Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Клайд тянул прядь моих волос, настойчиво пытаясь её выдрать вместе с корнями. Я не особо помню как закрыл дверь на ключ и, раздеваясь на ходу, забился под одеяло. На секунду мне показалось, что всё это было сном, но лежал я всё-таки в комфорте. Голова раскалывалась, и ощущение что у меня похмельный синдром не давало покоя, хотя я вообще не помню, когда в последний раз страдал подобным. Потянувшись за мобильным, чтобы проверить время, я испытал очередное разочарование, ведь я совсем забыл, что утопил телефон. Во рту пересохло, и даже холодный, нетронутый ранее кофе не смог утолить мою жажду. Некстати вспомнив о том, что я не долечился, пришлось лезть за таблетками, прописанными Винсентом. Клайд каркал слишком громко, и его крики отдавались глухим звоном в черепной коробке. Настенные часы показывали начало одиннадцатого, а выглянув за шторку, я обнаружил патрульный автомобиль, припаркованный точно в том месте, где останавливался Маршалл. Передернув плечами от холода, я поплелся в душ в надежде привести мысли в порядок, да и чего греха таить, банально согреться и взбодриться. Идея, которая казалась мне гениальной до того как я вырубился, имела множество дыр в реализации и была, мягко говоря, необдуманной. Сейчас я просто в недоумении кружу на месте, из-за того что сам не могу понять в какую сторону мне двигаться. Для чего я всё так усложнил? Ведь мог просто закончить другую школу и явиться с повинной, но нет! Захотел выебнуться. А в итоге, меня скорее выебут, чем позволят реализовать мой потенциал. Ещё и это воспаленное чувство вины обострилось, отравляя меня воспоминаниями. Я понимаю, что всё произошедшее со мной только моя вина, и, скорей всего, я сам порчу всё то хорошее, что случается в моей жизни. Из-за моей необдуманности и эгоизма должен страдать только я, но, чёрт возьми, почему сдался ОН! Костяшки поцеловали плитку, однако боли не последовало, и я, запрокинув голову, стоял под горячими струями, продолжая расчленять свою душу ржавым гвоздем сожаления. Я тянул вниз нашу команду, тормозил его, был вечной обузой. И это именно я терзал его сердце, своей безответственностью и невозможностью быть серьезным. Я только требовал и не собирался давать хоть что-то взамен! Когда он хотел побыть один, я навязывался, а когда он действительно переживал за меня, из-за моих проблем, я постыдно сбегал и ничего не говорил. Ведь я же весь такой крутой! Самостоятельный! И мне никто не нужен. Я получил свободу, которую когда-то желал. Ну что за глупость вселенной, исполнять твои прихоти, когда они уже совершенно не нужны? Я потерял абсолютно всё, лишившись человека, ценность которого не осознавал. И что я делаю теперь? Я не понимал этого раньше. Но как до боли всё оказалось просто. Я ищу. Я до сих пор пытаюсь найти его следы, отголоски, да что там! Я пытаюсь спровоцировать его, ведь это единственное чем я владею в совершенстве. Почему я никогда не думаю о будущем? Ведь я ни разу не задумался о конечной точке наших с ним отношений. Внезапно, как при лобовом столкновении двух автомобилей, наше будущее стало лишь моим. Мгновенно, он обрушил на меня шквал информации, заставил почувствовать каково это, просыпаться одному в кровати и думать лишь о нем. А ведь он делал это непозволительно часто, пока мы жили в Англии. Теперь я знаю, как бывают омерзительно болезненны любые вещи, напоминающие о том, что ты никогда не сможешь исправить. Но он жил с этим так долго, он видел и мои татуировки, подобные меткам принадлежности чужим мужчинам, и моё слишком вольное поведение, подтверждающее все его самые смелые догадки. Я благодарен, что редко помню свои кошмары, а ведь о его снах я даже не знал и не хочу знать, это будет слишком для меня. Растирая волосы полотенцем, я стоял в комнате, пытаясь найти свежее белье и носки. Забавно, что прошлой ночью я позвонил в Бельгию, хотя до этого момента даже не вспоминал об этом месте. Расту или деградирую? Не могу представить, хоть никогда и не жаловался на скудную фантазию, как себя почувствую, находясь там. Прикрыв веки, я