Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Каждый раз я зарекался, что не буду пить всякую малоизвестную дрянь, но точно так же, каждый раз я слишком самоуверенно, демонстративно глотал любое сомнительное пойло. Может я реальный мазохист и мне нравится промывание желудка, капельницы и коматозное состояние? В больнице меня приняли, мягко говоря, не очень. Может от того, что я заблевал приемный зал, может от того, что Клайд взбесился и свалил стойку с брошюрами, а может от того, что после вымученного звонка, Винсент сказал выделить для меня палату? Альбиноса пытались отправить на улицу, ссылаясь на то, что это больница, а не ветеринарная клиника и с животными, а также птицами, здесь находиться никак нельзя. Но когда подобное меня могло остановить? — Здравствуй, Даниэль. — Спокойно поприветствовал меня док, поймав как раз на том моменте, когда я впускал через открытое окно Клайда. Пришлось выпустить его и дождаться пока меня зарегистрируют, а затем оставят в палате одного, и только потом можно было позвать к себе питомца. — Простите, что без улыбки, да. — Процедил я сквозь сжатые зубы. Во-первых, не хотел чтобы уголки губ вновь стали кровоточить, а во-вторых, меня всё ещё сильно тошнило и банально не хотелось снова проблеваться. — Сиди тихо, да. — Щелкнув по клюву крылатого, я позволил ему взлететь на шкаф, стоящий у двери. — Это больница, а не… — Знаю, да! Винсент, я не в том состоянии чтобы быть многословным, но поверьте, пусть лучше останется он, чем я разнесу всё здание по кирпичикам, да. — Сейчас мне казалось, что палата была пропитана туманом, который был такой густой, что все движения выглядели заторможенными из-за него. — Я немного отравился и мне нехорошо, можно тазик или… — Вот же напасть! Меня всё-таки снова вырвало и кажется даже с кровью, потому что я не помню, чтобы ел что-нибудь красное. Док пытался у меня выпытать, чем именно я отравился, потом он говорил, что у меня язва желудка раскрылась или легкие отказывают, и какие-то странные заковыристые слова звучали вперемешку с гнусавым карканьем Клайда. А мне было так смешно, потому что мозг работал, я чувствовал, но тело и любые группы мышц были мне неподвластны. Закрыв веки, я задремал, всего на секундочку. — Дышите глубже, сейчас мы доставим вас в палату. Голова может кружиться, поэтому с кровати пока лучше не вставать, через двадцать минут к вам зайдет врач. — Какая-то медсестра шла рядом с моей кушеткой, которая ехала по коридору, и единственное что я мог видеть так это лампы на потолке, проплывающие перед взором. Говорила она быстро и четко, иногда касаясь моего лба в попытке убрать мокрые пряди. Хорошо что после того как меня определили с местом, я успел снять свои сумки и дальномер, а то неизвестно куда бы они всё это отправили и не испортили бы? Перекладывали меня с место на место трое санитаров и та самая девушка, только после того как меня оставили одного, до мозга стало доходить, что побывал я, скорей всего, в операционной. Слабость и сонливость практически сморили меня, вот только отсутствие Клайда заставило пульс моментально подскочить, отчего аппарат, к которому меня подключили, захлебнулся в собственном писке. Спустя десяток секунд влетела медсестра и принялась что-то вкалывать в трубку, которая торчала из моей кисти, я пытался говорить, но, увы, ничего не выходило кроме хрипа. — Я же сказал, никаких дополнительных препаратов! — Винсент вошел уверенным шагом, и буквально с порога гаркнул так, что женские руки выронили шприц, который успел выпустить остатки лекарства в воздух, в виде струйки. — Но это же… здесь пульс… нельзя же было… — Надо же как человек меняется, когда оказывается на своём месте и в своём окружении. А ведь был весь такой тихоня, но на работе значит деспот и тиран? — Господи, понабрали практикантов! Ты совсем не читаешь рецептуру! — Сорвав с подножия кровати прикрепленную папку с исписанными листами, док едва не швырнул её в лицо девушке, которая