарльз обхватил ладонями его запястья, пытаясь отвести руки Эрика в сторону, - Это всё… Не так. Всё не так, как ты думаешь. Ты всегда был мне другом, и всегда будешь, но… Эрик резко притянул Чарльза к себе, ловя его взгляд: - Тебе пора принять собственные чувства, не надо этого бояться, - Эрик скользнул губами по его щеке, и Чарльз попытался вырваться, но тот только крепче прижал его, запуская руки под пижамную майку, которую Ксавье надел перед сном, и горячо зашептал ему в ухо, щекоча своим дыханием, - Если тебе нужно время… Хотя мы и так ждали десять лет, Чарльз…, - он провел руками по его спине, спускаясь ниже, - Мы должны быть вместе, всегда, - он прижался поцелуем к его виску, зарылся лицом в волосы, вдыхая одуряющий запах Чарльза. Он только почувствовал, как Чарльза трясло. - Я не причиню тебе вреда, поверь мне, - Эрик с силой надавил ему на плечи, заставив опуститься на кровать, и сам опустился сверху. Чарльз отрывисто дышал, воздух вырывался сквозь его приоткрытые губы, и Эрик прижался к ним быстрым поцелуем. Чарльз словно пребывая в шоке, как-то машинально положил руки ему на спину, - Я люблю тебя. Эрик подхватил его под руки, сдвинул выше по кровати, и снова поцеловал – на этот раз долго, со всей страстью, которую так долго сдерживал, проникая языком в рот, и чуть окончательно не потерял рассудок, не встретив сопротивления, прикусывал губы, которые столько лет представлял себе, сидя в камере, и которые столько раз видел в своих бесконечных снах. Он на секунду оторвался от Чарльза, чтобы снять с него одежду, и лихорадочно быстро разделся сам, и снова принялся целовать – за ухом, шею, ключицы, бессвязно умоляя Чарльза расслабиться, перестать дрожать, и понял, что сам дрожит от желания. Ему хотелось поцеловать каждый сантиметр тела Чарльза – и он целовал его плечи, прикусывал соски, прошелся языком по животу, спустился ниже, и жадно вобрал в рот его член, заставив Чарльза полузадушенно всхлипнуть, вцепившись пальцами в волосы на затылке Эрика. Он скользил губами по члену так старательно, насаживаясь горлом так глубоко, как только мог, одержимый только одним желанием – вырвать этот стон из губ Ксавье снова, лаская руками все участки тела, до которых только мог дотянуться, ускоряя темп, пока Чарльз не кончил, закрыв руками лицо, вскрикнув: «О, Эрик!...». Лэншерр дотянулся до его лица, взял его ладони в свои, отнял от плотно закрытых глаз, целуя в веки. Губы Чарльза теперь были плотно сжаты, и он дернулся было, попытавшись встать, но Эрик притянул его к себе за плечи, обнимая: - Останься. - Мне нужно в душ, Эрик, - отозвался тот с неразличимой интонацией в голосе. - Я хочу, чтобы ты остался. Останься, Чарльз, - он произнес это мягко и ласково, совершенно не похоже на тот приказной тон, который использовал последние три дня, и Чарльз оставил попытки освободиться. Свет в комнате погас, повинуясь силе Эрика. - Спокойной ночи, - он еще крепче прижал его к себе и поцеловал в макушку. Чарльз уткнулся лицом ему куда-то в район ключицы и затих. Уже засыпая, Эрик почувствовал на своей шее влагу.***
Он проснулся рано, наспех собрался и снова отправился в город, проверить, как продвигаются поиски телепортатора. Чарльза он будить не стал, оставил ему завтрак на письменном столе, и запер комнату, хотя и считал, что после вчерашнего стоило бы сначала поговорить. Однако за спиной словно маячила призрачная тень Мистик и Хэнка, готовых в любой момент ворваться к нему и забрать Чарльза. Нужно было торопиться. К его огромному облегчению, с одним телепортатором удалось связаться, и тот даже в тот же день согласился прибыть и побеседовать с Эриком. Внешность у него оказалась не менее экзотической, как и у Азазеля: синяя кожа, испещренная замысловатыми узорами, длинные острые зубы и хвост. Кроме того, этот мутант тоже выражался с чудовищным акцентом, хотя словарный запас у него был довольно большим, да и грамматика не страдала. У Эрика на миг мелькнуло подозрение, что телепортаторы бывают только среди эмигрантов. Но в отличие от агрессивного и энергичного Азазеля, этот оказался слегка забитым и занудным, моложе, и кроме того, с обостренным чувством морали. Беседуя с ним, Лэншерр то и дело подавлял желание недовольно поморщиться: этот мутант куда лучше бы вписался в команду Чарльза, и точно бы поладил и с самим Ксавье, и с Маккоем. Эрику же приходилось тщательно подбирать слова, чтобы у телепортатора не закралось сомнений в благородности предстоящей миссии. В частности, сразу возникли трудности с перемещением Чарльза на новое место: каким бы затравленным и простоватым не выглядел этот Вагнер, он сразу поймет, что это похищение, и не согласится. И Эрику пришлось изворачиваться, как бы не претила ему ложь: - Мне нужно переместить довольно крупный предмет. - Насколько крупный? – обеспокоенно поинтересовался Вагнер. - Металлический бокс. В нем моя лаборатория, - на ходу придумывал Эрик. Вчера у него не было возможности подготовиться к подобной беседе, - Оборудование нельзя будет перевезти отдельно, такова его особенность. Только вместе с помещением. Мутант с сомнением посмотрел на него: - Мне очень жаль, но боюсь, я могу телепортировать лишь людей. - Но ведь вместе с людьми ты перемещаешь и их одежду, и другие вещи, которые они в этот момент держат при себе, - начал Эрик. Мутант кивнул головой, явно не понимая, к чему тот клонит. - Я металлокинетик. Я могу держать этот бокс, и ты перенесешь меня вместе с ним. Вагнер округлил глаза, осмысливая сказанное Эриком: - Мистер