***
В это же время, в Новой Зеландии. — Сделай мне одолжение, уйди в другое место, твоё мельтешение раздражает. — Какудзо злился не на Хидана, а на отчет, который явно показывал, что одна из курируемых им областей становится из профицитной дефицитной. До убытков конечно было далеко, но такие начальные стадии финансист Акацуки предпочитал душить в зародыше. — Я занимаюсь, сам пиздуй. — Оголенный торс седого напарника искрился от пота, но это не мешало парню продолжать крутить тяжеловесную косу над головой. Мужчине достаточно было лишь поднять взгляд от бумаг, чтобы Хидан сбился с ритма и с грохотом уронил своё оружие, едва не придавив босые ноги. Личные финансовые проекты Какудзо отнимали каждую свободную минуту, и сейчас одна из налаженных схем грозила дать сбой, что было чревато младшему напарнику, ведь весь гнев каким-то неведомым образом падет именно на него. — Выметайся. И чтобы ни звука, а то зашью рот. — Малиновоглазый даже растерялся, ведь в этот раз он действительно не сделал ничего, что могло бы разозлить брюнета. — Блять, ну давай я сразу попрошу прощения, ты скажешь как глубоко мне его захуярить, и я останусь здесь. Ты видел эту ебливую погоду? — За окном шел ливень, периодически срывающийся на грозу, а лесная хижина, в которой остановилась «зомби парочка», состояла всего из одной комнаты. — Да я к хуям собачьим вымокну, как только за порог выйду! Хидан обычно перечил напарнику просто в силу своего характера, но в этот раз он имел самые серьезные намерения остаться в доме, поэтому готов был отстаивать своё право на пребывание здесь. Вот только если слишком перегнуть палку, Какудзо и правда может захотеть сшить рот седого, несколько раз такое уже бывало и приятных воспоминаний от этого не осталось. — Закончим миссию и оправимся в Штаты. — Теперь уже и цепочка, соединяющая косу и руку своего носителя, со звоном оказалась на полу. — Что? Пиздец! Снова перелет? Джашин, ну за что? — Малиновые глаза попытались возвести взгляд к небу, но наткнулись на безликие, глухонемые, потолочные балки. — Около десяти лет назад я организовал стабильную наркоимперию в Детройте, и сейчас она дала сбой. — От этой холодной констатации самых худших для финансиста новостей, у седого пробежал холодок по спине. — Тебе знаком термин сублимации? Просто если ты ещё планируешь продолжать жить, то… — То я должен лежать задом кверху? — Зеленые глаза чуть сощурились, и мужчина ненадолго задумался. — Я планировал остаться в одиночестве и просублимировать своё недовольство путем исчисления финансовых показателей для Пэйна, но твой вариант мне нравится больше. — Хидан сглотнул, наблюдая как мужчина поднялся, и медленно, с хирургической резкостью принялся расстегивать свой плащ. — Какудзо, слушай, да там дождь практически прекратился. — После этой реплики львануло ещё сильней, а от яркой молнии потухла единственная лапочка, едва ли не взорвавшись от перенапряжения. — Ну ебаный в рот! — Шелест снимаемой одежды ни на секунду не прекратился, даже после того как вырубилось электричество. — Хорошо, начнешь ртом. — Малиновоглазый не двигался, просто потому что так было безопасней. — Сука, я конченный еблан! — На этой фразе раскат грома перекрыл звук удара кулака в напряженный пресс фанатика, ведь именно так начинались их прелюдии.Глава 25. Чик-чик
18 августа 2016 г. в 17:59
Закончив водные процедуры очень быстро, я забыл о самоудовлетворении, наслаждаясь остаточной болью. Громко и витиевато выругавшись, я обнаружил свежую «униформу» в комнате. Если этот кретин думал, что я надену что-то в этом духе, то он крупно облажался. Подцепив двумя пальцами черные латексные шорты, которые размером были с мои трусы, я скривился в отвращении. Это кем я, по его мнению, должен работать? Меня в борделе и то скромней одевали при выездных работах. От собственного сравнения меня стало мутить, однако это была всего лишь не радужная реальность, моя реальность.
— Обломаешься, да. — Стряхнув старую одежду от пыли, я облачился в свой комплект, уравновешивая глину в двух сумках для лучшей координации.