пошла красными пятнами и готова была разреветься. — Анамнез для идиотов написан? — Интересно, он всегда такой во время работы или только потому, что я особенный клиент? — Я уже дважды тебе объяснял, всё, хватит, последнее предупреждение, ещё одна такая погрешность и ищи себе новое место! — Простите! Я всё исправлю! — Как ни странно, но она не заплакала, во всяком случае здесь, и, подняв выроненный прибор, поспешила уйти, вернув мою «историю болезни» на место. — Ты бы хоть говорил о наличии металла в твоём теле, потому что аппарат МРТ мог сильно покалечить тебя. — Винсент подошел к моей постели и стал настраивать дозировку капельницы. — Скобу тебе удалили, раны обработали, лишние токсины вывели, правда вместе с полезными микроэлементами, поэтому пока у тебя очень ослаблен иммунитет. — На мне была больничная рубашка и ничего более, но я не собирался уходить, поэтому это не так страшно. — Если хочешь не умереть в ближайшее время, пройди курс лечения. Однако, выбор за тобой, минимальный набор действий, который позволит тебе не отдать богу душу здесь и сейчас, я выполнил. — Подлатал и готов распрощаться? А если я подохну, то так даже лучше будет? — Моя птица, м? — Прочистив горло, прохрипел я то, что волновало меня больше всего. — Проходит обработку от паразитов, вернут сегодня к вечеру. — Как он поймал его? — В клетке. — Где, спрашивается, у вас она взялась? — Выпускать нельзя. — Только попробуй навредить ему, и я ноги тебе отсеку от тела с помощью ржавой пилы с неполным количеством зубьев! — Если… — Видимо угроза читалась даже в моём расфокусированном взгляде. — Я это итак понял, ни к чему мне угрожать без надобности. — Меня прервали самым наглым образом, покрыв губы какой-то мятной пастой или кремом, во всяком случае, это было даже приятно, потому что дарило прохладу и смягчало раны. Похлопывающие движения чужого пальца, будто говорили мне молчать, и дать продолжить их хозяину. — Строгая диета первого типа и своевременный прием лекарств это то, что поможет твоему желудку и поспособствует лучшему заживлению локтевого сустава. Исключить сильные физические и эмоциональные напряжения, иначе возможен рецидив. Вечером освободи палату, к этому времени я выпишу тебе рецепты, получишь таблетки у медсестры на первом этаже в окошке выдачи. — Воу, воу, полегче! Он уже даже собирался уходить, но у меня то были другие планы! — До конца недели я хочу остаться здесь, да. — Палата очень даже хорошая, даже лучше той, в которую положили Маилза. Кстати, о наших барашках, мы вообще на одном этаже? И не выписался ли он? Надо будет уточнить. — Эта реанимационная палата, ты видимо не понимаешь… — Набивает цену? — Плачу по сотне за каждый день пребывания здесь, да. — Помнится, что в этой дыре любая услуга стоит денег, а то, что он должен был выполнить — сделано, значит за бонусную часть нужно приплатить. — Деньги, это хорошо, Даниэль, но… — Ну точно, пытается стрясти больше! — Пятьсот вместе с обслуживанием, и ворона я не выпущу из клетки, да. — Повисла пауза, после которой док тяжело вздохнул, будто идя на сделку со своей совестью. — Надеюсь ты не забыл свою зубную щетку? — Я даже усмехнулся, правда снова заставил губы кровоточить, но оно того стоило! Боги, как прогнил этот мир. Всё имеет свою цену, это даже как-то печально, наверно потому, что деньги меня никогда не интересовали, это слишком низко и «пошло» что ли. — И пусть ко мне никто не шляется, кроме вас, да. — Не хватало ещё вздрагивать от каждого открывания двери и ожидать подвоха, что медицинский персонал подкупят и меня вновь накормят какой-нибудь гадостью. Паранойя, ты ли это? Проходи, присаживайся, давно не виделись. — Я что, похож на твою сиделку? — Нет, дорогуша, ещё больше я не готов платить, хоть и могу себе это позволить, но ты мне задолжал, а ведешь себя так, будто все счета оплатил. — Вы похожи на того, чью задницу я вытащил из адового пекла, да. — Собственно, я обманулся из-за его внешности и тихого голоса