Лэншерр, это слишком сложно. Я никогда не делал подобного, и не уверен, что вообще могу. - Можно попытаться. Потренироваться для начала на более мелких грузах. У того загорелись глаза – видно было, что ему и самому интересно. Следующий час они тренировались на одной из городских свалок – Вагнер пытался переместить Эрика, левитирующего выброшенный ржавый холодильник, и примерно с десятой попытки ему это удалось. - Получилось! Получилось! – искренне радовался тот, и от волнения акцент сделал его речь совершенно неразборчивой. Эрик поймал себя на мысли, что неожиданно оказался на месте Чарльза – так же как и Ксавье десять лет назад, Эрик теперь помогал мутанту развить свои способности. Это было странное ощущение, смешанное с непонятной ностальгией. - Да, у тебя получилось, - Эрик старался придать своему голосу оттенок дружелюбия, - теперь стоит потренироваться на более крупных предметах? - Мы можем переместиться на автомобильную свалку, - азартно предложил Вагнер. К обеду у него получилось переместить Эрика вместе с металлическим контейнером. Лэншерр невольно вспомнил, как Чарльз мучился, обучая Алекса, Шона, да и самого Эрика, и испытал прилив самодовольства: а его ученик оказался способней. Тем не менее, перспектива телепортации комнаты вместе с Чарльзом все равно его пугала. Они несколько раз обсудили, откуда, как и куда переместить металлический бокс, и где его оставить, посетили новое место. Это была заброшенная ферма; бокс Эрик планировал разместить в подвальном помещении, и они дотошно замерили высоту и ширину стен, чтобы убедиться, что параметры подходят. Теперь же они стояли на пересушенной жарким полуденным солнцем земле, как раз над тем местом, где располагалась бывшая штаб-квартира. Она представляла из себя некое подобие конструктора: была составлена из бетонно-металлических боксов, скрепленных между собой, словно Лего. - Лучше тебе отступить назад, сейчас нас обсыплет землей, - предупредил Эрик, но Вагнер остался стоять рядом, сгорая от любопытства. Несколько листов металлической обшивки вырвались из земли, пропахав тоннель над тем местом, где располагалась комната с запертым в ней Чарльзом. Эрик сосредоточился на креплениях, соединявших комнату с остальными боксами, размыкая соединения, и бокс плавно взмыл в воздух, остановившись в полуметре над землей. - Ты готов? – спросил Эрик, не сводя глаз с огромной металлической коробки, удерживаемой от падения лишь благодаря его концентрации. - На счет три, - отозвался телепортатор, - Раз. Два. Три. Перед глазами побелело от напряжения, дыхание перехватило, и все мышцы прошила внезапная боль – раньше такого не бывало, очевидно, так тело реагировало на непосильную тяжесть, которую пришлось переместить на такое огромное расстояние. Эрик зажмурился, сосредоточившись на одной единственной мысли: ни в коем случае не выпустить комнату, боясь потерять концентрацию хотя бы на долю секунды. Хотя сама телепортация отняла всего несколько мгновений, и вот уже он обнаружил себя стоящим посреди затхлого подвала, с протянутыми руками, удерживая на весу металлический бокс. Эрик выдохнул, и комната опустилась на пол. - Должно быть, это ваше оборудование очень хрупкое и ценное, - уважительно произнес голос справа от него, - вы так бережно с ним обращаетесь. Эрик повернулся и посмотрел на Вагнера: у того от напряжения в глазах полопались мелкие сосуды. - Тебе стоит как следует отдохнуть. - Как и вам. - Так как, ты присоединишься к нашему Братству? – спросил Эрик. - Я думал, я уже присоединился, - робко улыбнулся тот. - Тогда до встречи. Вагнер исчез, в отличие от Азазеля не оставив после себя мерзкого запаха серы. И нрав у него был покладистый. Все-таки Эрик был неправ. Они вполне могут поладить с этим мутантом. Замок на двери открылся с тихим щелчком, и Эрик осторожно вошел внутрь. Чарльз сидел в кресле, придерживая стоявшую на кофейном столике чашку, за которую схватился еще, когда комната оторвалась от остальной конструкции, и до сих пор не отпустил, пребывая в легком испуге, четко отобразившемся у него на лице. Посуда, в которой Эрик утром оставил еду, стояла пустой, и хорошо: аппетит Чарльз не потерял, и голодом морить себя тоже не собирался. -Привет, - тихо окликнул его Эрик, и тот поднял на него удивленный взгляд, словно только заметив его появление. - Что это было? Землетрясение? – взгляд у него был слегка отсутствующим: наверное, пытался припомнить, является ли Аризона, в которой, по мнению Чарльза, она находились, сейсмоактивной зоной. - Нет, - Эрик не видел смысла врать сейчас. Вся эта затея с перемещением целого блока была задумана только из-за Вагнера. Чарльза же он и дальше здесь держать не собирался – все же находиться постоянно в помещении без окон было слишком тяжело, он знал это очень хорошо. К тому же, ванной комнаты, смежной с блоком больше не было – бессмысленно было перемещать её – оторванная от водопровода и канализации, она всё равно стала бы бесполезной. - Я переместил тебя в другое, более безопасное место. Местонахождение предыдущего знала Рэйвен, большая удача, что мы успели убраться оттуда до того, как она догадалась наведаться к нам. На лице Чарльза отразилось лишь разочарование, он только сильнее нахмурился и прикусил губу, размышляя. Он не мог не догадываться, что Эрик не будет долго сидеть в старой штаб-квартире, и потому быстро взял себя в руки, задумчиво склонил голову. - Пойдем, - позвал Эрик, и когда Чарльз не сделал попытки подняться из кресла, добавил, - Ты будешь теперь жить в другой