-8-
Блейз шел в сторону Большого Зала на пару шагов позади любимого и думал о том, что рассказал ему возлюбленный, вчера ночевавший не с ним в башне. Забини и представить себе не мог, что возненавидеть ненавистного Поттера он может еще сильней. Драко никогда не скрывал от него своих чувств. Блейз никогда не забудет тот день, когда он, окрыленный своей любовью, хотел признаться Драко. Приготовил что-то типа ужина при свечах в одном из отдаленных, заброшенных классов. Хотел сделать сюрприз, удивить. И Драко пришел. Посмотрел на романтическую обстановку и заявил, что любит Поттера, после чего хотел уйти… Забини грустно усмехнулся, вспоминая тот вечер. Не иначе как от боли у него сорвало крышу — что он говорил тогда Драко, он помнил смутно. Кажется, даже ползал на коленях и умолял. Но последствия того своего несвоевременного признания он расхлебывает до сих пор. Если бы он тогда только знал о том, что сердце друга занято… Ни за что бы он не открыл свои чувства! В итоге своего он добился — Драко оказался в его постели. Но… всегда там присутствовал ещё и ненавистный Поттер. Блейз не мог и подумать, какую цену будет платить за близость с любимым. И как сильно он будет ненавидеть героя и отчасти себя за свою слабость. Каждый раз, слыша ненавистное имя из уст Драко, Блейзу хотелось выть от отчаяния и тоски. Каждый раз, ложась под любимого, он проклинал себя, свою любовь и… Поттера. Хотелось лишить себя слуха, чтобы не слышать, как Драко в момент близости шепчет не его имя, как зовет героя, кончая. Чтобы не слышать, с какой нежностью он говорит о проклятом гриффиндорце, когда забывается… Лишить себя зрения, чтобы не видеть эти душераздирающие взгляды Драко в сторону героя. И не важно, смотрит ли он на Поттера с нежностью и любовью, или с тоской и отчаяньем… Эти взгляды одинаково раздирают в клочки остатки его израненного сердца. И прекратить все это он не может. Быть с Драко невыносимо больно, но без него еще больнее… Вынырнув из горьких мыслей, Забини бросил взгляд на любимого. Ему нравилось идти позади. Особенно когда Драко был без мантии — вид открывался прекрасный. В тот момент, когда в голове Блейза пронеслась раненой птицей мысль, о том, что ему никогда не попробовать этой великолепной задницы, взгляд на мгновение охватил коридор. Этого было достаточно, чтобы увидеть идущего навстречу гриффиндорца. В глазах потемнело от приступа злости. В себя Блейз пришел, когда герой уже валялся на полу с разбитым лицом. **** Гарри старался скрыть улыбку, чтобы не выглядеть идиотом, улыбающимся самому себе. Вчерашний день был словно из чудесной сказки или сладкого сна. Ему до сих пор не верилось, что его любовь взаимна. Его страх близости в принимающей позиции быстро улетучился. Северус был осторожен и нежен. Лежа в объятьях друг друга, они говорили обо всем на свете. Так они и заснули. Правда, рано утром Северус разбудил его поцелуями, которые быстро переросли в нечто большее. Только по этой причине герой смирился с ранней побудкой в воскресное утро. Планы проваляться до полудня в кровати с любимым в обнимку этот самый любимый и разрушил — выставил его за дверь практически сразу после секса. Дескать, Северусу надо работать. Проверку бездарной писанины с него никто не снимал, а рядом с ним он не сможет сосредоточиться. И друзья его, вместе с фанатами, не увидев героя за завтраком, перевернут Хогвартс вверх дном. Что опять же помешает ему работать… Гарри, конечно, мог поспорить с любимым, но не стал. К тому же после жаркого поцелуя даже спорить не хотелось. За друзей Гарри не переживал. Гермиона знает, где он, и удержит от глупостей Рона. А вот поклонники, что никак не хотят оставлять его в покое, действительно могут поднять ненужную шумиху. Ему, конечно, ничего не будет за то, что ночевал не в своей постели, все же он совершеннолетний. Но знать, в ЧЬЕЙ постели он ночевал, преподавателям точно не нужно. Пока.