Моя (не)идеальная жизнь: Превратности судьбы

Я бежал так, будто сам Сатана пустил по моему следу адских гончих, и только благодаря тому, что последние недели я активно возвращал себе прежнюю физическую форму, мне удалось завершить этот марафон без остановок. Расстояние очень приличное, да ещё и снующие туристы выступали в качестве преград, но я дышал носом, и мчался только вперед, не обращая внимания на их восклицания мне вслед. Почему я бегу? Почему я чувствую такой азарт и радостное предвкушение? Встреча с рыжим никогда не сулила ничего хорошего, но сейчас я не думал об этом, я хотел его увидеть, я хотел придти тогда, когда нужен ему и не важно по какой причине. Вперед, Дейдара, вперед! Плевать на боль в боку, плевать на жар в мышцах, ещё два квартала и я буду у цели. Вылетая после очередного поворота, я наткнулся на невидимую преграду, разом впечатываясь в неё и останавливаясь на месте. Замерев на вдохе, я смотрел, как рыжий стоит рядом со своим мотоциклом, небрежно опираясь на него, в руке неизменный телефон, а на локте висит чёрный шлем. Шаг вперед и икры едва не свело судорогой, но я не отвел взгляд, а он, казалось, даже не заметил моего приближения. Темные штаны, высокие байкерские сапоги, наглухо застегнутая тонкая куртка и растрепанные рыжие волосы, что отливали медью. Когда оставалась пара метров, он скосил на меня взгляд, а у меня почему-то от кистей до локтя выступили крупные мурашки. Я что-то испортил? Он что-то узнал? — Опаздываешь. — И вот она, злополучная одышка накрыла моментально и так некстати. Как сильно меня будут ругать? Что на этот раз произошло? Ещё кого-нибудь убили? — Добрый вечер, хм. — Стискивая зубы, чтобы не дышать через рот, выдал я. Слишком медленно он просканировал меня от макушки до самых стоп, а затем непринужденно подозвал жестом подойти ближе. Его свободная рука аккуратно подцепила кромку футболки, медленно задирая её вверх и оголяя мой живот. Вместе с поднимающейся тканью мои глаза округлялись, грозя просто вывалиться из глазниц от непонимания происходящего. — Ты соблюдаешь режим питания? — А? Он позвал меня сюда, чтобы узнать об этом? Серьезно? Я что, ребенок? Первая волна ошеломления отхлынула, уступая место слабому раздражению. Меня в очередной раз не воспринимают всерьез. — Я пью все таблетки, да. — Чеканя каждое слово, произнес я, и как ни странно теплая ткань тут же прикрыла мой оголенный живот. Пирсингованный растирал невидимую пыль между пальцами, словно моя футболка была чем-то пропитана или испачкана. — Я не это спросил, Дейдара. — Странно, а мне казалось, что его больше будет волновать соблюдение мной режима приема препаратов, нежели банальный приём пищи. Кому вообще какая разница? — У меня нет аппетита, да. — Многие продукты напоминают по цвету или консистенции то, что жрал Дзецу, а едва я вспоминаю ту встречу, как начинаю чувствовать этот тошнотворный запах. Мозгом я понимаю, что его нет, но отделаться от этого и абстрагироваться абсолютно не получается, в итоге я не ем совсем ничего. Объяснять подобное я не хотел, это лишь в очередной раз показало бы, насколько я не профессионален, а такое обычно скрывают от руководства. Теперь уже и раздражение потухло, а вот разочарование крепко вцепилось в моё нутро, укореняясь и пуская щупальца прямо в сердце. Похоже стоило остаться с Обито. Едва эта мысль мелькнула в мозгу, как Пэйн наклонился ко мне, так близко, что ни о каком личном пространстве ни шло и речи. Поцелует? На секунду наши носы соприкоснулись, и мой пульс подскочил на сотню ударов, а сам я остался неподвижным, будто побоялся спугнуть его. Но пугать никого не требовалось, он просто отклонился назад, без интереса наблюдая, как моё лицо покрывается пятнами. — И как ты планировал принимать сегодня лекарство, если ты употреблял алкоголь? — Его телефон завибрировал, и он перестал меня пронизывать взглядом, позволяя выдохнуть и проклясть самого себя нецензурными словами. Ага, поцелует он меня, как же! Еблан ты, Дейдара! Ненавижу! Зачем ты вообще меня вызвал, чертов рыжий? — У меня быстрый