комнате, наверху. Чарльз вопросительно поднял брови, и немного саркастично спросил: - А решетки на окнах там есть? Или, может, это будет высокая башня, в которой я буду сидеть, как принцесса? - Решеток нет, - Эрик старательно проигнорировал его тон. - Окна закрываются металлическими щеколдами, - он слегка выделил голосом слово «металлические», - есть еще железные ставни, но я не буду их закрывать, если ты не будешь пытаться сбежать. Тем более, ты даже не знаешь, где мы теперь находимся, так что это будет небезопасно для тебя. Эрик остановился у подножия лестницы, ведущей наверх, пропуская Чарльза вперед, и сам двинулся следом. - Поднимайся на самый верх, твоя комната там. - На чердаке? - Это мансарда. - Мне немного непонятно, - интонация Чарльза была абсолютно нейтральной, а выражения его лица Эрик сейчас видеть не мог, - судя по пейзажу за окном, мы сейчас в северной части страны. Ты вырвал комнату из-под земли, но не тащил её сюда сам, это очевидно. Тебя бы заметили, да и времени прошло всего несколько часов, еще даже не стемнело. Они остановились у дверей комнаты Чарльза, и тот, вместо того, чтобы войти, остановился, и обернулся к Эрику. Тот, не ожидав этого, с размаху чуть не налетел на него. Чарльз стоял спокойно, хотя Эрику казалось, что сегодня тот будет стараться избегать его, по крайней мере, соблюдать дистанцию. - Так как ты это сделал, Эрик? – настойчиво повторил Чарльз. Эрик оперся на перила: - Мне помогли, разумеется. Чарльз вздохнул: - Ты можешь рассказать подробнее? В конце концов, я целый день просидел взаперти в одиночестве, и умираю со скуки. - Ты назвал мне имена нескольких мутантов-телепортаторов, помнишь? Я связался с одним из них. - Я не знал, что они могут перемещать не только людей, но и крупные грузы, - теперь в его голосе чувствовался неприкрытый интерес, - Хотя у меня не было возможности пообщаться с кем-то с подобной мутацией и подробно его расспросить. - Я тоже не знал, просто предположил, и угадал, - ответил Эрик, и заметив загоревшийся взгляд Чарльза, предложил: - Может, все-таки зайдем в комнату? Вести длинные беседы на лестнице неудобно. Чарльз кивнул, всё еще стоя спиной к двери, и Эрик протянул руку, чтобы открыть ее, при этом почти вплотную прижавшись к нему – тот не попытался отстраниться. Воздух в комнате был чуть более свежий, чем в подвале - здесь давно никто не жил и помещение не проветривалось. Мебель была накрыта чехлами, и пока Эрик снимал их с кресел, в воздух поднялись удушливые облачка пыли. Чарльз тем временем открыл окна, и оперся на подоконник, приготовившись слушать. Эрик подвинул оба кресла к окну, сел в одно из них и потянул за руку Чарльза: - Садись, так с тобой разговаривать неудобно – свет глаза слепит. - Солнце же почти село, - недовольно пробормотал Чарльз, но подчинился. Странная покладистость. - Итак, рассказывай, - поторопил он. Эрик пересказал ему события сегодняшнего дня, в подробностях расписав, как они с Вагнером тренировались, и как готовились к телепортации, старательно избегая рассказов о самом Вагнере, опасаясь, что Ксавье увидит в нем потенциального союзника. Хотя Чарльз не задал ему после никаких вопросов, но его молчание выдавало, что тот всё же сделал какие-то выводы, которыми не хотел делиться с Эриком, и он запоздало подумал, что возможно, стоило вообще не рассказывать ничего, но ему слишком хотелось разговорить его, хотелось, чтобы они беседовали, как раньше: увлеченно, открыто и спокойно. И затем удивился собственным мыслям: да ведь он просто трусил! Боялся, что Чарльз заговорит о вчерашнем, начнет обвинять, упрекать или будет вновь умолять отпустить его. Когда Эрик начал бояться подобных разговоров? - Чарльз, я хочу поговорить с тобой о том, что случилось вчера. - Не надо, - решительно оборвал его Ксавье, - Ты был прав. Он слегка сжал подлокотники кресла, поднял глаза и прямо посмотрел на Эрика: - Я тоже этого хотел. Эрик почувствовал, как восторг разливается внутри него, словно по телу пустили электрический ток, в голове стало легко, словно в наркотической эйфории, и сбилось дыхание. Он был уверен, все это время был уверен, что не ошибся, не сомневался ни на секунду, но получить подтверждение от самого Чарльза, услышать это из его уст – было невероятно, несравнимо ни с чем, и Эрику не нужно было даже переспрашивать, чтобы поверить. Он плавно соскользнул с кресла, опустившись на колени у ног Чарльза, потянулся к нему за поцелуем – и тот подался навстречу, опустив руки на плечи Эрика. Они целовались жадно, почти задыхаясь, и Эрику казалось, что он провалится насквозь через все этажи этого старого дома, через всю землю, и будет падать в неизвестность до бесконечности. И он вцепился в Чарльза изо всех сил, стараясь удержаться здесь, и потянул на себя, запуская руки ему под рубашку, чувствуя жар тела под ней. Чарльз выдохнул ему в губы: - Мы же не можем заниматься любовью прямо на полу… - Кровать все равно не застелена, - с трудом ответил Эрик, покрывая поцелуями его лицо. Чарльз слабо засмеялся, поймал губы Эрика своими, провел ладонями по внутренней стороне бедер Эрика, и невнятно застонал, когда тот попытался опрокинуть его на спину, обнимая руками за плечи: - Это слишком грязно. Эрик подхватил его под колени, поднимаясь, и Чарльз обвил его ногами вокруг талии, плотно прижавшись пахом: они оба были возбуждены до предела. Эрик усадил его на подоконник и резко дернул на нем рубашку, пуговицы полетели во все стороны, Чарльз потянул наверх края свитера Эрика, помогая раздеться, прижался