Мощная пощечина не заставила меня заткнуться, но с ног практически сбила, и если бы я не уцепился за край стола, то точно бы оказался на полу. Новый удар, однако, к этому я был готов, и слабый блок позволил прервать серию незапланированного избиения. Продолжая скалиться обезумевшей ехидной, я вновь шагнул и прижался к мужчине, абсолютно не чувствуя симпатии к этому объекту.
— Маршалл, хм. — Он стоял ровно и даже не шелохнулся, точно превратившись в изваяние. — У нас был уговор возбудить меня, а не провести сеанс пыток, да. — Всё ещё посмеиваясь, я развязал ослабший узел чужого галстука, превращая его в тряпочную веревку. — Я не из тех, кому нравится боль, поэтому лучше…
Фразу прервало моё собственное шипение, потому что «статуя» внезапно ожила, слишком сильно и резко хватая меня за руку в районе бандажа. Закусив губу я пытался не скулить по мере того как пальцы сжимали своё кольцо, грозя прорвать мясо на больной конечности. Если я хоть как-то проявлю свою панику или взмолюсь о прекращении этого акта вандализма над моим телом, то мне наступит конец. Насколько я понимаю этот феномен садизма, то чем больше жертва мучается, тем лучше её мучителю, ведь весь кайф, видимо, в страданиях. Боги, да я мальчишек избивал в детстве, когда они лягушек надували! Как можно вообще получать удовольствие от такого?
В мозгу пульсировала только одна мысль — больно! И пока колени подгибались, норовя коснуться пола, тело само решило, что оно хочет сделать. Свободная рука выхватила складной нож, рассекая воздух в том месте, где всего секунду назад был Маршалл. Приземляясь пятой точкой на ковер, я в который раз рассмеялся, выставляя нож вперед, вытянув руку.
Вся эта ситуация так похожа на нелепость мультфильма «Том и Джерри», что мне действительно просто смешно. Большой, грозный, но глупый — Том, и маленький, доставучий, но сообразительный — Джерри, а самый смак в том, что на моей памяти, за все сезоны, кот ни разу не обыграл мышонка.
— Давайте выпьем нормально, вино то было хорошее, да. — Утирая сопливящийся алкоголем нос, я не спешил вставать.
— Убирай свою игрушку. — Его рубашка покрылась бурыми разводами от вина, которое смотрелось как выступившая кровь. Значит если в комплекте ко мне идет холодное оружие, ему становится не комфортно? Замечательно, хоть какая-то положительная тенденция к дрессировке этого типа.
— Ну, Маршалл, ну я же на полном серьезе, да. — Сделав тошнотворно-приторный голосок, завел я свою пластинку, попутно прислонясь боком к внутренним ящикам стола. Его взгляд был такой ледяной, что я невольно начинал чувствовать себя виноватым в чем-то, чего не знал. Хотя, одной из причин его недовольства может быть заметный бугор в районе ширинки, но кто же этих садистов разберет?
Мне не ответили и вообще скрылись из поля зрения, отходя к дивану, в подлокотнике которого располагался мини схрон. Сложив нож, я поднялся на ноги и стянул кеды, ведь это он кажется просил сделать совсем недавно? Минуты спокойствия только добавляли напряжения, ведь с этим кадром тяжело расслабиться, он слишком уж резкий. Бросив взгляд на экран, я обнаружил как одну из девиц уже активно натягивали, а вторая при этом лизалась с ней и мяла огромные буфера. Нижнее веко дернулось, потому что до меня дошел тот факт, что прошло всего лишь двенадцать минут, и таймер на видео двигался дьявольски медленно!
— Ты не похож на тех, кто любит нежность. — Маршалл разливал вторую бутылку по фужерам, предварительно бросив в один из них две шипящие таблетки. — Твоё тело реагирует на боль и грубость, именно поэтому у тебя столько памятных «наград». — Протянув стеклянный бокал с практически растворившейся добавкой, он не сильно чокнулся со мной и стал пристально наблюдать, как я пью. Вкус вина не изменился, а спрашивать, что именно мне подмешали не хотелось, во всяком случае, сейчас. — Даже твоё «нет», звучит как «да, но я хочу повыделываться и набить себе цену». — Он прошел слишком близко и просто сел в своё кресло, наблюдая, как я пытаюсь унюхать запах яда в фужере.
— Моё тело не холст, чтобы на нём кто-то оставлял свои подписи, да. — На удивление у этого напитка оказался очень приятный, я бы даже сказал благородный, ягодный вкус, если его конечно не пытаются влить вам насильно. Захватив с собой остатки в бутылке, я развернулся лицом к Маршаллу. — Позволите, м? — Сидеть на узком подлокотнике было бы крайне неудобно, а возвращаться к нему на колени очень уж не хотелось, поэтому я намекнул ему, чтобы он расставил ноги шире и позволил мне умаститься между ними.
