Ад нашими руками

POV Кларк. Когда я была маленькой некоторые мамины выражения я никак не могла понять, она часто мне твердила: «Лучший совет находят на подушке» (The best advise is found on the pillow - «Утро вечера мудренее»). А я всё не могла взять в толк, ну, почему это люди на утро меняют своё мнение, что за магия происходит с ними и они отказываются от своих слов или решений? Даже сейчас когда я уже взрослая женщина, мне всё равно не понять как утром мы умеем так легко всё переосмысливать и отказаться от того, что думали, чувствовали и говорили вечером или шептали ночью... Этой ночью мне даже не хотелось ложиться, чтобы наш счастливый день не заканчивался, чтобы мы были вместе, и чтобы она смотрела на меня такими глазами, чтобы утро не сломало всё, что мы восстановили. Я открываю глаза, что за наказание: либо просыпаюсь не с той, либо одна? Почему нельзя проснуться вместе, обнимаясь, заказать завтрак? Ладно, Кларки, вставай и иди ищи своё сбежавшее сокровище. Сколько сомнений сейчас во мне, сколько страхов — что если её нет там за дверьми, что если она сейчас передумала и не любит меня так сильно как говорила в клубе, обнимая мои ноги? Выхожу из спальни и от картины, которую я вижу, у меня замирает сердце — на балконе в кресле сидит Лекса, она в мягком гостиничном халате рассматривает шумный движущийся Лондон. В этот раз окна номера выходят на городскую часть, но есть прекрасная остекленная терраса, где сейчас стоит столик, на котором, похоже, под клошами томится завтрак. Одна стеклянная дверь приоткрыта и немного слышен гул большого города. Если бы я умела рисовать, то изобразила бы эту сцену и назвала картину «Слушая Лондон, в ожидание Кларк». У меня очень красивая жена, она умеет принимать статические позы, задумываться и добрым, но задумчивым взглядом смотреть в даль. Смущаюсь своим мыслям, смущаюсь, что снова хочу её, что мне надо ещё с ней строго поговорить о нас, что боль прошла, но съела часть моей души. - Доброе утро, - негромко говорю, знаю, что она очень чутко слышит мой голос, выделяя его из общего звука. Она поворачивается улыбаясь и краснеет рассматривая меня. В моей голове путаются мысли, пытаюсь понять, что я сделала не так. - Ко, не выходи голой сюда. Я не хочу чтобы тебя кто-то видел в таком виде, - она шепчет, подходя ко мне, распахивает свой халат, под которым она также обнажена, прижимается ко мне и запахивает полы халата уже на моей спине. Только сейчас я понимаю, что я обнажена, как бы я не боялась выходить из спальни, мне было так важно найти её, что я ничего не надела, но пошла за ней. - Я не хочу ни с кем делиться таким прекрасным видом. Оказывается, я умею ревновать, - Лекса хихикает мне в ухо, а я лишь возбуждаюсь от её тела и щекочущего дыхания. - Прости, я боялась, что ты сбежала. - Я всё так же сильно люблю тебя как вчера и так же верю в нас. Я больше никогда не сбегу от тебя, любимая, - она смотрит смущенно мне в глаза. - Не смотри так, я верю. Я хочу верить, потому что безумно тебя люблю. - Пойдём завтракать, только будь добра, зайди за халатом в спальню. - Если ты пойдёшь с мной? - я муркаю на её замечание. - Если я пойду с тобой, то наш завтрак остынет. Живо за халатом, я жду тебя. Я посмеиваюсь, выпутываюсь из её халатных объятий и иду в спальню. Мне так хорошо, что это утро стало исключением из маминых мудрых высказываний, и мы не изменили своим решениям и чувствам. На террасе уже пахнет завтраком, кофе дымится и потрясающе пахнет, на тарелке фриттата, привлекающая яркими красками. Что удивляет меня — это пепельница и пачка сигарет, ведь, Алексия бросила курить года полтора назад, поэтому и мне запрещала курить при ней. - эЛ? Ты же не куришь? - смотрю на неё с опаской. Мне