губами с обнажившемуся соску, обвел его языком, погладил руками живот, и затем поднял глаза к Эрику, встретившись с ним взглядом. У того снова захватило дух: глаза Чарльза блестели, потемнев от страсти, на лице проступил румянец, словно в лихорадке, и приоткрытые губы покраснели и припухли от поцелуев. - Тут ведь не может быть случайных зрителей? - выдохнул он, кивнув в сторону раскрытого окна у себя за спиной. - И не надейся, - усмехнулся Эрик, расстегивая ремень на его брюках, спуская их к щиколоткам и чувствуя, как пальцы Чарльза делают то же самое с его штанами. Эрик склонился и прикусил его за ухо, поцеловал в шею. Чарльз поймал его ладонь в свою, поднес ко рту, и облизал пальцы, подвигаясь чуть поближе к Эрику, и сильнее разводя колени в стороны. В ушах шумело, член сводило от напряжения, отдаваясь сладкой судорогой в мышцах. На секунду в голове пронеслась мысль, что стоило бы подготовить Чарльза получше, но сил терпеть уже просто не было, и Эрик толкнулся в него, стараясь сдержаться, не начать двигаться сразу, дать тому хоть немного привыкнуть. Чарльз замер; лицо его исказила легкая гримаса боли, он на миг прикрыл глаза, закусив нижнюю губу, и затем сам подался бедрами навстречу. Эрик двигался резко, прижавшись щекой к его виску, отрывисто и жарко дыша ему в ухо. Чарльз плотно прижал ладони к его спине, и кажется, даже впился ногтями под кожу, но Эрик не почувствовал боли, опьяненный страстью, и лишь ускорил темп, подхватил Чарльза под ягодицы, поднимая с подоконника, толкнулся еще несколько раз резко, изо всех сил, и кончил со стоном. По телу разом разлилась слабость, и Эрик вместе с Чарльзом опустился на пол, обхватил ладонью его член, и быстро заводил рукой вверх-вниз, помогая и ему достигнуть разрядки. Чарльз откинул голову назад, упершись затылком в стоявшее позади кресло, непроизвольно выгибаясь дугой и простонал: -Эрик!.. И Эрик почувствовал, как его горячая сперма выплескивается ему в ладонь. Он обессиленно привалился спиной к креслу рядом с Чарльзом, склонил голову и легко поцеловал его в плечо. Уже окончательно стемнело, и сквозь распахнутое окно струилась вечерняя прохлада, по полу тянуло сквозняком, но ни у кого из не было сил подняться. - Я готов уснуть прямо здесь. - На полу стало уже не так грязно?- Эрик не смог удержаться от подколки. - Предлагаю ночевать в той комнате, которая осталась в подвале. У меня нет сил наводить здесь чистоту и расстилать кровать, - пробормотал Чарльз, не открывая глаза, - только душ примем. - Тогда пойдем? В ответ раздалось утвердительное мычание, но никто даже не двинулся с места. - Как хорошо. Слышишь? Птицы поют,- раздалось над ухом, и Эрик дернулся от неожиданности – он успел уже задремать, - Я думал, с ума сойду в этой тишине, пока сидел в той комнате весь день. «Всего один день. Посидел-бы ты так десять лет.», - но язык отказывался слушаться, и мысль осталась невысказанной. Птицы в самом деле пели так красиво, и стрекотали сверчки, и легкий ветер, проникая в комнату принес сладкий аромат леса – древесная кора, цветы и свежесть. И Чарльз сидел рядом, и пах потом и сексом. Эрик вдохнул полной грудью, и не мог не согласиться: - Да, хорошо. Послышался шорох, и тепло рядом с ним исчезло – Чарльз поднялся на ноги, и потянул его за руку: - Идем, у меня уже ноги окоченели. Эрик нехотя открыл глаза, и последовал за ним в ванную. Чарльз осматривал полки, с удовлетворением отметил наличие полотенец, зубной щетки и геля для душа: - Надо же, а тут ты подготовился, - иронично и беззлобно прокомментировал он, - а то после пыльной спальни я даже боялся заходить сюда. Как же ты про еду забыл? Эрик бросил на него грозный взгляд, и повернулся к зеркалу, отдирая с шеи повязку, и рассмотрел ее - завтра кроме продуктов, нужно будет купить пластыри и марлевые салфетки – эти полностью пропитались потом и сукровицей. Он потрогал пальцем кровавые корки. Чарльз встал рядом, беспокойно разглядывая его шею: - А ты принимаешь какие-нибудь антибиотики? - Только виски, - попробовал отшутиться Эрик. - Рана ведь глубокая, - не успокаивался тот. - Не настолько, к тому же, как ты сам можешь убедиться – заживает хорошо, - он поковырял края ногтем, и получил шлепок по руке: - Занесешь инфекцию. Эрик закатил глаза: - Ужасно чешется. - Это естественно, но чесать все равно нельзя, - строго сказал Чарльз, только что пальцем не погрозил, как малышу, и полез под душ. Полотенца Эрик привезти догадался, а вот банные халаты – нет, и, помывшись, они оба вышли из ванной, сотрясаясь от холода. Он задержался, чтобы подобрать с пола безнадежно измятую одежду, а Чарльз моментально вылетел за дверь, и устремился вниз. Эрика сразу охватила подозрительность, хоть он и помнил, что закрыл входные двери, и окна первого этажа, и он поспешил следом. Впрочем, беспокойство оказалось напрасным, и он нагнал его уже у входа в подвал, как раз вовремя – Чарльз неожиданно сильно споткнулся, и точно расшиб бы лоб об дверной косяк, если бы Эрик его не поймал. Они спустились вниз и добрались до кровати, замотавшись в одеяло, и тесно прижавшись друг к другу, согреваясь. Эрик обнял Чарльза, и притянул его ближе, укладывая его голову себе на грудь, и расслаблено гладя по влажным волосам. - Эрик? – осторожно и нежно промурлыкал Чарльз. - Да? - Отпусти меня домой, пожалуйста, я обещаю… Металлический остов прикроватного светильника сплющило в бесформенный комок со скрежетом, и Эрик резко сел на кровати, готовый взорваться от злости: - Опять ты за своё?! Специально момента