Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Интересно, все люди испытывают то, что пережил я, когда им снится мертвый, перед которым имеется невыполненное обещание или долг? Липкий, холодный пот, асфиксия, озноб и полная потеря себя во времени и пространстве. Заведенный будильник всё ещё продолжал вопить, а я лежал на спине с широко распахнутыми глазами, силясь вспомнить, что же конкретно произошло? Это был такой яркий и реалистичный сон, что я готов был клясться на Библии о том, что Сасори жив, а всё, что происходит сейчас в моей жизни, не более, чем сон во время комы. — Клайд! — Голос прохрипел, отчего пришлось прочистить горло. — КЛАЙД! — Несколько долгих секунд прошли в ожидании шума крыльев альбиноса, но тишина стала зловещей. — Чертова птица, ко мне, да! — Мой возглас был пропитан истерикой, отчего становилось ещё страшней. Что за ужасное чувство беспомощности и собственной никчемности? Когда я потерял веру в себя? Я забыл сам себя. Забыл кто я, к чему стремился, о чем мечтал, что мной двигало. Ничтожество! В начале девятого дрожь ушла из тела окончательно, вот только моё лицо было похоже на посмертную маску, и улыбку никак не получалось выдавить. Ворон покинул дом через форточку, которую я абсолютно забыл закрыть на висячий замок, ведь с другими задвижками он справлялся в два счета. Мозгом я понимал, что он вернется, всегда возвращается, но нервам это не объяснить. Сейчас мои эмоции издевались надо мной, ища подтекст и предостережение в безобидном сне, навешивая на него пророческие ярлыки. Может, мою птицу подстрели или я сам умру сегодня ночью? Что будет, если я всё-таки предстану перед Сасори? Что если Бога никакого нет и суд выносят лишь те, кто оберегал нас, будучи живыми, что если шатен знает… — Каааар! — Сердце пропустило удар, и хорошо, что я всего лишь пытался расчесать волосы после душа, а не занимался химическими реактивами. — Ах ты, сучье отродье, да! — Расческа едва не угодила по пернатой твари, что заставила меня сильно переживать. — Нашлялся, маленькая дрянь, да! — Следом полетел напульсник, и ворон перелетел на спинку дивана, явно сочтя меня психом. Пять минут неточного обстрела и мы поругались окончательно, потому что Клайд забился на шкаф, под самый потолок, а я сидел за кухонным столом и сверлил мобильный телефон, будто он был спасением от того ада, который разворачивался вокруг. Точней, ад, который разворачивал я. Тяжелый вздох довел легкие до странных спазмов, или это сердце стало пошаливать? Улегшись щекой на столешницу, я впервые после побега отчаянно захотел связаться с кем-нибудь… близким. Пернатый друг спикировал практически к моему носу и в вопросе склонил голову на бок, раззявив клюв, но не издав ни звука. — Может позвонить Обито, м? — Забыв о том, что мы в ссоре, я стал чесать гладкие перья на макушке питомца, отчего он, как обычно, зажмурился. — Видишь, даже тебе нравятся прикосновения, да. — Скормив белокрылому несколько кусочков яблока, я всерьез задумался над звонком. Он придет, приедет, прилетит; этот человек окажется рядом в считанные дни, и тогда я смогу нормально спать, есть и больше не ходить по лезвию ножа. Ведь на самом деле я не хочу всего этого, мне не нужна эта наркоимперия, я люблю абсолютно другие вещи. Перед глазами встал красивый шарообразный взрыв, и я практически кожей ощутил эти жаркие объятия ветра вперемешку с пеплом. Грохот, рокот, заставляющий перепонки дрожать, как колонки при громкой музыке. Всего лишь миг. Доля секунды, которая показывает тебе, как быстротечна жизнь. Именно зная насколько хрупки крылья бабочки, мы не спешим её ловить, предпочитая наблюдать. Я имею полное право позвонить ему. Обито поможет мне закончить здесь дела как можно быстрее, и я смогу вернуться в Акацуки. Вот только я так и останусь ничтожеством. Потребитель. Молокосос, который самостоятельно ничего не может делать. Злость туманила рассудок, заставляя