Оттенки циана

Было слишком много чувств. Они так и захлестнули с головой, снеся на своем пути все то, что Гарретт так берег, за что держался. Те стены холода и стальной отчужденности проплавились под натиском теплых ладоней и, незнакомой до этой ночи, страсти вкупе с нежностью. Показалось, что потерял он себя без остатка, одновременно с этим приобретя что-то иное, что-то более драгоценное, чем все золото Города. Но он все еще не рискнул дать этому названия, даже несмотря на то, с какой глухой страстью отдавался в чужие руки, заливая мрачную комнату глубокими стонами, извиваясь, подобно ужу, под мужчиной, который вытеснил собой все, оставив только тепло и влажную похоть. Принимая его глубже, чем было возможно, нашептывая сорванным голосом какой-то бред, перестав разбираться в происходящем, он снова и снова ломался под ним, почти физически ощущая, как со стеклянным треском рассыпалась в нем последняя стена, с каждым новым движением, разрывающим изнутри, прошибающим на дрожь, он по крупицам терял себя, думая только о том, что он хотел его еще и еще. До дрожи в коленях, он хотел отдаваться лишь в эти руки. Только тонуть. Только сходить с ума. *** Гарретт совсем не хотел просыпаться. Ощущая под щекой мягко вздымающуюся грудь, слыша равномерное биение сердца и, как бонус, горящий адской болью зад, он не хотел даже глаза открывать. Лишь мысли медленно собирались в кучу после сумасшедшей ночи, где все комом связалось пониже пояса и думало только "глубже" и "сильнее". Как бы он теперь это назвал? Да и рискнул бы спросить, нарушая такую вот идиллию глупыми вопросами? Брюнет не был из тех, кто задает слишком много вопросов, пусть даже они его и мучили, он только ловит момент. И вот, момент пойман, и Гарретт почти насладился им сполна, ведь, если честно признаться самому себе, он жаждал этого чертовски сильно. Однако, ему показалось слишком мало. В нем, как оказалось, было столько нерастраченной нежности и страсти, которых он глушил известным себе способом - адреналином, списывая неудовлетворенность на усталость и то, что "утром пройдет" (а утро встречало его по стойке смирно), что теперь, дорвавшись до желаемого, его распирало от эмоций, таких вкусных и острых, что колени дрожали. Он точно хотел еще и, к собственному сожалению, или к радости, только с лордом-защитником. Никто не отменял того, что Гарретт был недоверчивым, эдакая вольная птица, бродячий кот, сам себе на уме, сам себе хозяин. А в случае с Корво...он просто не туда свернул. Ну, по крайней мере, он хотел бы так думать. Тихий вздох со стороны шатена не заставил его даже пошевелиться, как и рука, скользнувшая по голому боку и остановившаяся где-то на талии, прижимая к теплому телу теснее. Он лишь покрылся еле заметным румянцем, потихоньку прокручивая прошедшую ночь в голове и стыдясь самого себя за те развратные стоны в голос и по-кошачьи плавные движения. Так же память подбрасывала факт того, что Гарретт безбожно исполосовал, непонятно каким образом, широкую спину Аттано, но пока он не мог найти этому подтверждения. Зато собственная грудь и плечи местами подозрительно саднили и чуть зудели, намекая, что жадные укусы ему тогда вовсе не показались. Да, напоминать собственное тело о произошедшем будет еще долго, однако, одна противная мысль, брюнету не свойственная, крутилась где-то на границе сознания, не давая целиком расслабиться и насладиться согревающей близостью с тем, кто так засел где-то под сердцем. - Так, говоришь, народ считает, что у тебя кто-то появился? - тихо проговорил вор, прикусив губу и точно сравнявшись цветом со спелым томатом, когда шатен тихо хмыкнул, поглаживая пальцами его бедро. Невыносимый Корво, прижимает к себе, точно девицу после первой брачной ночи. Пусть даже Гарретт примерно так себя и ощущал, задавшись таким ванильным вопросом. - Считает. - коротко отозвался - На мой взгляд они правы. - чуть погодя, дополнил, заметив, как напрягся брюнет в его руках - А ты как думаешь? - Понятия не имею, о чем ты. - нервно усмехнулся, постаравшись вывернуться из теплых объятий, но тут же пожалел об этом, зашипев от боли в пояснице и рухнув обратно на широкую грудь. Он хотел знать, что доверился не просто так, ведь открыться для него крайне сложно и, на его взгляд, даже опасно. Однако, поставить себя в рамки пугало вора своей новизной и неизвестностью еще больше, чем первый секс. И непонятно, что было бы хуже - зря открыть себя чужому человеку, подставившись под удар, или поставить себя в рамки вместе с этим же человеком, чувствуя ограниченность. С другой стороны, откуда вору знать, что в этих самых "рамках" люди чувствуют, ведь все, что происходит с ним сейчас, от секса до банальных размышлений, для него абсолютно ново. - Мне кажется, имеешь. - рыкнул, слишком резко вжав, икнувшего от неожиданности, вора спиной в постель, нависнув сверху со слишком серьезным лицом, пусть даже на дне теплых глаз плескалась смешинка. - Имел не я, а меня. - попытался отшутиться, не справившись с дрогнувшим голосом и стиснув зубы от неудобства пониже поясницы, смутившись вновь сорвавшегося пульса. Он четко помнил фразу, ночью так ненароком вырвавшуюся у шатена, но не хотел придавать ей особого значения. - Гарретт. - голос прозвучал ниже - Не волнуйся. Я не намерен на тебя давить и привязывать к постели, как свою собственность. - будто прочитав мысли брюнета, продолжил Аттано, убрав мягким движением с бледного лица непослушные, угольные пряди, на что тот только сглотнул, предательски залившись краской - Просто хочу сказать, что ты