дожидался? Чарльз схватил его за руку, испугавшись его реакции, и торопливо продолжил: - Я не врал, когда сказал, что тоже хотел этого, Эрик. Я тоже тебя люблю, - он мягко дотронулся до его щеки в успокаивающем жесте, что не вязалось с перепуганным выражением его лица, - Я люблю тебя. Пожалуйста, отпусти меня, я клянусь, между нами ничего не изменится. Его слова произвели обратный эффект – Эрик разозлился еще больше. Разом нашлось объяснение тому, что Чарльз так неожиданно легко отдался – надеялся, что получив, наконец, своё, Эрик наконец согласится на уступки, согласится отпустить Чарльза из-под своей чрезмерной опеки. - Теперь понятно, почему ты был такой покладистый, - он встал с кровати. - Нет-нет, Эрик, я… - Чарльз потянулся за ним, все еще крепко держа его за руку, с таким искренним отчаянием на лице, что у Эрика не осталось сомнений в собственной правоте. - Черт, Чарльз, ты…, - он едва сдержался, чтобы не крикнуть «Всё испортил!», в запале гнева едва успев осознать, насколько истерично и жалко бы прозвучала эта фраза, быстро натянул на себя мятые штаны и рубашку и направился к двери, прихватив чарльзовы вещи, - я переночую в другой комнате. Все двери и окна заперты, но на случай, если ты все-таки найдешь возможность сбежать… - он с издевательской ухмылкой потряс в воздухе его вещами, - то придется тебе убегать голым. Он вышел, успев боковым зрением заметить, как Чарльз бессильно спрятал лицо в ладонях. *** Эрик долго не мог заснуть, глядя в черноту перед собой. Как парой часов ранее он задыхался от счастья, так же теперь задыхался от разочарования и злости. Он все еще не сомневался в том, что Чарльз действительно любит его, и тем больше недоумения и обиды вызывало его упорное желание покинуть Эрика. «Он привыкнет со временем» - успокаивал себя Эрик, «Он поймет, что ему лучше быть рядом со мной. Я смогу позаботиться о нем - особенно теперь, когда он лишился своих способностей». И действительно, в кого превратился Чарльз за эти десять лет без телепатии и без Эрика? Противостоять ему он теперь всё равно не сможет, и без своих способностей Ксавье совершенно бесполезен ЦРУ или своей школе. Семья? Рэйвен не вспоминала про него все эти годы. Друзья? Эрику хватало одного Чарльза, а значит, и Чарльзу будет достаточно общества Эрика. «Ты привыкнешь, Чарльз» - повторил он. «Привыкнешь», - и наконец, провалился в беспокойный сон.***
Он был вновь со своей старой командой – с тем самым первым составом, с которого началась деятельность Братства. Они стояли у него за спиной, и даже не оборачиваясь, Эрик чувствовал их решительность, их уверенность в нем. Эмма, Азазель и Риптайд по левую руку от него - они всегда держались вместе, Ангел и Рэйвен – по правую. Не Рэйвен, поправил себя Эрик, уже Мистик, но отношения между ними были еще теплыми и доверительными, и с её стороны – чуть больше, чем дружескими. - Это Ральф, - произнесла Рэйвен, делая шаг вперед и становясь рядом с Эриком. Он не повернул к ней головы, не удостоил взглядом, но чувствовал, как она внимательно посмотрела на него, - Он присоединится к нашему Братству. Мутант сделал шаг навстречу, слегка улыбнулся Рэйвен и кивнул Эрику. Он был молод, невысокого роста и худой, одет скромно, но смотрел очень смело, и Лэншерр сразу почувствовал – тот не храбрится, он действительно не боялся, но чувствуя силу Эрика, не позволял себе самоуверенности и вел себя почтительно. - Каковы твои способности? – властно спросил Эрик, намеренно не замечая пока протянутую для рукопожатия руку. - Я повелеваю насекомыми, - парень не смутился. Эрик подавил вспышку раздражения. Какая от этого польза? - Заставляешь бабочек водить хороводы? – насмешливо озвучила его мысли Ангел. Парень беззлобно усмехнулся, и лицо его приняло сосредоточенное выражение. Через мгновение над головой его словно сгустилась туча – плотная, непрерывно гудящая черная туча – осиный рой. Мутант протянул руку – и рой медленно двинулся вперед, подчиняясь его воле. - Уже не так весело? – мирно спросил он, - я могу ошибаться, но на мой взгляд, моя способность может быть весьма полезна для вас. - Добро пожаловать, - на этот раз Эрик первый протянул руку, и Ральф стиснул её, не отпуская. Осиный рой не рассеялся, а внезапно окружил Эрика. - Да, должно быть уже совсем не весело, - Ральф улыбался, но Эрик почти не видел его из-за полчища разъяренных ос перед глазами, - должно быть, тебе страшно. Нравится держать людей взаперти? – улыбка его стала недоброй, и голос гудел, как осиный рой, - Нравится чувствовать власть над ними? Эрик действительно чувствовал нарастающую панику, чего с ним давно не случалось – с ним рядом были союзники, готовые прийти на помощь, но даже и без них он был достаточно силен, чтобы постоять за себя. Он попытался выдернуть свою ладонь из ладони мутанта – но внезапно, не смог. Он оглянулся в поисках Рэйвен, или Эммы, или остальных – но никого не увидел сквозь черноту круживших вокруг насекомых. Он протянул свободную руку туда, где секунду назад стояла Рэйвен, но не почувствовал ее. - Ты беспомощен против меня! – выкрикнул голос, теперь, казалось, исходивший сразу отовсюду, - Никто тебе не поможет! Эрик попытался нащупать вокруг себя что-нибудь металлическое, но металл не отозвался ему. - Прощай, Магнето, - услышал он, и осы накинулись на него. Эрик закрыл лицо руками, но они жалили в шею. Он сдирал их с себя вместе с кожей, ожесточенно бил ладонями вслепую, попытался закричать, и проснулся. Он слепо таращился в потолок несколько минут, приходя