Капли воды с волос сделали футболку мокрой на плечах и спине, отчего толстовка не согревала, а напротив, заставляла зябко ежиться. На данный момент меня больше заботила принадлежность Маршалла к «семье», ведь если он повязан с мафией, то Детройт является одной из площадок какой-то ветви. Выходит, что самой крупной рыбой озера будет престарелый Дон Карлеоне. Внутренне рассмеявшись, я позволил себе улыбнуться, вспоминая классику такого жанра кинематографа, как «Крестный отец».
Темные глаза «большого босса» при виде меня чуть сощурились, вспыхивая этим знакомым мне огнем азарта. Как он мог понять, плясать под его дудку никто не собирался, поэтому просто швырнув действительно уродливые тряпки, так смело названые моей униформой, на массивный стол, я скрестил руки на груди. Вот только нет уверенности, что же всё-таки он больше хочет сделать, пристрелить меня или переломать конечности, заставляя ползать у его ног и вылизывать подошву ботинок. Мерзкий тип.
— Ты проявил неуважение, отказавшись выполнять простой приказ. — Хмыкнув, я чуть тряхнул головой, склоняя подбородок ниже.
— А мне казалось, это вы, проявили неуважение, пытаясь меня приравнять к шлюхам, вхожим в ваш кабинет, да. — Перебивая его, я вставил свою реплику, чтобы сразу обозначить, что не намерен терпеть подобные шутки.
— Я не разрешал тебе раскрывать пасть. — Как же ты меня бесишь! От внутреннего напряжения, а может от неудовлетворенности, у меня мышцы начинало сводить и руки пошли мелкой дрожью.
— А вы мне собственно никто, чтобы запрещать что-то, да. — С меня хватит, я уже итак натерпелся с этой богом забытой дырой! Скажи ещё хоть слово, и я тебя по стенке размажу!
— Ты — жалкая, похотливая, уродливая, сучка. — Я несколько раз пережевал свой собственный язык, пытаясь понять, отчего эти слова, заставляют меня чувствовать себя дерьмом. — Только и умеешь что скулить, ныть и показывать свои кривые клычки. — Он презрительно фыркнул и откинулся на спинку кресла, закидывая ногу на ногу. Значит ещё и зубы у меня кривые? Бесит! Довольно!
— Видит Бог, я держался как мог, да. Ты же меня ни черта не знаешь, да! Вот наверняка, приди я в своей униформе и ткни тебе в нос своё кольцо, разговор был бы совсем другим, да. Как перед Дзецу, так ты ковром стелешься и в ноги кланяешься, отдаешь своих подчиненных удовлетворять блядские потребности, а тут, что ты, да! Посмотрите на него, да! Совсем страх перед Акацуки потерял, да? — Меня понесло так, что остановиться уже было нереально. Нельзя было этого делать. Нельзя. Но, чёрт, как же мне хорошо! — Я заебался терпеть таких как ты, да! Престарелый пердун, с маленьким членом, да. — Струна, что натянула мои нервы до предела, лопнула, и я чувствовал как жар вскипятил кровь. То, что это могла быть всего лишь простуда с повышенной температурой, думать не хотелось.
Во время всего экспрессивного монолога я активно сминал тонкие пластины глины, будто прикидывая точный нанесенный ущерб, ведь если переборщить, можно и самому сдохнуть. А вот эту оказию я не допущу! Демонстрация силы или бить наверняка? Да чтоб вас всех! Когда это я стал таким робким? Швырнув небольшой комок в сторону шкафа с документами, скрытыми прозрачным стеклом, я создал «БУМ»! Мы среагировали одновременно, он — нырнул под стол, я — накинул капюшон, при этом резко уходя вниз от основной массы осколков.
— Что, м? Где же вся ваша смелость, м? Ну же, да! — Одним прыжком я вскочил на стол, который был щедро усыпан битым стеклом и тлеющими бумагами. Моя маньячная улыбка сводила скулы, но всё это мелочи, потому что я планировал запихнуть в глотку этому индюку новый шарик моей чудо глины.
— Хидан?! — Я подавился воздухом. А затем из-за края стола показалась макушка, лоб и немного «удивленный» взгляд темных глаз. Немая пауза затягивалась, и каждый из нас был ошеломлен не меньше другого.
Он знает о фанатике? Но видимо не так много, раз принял меня за него, однако это можно использовать. Или он меня проверяет? Мысли метались из плюса в минус, а я никак не мог решить что делать. Как лучше разыграть внезапно появившийся козырь?
— Произнесешь это ещё при ком-нибудь, и я выпущу твои кишки, да. — Ох, госпожа Фортуна, повернись ко мне лицом! — Обмудок, да. — Добавил я, когда-то услышанное от седого ругательство на его родном языке. Надеюсь ничего не перепутал.