стал мне близок. И я рад, что ты не бежишь от меня, зовя стражу. - остановил ладонь на шероховатой щеке, погладив пальцем острую скулу - Я не требую подобных чувств от тебя. Тебе это в новинку, и я понимаю. Просто не избегай меня больше, хорошо? - в голосе проскользнуло что-то горькое, а Гарретт прекратил дышать, только губами, как рыба, хватал воздух, слыша бешеный стук сердца в ушах и такой неописуемый спектр эмоций, что не знал, за какую цепляться, сначала замотав головой, а потом, наоборот, один раз, достаточно уверенно, кивнув, не в силах сказать и слова, опять растеряв всю язвительность. - Ты же сможешь немного подождать? - неуверенно коснулся широких, истерзанных им же плеч, пальцами, не решившись на объятия, которых так хотелось сейчас. Он хотел дать что-то взамен, он мог. Мог прямо сейчас сказать лорду-защитнику, что от одного только пронзительного взгляда темных глаз у него внутри что-то переворачивается а по загривку пробегает дрожь, которую он не может описать. Но, побоялся. Внутренний голос недоверчиво шептал, что это может быть неосторожный порыв после бурной ночи, и к следующему дню эти слова успешно забудутся самим Корво, но никак не Гарреттом, таким уязвимым перед ним и перед подобными чувствами. Однако, ведь нет ничего плохого в том, если он будет поддаваться слабости на неловкие прикосновения и взгляды, пытаясь уверить себя, что он доверился тому, кто этого заслуживает? Рассуждает точно как девица, Трикстер упаси. Шатен на вопрос только молча кивнул, облегченно выдохнув и рухнув своим немалым весом на брюнета, уткнувшись тому носом в шею и еле слышно пробурчав что-то похожее на "яблоки". Было как-то донельзя уютно, даже мелькнула мысль о том, что, может, сам Гарретт недостаточно хорош для такого? Скользкий вор, привлекающий только голосом и глазом, мастер лжи и гуру воровства. Такой искусный вор с натяжкой мог бы зваться хорошим человеком, пусть сам Гарретт никогда и не страдал комплексами и самобичеванием над моралью. Для него все было только серо, всегда и неизменно, он следовал своим принципам и считал их правильными, ибо перед кем ему красоваться кроме самого себя и, порой, Бассо? Но тут появился тот, кто ловко отмыл себя от грязи, поднялся в такие верха, о которых брюнет даже не помышлял. Он уютно вертелся в самых низах, считая себя лучшим из худших, заслужив свою славу и уважение в определенных кругах, никогда и не думая о том, чтоб соваться во власть и политику. Она чужда и слишком грязна для него. Но чертов шатен. Этот правильный, "чистый" и слишком уютный Аттано просто не мог не заставить Гарретта усомниться в себе хоть на мгновение, посчитать уже себя "грязным и слишком порочным" даже не смотря на некоторые факторы полной непричастности (до недавнего времени) вора к блуду, презирание убийства как такового и хоть какие-то принципы хотя бы перед самим собой. Мрачно, непонятно, неприятно. Разбираться в этом и думать дальше попросту не хотелось, когда вот так, на его груди, тепло прижимаясь и щекоча каштановыми прядями, начинал сопеть тот самый виновник его размышлений. Вор послушно обнял его за спину, кажется, успокоившись и уняв нахлынувшие эмоции. Пусть все это было непривычно, но в глубине души его раздражало то, каким уязвимым, непредсказуемым и "ванильным" он бывает. Это он хотел назвать слабостью, и даже назвал бы, но ему это слишком понравилось. Новое, неизвестное и яркое. Ни серое, а белое. Он медленно засыпал, разомлевший от тепла и уюта в мягкой постели, рядом с огромной тушкой лорда-защитника, который буквально источал жар, подобно камину. Усталость как-то разом навалилась, вытеснив все мысли вместе с тревогами, заставив невольно вслушиваться в тихое дыхание Корво и еле слышимый гул где-то в Башне. Может, говорили горничные об очередном милорде с прекрасной шевелюрой, или бородатый ученый варил свои странные снадобья в скрипучих, чуднЫх машинах. Все могло занимать и отвлекать, но мирок, так хрупко окутавший темную спальню, подобно хрустальному куполу, был нерушим и Гарретт, сдавшись, провалился в спокойный сон без сновидений, невольно прижимая крепче к себе шатена. Даже и не помнил, когда в последний раз он спал так спокойно, как-то ни о чем не волнуясь и даже совсем не думая. Они оба не замечали явной слежки за собой пары черных глаз, которые следили за ними откуда-то отовсюду, сквозь завесу между Бездной и Миром, усмехаясь над судьбой этих двоих. К вечеру он проснулся от настойчивого стука в дверь. Рядом все еще лежал теплый, сопящий и ворчащий Корво, который абсолютно нахально сгреб брюнета в тиски, и даже ногу закинул на худое бедро, впечатав в кровать без шанса на освобождение. Он дышал куда-то ему в грудь, разглядывая ключицу, которая оказалась прямо у него перед глазами и краснел, видя заалевший укус, кажется, его зубов. Стало стыдно. Видимо, да даже точно, Аттано не осознавал, что прижимал к себе не одеяло или игрушку, а вполне живого человека, который был способен задохнуться или умереть от смущения, как допустим. А в дверь тем временем забарабанили еще громче и послышался уже знакомый голос служанки, которая приносила им костюмы и премило ворковала с Корво. Прикрикнув что-то вроде "прикройтесь, я захожу", она открыла дверь, которая оказалась не заперта (от чего вор совсем побледнел, осознав, что в любой момент мог кто-то зайти на его вскрики), и остановилась прямо на проходе, встретившись взглядом с совершенно обалдевшими глазами Гарретта, который, извернувшись, пялился на нее, но даже на спину повернуться не смог, а при попытке