вспомнил солнечный холл, лестницу и уголок светлой кухни, выглядывающий из дверного проема. Тихо и пусто. Ни души. Наверно, я бы сошел с ума, если бы вернулся после того задания домой. Странно что Какудзо не продал через торги эту недвижимость, для покрытия расходов, учиненных мной. Я не смогу разобрать вещи, хранящиеся там, особенно в нашей мастерской. Моей мастерской. Старые потрепанные джинсы были немного великоваты, сползая вниз, но нужды в ремне не было, а вот подобрать верх никак не выходило. Хотя зачем мне думать о разборе вещей, если всё самое ценное, опасное и информативное, вывез Пэйн. Может там внутри вообще ничего нет. Кстати, а где мои сигареты? Не то чтобы мне прямо хотелось курить, нет, это было что-то другое, скорей для меня был важен сам ритуал, запах и вкус именно этих сигарет. Словно сами легкие нуждались в дымовых объятиях никотиновой вишни. Я ненавижу самого себя за то, что делал, делаю и собираюсь сделать, но по-другому уже не могу. По сути, это всего лишь тело, далеко не первой свежести и привлекательности, но мне сложно принуждать себя. Выкручивать до предела нервы, ломать собственное «я», хотя это ничего не значит, но я чувствую отвращение к самому себе. А Сасори делал это постоянно, интересно он тоже ненавидел себя после этого? У моего тела есть определенные рефлексы, и этим я ничем не отличаюсь от знаменитых собачек Павлова. Поцелуй с Маилзом или Маршаллом не имел никакого отклика, словно я делал это с резиновой куклой, а ведь так не должно быть! Это пугает, ведь так я вел себя в борделе, незадолго до того как меня забрал Обито. Я не хочу снова стать бесчувственным, хотя, может в этом и будет моё спасение? Помнить что-то, самое большое наказание — определенно. И что самое печальное я даже не даю себе шанса забыть. Даже в самом кошмарном бреду я могу безошибочно назвать порядковый номер каждой цифры телефона Сасори. Вот только мне до смерти жутко набрать его, и ведь наверняка его присвоили другому пользователю или записанный голос оператора оповестит меня, что абонента с указанным номером не существует. Его, больше нет. Как бы я хотел переиграть то, что произошло, я бы интересовался тем, что ему нравилось, я бы смог показать ему как сильно на самом деле он мне нужен. И наверняка сейчас я бы не стоял, как придурок, рассматривая своё отражение в зеркале, в ожидании типа, от которого у меня кишки переворачиваются. — Я бы никогда тебя не ослушался, да. — Коснувшись холодной, гладкой, отражающей поверхности, я тяжело вздохнул. Обручальное кольцо бликовало от света ламп, словно маячок, привлекая моё внимание. Обито никогда не хотел, чтобы я принадлежал ему, именно по той причине, что ни он, ни я, не любили друг друга так сильно, как в тот момент любили других людей. Печально это признавать, но мы идеальная пара заменителей, навсегда номер два, друг для друга. Если вдруг его не станет буду ли я точно также терзать себя? Или мы провели слишком мало времени для этого? Стоп. Я фактически чуть не прикопал живого супруга! В половине двенадцатого я закончил с кристаллизацией и загрузкой новых компонентов для следующей партии. Дальномер скрывался за длинной челкой, а сумки с взрывчаткой намертво затянулись ремнями на бедрах. Мятая салатовая футболка выглядывала из-под джинсовки, а обременять себя лишними побрякушками я не стал, собирая половину волос в высокий хвост. И зачем я так готовлюсь? Именно на этой мысли я поймал себя, пытаясь докрасить мизинец на левой руке черным лаком. Двадцать минут первого, патрульных уже нет, но и Маршалла тоже. В который раз проверив язычок на кедах, я заправил хвостики шнурков внутрь, начиная медленно закипать. Клайд хотел поиграть, но я был не в настроении, потому что пытался найти хоть один приличный складной нож. На всякий случай. Час ночи. Я стою на заднем дворе и в чаше для гриля сжигаю перепачканные в крови вещи, руки до которых так и не доходили ранее. Стойкое чувство, что меня продинамили, не давало покоя, но я ведь не на свидание собирался! Может я должен был сам добраться до «Золушки», а он оттуда меня куда-то повезет? С альбиносом