в себя, осознавая, что всего лишь видел сон. - Эрик! Эрик! – услышал он оклик и обернулся. В дверях стоял хмурый Чарльз. Одетый: за тем он видно, и приходил в комнату, но сейчас не рискнул подходить ближе. - С тобой все в порядке? Ты кричал во сне. - Увидел кошмар, - Эрик хотел сказать еще что-то, но Чарльз коротко кивнул и стремительно удалился. Итак, осы ему приснились, но шею все еще жгло, кожа по всему телу была липкой от пота, в горле пересохло и саднило, словно осы добрались и туда. Все металлические предметы, находившиеся в комнате, лежали на полу, искореженные – должно быть, Эрик сделал это, когда пытался почувствовать металл во сне. Он поднялся, чувствуя отвратительную слабость, добрался до ванной комнаты и жадно напился воды прямо из-под крана. Наклонился, чтобы умыть лицо, и голова отозвалась дикой болью. Снова прошиб пот. Эрик взглянул на свое отражение в зеркале: кожа вокруг раны покраснела и припухла сильнее, чем прежде. Лицо же наоборот было бледным, щеки ввалились. Это было нехорошо и странно: до этого рана заживала отлично. «Не стоило чесать ее вчера, Чарльз ведь предупреждал»,- внезапно подумал Эрик, нервно рассмеявшись. Затем спохватился: скоро появится Вагнер вместе с остальными. - Чарльз?! – громко позвал он, выходя в коридор, - Чарльз, где ты?! Он стремительно распахивал двери, осматривая в комнаты, затем влетел в кухню. Чарльз был там, следил за закипающим чайником. - Почему ты молчишь, я же звал тебя?! – выпалил Эрик, хватая его за руку. – Пошли, скорей, поднимайся наверх, скоро сюда придут, никто не должен знать, что ты здесь. Он говорил слишком быстро, и сердце его колотилось слишком быстро, он сам это чувствовал. На лестнице Чарльз вцепился свободной рукой в перила, вынуждая Эрика остановиться. - Эрик, тебе нужно к врачу, - серьезно сказал он, приложил к его лбу ладонь и добавил, - У тебя жар. Эрик снова нервно расхохотался: - К врачу? К врачу?! Чарльз, ты в своем уме? Здравствуйте, я Эрик Лэншерр, беглый убийца, пожалуйста, не звоните в полицию, просто поставьте мне волшебный укол, и я пойду, - он уже просто задыхался от смеха, - Вперед, Чарльз, ты помнишь, где твоя комната. Сиди тихо, а не то… - А не то что? – огрызнулся Чарльз, - Тебе меня уже нечем пугать! – он поднялся на ступеньку, оказавшись теперь одного роста с Эриком, и в его расширенных от гнева глазах Лэншерр мог увидеть собственное отражение: с безумным взглядом, с лицом, блестящим от пота. Эрик резко развернул его, держа за шиворот, и ткнул между лопаток, заставляя подниматься выше по лестнице. - А не то я тебя свяжу и рот заклею. От очередного толчка в спину Чарльз снова споткнулся, и упал коленями на ступеньку. Эрик порывисто подхватил его подмышки и поставил на ноги, не дожидаясь, пока тот поднимется сам. Они добрались до двери в комнату, и Эрик втолкнул его внутрь. Чарльз тяжело оперся рукой о стену, держась от него на расстоянии, и снова настойчиво сказал: - Тебе нужны антибиотики, у тебя жар, Эрик. Эрик резко захлопнул дверь и запер её. Внизу послышался шорох и шум голосов: трое мутантов вместе с Вагнером. Когда Лэнщерр спустился, они все еще возились на пороге, сгружая в кучу дорожные сумки, и разом обернулись к нему, услышав его шаги. Телепортер улыбнулся и вежливо поздоровался, Жаба коротко кивнул, Ринг пожал руку, а Пиро по-панибратски опустил ладонь ему на плечо. Эрик метнул на него злобный холодный взгляд, и тот сразу убрал руку. - Вагнер, не будешь ли ты так добр купить в магазине вот эти продукты. Холодильник совсем пустой, - Эрик протянул ему список и деньги. - Лучше послать кого-то другого, - возразил тот, - люди на меня всегда очень бурно реагируют. А я просто телепортирую этого человека до магазина и обратно. Эрик обвел взглядом остальную компанию. - Пиро! Отправляйся с Вагнером, - тот был слегка недоволен, но кивнул, - Да, и еще. Купите в аптеке пластыри, марлевые салфетки и заживляющую мазь. Четыре пары глаз вопросительно посмотрели на него, и Эрик оттянул ворот водолазки, демонстрируя свою рану. Кто-то присвистнул. - Кто это тебя так? – спросил Ринг. - Мистик, - все, кроме Вагнера, неверяще уставились на него, и Эрик мрачно сообщил, - Она больше не с нами. Знайте это, если она вдруг появится здесь. Теперь она наш враг. Формально, цели Рэйвен не отличались от целей Эрика. Она была опасна лично для него – она могла забрать Чарльза, но остальным этого знать было не нужно. Эрик прошел на кухню, следом за ним проследовали Ринг и Жаба. - Можете занять любую комнату, кроме той, что наверху, - сообщил он, усаживаясь за стол. - А в той комнате что? – спросил Жаба. - Ценный пленник, - уклончиво ответил Эрик. - Ты времени даром не терял, - хохотнул Ринг, - то-то я подумал, чего ты отсиживался эти дни, заставлял все делать нас с Жабой. И кто это? - Потом узнаете, - тон был достаточно жестким, и больше вопросов на эту тему не последовало. - Какие планы, Магнето? – Жаба всегда говорил короткими фразами, отрывисто, словно квакал. - Надо присмотреться к другим мутантам, собрать новую команду. Ринг, ты займись этим. Хорошо бы найти кого-то со способностями, как у Мистик, или Фрост. Тот кивнул. У него была мутация, бесполезная в бою, но весьма нужная для разведки: он мог подслушивать телефонные разговоры, как бы подключаясь к линии. Эрик всегда при этом удивлялся, почему тот не способен к телепатии: принцип был очень схож. - А что потом? - Вернемся к тому, на чем остановились, - усмехнулся Эрик. Недавнее нервное возбуждение резко сменила сонливость, хотя он