его только крепче обняли. Повисла неловкая тишина. Брюнет смотрел на девушку, то бледнея, то заливаясь краской, то все и сразу, хотя уже и не пытался отпихнуть от себя спящего лорда-защитника, понимая, что они попались. Хорошо хоть, что он был под одеялом и его многострадальный зад был удачно прикрыт. А служанка, раскрасневшись и приоткрыв рот в изумлении, рассматривала вора, припоминая, что мельком видела этого мужчину рядом с Аттано утром и потом, когда он выводил его из библиотеки. Быстро встал на место факт нелюбви пассии к платьям, и она, сложив все частички мозайки, расплылась в хитрой улыбке, скрестив руки на груди. К слову, это напрягло Гарретта больше, чем ее немое изумление. Эвер молча кивнула сама себе и, подойдя к кровати, отчего глаза брюнета расширились еще больше, чуть нагнулась к нему, всматриваясь в бледное лицо. - Хм... - она поджала губы, зацепившись взглядом за цветной глаз - Красивый, одобряю. Ух, старый извращенец. - она тихо хохотнула, а брюнет хлопал глазами, не понимая, как реагировать на странное поведение девушки - Буди его, вам на бал идти пора, он начнется через два часа. - улыбаясь, проговорила Эвер и, разогнувшись, вальяжно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. - А? - вопросительно смотрел на дверь, завошкавшись и попытавшись выпутаться из плена рук и ног Аттано. - Чужой тебя...хвати-ит. - сонно завыл шатен, но даже не подумал отпускать страдальца, зарывшись носом в его макушку. - Черт, Аттано! - рыкнул, пихнув его в грудь - Контору спалили. Отпусти. - зашебуршал активнее, даже не стесняясь полной наготы и того, что одеяло с него сползло. - Что? - резко распахнул глаза, опустив голову и встретившись с румяным, растерянным и явно недовольным вором взглядом. - Нас застукали, ага. - Кто? - глуповато хлопал глазами, видимо, не совсем еще проснувшись. - Рыжая служанка. Стояла тут и...эм... - запнулся, покраснев - И рассматривала меня. Она нормальная вообще? - Ох, Эвер... - закатил глаза, вмиг расслабившись и даже тихо рассмеялся, вызывая в воре еще больше недоумения и возмущения - Она ненормальная. - Не пойму, это хорошо или плохо. - пробубнил себе под нос, прикрыв глаза и уткнувшись в его ключицу. Желание проспать еще с десяток лет опять вернулось. А шатен на такой краткий жест только расплылся в сонной улыбке. - И что она сказала? - Что бал через пару часов. - над головой послышалось чертыхание, Аттано завошкался, но не спешил отпускать Гарретта, вдруг замерев. - Гарретт? - тот только вопросительно мотнул головой - С тобой все нормально? - Если ты про мою задницу, то бывало и лучше. - попытался пошутить, опуская факт того, что на самом деле она дико болела и он даже подумать боялся о каких-то там танцах в змеином костюмчике. - Надо бы привести себя в порядок перед балом. - задумчиво сказал, еле ощутимо поглаживая брюнета по спине, явно прощупывая подушечками пальцев россыпь шрамов от стекла и ожогов - Хочешь в нормальную ванную? - Меня устраивала и та за неимением лучшего. - пожал плечами, смущаясь на его прикосновения. - Значит идем в ванную. - кивнул скорее сам себе, чуть подождав, нехотя отпустил вора и сполз с кровати, являя его взору исполосованную спину и укусы на плечах, поднявшись на ноги и потянувшись во весь немалый рост с блаженным мычанием. У Гарретта даже в горле пересохло. И он сделал вот это все? - Я скоро вернусь. Ты пока накинь что-нибудь подходящее из гардероба. - впихнул себя в штаны и рубашку - И обязательно застегнись. - подозрительно указал на грудь, при этом кивнув на самого вора, который пока даже сесть не рискнул. Тот только вскинул бровь, облизнув губы и, когда дверь за шатеном закрылась, он, таки собравшись с силами, медленно сел, шипя и проклиная весь свет, ибо зад горел нещадно, будто там побывал ни один мужчина, а как минимум десяток. Справившись с болью, встал, пошатнувшись, осматривая комнату. Что на себя надеть он нашел почти сразу, ибо вся одежда все равно была ему велика, а некоторые рубашки так вообще почти доставали до колен, что наводило на мысли о том, что штаны ему лучше даже не пытаться найти. Или что вор совсем не удался в росте. Но он ведь не страдал комплексами, так что пришел к выводу, что это Корво слишком переросток. Не прошло и пяти минут, как в комнату вернулся Аттано, точнее, только заглянул, поманив за собой рукой и вновь исчезнув в дверном проеме. Гарретт послушно последовал за ним, будучи уверенным в том, что им не помешают, что никого даже нет на этаже и шатен об этом позаботился еще вчера. А на этаже и правда было тихо, пусть был только вечер, может, максимум, поздний вечер, но он ни слышал никого в ближайших комнатах и коридорах, что не могло не успокоить. Они шли куда-то вглубь. Коридоры не казались столь пугающими своими картинами и темнотой, когда ты сам находишься здесь как гость, а ни как вор. Не приходится шугаться на каждый шорох и оглядываться. Только идти за широкой спиной перед ним, которая завела брюнета за одну из расписных дверей, являя взору сногсшибательную ванную. Та, в которой он мылся доселе и рядом не стояла. Высокий потолок, светлые, жемчужные стены, глубокая ванная ослепляющего белого цвета, натертая услужливой прислугой до блеска, плотные, молочные шторки, пара ваз со свежими цветами. Маленький райский уголок, не иначе, и Гарретт было даже смутился, будто его не мыться привели, а на венчание, ей богу. Корво, в свою очередь, не терял времени даром, уже небрежно скинув с себя одежду и вальяжно развалившись в горячей ванне, только поджав длинные ноги, якобы