бы не хотелось думать, что наш разлад вернул ей вредную привычку, достаточно одной курящей меня в нашей семье. - Я не курю, Кларк, - она улыбаясь смотрит на меня, потом становиться серьезнее: - За время нашей разлуки, я поняла, что часто настаивала на выполнение своих мелких незначительных желаний, потому что не озвучивала тебе свои серьезные... - она умолкает и прикусывает нижнюю губу. - Мы поговорим об этом. Думаю, я понимаю. - В общем, я совершенно не против, чтобы ты курила. На самом деле, меня это совершенно не раздражает. Я наклоняюсь к ней и целую, растворяюсь в приятных эмоциях и прихожу в себя когда понимаю, что её рука уже проникла ко мне под халат. - Эй, хулиганьё. Мой завтрак остынет, - отскакиваю от неё и мы смеемся. Мы наслаждаемся едой, кофе, обществом друг друга, Лекса рассказывает мне, что нужно посмотреть в Риме, как её впечатлил это город. Я встаю с чашкой и сигаретой, которую так приятно курить после завтрака, и смотрю на жену, которая сидит нога на ногу и болтает без умолку. У нее слетает тапок с левой ноги и я обращаю внимание, что там что-то есть, мои глаза округляются — это татуировка! Она замолкает, а я убирая сигарету подхожу к ней ближе: - Что это, Лекс? Беру её ступню, татуировка сделана очень хорошо, шрифт такой же как на моей и красивым черным цветом выбито: «Property of Clark Griffin» (Собственность Кларк Гриффин). Я испытываю детскую радость, как от рождественских подарков под ёлкой, это доказывает мне, что Санта-Клаус есть. - Кто-то прислал мне фотографию твоей тату, и мне очень захотелось тоже быть твоей собственностью, - она краснеет. Целую её в коленку, встаю и снова беру сигарету, затягиваюсь и внимательно смотрю на неё: - Ты же понимаешь, что ничего не изменит этого? Есть эта тату, нет, сказали мы это вслух или промолчали... - снова делаю глубокую затяжку, - Я твоя, моё сердце с тобой... Не знаю как тебе объяснить. Чтобы не происходило, я останусь твоей. Когда я думаю, что если бы ты осталась с ним... меня разрывает на части. Когда я думаю, что ты спала с ним... - Я не спала с ним. - Ты хотела уйти к нему. Мои слова попадают в цель, ей больно, но сейчас мы должны об этом говорить, я должна понять, почему она захотела его. - Я хотела сбежать от тебя, от ответственности, от детей, - она прячет в пол свой печальный взгляд. - Ты... что? Ты не хочешь детей? - Я хочу... понимаешь, просто... - она резко встает и не знает куда ей идти, обнять меня или нет, сесть ли ей обратно, - Я люблю тебя и... Я чувствую, что она меня любит, сейчас до меня доходят слова Кары, решаюсь перебить её попытку подобрать верные слова: - Слушай, я хочу детей. Они нужны нам, - вижу в её глазах покорность и улыбаюсь — Но я решила, что рожать буду я. Тебе некогда... И потом, мне кажется, это не твоё — рожать, - я улыбаюсь видя её реакцию. Почему такие простые истины, как поговорить честно друг с другом мы себе не позволяли? - Правда? - она счастлива и не думая бросается ко мне с поцелуем. Он нелепый и я улыбаюсь и целуюсь, целуюсь и улыбаюсь. - Какая ты смешная. Почему ты не сказала мне, что хочешь детей, но не готова рожать? Я люблю тебя, какая разница кто из нас будет физически вынашивать нашего ребенка? - Мне казалось, что я не подхожу на роль... - Отца? - смеюсь я, - Ты будешь отличной мамашкой-папашкой, а я буду мамашкой-мамашкой. Лекса позволяет себе смущенную улыбку, смотрит мне пристально в глаза, боится увидеть какой-то подвох. Сейчас я вижу весь спектр эмоций, которые испытывает мужчина: радость за любимую, сомнения в себе, в будущем, уверенность в себе, гордость, радость за себя. - Кларк, ты делаешь меня самой счастливой на свете. Ты идеальная для меня. - Т.