Ди-Джей

      Дикий с трудом разлепил тяжёлые веки и чуть приоткрыл глаза. Чёрт… Общее физическое состояние сильно напоминало утреннее пробуждение после хорошей попойки. Губы пересохли, язык будто одеревенел и отказывался шевелиться, в висках бухало тяжелым набатом.       «С кем это я так? — вопрос, обращенный к самому себе, пока остался без ответа. В плывущем перед глазами тумане угадывался нечеткий силуэт. — Джей? Если опять надрался — убью засранца. Так. Стоп. Сам-то хорош».       Сквозь шум в ушах Дикий понемногу начал различать неясные звуки, только усиливающие раздражающую головную боль.       «Да пошло всё…» — просыпаться майор передумал и вновь плотно зажмурил глаза.       Из мутной полудрёмы его вывели хлесткие шлепки по обеим щекам.       — Ну-ка, просыпайся, просыпайся, красавчик.       Силуэт оформился в широкое лицо с раскосыми глазами. Когда Дикий проморгался, оказалось, что оно принадлежит пожилой женщине. Майор был почти уверен, что видел её раньше, но при каких обстоятельствах — пока вспомнить не удавалось.       — Ну вот, так-то лучше. Голова болит, деточка? — маленькая ладонь китаянки, затянутая в напылённую одноразовую перчатку, легла пациенту на лоб, и ему показалось, что боль слегка отпустила. Мистика какая-то. — Ничего. Сейчас сделаем укольчик, и всё пройдёт.       — Так что, ma petite tante Bon Gout*, когда вы сможете его растормошить? Перекусить успею?       Пропитанный иронией мужской голос был Дикому неизвестен. Майор попытался поднять голову, чтобы увидеть незнакомца, но не преуспел. Тело ощущалось совершенно чужим, а мышцы будто начисто атрофировались.       — Меня зовут Бао Гу, — женщина укоризненно покачала головой и погрозила собеседнику пальцем.       — А я что сказал? — притворно удивился он.       — Ты неисправим, mon petit cafard** — китаянка расцвела ласковой улыбкой. — Иди поешь. Ещё минут двадцать, и он будет как огурчик, — она наклонилась и заглянула пациенту в зрачки.       — Ну что, деточка, очнулся?       Деточка? Чёрт побери! Кому это она? Неизвестно от чего больше встрепенулся Дикий — от обещанного и таки сделанного китаянкой укола или от этого уже давно и прочно забытого к себе обращения. Пожалуй, «деточкой» маленький Валера был примерно лет до пяти, да и то исключительно пару летних месяцев в году в гостях у бабушки.       «Деточка» обескуражило боевого командира до такой степени, что ему удалось даже сесть, несмотря на накатывающую волнами дурноту, при этом слегка зацепив теменем нависающую сверху прозрачную крышку криокамеры.       Надетая на нём рубаха из нетканого материала не выдержала усилия и с треском разошлась по обоим боковым швам. Размер XXL в плечах оказался деточке тесноват.       Майор на секунду застыл, соображая, что произошло. Медленно повернув голову, он с опаской заглянул себе за спину.       — Ай-яй-яй, — всплеснула руками хрупкая миниатюрная китаянка. — Какой большой мальчик. Какое завидное телосложение.       Это было уже чересчур. Дикий фыркнул и затрясся от беззвучного хохота, сопровождаемого звуком рвущейся материи — дырки на рубашке неумолимо расползались дальше.       — Да-да, смешно… Это в рамках нормы... Реакция на инъекцию. Ну посмейся, посмейся. Саманта! Подойди сюда.       На зов откликнулась высокая светловолосая женщина спортивного сложения в простом рабочем комбинезоне с печатью на кармане. Киборг, «семерка». Смеяться майору расхотелось из-за смутного ощущения, что с ней связан какой-то неприятный инцидент.       — Саманта, забери у пациента пижаму и принеси ему футболку и брюки.       