— А господин Какудзо… — Динамит тебе в ухо! Только финансиста мне ещё не хватало обсуждать.
— Я сказал закрой свою хлеборезку, да! — Черт. А это оказывается сложней, чем я думал. Как в пустой голове фанатика умещается такое огромное количество матерных эпитетов?
Громкий звук выбиваемой двери за моей спиной заставил лишь плотней сжать губы, работать на два фронта всё равно не выйдет. И лучше держать зрительный контакт с тем, кто обладает большей властью в этом месте. Липкий пот защекотал лопатки, видимо меня взяли на прицел. Хотя чего ожидать, ведь такой взрыв сложно было не услышать, площадь не такая уж большая. Тревор, Рони или Кассандра, или может та выжившая официантка?
— Всё в порядке. — Маршалл перестал пялиться на меня и наконец поднялся с пола, выпрямляясь во весь рост. — Тестируем новое вооружение. — Отдернув полы распахнутого пиджака и приведя в порядок волосы, он жестом махнул, чтобы горе защитник удалился, а я так и не обернулся.
— Как вы успели понять, меня направили провести проверку работоспособности данного «проекта», да. — Едва дверь аккуратно захлопнули, как я решил заговорить первым. — Не скрою, что меня по голове не погладят, из-за того что я раскрылся раньше времени, хм. — В сложившейся ситуации этот тип ещё мог держать марку конченого мудня и вновь ухмыляться. — Но вам будет всё же хуже, если я упомяну предвзятое отношение вашего носа к моей личности, да. А точней, к на-личности, которая, как вы знаете, принадлежит Какудзо, да. Пытаться поставить меня на счетчик, да ещё и заставить работать бесплатно, хм. — Думаю, даже этой твари известна любовь нашего экономиста к зеленым купюрам, а то, что зомби-парочка работает вместе, для него не секрет. И за то, что кто-то может позариться на кошелек, этот кто-то легко может лишиться органов.
— Ты хочешь сделать вид, что ничего этого не было? — Я хочу тебя убить, но при этом не повесить на себя последствия, а для этого мне нужно дождаться, чтобы Маилз пришел хоть немного в норму. Кто будет делать зачистку в конце концов?
— Ты, закроешь свой еблет и не будешь меня доебывать, да. А я, сделаю вид, что ты не пытался посадить меня в долговую яму и в отчете упомяну, что все твои крысы ручные, да. — На кого же ты работаешь? Спросить напрямую уже не выйдет, он явно плотно общается с Акацуки и с кем-то из ведущих мафиозных кланов Америки, но мне, как Хидану, всё это должно быть известно.
— Крысы? — Подняв своё кресло, он уселся удобней, и тут я понял, что потерял всю эффектность и контроль над ситуацией, он больше не боится. Эта рожа понимает, что я тоже нахожусь в шатком положении и мы сейчас торгуемся. Дерьмо. Он обвел меня вокруг пальца!
— Да, хм. — Выдохнув, я опустился и сел на край стола напротив мужчины, что бесил меня тем, что до сих пор был жив. — Кое-кто, кое-кому напищал о предстоящей мышеловке, и одна умная хвостатая тварь не явилась на пир, да. — Он изучал меня, но не так как при первом знакомстве или в душе, теперь он будто пытался впитать каждый сантиметр моей кожи. Так смотрят художники, когда рисуют твой портрет.
— Я представлял тебя по-другому. — Он подпер голову рукой, которую умостил на подлокотнике. Представлял внешность Хидана или меня, но в другой позе? Соберись Дейдара, у тебя мозги всё сводят к одному!
— Значит у меня была хорошая маскировка, да. — Но черт, я знаю этот взгляд! Он что, пытается подмазаться ко мне? Идиот, ты не знаешь с кем играешь, ведь моя внешность обманчива. — И я должен кое в чем признаться, да. — Закусив губу, я мотнул ногой и отвернулся, якобы изучая причиненный помещению ущерб.
— В чем? — Его голос сел, добавляя хрипотцу вопросу. Клюнул.
— Иногда хочется сделать то, что нельзя, да. То, что порицается в обычном обществе, хм. Но, лично мне, это приносит такое странное… удовольствие, да. — Расстегивая замок на толстовке, я вцепился в него взглядом, наблюдая, как чужие зрачки быстро расширяются. — Вы же можете понять это чувство… когда хочешь обладать тем, что тебе не принадлежит, но так чертовски манит, м? — Приоткрыв пересохшие губы, кончик языка смочил мелкие трещинки, а на шее мужчины проступила вспухлая вена, говоря лишь о том, как сильно он держал себя в своих штанах.