— У тебя татуировка на груди, не это ли очередное доказательство твоей лжи, о том, что ты не холст? — Колени он всё же развел, поэтому я мог наблюдать не его самодовольную рожу, а порнушку, где парень имел уже другую дамочку, а та в свою очередь лизала промежность своей сестренки по съемкам.
— Это был особый случай, да. — В копчик упирался твердый агрегат хозяина кабинета, но я старался не думать об этом и просто коснулся лопатками его груди, осушая остатки вина. — В адекватном состоянии я бы не позволил кому-то одномоментному сделать подобное, да. — Его свободная рука вновь забралась под футболку, аккуратно гладя живот и как бы невзначай касаясь кромки джинс.
— Твой ёбарь? — Времени ещё так много, а происходящее на экране уже приносит свои плоды, потому что внутри начало растекаться тепло, да и взгляд всё сложней отвести от такого примитивного сюжета.
— Нет, хм. — Начальник. Не знаю только, бывший или всё же действующий? Пуговица вылезла из петли, и я стиснул зубы, чувствуя как чужая пятерня заставляет ширинку расползтись. Обломись выродок, я даже не дошел до своего максимума — «вялого полустояка». — Я же говорил, что вы не в моём вкусе, да. — Склонившись вбок, я поставил бокал на пол и приложился к горлышку бутылки. — Поделитесь информацией о том, что вы мне подмешали, м? — Наверно это очень дорогое вино, хотя алкоголь для меня это пустая трата денег и очередной срыв поджелудочной, но сам ритуал весьма красочен.
— Наркотический анальгетик и анестетик. — Хорошо что я успел проглотить набранную жидкость, иначе бы наверняка подавился. Любой медицинский препарат категорически запрещено мешать с алкоголем, это даже младенцу известно. Почему нельзя было просто наркоту дать? Даже если на меня это и не подействует, то по здоровью может шибануть знатно, а судя по заключению Винсента, у меня итак дела как у выброшенного на берег карпа.
— М? — Пить дальше разом расхотелось, и я отправил бутылку на пол к бокалу. Даже наркотики не лучший сопутствующий компонент к выпивке, но это не так вредно, а тут… Вот лучше бы яда плеснул.
— Это два основных компонента любого наркоза. — Стоп. Наркоз, в смысле, анестезия? Верней не так, он хочет меня вырубить? Или заставить не чувствовать, но при этом чтобы я был в сознании? С этим садистом я даже не знаю, какой из вариантов более радужный.
— С алкоголем, м? — Или может это жалкая попытка меня убить? Хотя не думаю, что он осведомлен о том, что моя печень очень строптивая особа. — А как же кома, интоксикация, отказ органов, м? — Сомневаюсь, что когда я начну биться в конвульсиях и «играть» в труп, его удовлетворит происходящее, ведь смысл в мучениях, а не в смерти.
— Странно, что ты подумал об этом, а не о том, как вырубишься. — Из-за такой ерунды я не вырублюсь, даже Какудзо не стал переводить на меня наркоз из-за его неэффективности, а тут всего лишь две таблетки заменителей. Обычного человека конечно же подобное свалит, но мной занимался сам Сасори… Забудь, Дейдара. Забудь! Не сейчас!
— Мы так не договаривались, да. — Его указательный палец был уже под резинкой белья, совсем «случайно» коснувшись мягкого основания члена и тут же вынырнув к остальным. Голос не надломился, но прозвучал на несколько тонов ниже.
— Не переживай, я не убью тебя, просто разворочу твою дырку. Даже если твой стручок не встанет, то мне никто не запретит использовать посторонние предметы. — Кончик языка так странно занемел, что я вынужденно стал его покусывать, надеясь вернуть чувствительность.
— И какой временной отклик на препараты, м? — Проигнорировав такой многообещающий намек на будущее развитие событий, я почувствовал чужое дыхание на своей шее, да и прикосновения снова стали более настойчивыми и сильными.
— Минут пятнадцать или двадцать. В зависимости от выбора правильной дозировки. — Легкий, но ощутимый укус чуть ниже мочки уха заставил склонить голову к плечу. После чего, на оголенный участок кожи буквально накинулись чужие зубы, вгрызаясь и заставляя зажмуриться. — Не терпится начать? — Онемение распространялось слишком быстро и казалось, что язык распух, как если бы меня напичкали валиумом. Шея саднила, но эта сволочь даже не думала останавливаться, вновь припадая к месту укуса. Фанат вампиров?
— Это будет ваш самый глупый поступок, да. — Фраза прозвучала крайне невнятно, от того, что язык уже не слушался или из-за того, что дыхание перехватывало? Наверняка останутся синяки от его укусов, и как я упустил момент, что его лапа активно мнет грубую ткань джинс в районе паха?
— Так как ты будешь без сознания, я могу снять видео, чтобы ты потом насладился этим процессом. — Эти засосы покрывали добрую половину шеи, и даже кадыку досталось, но больше напрягало, что я стал слышать как через вату. Он довольно урчал, и каюсь, но если бы подобное делал… да хоть тот же Хидан, я бы даже получал удовольствие от происходящего.