освобождая место для самого вора. А тот переминался с ноги на ногу, вдруг опять растерявшись и придя к выводу, что это куда более интимно, нежели секс. Делить ночью разгоряченный воздух, задыхаться друг другом, затем засыпать в одной постели, вместе согреваясь и теперь ему предлагают совместную ванну, при ярком свете вновь предстать перед ним во всей красе своей обнаженности. Если призадуматься, Гарретту нравилось то, куда это все шло. Собравшись с мыслями, снял с себя недавно надетую рубашку, шустро залезая в ванную и тоже поджимая к себе ноги, хотя места было в ней предостаточно. Корво только усмехнулся на это, чуть склонив голову к плечу и смотря на стремительно краснеющего вора с легкой улыбкой. - Гарретт? - тихо позвал его спустя пару минут тишины, так как тот даже не смотрел в сторону шатена, бегая глазами по всей комнате - Может мне дать тебе помыться? - да, шатен откровенно его провоцировал. - Нет. - коротко, но очевидно, ответил, явно переборов себя и, недолго думая, завошкался, разворачиваясь к Аттано спиной, отъехав от противоположного края и прижавшись спиной к груди прибалдевшего, но явно довольного лорда-защитника, который вовремя раздвинул и вытянул ноги. Брюнет глубоко вдохнул, заставляя себя расслабиться, и постепенно убеждаясь, что все те слова были сказаны не сгоряча, а вполне себе обдуманно. А учитывая опасные времена, свою работу, и тот факт, что на него открыли охоту, он попросту решил выжать по максимуму из того, что сейчас происходило между ним и Корво, забив на свое смущение. Сам же Аттано умилялся тому, как сам с собой борется вор, откинув свою голову ему на плечо и спрятав лицо в изгибе шеи, прикрыл глаза. Расслабился он только через несколько минут, уже спокойно, глубоко дыша и даже неловко поглаживал колено шатена, в свою очередь тот поливал его плечи водой, рассматривая шрамы и собственные метки на его груди в виде укусов и засосов, которые, к слову, ни капли его не стыдили. Этот бродячий кот таки дался в его руки и теперь возникло только одно желание - никуда этого кота не отпускать. - У тебя точно ничего не болит? - тихо спросил, разрывая тишину и чувствуя хмыканье в свою шею. Вор немного заерзал, отрывая голову от плеча Аттано, чтобы было видно его лицо. - Практически нет. Иначе бы ты, как виновник сего безобразия, узнал об этом первым. - лукаво усмехнулся, совершенно расслабившись в его руках и слишком явно получая удовольствие от всей этой атмосферы. Шатен только тихо рассмеялся на его угрозу, спустив руки с бортиков ванной и, просунув их под руками брюнета, обнял, прижимая его еще теснее к себе. Как будто так и должно было быть. А Гарретт, даже не успев остановить самого себя, прижал одну руку к щеке Корво, подавшись вперед и впившись в его губы своими, прервав приглушенное хихиканье, которое быстро сменилось удивленным вздохом. Шатен незамедлительно ответил на неожиданный, видимо и для самого вора тоже, поцелуй, не спеша перехватывать инициативу и полностью поддаваясь на манипуляции брюнета, покрываясь мурашками от того, как тот со щеки скользнул рукой в его волосы, притягивая ближе и тем самым углубляя поцелуй. Это было как-то иначе, без намека на секс, просто чувственно, раскрывая что-то такое, что сам вор никогда бы не сказал и не признал. Горячеватая вода разморила обоих не хуже легкого алкоголя, а ленивый поцелуй тянулся дольше возможного. Они, казалось, почти дышали друг другом, прикрыв глаза и мягко обнимаясь, даже не думая прерываться. Посторонние мысли и шум будто испарились, замещенные всепоглощающей нежностью, которой вор никак не находил до этого выхода, а теперь попросту не мог насытиться этим сполна, перебирая пальцами пряди каштановых волос на затылке, удобнее повернувшись к нему боком и довольно прикрыв глаза. С перерывами на поцелуи, они говорили о всяком. Гарретт расспрашивал шатена о Джессамине, а тот немного печально рассказывал ему о ней, о том, как они познакомились, о том, как впервые поцеловались после какой-то напряженной конференции, когда Императрица была опечалена ее исходом и Корво, не найдясь, сделал то, что сделал. И как все завертелось-закрутилось. Момент с итогом он опустил, ибо все еще болит, да и Гарретт дважды слышал эту историю. С каждым откровением они друг другу становились все ближе, почти физически ощущая это. Вор расслаблялся, тихо смеялся на нелепые шутки Аттано, брызгая в него остывающей водой и получая за это щелчок по носу, во второй раз попытавшись откусить шатену палец, и получив теперь по лбу. На обиженную физиономию Корво только рассмеялся, принявшись его щекотать, чуть не утопив по случайности, увлекшись. Извинялся краткими поцелуями в ушибленный висок, когда Гарретт слишком сильно извернулся и шарахнулся им о высокий бортик. - Если у меня будет шишка, то я тебе руки откручу. - пробурчал брюнет, будучи в спальне и, сидя на краю кровати, вытирал предложенным полотенцем волосы, косо поглядывая на шатена, который уже впихивал себя в костюм, отдаленно напоминающий Зорро, только без нелепой маски и шляпы. - Я не виноват, что ты без костей. - усмехнулся и, поймав испепеляющий взгляд цветных глаз, поднял руки в примирительном жесте - И я уже извинился. - Ну-ну. - швырнул в него полотенцем, тоже отойдя к креслу, на котором был его костюм, с прискорбием вздохнул и начал одеваться. Время близилось к ночи, бал скоро начнется. Вырядившись, они спустились к берегу и, по ранней договоренности, их там встретил Самуэль, пообещав доставить быстрее, чем если бы они ехали предложенным им способом. Гарретт