е. теперь ты обещаешь, что у нас всё будет идеально? - Я не могу тебе обещать, что у нас теперь всё будет идеально. Что мы с тобой успокоимся и будем идеальными родителями, уравновешенными супругами и что-то там ещё... - Что тогда? - Я обещаю тебе, что буду всегда говорить тебе если буду раздражаться больше чем на две секунды, если буду накапливать раздражение и если буду ревновать или сомневаться в тебе и себе. Я улыбаюсь. - Такой расклад меня устраивает. Потому что я готова тебя слушать и слышать. Отпускаю её из своих объятий и она танцует какие-то па, у моей супруги очень странный характер, она не мужчина как говорила Кара, она такая женщина. - Танцуй моя дорогая в душ. Нам надо ехать в клуб и репетировать выступление. Сегодня вечером ещё переговоры по съемкам клипа, приедет Кара Делевинь, я хочу вас познакомить. Лицо Алексии становится серьезным, взгляд немного колкий: - Зачем мне знакомиться с этой... - Она меня спасла своим сарказмом и мерзким пением. Мне очень хочется, чтобы ты с ней познакомилась. - Это аргумент. Раз ты хочешь, то я повинуюсь. Но не обещаю, что сдержусь в комментариях. - Вот, здесь, я тебе не советую. Хотя, с другой стороны даже интересно будет вас послушать. Главное, я хочу сказать — я всегда на твоей стороне, чтобы ты ей не сказала и как бы я не смеялась от её высказываний. Мы собираемся в клуб, я созваниваюсь с Тони и слышу как они переругиваются с Карой. У них есть причины недолюбливать друг друга. Тони знает, что Кара не умеет петь в живую, а она просто не любит, что он это знает. - Она ужасна, Кларк. Она не попадает в музыку, она может петь только караоке, когда буковки загораются. Я удивляюсь, что мы смогли её записать. - Успокойся, пожалуйста. Мы скоро приедем и что-нибудь решим. Не злись на неё, у неё много других хороших качеств. Боже мой, как мне свести вместе все эти три огня? Пока мы едем в такси до клуба, я вижу как накручивает себя Лекса, напридумывает себе кучу историй для ревности. А когда мы заходим в клуб, я понимаю, что там обстановка накалилась до предела, потому что Тони уже орёт «глухая дура», а Сара оттаскивает от него Делевинь. Мы заходим в зал и я громко здороваюсь: - Здравствуйте, все! Мы пришли к вам. Все трое оборачиваются и упираются в меня недобрыми взглядами, первая сдается Сара, когда видит, что со мной Алексию: - О! Дорогие мои, как я рада, - она подбегает обнимает Лекс и затем меня, Тони кивает нам более приветливо, но он всё равно сильно зол. Кара же прищурив глаза, пристально рассматривает мою супругу и цокает языком: - Возвращение блудной дочери. Новая история Завета. - Это кто со мной говорит? Снежная модель? Которая пыталась переспать с моей женой, но получила отказ? Мы с Тони и Сарой молчим, превратившись в огромные уши и глаза, ожидая битву титанов, но неожиданно для всех нас, Кара выдает: - Кровавый ад, кому нужна чужая собственность? Мы британцы не такие! Вы свободны, Австралии. Если ещё учесть, что всё это Кара говорила коверкая слова шотландским акцентом, сдержаться от улыбки было невозможно. Алексия хмыкнула: - Тогда снимай мои джинсы, маленькая гордая держава, - с интересом смотря на модель сказала она и скрестила руки на груди. - Хитрая задница, всё приметила? Ладно, твоя взяла, джинсы увела. Но бабу твою не трогала. - Нда, Кларк. Тебе конечно же нравится как она шутит и ругается? Что ж вы точно не могли переспать, вы же обе девочки... Мы все переглядываемся, каждый ищет, что сказать, потому что конфликт явно исчерпан, и нам надо просто перевести беседу в другое направление. Как хозяйка первая находит решение Сара: - Знаете, предлагаю по бокалу или ещё чего, за встречу, а потом о делах. Предложение нравится всем, мы уходим на перерыв, наша сумасшедшая жизнь делает для нас паузу.