Капкан для волка

Он помнит их первую встречу до мельчайших подробностей, этот день навсегда врезался в память… …Актовый зал мэрии, сотни гирлянд, запах хвои и мелодия вальса. Он поворачивает голову в сторону открывающейся двери и замечает пару, закружившуюся под звуки музыки. А он, сражённый красотой парня, стоит под впечатлением от увиденного. — Наташа, дочь Еремеева, — шепчет ему на ухо Натан Петрович, не догадываясь об истинном интересе. — Даже не думай! Её папаша — банкир, спит и видит себя сватом мэра. Парень, с которым она танцует — Валера, сын мэра. «Валера», — мысленно смакует его имя. Горько вздыхает, ему ли, простому оперу, случайно попавшему на этот приём, мечтать о сыне мэра… Но взгляд весь вечер выискивает его образ из сотен присутствующих. Ах, как он двигается… Плавно, эротично, словно готовый к прыжку хищник. Смотрит на всех свысока, зная свою цену. Весь вечер стайки молодых девиц вьются вокруг Валеры, тот улыбается, шутит, отвешивает комплименты. А Стас звереет, его глаза наливаются гневом, хочется подойти, оттолкнуть этих настырных барышень и увести Валеру прочь! Закрыть за семью замками и любоваться в одиночестве, чахнуть над ним, как дракон над сокровищем, не смея прикоснуться к божественному идеалу. Следя за ним тяжёлым взглядом, пьёт, стараясь заглушить гнев, но становится лишь хуже… Теряя контроль, пробирается сквозь толпу танцующих к Валерию, его перехватывает Натан Петрович. — Идём, Станислав Игоревич, покурим, — ведёт к выходу. — Ты что творишь, следак? Здесь собрались такие люди! Нам только пьяного дебоша не хватало, как я тебя вовремя перехватил! Забудь, не твоего полёта птица! Стас настораживается, пытаясь понять, где спалился… Но Натан продолжает читать нотацию, и он расслаблено выдыхает: не заметил, не понял. — Наташка — девка красивая, но не стоит из-за бабы ломать карьеру. Ты ведь только в главк перевёлся из своего задрыпинска, а уже успел выслужиться перед мэром. Цени, салага, такие перспективы, а ты хочешь всё похерить. — Его шатающуюся тушку ведут к служебной машине. — Главное, за меня держись, и через год на своей ездить будешь. А ведь не обманул капитан, ровно через год он садится в пахнущий кожей салон личного автомобиля. — Не Феррари, конечно, — обводит взглядом его Дэу Натан Петрович. — Но ты держись за меня, через пару лет ипотеку выплатишь, и на что-то посолиднее хватит. Как всегда не обманул, ровно через два года Стас выезжает из салона на новенькой бэхе и сразу в банк, внести последний платёж по кредиту. Заматерел за эти годы, обтёрся, стал своим человеком в теневом мире столицы, что крышевали менты, и жизнь, можно сказать, удалась… — Ты б женился, Стас, — хлопает его по плечу Натан. — У меня и девка на примете есть. Сколько можно сохнуть по банкирской дочке? — Тебе надо, ты и женись! — огрызается Стас, за пределами ментуры они не соблюдают субординации. — Однолюб! — усмехается Натан. Однолюб… Действительно, однолюб! Запал ему в душу тот мальчик-танцор. Но недостижима мечта, поэтому наблюдает за мэровским сыном со стороны. А тот, будучи завидным женихом, меняет девиц, как перчатки, и в прессе периодически всплывают скандалы, что устраивают претендентки между собой. А потом случается похищение с целью выкупа. Говорят, парня неделю держали в подвале, и после освобождения он представлял собой жалкое зрелище. Стас в это время стажируется за границей, перенимает опыт друзей-полицейских. Возвращается, история остаётся в прошлом, а Валеру теперь везде сопровождает охранник. Ледяной принц — прозвали Валерия за то, что он перестал улыбаться. И эта холодная красота ещё больше влечёт Стаса, он бредит этим юношей, подбирает похожих парней, разочаровывается, ломая чужие судьбы и вышвыривая из своей жизни надоевших любовников. С каждым годом матереет, становится ожесточенней, циничней, в его сердце не остаётся места для любви. Лишь мечта о ледяном принце не даёт холодному сердцу застыть навсегда. *** — Станислав Игоревич, там вас майор вызывает. — Что-то