Closer

Она слышала его голос, но не понимала, что он говорит. Комната, разрезанная солнечными лучами, разделилась на царство света и тьмы. Кровать, где она лежала, в смятении сжимая золотую парчу, сияла в утреннем свете. Стол, стоящий в глубине комнаты, подальше от окон, где располагался кувшин с вином, которого он захотел испить, тонул в полумраке. Происходящее напоминало сон, столь стремительной была перемена. О чём он говорит? Почему он говорит это? Она понимала, что ему отчётливо видны, каждая складка на раскинутой вокруг неё одежде, каждая эмоция на её лице, между тем как он представлял собой лишь смутный силуэт, тихий голос, раздающийся с другого конца комнаты. Он стоял к ней вполоборота и говорил, развернув лицо к окну, но она знала: он внимательно наблюдает. Выжидает. Она прислушалась и не сразу поверила тому, что слышит. Он развернул к ней тёмное пятно, представляющее собой его лицо и повторил: — Разумеется, я привёз не нашу Эйлин. Но ты должна сделать всё для того, чтобы ни у кого и мысли об этом не возникло. Подготовься. — Где … моя дочь? — спросила она, ощущая, как руки становятся слабыми, словно плети. — Наша дочь, — поправил он, — в безопасном месте, разумеется. Я поручил заботу о ней леди Бриенне, которой ты так доверяешь. Она повернула голову к окну, чтобы слёзы, застывшие в её глазах, были оправданы слепящими свойствами света. Он сделал несколько шагов к ней навстречу и, дотронувшись рукой до её подбородка, заставил посмотреть на себя. В её глазах был отчётливо виден каждый блик, тогда как он всё ещё был сгустком тени. — Ты хорошо справлялась здесь, девочка, прости, что я так долго, — сказал он, понизив голос. Она лишь кивнула, сжав ткань ещё сильнее. Ступив на светлую сторону, ей больше не хотелось тонуть во мраке вместе с ним. Живя без него, она была самой собой и теперь боялась потерять это шаткое ощущение силы, которое недавно обрела. Он наклонился и нежно поцеловал её. Так странно. Во время близости теперь зачастую было так, что она больше хотела очаровываться, чем действительно очаровывалась. Она делала это для того, чтобы оправдать тот огонь, которым были выжжены его инициалы на её сердце. Они не стали звать слуг, он сам помогал ей одеться. Ей было так хорошо и так мучительно вновь ощущать такую пугающую близость. Разве не этого человека ты поклялась больше к себе не подпускать? Впрочем, своей выдержкой она была вполне довольна. Лихорадочный блеск в глазах утих, румянец на щеках сменился мраморной бледностью. Застёгивая крючки на платье, он сообщил ещё одну новость: — Я привез с собой леди Рослин, о которой писал тебе. Бедная девушка так настрадалась в темнице, — добавил он и ухмыльнулся, найдя её взгляд в зеркале. — Возьми её под свою опеку, она молода и красива и придётся нам очень кстати. — У меня нет никакого желания… — попробовала возразить она, надевая золотые серьги, так шедшие к её волосам. — Неужели? — как будто искренне удивился он. — Ты — леди Бейлиш, гранд-леди Речных земель, леди Орлиного гнезда и Винтерфелла, кому ещё я могу поручить заботу об этой бедной девушке? — Почему бы тебе самому не позаботиться о ней? — тихо спросила Санса, опустив взгляд вниз, и повернувшись к нему, сделала шаг навстречу. — У тебя тааак хорошо получается заботиться о беззащитных девушках, — добавила она, смахивая невидимые пылинки с его камзола, и медленно подняла взгляд вверх к его лицу. — Почему бы тебе не разрушить и её жизнь? — выдохнула она перед тем, как поцеловать его в губы. Он жадностью ответил на этот поцелуй, положив ладонь на её затылок, и, не щадя прическу и макияж, прижал к себе. — Потому что это сделаешь ты, — ответил он, едва оторвавшись от неё, пронзая