— Зря, Маршалл, да. — Ненавижу этот голос, эти прикосновения, это место! Никогда не прощу. Никогда. Ни за что.
Подтолкнув меня вперед, он заставил встать на ноги опьяневшее тело, осознавая, что голова кружится и меня немного тошнит, я оперся на стол, сверля экран телевизора злым взглядом. Прошло двадцать девять долбанных минут! Футболка задралась под напором чужой руки, а её коллега нырнула под резинку белья и до боли сжала невозбужденный член. Больно и неприятно. Какой псих может от подобного получать удовольствие? Меня будто в грязи пытаются вымазать, и тело очень хочет вывернуться, но я стараюсь просто не двигаться. Потерпеть полчасика и можно будет уйти, а дома спокойно принять душ и завалиться спать.
— Конечно, боль от всего, что я сделаю с этим хрупким тельцем, ты сможешь ощутить гораздо позже своего пробуждения. — Дышать было тяжело и в глазах плыло, поэтому его ногти, царапающие ребра, я старательно игнорировал, точно так же как дрожь в теле, что отзывалось на эти прикосновения. — А я останусь рядом, и понаблюдаю как ты будешь рыдать и просить меня, чтобы я дал тебе хоть что-то, что снимет боль. — Слышал бы ты своё шипение, может и заткнулся бы.
Очередная забава разыгралась на экране, ведь я запустил два файла подряд, и новый сюжет с двумя героями мужского пола не заставил себя ждать. Так сказать, решил обработать меня по всем фронтам? Как ни странно, но гейское порно я смотрел редко, предпочтя ему, классическое сочетание мужских и женских особей на один кадр. Наверно, меня вводили в ступор размеры достоинств актеров, и я часто не мог сосредоточиться, потому что невольно сравнивал с тем, чем наградила меня природа. Звук расстегиваемой ширинки и возня за спиной мгновенно отрезвили взгляд, но сил это не прибавило.
— Ты, такая сладкая сучка, и твои испуганные глазки как драгоценные камешки, очень уж их хочется стереть в крошку. — Самопроизвольно я расставил ноги шире, не для того чтобы облегчить жизнь этому уроду, просто так он не сможет стянуть мои джинсы. Но ему было достаточно тереться своим освобожденным стояком о ткань моих вещей, наверняка пачкая их смазкой. Черт, если эта дрянь высохнет, останутся белые сопляные разводы. Всё сожгу! Даже стирать не буду. — Я очень люблю фистинг с такими блядями, как ты. — На моей шее уже не осталось живого места, и кажется придется обзавестись шарфом. — Знаешь же, что это? — Я знаю словечки и похуже, но ведь тебя не интересуют ответы, тебе интересен ты сам. Руки устали трястись, и я был вынужден опереться на локти, потому что вес чужого тела наваливаемого сверху, как минимум в два раза превосходил мой собственный. — Это когда в твоей заднице находятся одновременно три пальца. — На этой фразе я даже брови нахмурил, потому что мне казалось, что речь пойдет о целой кисти. — Но для тебя этого будет мало. — Перед самым носом завис сжатый жилистый кулак мужчины, полностью перекрывая экран со смазливым пареньком, играющим с вибратором. — А вот такой размер для тебя в самый раз. — Невольно я сглотнул, потому что природа не обделила меня фантазией.
— Лесть, увы, вам не к лицу, да. Или вы решили переоценить мои способности, м? — Прикрыв веки, я будто со стороны видел, как демонстрирующая рука, с силой ущипнула меня за ягодицу, но ткань джинс немного облегчила страдания. На запястьях у него росли длинные темные волосы, и если расстегнуть манжет, то там наверное такие заросли, что маленькие гномики смогут косички заплетать. Стало так легко и смешно, что я хихикнул, а от собственного голоса пришлось пытаться сдерживать смех, отчего я сначала хрюкнул, но сочтя и это забавным, рассмеялся во всё горло.
— Маленькая дрянь! — Схватив меня за волосы, он попытался приподнять голову, и, когда я повелся на его движение, меня тут же приложили об стол. — Я раздолбаю твой анус так, что рука влезет по локоть. — Словно для убедительности, его свободная конечность протиснулась под моё белье, и ногти впились в правую половинку задницы, наверняка оставляя кровавые полумесяцы после себя. — Этот вид секса невероятно опасный, для принимающей стороны. — Он дышал так неровно, будто мы уже трахались, а я об этом не знал. Неужели ему происходящее вставляет лучше, чем обычный секс? Если так продолжится, Винсент не обрадуется моему состоянию. — Это может повлечь за собой разрыв внутренних тканей, что сложно лечится и сопровождается заражениями. Прекрасно, не правда ли? — Ну знаешь ли, я проходил через подобное, не такое конечно, но после Какудзо, Чику ещё долго смазывал меня, пытаясь вернуть кишке рабочую функцию. — Ты будешь напоминать мне индюшку на вертеле. Я даже смогу поднять так тебя в воздух. — Напоминает средневековую казнь, неужели у этого типа ещё и личная темница есть?