всё же пришлось сыграть, иначе он грозился сделать меня лысым, цепляясь когтями за распущенные пряди. Половина третьего. Доев макароны, я закончил проверять флешку Марка, на которой нашлись интересные сведения о схемах реализации товара напрямую, без посредников, вместе с телефонами и даже фотографиями людей. Громкий стук в дверь не заставил меня дернуться, точней я даже не повернул голову от монитора, проигнорировав ночного визитера. Утомившийся альбинос недовольно нахохлился на своей жердочке, а я лишь ухмыльнулся, дожидаясь второго стука в дверь. Не переломится, я ждал, так пусть теперь он постоит на пороге. Закрыв все дополнительные окошки, я вышел из электронной почты и вынул флешку из системника. Один мощный удар, явно ногой, попытался снять с петель мою деревянную красавицу, которую я заменил на более прочную, сразу же при въезде. — ИДУ, да! — Проорав во всё горло, я успокаивающе погладил крылатого, который совсем растерял остатки сна. — Пунктуальность явно не ваш конёк, да. — Распахнув дверь, выдал я, предварительно убедившись, что на пороге стоит тот, кто и должен был. Мне ничего не ответили. Что стало весьма странным открытием, однако весь мой внешний вид изучили весьма досконально, правда никак не прокомментировав его. И никаких едких шуточек, замечаний и обзывательств? Моя улыбка медленно потухла, так же как свет в прихожей, закрыв дом на ключ, я спустился вниз по ступенькам к ожидающему меня мужчине. Выглядит это так, будто я что-то непозволительное совершил, и меня сейчас начнут наказывать. Черный, наполированный Lexus мигал габаритами, не боясь привлечь внимания угонщиков, которых в этом городе пруд пруди. Посмотрел бы я на того идиота, который решит покуситься на добро Маршалла, ведь наверняка все маргиналы знают этого главнюка в лицо. — Не испачкай мне сиденье. — Открыв пассажирскую дверцу, он стал обходить авто, определяя тем самым моё место. Салон оказался ожидаемо кожаным, вот только цвет был приятного бежевого оттенка. Пахло древесным парфюмом, но от Маршалла всегда несло только сигарами, значит тут он не курит? Одежда на мне чистая, он это заметил, так какого лепрекона он сказанул эту фразу?! Сдержав гневный порыв шарахнуть дверью, я выдохнул и пристегнулся. Признаюсь сам себе, такое его поведение заставляет внутренне напрягаться, лучше уж сыпал свои «комплименты». Тронулись мы плавно, без музыки и шума мотора, отчего тишина показалась немного зловещей. Подтянув колено к груди, я чуть было не поставил подошву на сиденье, вовремя спохватившись. Дьявол! Он что, так быстро успел узнать мои привычки? Паника кольнула сердце, и я сбился в дыхании. Взгляд скользил по пустынной улице, и я старался смотреть только в бок, не желая видеть его наверняка самодовольное выражение лица. Он пытается подавить меня, ещё до того как мы приступим. Грязная игра. — Сегодня закончили разбирать завал взорвавшегося прошлой ночью здания. — Ей богу, лучше бы радио включил. Отчего-то мы стали объезжать квартал, через который я обычно шел к работе, пытается сделать дорогу длинней? Или мы не в «Золушку»? — Круто, хм. — Ну, а чего ещё он ожидал? Колено стало подпрыгивать, заставляя стопу отбивать невероятно быстрый ритм по полу. Как-то внезапно здесь воздуха стало меньше. — После демонстрации твоих психов в моем кабинете, я понимаю, чьих рук это дело. — Перешли к обвинениям. Замечательно. Район стал узнаваем и это помогло немного расслабиться, хотя причин для нервов и не было. Пауза затягивалась, видимо от меня ждали комментария, но так и не дождались. — Можешь назвать свой мотив? — Если я сознаюсь, то ты от смеха в стену въедешь, а я ещё пожить планировал. И всё же, какая нелепая смерть — выпасть из окна. И ведь не объяснишь нормально, что здание пришлось подрывать только из-за того, что времени на уничтожение всех улик было катастрофически мало. — Вы говорите со мной как коп, м? — Ужасно хочется пить и в туалет, не знаю даже чего больше. Не хотелось бы, чтобы после моего признания, машина развернулась на сто восемьдесят градусов и рванула в сторону полицейского участка. — Нет. — Машина припарковалась