в самом начале, а выходит у нас здесь волк в овечьей шкуре. Ну оно и понятно, ведь как бы он тогда смог выжить, оказывая медицинские процедуры сомнительным личностям за деньги? Наверняка у него дома под подушкой пистолет. — Ты слишком наглый, даже для ребенка. — Я даже уже забыл, что мы вели диалог, сосредотачиваясь только на своих мыслях и его прикосновениях, потому что от аппарата меня всё же отключили. — Рад, что мы договорились, да. — Поерзав, пытаясь улечься удобней, я понял, что мне больно, причем везде. Будто пока я был в отключке, меня с лестницы нечаянно уронили, везя в операционную. — Вечером я принесу твой ужин. — Ну вот, даже на обеде сэкономил, белохалатная жадина. — И мою птицу, хм. — Прикрыв веки, я подавил зевок, отмечая, что скулы саднят, неужели от удара об стол? Но когда я собирал вещи дома, то не заметил синяка, или я не смотрелся в зеркало? — И птицу. — Повторил мои слова на свой манер док. — Подготовь оплату за первый день. — Ага, дай бог если проснусь к твоему приходу. Приготовить ему, удумал ещё чего, комик недоделанный. — Отлично, хм. — Пробурчал я, засыпая, не в силах справиться с внезапно закончившейся энергией. Пусть мне ничего не приснится. Как открылась дверь я не услышал, однако чужое присутствие мозг уловил, активно пробуждая меня как раз в тот момент, когда чужая рука собиралась коснуться лица. Рефлексы и годы тренировок не прошли даром, поэтому я перехватил доставучий элемент и только потом открыл глаза, не ожидая увидеть кого-то помимо Винсента. — Ты забыл свою игрушку. — Хвала богам, что к аппарату я был не подключен, потому что пульс подскочил моментально. Маршалл кивнул на столик, где лежал мой нож, оставленный ночью в его кабинете, а я успел сглотнуть. Как долго он тут торчит? — Я планировал забрать его позже, хм. — Например, никогда. Лично меня, такой бы расклад устроил. Разжимая пальцы, я выпустил его запястье, пытаясь справиться с собственным дыханием. Чертовски не вовремя этот тип решил подкатить, да и для второго захода рановато. — Я обыскал твой дом. — Да я как бы догадался, раз уж меня нашли даже здесь. Но к чему такая спешка? — Как глава полиции, м? — Интересно от паралитического газа кто-нибудь пострадал? Сигнализацию моего собственного производства точно демонтировали. Да и лица людей, которые нашли мою лабораторию, наверняка были шедевральными. — Нет. — Приподнимаясь выше, я пытался усесться и прикинуть немногочисленные варианты собственной защиты. На «нет» и присяжных заседателей нет, так что обвинений в мой адрес последовать не должно, однако он здесь и явно чем-то недоволен. — Тогда никаких проблем, да. — Во всяком случае у меня. — Ты работаешь на моей территории. — Ах, так кто-то снова получил по ушам? Забавно, что даже если я ничего не делаю, то окружающие меня люди всё равно отгребают. — Поправочка, да. — Попытавшись хрустнуть шеей, я понял, что бинты слишком плотно прилегают к коже и не дают в полной мере осуществить это действие. — Я хотел работать здесь, назовем это — хобби, но у меня перестало хватать времени, хм. Если есть нужда, можете забрать, всё что найдете, да. — Наверняка они уже это сделали, но выказывать сожаления неуместно, нужно немного ослабить хватку и позволить этому индюку считать, что он всё держит под контролем. — Уже. — Вот же ублюдочная морда! Столько пафоса и дерьма в одном человеке, что даже бесит! Печально, что это оборудование стоит очень дорого, а без него я не смогу снабжать Марка или других дилеров. — Ты ушел слишком неожиданно. — Мне понимать это как намёк на то, что я сбежал? — Час закончился, и последние действия явно перегибали палку, да. — За окном оказывается уже был вечер, хотя мне казалось, что прошло максимум часа четыре, после моего прихода. — Твои сигареты? — Видимо, он собирался сесть на одинокий стул с металлическими изогнутыми подлокотниками и, пытаясь убрать мои вещи, сложенные кучей на нём, уронил то, что хранилось в одном из карманов. — Мои, хм. — Точней