… Всему свое время… Заглянув, чтобы переодеться, в гриффиндорскую башню, Гарри в компании необычно молчаливой подруги и умирающего от любопытства Рона пошел на завтрак. С завтраком он покончил за рекордное время — голод после утренней «гимнастики» был зверский. К тому же Северуса на завтраке не было, и бросать украдкой взгляды было не на кого. Но так как Северус обещал разобраться со своими делами и вечер с ночью посвятить ему, его отсутствие за преподавательским столом Гарри ничуть не обеспокоило. Друзья затеяли спор из-за какой-то чепухи, и он под шумок сбежал. Его просто распирало от счастья, а Гермиона и так на него странно смотрела. То ли завидовала, то ли наоборот жалела — Гарри так и не смог понять. Но взгляд ее нервировал, а Рон к концу завтрака и вовсе начал раздражать. Гарри понимал, что другу интересно — и кто была та женщина в профессорской мантии, и где он ночевал? Вот только ответа на эти вопросы у него пока не было. Вернее, ответы-то были, но рыжему другу сейчас их знать не нужно. А ждать ответов на свои вопросы до выпускного бала, как пообещал ему Гарри, Рон не захочет. Это, конечно, были проблемы рыжего, но, зная друга, Поттер не сомневался, что до выпускного Рон точно его сведет с ума. Говорить правду было чревато неприятными последствиями — Рон не скрывал своего отношения к преподавателю Зелий и мог натворить глупостей. Врать герой не мог.… Во всяком случае, Гермиона всегда видела его ложь.… Надеясь, что к вечеру придумает такую полуправду, чтобы устроила всех, Герой отправился туда, где друг не стал бы его искать — в библиотеку. Сегодня еще предстояло встретиться с Драко. Чувство вины в компании с совестью мучили, словно больной зуб. Надо расставить над этой историей все точки. Конечно, следовало это сделать еще вчера, но… Не до слизеринца было… Из библиотеки Гарри хотел послать Патронуса… Обдумывая текст послания. Герой не заметил ни идущего на встречу Малфоя, ни «летевшего» на него Забини. Встреча с Блейзом была болезненной. Гарри понял, что получил по морде, только когда оказался на полу. Очки, слетев, разбились. Правая скула, куда пришелся кулак слизеринца, саднило. Из разбитой губы сочилась кровь. Вдобавок он прокусил язык, и с одним из зубов точно придется попрощаться. При мысли, что снова придется пить Костерост, героя перекосило, словно от лимонных долек. То, что Блейз по уши влюблен в Малфоя, было видно невооруженным взглядом, Забини своих чувств и не скрывал… За что он получил, объяснять не было необходимости. Вопрос в другом — будет ли добавка? Слабое зрение не давало как следует разглядеть выражение лица стоявшего рядом слизеринца. Гарри заметил и застывшего, словно мраморное изваяние, Малфоя. Но хуже всего было то, что он услышал голоса друзей, продолжавших все так же спорить. На всякий случай герой решил не спешить подниматься. Драки, особенно на кулаках, он не боялся. Спасибо кузену. Но справедливо предполагал, что кулачный бой будет недолгим. И скорее всего, перерастет в битву на палочках. И вот тут уже была проблема. Он все еще не полностью овладел возросшей после победы над Воландемортом силой, и мог запросто покалечить слизеринца. Объяснять что-то Забини было бесполезно, слушать он вряд ли будет, раз в дело пошли кулаки. Хорошо, что только кулаки… Да и говорить с ним не хотелось. Поговорить надо с Драко, но вряд ли Забини оставит их наедине. Еще и Рон как пить дать влезет, куда не звали.