***
Мое имя, звучащее хриплым голосом, доносилось отовсюду, с каждого сантиметра окутывающей меня тьмы. Оно вылетало из неоткуда и, обращаясь чёрным вороном, кружило вокруг меня, всё больше и больше сгущая темные краски. Этих птиц теперь было тысяча, и их количество неумолимо росло. Смолистые крылья касались моего тела, ветер, поднятый стаей пернатых, превращался в ураганный и, обретя достаточно силы, поднял меня, закружил в карусели перьев, острых клювов и бездонных глаз. Но в одну секунду все это прекратилось. Густой воздух сменился мягким матрацем, темнота осветилась ярким серебряным светом луны, чьи лучи пробивались сквозь не плотно задёрнутые шторы. Мне потребовалось время, чтобы понять, что я нахожусь в своей комнате и ещё немного, чтобы вновь начать анализировать информацию, поступающую в мозг. Ведь всё - то время, пока я был на границе между сном и реальностью, голос все так же продолжал звать меня, но мой разум не задумывался, кто и зачем это делает. Когда же всё - таки организм проснулся, и аналитическая способность вновь вернулась ко мне, я понял, что это Патрик. Надевая первое попавшееся под руку, я второпях дошел до гостиной, которая находилась на другом конце второго этажа. Тело Трика бледным пятном выделялось на фоне темных, скомканных простыней. С каждой секундой кошмарный сон все больше и больше оплетал его в паутину, а выпутаться он не мог, единственное, что было в его силе, это лишь ворочаться в кровати. Дурное сновидение отнимало у Патрика все средства защиты: одеяло бесформенным комком валялось на полу, а подушка — на другом конце ложа, оставляя его беспомощное тело один на один с лунным светом и тьмой ночи. - Пит… За несколько секунд я преодолел расстояние между порогом и кроватью и приземлился на корточки, рядом с изголовьем. - Пит... -Тише, я здесь, рядом. Это всего лишь сон — моя ладонь скользнула по мокрым вспотевшим волосам Трика, но он не успокаивался. Его тело все так же беспокойно ворочалось в постели, лицо искажала мученическая гримаса и грудь часто и тяжело вздымалась, обдавая меня горячим дыханием. Я не знал, то ли я являюсь причиной его кошмара, то ли он звал меня на помощь, то ли пытался о чём - то предупредить в своём сновидении и ещё много всяких «то ли», но с моих губ всё так же срывались слова утешения, которые не особо помогали. Мой разум не знал, что делать, как справиться с кошмаром Трика, что же ещё сказать, чтобы успокоить его, поэтому я просто замолчал и переплел наши пальцы. Это всегда помогало ему справиться со страхом, и этот раз не стал исключением. Патрик, всё ещё окутанный думкой сна, сжал мою ладонь сильнее и затих, мирно засопев. Я облегченно выдохнул. Очень хотелось спать, но оставлять Трика наедине с его кошмаром мне казалось кощунством, поэтому моё сонное тело оставалось не подвижно сидеть на полу, всё так же сжимая не естественно горячую ладонь. Мой взгляд скользил по телу Патрика, обводя привычные черты, только разве что сейчас, они были еще худее, чем раньше. И это меня насторожило. Ведь худоба уже перевалила за отметку «нормальный вес» и приближалась к тревожной красной линии. В этот момент внутри просыпалось что - то чёрное, запретное, то, что так долго находилось в заключение, то, что так опасно для меня. Оно раздобыло и достало на свет из далеких подвалов ненужные видеозаписи воспоминаний и сейчас они друг за другом воспроизводились в моей голове. Это кино о далеком начале 2000-х годов, когда наша дружба перерастало в нечто большее, когда наша любовь только зарождалась, принося в жизнь столько ярких красок и счастливых моментов. Но по классике жанра: всему хорошему приходит конец и в жизни начинается темная полоса. И этой самой финишной чертой счастья был хиатус. После этого начались бесконечные дни одиночества, которые сменялись счастливыми ночами, когда наглотавшись снотворного, ибо не в силах был уснуть сам, мне снилось, что мы с Триком вместе, что бессрочный отпуск Fall Out Boy не ворвался в нашу жизнь и не перевернул всё вверх дном, опустошив чашу счастья, а потом было пробуждение и желание больше никогда не открывать глаза. Но постепенно, неделя за неделей, год за годом и мне становилось лучше. Раны зажили, оставив после себя рубцы, временами беспокоящие болью, осколки разбитого сердца склеились, и я вновь начал жить и по новой научился любить. В этом мне помогла Меган. Все было как нельзя лучше, пока объявление о свадьбе Патрика и просьбы стать его шафером не рухнули на меня, как снег на голову. Но благо, этот удар я выдержал пусть и с великим трудом: ревность, мысль о том, что мои чувства к нему все ещё не угасли, не принуждённый разговор, невинный взгляд его глаз, в которых я видел свое отражение разбавленное любовью, в то время, как он светился улыбкой «ничего не было, все это время мы лишь были хорошими друзьями»… в общем, было тяжело, но всю бурю эмоции я послал куда подальше и сузил свой круг общения до Мег. И вновь всё наладилось, а потом вновь появился Патрик и я вновь понял, что люблю его. Вот только на этот раз он ответил мне тем же, но… как я уже писал, счастье не может быть вечным и через пару месяцев, все с такой же невинной улыбочкой, он свалил, оставив меня одного. Мне опять пришлось собирать осколки разбитого сердца и когда всё было готово, я возвел баррикады, дабы защитить себя от своей же собственной никчемный любви. В общем, всё это повторялось по кругу несколько раз, и я, как малое дитя, верил, что мы с Патриком будем вместе и всё наладится. Пока я наконец не понял, что так жить дальше нельзя и нужно избавляться от прошлого. Вскоре, после того, как я принял решение забыть о Трике, Мег уехала, сказав, что ей нужно разобраться в себе и в наших отношениях. Я не стал ей мешать, т.