совсем недавно проснулся, - Люди и мутанты… Мы должны защитить наш вид. Его начало морозить. Хорошо бы прилечь ненадолго. - Да, пока вы здесь, следите, чтобы Пиро не полез к нашему пленнику, и сами не лезьте к нему. И ни слова Вагнеру, о том, что здесь пленник. Он слишком наивен, и может не понять, к тому же, - он сделал многозначительную паузу, - Он с нами совсем недавно и мы не можем вполне доверять ему. - Я знаю пару мутантов, - сообщил Жаба, - Мои хорошие знакомые. Могут присоединиться к нам. - Какая у них мутация? – спросил Лэншерр, стараясь сосредоточиться. - Первый может менять цвет окружающих предметов. - Бесполезно, - отмахнулся Эрик, - Второй? - Управляет насекомыми. - Ральф? – воспоминание об утреннем сне заставило слегка вздрогнуть. - Нет, - удивленно покосился на него Жаба, - Стэнли. Эрик почувствовал себя глупо за свой испуг, и кивнул: - Этот может пригодиться. Я подумаю. - А что этот телепат? – вдруг спохватился Ринг, и Эрик снова дернулся при упоминании о Чарльзе, - Снова будет путаться у нас под ногами? - О, нет. Забудьте про него. Он больше не опасен. - Ты что, убил его? – уточнил тот. Металлический чайник, стоявший на плите, где оставил его утром Ксавье, раскололся на две половины, вода полилась на пол. Жаба и Ринг затаились, глядя на Эрика: они справедливо боялись его гнева. - Я сказал: забудьте про него, - процедил он сквозь зубы. Столовые приборы в мойке угрожающе зазвенели. - Ладно-ладно, - извиняющимся тоном выдавил Ринг, - Что с тобой такое, Магнето? Ты выглядишь нездоровым. - Плохо спал. Остальные двое, очевидно, вспомнив про пленника, понимающе закивали. Жаба встал, молча сходил в кладовую, принес тряпку, и вытер с пола разлитую воду. В коридоре раздался шорох, и в кухню вошли Вагнер и Пиро, нагруженные пакетами с едой. - Это вам: пластыри, бинты, и мазь, как вы просили, - Вагнер протянул ему сверток, пахнущий аптекой. Ринг и Жаба расталкивали по кухонным полкам и холодильнику еду, Пиро грыз батон колбасы. Эрик наскоро сделал несколько сэндвичей, свалил их на поднос, прихватил бутылку содовой, сунул подмышку сверток с перевязочным материалом, и сообщил: - Я отнесу нашему пленнику еду, а потом прилягу – мне нужно отдохнуть. Следите за домом по очереди, предупредите меня, если заметите что-то подозрительное. Жаба потряс головой, подтверждая, что все услышал, остальные были слишком поглощены едой.***
Эрик поднялся по лестнице с трудом, тяжело дыша, руки, державшие поднос, мелко тряслись. Он вошел в комнату к Чарльзу, и убедился, что запер за собой дверь. Чарльз сидел в кресле, глядя в окно. - Я принес тебе поесть. Эрик поставил поднос на кофейный столик рядом с креслом и оглядел комнату. Чарльз со скуки попытался навести здесь порядок: снял со всей мебели чехлы, протер пыль и вымыл пол одним из полотенец. - Мне все еще нужно постельное белье, и, если ты будешь так любезен, книги, - отозвался Чарльз, все еще глядя в окно. Книг в доме пока не было, но за комплектом постельного белья Эрик сходил. Чарльз так и не повернулся к нему, и Эрик, слишком уставший, чтобы извиняться и спорить, пошел в ванную наложить повязку, оставив дверь, соединявшую санузел с комнатой, открытой. Снял водолазку, и слегка надавил на припухлость вокруг раны: выделился гной. Он стер его марлевой салфеткой, намазал мазью, и увидел, что Чарльз наблюдает за ним через зеркало. - Тебе нужны антибиотики, а не мазь, - сказал он прохладным тоном, слишком обиженный на Эрика. - Где я тебе возьму их без рецепта? – огрызнулся Лэншерр. Чарльз пожал плечами и снова отвернулся к окну.***
Эрику удалось поспать от силы час – тело ломило, словно при гриппе, голова болела по-прежнему, и бил озноб. Однако, проснувшись, он как будто почувствовал себя немного лучше, спустился вниз, проверить, что делают остальные. Он обнаружил Ринга и Пиро в гостиной у камина, за игрой в карты. Эрик поморщился: от огня и так светло, зачем еще и свет включили? Голова снова неприятно загудела. - Жаль, пива нет, - жаловался Пиро, рассматривая свои карты. - Магнето этого не одобряет, забыл? А то вдруг ты уснешь, и прозеваешь чье-нибудь коварное нападение на наше логово, - сострил Ринг – тот еще любитель потрепать языком. - Где Мортимер и Вагнер? – Эрик, до этого стоявший за дверью, прошел в гостиную, заставив игроков принять серьезный вид, словно они тут только что его не обсуждали. - Сейчас их очередь следить за домом, - ответил Пиро. Ну, хотя бы они догадались не ставить самых ненадежных ввиду излишней молодости элементов – Пиро и Вагнера – в пару. Ринг обеспокоенно вытянул шею, вглядываясь ему в лицо: - И все-таки, ты заболел. Эрик скрипнул зубами – мало ему одного Чарльза с его нравоучениями! Хотя Ксавье злил его, конечно, куда больше своими непрекращающимися попытками освободиться. - Пойду, посмотрю, как там наш пленник – Эрик проигнорировал предыдущее замечание. Чарльз сидел на кровати, подложив под спину подушки, и вытянув ноги, со взглядом сосредоточенным и неподвижным – с предыдущего раза, как Эрик навещал его, ничего, кроме месторасположения, не изменилось. Он сделал несколько шагов к кровати, словно сквозь туман или густую завесу дыма, неуверенно, понемногу теряя равновесие с каждым шагом. Чарльз никак не отреагировал на его появление, не повернулся и не посмотрел в его сторону, однако и не выразил своего неудовольствия, когда Эрик тяжело опустился на свободную половину кровати, повернувшись к нему. - Книг не было, извини. Я попрошу принести в ближайшее время, - ответом ему было молчание, - ты