Значит, пациент... Он окинул взглядом помещение. Да, его медицинское назначение не подлежало сомнению. Посреди довольно обширного зала располагался пилон со встроенными в него каруселью несколькими ладьями криокамер с прозрачными крышками. Вдоль стен по правую руку тянулся шкаф с выдвижными ящиками, подмигивающими разноцветными индикаторами. Слева располагался смотровой стол с лампой и консолью с целым арсеналом блестящих медицинских инструментов неизвестного Дикому назначения. Почему-то их вид заставил его внутренне содрогнуться. Он был абсолютно уверен, что было бы лучше и дальше пребывать в блаженном неведении. Медотсек. И явно на корабле. Как же он сюда попал?       Киборг ждала, протянув руку к колпаку криокамеры. Дикий неторопливо выпутался из рукавов зеленой пижамной рубахи, отдал ее Саманте, взялся за резинку просторных штанов и выжидающе посмотрел на китаянку.       — Снимай, снимай, деточка, не стесняйся, — подбодрила она.       — Знаете, мадам, у нас в доме было не принято появляться перед дамами в нижнем белье, а уж без белья — и подавно, — майор с удовлетворением отметил, что дар речи к нему всё-таки вернулся. Вот бы еще и память…       — Мой дорогой, после того, как я заглянула в изнанку твоего сознания, можно уже не стесняться. Впрочем...       Фа Вейсао усмехнулась, отступила на пару шагов в сторону и демонстративно уткнулась взглядом в монитор на боковой панели криокамеры.       Дикий умудрился стащить с себя штаны и отдал их Саманте, однако выбираться из своего убежища не спешил. Только когда «семёрка» вернулась с его одеждой, майор осторожно спустил ноги на пол, довольно быстро оделся и попробовал встать.       Китаянка следила за ним вполглаза от монитора, но помощь не предлагала. Саманта, выполнив задание, на происходящее никак не реагировала и безразлично стояла в позе «вольно».       Пискнул датчик висевшего под потолком дрона, среагировав на движение, и герметично закрытая дверь с шипением отъехала в сторону. Из дезинфекционной камеры, расположенной между отсеками, шагнул высокий темноволосый мужчина.       Дикий смерил его быстрым оценивающим взглядом и удивлённо приподнял бровь. Достижения современной медицины без проблем позволяли установить себе биопротезы, ни внешне, ни функционально не отличающиеся от утраченных частей тела, а проще говоря, присобачить себе новую руку или ногу взамен оторванной. Правда, не только гражданская, но и военная медицинская страховка покрывала расходы только частично. Сильно пострадавшему на поле боя солдату или офицеру приходилось либо доплачивать из своего кармана, либо выбирать, какая из конечностей ему наиболее дорога и только её приделывать обратно. Майор это доподлинно знал, так как не раз бился за своих подчиненных с тяжелой неповоротливой бюрократической машиной.       Незнакомец же почему-то этим не озаботился. Из-за чёрных нейропротезов обеих рук и россыпи отверстий у ключиц он напоминал биоконструктор — этакий симбиоз человека и киборга, причём киборга самой древней марки, ещё без «отделки кожей». Усиливали впечатление и странные прямоугольные заплатки, расположенные на левом плече, с правой стороны груди и на животе, просвечивающие сквозь тонкую футболку       «Что-то как попало его залатали», — подумал майор. Именно это слово первым пришло ему на ум и очень точно охарактеризовало увиденное.       — Вы, как всегда, точны, ma tante, — произнёс мужчина. — Двадцать минут прошло — и пациент на ногах. Позвольте признание? Пожалуй, вы единственная на этой посудине, с кем я могу разговаривать без желания схватиться за бластер.       — О, мon lapin****, как это мило. В таком случае, мне не стоит сожалеть, что с остальными ты говоришь так редко, — на лице китаянки вновь расцвела улыбка.       — Исключительно по мере необходимости, и сейчас, увы, она настала.       «Конструктор» повернулся к Дикому и с ядовитой усмешкой скомандовал:       — Майор. За мной — шагом марш! Печатай шаг, чтоб корвет содрогнулся!       