к. знал, что между нами уже давно ничего нет, и мы мучаем сами себя. Она не объявляется, кстати, уже месяц. В общем, этот фильм моей переломанной жизни заканчивается на том моменте, где Патрик заваливается ко мне в дом одним дождливым летним днём и, не объяснив, что его сюда привело, засыпает в гостиной. Короче говоря, все заканчивается сегодняшним днём и сегодняшним днём все начинается… - Пит? — вновь послышалось мое имя, только на этот раз голос не пугал своей хрипатой, он был как всегда — приятен на слух. Я мотнул головой, отгоняя не нужные воспоминания, и прояснившимся взглядом оглядел проснувшегося Трика. - Я… В общем, тебе приснился кошмар, а успокоить тебя словами никак не получалось, поэтому я взял тебя за руку, — сконфуженно пролепетал я, стараясь сразу же прояснить ситуацию, чтобы он не строил никаких догадок. Но оказалось, это совсем было не нужно. Патрик находился где - то между двумя мирами — сном и реальностью — поэтому его ещё спящий разум не мог анализировать происходящее, и мои слова пролетели мимо него и утонули где - то в безграничной темноте. - Ладно, я тоже пойду спать… Поняв, что страшное сновидение совсем отступило и подписало капитуляцию, я поднялся на ноги и хотел было направиться в сторону своей спальни, но понял, что рука Трика все ещё сжимала мою ладонь. Поэтому я осторожно расплёл наши пальцы, укрыл Патрика одеялом и, удостоверившись, что его голова уютно покоится на подушке, собрался уходить. - Пит, — сонный лепет заставил меня остановиться. - Да? - Я люблю тебя… Эти слова теплыми волнами растекались внутри, пробуждая желание урчать от удовольствия, но в тоже время, заставляя сердце сжиматься от боли, когда брызги солёной воды попадали на раны. Ведь я прекрасно понимал, что это признание сказано спящим человеком, и оно не имеет смысла, как не имеют смысла мои чувства и моя никчёмная любовь. Так ничего и не ответив, я осторожно пошел в спальню, постепенно растворяясь в ночи…***
Проснулся я от оглушительного и пробирающего до зубной боли писка будильника. Один меткий удар заставил заглохнуть столь нежно разбудивший меня предмет, и в комнате, освещённой утренним солнцем, вновь воцарилась тишина. С головой погружаясь в мир одеяла и розовых снов, я поерзал на кровати, устраиваясь поудобнее. Наконец, спустя несколько - минутного безостановочного ерзанья в кровати, моё тело нашло комфортную позу для сна, и лицо расплылось в улыбке разнеженного кота, как вдруг, я понял, что мои ноги, а затем и тело расстаются с кроватью, падая в объятья пола. Те несколько мгновений, которые мое тело находилось в состоянии свободного падения, я пытался ухватиться за что - то и удержаться на кровати, но в конечном итоге запутался в одеяле еще сильнее. Встреча с прикроватным ковриком прогнала остатки сна, и мой разум окончательно проснулся. Поежившись от холода, который исходил от пола, я, ворча, оделся и отправился в ванну. Оттуда я вышел в более или менее хорошем расположении духа. Плюс ко всему хмуриться не позволяло прекрасное летнее утро. Яркое солнце весело плескалось в сладкой лазури, птицы, спрятавшиеся в изумрудной зелени тенистых крон, заполняли своим щебетом еще погружённый в тишину мир. С лёгкой улыбкой, плескающейся на губах, я спустился на первый этаж, залитый солнечным светом, представляющий собой единое пространство без каких либо ограничительных стен, лишь одна перегородка давала понять, что где - то кончился холл и началась кухня, коврик рядом с входной дверью и встроенный в стену шкаф были лёгким намёком на прихожею. По спящему дому, т.к. Патрик все еще мирно посапывал в гостиной, разлетелся негромкий звоночек кофе - машины, а мгновением позже аромат крепкого чёрного напитка окутал меня с ног до головы. Я взял дымящуюся чашечку и сел за стол. Кушать не хотелось совсем, поэтому мой организм не торопясь пил кофе, прокручивая в голове план на день. Но вдруг, совершенно неожиданно в памяти всплыла вчерашняя ночь и слова Трика " Я люблю тебя". И в одно мгновение внутри зародилась щекочущая пустота, сердце радостно подпрыгнуло и полетело в пропасть. Сколько раз эта фраза сопровождалась поцелуями, нежными прикосновениям, волнами счастья, захлестывающими с головой. Никогда эти слова не имели одинаковую окраску, каждый раз появлялись какие - то новые оттенки в голосе, отчего заветные слова будоражили кровь и даже в сотый раз звучали как первый. Сейчас всё казалась не таким ужасным, как вчера. Может, Патрик и в правду скучал? Может, он и в правду любит меня? Но сколько раз я оставался один после этих слов... А может этот раз исключение и Трик не уйдёт, кинув меня на произвол судьбы? - Как это глупо. - усмехнулся я своим мыслям. Как маленький наивный ребенок, честное словно! Но думать о плохом и портить себе настроение мне не хотелось, поэтому, улыбнувшись по шире и отгоняя от себя не нужные мысли, я убрался на кухне и пошёл одеваться в свою комнату. Чёрные брюки в обтяжку, растянутая футболка, взъерошенные волосы, пожалуй, самое то! Когда с туалетом было покончено, я захватил флешку с новыми главами ‘Grey’, еле разыскав её на столе, где царил "творческий" беспорядок. По пути в студию звукозаписи нужно будет заскочить в редакцию, чтобы сдать обещанное месяц назад продолжение и успокоить беснующегося редактора. Стараясь не шуметь, я проскочил мимо комнаты для гостей, в которой всё еще спал Патрик, и вернулся на первый этаж. - Пит, ты куда - то уходишь? – чудом не упав, я обернулся на голос, стоя на одной ноге и пытаясь зашнуровать кеты на другой. На лестнице стоял Патрик. Его взгляд, всё ещё окутанные дымкой сна, растерянно скользил по моей фигуре. Осветлённые волосы, растрёпанные во все стороны, падали на серо - голубые глаза, а щёки покрывал выспавшийся румянец. Я стоял, облокотившись на стену, чтобы не потерять равновесие и не знал, что ответить. Казалось, внутри все сжалось до размера атома, а потом случился большой бум, от взрывной волны которого сдуло весь мой словарный запас