срочное? — Да у нариков маски-шоу намечается, хотят кого-то из нашего отдела привлечь. — У отдела по борьбе с распространением наркотиков проводится операция захвата, расшифровывает Стас сленг стажера. Накидывает на китель броник, так, для порядка, даже не застегивает, и садится в раздолбанный УАЗик. Реформы, усмехается про себя, под райотделом глаза рябит от заграничных тачек, а они как ездили на раздолбаных УАЗиках и бобиках, так и ездят. Втискивается между вояк, устало облокачиваясь на твёрдую поверхность сиденья. День сегодня тяжёлый, в глазах рябит от бумаг. Закуривает, когда тронутся — не покуришь, лёгкие сведёт на ухабах. Дороги… Зато вдоль трассы пестрят яркие билборды, сулящие светлое будущее — выборы. Суета… Устал безбожно, нет в жизни удовольствия, одна рутина. УАЗик дёргается, рванув с места, Стас выбрасывает в окно недокуренную сигарету, чувствуя извращённое удовольствие от соприкосновения тел на крутых поворотах. Лейтенантика вжимает в его плечо, а он почти ложится на старшину. — Михалыч, сбавь газ, не дрова везёшь! — кричит капитан. Закрывает глаза, наслаждаясь тяжестью и теплом тел, вдыхая мускусный запах пота, парфюма и сигарет, почему-то вспоминает Валерия. А впрочем, не почему-то. Стоит расслабиться, перед глазами появляется вальсирующий сынок мэра и улыбается ему. И словно ушатом холодной воды — понимание, что это всего лишь мечта, болезненная и несбыточная. Машина, рвано дёрнувшись, останавливается. Стоявшие ударяются лбами и выдают витиеватые загибы, не стесняясь в выражениях и забывая про начальство. Начальство, в виде капитана Денисенко, выдаёт ещё более заковыристый загиб, под звуки которого все весело выгружаются. — Ты это, Станислав Игоревич, держись позади, — обращается капитан, когда они остаются одни в УАЗе. — Это наша операция. Стас улыбается, в райотделе меж главками ведётся негласная борьба за показатели. Его присутствие — это намёк, что придётся делиться со следаками, Натан своего не упустит, уж больно плюшки велики. Капитана понять можно, как тумаки так одни, а как сливки снимать так к нему следаки примазываются. Поэтому он не перечит и идёт вразвалочку в хвосте маски-шоу, с небрежно расстёгнутым броником, и даже закуривает, чтобы перебить запах испражнений, что шибает в нос при пересечении парадного. Не спеша поднимается на второй этаж, из квартиры доносится визг вперемешку с матом, а также чёткие команды капитана. Щелчком отправляет окурок в полёт, сплёвывает в тёмный провал лестницы и заходит в квартиру. Обшарпанная сталинка с длинным коридором и множеством дверей. Везде вперемешку лежат, сидят, а парочка даже просто раскачивается в полуприсяде, витая в мире грёз. Шприцы, грязь, затасканное постельное, обшарпанная мебель и обои, запах сырости, канализации и ацетона. Он проходит на кухню — единственное светлое помещение, на печке в заляпанной кастрюле варится ширка. Стас брезгливо морщится от вида этой коричневой жижи, в которую осталось добавить ацетон, чтобы пустить один шприц по кругу. — Суки, хоть ширнуться дайте, — выгибается на грязном полу паренёк в светлых брюках и стильной рубашке. Закатанный рукав, в руке сжимает жгут. Стас узнаёт в нём сынка столичной шишки и показывает капитану, что это его улов. Для этого и послал его Натан, перехватить таких вот мажорчиков, чтобы не засвечивать их имена в протоколе задержания. Одна дверь оказывается заперта, капитан приказывает ломать. Стас отсортировывает задержанных, заглядывает за взломанную дверь и замирает, не веря своим глазам… Его мечта… В такой же грязной обшарпанной комнате, как и вся квартира, на застиранных простынях лежат три обнажённых тела: Валерий, его охранник и незнакомый мальчишка. Охранник отмирает первым, по-армейски резко вскакивает, буквально за несколько секунд одевается и встаёт по стойке смирно, словно верный пёс, ожидающий приказов хозяина. Незнакомый парень смотрит сквозь всех затуманенным взглядом, его зрачки перекрывают радужку, отчего глаза кажутся пустыми и