мог бы составить список того, что тебе необходимо. Никакой реакции. Эрик опустился на подушку, подложив под голову локоть, прожигая неподвижного Чарльза взглядом, изо всех сил стараясь не закрывать тяжелеющие веки. - Ты голоден? – и снова ни ответа, ни единого движения, словно рядом была статуя, выглядевшая, как живой человек. - Долго собираешься молчать? – Эрику хотелось сказать это более жестким тоном, но собственный голос отказывался ему подчиняться, звучал хрипло и как-то немного жалостно. - Почему сейчас? Может быть, не будь ему сейчас так плохо, он бы смог догадаться, о чем спросил его Чарльз, но Эрик просто открыл глаза чуть шире: - Что? О чем ты? - Ты не мог не замечать моё отношение к тебе. Десять лет назад, когда мы действительно были друзьями, - Чарльз с горечью произнес эти слова, - ты не мог не замечать моих чувств к тебе, и я пришел к выводу, что ты сознательно игнорировал их, и я с этим смирился. Он по-прежнему смотрел куда-то перед собой остекленевшим взглядом, и Эрик протянул руку, пытаясь не то успокоить, не то просто обнять, но Чарльз твердо пресек эту попытку, сжав его ладонь. - Приятно знать, что ты не врал, когда сказал, что действительно испытывал ко мне те же чувства, что и я к тебе, - пробормотал Эрик, закрывая глаза. Чарльз резко повернул к нему голову, не получив ответа на свой вопрос, но тот уже забылся лихорадочным сном. Когда Эрик открыл глаза через пару часов, Чарльз уже сполз вниз по подушкам, так, что теперь их лица находились на одном уровне. Стоило немалых усилий разобраться, что из смазанных картинок, сменяющих друг друга в его голове – реальные воспоминания, обрывки их неоконченного разговора, и что – бредовые сны, посетившие его за эту пару часов в таком невероятном количестве. Он безуспешно попытался отогнать их от себя, но они не уходили, кружили вокруг, как удушливый сигаретный дым в дешевом баре. Чарльз все так же сжимал его ладонь в своей. Удивительно – за пару часов он так и не сменил позы, не попытался пересесть или выйти, хотя дверь в этот раз не была заперта – бежать все равно было бы бессмысленно, когда внизу дома находились люди, предупрежденные о пленнике наверху. Эрик попытался придвинуться ближе, прижаться к теплому боку Чарльза, и это тоже далось ему с трудом – тело словно свинцом налилось, мышцы гудели и ныли. - Неужели ты все еще не расстался со своими идеями о превосходстве мутантов, о том, что люди – вымирающий вид? – голос Чарльза прозвучал чисто и отчетливо, несмотря на шум в ушах и туман в голове, - Даже после того, как Рэйвен положила всему этому конец, там, в Вашингтоне? Ты не знаешь этого, подумал Эрик. Откуда ты можешь знать, что в планах правительства по отношению к мутантам что-то изменилось? Чарльз слегка повернул к нему голову, покосился на Эрика, и едва слышно вздохнул. - Лихорадка усилилась за ночь. Жар, как от печки. К вечеру станет еще хуже. К вечеру? Эрик бросил взгляд в сторону окна – над кромками деревьев разливалось едва заметное розово-золотое сияние, но понять, рассвет сейчас или закат не представлялось возможным. Нельзя в больницу, нельзя, думал Эрик, разглядывая мелкие темные точки на ярко-синей радужке глаз Чарльза. Опять попасть в тюрьму, опять сходить с ума, не чувствуя ни единого металлического предмета, и – еще хуже – снова разлучиться с Чарльзом. Он был не из тех, кто предпочел бы смерть заточению, но неизвестно, когда бы снова предоставился случай сбежать, и сколько лет бы прошло до того момента, и предоставился бы этот случай вообще. Нужно найти врача в обход клиник, такого, который бы не задавал вопросов. - У меня в Вестчестере прекрасное оборудование, лекарства, Хэнк… Он мог бы помочь, он не отказал бы. - Нет. Нет,- Эрик с трудом разлепил спекшиеся губы, пересохший и распухший язык еле ворочался во рту. Хэнк, может, и не отказал бы в помощи, если бы Чарльз попросил, и может, Чарльз даже не стал бы удерживать Эрика после выздоровления, но и с ним бы тоже не остался. И Рэйвен – она наверняка тоже будет там, и, без всякого сомнения, не будет настроена доброжелательно. Тревога и беспокойство разливались внутри, и из-за лихорадки, пожиравшей его разум, из-за тумана, застилавшего все перед глазами, и существовавшего лишь в его воспаленном воображении, Эрик не мог понять, откуда они взялись. - Я не дал бы причинить тебе вред, - продолжал Чарльз, впервые за весь день прикасаясь к нему, проводя ладонью по волосам, задержавшись на щеке. - Нет, - упрямо повторил Эрик, слыша, как собственное дыхание со свистом вырывается из груди, - нет, я тебя не отпущу, мы останемся здесь. - Начинается сепсис, - Чарльз перевел взгляд на шею Эрика, разглядывая расползающиеся от раны красные полосы. - Ты сам сказал это, - прохрипел Эрик и не узнал собственный осипший голос. Чарльз недоуменно нахмурил брови, - Ты сказал, что любишь меня. - Это так, - ответил Чарльз тоном, каким разговаривают с человеком в бреду. «Тогда почему ты так упорно хочешь оставить меня?», - подумал Эрик, едва сдерживаясь, чтобы не прокричать это вслух. «Разве я не заботился о тебе, не был рядом с тобой? Я люблю тебя, почему же тебе этого недостаточно?». И в этот момент он осознал, почему так тревожно и беспокойно ему было с того с самого момента, как они начали этот разговор, и замер, похолодев, словно и не было никакой лихорадки: за всё время их беседы губы Чарльза ни разу не пошевелились. «Потому что одной любви недостаточно, Эрик». Чарльз так и не выпустил его ладонь из своей, но пальцы второй были прижаты к виску.