Чужие пальцы активно пытались протиснуться между сжатых ягодиц, и это нервировало. Пусть яд и прочая наркотическая бурда на меня не действует, но организму всё равно требуется время, чтобы растворить все эти вещества, перебарывая побочные эффекты, и в этот момент я чувствую себя обессиленным. В идеале нужно отлежаться, потому что я выигрываю себе отсрочку, чтобы сбежать и выжить, бесследно это всё равно не проходит, откат неизбежен. Брыкнувшись ногой, я получил удар между лопаток, и новый виток учащенного дыхания оппонента.
— Ну чего ты? Проблядь должна наконец получить по своим заслугам, я всего лишь оттрахаю тебя. — Он сопел, пытаясь сдернуть мои джинсы и поняв наконец в чем дело, ударил в правую щиколотку, сводя мои ноги вместе. Вот только я не намерен позволять этому идти в том темпе, который хочет он. Тут же изворачиваясь, я перевернулся на спину, наблюдая не порно, а омерзительное лицо мужчины. — Я смогу засунуть руку в твой задний проход по локоть, и в этом случае кулак попадет в нечувствительную зону, где разрыв обнаружить станет очень сложно. — Ко рту приставили четыре пальца и неаккуратно пропихнули их внутрь, прижимая язык и растопыривая их так, что я подумал у меня щёки разорвутся или челюсть вылетит. Теперь-то мне ясно, почему нутро цепенело рядом с этим типом. Он действительно садист, и я подсознательно боялся именно этой черты в его личности. В остальном он безопасен, но здесь… — Помимо этого могут быть растяжения внутренних органов, недержание кала. — Поступательные движения нарастали вместе с рвотным рефлексом, у меня даже слезы выступили и кажется уголки губ порвались, потому что отчетливо почувствовался привкус крови. — Представляешь какой позор тебя ожидает после того как ты обратишься в больницу? — Он уже был в какой-то другой реальности. Вместо меня он видел то, что собирается делать и уже предвкушал. — А ведь боль станет невыносимой. Ты будешь высерать с кровью свою кишку, маленький зайчик. — Это было как контрастный душ. Называть меня зверушкой и при этом говорить как я буду подыхать от боли, было чем-то несовместимым. У меня даже мозг подвис. — Сладкий, сладкий агнец. Моя маза.
Рывком вырывая пальцы обильно смоченные моей слюной, он тут же принялся размазывать эту субстанцию по моему лицу, от восхищения даже приоткрыв рот. Он больной! Его действительно нужно сдать в психушку, это просто ненормально! Но произошедшее следом убедило меня в том, что психи смертельно опасны, и спорить с ними нужно очень аккуратно. Отпихнув руку, я получил удар в живот такой силы, что спазм воздуха застрял ещё в груди, сгибая меня пополам. Футболка задралась так, что скрыла моё лицо и голову под собой, и именно в этот момент у меня внутри всё оборвалось, потому что я услышал тихий металлический лязг. Снова дергаясь всем телом, я банально не успел освободиться, почувствовав ледяное прикосновение к соску.
Закричал я, мягко говоря, громко. Рука, нащупав какой-то предмет, резко дёрнула его, и, не видя цели, я стал размахивать, как выяснилось секундой позже, клавиатурой, в надежде зацепить Маршалла. Эта треклятая паскуда поставила мне скобу на сосок! Перекувыркнувшись назад, я сбил монитор и трясущимися руками попытался отцепить скрепку степлера из мяса. Сделать это, не прорвав моментально посиневший сосок, не представлялось возможным, поэтому я громко проматерился и аккуратно вытер несколько капель крови.
— Ты должен уже засыпать. — Ах, спать я должен? Видимо, у этого садюги мозг совсем отшибло, раз его удивляет лишь тот момент, что я до сих пор активно двигаюсь!
— Я убью тебя, сука ты конченная, да! — Пнув всё ещё подключенный монитор, я разбил его экран о стол, а Маршалл даже не шелохнулся, рассматривая меня как диковинного зверька. Будто псих из нас двоих я, а не он.
— Почему тебе больно? — А? Может потому что я живой? Даже имея другой порог боли, я не становлюсь бесчувственным, урод! Я могу терпеть, если знаю что будет, я могу пытаться абстрагироваться, но когда это происходит вот так, конечно я почувствую. И пусть сейчас это скорей вызывает дискомфорт и чесотку, ему это знать не нужно.
— БЕСИШЬ, ДА! Возможно, потому что ебучий степлер продырявил мне сосок, намертво скрепив скобу внутри, м? Да, заебись, я видимо должен был обкончаться от удовольствия, да? Я, что, блядь, извращенный гондон, как ты, м? Всё, иди нахуй с этой хуйней, да! — После этого я выдохнул и сжал всё ещё трясущиеся руки. От криков стало немного легче, но грудная мышца дергалась в конвульсиях, напоминая о себе.