безжизненными. Может, так и есть, ведь он сейчас умом где-то в мире грёз. Стас смотрит в глаза Валеры и облегчённо вздыхает: зрачки нормального размера, а на обнажённом теле не видно следов дорожек. — Что? — почему-то из толпы ментов Валера выбирает именно его. — Ищешь дорожки? А может, я нюхаю кокс или тяну косяки? — брошено с вызовом, Стас понимает, что и не нюхает и не тянет, а тем более не колется. Капитан зачитывает обязательную речь при задержании (узнал, кто перед ним), до этого сегодня протоколом не заморачивались, всё равно торчки под кайфом. Валерий усмехается, встаёт, лениво потягивается, выставляя себя на обозрение, и обводит вошедших насмешливым взглядом. — Они должны всё забыть, — замирает на секунду, что-то решая для себя, отмирает, надменно бросая охраннику: — Звони отцу! — И уже к ним: — Раз получать от отца, так пусть будет за что! Резко хватает паренька за голову и привлекает к своему паху, под ошарашенным взглядом ментов. Тот не дёргается от отвращения, а, смачно присосавшись, начинает усердно заглатывать член. Капитан сплёвывает на пол, бурчит что-то про мажоров, которые сидят у него в печёнке, и выходит из комнаты. Лейтенанты следуют за своим начальством, при этом ходьба явно причиняет им дискомфорт. — Чего ты не бежишь?! — зло выплёвывает Валера, глядя ему в глаза. — Только и можешь, что смотреть… Ходишь, вынюхиваешь, выспрашиваешь, интересуешься, а когда надо, тебя нет! Я ведь надеялся до последнего, что ты придёшь… Спасёшь… Не бросишь… Тебе рассказать, что делали со мной в том подвале? Стас слушает бред, что несёт Валера, и до него доходит… — Знаешь, что противно… А ведь я теперь не могу вот так просто кончить, — он агрессивно вбивается в рот парня. — Мне нужна стимуляция… Чувствовать, как по моей простате проезжает член… Что, не ожидал? Противно?! Больше не будешь ходить кругами и пускать на меня слюни, — слова Валеры, словно хлёсткие пощёчины. Он не может это слушать, разворачивается и подходит к двери. — Беги! Беги, поджав хвост, раз кишка тонка подойти и выебать меня! Стас замирает на пороге. Ставит снесённую дверь в петли, прикрывает её и разворачивается, встречаясь глазами со своей мечтой. Вот она, такая далёкая и близкая одновременно, стоит сделать лишь шаг… И он делает… Резко сокращает расстояние и отшвыривает пацанёнка. Впечатывая кулаком в грудак, подтягивает лицо согнувшегося Валеры к своему паху. Направляет дуло пистолета на дёрнувшегося охранника, переводит на Валеру. Поднимая лицо за подбородок, приставляет пистолет к его виску: — Так достаточно острое ощущение? — водит пистолетом по скуле, спускаясь к подбородку. Резко поднимает его, заводит руки за спину и ловко застегивает наручники. Смотрит в глаза на расширившиеся зрачки — парня повело, тело начала бить мелкая дрожь. — Или ты предпочитаешь ещё острее? — медленно опускает пистолет по телу, вычерчивая дулом затейливые узоры. Доходит до расщелины ягодиц, останавливаясь, другой рукой скользя вглубь, в уже растраханный анус. Зло рычит и, надавливая на рукоять, опускает пистолет ниже, давя железом на сопротивляющийся сфинктер. Вводит кончик дула внутрь. — Если я в следующий раз замечу тут чужую сперму… То просто нажму на курок, — тихо протягивает Стас. — А следующий раз будет? — дрожит в его руках Валерий, но не от страха, а от возбуждения. — Даже больше… Теперь только я буду тут, — он резко разворачивает его, утыкая лицом в линялый матрас. Вжик молнии на форменных брюках… И до упору, без подготовки, одним движением. Валера скулит, то ли от боли, то ли от восторга. Стас запускает руку к его паху, нащупывает эрегированный член, передёргивает его несколько раз, и тело под ним бьётся в оргазме. В дверь заглядывает капитан, Стас чувствует его прожигающий взгляд. — Там мэр прибыл… За сыном… Скандалит, — мнётся служивый на пороге. — Подождёт, — выдыхает, выходя и вгоняя член обратно, медленно, размашисто, на всю длину, растягивая удовольствие. Мэр… хоть Бог! Весь мир подождёт, когда сбываются мечты!