метаболизм и я пока не собирался спать, да. — Хотя заказывая вино, я не думал, что вернусь на ночь в ту коморку. Я планировал провести время до рассвета поинтересней, чем пялиться в небольшое окошко под потолком и вслушиваться в редкие шумы за дверью. — По твоему состоянию видно, что ты вообще практически не спишь. — А вот и претензии, но с чем это связано? С каких пор меня вообще вызывают на улицу, чтобы отчитать? Кабинет стал тесноват? — Это не влияет на мою работу, да. — Никаких положительных эмоций не осталось, и я в который раз за это короткое время пожалел что пришел. Нужно было проигнорировать сообщение и встретиться в привычной обстановке. Хотя зачем? Я вообще не понимаю, что он хочет! — Я заметил, Дейдара. — Сарказм? У меня сейчас голова взорвется! — У меня новое задание, м? — Всё. С меня хватит. Может Обито ещё не ушел и мне удастся вернуться назад? На что я надеялся? Идиот! Пэйн абсолютно на другом уровне и это меня бесит! Бесит, что он поманил меня пальцем, а я как верная собачонка тут же примчался! Дьявол! Где моя гордость? — Пока нет. — И снова этот выжидающий взгляд и тишина. Да что, мать вашу, я должен понять?! Я пропустил занятия по чтению мыслей, и сейчас меня экзаменуют и я с треском проваливаю этот тест? — Что-то не так, м? — Рыжий убрал телефон и принялся натягивать тонкие кожаные перчатки без пальцев, видимо собираясь в скором времени уезжать. — Думаю, выдержишь ли ты? — Эта фраза была брошена так легко, будто она ничего не значила, а ведь это было далеко не так. — В каком плане, м? — Мадара сделал свой ход? Или предстоящее задание будет настолько сложным, что в моей квалификации сомневаются? — Вы хотите снова выставить меня против кого-то, м? — Может он оценивает, стоит ли делать ставку на мою победу или выгодней поставить на поражение? Или это связано с какими-нибудь найденными записями Какудзо? Может мне хотят назначить очередную операцию? — Ты слишком много говоришь и задаешь ненужные вопросы. — Пирсингованный нахмурился и чуть склонил голову к плечу, смотря на то, как моё лицо исказила такая орда мыслей, что на лбу выступили продольные морщины. — Давай так, Дейдара, или ты сейчас возвращаешься к Обито и проводишь с ним запланированное время, или ты включаешь мозги и адекватно воспринимаешь информацию, которую я тебе дам. — Резко. Ожидаемо, что он узнал с кем я был, но как именно? И о какой информации идет речь? — Я не вернусь, да. — Плевать, что ещё минуту назад я готов был это сделать. — Хорошо, тогда надевай и держись крепче, птенчик. — Пэйн стянул шлем со своей руки, и мне пришлось самому разбираться с ремешками. Пальцы тряслись, услышав забытое прозвище, но рыжий был занят подготовкой к отправке железного коня и не обратил внимания на моё состояние. Одно ебливое слово, а сердце в груди совершило кульбит. Я слишком мягкий. Мотоцикл рыкнул, привлекая внимание к Пэйну, заканчивающему крепить крупные очки для езды, отдаленно напоминающие пилотные. Кисти пошли мелкой дрожью, и я медленно выдохнул, абсолютно не шифруясь, ведь за шлемом всё равно ничего не было видно. Новый, уже более громкий рёв заставил железного коня придти в движение от рук хозяина, выправившего руль. Ничего необычного в таком методе передвижения нет, но вот беда, извозчик тот, с кем я хочу оказаться в постели. Перекинув ногу и невольно прижимаясь ближе к пирсингованному, я сглотнул, аккуратно пристраивая руки ему на бока, так, чтобы это не было похоже на объятия, не хватало ещё больше демонстрировать свою заинтересованность в нём. Опорная металлическая палка резко взметнулась вверх от удара ногой Пэйна, и я закусил губу, чуть сильней стискивая приятную на ощупь куртку, чтобы не слететь от быстрого старта. Как ни странно, но в этот раз я угадал, мы рванули подобно стреле, выпущенной из лука, и я осознал, что даже сейчас я не получу то, чего мне так сильно хочется. Дьявольский шлем не позволял прижаться к спине рыжего, как бы я не старался, это всё равно что иметь длинный клюв, который первым упирается во что-то, не позволяя сделать это телу. Как идиот