всю дорогу елозил на жесткой доске, которая служила на лодке сиденьем, и хмурился, покусывая губы и нервно дергая длинные, по костяшки пальцев, рукава. Сэм только понимающе на него покосился, а потом кинул осуждающий взгляд на шатена, который тут же состроил невинное лицо и пожал плечами. Хорошо, что вор этой немой перепалки не замечал, погруженный в зудящую боль в заду, иначе бы болело потом не только у него, а это весло, к примеру, оказалось бы неприлично глубоко. - Повеселитесь там. - напутствовал мужчина, когда Аттано с Гарреттом сошли на берег - И Корво, давай не так, как в прошлый раз. - прищурился на шатена, который только кивнул, а вор на него покосился. Спрашивать, что было в "прошлый раз" он тактично не стал, уже прикинув пару-тройку вариантов. Попрощавшись с лодочником и договорившись о том, что к утру он будет ждать их на том же месте, они пошли в сторону поместья, где уже собралась толпа народу и сияли огни за высокими стенами. - Знаешь, - начал шепотом брюнет, вертя в руках узкое приглашение с сухими указаниями даты и места, на лицевой стороне курсивом было выписано "Помним, любим, скорбим." - Я рад, что оно не именное. - хмыкнул, тесно прижимаясь плечом к лорду-защитнику в очереди к охраннику на входе - О ком будем скорбеть? - поднял глаза на шатена, а тот кашлянул в кулак. - Эсма Бойл пропала. Они каждый месяц устраивают такие вечеринки. - как можно тише ответил, поймав подозрительный взгляд цветных глаз. - И я так понимаю, ты в курсе, куда она пропала. - Можно и так сказать. - приглушил свой ответ очередным покашливанием, явно опасаясь, что его кто-то услышит. И пусть сами сестры знали, что Корво избавил их от предательницы-сестры, но общество нет. И не должно. - Как зайдем, я оттащу тебя в темный угол и заставлю все рассказать. - лукаво усмехнулся, явно наслаждаясь легкой паникой Аттано. - Интересно, каким образом? - сверкнул глазами, зыркнув на усмехнувшегося брюнета. Он точно что-то задумал. Пропустили их без проблем, на Гарретта даже косо не посмотрели, попросили только расписаться в таблице с именами прибывших. Корво тут же взял его за руку, то ли контролируя проснувшуюся клептоманию брюнета, то ли стараясь не выпускать его из виду, ибо несколько барышень и один мужчина с маской кита явно заинтересовались вором в змеином костюме. Он слишком сильно, как казалось теперь Аттано, обтягивал и подчеркивал точеное, гибкое тело. Но только лишь завидев лорда-защитника, все мысли познакомиться с Гарреттом у людей отпадали. И славно. - Вот это разго-он. - блаженно протянул брюнет, вскинув голову и завидев второй этаж поместья, расположенный вкруговую над первым с просветом по центру, откуда прекрасно было видно расставленную по периметру стражу, входы в комнаты и, что немаловажно, несколько, на вид дорогостоящих, гобеленов с изображением трех женщин. Богатая отделка поместья говорила сама за себя, и воришка внутри Гарретта просто ликовал при виде одних только золотых подсвечников. На посуду он больше не смотрел (отчего-то помнил, что наживался в своем Городе в основном на ножах и вилках), но расставленные повсюду статуэтки китов, собак и крыс из чистого и, явно литого, золота заставляли сглатывать вязкую слюну. В который раз он задался вопросом "почему так много китов?", но быстро забыл о нем, остановив взгляд на одной картине с изображением безликого мужчины в куртке, вокруг которого сгустками собрался черный дым. Это показалось вору до боли знакомым и он нахмурился, почувствовав легкий отголосок страха, возникший всего на секунду. - Гарретт? - одернул его Корво, заметив, как тот засмотрелся отсутствующим взглядом в картину Левиафана. - Это же Чужой, да? - тихо спросил брюнет, не дав Аттано утянуть себя в сторону обеденного зала. Голос его явно выдал непонятное волнение, будто он хотел сказать что-то еще, но не стал. - Он самый. Черноглазый засранец. - хмыкнул, отлично зная, что он его слышит - Хранитель Бездны, даритель метки и все такое. - повел рукой по воздуху, закатив глаза и потянув вора за руку - Идем. На фоне светлой залы, в которой от белоснежно-кремовых цветов резало глаза, столовая показалась островком идиллии - теплые, коричнево-бежевые цвета, камин, огромная люстра, свисающая низко над столом, уставленным всякими соблазнительными блюдами и питьем. Тут было тише, чем в остальной части поместья. Люди небольшими кучками рассосались по углам и, потягивая вино или виски, шептались каждый о своем, потрескивал камин и в воздухе витал приятный, пряный запах мясистого кабана, который красовался в самом центре стола. Как ни странно, эта часть вору понравилась чуть больше главного зала, но никак не больше верхнего этажа, куда он уже грезил попасть. Однако, бросаемые на него взгляды шатена останавливали его от того, чтоб спереть хоть что-то, да и его руку все еще крепко сжимала теплая ладонь, даже не смотря на то, что некоторые леди кидали на Аттано косые, немного осуждающие взгляды. Но, по всей видимости, ему было абсолютно все равно, ибо от любого проявления внимания к персоне Гарретта, который, пусть и увлеченно осматривал дом, чуть прижимался к его плечу, он крепче сжимал руку вора, еле заметно щурясь и осматриваясь. Видимо, привычка. - Чур, я виски. Хватит с меня вина. - шутливо пропел Гарретт самому себе, подскакивая к фонтану с напитками, когда шатен отпустил его руку, будучи пойманный на разговор женщиной, которая, судя по всему, была одной из сестер Бойл. Вор бы и возмутился ее нахальству, когда та просто остановила шатена за плечо, а он, в свою