— Что с тобой не так? — Не убей, Дейдара! Не трогай его, иначе придется полгорода вырезать. Тебе это не надо, просто отпусти это. Не помогает!
— Что. Со мной. Не так. ДА? — Тяжело дыша, я осознал маленькую деталь, яйца выкручивало так, будто я вот-вот хотел кончить, но меня прервали. Однако член не подавал никаких признаков жизни, и я не понимаю это ухудшение моего состояния или новые признаки другой болезни? Сбившись с настроя берсерка, я выдохнул. — До понедельника я сюда не приду, да. — Застегнув ширинку и пуговицу, я, под молчаливый взгляд Маршалла, прошел и забрал свою обувь, а затем и верхнюю одежду.
Остановившись у двери, я простоял ещё ровно минуту, обуваясь и ожидая когда положенный час истечет. Меня никто не окликнул, не остановил, да и вообще начало казаться что я был один, а оборачиваться и перепроверять свои ощущения мне было некогда. Планы вновь изменились и у меня очень мало времени. Совсем скоро мне будет очень плохо, и хотелось бы успеть всё сделать до того как я окончательно свалюсь.
Когда я вышел в зал, повисла гробовая тишина, и мне показалось, что на меня смотрели абсолютно все присутствующие. Но видимо мой выход попал на паузу между треками, потому что музыка вновь заиграла, вот только многие не спешили отворачиваться, пялясь на потрепанного подростка. Опустив взгляд в пол и сгорбившись, я прямой наводкой отправился к главному входу, намереваясь покинуть это заведение до того как решусь подорвать здесь всё к чертовой матери.
— Привет, хм. — Толкнув дверь, я практически налетел на Тревора.
— Что ты тут делаешь? — Не то чтобы он был удивлен, скорей не ожидал, что я буду выходить именно здесь. Наверно ему сообщили, что я прибыл вместе с их главным, ну или у него просто такое маловыразительное лицо.
— Домой иду, да. — Не вдаваясь в подробности, я прибавил шагу.
Вытряхнув содержимое сейфа, я с грустью погасил горелки под реактивами, прекрасно отдавая себе отчет, что эту партию испортил бы в любом случае. Вещей у меня особо не осталось, только некоторые особо ценные предметы уместились поверх денег и оружия во вместительной походной сумке. Запасы корма Клайда, паук в контейнерной переноске, альбом, тротиловые заготовки и прочие дорогие побрякушки, всё, что было важно, перекочевало внутрь. Проверив в очередной раз дом, от подвала до чердака, я захватил ещё и готовую партию наркотиков, а также вынул жесткий диск из системника.
Привязав веревочку к лапе Клайда, я получил гневную тираду в свой адрес, но так было нужно, потому что одному ему, я не разрешу возвращаться в это место. Неизвестно что здесь успели сделать в моё отсутствие, или ещё только готовятся сделать, в любом случае здесь жить больше нельзя. Закрыв дверь на ключ, я заметил, что рассвет уже вовсю вступил в свои права, окрашивая небо в серый утренний цвет.
— Не кричи, я потом тебя отпущу, да. — Беснования альбиноса не прекращались, очень уж он не любил контроль, но мне лучше знать, что для него безопасней.
До конца недели я планирую пожить в больнице, думаю Винсент хоть и не обрадуется, но найдет мне палату. Правда у меня нет телефона, однако со стойки регистратуры наверняка можно будет позвонить, благо что его номер я помню. Вот забава, последний раз я звонил ему из полицейского участка, а теперь буду это делать прямо из рабочей клиники. Поправлю здоровье, отосплюсь, избавлюсь от этой металлической скобы и попробую вернуть в строй Маилза, а то жить без информации, всё равно что без рук. Вернусь в школу, налажу потоки наркотиков в обход Марка и придумаю, как урезонить Маршалла. Планы, планы, планы, ненавижу их за то, что они имеют свойство рушиться.
***
Это же время. Лондон.
— Ты как всегда прекрасна. — Мужчина с длинными рыжими волосами помог своей гостье сесть, придвинув стул.
— Перейдем к делу, Чикушодо. — Аккуратные пальчики, с синим маникюром, небрежно перехватили меню.
— Сколько прошло времени с нашей тайной встречи? — Секрет этой встречи продлился недолго, поэтому сарказм было легко различить. — Пять, шесть месяцев? Знаешь ли, я чувствовал себя использованным… — Мужчина явно планировал продолжить свою соловьиную песню, но его спутница отложила папку с ценами и легко поднялась, намереваясь покинуть уютное кафе на окраине Лондона. — Конан, прости. Вернись. Я дурак, честно! — Подорвавшись со своего места, рыжий чуть не уронил свой стул и почти по-детски умоляюще поднял брови, немного хмуря лоб.