меня едва ли не рвать одежду, которую я старательно надевал на себя. Нет, звонить «мужу» абсолютно нельзя. Категорически! — Клаааайд. — Толстовка с тигриным окрасом была застегнута лишь наполовину, позволяя видеть однотонную белую футболку. Спикировав мне на плечо, красные глаза выжидающе смотрели на наше отражение в зеркале. — Раз ты весь день гулял, значит, сейчас будешь работать, да. — Проделав знакомую схему с угощением, я отправил свою «ищейку» по следам классного руководителя, а сам перепроверил охранную систему и, пребывая в скверном расположении духа, покинул дом. Интернет не дал мне нужной информации по клубу «Cinderella», вот только даже в названии можно увидеть двойственность данного заведения, ведь после полуночи произойдет «пуф!» и красивая одежда исчезнет. Как и говорила Оливия, свободных вакансий не было даже на сайте, но если ночная смена такая уж тайная, было бы глупо ожидать, что в общем доступе будут вывешены объявления о найме. Вопреки ожиданиям, даже после десяти вечера улицы не стали менее людными, а на небе невозможно было разглядеть ни одной звезды, за что я и не любил крупные города. Детройт не являлся большим мегаполисом, однако неоновые рекламные щиты и прочие билборды давно захватили и это место, не позволяя насладиться ночным небом. Можно было бы «одолжить» машину и отправиться загород, вот только с этим видом транспорта у меня возникают проблемы, возможно, потому что Обито внушил мне ту аварию, с которой и началась моя жизнь у приемных родителей, а, возможно, я просто создан только для неба. Чем вообще думал этот странный Учиха? Он ведь даже и не собирался советоваться со мной! «Подожди меня в машине» — ага, подождал! Посмотрите, во что это всё вылилось. Очередная оплошность, в виде вновь забытого плеера, сделала меня настолько неадекватным, что стайки криминального вида подростков замолкали при виде моей тощей фигуры, в тишине провожая ошарашенными взглядами, лишь до тех пор, пока я не скроюсь у них из вида. Телефон в кармане завибрировал, и я, подобно собачкам Павлова, пустил бы слюну и повилял хвостом, будь он у меня, но вместо этого, яркое предвкушение, граничащее с необоснованной надеждой, разлетелось вдребезги. Мобильный оператор напоминал об оплате интернета и настоятельно рекомендовал пополнить баланс. Я совсем идиот? Я что, ребенок? Сказок не бывает, и я не герой фильма, так почему я все еще надеюсь на нелепое чудо? Приложив титанические усилия, чтобы не разбить телефон об асфальт, я убрал его в карман толстовки, вместе с трясущимися от ярости руками. Просто сегодня не мой день. Точней, неделя. Да чего уж мелочиться, эта жизнь с самого рождения началась неправильно, будто я вылез задницей вперед! Так может проще всё закончить? — Смотри куда прешь, гандон! — Погрузившись в свои мысли, я не обратил внимания на того, с кем так неаккуратно столкнулся на тротуаре. — Эй, ты, а ну извинись, сопляк! — Ох и зря, парень, зря. Оставив причитающего идиота лежать на земле, я позволил ему и дальше баюкать свою сломанную конечность, которая так неосмотрительно коснулась моего плеча. Почему? Потому что я — профессиональный убийца. Меня с пеленок учили убивать, калечить, исполнять приказы, чтобы обезопасить и себя, и тех, на кого работаю. Зачем мне вообще скрывать свою сущность, то кем я являюсь на самом деле? Никаких привязанностей! Никакой жалости! — Никаких детишек. — Я удивленно хлопнул глазами, натыкаясь на вышибалу, размерами превосходящим даже Кисамэ. — Вход только по пропускам. — Вся та ярость, которая испепеляла меня изнутри, исчезла. Боги, как же просто я стал теряться, когда слышу то, что связано с моими собственными мыслями. — Я ищу подработку на ночь, да. — Груда мышц лишь усмехнулась. Только сейчас до меня дошел факт того, что это был белый мужчина, и это весьма радовало, потому что от цветного калейдоскопа иногда настроение само по себе опускалось в минус. — Если