очередь, отпустил Гарретта и, попросив далеко не уходить, приветливо поздоровался с ней. Но он ограничился подозрительным взглядом на красивую женщину с короткими волосами, кивнув Аттано и удалившись к столу. Налив два бокала виски, кратко осмотрелся и приметил полуприкрытую дверцу в какую-то мрачную комнатушку, расплывшись в хитрой улыбке. Взяв оба, прошел мимо Корво, которому конкретно присела на уши дамочка, вручил один ему и, поймав вопросительный взгляд, кивнул в сторону той двери, неспеша двинув в ту же сторону. За дверью оказалась мрачная комната, освещаемая только одной бра на дальней стене. Посередине комнаты был рояль, из темного, почти черного дерева, вдоль стен стояли книжные шкафы. Гарретт затаил дыхание, проведя по гладкой, деревянной поверхности кончиками пальцев и присев на пуфик, который бы предназначался музыканту. Отпив виски, поставил бокал на край рояля, пройдясь по клавишам, как завороженный, но стараясь не извлекать из него звуков. Он млел перед музыкой, но в Городе ее было настолько мало, что можно было бы назвать музыку чуть ли не мифом. Однако, Бассо заикался, что у брюнета музыкальные руки, мол "длинные, ловкие пальцы, которыми только клавиши перебирать". - Умеешь играть? - вор даже не заметил, как в комнату зашел Корво, прикрыв за собой дверь и подперев бок рояля бедром, потягивая виски. - Никогда не пробовал. - даже не дрогнул, рассматривая резного льва на передней крышке - Видел такие только на картинах. - поднял глаза на Аттано - Даже не думай, пробовать не буду. - Прискорбно. - показательно вздохнул, сделав еще один глоток и выжидающе смотря на брюнета - А я умею. - Врешь. - отмахнулся. - Подвинься. - бесцеремонно приземлился рядом с Гарреттом, отдав свой бокал и убрав с рояля бокал вора, который теперь тоже теплился во второй руке шокированного брюнета. Размяв пальцы и прикусив губу, будто что-то вспоминая, начал наигрывать какую-то мелодию, которая от незамысловатой перерастала в настоящее произведение и вор, только удержав челюсть на месте от удивления, бегал глазами с рук на сосредоточенное лицо мужчины и обратно, пытаясь уследить за ловкими, вверенными движениями и покрываясь мурашками от плавной мелодии, которая заполнила комнату. Нет, он конечно слышал музыку раньше, и ни один раз. Но чаще это были песнопения алкашей в "Буррике" под полуразбитую гитару или вроде того, что уж точно не доставляло никакого удовольствия. А здесь было что-то прекрасное, такое легкое, что проникало под кожу, оседая где-то под ребрами, вызывая стаю мурашек. Музыка густым сгустком расползалась по помещению, тая где-то под потолком, почти ощутимо, будто ее можно было потрогать. Гарретту показалось, что его окунули в приятную, теплую, бархатистую воду, и он прикрыл глаза от удовольствия, заслушавшись. Музыка остановилась, и из рук вора забрали один из бокалов, а он не торопился открывать глаза, смакуя послевкусие с оттенком интимности в полумрачной комнате. Теплая ладонь опустилась на колено, отчего брюнет только шире расплылся в улыбке, приоткрыв глаза и смотря на хитрое выражение лица Аттано. - Признаю, это было великолепно. - допил виски, облизнувшись и отставив на ближайшую тумбу пустой бокал. - А я говорил, что умею. - хмыкнул шатен, вторя брюнету, выпив остатки виски. К слову, бокал на его счету был уже второй, ибо первый он нетерпеливо выпил, пока ему что-то активно рассказывала Вейверли Бойл о том, как они счастливы, что Корво избавил их от шлюховатой сестры-предательницы. - Я и не спорил. - повел плечами от прошедшего по телу тепла, то ли от места прикосновения, то ли от того, что крепкий алкоголь попал в кровь. А Аттано продолжал поглаживать ногу брюнета, рассматривая его совсем уж расслабленным взглядом - Что таки случилось с той, эм...Эсмой? - Эсма. Хм, - прикусил губу, мягко сгребая вора в охапку и затаскивая к себе на колени, тот даже не сопротивлялся, послушно прижавшись к его груди и, окончательно расслабившись, видимо немного опьяненный напитком, положил голову на его плечо - Она была любовницей лорда-регента, спонсировала его армию, даже не смотря на то, что он заказал убийство Джессамины. - голос чуть дрогнул - Лоялисты приказали избавиться от нее, тогда Берроуз бы был ослаблен, лишившись любимой и ее денег. - тихой вздох куда-то в угольную макушку - Однако, один из гостей узнал меня, и попросил не убивать ее, а отдать ему. Он был влюблен в Эсму и я решил, что это будет куда лучше убийства. Выполнив его просьбу, он забрал ее куда-то на острова и все прочие решили, что она пропала, или убита. Мнения разнятся. Но теперь Лидия и Вейверли мне благодарны за избавление от предательницы и то, что я все равно сохранил ей жизнь. Тот лорд, Брисби, связывался с Вейверли и рассказывал, как теперь живет их дражайшая сестра. Все, кроме нее самой, остались довольны. - хмыкнул, поглаживая вора по боку и притихнув. - Не знаю, милосердие это или нет. - чуть погодя сказал Гарретт, поджав губы и подняв на Корво глаза - Лучше быть рабом сумасшедшего фаната или убитым, как по-твоему? - обнял его за шею, отчетливо чувствуя расползающееся по венам от алкоголя тепло. - Понятия не имею. - честно ответил, смотря тому прямо в глаза. Не удержался, ведомый также странным чувством после виски, запустил одну руку в угольные волосы у виска, зарываясь в них пальцами. Брюнет в ожидании прикрыл глаза, прильнув к его руке, будучи каким-то разморенным теплом шатена, алкоголем и общей атмосферой, стойким куполом собравшейся вокруг них. Ждать действий Аттано долго не пришлось. Как только