— Я пришла не для того, чтобы слушать оды в свою честь. — Её холодный взгляд был направлен с вызовом, точно в глаза собеседнику. — Ты думаешь, что меня заботят комплименты или может ты считаешь, что я вызвала тебя, потому что нуждаюсь в сексе? — Ни одна мускула не дрогнула на красивом женском лице, что уже давно застыло в маске.
— Грубо. Холодно. И по существу. — Игривое настроение Змея пропало, но взгляд он не отводил, продолжая стоять, как и синеволосая.
— Я сняла напряжение, и ни о каких симпатиях речи быть не может. Поэтому если ты готов работать, говори только по делу. — Получив легкий кивок, Конан вернулась за стол и жестом подозвав официанта, заказала себе кофе. — Я хочу, чтобы ты нашел для меня информацию, не привлекая к этому Пэйна.
— Я догадался, моя дорогая. — В отличие от своей спутницы, длинноволосый размешивал два кубика сахара в своём напитке. — Но ты должна понимать, что если он спросит напрямую, я отвечу. — Без улыбок, ужимок и намеков на флирт, продолжил мужчина.
— Найди мне Обито Учиху. — Она была явно хладнокровной, потому что одной лишь фразой, синеволосая вынесла искомой фигуре смертный приговор. — И в первую очередь, проверь вашу общую сетку общения. — Большую часть времени женщина просто грела ладони о чашку, не торопясь делать первый глоток.
— Могу я узнать, почему ты сама не хочешь попросить его, чтобы он дал тебе доступ. — Эмпатия ещё ни разу не подводила рыжего, поэтому неуверенность и легкая сконфуженность передалась и ему.
— Это его личное пространство, поэтому я не стану этого делать. — Внешне Конан оставалась уверенной, решительной и бескомпромиссной, но внутри она была всё той же женщиной, которой не хватало сильного плеча рядом.
— Вы лукавите, моя дорогая. — Чикушодо вновь отпил горячий напиток. — Но я думаю, мне хватит и этой информации, вот только что конкретно мы ищем? — Он был влюблен в неё, возможно из-за того, что ему легко удавалось прочувствовать маленький, нежный росток внутри её души, что был сокрыт от всех под семью замками. Она стала такой не по своей воле, и он хотел бы обогреть её, чтобы увидеть её настоящую и искреннюю.
— Фотографии, биографию, месторасположение или тех, кто как-то связан с ним. — Чикушодо едва заметно улыбнулся, отмечая, что просто заслушался и пропустил смысл сказанного.
— Мне казалось, что Учих осталось трое. — Аккуратно намекнув, что скорей всего разыскиваемый будет мертв, рыжий внимательно наблюдал за своей спутницей.
— Фальсификация — обычное дело, в нашей работе. — Достав телефон, женщина посмотрела на время, и это означало, что сейчас она попрощается и уйдет.
— Твой рояль всё ещё идеально держит строй, не хочешь поиграть? — Конечно ради этого им придется возвращаться в особняк Чикушодо, но это будут сущие пустяки, если Конан согласится. Наконец глаза женщины засияли, и пусть это была всего лишь секунда, но рыжий успел почувствовать этот восторг и сладостную тягу.
— Не сегодня. Мне пора. — Оставив кофе нетронутым, женщина удалилась, не услышав тихую фразу: «Ты как всегда прекрасна».
***
Это же время. Ватикан.
— Я рад, что ты вернулся в строй, Итачи. — Кисамэ, стоящий рядом с напарником, довольно скалился. — Для вашей команды есть два задания в северной Корее. — Ещё раз что-то прочитав в тонкой безликой папке, Пэйн закрыл её и пододвинул к краю стола.
— Почему опять туда? Некоторые прохлаждаются на солнышке, а нам всегда достается самое… — Громила, услышав о месте, куда их направляли, сразу же перестал улыбаться.
— О ком конкретно ты говоришь, Кисамэ? — Хозяин огромного меча старался говорить не громко, но в тишине кабинета его бубнеж всё равно был слышен. Сам Пэйн предпочитал гасить любые недовольства в зародыше, но для этого ему нужно было видеть ситуацию в целом.
— Да обо всех! Тоби по слухам на Гоа развлекается, Дзецу в Майами, а Дейдара вообще такое чувство, что не работает! — Итачи метнул взгляд на напарника, но тот даже не заметил этого предупреждающего знака.
— Обо всех, значит. — Только когда глава Акацуки подчеркнул фразу своего подчиненного, Кисамэ понял, что именно он сказал. — Наверно у тебя и ко мне претензии, потому что я сижу в кабинете и сам не еду в Корею, верно? — Пальцы несколько раз побарабанили по столешнице, в ожидании ответа.
— Да нет, вы же лидер. — Неубедительный аргумент, сказанный тихим басом, совсем не красил мужчину, делая его вид провинившимся.