ищешь нормальную работу, тебе явно не сюда. — Вот оно! Значит за дверью действительно можно найти представителей криминального Детройта. — Мой тебе совет, беги отсюда, пока тебя не увидели злые дяди. — Смачно харкнув в сторону, громила скрестил руки на груди, отчего его бицепсы стали размером с мою голову. Я определенно ему нравился, может из-за цвета кожи, а может и вовсе вызывал жалость, но в любом случае, пройти он мне не даст, руководствуясь благими намерениями. — Вы, прямо как Минздрав с пачки сигарет, со своими советами и рекомендациями, да. — С этим типом возникнут проблемы. Я в своей лучшей физической форме с Кисамэ не мог справиться в спарринге, а тут всё против меня: и моё состояние, и его комплекция. — Может еще и картиночки страшные покажите, м? Я лишь успел засечь начало атаки, но из-за своей безалаберности не потрудился, до этого момента, хотя бы достать руки из карманов. Здоровяк одной рукой легко оторвал меня от земли, заставляя повиснуть в воздухе, жаль, что его лапа сдавливала моё горло. Шея грозила переломиться, и рефлекторно я вцепился своими пальцами в чужое запястье, пытаясь хоть как-то разлепить закрывающиеся от боли веки. Черт! Нога не достигла цели, и жалкие брыкания никогда бы не смогли принести мне пользы, а вот захват бедрами его бицепса и резкий рывок корпусом влево позволил мне очутиться на земле. Я не успевал обдумывать то, что происходило, однако тело отлично помнило как вести себя во время боя. Кувырок назад — мне удалось избежать удара ногой, вот только я не имел никакого понятия, как обойти этого «бойца». Долго уклоняться у меня всё равно не получится, я слишком быстро выдыхаюсь, уже сейчас легкие начинало саднить, хотя я всего лишь крутился волчком, пытаясь не угодить под мощные удары того, кто получал колоссальное удовольствие от происходящего. Нужно рвануть бомбочку и оглушить его, вот только это всё равно будет слишком шумно и вызовет много вопросов, которые мне пока очень сильно не нужны. Думай, Дейдара, думай! Прикрыв грудную клетку, я поймал удар лишь вскользь, но этого хватило моей пришитой конечности, чтобы высечь у меня из глаз звезды. Нет, Дейдара, лучше не думай! Сдирая джинсы до дыр, я проскользнул прямо по асфальту между ног у этого типа, угождая ровно в дверь, которая так легко открылась от моего пришествия. — Блоха. — Надо же, так меня ещё не называли. Вскочив, я тут же рухнул как подкошенный, отмечая, что икры, так некстати, свело судорогой. — Допрыгался? — Меня вздернули за капюшон, я услышал треск нитей, однако разрыва ткани не последовало, потому что мне позволили стоять. Ну как стоять, колени тряслись, и я отчаянно пытался понять, что не так с моим организмом, ведь раньше подобного не бывало. — Что за милый котик, Тревор? — Длинноногая девушка продефилировала к нам, не стесняясь того, что её грудь была полностью обнажена. — Ты бы хоть прикрылась, Кас! — Откуда-то из глубины зала прокричал мужской голос. — За бесплатный просмотр будешь боссу штраф отрабатывать. — Брюнетка лишь поморщилась, однако сложила руки на груди, слишком сильно обхватывая свои «шарики», отчего я нервно сглотнул. — Всё, на выход. — Я продолжал пялиться на обстановку, которая творилась за закрытыми дверьми. Несколько парней двигали столы и стулья, а за сцену то и дело сновали девушки разных форматов и форм, посетителей ещё не наблюдалось, видимо было слишком рано. — Я хочу встретиться с главным, да. — Как-то слишком громко выпалил я, едва меня потянули к выходу. А ещё, мне бы не помешал нормальный врач, так как рука, на которую пришелся удар начала неприятно неметь, но об этом лучше даже не заикаться. — Хотелка ещё не выросла, — гоготнул так называемый Тревор. Вот уж не знаю, настоящее ли это имя или очередная липа? — Лучше послушай нашего друга, малыш. — Меня аж передернуло от такого обращения. — Нечего тебе здесь делать. — Тупые «взрослые»! Да я больше вашего знаю, как