остатки, и надеюсь он не заберет их, потому что покурить я бы сейчас не отказался. Чуть тряхнув пачкой и услышав стук сигареты о стенки, Маршалл не стал её открывать, возвращая все вещи на место, так и не присев. — Я знаю одного человека, который курит такие же. — Даже понимая, что это невозможно и по всему миру ходят десятки тысяч людей, которые пользуются этой же маркой, я всё равно подумал о Пэйне. Зубы скрипнули, но я не позволил себе расспросить о другом любителе «вишни». — Не хочешь отсосать мне? — Я подавился воздухом. — Или вы пьяны или тронулись умом, да. — Это шутка такая? У меня брови от удивления полезли куда-то наверх, потому что подобного я просто не ожидал. Он точно ненормальный. Вообще, в полиции разве не положено периодически проходить психиатра? Тут же койка в психбольнице плачет по этому типу. — У меня есть компромат на тебя, и я глава полиции… — Да хоть Папа Римский, да! — От гнева лицо перекосило так, что губы стали вновь кровоточить. — Вы действительно думаете, что меня это может хоть как-то напугать, м? — Всему есть предел, а моё терпение никогда не могло похвастаться этим качеством. — Чем сильней вы давите, тем меньше у меня желания вести себя тихо, да. — Как так вышло, что эта гниль пытается надеть на меня кандалы и заставить плясать под его дудку? — Чем дороже ты ставишь ценник на себя, тем меньше шансов, что тебе вообще заплатят. Всегда можно просто взять, без разрешения. — Ну, это уже прямая угроза, а это может означать, что появился очередной фактор, который я не учел. Окинув палату взглядом, он пытался увидеть что-то ещё, но так и не нашел это. — В понедельник, без опозданий и даже не думай слинять из города, тебе не дадут уйти. — Какого низкого мнения вы о членах Акацуки, да. — Моя фраза прилетела ему в спину, когда он уже открывал дверь, может поэтому диалог заглох? Наверняка оставит своих шестерок охранять клинику, даже проверять это не стану. Выждав для порядка десять секунд, я отсоединил подвижную часть капельницы, оставляя закрепленную иглу в кисти, и поднялся на ноги. Больничная рубашка была такой широкой, что в ней мог поместиться второй я, и длинной она была до колена, вызывая дискомфорт. Доковыляв до вещей, я понял, что их никто не стирал и на них всё ещё были следы моего пребывания в кабинете Маршалла. Мерзость. Руки тряслись, раскрывая пачку сигарет, но обнаружив там последнюю никотиновую трубочку, я выругался и решил отложить своё общение с вредными привычками на неопределенный срок. — Зря отключил капельницу, тебе ещё две системы по графику необходимо сделать. — Винсент вкатил столик, на котором угадывались очертания клетки, накрытой плотной простыней, и несколько контейнеров с едой, судя по запаху и моему голоду там было что-то стоящее. — Иуда, ты ли это, м? — Хмыкнув, я одарил вошедшего скептическим взглядом, а заслышав мой голос, Клайд тут же заверещал. — Я не подписывался вставать между тобой и тем, кто сотворил это … — пока он пытался что-то сказать, я успел раскрыть клетку и дать ворону убедиться что это действительно я. — Довольно, Винсент, да. — Пальцы сквозь частые прутья я не стал засовывать, альбинос был ещё в неадеквате и мог сделать слишком больно. — У меня голова уже болит, а я вас только увидел, хм. — Покрутившись с тяжелой ношей, я не нашел лучшего места чем подоконник. — Как много вы ему сказали и разобрались ли с вашим преследователем, м? — Досадное отсутствие туалета и душа в палате немного подпортили настроение, но еда быстро вернула всё на свои места. — Разобрались. — Открыв первый контейнер, я наткнулся на куриный бульон и, проигнорировав протянутую доком ложку, отхлебнул прямо через бортик. — Чудно, да. — Сытное, теплое, но как по мне, то не хватает соли. — А теперь ответ на другой вопрос, да. — Я чувствовал как по стенкам желудка стекает та самая жижа, которую я хлебал, и это было чем-то новеньким. — Рассказал о том, в каком состоянии ты сюда поступил сегодня, о предыдущих