я отвернулся в сторону, но из-за этого моя позиция стала более уязвимой, а скорость то росла и угроза быть размазанным об асфальт стала более реальной. Да чтоб вас всех! Близко, но так недосягаемо, что это просто обескураживало, словно между нами снова какая-то невидимая преграда. Почему снова? Она ведь всегда была, просто я на время забывал об этом или игнорировал этот досадный факт. Это просто невыносимое издевательство. Плевать. Закрыв глаза, я отстранился, переставая ерзать и позволяя пирсингованному сосредоточиться на дороге, хотя, велик шанс, что он вообще не заметил мои поползновения. Почему он так любит мотоциклы, у него ведь наверняка есть машина, и не одна, но двухколесный транспорт ему больше по душе. Разве это не странно? Не имея чувств, сознательно отдавать предпочтение чему бы то ни было? Мотор ревел, а он склонялся ниже, открывая обзор на полупустынную дорогу, по которой невозможно было отследить скорость. Так похоже на свободу. Я любил бывать в небе один, абсолютно один, словно Бог, а он? Он любил быть один на один со скоростью, с дорогой, не замечая мелькающие смазанные пятна домов и обочин, подобно художнику, вырисовывая свою жизнь на серой ленте асфальта. Только вперед, по полной! — Я рад, да. — Никто меня не услышит, да я и не старался, просто шепот вырвался сам собой, и я сделал невероятное. Я же псих. Руки расправлены как крылья, и я запрокинул голову вверх, натыкаясь на темно-синее полотно, на котором едва-едва намечались будущие огоньки звезд. — Ееееехууууу! Дааа! Ааааааа! — Нет, я не хочу умирать, но это то, что я чувствую! Я чувствую! Меня распирает от непонятных эмоций, но ноги так сильно сжимают сиденье, что на внутренней части бедер останутся большие гематомы. Пэйн ни на йоту не сбавил скорость, не вильнул и никоим образом не выдал свою реакцию на моё поведение. Можно? Нельзя? Узнаю после того, как мы остановимся, а пока, я хочу продолжать лететь. Июньская ночь оказалась чуть менее жаркой, чем день, поэтому теплый ветер не пронизывал, он ласкал, в отличие от осеннего собрата, который в прошлый раз буквально грыз моё тело. Когда мы стали сбавлять скорость прошло уже больше двадцати минут, и район этой неприятной страны явно сменился, но даже если меня привезли на очередное линчевание, я всё равно был счастлив от того, что на эти гребанные минуты смог освободиться и не думать. Множество припаркованных автомобилей вдоль узкой улочки и выложенная крупными камнями дорога заставила нас плестись так медленно, что лица прохожих стали видны слишком отчетливо. Здесь практически не было туристов, местные, достаточно молодые и крикливые, свистящие в след любому транспорту без исключения. До ушей доносилась навязчивая мелодия какого-то нового хита, а мы всё так и двигались вперед, к огромному трехэтажному зданию, именуемому развлекательным центром имени некоего Карденаса. Что же здесь будет? Подпольные бои? Азартные игры? Отмывание денег? Въезд на паркинг остался слева, а я уже перестал держаться и с интересом наблюдал за кучками людей, веселящихся рядом с гоночными авто. Может это будут нелегальные гонки без правил? Судя по всему мы тоже привлекли их внимание, потому что некоторые даже не стесняясь, тыкали в нашу сторону пальцем. Почему Пэйн решил парковаться на улице? Разве не безопасней на платном паркинге? Или мы даже внутрь заходить не будем? Мягкий толчок оповестил меня, что мы окончательно встали, а распрямившийся пирсингованный стал символом того, что мне пора слезать, что я и поспешил сделать. — Зачем мы здесь, м? — Снимая шлем, я понял, что голова успела вспотеть и по шее тек пот из-за такой жары. Мой непосредственный начальник блокировал колесо непонятным противоугонным агрегатом и его растрепанные ветром волосы так забавно топорщились, что я полностью расслабился, забывая кто передо мной. Громкость музыки внутри здания поражала, потому что её достаточно хорошо было слышно снаружи, видимо здесь явные проблемы с шумоизоляцией. — Тут, кажется, скоро намечаются гонки, да. — Мотнув головой в сторону компаний молодых