недалеко от тупикового переулка и, судя по зданию, это как раз была «Золушка». Выходит, именно через этот ход мне нужно проходить, чтобы попасть на работу? Нет, ребята, увольте. Я пока буду огибать два дополнительных квартала, за ночь убью человек пять, которые будут донимать приезжего. — Я говорю с тобой как хозяин той территории, на которой ты поразвлекался. — Что? Хозяин? Повелитель мира? Боги, как же меня выбешивает каждая его фраза! Индюк, который мнит себя павлином! — Вот как, хм. — Отстегнув ремень, я дернул ручку, но машина оказалась заперта. Цыкнув, я снова откинулся на большое и удобное сиденье, скрещивая руки на груди и морально готовясь к тому, что если не задницу, то мозг мне точно выебут. — Я жду ответа. — Хорошо хоть не минета. Ухмыльнувшись собственной шутке-рифме, я подумал как бы соврать так, чтобы это ушло не слишком далеко от правды, но при этом не выглядело так нелепо. — Мне нужно найти несколько жирных крыс и избавиться от них, да. — Если сказать что одну единственную, то тогда будет ясно, что моё задание закончено, но я почему-то всё ещё здесь. — Моей вины нет, в том, что это было логово одной из них, да. — Как-то я не припомню, что подписывался отчитываться перед этим типом за свою работу. — Симс? — Оперативно. Всё же тяжело начинать с нуля, когда вокруг тебя одни матерые игроки, которые не любят новичков. У Маршалла слишком много информации, но как заставить его ей поделиться? — Да, этот черномазый федерал, хм. — Прохрустев шеей, я развернулся полубоком, наконец удосуживая своим вниманием Маршалла. — Бывший. — Я даже язык прикусил, чтобы не ляпнуть слово «любовник». Он достал ключ из зажигания, а затем зачем-то погладил руль, так аккуратно и, я бы даже сказал нежно, что на секунду мысли застопорились. — Федералы, как и мафиози — не бывают бывшими, да. — Улыбнувшись чуть шире, я склонил голову, пытаясь включить всё своё обаяние, ведь чем быстрей мы начнем, тем быстрее я смогу перейти к следующему этапу своего замысла. — Я видел его значок, да. — Но как обычно подтвердить мне это нечем, потому что показывать кадры со своего дальномера я не собираюсь. — На сколько мне известно он был нелюдим и не любил гостей. — Не пустили в гости? Бедняжечка. Что же ты с ноги к нему не ввалился? Можешь скалиться только на тех, кто размером меньше? Конечно ничего из этого нельзя было озвучивать, но думать то мне никто не запрещает. — Предъявите мне обвинение за взлом, м? — Пожевав нижнюю губу я пытался понять, почему меня бесят его правильные черты лица, тонкие губы и ледяной взгляд? Он ведь наверное считается красавчиком, весь такой солидный, внушающий, уверенный. Хотя я бы назвал его самоуверенным. Что же в тебе не так? — Ты уверен, что он… — Закатив глаза, я выдохнул. — Я не слепой, да. У него там целая комната была посвящена поиску информации по Акацуки, хм. — Бесит меня именно то, что со мной не считаются и ни во что не ставят! — Фотографии, некоторые наши перемещения, возможные базы и уйма секретной документации, потому что он был заслан сюда работать под прикрытием, да. Вам видней, почему именно сюда, да. — Это видимо только мне неизвестно. Может Дзецу тут как-то засветился, и именно здесь его и собирались брать с поличным? Но с другой стороны упоминания двуликого я там нигде не встречал. — Ведь это вы хозяин данной территории, да. — Передразнив его же, я обнажил зубы в улыбке. — Вот зачем ты здесь. Хвосты чистишь? — Я смотрел на него в упор, не отвечая. Смысла врать нет, а его версия мне нравилась, поэтому лучше остановиться именно на этом. — Ты наследил там? — Он что меня за молокососа держит? — С таким уровнем подготовки я был бы уже мертв, да. Поэтому это даже оскорбительно слышать подобное, да. — Какую же тактику поведения выбрать, находясь рядом с ним? Вроде как и напрямую грубить нельзя, я же сам согласился, да и он мне пока ещё нужен живым, но и позволять ему так себя вести тоже нельзя. Если сильно давить и ставить его на место, он воспримет это как вызов, конечно же, ничего хорошего из этого не выйдет. Но если пустить на самотек он оторвется по полной, и даже