разом. Настолько мил был сейчас Патрик. Благодаря солнечным лучам вокруг него образовалось золотое свечение, осталось только крылья приделать и он превратится в ангела, сошедшего на грешную землю. Хотя… я уверен, что Трик и в правду этот самый ангел. Раньше, во времена Fall Out Boy, я очень часто говорил об этом Энди и Джо, но они, конечно же, не воспринимали мои слова всерьёз, прикалываясь, ехидно улыбаясь и бросая многозначительные взгляды в нашу сторону. Но ничего, разоблачение Патрика было лишь делом времени. - Да, у меня на сегодня запланированы кое - какие дела. - Ты надолго? - Точно не знаю, скорее всего, до вечера. А что? - Нет… нет ничего. - Точно? - Точно. - Патрик попытался утвердительно кивнуть, но это было похоже на неуверенное согласие с какими - то своими мыслями. - Ладно, тогда я пошел. Запасные ключи я положил на журнальный столик, так что можешь прогуляться. - ободряюще улыбнувшись задумчивому Патрику, я сделал шаг и погрузился в постепенно просыпающийся мегаполис. Мой редактор, конечно, классный парень, с которым очень легко найти общий язык, но если ты просрочил главу, или не вложил в написание “всего себя” (как он любит выражаться), то это славный малый превращается в разъярённого монстра, дышащего огнём и с глазами, в которых, казалось, застыл тихий ужас его многочисленных жертв. Если, вдруг, писателю захотелось испытать острые ощущения или у него на примете есть забытое богом место/ самый далекий уголок на планете/ самый глубоко спрятанный бункер, то он смело можешь лениться! Хотя... нет, даже это не остановит редактора. Он найдёт бедолагу даже в параллельной вселенной и вытрясет из него это несчастное продолжение. В общем… как вы уже понял, схлопотал я сегодня, по самое не хочу… Мало того, что услышал о себе много нового и интересного, так ещё и опаздываю из - за этого… кхм… из - за этой заразы на час. Припарковав машину как душе угодно на стоянке студии я, перепрыгивая через ступеньку, влетел внутрь здания. Мысли о том, что мой железный конь может кому - то помешать, я всячески отгонял. Приветливо улыбнулся знакомым лицам, недолго постоял, дожидаясь лифта, ибо самому свою задницу тащить было лень, и вошёл в кабину. Лифт не спеша поднимался на десятый этаж, убаюкивая приглушенной мелодией, но наконец раздался характерный звоночек и двери разъехались, открывая обзор на длинный коридор, с множеством дверей. Быстро дойдя до нужной комнаты, я уверенно открыл дверь и, состроив на лице мину добропорядочного и ни в чём не повинного человека, вошёл внутрь. - Вентц, ну наконец - то! А мы уже хотели без тебя начинать, - бодрый голос моего друга - продюсера - Эрвина Смита был первым, что я услышал в этой комнате. Приобняв его в качестве приветствия, я скользнул взглядом по остальным, на ходу объясняя причину своего опоздания. В комнате находилось ещё двое. Один из них - мой близкий друг, с которым мы основали маленький мир, в котором десятки тысяч подростков могут найти силы каждый день ходить в школу, в которой их ждут усмешки одноклассников или разбитые безответной любовью сердца могут найти обезболивающее и то, что соберёт осколки в одно единое целое. Мир, жители которого называют себя оверкастами. Мир, который называется Fall Out Boy. - Ну и зверюга же твой редактор, - кудрявые волосы пощекотали мою щеку, когда я заключил Джо в крепкое, дружеское объятье. - Что правда, то правда. Но если бы не он, то книга вряд ли бы дожила до заключительной главы. Я, наконец перестав душить Тромана и, позволив ему сесть на красный диванчик, встретился взглядом с зеленоглазым незнакомцем, лет двадцати трех. - Привет. Я - Ричард, но для друзей - Ричи. - Пи́тер Лью́ис Ки́нгстон Вентц III. Для друзей просто Пит, - приветливо улыбнулся я, пожимая протянутую руку. - Думаю, для более комфортной работы и свободного общения, ребятам стоит узнать о тебе чуточку больше, - раздался голос Эрвина. - Согласен, - обронил Джо, внимательно изучая взглядом Ричарда. Парень уже набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы рассказать немного о себе, как в ту же секунду его прервало урчание моего желудка, который был явно не доволен тем, что его никто не кормит. - Ребят, не знаю как вы, но я до жути голодный. Может, сходим в кафе напротив и там все обсудим? - На мой взгляд, это даже лучше, чем сидеть в этой душной комнате, - ответил Эрвин. На что где - то из глубин моего организма, донеслась радостная пение китов. Посмеиваясь в кулак и, усердно делая вид, что у него начался внезапный приступ кашля, Джо первым вышел из кабинета. - Как давно ты увлекаешься музыкой? – спросил я, когда наша дружная компания переместилась из прохладного холла студии на улицу, залитую теплом июньского солнца. - В классе пятом меня отдали в музыкальный кружок в моей средней школе. Там я пропадал с обеда и до самого позднего вечера, иногда даже сбегал с уроков. В основном занимался вокалом, но аккомпаниатор часто болел, поэтому приходилось подыгрывать самому себе. Так я научился играть на гитаре и немного на фортепиано. Но потом отцу предложили более выгодную работу в другом штате, и мы переехали. Только - только я обосновался в новой школе, как папу опять перевели, и мы опять переехали. Так продолжалось до самого окончания школы. Поэтому нормально заниматься музыкой так и не получилось. - А как ты познакомился с Эрвином? - поинтересовался Джо. Тут уже слово взял сам продюсер. - Ричарду не удалось полноценно заниматься музыкой, но это не значит, что она перестала быть его увлечением. Как - то раз, мы с друзьями пошли в караоке - клуб, где я его и подметил. По мере нашего общения выяснилось, что я знаком с его родителями, у которых тоже музыкальный талант, и у меня не осталось сомнений, что Ричи очень талантливый парень. Так что, гены у него что надо. - Раз уж сам Смит такого лестного мнения о тебе, Ричи, значит, ты