людей, я передал шлем рыжему, только потом понимая что ему всё равно некуда его убрать и теперь он так и будет у него в руках. — Мы пришли сюда поговорить, но судя по тому, как не закрывается твой рот, диалога не выйдет. — Не знаю, от какой части фразы я впал в ступор больше, от того, что в этом «громком» месте мы будем говорить, от того, что мы вообще будем говорить или от того, что я не могу заткнуться и этим мешаю. Столько вариантов, что даже мысли разбегаются. Идиотизм! — Далеко не отходи и не лезь ни к кому. — Нет, ну это уже совсем! Ещё бы скомандовал: «к ноге» или «рядом»! Пэйн пошел прямо к центральному входу, а я скорчил ему в спину гримасу, но облегчения это не принесло, поэтому пришлось просто стиснуть зубы поплотней и нагонять его. Итальянские неформалы что-то весело обсуждали, и я рефлекторно стал вслушиваться в этот едва различимый гомон. Как только я понял, что эти гиены обсуждали внешность и возраст рыжего, меня как ледяным душем окатило. Он ведь тоже это слышит! Почему он не реагирует? Пусть я не понимал многих слов и контекста, но градус смеха выдавал их с головой, а я очень не люблю, когда кто-то ведет себя подобным образом. Мои ноги сами замедлились вплоть до того, что я просто встал и как только кто-то выкрикнул «смотри, патлатая обезьянка хочет пару бананов», я ощутил тяжесть захваченного ножа. — Я не ясно выражаюсь? На каком языке мне повторить, чтобы ты стал понимать смысл сказанного? — Новый приступ хохота аккомпанировал фразе рыжего, который успел дойти до автоматической двери, и теперь она держалась открытой не в силах захлопнуться, ведь человек не заходил внутрь. Сплюнув на асфальт и засунув руки в карманы, я двинулся к ждавшему меня, задавив восклицание о том, что эти ублюдки сами нарываются. В этот раз мы шли рядом, наверняка из-за того, что пирсингованный не хотел, чтобы я сорвался с поводка, ведь это место было рассадником пьяных людей или даже тех, кто курил травку. Всем так весело, а меня это лишь бесит. Складывается впечатление, что все смеются только над тобой и сделать ничего нельзя. Это вообще что? Типо клуб? На самом деле это действительно был большой, круглосуточный, развлекательный центр и на первом этаже находился боулинг, картинг и игровые автоматы. Музыка орала со всех сторон, но одна и та же, однако и без разных треков сюда вмешивалась своя какофония звуков, в виде визгливого рёва картинга или голоса робота, поздравляющего со страйком. Возможно, будь я с какой-нибудь компанией, мне бы было так же весело, но вспоминая Детройт, я понимаю, что из этого просто напросто не выйдет ничего хорошего. У меня другого рода развлечения и я был идиотом, когда не ценил спокойную жизнь, вот с такими увеселениями и липовыми родителями. Но тогда мне казалось, что быть профессиональным убийцей так весело и это разрушит все оковы навязанные социумом. — Сюда. — Я бы наверное прошел дальше, если бы Пэйн не схватил меня за локоть и не заставил остановиться у стеклянного лифта, так внезапно распахнувшего свои двери. Видимо, очередной подпольный что-то там, и мы поедем в подвал. Я боднул плечо Пэйна давая понять, что я всё понял и меня можно больше не держать, а затем шагнул внутрь кабины, после того как наружу высыпалась гурьба разношерстных людей. Естественно лифт поехал вниз, и это было так ожидаемо, что я хмыкнул, заставляя других обитателей стеклянного куба на меня покоситься. Ничего необычного в подземной парковке не было, разве что отсутствие крутых тачек заставляло задуматься. Возможно, подземкой предпочитают пользоваться как раз те, кто не может похвастаться мощными спортивными колесами и они тут просто прячутся? Пэйн выходит тоже понтанулся? Смешно. Я пристроился к выходящим, но меня снова остановил рыжий и вот тут я действительно не понял что произошло. — Куда ты собрался? — Я несколько раз хлопнул веками, демонстрируя полное непонимание. — Чем же заняты твои мысли? — Его взгляд стал более тяжелым, и я не смог играть в гляделки, рассматривая украшение на его шее, которое стало видно только потому, что он расстегнул