— Кисамэ, не разочаровывай меня. — Итачи двинулся к столу и молча забрал подготовленные для задания документы. — Если ты считаешь, что я плохо организовываю работу компании, то ты фактически говоришь мне в лицо, что я плохой руководитель. — Подчиненный совсем растерялся и уже жалел о том, что вообще раскрыл рот на эту тему.
— Я не это имел в виду. — Ища поддержки у длинноволосого брюнета, который читал распечатанные листы, Кисамэ внезапно захотелось попить водички.
— А что ты хотел сказать? — Напряженная ситуация последних недель отразилась на всех членах Акацуки, именно поэтому Пэйн решил разобраться хоть с одной проблемой здесь и сейчас, чтобы в будущем не думать об этом.
— Ну что, там другие, а Итачи только из больничной койки и вообще, когда Сасори умер, почему-то Дейдара…
— Кисамэ, хватит. — Впервые подал голос красноглазый, слишком сильно сжимая листы, таким образом оставляя на них легкие вмятины. — Прошу тебя. — Уже гораздо мягче, но с таким же нажимом проговорил напарник.
— Ты не до конца оправился, Итачи? — Пэйн переключился на другого человека, ещё более внимательно сканируя его немигающим взглядом сверху до низа.
— Я в порядке, и мы в кротчайшие сроки выполним задания, прошу вас простить моего напарника, он слишком перенервничал. — Склонив голову в легком кивке, длинноволосый избегал прямого контакта глаз со своим руководителем.
— Вот как. — Подумав несколько секунд, Пэйн продолжил. — Кисамэ, можешь подождать Итачи в приемной. — На это громила лишь попрощался и тут же покинул кабинет, не рискуя лишний раз что-либо говорить. Едва дверь захлопнулась, как зазвонил телефон рыжего. — Минутку, Итачи. — Ответив на вызов, Пэйн поднес телефон к уху. — Да.
— Пятнадцатого числа мы берем задание в Америке, я подтвердил информацию и выслал её тебе на почту. — Какудзо, судя по одышке, куда-то очень быстро шел, а исходя из матных выкриков на заднем плане, передвигалась эта парочка по пересеченной местности.
— Как продвигается поимка Югито? — Открывая личную почту, Пэйн увидел записанный на имя Какудзо заказ на убийство некоего Чирику, чья голова оценивалась в тридцать миллионов.
— До назначенного срока я передам тело этой блондинки Дзецу, чтобы не потерять следующую цель. — Пэйн понимал, что это лучшее развитие событий, ведь Какудзо уже давно рвался в Америку, подправить свои личные дела в бизнесе, а здесь ещё и крупный заказ подвернулся, поэтому удержать казначея всё равно не выйдет.
— Как только Дзецу доставит её на базу, я вызову вас, будьте на связи. — Чем быстрее финансист разберется со своими делами, тем быстрее их пара сможет перейти к поиску следующей жертвы из списка.
— Хорошо. — Послышались выстрелы, и связь прервалась, но Пэйн не переживал по этому поводу: Какудзо и Хидана крайне сложно застать врасплох и уж тем более убить.
— Насколько серьезна твоя болезнь? — Отложив телефон, глава Акацуки вернулся к брюнету, стоящему перед ним.
— На мою работу это никак не повлияет, обещаю вам. — Очень уклончиво ответил красноглазый. Но большего добиться всё равно было невозможно, потому что сам Мадара сообщил рыжему, что болезнь Итачи связана с его родом, и лезть туда бессмысленно.
— Ты заставляешь своего напарника нервничать, из-за чего могут возникнуть проблемы. — Если приглядеться, то можно было бы заметить, что парень похудел и даже осунулся, поэтому Пэйн решил оставить интересующие его вопросы на более поздний срок.
— Я урегулирую этот вопрос. — Итачи поджал губы и в ожидании нового приказа посмотрел на своего руководителя.
— По возвращению с миссии, зайди ко мне, я бы хотел поговорить о твоём клане. Можешь быть свободен. — После недолгой паузы отозвался рыжий, и тут же переключился на чат, высвечивающийся на экране компьютера.
— Хорошо. — Склонив голову в поклоне, брюнет удалился к ожидающему его в коридоре напарнику.
***
Двумя днями ранее. Гоа — штат на юго-западе Индии.
— Я ищу главного монаха Чирику, вы не подскажите где он? — Молодой мужчина в яркой футболке и шортах, подошел к абсолютно лысому служителю храма.
— Вы с ним как раз разговариваете. — Лучезарно улыбаясь, монах сложил ладони лодочкой и поклонился гостю, вызвав этим действием искреннюю радость.
— Ох, здравствуйте, Чирику, признаться честно, отыскать вас оказалось очень сложной миссией. — Поправив поля панамы и сняв солнцезащитные очки, старший мужчина смог разглядеть только один глаз и наполовину обезображенное шрамами лицо.
— Кто вы? — Чирику мгновенно преобразился, будто сгруппировавшись и готовясь перейти в атаку в любой момент, конечно, всё гостеприимство улетучилось подобно теням в знойный полдень.