не это напрягает, а то, что потом я стану бесполезным биомусором в его глазах. Боги, как можно ломать себя и при этом не терять лицо? Это вообще реально? — Оскорбительно? Твоё поведение выставляет меня в дурном свете, поэтому радуйся, что у меня хорошая выдержка, иначе твоё тело нашли бы в прибрежных водах. — Ух, как из-за подмоченной репутации трясется, неужели никогда не приходилось садиться в лужу? — Это угроза, м? — Щелчок оповестил меня, что двери разблокировались, но теперь уже уперся я, оставаясь сидеть в машине, даже после того как Маршалл покинул её, проигнорировав вопрос. — Выходи. — Недовольно смерив его взглядом, пришлось вылезать на довольно холодный воздух, ведь «его величество» снизошло до того, чтобы открыть мне дверцу. — Я выдеру тебя так, что ты даже ползать не сможешь. — Как только я встал на землю, его нос коснулся моего виска и шипящий шепот оповестил меня о планах на эту ночь. Припоминая наглядную демонстрацию того, как это может быть, ведь Кассандра тогда не сразу встала с пола, не смотря на то, что я уже был в кабинете, я почувствовал, как вдоль позвоночника пробежали мурашки. Дверь открывалась только по карточке, и как, по мнению Тревора, я должен был попадать на работу? Это был тонкий подъеб с его стороны что ли? Маршалл уверенно шагнул к другой двери, и я двинулся следом, оказываясь в том самом волшебном коридоре, только с другого конца. В одной из комнат были слышны громкие стоны, но такие притворные, что я даже скривился. Дамочку что ли, распиливают там? — Занеси мне пару бутылок. — Маршалл говорил по телефону, отпирая дверь в свой кабинет, абсолютно расслабленный и уверенный в своих силах. — Да, я знаю. — Ну надо же! Оперативно они тут всё привели в порядок и сделали небольшую перестановку. — Я буду занят, позже рассмотрю. Если смотреть лицом на входную дверь, то справа на стене теперь красовалась плазма, как раз напротив рабочего стола Маршалла. Взорванный шкаф заменили на более высокий и успели забить красными толстыми папками. А вот на противоположной стене теперь был низкий диван с очень высокой спинкой, обитой бардовым бархатом. — Раздевайся. — Волосы на руках встали дыбом, потому что по коже пробежал мерзкий холодок. Будто показывая пример нерадивому ученику, он снял свой пиджак и ослабил галстук, поэтому я тоже стянул джинсовку. Пока всё в пределах нормы, при сборах я даже бандаж надел на локоть, понимая, что верхнюю одежду придется снять. — И всё? — На стриптиз уговора не было, да. — Я двинулся в сторону дивана, но Маршалл чуть отъехав на своем кресле, похлопал по колену, явно указывая моё местоположение. — Засекаем время, м? — Жаль мобильного у меня нет, мог бы будильник поставить. Я встал вплотную к нему и, почувствовав как меня потянули за руку, попытался расслабиться. В происходящем ведь нет ничего такого. Нет же? — Загрузи третье и восемнадцатое видео подряд, это как раз займет час. — Его правая рука обняла меня за талию, мягко сползла на бедро. Левая кисть имела тугую перевязь на мизинце или может это был гипс, но дискомфорт ему это явно доставляло, поэтому пульт он передал мне с трудом. — Забавно, что со своим доктором ты не был так напряжен. — Хах, так вот почему меня усадили именно так! Подсматривал всё-таки, извращенец. — Расскажешь мне, о чем вы шептались? — Чужое дыхание щекотало кожу на шее, но я старался игнорировать мурашки озноба, выбирая указанные видеозаписи. — У тебя фруктовый шампунь? — Он втянул запах моих волос, а я наконец положил пульт на стол, уставляясь в такую знакомую заставку именитой порнографической студии. Хороший ход. Не один нормальный человек не сможет смотреть целый час порнушку и не возбудиться, вот только я — ненормальный, больной на всю длину. Две подружки решили заказать пиццу, банальный сюжет с доставщиком, хотя чего ждать от такого кинематографа. Мои волосы откинули через плечо и поцеловали в загривок, больно прикусывая выступающий бугорок позвонка. Будет ли ошибкой переспать с ним? Ведь это всего лишь секс. Хотя я делаю это не для удовольствия, а для получения определенной выгоды и тогда, выходит, ничем