эта жизнь умеет иметь во всех позах! Бесите! Рванув молнию вниз, я вынырнул из толстовки, словно змея, сбрасывающая кожу, и дал деру вглубь сомнительного заведения. Громкий топот ног и окрик дамочки лишь подстегивали бежать вперед, не позволяя найти свободное мгновение для того, чтобы оглянуться и оценить обстановку. Плотная темно-бордовая занавеска скрывала за собой коридор, который встретил меня далеко неприветливо. — Сука! — Звон вышел оглушающим. Дело в том, что по проходу как раз несли ящик с каким-то алкоголем, который после встречи со мной так феерично упал на пол, оставляя лишь едко пахнущую и постепенно разрастающуюся лужу. — Аааааааааа! — Практически на одной ноте завопил носильщик, хватаясь за голову. — Паскуда! — В этот раз Тревор не был столь нежен со мной, хватая мой хвост точно морковку на грядке. — Лакки, ты в порядке? — С именем как-то не повезло этому парню, какой из него «счастливчик» и чего так спрашивается убиваться? Подоспевшая красотка зажала рот ладонью, оценив ущерб, а я продолжал не понимать, почему все так реагируют? Ну да, алкоголь, это не дешево, но ведь зарплаты здесь тоже не по сто долларов. — Я тебя в бетон закатаю! — Однако воплотить угрозы охраннику так и не довелось. — Кто это сделал? — Уверенный, звучный мужской голос заставил Лакки превратиться в белое полотно, казалось он на глазах или грохнется в обморок, или поседеет. Я находился спиной к занавеске, поэтому увидел хозяина этих слов немного позже. — Высунуть языки из задниц! Я спросил, кто это сделал? — Сам воздух заледенел и прекратил своё движение, а участники данного происшествия были похожи не более чем на призраков прежних себя. Безликие. Трусливые. — Я хотел встретиться с руководителем и наткнулся на него, да. — Моя рука указала на парня, что продолжал сидеть на полу, теперь уже закрывая своё лицо. — Это что за гном? — Чего? От возмущения я даже попытался повернуться в сторону этого самодовольного индюка. — Тревор? — Нарушитель, сэр. — Лакки. — Парень затих, лишь для того, чтобы выслушать приказ. — Чтобы через двадцать минут вылизал коридор. В течение этой недели будешь отрабатывать в привате на особых услугах. — Дорогой костюм, кожаные туфли и приятный древесный аромат шли этому высокомерному ублюдку, который заставил ногой встретиться лицо парня прямо с осколками на полу. — За разгул в подобном виде при посторонних, ты, Кассандра, отработаешь две смены на неделе, дни можешь выбрать сама. — Девушка не произнесла ни звука, однако судя по торопливому цокоту её каблуков, поспешила убраться как можно дальше. — Тревор, Тревор, Тревор… — Его туфля продолжала нажимать на затылок Лакки, отчего носильщик лишь всхлипывал. — Я не должен был… — Не должен. И сейчас у входа не осталось охраны, Тревор. — Лицо этого мужчины было подтянутым, хотя ему было явно больше сорока, но таким ледяным, что Пэйн мне показался самим добряком. Во всяком случае у рыжего не было такого отталкивающего вида. Не могу объяснить, но глава Акацуки вызывал заслуженный трепет, а здесь, будто изгнанный король пытается править в фермерских угодьях. Власть, харизма, но все какое-то озлобленное и надломленное, хотя таким обычно нечего терять, они сами себе и цари, и боги. — Отправляйся на пост, я поговорю с тобой утром. — Я продолжал бесцеремонно разглядывать того, к кому так хотел попасть на встречу. — Сопляка оставь. — Предостерегая действия громилы, он потер подбородок и уже гораздо внимательней оглядел меня, отчего по позвоночнику пробежали колкие мурашки. — Принесешь мне завтра три тысячи. — В это сложно поверить, но я зашел сюда как раз по поводу денег, да. — В ушах появился странный звон, будто у меня пошаливало давление, однако внешне я это никак не показал. — Странный акцент. — Мужчина, наконец, убрал ногу с бедного Лакки, которого мне почему-то было абсолютно не жаль. — И как я понимаю, денег у тебя нет. — Я ищу работу, хм. — Немного