вор закрыл глаза, даже расплывшись в лукавой улыбке, в него впились ленивым, жадным поцелуем, сжав его бедро и прижимая к себе крепче, отчего тот покрылся мурашками и томно выдохнул в терпкие губы, которые пьянили еще больше и пуще отменного виски. Теплая ладонь, блуждающая от бедра к талии и обратно, заставляла мелко дрожать. Сам же вор удобней, и уже знакомо, перекинул ногу, теперь сидя лицом к лицу с Аттано и обвивая его стройными ногами, чувствуя, как сознание точно отплывает куда-то в сторону и дает волю похотливым желаниям, которые только обострялись от легкой, все еще не прошедшей, боли пониже поясницы. Однако, прошло около нескольких жарких минут и Корво замер, немного отпрянув от него и смотря остекленевшим взглядом куда-то сквозь. - Корво? - Гарретт медленно потряс его за плечо, но он даже не шевельнулся. Вглядевшись, вор увидел, насколько сильно у того сузились зрачки, ненормально сильно. Внутри все съежилось, он медленно убрал руки лорда-защитника от себя, которые безвольно повисли, и слез с него - Аттано? - уже громче позвал его, но и сейчас реакции не последовало - Черт! - ведомый каким-то чутьем, выскочил из комнаты, но почти сразу замер на месте, застав ужасающую картину - все гости замерли с пустыми лицами ровно так же, как и шатен. Только один он и был в сознании. Медленно шел среди замерших людей, похожих на живые изваяния, всматриваясь в пустые глаза со зрачками-точками, осматривая помещение и пытаясь уловить хоть какое-то движение. Но ни звука, ничего. Будто время остановилось и он один остался вне его. Тишина просто давила на голову, а сердце пыталось пробить грудную клетку. Он не знал, что делать дальше, ибо попросту не мог оставить Корво в таком состоянии, а помощи ждать неоткуда. Все были в трансе, назревал только вопрос "почему?". Со стороны второго этажа послышался шум и нечеловеческий вой. Гарретт буквально подпрыгнул на месте, на пятках развернувшись в сторону звука. И, будто одной сплошной волной, люди начинали приходить в себя, если это можно было так назвать. Очнувшиеся будто сошли с ума, не замечая присутствия замершего вора. Кто-то, сорвавшись с места, начинал выпивать весь алкоголь, кто-то кинулся на тушку кабана, давясь, пытаясь сожрать как можно больше, отрывая куски мяса голыми руками, словно голодные хищники, со стороны спален слышались крики и похотливые стоны. Из звенящей тишины все моментом переросло в хаос. Люди бились в агонии, каждый тонул в своем грехе, абсолютно не видя ничего вокруг кроме желаемого. И Гарретт, вспомнив об Аттано, хотел было рвануть к нему но остановился, почуяв что-то неладное. - Пти-ичка. - протянул до боли знакомый, пугающий голос - Не ожидал тебя тут встретить. - брюнет резко развернулся, тут же попятившись назад от Эзры, который был в маскарадном костюме. Сливался с толпой. - Ты. Это твоих рук дело. - прошипел, уткнувшись поясницей в край стола, сглотнув и поняв то, что он попался. - О да, моих. - самодовольно кивнул, приближаясь к сжавшемуся вору - Это так великолепно. Сколько в людях грязи, греховности. И все так легко вылезает наружу, стоит только подлить нужного яду. - остановился прямо напротив него, серьезно посмотрев в лицо брюнета - Но, как я посмотрю, на тебя оно не подействовало. Я даже знаю почему. - смешок, а у вора по загривку побежали мурашки - Выходец с другого мира. Редкий зверь, и прекрасный. - пока мужчина разглагольствовал что-то о измерениях, грехах и Чужом, почти не смотря на замершего брюнета а рассматривая ад вокруг, устроенный им же, Гарретт нашарил рукой на столе за своей спиной столовый нож, незамедлительно замахнувшись им на китобоя. Но, как и Корво, недооценил сукина сына. Время вокруг зависло словно переваренный кисель, а брюнет даже не успел донести нож до Эзры, замерев на месте и только непонимающе хлопая глазами. Правый сразу среагировал на чужую магию, активировавшись и теперь светя бирюзовым огоньком, знакомо, но слишком сильно, подогревая изнутри. Даже музыка моментально затихла и только китобой двигался, как обычно. - Ой-ля-ля, Гарретт. Отчего ты так жесток? - чуть ли не пропел, хотя взгляд был холодным, жестоким и пустым - Твой Аттано уже пытался, и у него ничего не вышло. С чего ты взял, что что-то сможешь сделать мне? - знакомым жестом сжал лицо вора за подбородок, смотря почти вплотную - Я обещал до тебя добраться, и смотри, как судьба-то пошутила. До тебя уже добрался Аттано. - голос снизился и он кончиками пальцев второй руки отодвинул вырез кофты, лицезрея россыпь засосов и укусов на ключицах, по лицу скользнуло презрение - Понравилось тебе раздвигать ноги перед этим лицемерным лжецом? - сталь в голосе заставила вора внутренне задрожать в ожидании худшего, но тот только приблизился к его уху, прикусив за мочку, (отчего брюнет бы заскулил, если бы мог) и с усмешкой в голосе закончив - Как думаешь, какой у него грех? - мужчина исчез в черном дыме, время снова задвигалось в привычном ритме, а Гарретт рубанул ножом по воздуху, еле справляясь со сбитым в панике дыханием. Как ни больно это признавать, но вор до поседения боялся этого выродка, боялся того, на что он способен и того, что он хотел лично от самого вора. Челюсть неприятно ныла, но Эзра напомнил ему о том, что Корво сидит в той комнате отравленный так же, как и остальные. Не рискнув избавляться от ножа, сунул его за ремень штанов, осторожно двинув в сторону комнаты, в которой остался шатен, шугаясь и отскакивая от сошедших с ума гостей, которые его даже не замечали. - Корво? - брюнет остановился на проходе, смотря