не отличаюсь от проститутки. Прикрыв веки, я стал перечислять таблицу химических элементов, чтобы занять мозг и не концентрироваться на прикосновениях чужого человека. Правая рука Маршалла забралась под футболку, с силой надавливая на ребра, точно проводя ревизию в попытке найти недостачу. Неприятно. Но ещё более неприятным оказался тот факт, что Рони вошел без стука, удерживая в руках две бутылки вина и стеклянные фужеры с замысловатыми длинными ножками. — Чего встал, наливай. — Я чувствую, как кровь прилила к моим щекам, даже пошевелиться было сложно, но хорошо хоть дышать удавалось. Рони выглядел, мягко говоря, весьма обескураженным и шокированным, однако прямой приказ всё же выполнил. — Долго будешь флиртовать с другим? — Ухватив мою челюсть, меня резко развернули и впились жестким и властным поцелуем, не обращая внимания на то, что я продолжал испуганно таращить глаза. Я чуть слюной не подавился, из-за того что чужая ладонь слишком сильно сдавила моё горло, мешая кадыку совершать сглатывающие движения. Грудная клетка резко вздымалась и опадала, так порывисто, что начало казаться, что у меня очередной припадок. Ладони сжались в кулаки, и захотелось двинуть ему, но я ведь сам согласился на это! Боковым зрением я отметил движения бармена, который доставал пробку из бутылки, и, избавив себя от лишних зрителей, я прикрыл веки. Кроме собственного стука сердца я не слышал ничего, но это позволило разжать зубы и подключить к поцелую и язык. Мои губы самым наглым образом кусали, а горло перестали сжимать, возвращаясь к коже под футболкой. Дверь хлопнула, и я резко отстранился, что отразилось яростью в глазах Маршалла. — Я хочу пить, да. — Обвив руками шею мужчины, я немного поерзал и облизнул истерзанные губы. — Стерва. — Он усмехнулся и пихнул меня, заставляя едва ли не оказаться на полу и если бы не мои рефлексы, то я бы реально упал. — Снимай обувь и свои кошельки. — Стоя перед ним, я сощурился, а затем тыльной стороной ладони вытер губы, отмечая что крови нет. — Сумки сниму только вместе с джинсами, но я ещё не в той кондиции, да. — Поворачиваясь к хищнику спиной, я обнаружил на экране как те самые, две подружки, хихикая, поочередно лижут стояк парня. Толчок в пятую точку и я уперся бедрами в стол, едва не опрокидывая наполненные фужеры. Пытаясь распрямиться, я уперся лопатками в широкую грудь, вжали меня конкретно и бесповоротно. — Ты такой же, как эти сучки. — Он держал меня под подбородок, заставляя запрокидывать голову, а вот другой рукой эта паскуда успела перехватить бутылку вина, приставляя стеклянное горлышко к моему рту. — Почему такой юркий язычок сегодня молчаливый? — Я вцепился двумя руками, пытаясь освободить шею, потому что пить ТАКИМ образом я не хотел, я же футболку угваздаю! — Может этот «язычок» решил, что он прибережет силы для чего-нибудь другого, м? — Моя фраза спровоцировала новый толчок, отчего пришлось прогнуться, чтобы не выбить себе зубы из-за того, что голова хотела по инерции двинуться вперед. Этого хватило, чтобы красная жидкость хлынула мне в рот, мгновенно застревая в носоглотке и выплескиваясь частями через нос, заставляя отчаянно вырываться. Слезы брызнули из глаз, и я чуть не захлебнулся, но содержимое тары опустело, что позволило мне опереться локтями на стол и подобно кошкам, выблевывающим комок собственной шерсти, кашлять. — Напилась, сучка? — Ягодицы с такой силой сжали, что я дернулся и рыкнул. Дотянувшись до бокала, я схватил его и вылил содержимое на Маршалла, что мгновенно позволило мне освободиться. — Паскуда! — До того как он решит мне что-то переломать, я извернулся и сделал шаг к нему, оказываясь вплотную я привстал на цыпочки и ухватившись за воротник испачканной рубашки оставил длинную дорожку языком, слизывая капли вина. Оттащили меня за волосы достаточно грубо, и на этом моменте я вспомнил, что одна девушка из японского борделя специализировалась на клиентах-садистах, с которыми я никогда до этого момента не встречался. — Я же сломаю тебя, уродец. — Мои звонкий смех разнесся в комнате, перекрывая стоны порнографического фильма за спиной.