и в правду чего - то стоишь, - сказал я, проходя внутрь кафе неподалеку от нашей студии. Это было небольшое, но очень уютное заведение. Парнишка улыбнулся, устраиваясь рядом с Джо напротив меня, а я приземлился рядом с продюсером. Когда мы уютно устроились рядом с панорамным окном и сделали заказ, точнее, заказ сделал только я, наш разговор продолжился. - Что требуется от меня? - И от меня, кстати говоря, тоже? – в голубых глазах Джо мелькнул интерес. - Мне очень нравится музыка FOB и я сказал об этом Эрвину... - начал Ричи. - И я решил припахать вас,- закончил за него Смит, - Пит, ты будешь отвечать за текст, а Джо с Энди – за музыку. Патрика я трогать не решил, у него сольник, и без нас дел куча. Думаю, совместными усилиями у нас получится неплохая песня! -Энди? - в один голос переспросил я и мой кучерявый друг. - Ага, он тоже будет работать с нами. Только сегодня приехать не смог. Мы с Джо переглянулись и улыбнулись друг другу. Нас несомненно радовал тот факт, что Энди тоже будет с нами, уж очень мы по нему соскучились. В кафе мы просидели еще минут двадцать. Ребята обсуждали нюансы, примерно пытались представить себе как будет звучать хотя бы вокальная линия и тому подобное. А я, в свою очередь, молча ел, мотая на ус каждое слово, сказанное друзьями. Наконец, мой организм перестал упрямо требовать еду, и мы, всей дружной оравой, вывалились из прохладных объятий кафе на раскаленный июньский воздух. - Слушай, Пит, что там у тебя с заключительной главой в книге? – спросил Джо, пока мы медленно плыли в сторону студии. - Ничего, - как-то беззаботно ответил я. - Ничего? -Вообще никаких идей. Представления не имею, как буду сдавать её редактору через две недели… - Слушай сюда, Вентц! - от столь неожиданного и опасного голоса Эрвина, я немного опешил, - Если ты просрочишь главу, я найду тебя быстрее, чем эта зверюга и, заперев в самой высокой башне моего замка, заставлю тебя её написать… - А если я не захочу? – мои лукаво сощурившиеся глаза с безумным искорками вызова. - Поверь мне, милый, ты захочешь… Приступ кашля накрыл оставшуюся часть компании. - Ты что так заботишься обо мне? Утвердительная хищная улыбка. - Хм, немного странный способ уберечь меня от верной смерти, не находишь? - Каждый выражает свои чувства по своему и тем более, гаденыш ты этакий, - загадочный тон с нотками угрозы сменился естественным голосом, - нам ещё нужны твои способности и познания. Улыбнувшись и ободряюще похлопав меня по плечу, Эрвин скрылся за дверьми главного входа. - Я бы на твоем месте не стал рисковать, “милый”, - прошептал Джо и заливаясь хохотом, исчез в холле студии. Еще несколько секунд я постоял на лестнице, по - глупому улыбаясь и понимая, что у меня самые лучшие друзья, а потом, уверенно открыл дверь и погрузился в святая святых – храм, где рождается музыка. Хоть Ричи был довольно таки талантлив и подавал большие надежды, но он был новичком во всём этом и поэтому работа предстояла обширная. Вышли мы с Джо из студии только ближе к часам шести вечера. Солнце уже клонилось к закату, лёгкий ветерок обдувал погруженный в огненные цвета город, даря желанную прохладу. Улицы все больше и больше заполнялись людьми: кто - то шёл с работы домой, кто - то гулял, наслаждаясь летним вечером, подростки, у которых, наконец, начались долгожданные каникулы, весело гоняли на велосипедах, роликах, скейт - бордах, обгоняя сторонящихся прохожих. - Прекрасное время суток, - Джо глубоко вдохнул, наполняя лёгкие дурманящим ароматом лета. Его глаза радостно блестели, временами, мне казалось, что они – это два кусочка неба, всё остальное время я был в этом уверен. - Да, ты прав. Так бы и гулял до самого утра, если бы не внутреннее “я”, которое приняло облик редактора и теперь, своим громоподобным голосом, прикрикивает на меня, заставляя писать концовку. К концу я скривил такую кислую мину, что друг не выдержал и рассмеялся. - Я, конечно, не считаю себя огнедышащим драконом и не думаю, что принуждать людей делать что - то – это мой конек, но всё же: допиши быстрее эту книгу. Во - первых, мне уже не терпеться её прочесть, а во - вторых, целее будешь. - Раз ты просишь, то я постараюсь в ближайшее время сесть за печатание. - Вот и умница. Джо взглянул на часы в своем смартфоне. - Извини, но мне пора идти, обещал Мари и Руби семейный поход в кафе - мороженое. - Тогда до завтра. - Увидимся. Я ехал в объезд центральных магистралей, так как сейчас час пик, и большая часть города стоит в пробках. Расстояние, конечно, увеличилось, но до дома я добрался значительнее быстрее, чем в прошлый раз. Всё - таки, выводить урок из своих ошибок, хоть не часто, но получается. Чем ближе я был к дому, тем сильнее во мне бушевало волнение, причиной которой являлся Патрик. Я не знал, то ли я хочу его видеть, то ли нет. Чувство неопределенности заполняло меня, смешиваясь с кровью, и бежало по венам, капиллярам, артериям. С каждым кругом оно изменялось, приобретало всё более чёткие контуры, постепенно становясь яснее. И вот, после того, как кровь ещё раз прошла через сердце, неопределенность сменилась предвкушением. Я хотел заглянуть в серые глаза Трика, услышать его голос, ощутить его запах, даже просто увидеть его, хотя бы на секунду. Загнав машину в гараж, я быстрее покинул его и, пытаясь сохранить ровные шаги и дыхание, добрался до входа. Я молил Бога, чтобы то, что произошло вчера, не было сном, игрой воображения. Мне было страшно, по настоящему страшно… Сделав глубокий вдох, я нажал на ручку двери и вошёл в дом. Хвала небесам, мои молитвы услышаны! Мысленно возликовал я, но торжество длилось не долго. Патрик сидел на белом кожаном диване, поджав под себя ноги. Ключи все так же лежали на журнальном столике. Он к ним даже не прикоснулся, он даже не поднял взгляда, когда раздался щелчок закрывающейся двери. Трик словно находился в каком - то