таким жарким взглядом, что сердце непроизвольно забилось быстрее. Она сглотнула, а он убрал одну из выбившихся из причёски прядей за её ухо. — Это мой подарок. * * * Через час ей предстала возможность оглядеть свой подарок с ног до головы, хотя пару минут она и делала вид, что совершенно не замечает стоящую перед ней фигуру в тёмно-синем дорожном платье. Звук, с которым травяной чай лился в фарфоровую пиалу, был оглушительным. За окном щебетали птицы, шёлковые шторы с едва заметным мягким звуком трепетали на ветру. Она сидела у чайного столика в тени, тогда как её гостья стояла под прямым лучом света. В смятении. Наконец, она сделала глоток и, посмотрев прямо перед собой, оглядела девушку с ног до головы. Леди Рослин и впрямь оказалась миловидной и хрупкой, даже худощавой, русые волосы были безыскусно распущены, а дорожное платье сшито небрежно, что говорило о том, что её муж не очень-то заботился об этой девушке, и о том, что та в свою очередь была не лучшей мастерицей. Впрочем, это не помешало ей пришить голову лютоволка к мёртвому телу Робба. Санса улыбнулась лишь одними губами и сказала: — Я рада, что вы здесь, леди Рослин, присаживайтесь, пожалуйста. Служанки пододвинули к девушке стул. — Налейте для гости чай, — бросила она, не оборачиваясь. Это незамедлительно было исполнено. Руки леди Рослин тряслись, когда она принимала у служанки пиалу. Поставив её на стол, она, наконец, подняла на Сансу глаза. — Леди Бэйлиш… — Пожалуйста… — прервала Санса, — зовите меня «леди Санса». — Леди Санса, — поправилась девушка, — Вы должны знать, что я очень благодарна Вам и Вашему мужу за то, что приняли меня. Преступление, совершённое моей семьёй по отношению к Вашей, невозможно искупить, но я буду стараться. Меньше всего я хотела, чтобы случилось то, что случилось… — Я верю в то, что так всё оно и будет, но вы так выразились... Меньше всего? А чего же Вы хотели бы больше всего? — Я… я… была бы так рада быть женой вашего дяди, растить нашего сына в Ривверане… в мире и покое. Вздохнув, Санса ответила: — Мира и покоя не существует. Особенно для нас, женщин. Мы — трофеи и добыча даже в мирное время, не правда ли? Не вы решали свою судьбу, то сделал ваш отец. Не вам отвечать за его грехи. Мне тоже пришлось пройти через многое, для того чтобы иметь возможность самой выбирать, с кем быть и где. — О, вам очень повезло, миледи! — воскликнула леди Рослин. — Ваш муж — очень хороший человек, и он искренне любит вас! В этот момент Сансе подумалось, что, должно быть, так чувствовала себя Серсея в день, когда у неё, Сансы, впервые начались лунные дни. Будто бы по сравнению с сидящей напротив девушкой она прожила тысячу лет. Разве они не почти ровесницы? Какой видела её эта девушка? Какой она была на самом деле? Улыбнувшись, Санса посмотрела леди Рослин в глаза и сказала: — Не волнуйтесь, наступит день, и Вы встретите такого же человека, как мой муж, я обещаю. Лёгкий румянец тронул щёки молодой девушки, и та чуть не поперхнулась чаем. — Спасибо, миледи, Вы так добры! Знаете, я очень переживала перед встречей с Вами! Санса удивленно вскинула брови. — Я… я всё же так виновата, а Вы великодушно простили меня, ещё несколько месяцев назад я не могла и представить, что буду сидеть сейчас вот так здесь с Вами, буду вашей гостьей. Спасибо, что приняли меня! Я сделаю всё, чтобы не разочаровать Вас и милорда! Санса не могла отвести взгляд от той, что сидела напротив, будто смотрелась в искажённое временем зеркало. Какая ирония. Уголок её рта медленно пополз вверх, и так как в том мире, где она теперь жила, не существовало ни мира, ни покоя, ни тем более прощения, она произнесла: — Ну что Вы, милая, Вы — настоящий подарок.