диагнозах я не распространялся. — Значит мои панические атаки, импотенция и печальное состояние половины органов, ему достоверно неизвестно. Отличным дополнением будет то, что Винсент не вел записи моих прошлых посещений, а значит, Маршаллу неоткуда взять информацию. Одобрительно покивав на эту реплику, я скривился от содержимого второго контейнера наполненного приготовленными на пару овощами. — Маилз до сих пор здесь, м? — Брррр, ненавижу брокколи! Стараясь не жевать, я заглатывал слишком большие куски, которые практически сразу рвались наружу, но были упорно сдержаны силой воли. — Кто? — Я посмотрел на мужчину в белом халате как на идиота, и задумался как ему объяснить о ком идет речь. — Мальчишка, которому я просил выделить нормальную палату, да. — Назвать его инвалидом, тугоухим или как-то ещё обозначить его физическое состояние, язык не поворачивался. — Так ты о нем. — Мне казалось, что он должен был его запомнить, хотя если вспомнить очереди, которые бывают в коридорах, не мудрено что имена стираются из памяти, наверное он ориентируется по диагнозам. — Здесь, но не я его лечащий врач. — Даже так. Не подумал как-то об этом. — К тому же, с ним работает психолог, поэтому не стоит создавать парню лишних потрясений. — Кусочек белой рыбы оказался практически безвкусным и вонючим, и что-то мне совсем разонравилась больничная диета. — Звучит зловеще, да. — Достав из сумки с глиной, которую я переложил под подушку, пять купюр по сотне баксов, я передал оплату врачу, ведь хоть и хреново, но свою работу он выполняет. — У меня практически не бывает ночных дежурств, поэтому я зайду только утром. — Убрав деньги, умелые руки вновь подключили ко мне капельницу, сменив один медицинский пакет на другой, с более большим объемом. — Значит, до утра я развлекаю себя самостоятельно, да. — Кривовато улыбнувшись, я устроился удобней и прикрыл веки, тяжело вздыхая и пытаясь не думать о том, как сильно мне захотелось отлить. Ближайшие полтора часа показались мне адом и как только жидкость, которую в меня усердно вливали, практически закончилась, я отсоединил тонкий шланг и рванул к выходу. Без света в моей палате было темно, а пустой коридор не страдал от этого, поэтому мне пришлось жмуриться. Наплевав на босые ноги, я двинулся сначала вправо, но увидев стрелку с надписью «туалет» указывающую в противоположную сторону, я чертыхнулся и двинулся назад. Боги, как же это прекрасно! Мне казалось что всё, что влила в меня капельница, попало в мочевой пузырь, и теперь я был на седьмом небе от счастья, опустошая его. Настроение разом полетело вверх, и даже отражение побитого меня в зеркале нисколечко не напрягало. Жизнь то на самом деле не так уж и плоха. Ну, а если мне хорошо, то почему бы не начать причинять добро другим? Палата Маилза была на том же этаже, и света в ней не было. Скользнув внутрь, я переключился на левый глаз, различая всё в серых тонах. Почему у него стоит тарелка с фруктами, а у меня нет? Где справедливость? Мальчишка похудел и выглядел как-то совсем печально, хотя может всё дело в плохом освещении? Сальные волосы, съехавшие бинты и искусанные губы покрытые рытвинками. Что-то мне подсказывает, что психолог особых успехов не достиг. Аккуратно забираясь на чужую койку, я делал паузы между движениями, не желая разбудить Маилза. Замирая в самых нелепых позах, я мысленно смеялся своему кордебалету, но упорно продолжал укладываться. Мы лежали лицом к лицу, но я ничего не чувствовал, более того, мне даже было не интересно рассматривать чужие черты лица. Ненавижу одиночество. Хотя, наверно, я просто боюсь быть один. Да, так было с самого детства. А потом череда неудач с теми, кто был дорог мне, бордель, Акацуки и… Вздохнув, я приподнялся выше и притянул Маилза к себе, утыкая его лоб в свои ключицы, кладя подбородок на чужую макушку и закрывая веки. Ничего не чувствую, но так нуждаюсь в этом. Рука мальчишки несмело обняла меня в ответ, а ведь он даже не проснулся.