Имя им - легион

Стив дотрагивается до его плеча, слегка сжимает пальцы, и Баки меняется в лице. Совсем немного, но - он знает - Стив замечает. Прикосновения - обжигают. Не те, что в бою, не те, что продиктованы нуждами: с ними нет сложностей; прикосновения ради прикосновений - вот что Баки не понимает. Это странно: он помнит всё (даже то, что, должно быть, лучше бы не помнить), и в памяти яркими картинками цветут образы: ласковые ладони матери, и нежные поцелуи девушек, и костлявое плечо Стива под рукой, и крепкие объятья в пропахшей сыростью холодной палатке ("Ты горячий как печка, Стив". - "А ты дрожишь как дворовый пёс зимой"). Баки помнит это. Вот только - не чувствует, не понимает. И это так раздражает, как слово, которое вертится на языке, но все никак не приходит на ум. Как будто это сидит где-то внутри, только потяни за ниточку - выскочит, как чёрт из табакерки, - да ниточку никак не ухватить неуклюжими пальцами. Баки помнит всё, но без этого чувства - хоть испиши тысячи страниц, все они будут фальшивкой. Как кадры документальной хроники - как что-то, что было не с ним, не совсем - с ним. Баки хочет, чтобы это прекратилось. Прикосновения обжигают каленым железом. Только один Стив дотрагивается до него без нужды, словно забывается, не может сдержаться. Стив убирает руку, и воздух становится на пару градусов холоднее. И нет, он не понимает. Но ещё - ещё Баки видел, каким было лицо Стива секунду назад, и чувствует разницу, и знает, как это исправить. Возможно, они сегодня умрут: Баки знает, как это, он однажды уже умирал, и если смерть - это холод, и свист ветра в ушах, и бесконечное падение, и страх, и боль, то улыбка Стива - это жизнь после смерти. Прикосновения обжигают. Но Стив больше не улыбается, он отворачивается к двери, - и Баки тянется, как через толщу воды, и берет Стива за руку своей, живой, из плоти и крови, рукой. И приказывает себе не чувствовать жара. - Стив, - говорит Баки. Стив выдыхает - коротко, удивленно - и всматривается, хмурясь, Баки в глаза несколько долгих секунд, прежде чем медленно, мучительно медленно раскрывает руки и обнимает. Баки кажется, что он живьем горит на костре, и он почти готов закричать, когда мучение вдруг прекращается; что-то старое, потерянное возвращается к нему, и пазл складывается, колени почти подгибаются, - приходится ухватить Стива за плечи. Прикосновения обжигают, как теплая вода - обмороженную кожу. До тех пор, пока не восстановится кровоток, пока не получится в этой воде - согреться. Стив улыбается Баки в плечо и сжимает руки крепче. И даже если они сегодня - всё-таки - умрут: Баки - впервые за десятки лет - тепло.