трансе. А багровый свет заката, заливающий холл, придавал ещё более яркий оттенок трагичности. Хорошее настроение словно ветром сдуло... - Патрик. - шёпотом позвал я. Наши взгляды пересеклись и сердце больно сжалось. В его глазах плескались слезы, которые он из - за всех сил пытался спрятать. - Привет, - обескровлённые губы Трика растянулись в плохой породи на улыбку, - а я и не заметил, как ты вошёл. - Что - то случилось? - Нет, ничего, всё хорошо. Я пойду, поставлю чайник и разогрею еду, ты, наверное, голоден… - Нам надо поговорить, - прервал его мой спокойный, но в то же время строгий голос. - О чем? – слащавая наигранность. - Патрик, сядь. Он остановился на полпути, немного постоял, подумал и вернулся обратно. Теперь мы сидел друг против друга. - Что случилось? - Ни… - Трик тяжело вдохнул, подавляя всхлип и подступающие слезы, - ничего. - Я же вижу, чувствую, что что - то не так. Расскажи. Тебе станет намного легче. Он молчал. И это убивало меня. Ему было плохо, но я ничем не мог помочь. Чувство беспомощности злило, накрывая меня горячей волной беспочвенной ненависти. - Прости, - еле слышный шелест его губ. - За что? - За всё… за все те страдания и всю ту боль, которые я тебе причинил. Ты любил меня, всеми силам пытался уберечь наше счастье от ударов судьбы, но я не помогал тебе в этом. Наоборот, из - за меня все становилось только хуже. Я не ценил твоих ласк, твоих слов, твоих взглядов. Я не ценил тебя, не понимал, насколько это важно иметь человека, который любит тебя больше, чем всем сердцем. Человека, для которого ты целая вселенная. Я слышал то, как нашу любовь разрывает на части, то, как она кричит от боли, срывая голос. Я слышал это, но закрывал уши, потому что понимал – это я убиваю её. И однажды, мой разум одержал победу над сердцем. День, когда группа распалась, это дата моей смерти. Потому то, что было потом, трудно назвать жизнью. Утром я улыбался, стремился к какой - то цели, встречался с друзьями, но со временем всему приходит конец и вот, солнце уже покидает престол небосвода, унося с собой свет и оставляло меня одного, безоружного на поле боя, позволяя мыслям о тебе разрывать меня на части каждую ночь. Я делал предложение Элизе, думая в это время о том, как я встаю перед тобой на колено, о том, как твои глаза наполняются слезами счастья, о том, как ты еле слышно выдыхаешь: “Да”. Знаешь, когда мы ещё были вместе, я очень часть представлял себе этот момент, и каждый раз мысли о нем окрыляли меня, а когда я остался один, то тоже очень часто представлял себе это и оно меня убивало. Медленно вонзая меч по самую рукоятку. В общем, я разрушал не только нашу любовь, мою жизнь, но и жизнь Элизы, твою жизнь. Я слушал разум, который со временем заставил меня забыть, что такое сердце, что такое чувства. Он, словно дьявол, безостановочно шептал о том, как неправильно наше с тобой “Мы”, о том, что это запретно, ужасно. Каждую секунду он спрашивал меня: “А что скажет твоя семья, окружающие, когда узнают, что Патрик Стамп гей? Ох, как же не красиво получится…” И так каждый день. Я сходил с ума, внутри меня велась ожесточённа война между разумом и сердцем, которое всё ещё держало оборону, лишь благодаря маленькому огоньку любви к тебе, который давал силы и тепло. Те два раза я возвращался, потому что скучал, но мысль о том, что скажут другие, гнала меня прочь. В этот раз я вернулся, потому что понял: меня не волнует мнение окружающих, и я все ещё люблю тебя, кажется, даже сильнее, хотя куда уж больше. Но… я знаю, что причинил много боли и страданий, поэтому не прошу тебя принять меня. Я лишь хотел, чтобы ты знал причину, по которой я так подло поступил. Прости… мне очень жаль… если ты скажешь, то я уйду и постараюсь больше никогда не появляться в твоей жизни. Патрик затих, глядя в одну точку где - то на полу. Он ждал моего ответа, как осуждённый ждёт смертного приговора. Трик был уверен в том, что я не приму его, пошлю куда подальше. А сам я не знал, что сказать. В душе бушевала буря, а мысли не было ни одной. Не знаю точно сколько мы просидели в тишине, но когда я очнулся от своих мыслей и слов Патрика, то очень удивился тому, что сижу на его бедрах, медленно наклоняюсь для поцелуя, чуть задерживаюсь, чтобы увидеть, как обреченность и печаль исчезают с любимого лица. Губы Патрика дрогнули в нетерпении, и я продолжил поцелуй: нежный, без страсти, одними только губами пробуя на вкус нежные лепестки. Легко скольжу вниз - к выпирающим ключицам, едва касаясь. Сбивчивое дыхание, растерянный взгляд, взъерошенные волосы и просто пылающие щёки. Чёрт, это слишком мило! - Знаешь, смотря на твоё залитое румянцем лицо, можно подумать, что ты, за свои 25 лет, ни разу не целовался, - не удержался и съязвил я. Но Патрик не обратил внимания на мой дружеский подкол, он лишь сидел и смотрел мне в глаза, а его губы растянулись в счастливой улыбке. Я расслабился. Наверное, первый раз, за эти несколько бесконечных лет, я не контролировал своё сердце, самого себя, я полностью потонул в Патрике. Он забирал мое напряжение, гасил бушующее пламя дикого одиночества, давая росткам спокойствия и надежды вновь зародиться на мёртвой земле. - То есть, ты не обижен на меня? – с нотками страха в голосе, спросил Патрик. - Ну как можно обижаться на такое счастье? - Я люблю тебя, Пит. - И я тебя. Несколько минут мы просто сидели и утопали в объятьях друг друга. Мы молчали, боялись спугнуть идиллию воцарившуюся вокруг. Времени поговорить у нас будет предостаточно, я в этом уверен, а сейчас, мой разум отгонял все ненужные мысли, позволяя свободно дышать. - Ты купил рояль? - одними губами прошелестел Патрик, внимательно изучая взглядом инструмент у меня за спиной. - Да, примерно год назад. - Но ты же, кажется, не умеешь на нём играть. - Ну, это дело легко поправимое, пару уроков и базовый уровень есть. - Может