на лорда-защитника, который неподвижно стоял около книжных полок и что-то там рассматривал. На голос Гарретта даже не вздрогнул, только повернулся, смотря на него непроницаемо-черными глазами. На красивое лицо наполз хищный оскал, а вора бросило в дрожь. Он только слепо нашел рукой ручку двери, чтобы попытаться спастись от того, кто сейчас стоял перед ним в случае нападения. - Гарретт, дорогой, я ждал тебя. - холодный, стальной голос, незнакомый брюнету - Я всегда терпеливо жду своих жертв, знаешь ли. А некоторые так любезно сами попадают ко мне в руки. Вот ты. - голос снизился, шатен сделал шаг в сторону брюнета, а тот до побеления костяшек сжал ручку - Прожженный вор, не считающийся ни с кем и ни с чем, ищущий наживы лишь для себя, спасающий только свою шкуру, эгоистичный и лживый. И как я с тобой связался, не пойму. Мне бы следовало порубить тебя на куски еще на ярмарке, когда я видел, как ты обворовываешь честных торговцев. Но я так нелепо купился на твою неприступность и мордашку, ах. - в голосе плескалось отвращение, он медленно приближался к оцепеневшему Гарретту, а тот только стискивал зубы - Ничего личного. - пожал плечами как ни в чем не бывало - Давай все сделаем быстро, не хочу сильно портить такое красивое тело. А то оно мне понравилось. - поманил его к себе рукой, на что брюнет поспешно захлопнул дверь, в которую тут же что-то прилетело, вор только порадовался, что вовремя подпер ее спиной. Аттано остервенело пытался выбить дверь с нечеловеческим рычанием, а Гарретт, на свою удачу, из-за прилива адреналина успешно ее сдерживал, жмурясь и стараясь не слушать обидные слова и угрозы от человека, который теплился у него где-то под сердцем. Она почти слетала с петель, трескался косяк, но изо всех сил брюнет держался, забыв про боль от ударов, пусть и приглушенных деревом, успокаивая себя, что это только действие яда и не более, оно вытащило из Корво кровожадное желание убивать с примесью преувеличенного чувства справедливости. А он, как вор, представлял полную противоположность тому, с кем должен бы был водиться шатен, попавшись под горячую руку. Он это понимал, и искренне боялся однажды услышать подобное от трезвого Аттано, с таким же омерзением в голосе, как сейчас и неистовой злобой в похолодевших глазах. Непонятно, сколько это длилось, но в ушах уже звенело от ударов о дверь и шипящего голоса шатена, который только и кричал "я убью тебя, воровская шлюха. Доберусь и выпотрошу, как и положено поступать с такими, как ты". Было больно, но он трезво понимал, что это не совсем Аттано. Хотел понимать и больше боялся реакции на него, когда все это прекратится. И стоило ему подумать об этом, как удары и крики затихли. Шумиха во всем замке резко стихла, сменилась воплями непонимания и страха, начали в панике разбегаться гости и Гарретт замер, не спеша освобождать Корво и только сейчас ощутив, как у него болят все кости от пережитых, сильных ударов, пусть и через дверь. - Гарр? - тихо, сипло донеслось из-за двери, послышались отдаляющиеся шаги и полное затишье. Поджав губы, собравшись с духом, открыл дверь и замер. В углу комнаты, около книжных шкафов сидел шатен, в ужасе уставившись на свои окровавленные, дрожащие руки с ободранными костяшками. Он помнил то, что творил и говорил, в ярости разнеся комнату, смахнув почти все книги с полок и разбив руки о дверь. А вор со смешанными чувствами смотрел на Корво, напоминавшего сейчас скорее не яростного убийцу, минуту назад мечтавшего выпотрошить его, а забитого пса, которого бросил хозяин. Собрав волю в кулак и мысленно повторив то, что виной всему яд, вытащивший Это из Аттано, а не его истинные мысли, и опасности нет, Гарретт медленно подошел к нему, присев на корточки напротив. Осторожно коснулся пальцами его запястий, привлекая к себе внимания. - Это был не ты, слышишь? - тихо сказал, в ответ получив взгляд полный панического страха и отчаяния. Сердце пропустило удар. Кажется, хуже сейчас было шатену, нежели самому вору. - Прости. - сипло отозвался, стыдливо опустив голову, прижимаясь к руке Гарретта лбом, которая по-прежнему сжимала его запястье - Ты не должен был видеть эту мою сторону, прости. - Корво, эй. - погладил второй рукой его по волосам, вздохнув и окончательно отогнав свои сомнения - Все нормально. Я знаю, что это был яд, а не ты. Аттано только молча кивнул, прильнув к его рукам и, кажется, начиная расслабляться. Не так уж и сложно оказалось его убедить в том, что Гарретту совсем было не больно от услышанного, осталось только убедить в этом самого себя. Тишина висела в комнате, за дверью все тоже утихало, только какая-то шумиха на втором этаже никак не могла прекратиться. Гарретт сидел перед Аттано на полу, вытирая кровь с его рук удачно подвернувшейся салфеткой на тумбе, а тот молчал, слишком виновато смотря на тонкие пальцы вора. Он активно съедал себя изнутри за сказанное, за попытку жестокой расправы над брюнетом, да за одни только мысли. И это после того, как он наговорил ему нежностей после первой их ночи, невыносимо. Корво боялся, что вор сейчас с презрением встанет и растворится в толпе, но этого не происходило. Он заботливо обрабатывал его руки, иногда кидая обеспокоенно-печальный взгляд на лицо шатена, тут же его отводя. - Корво, это был не ты. - повторился, отложив салфетку и, будто борясь с самим собой, продолжил - Я никуда не уйду, если ты сам не пожелаешь от меня избавиться. - слишком мягко закончил, будто прочитав мысли лорда-защитника, не выпуская подрагивающих рук из теплых, длинных пальцев.