не так я себе представлял знакомство с работодателем, но как уж вышло. Трястись в страхе перед этой мразью я не собираюсь. — Ты мне уже должен. — Да я, видимо, всему миру должен, с процентами. Перебьешься как-нибудь. — Если здесь работают одни криворукие тормоза, то в этом нет моей вины, да. — Он махнул головой вглубь коридора, явно давая понять, чтобы я следовал за ним. — Заходи. — Мужчина достал сигару и, приоткрыв ближайшую дверь, запустил меня внутрь. — Паспорт, личную карточку, водительское удостоверение — всё это на стол. — Окон в комнате не наблюдалось, зато обилие темно-бардового было везде, и на стульях, и на диванчике, и даже на ковре. Безвкусица в стиле старого кабаре, не более. — Я живу один, дом снимаю, по документам всё равно ничего не будет, да. — Он опустился в своё кресло, достав из внутреннего ящика длинную коробочку спичек и каттер. — Я должен в это поверить? — Щелчок мини гильотины и шапочка сигары покатилась по столу. — А я должен поверить, что то пойло стоило три тысячи, м? — Меня определенно беспокоила моя рука, потому что сжать кулак как-то совсем не выходило. — Ты откуда такой вылез? — Спичка зажглась, но вот сигару не спешили отправлять в рот, поджигая её с неотсеченного конца, равномерно двигая пламенем по кругу. — Полагаю оттуда, откуда вылезают все дети, да. — Начальник этого публичного заведения даже улыбнулся, вот только ядовитости с его рожи не убавилось. Кстати, я не встретил ни одного темнокожего в этом месте, неужели это тайный клуб расистов? — Раздевайся. — Зажав едко пахнущую сигару зубами, мужчина открыл ноутбук, явно проверяя что-то важное, однако я не пошевелился. — И чего встал? Ты же хотел работы, вот и покажи, что готов предложить. — Я могу работать на складе или официантом, да. — Мою толстовку унес Тревор, а под длинными рукавами футболки были шрамы, которые я показывать не хотел. — Джинсы и кофту на стул, я должен знать, что смогу тебе доверить. — Что ж, в конце концов, я и тебя убью, так что можешь пока посмотреть. Я усмехнулся и стянул с себя белую ткань. — Уродец. — Вперившись взглядом в его расслабленное лицо, я внезапно почувствовал себя очень неуютно. — Такое показывать нельзя. Ты слишком омерзителен для сцены. — Меня будто дерьмом полили, однако я расстегнул ширинку. — Я думал, что если уж у тебя рожа смазливая, то можно будет из тебя что-то красивое слепить, но нет… Дальше можешь не снимать. — Моя щека дернулась от нервного тика. — Физически ты не представляешь интереса, разве что для сопливых пятнадцатилеток, а цирк уродов я не планировал открывать. Тебе не помешает обратиться к пластическому хирургу, к такому как ты, даже притрагиваться не хочется. Мерзость. — Слышать это от человека, у которого нет вкуса, сравнительно комплименту, да. — Я забыл о том, что все мои раны и «уродства» нормальны для меня и абсолютно неприемлемы в обычном обществе. Вот только я никогда не считал себя на столько отвратительным, насколько это выражало его лицо. Хотя, вокруг меня были только те, кому была отчего-то не безразлична моя психика, что если они все считали точно так же, но просто не хотели награждать меня комплексом неполноценности? — За словом ты в карман не лезешь, да и дерешься не плохо. — Значит, он смотрел видео нашего «боя» с Тревором. — Придешь завтра к полуночи, будешь успокаивать проблемных клиентов в зале. Ну, а если вздумаешь прогулять свою смену… — Каттер вновь оказался у него в руках. — Я сделаю тебя чуть более уродливым, чем ты есть на самом деле. — Оплата… — Проваливай! — Хотелось огрызнуться, но вместо этого я выскочил в коридор, зарычав от переполнявшей меня ярости, и нацепил футболку. Сдохнешь. Я лично запихну тебе в глотку динамит, и тогда посмотрим, кто из нас будет уродцем! Толстовка обнаружилась на одном из барных стульев, рядом со стойкой, и, не говоря ни слова, я проскочил мимо Тревора. Нет, я так больше не могу. Я не выдержу этого.