сыграешь? - Даже не проси! Не хочу позориться. - Ой, да ладно! Тут же все свои. - А перед своими - тем более. - Не уже ли всё так плохо? - Ха, не в лучшем виде - это точно! - на что моё маленькое счастье ответило лукавой улыбкой. - А вот я, пожалуй, сыграю. Он поднялся и направился к роялю. Я прикрыл глаза в предвкушении. Патрик никогда не занимался в фортепианном классе, но играл великолепно, что соло, что аккомпанируя себе. Время тянулось долго, густой жидкостью обволакивая меня, но наконец, голос Трика и инструмента, слившись воедино, заскользили вокруг моего тела, унося куда - то, в страну воспоминаний. Это была: “What a Catch, Donnie”. Особая песня для нас с Патриком. Своеобразное “прости”. Песня, написанная мною в один дождливый день, после не самой удачной встречи с Просто – Другом – Патриком, после того, как я ударил самого дорогого человека, не выдержав его фальшиво невинной улыбки, наигранно веселого голоса, взгляда в котором читалось: “Между нами ничего никогда не было”, и его: “Я рад тебя видеть” за которым скрывалось: “Уходи, я не хочу вспоминать тебя”. Очень часто, не в силах сказать друг другу “Вернись, мне плохо без тебя” мы пели друг другу эту песню. И ее слова дарили надежду, вновь разжигая потухший огонёк счастья. - Мисс Флэк говорит, что я всё ещё хочу вернуть тебя, - пропел последнюю ноту Патрик. - Да, Мисс Флэк говорит, что я всё ещё хочу вернуть тебя… - прошептал я. Его взгляд серо - голубых глаз скользил по моему телу, узнавая в изменившихся чертах внешности привычные линии и изгибы. Лицо расплывалось в счастливой улыбке, заставляя меня улыбаться в ответ. - Ты, наверное, голоден? – наконец, перестав созерцать меня, спросил Патрик. - Да, есть немного. Сейчас позвоним и закажем пиццу. Ты не против? - Против. - Что? – моё тело замерло так и не дотянувшись до телефона. Сказать честно, я не ожидал такого ответа. - Я против. У тебя на плите стоит домашняя, здоровая еда, а ты собрался питаться каким - то фаст - фудом. - Что? – опять сорвалось с моих губ. Я встал с дивана и направился в сторону кухни. - Пока тебя не было, я решил что - то приготовить. Так как, судя по твоему холодильнику, в котором мышь повесилась, ты этого делать явно не умеешь и питаешься на бегу. - Ого! Спасибо. И давно ты готовишь? - Не бойся, не отравишься. Открыв шкаф с посудой, я потянулся за тарелками, но Патрик меня опередил. - Надеюсь, ты позволишь мне немного поухаживать за тобой? - А ты серьезно думаешь, что я буду против? Стоило Трику приблизиться к плите, как тут же дом наполнился головокружительным ароматом мясной запеканки, и чувство голода резко скрутило живот. Через минуту на столе стояли две тарелки с аппетитными кусочками, политыми грибным соусом. Желудок,уже месяц не видевший нормальной домашней еды, радостно заурчал. - Может, устроим романтический ужин при свечах? - Почему бы и нет, - Патрик резко развернулся от столешницы, держа в одной руке бутылку вина, а в другой – два бокала. На несколько секунд я замер с открытым ртом. Он, явно, приготовился к этому ужину заранее. Может, все же Трик не был уверен в том, что я его пошлю? В конце концов, надежда умирает последней. Взяв себя в рук и вернув нижнюю челюсть на место, я раздобыл свечи, подсвечники и, выключив свет, водрузил их на стол. Вино рубиновой жидкостью плескалось в поднятых бокалах, в тёплом свете пламени. По стенам бегали своеобразные тени, даря сказочную атмосферу, перенося в другой мир. Серые глаза Патрика, сильнее обычного светящиеся счастьем в полу сумерках комнаты, нежно ласкали мои щёки, губы, глаза, периодически пересекаясь с моим янтарным взглядом, жадно исследующий бледное тело Трика. - За нас? - За нас. Звон бьющегося друг об друга стекла наполнил кухню, слился с пламенем воедино и задребезжал, придавая еще больше романтических красок. - Как прошёл день? – спросил Патрик, отпив немного и поставив бокал на стол. - Ну… в целом – прекрасно. Утром я получил нагоняй от редактора, который в сотый раз удостоверился в том, что я, мягко сказать, ленивая задница, а после промывания мозгов мы с ребятами открыли восходящую звезду. - Так, а вот последний пункт по подробнее. - В общем … пару дней назад мне позвонил Эрвин и сказал, что у него для меня есть сюрприз. Очень талантливый сюрприз. И я просто обязан встретиться с его сокровищем. Большую часть нашего разговора он уверял меня в том, что его находка безумна талантлива. - Ну если даже наш Смит в восторге от него, то думаю, так оно и есть. - В точку. Наше “сокровище” зовут Ричи. Ему года двадцать два, у него нет музыкального образования, разве что пару лет в школьном кружке, но голос, чувство ритма и слух у него бесподобны. Несмотря на его одарённость, в песне, которую мы пытаемся записать, есть много маленьких недочётов, но как ты знаешь, из мельчайших частиц и создаются шедевры. Эрвин попросил меня, Джо и Энди проконсультировать Ричи и помочь ему. Что мы, в принципе, и делаем. Тебя он дергать не хотел, так как у тебя сольник. - Если бы он знал, что за чертовщина у меня с этим самым сольником… И над чем ты с ребятами работаешь? - Я, в основном, над текстом, Джо с Энди над музыкой, но под конец мы все смешались, и уже не было чёткого распределения обязанностей. - Хоть что - то получается? - Да, и довольно таки прилично получается, вот только, на мой взгляд, с вокалом есть промахи. Так что ты нам очень, очень нужен. - Заинтересовал. Я не буду против, только за, но что скажет Эрвин? - Уверен, он не будет против. На кухне повисло молчание. Это не была затянувшаяся неловкая пауза, это были недосказанные слова и вопросы пытающиеся вырваться наружу, заглушая собой все мысли и другие темы для разговора. - Хочешь что - то спросить? Может сказать? – голос Патрика выдернул меня из раздумий. - Нет, с чего ты это взял? - Почувствовал. - И когда в тебе успело открыться шестое