— Я тебя понимаю, и никому не скажу. — Грубоватый шепот приближался по мере того, как мужчина встал и попытался нависнуть надо мной.
— Отлично, да. — Громко и абсолютно в другой интонации произнес я, отчего Маршалл впал в ступор, а я вытащил украденный конверт. — Дзецу оставил это вам, да. Но я не удержался и посмотрел содержимое, сами понимаете, мне надо всё хорошенько проверить, хм. Там были деньги, но их спишем на покрытие морального ущерба, Какудзо это одобрит, да. — Я продолжал говорить, а вот «босса» похоже переклинило или у него мозг ушел в перезагрузку? — Я рад, что вы меня правильно поняли и это останется между нами, да. — Чуть прищурившись, я склонил голову к плечу, продолжая держать письмо на весу.
— Так значит всё это. — Он резко схватил меня за локоть, из-за которого я был вынужден обратиться к врачу, на что получил мой громкий вскрик. — Сделал с тобой — он? — От улыбки не осталось и следа, а чувство триумфа сдулось как воздушный шарик, напоровшийся на гвоздь.
— А вы думали, что титул «зомби парочки» присвоен из-за живучести, м? — Адски больно! У меня даже в носу защипало, но вырывать калеченную конечность было категорически нельзя.
— SM? — Что ты несешь? — В прочем, это не так уж и важно. Раз уж ты такой высокопоставленный гость, я, как хороший хозяин, просто обязан удовлетворить и твои пристрастия, иначе я просто не могу считать это место лучшим борделем Детройта. — Стоп! Бордель? Это же стриптиз клуб с наемниками!
И куда спрашивается пропадает всё моё остроумие и безрассудство? Почему я просто цепенею, когда подобное происходит? Чику говорил, что это защитная реакция мозга, который пытается оградить меня от негативных чувств, способных свести с ума. Маршалл кусал мою мочку, а свободной рукой тер ширинку, как лампу Аладдина. Извини, Джинн не появится, мой дружок от подобного ещё не скоро выйдет из комы. Из-за таких как этот тип, моя жизнь стала сущим адом. Я даже не моргал и не дышал, чувствуя эти касания, и был не в силах завладеть собственным телом.
— Скажи мне, как ты хочешь? — Глаз дернулся, затем скула и только после этого мозг со скрипом стал раскручивать новый виток мыслей, а я сделал то, что хотел. Вздох.
— Ещё одна такая хуйня, и я клянусь, что ты, гнида, будешь кровью выхаркивать у меня прощение, да. — Голос прозвучал отстраненно, и я не шелохнулся, но кажется это подействовало так, как нужно. Мужчина выпрямился, а я нащупал на столешнице интересный предмет.
Перехватив чужую кисть, я резко дернул её на себя, и до того как почувствовал отчаянное сопротивление, прозвучал металлический щелчок. Полторы фаланги мизинца упали на мои джинсы, оставляя маленькую красную кляксу. Его каттер для сигар бесил меня, так же как и манера курить эту едкую дрянь, но сейчас этот предмет отлично послужил мне. Острое кольцевое лезвие даже не испачкалось и я слушал как этот тип взревел, но смотреть на него у меня больше не было желания. Он будет молчать, и пусть меня не уважает, но теперь в открытую он не посмеет ко мне прикоснуться. Слова ничто без подтверждающих действий. Мне руки пришивали, а тут какой-то палец, ничего, переживет. И вообще, во многих группировках именно так наказывают тех, кто переступил определенную черту.
— Мой знакомый врач зайдет к вам, да. — Несколько раз клацнув каттером в холостую я отбросил «игрушку». — Если с его головы хоть волосок упадет, то советую вам подыскать себе инвалидную коляску, да. Вы обеспечите ему безопасность от вашего несостоявшегося «клиента», а он поможет вам с этим, хм. — Я поднял отрезанный кусок пальца и нахмурился, он напоминал муляж из хэллоуинского набора. — Советую обернуть во что-то и поместить в лёд, да. — Соскользнув с края стола, я положил на своё место маленькую деталь Маршалла и просто вышел в коридор, не обращая внимания на его бледность, выступивший пот и явное желание убить меня.