Корвет? Дикий зацепился на это слово, и, словно спусковой крючок, оно потянуло за собой второе — Корвет... Пиранья... В голове наконец-то прояснилось: он в плену, Джей погиб, прибор спрятан в надежном месте. А еще он вспомнил, что точно не переходил на «ты» с этим странным мужиком с легким, почти неуловимым французским акцентом и непроницаемыми темными глазами.       — С какой стати, мon lapin? Что-то не припомню вас среди своих отцов-командиров, — насмешливо отозвался Дикий. — Так что «кругом, шагом марш», — майор сопроводил приказ наглядным жестом.       — Что? — мужчина нахмурился. Судя по всему, такое в свой адрес он слышал впервые.       — Мальчики, не надо ссориться, — китаянка бережно закрыла крышку криокамеры, выключила встроенный монитор и стянула с рук перчатки.       — Ладно уж, вольно, — слегка сдал назад Дикий, уважив даму. — Можешь покурить и оправиться.       По породистому лицу незнакомца скользнуло удивление смешанное с любопытством. «Мon lapin»? Каков наглец! И ведь как точно произнес!       Он надменно вскинул бровь и обратился к китаянке:       — Мa tante, экий у вас подопечный нынче прыткий, аж искрит. Он изначально был такой, или это ваша работа? Может, оставить его вам, чтобы слегка поутих? — он задумчиво перевел взгляд на разложенные в отдалении хирургические пилы и сверла. — А впрочем, сразу так радикально не стоит. Пожалуй, я сам попробую. Терапевтически. Мне надо выпить, а одному не хочется.       Майор пренебрежительно хмыкнул. Ему было все равно, остаться здесь, под надзором киборга-блондинки, или идти куда-то с этим странным полукиборгом-брюнетом. Хотя… Он глянул на маленькую седую китаянку. Она все так же мило улыбалась, но глаза были холодными. От такой улыбки лучше держаться подальше, да и выпить он бы сейчас не отказался… Чего покрепче.       Незнакомец, видно, каким-то шестым чувством уловил перемену настроения своей жертвы и, склонившись в шутовском полупоклоне, с издевкой произнес:       — Не угодно ли проследовать за мной, мсье?       Дикий пожал плечами, что, видимо, должно было означать, что теперь он идти согласен.       — Да, вот ещё что, — уже собравшийся выходить мужчина повернулся к майору, — я бы советовал вам впредь не повторять бездумно слова, смысла которых вы не понимаете.       — Ну почему же не понимаю? — невозмутимо возразил Дикий. — Смысл предельно ясен из контекста. Зайка, рыбка, котик, малыш — нужное подчеркнуть.       Он отметил, как крепко сжались механические кулаки у его визави и отдал должное его выдержке, потому что тот всего лишь процедил сквозь зубы:       — Не хамите, майор, мы с вами еще не пили на «ты».       — Именно это я и пытаюсь донести до вас с самого начала нашего разговора, — не остался в долгу пленник.       Незнакомец неожиданно улыбнулся. Строптивый военный определённо начинал ему нравиться. Надо же, только что очухался, ноги еще подкашиваются, можно сказать, иней с башки ещё не стаял, а смотрит прямо, ведёт себя уверенно и даже нагловато, и видно — не боится ни черта, ни дьявола. Да, это не Маркус. С таким, пожалуй, действительно можно выпить.       — D'accord*****, я вас услышал, — кивнул он. — Для окончательного достижения взаимопонимания предлагаю пропустить по бокалу коньяка.       — Возражений не имею, — по-военному лаконично ответил Дикий и вслед за странным типом шагнул из медотсека в открывшийся шлюз. ------------------------ ma petite tante Bon Gout* (фр.) - тетушка Вкусняшка. (Bon Gout – буквально: «хороший вкус») ma tante**(фр.) - тётушка. mon petit cafard***(фр.) - таракашечка. mon lapin****(фр.) - мой кролик (традиционное обращение к малышам, «мой зайчик»). d'accord*****(фр.) - хорошо.