чувство?.. - Пит, я тебя знаю с шестнадцать лет и, можно сказать, вижу на сквозь. Не уходи от темы. - Я не думаю, что сейчас самое подходящее время. Не хочу портить столь прекрасный вечер. - Не подходящее время для чего? Взгляд Патрика, словно луч рентгена, скользил по моему телу. Мне казалось, что он уже давно догадался, о чём пойдет разговор, а пытает меня лишь для того, чтобы убедиться в своей догадке. На несколько секунд я вновь погрузился в чертоги разума, размышляя, стоит ли начинать или лучше промолчать? Но как бы то не было, он уже догадался, что от него хотят, поэтому осторожно, еле слышно я спросил: - Что произошло между тобой и Элизой? - Трудно сказать, что именно. За последнее время между нами отношения накалялись не по дням, а по часам. Достаточно было лишь одной маленькой искорки, чтобы разгорелось пламя. Ни один день не проходил без ссоры. - И давно у вас так? - Ну... нормально мы с ней прожили только год. - И что же пошло не так? На свадьбе вы были такими счастливыми... - сердце больно сжалось, когда в памяти всплыл этот день. - Так казалось только со стороны. Нет, мы не были несчастны, но и по настоящему счастливыми не были тоже. - Вы с Элизой расстались? - Смотря, что ты подразумеваешь под “расстались”. - Вы в разводе? - Нет, Элиза не хотела разводиться. Мы оба понимаем, что чувства уже давно угасли, но что - то её держит, держит нас двоих. - И что теперь? - Поживём отдельно. Может, она поймет, что так намного лучше и ей станет легче, тогда можно будет и о разводе подумать. Не хочу сейчас давить на больное, она слишком устала от постоянных ссор, как и я. - То есть, любовь прошла? - Знаешь, я очень часто задумывался, была ли это настоящая любовь или просто влюбленность, ведь всё то время, пока я были с ней, ты не покидал моих мыслей. Но в одном, я уверен точно – я люблю тебя. - Надеюсь, ты сказал это не для того, чтобы закрыть тему? - Возможно. - Что значит воз… - я возмущенно посмотрел на Патрика, и замер, когда его фигура медленно, словно плывя по воздуху, приблизилась ко мне, а лицо оказалось всего в паре сантиметров. Он наклонился совсем близко, легко касаясь своими губами моих. М-м-м... какие же они нежные. Трик легко прикусил верхнюю, нижнюю, провёл по ним языком, и легко чмокнув, отстранился. Я мысленно поблагодарил всевышние силы за то, что подо мной находился стул, потому что каким - то магическим образом Патрик лишил меня сил, наполнив пустоту желанием и блаженством. Горячее дыхание ласкало мое лицо, а желанные губы находились на запретно близком расстоянии. Он просто ждал, но чего именно… Может, пока я приду в себя, туман с моих глаз рассеется и взгляд сфокусируется, а может, ждал инициативы. Но как бы то ни было, мое тело явно не собиралось возвращать утраченные силы, ему больше нравилось представлять собой бесформенный мешок, набитый наслаждением. - Какого чёрта ты со мной творишь? – прошептал я. Это был максимум, который я мог из себя выжать. Патрик всё так же ждал. Его глаза светились фосфорическим светом озорства, его явно забавляло моё состояние. Поддавшись какому - то невероятному порыву, чему - то, поднимающемуся изнутри, я сам прижался к знакомым губам. Патрик ответил тут же, словно знал, что так оно и будет. Поднявшись, я подхватил его на руки и почувствовал как его ноги обвивают мою талию. Трик сильнее прижался ко мне, и я ощутил грудью родное тело и сердце, быстро - быстро бившееся внутри. Поднимаясь в спальню, я мысленно проклинал тот день, когда решил, что она будет на втором этаже. Колени подгибались от невероятного ощущения близости, идти было тяжело, особенно худо было на лестнице. Я чувствовал легкое опьянение, вот только причиной этого явно было не вино, а холодные пальцы Патрика под моей футболкой. Их ледяное прикосновение выжигало узоры на моём, горящем в огне желания, теле. Моя собственническая натура давала о себе знать, и я, словно обезумевший, покрывал бледную кожу красными мазками. Давая понять всем и каждом - он мой. Аккуратно я уложил любимое тело на кровать, и беспардонно раздвинув его колени, устроился между ними. - Играешь с огнем, милый, - угрожающе прорычал мой голос. - Я знаю, и мне это безумно нравится. Патрик сжал ногами мои бока и двинулся бёдрами, заставляя меня резко втянуть воздух и зашипеть, сквозь сжатые зубы. Хищная ухмылка отображала лукавый взгляд серых глаз. Я всматривался и не мог узнать в нем моего Трика. Куда делось маленькое, робкое, беззащитное существо с щенячьими глазками? Куда делся тот, кого хочется уберегать от всех напастей и ветров? Кто этот хищник, дразнящий, сводящий с ума, такой открытый, но в то же время не доступный? Но как бы то ни было, мне хотелось узнать его поближе. - Хочешь почувствовать себя хищником и погоняться за жертвой? – я наклонился чуть ближе и перехватил его запястья, больно сжимая их, и заводя за голову. Патрик смотрел на меня и улыбался, словно зверь загнавший добычу в тупик. Бездонные серые глаза блестели, как два моря в лунном свете, и тоже, казалось, улыбались. - Я дам тебе эту возможность, - еле слышно срывалось с моих губ, - но знай, не каждая жертва легко даётся в лапы… Медленно, разжигая азарт Трика, я наклонился вперёд и замер, вслушиваясь в учащенное биение сердца, тяжелое прерывистое дыхание, разглядывая алеющие капли засосов на белом полотне, которые были отчетливо видны даже в полусумраке спальни. И наконец, коснулся губам уже приоткрытых “лепестков роз”. Но стоило Патрику углубить поцелуй и попытаться завалить меня на кровать, желая закрепить за собой статус “хищника”, я тут же дернулся в сторону и вывернулся из его “лап”. И уже через секунду, мои ступни щекотал пушистый прикроватный коврик. Взгляд насмешливо скользил по обескураженному, растерянному Патрику, который явно не ожидал такой подлянки от своей “добычи”. - Я же предупреждал тебя, милый. Трик приоткрыл