— Это же вы в прошлом десятилетии входили в двадцатку самых опасных и разыскиваемых якудза? — Брюнет не двинулся и продолжал улыбаться, наблюдая за метаморфозами, которые убедили его, что это действительно тот человек, которого он искал.
— Вам лучше уйти. — Диалог не хотел клеиться, но гостя это нисколько не смущало.
— Вы не подумайте, я пришел не для того чтобы свести с вами счеты. Хоть за вашу голову и назначено тридцать миллионов, но деньги меня не интересуют. — Будто в подтверждении своих слов, брюнет поднял руки на уровень груди, демонстрируя раскрытые ладони. — Вы были дружны с господином Асумой Сарутоби, который сейчас занимает хорошую должность в силовых структурах Японии. — Произнося это имя, он уловил отклик со стороны монаха, что позволило ему улыбнуться ещё шире.
— Что вам нужно? — Немного нервничая, проговорил лысый мужчина, наверняка думая о том, что ему принесли дурные вести о его старом друге, ведь он оборвал все прошлые связи, решив вести аскетичный образ жизни.
— Я бы хотел сообщить, что пятнадцатого числа, в маленький город под названием Детройт, что в Америке, пребывает особо опасный преступник международного класса, его имя — Какудзо. — Как оказалось это имя тоже имело отклик, а значит, задумка мужчины со шрамами вышла из группы риска, и всё идёт точно по плану.
— Зачем вы говорите это мне? Я уже отошел от дел. — Рыбка съела наживку, не заметив крючка, а опытный рыбак не спешит тянуть добычу.
— Я думаю, вас заинтересует тот факт, что он собирается уничтожить буддийскую школу, которую вы тайно основали вот уже как пять лет назад в том месте. — И учили в этой школе далеко не созерцанию, смирению и медитациям. Там обучали особенных детей, которые впоследствии должны были служить на благо своей страны в качестве наемных убийц. — Конечно, это никак не похоже на то, что вы отошли от дел, но меня это не касается. — Оглядевшись по сторонам, брюнет не заметил никаких камер или следящих устройств, что смогли бы запечатлеть его лицо.
— Вы хотите, чтобы я поверил вам? — Монах сомневался, в отличие от своего собеседника.
— Это не обязательно. Но вы можете передать эту информацию своему другу, упомянув что Какудзо сейчас входит в состав террористической группировки — Акацуки, думаю ваш знакомый справится самостоятельно. — Конечно же нет. Ни один действительно стоящий друг не поставит другого в опасное положение, он пойдет вместе с ним. Те, кто чисты намерениями, слишком слабы из-за своих связей. Именно так считал гость, и в Чирику он не ошибся.
— Для чего вам всё это? — Конечно здесь шла речь об оплате, но пришедший в храм не интересовался чем-то материальным, это был всего лишь очередной ход, чтобы отомстить за банальное правило жизни — «не ты строил, не тебе ломать».
— Пытаюсь заставить карму работать раньше, чем станет слишком поздно. — Бросив взгляд на верхушку храма, легко ответил брюнет и вернул солнцезащитные очки на место, скрывая темно-красный глаз.
— Как ваше имя? — Махнув на прощание монаху панамой, брюнет не ответил.
— Спасибо за гостеприимство, Чирику. Я буду надеяться на вашу добропорядочность. — Уже дойдя до внешних ворот, мужчина со шрамом развернулся и громко крикнул это всё ещё стоящему на ступенях лысому монаху. Впереди спускались вниз триста восемьдесят ступеней, и пройдя треть Учиха достал телефон. — Дзецу, я узнал, что Чирику посетит Детройт пятнадцатого мая, подними эту заявку в топ. — Усаживаясь прямо на пыльный склон, Обито наблюдал как внизу группа туристов только-только начала свой подъем.
— Надо же, а я считал, что он теперь и носа не покажет из своей норки. Источник проверенный? — Щелкая клавишами, Дзецу тихо насвистывал, точней пытался, но у него совсем не получалось. — Ого, Какудзо уже забронировал эту миссию. — На этой фразе Обито рассмеялся, понимая, что пазл складывается точно по задуманной им картинке. — Ах, ну конечно, ценник же на тридцать миллионов. — Учиха считал, что теперь всё будет в порядке, Какудзо попадет в западню и даже если не умрет сейчас, то засветится так, что за ним будут гоняться все живые якудзы, ведь он когда-то перешел дорогу самому императору.
— Источник проверенный. — И продумано всё было идеально, никаких осечек быть не должно, а значит, теперь Обито мог продолжить поиски беглого супруга, но куда ещё податься он пока не знал. — На Японию там ничего нет? — Он уже давно ничего не слышал о Какаши, кроме того, что после встречи с Дейдарой тот загремел в больницу, попав под один из взрывов.
— Нет. — Сам не зная почему брюнет тяжело вздохнул и отключил телефон.
— Жаль. — Перекрутив обручальное кольцо, мужчина поднялся и продолжил спуск вниз.