куртку. Очень похоже на моток колючей проволоки, или терновый венец, точно, пожалуй это именно он, ведь Пэйн глава этой сраной католической церкви. — Колючее, м? — Я видел его раньше, но оно не казалось таким символичным, да и не так уж часто оно красовалось на рыжем. Надо же как меняется значение чего-то обычного, когда ты понимаешь контекст. — Если интересно, можешь потрогать. — Я моментально перехватил его взгляд, ища подвох или намек на шутку, но это не про него. Дверцы лифта захлопнулись и мы стали возвращаться на тот этаж, с которого и начали это вертикальное путешествие. А ведь мне действительно было интересно. — Вниз? — Я коснулся металла, который оказался вовсе не шершавым, а за спиной уже заходил новый поток людей. Аккуратно ткнув в один из узелков игл я не ощутил остроты, всё равно что зубцы вилки или клыки волка. Если просто трогать или надавливать, ничего не будет, но вот если приложить силу или всадить с размаха, то эта штука пробьет кожу и хорошенько увязнет в мясе. — Вверх. — На итальянском ответил Пэйн, и я убрал руку, отмечая прямое сходство такого украшения с пирсингом. Когда он хотел, он мог не расцарапывать своими проколами мне кожу, но видимо это не доставляло удовольствия, и в прошлом он не заботился об этом. А было ли это удовольствие? — Идём. — Мы действительно прибыли на этаж выше и сразу же оказались в большом зале без музыки. Точней музыка была, но она доносилась с первого этажа, а здесь можно так сказать «властвовала» тишина. Более темный интерьер, но нет той дороговизны, из-за которой чувствуешь себя отбросом. Всё помещение заставлено бильярдными столами, рядом с которыми находились диванчики и столики с кальянами, а в самом конце длинная лакированная стойка и несколько официантов за ней. Вправо и влево было более светлое ответвление, но как оказалось, мы уже пришли и Пэйн уверенно направился к одному из двадцати бильярдных столов. — Жди здесь. — Не знаю, чем он руководствовался при выборе стола, но мы находились и не в центре и не с какого-либо угла, как по мне, очень странная и неудобная позиция. Мотоциклетный шлем лег на зеленое сукно и над столом тут же зажегся свет, а рыжий скрылся за одной из колонн, явно направляясь к бару. Серьезно? Мы пришли поиграть в бильярд? Я кий максимум десять раз в жизни держал, да и вообще не помню ничего. Очередной позор на мою голову, лучше бы в покер пошли перекинуться. Спустя полчаса размазывания моей самооценки тонким слоем по плинтусу нам принесли напитки и начос с острым соусом. У меня болел позвоночник из-за того, что часто для удара мне приходилось едва ли не ложиться на стол, чего на самом деле делать было нельзя. Эта чертова палка была слишком длинной, а руки у меня, как выяснилось, не просто растут из жопы, так они ещё и короткие! Я ненавижу бильярд, клянусь! У меня пальцы выгнулись в обратную сторону, и сейчас, когда я пытался обмакнуть треугольничек в красный соус, они тряслись как у алкаша в завязке. Естественно, что рыжий играл как настоящий профессионал, каждый его удар по шару приносил очки, а мне за счастье вообще было попасть точно в центр. Кий точно живой, в самый последний момент соскакивал, угождая то под низ шара, и заставляя его подскакивать, то проскальзывая сбоку, отчего тот начинал закручиваться на месте. Эта игра для дебилов. А самое печальное, что я чувствовал дикий азарт и мне так хотелось, точно также как и Пэйн, загонять все цели в лузы. Я получал мазохистское удовольствие от происходящего. — Так значит сегодня ты хотел вернуться в постель к супругу? — Начос выпал у меня из пальцев, так и не попадая в рот, вместо этого пачкая соусом джинсы, которые я купил совсем недавно. Пирсингованный давно снял куртку, оставаясь в простой темной футболке, и сейчас сидел рядом, попивая свой сок. С хера он вообще об этом заговорил? — Пока воздержись от таких поступков. — У меня во рту всё пересохло, а ведь я только что допил свой сок. А? Разве тебя вообще касается то, с кем я трахаюсь?  — Я просто думал… — Ты знаешь, что такое БДСМ? — Я захлопнул челюсть с лязгом и как-то разом перехотел есть. Вселенная, прием, это такая шутка? Пэйн что, такой же как Маршалл? — Плетка, кожа, ошейник, кровь и прочая ерунда, да. — Был в борделе один паренек, я с ним пересекался в больнице, так вот он туда чуть ли не после каждого клиента попадал, а почему? Потому что специализировался он как раз на БДСМ. Денег ему платили очень много, и он вроде даже перся с этого, но для меня это выглядело не более чем унижение и избиение беззащитного. — Нет, Дейдара. Отчасти ты конечно прав, но на деле всё не так. — На деле? На каком ещё деле? Это не о тех ли делах идет речь, когда я только попал в Акацуки и «отрабатывал» за свои дерзкие запросы. — Сасори считал, что ты ещё слишком юн и поэтому старательно обходил эту тему с тобой. — А он то тут при чем? Я запустил руку в волосы, с силой расчесывая кожу и пытаясь перестать хмуриться. — Сасори, м? При чем тут он, м? — Зачем вообще говорить о нём сейчас? Почему-то каждый раз когда кто-то хотел что-то сказать по поводу шатена, я чувствовал себя предателем. — Сасори был в Теме. — Какой ещё теме? БДСМ? Что за чушь? Нервно хихикнув, я закрыл лицо ладонями и, упираясь локтями в колени, стал раскачиваться, понимая, что просто схожу с ума. — Успокойся и посмотри на меня. — Чужая рука крепко окольцевала моё запястье, возвращая лицо под свет ламп. — Сасори точно так же как и я являлся доминантом. — Я скривился, точно чувствуя привкус лимона на языке. Это ведь неправда. — Нет, это ведь я его, эм, в смысле… — Да? Подумай хорошенько, Дейдара, решал ли ты когда-нибудь, когда у вас будет секс? — Пэйн продолжал держать мою кисть, а вот моя вторая ладонь всё ещё скрывала половину лица. Я мог бы рассмеяться ему в лицо и сказать, что я всегда решал когда, где и сколько раз, но по факту, это была ложь, если Сасори-дано не хотел, я мог сдохнуть, но не получить желаемого. — Кто из вас был главным? — Он. Всегда только он. — Даже будучи принимающей стороной можно доминировать. — Сасори говорил мне, верней я тогда впервые от него услышал эту фразу, которая далеко не сразу показала её истинный смысл. — Я совсем его не знал, да. — Почему все вокруг его знали другим. Или это я единственный знал его другим? Почему все, кроме меня? Глупое отчаянье, которое я никогда не смогу исправить накрыло с головой, и я согнулся, упираясь лбом в колени. — Это было то, что тебе было рано знать. — Слишком рано, слишком поздно, я ненавижу оба эти словосочетания. Именно поэтому я ненавижу сраную вечность, так восхваляемую шатеном! НЕНАВИЖУ! Жизнь — это лишь миг! — Я мог… — Послушай меня внимательно, Дейдара. — Пирсингованный вздернул меня за шкирку, как мелкого котёнка, заставляя вести диалог лицом к лицу. — У нас с тобой никогда не будет отношений. Никаких. Ты это хорошо понимаешь? — Я это знаю, поэтому вялый кивок вышел сам собой. — Я не способен дать тебе тех эмоций, которые ты так ищешь. — Я уже ничего не ищу. — Я понял, да. — Я вообще ничего не хотел, у меня всё было нормально, это ты зачем-то растормошил этот улей сегодня! Прикрыв веки, я попытался вспомнить то эмоциональное равновесие, которое было ещё утром, точней то отсутствие эмоций, и полное безразличие к происходящему. — Но я могу помочь тебе с нехваткой физического контакта. — Нет, не помню то состояние. Любая фраза рыжего имеет отклик, не важно положительный или отрицательный. Я просто не могу на него не реагировать, хоть он только и делает, что причиняет мне боль. Я что, реальный мазохист? Как вообще люди понимают, что они мазохисты? — На определенных условиях. — Каких, м? — Цепляясь за ускользающую нить в разговоре, я подался вперед. — По возвращению, я дам тебе книгу, и мы обсудим её после твоего задания, на которое ты отправляешься послезавтра. — Книга? Задание? Его рука потрепала меня по макушке, снова проводя параллель между ним и моим уже бывшим напарником. — Я не понял, да. — Ни слова. — Прочитаешь и поймешь. — Пэйн поднялся со своего места и направился к треклятому бильярдному столу. — Продолжим, мы не закончили партию. — Но я больше не хотел играть.