рот, дабы сказать что - то едкое в мой адрес, но так ничего и не придумав, закрыл его, с полна возмещая слова возмущёнными искорками во взгляде. Напряжение в темной комнате росло. Патрик лежал на кровати, все так же испепеляя меня взглядом. “Затишье перед бурей” – мелькнуло в мой голове, как призыв не терять бдительность, ведь именно на это он и рассчитывал. Секунды казались минутами, они текли неимоверно медленно, все больше и больше разжигая напряжение. Но, наконец, послышался легкий шорох простыней, и через мгновение Патрик должен был настигнуть меня, но… я дернул голой, уходя от поцелуя. - Не в этот раз, - наигранно разочарованно пропел я, - надо бы ответить на звонок. Кстати говоря, уже четвёртый за пятнадцать минут. - С чего ты взял, что кто - то звонит? Я ничего не слышу. - Ну, Патрик, ты же музыкант с прекрасным слухом, прислушайся. На несколько мгновений в спальне воцарилась тишина, которую нарушал лишь приглушенная мелодия звонка, доносящаяся с холла, а потом раздалось рычание, рисующее на моем лице победоносную ухмылку. - Надеюсь, это не редактор, иначе останешься ты без жертвы, - беззаботно проронил я, выходя из комнаты и оставляя Патрика метать молнии и ненависть. Посмеиваясь себе под нос, я неторопливо спускался по лестнице, не обращая внимания на требовательные звонки. Перед моими глазами мелькал то растерянность на лице Трика, то молнии обвивающие его исхудалое тело и испепеляющий взгляд. Я - Зло! Я - Коварство! УА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!!!!!!! К-хм... к-хм... И так, я неторопливо спускался на первый этаж, в то время, как смартфон разрывался от звонка. На экране высвечивалось - "Редактор"... - Да... - Ну наконец - то! - Тебе тоже привет... Что - то случилось? - Да нет, звоню узнать, как продвигается заключительная глава. Надеюсь, ты уже начал работу, лоботряс ты этакий?! - Э - э - э... Да, работа идёт полным ходом! Я, конечно, понимаю, что врать не хорошо, но для всеобщего блага - можно! - Ох, чую одним местом, что ни хера у тебя не идёт! Короче, делай что хочешь, но чтобы глава через две недели была у меня! Я и рот - то открыть не успел, чтобы что - то ответить, как в трубке раздались короткие гудки. М - да, весело живем... Но это уже давно стало нормой, и я к этому привык, поэтому, все в таком же приятном расположении духа, я решил позвонить Эрвину и поговорить по поводу Патрика. Продюсер не заставил себя долго ждать. Через несколько секунд ожидания раздался его веселый голос: - Что, уже соскучился? Я сидел в холле, забравшись на диван с ногами, и лазал в интернете. Шум воды, доносившийся с ванны, резко затих, а через секунду раздался громкий хлопок закрывающейся двери. - Я тебя ненавижу! – мокрое полотенце накрыло мое лицо, а зловещее шипение Патрика разорвало тишину. - Надо же, а ведь только недавно ты говорил совершено обратное… Стянув с себя махровое полотенце, я скомкал его и запустил в надутого Трика, сидевшего на противоположном диване. Поймав мокрый ком, он повесил его сушиться и вернулся обратно. - Как тебе водные процедуры? - Прекрасно! Бодрит. Ощущается неимоверный прилив сил, - ответил Патрика, тщательно и с любовью пропитывая каждое слово ядовитым сарказмом. – А тебе, я смотрю, хоть бы что… - Ну, не я же проворонил свою добычу. - Но при этом, небольшой дискомфорт ты всё - таки ощущаешь, - проговорил Трик, бросая красноречивый взгляд в область паха, - Может, сходишь в душ? – наигранная забота, за которой явно скрывались издевка и желание мести. - Не волнуйся, милый, мне вполне удобно и комфортно. “М - да, и где я научился так врать и не краснеть?..” - Ну, ну, заметно… Патрик молча сидел напротив и не сводил с меня испытывающего взгляда, но я всячески делал вид, что меня это нисколько не напрягает и с невозмутимым выражением лица продолжал сидеть с телефоне. Я знал, его это неимоверно бесит. Так продолжалось несколько минут, но наконец, Трик понял, что я не собираюсь участвовать в немой перепалке и, сделав лицо по проще, спросил: - Кто звонил? - В начале я мило побеседовал с редактором, а потом, - тут я выдержал многозначительную паузу, - я поговорил с Эрвином по поводу тебя. Стоило мне поймать на себе взволнованно - заинтригованный взгляд, как тут же проснулся коварный чертёнок, из - за всех сил уговаривающий меня помучить Трика, но вспомнив, что он сегодня и так настрадался, я мягко улыбнулся, заткнул коварное отродье и продолжил: - Если честно, столько радости в голосе я ещё никогда не слышал. Он рад, что ты нашёл немного времени, чтобы помочь Ричи. В общем, завтра мы с тобой едем в студию вместе. - Как классно, что мы опять собираемся нашей дружной компанией. - Да, я очень скучаю по тем временам, когда мы записывали альбом с ором, криком, горячими спорами, а иногда даже с применением грубой силы, - я кинул многозначительный взгляд в сторону Патрика, припоминая все его пощёчины и не только. - Да?! Такое было? - наигранное удивление и невинные глазки. - Ах, ты гаденыш... Патрик попытался злорадно усмехнуться, но его помешал долгий заразительный зевок. - Кажется, кто - то хочет баиньки? - в приторно - сладком голосе сквозило издевкой с нотками заботы. - Неа, - Трик мотнул головой и постарался напустить на себя вид бодрого суслика. - Детское время уже вышло, пора в кроватку. - Я не хочу - у - у. И вообще, не говори со мной, как с маленьким! - С сонными глазками и растрёпанными волосами ты именно так и выглядишь, а особенно, когда дуешься. Я расхохотался, когда увидел, как нахмурившийся было Патрик попытался поскорее снять эту маску и, вздернув носик, изобразить взрослого и гордого, но ему помешал новый зевок. - Пойдем - ка спать, - мягко улыбнулся я и, не дожидаясь порции протеста, аккуратно поднял его на руки и понёс на вверх. - С этого дня будешь спать со мной. - Угу, - сонно пробормотал Трик, прижимаясь к моей груди щекой.