… Нормального разговора точно не получится. Гарри сомневался, что вообще будет разговор, а не обмен оскорблениями, или, не дай Мерлин, проклятьями… Не успели в голове героя сформулироваться эти мысли, как Рон уже осыпал Блейза оскорблениями, а тот, естественно, не оставался в долгу. И судя по тому, как судорожно Забини сжимает свою волшебную палочку, скоро словесная дуэль перерастет в магическую. Гермиона пыталась усмирить своего парня, но тот ее и не слышал. Девушка, едва не схлопотав по лицу от подкрепляющего жестами слова Уизли, оставила эту гиблую затею, и отошла назад, поджав недовольно губы. Гарри по виду подруги понял, что Рону это еще аукнется. Да и черт с ним, сам напросился. У него есть дела поважнее, чем нянчиться с Роном. Гарри щурясь, пытался найти остатки очков. Видел, что Драко надоело изображать статую. Пора вставать и заканчивать этот спектакль. — Что здесь происходит? — раздался грозный голос. Гарри мысленно застонал, услышав за спиной голос любимого. Меньше всего на свете он хотел, чтобы Северус видел его в таком виде… Гермиона, услышав голос декана Слизерина, вздрогнула, Рон и Блейз замерли. Драко мысленно застонал… Крестный многое им спускал с рук, но только не то, что касалось Поттера. Разбор полетов велся за закрытыми дверями кабинета декана и не выносился за пределы подземелий. Поэтому слухов не было… Не было и среди слизеринцев идиотов — ссориться со Снейпом. И только Драко знал истинную причину, по которой их декан запретил трогать героя. Малфой недовольно покосился на любовника, думая о том, что все-таки один идиот нашелся… Поттер жестом попросил молчать собиравшегося что-то сказать Рона. Чтобы не хотел сказать рыжий друг, герой был уверен, что ничего стоящего из его рта не вылетит. — …Мистер Поттер. Опять устраиваете балаган в стенах школы? Я думаю, что отработки до конца учебного года у меня отнимут у вас достаточно времени для того, чтобы вы перестали находить неприятности? Гарри представил эти отработки и, стараясь не краснеть и не расплыться счастливой улыбкой, встал. Благо на слегка помятом Блейзом лице сейчас сложно было различить эмоции… — Как скажете. Герой очень надеялся, что со стороны его ответ будет выглядеть, как полагается, дерзким. Все-таки в глазах общественности (учеников школы) он ненавидит зельевара. И такое мнение и должно оставаться у всех до выпускного бала. Северус еле сдерживал свои эмоции. Слишком много всего чувствовал — это было и беспокойство за Гарри. Рана пустяковая, такие повреждения лечатся за десять минут… Но видеть его таким было неприятно. Блейза, посмевшего ударить его сокровище, вообще заавадить хотелось, аж ладонь, сжимающая палочку, чесалась. Драко бесил тем, что стоял и смотрел.… Но больше всего из-за того, что он видел в воспоминаниях Гарри. Сын Люциуса слишком хорошо знал его и то, что он испытывает романтические чувства по отношению к герою. От него не укрылось, что Гарри испытывает муки совести, а уж то, что Забини посмел распустить руки, просто выводило из себя… Но больше всего хотелось сгрести Поттера в охапку и скрыться в своих комнатах, чтобы сначала вылечить его, а потом затрахать до полусмерти, чтобы в следующий раз неповадно было влезать в подобные истории… Ну или чтобы еще раз утвердиться, что зеленоглазый герой принадлежит ему… Гермиона видела и как загорелись неподдельным счастьем глаза Гарри, и то, что преподаватель Зелий смотрит на того, словно на любимое лакомство. Сейчас их любовь была очевидна. Во всяком случае для того, кто о ней знает… Блейз поносил себя всеми ругательствами, которые знал или когда-либо слышал, когда волна его злости схлынула. Глядя на побитого и валяющегося у его ног Поттера, Блейз испытал не чувство удовлетворения, как ожидал, а пришел в неописуемый ужас, когда подумал о том, что Драко может ему не простить порчу его любимого Поттера… А появившийся декан был словно последний гвоздь в крышку гроба его спокойствия. Ведь еще в начале года Снейп предупреждал, чтобы все слизеринцы забыли о существования героя. Так как после победы Поттера репутация змеиного факультета оказалась изрядно выпачкана в грязи… Стычки с героем уничтожат то немногое, что от нее осталось. Те, кто не внял голосу Снейпа, после горько жалели о том, что не послушали, когда не вылезали с унизительных отработок. А фантазия на работу у их декана, как выяснилось, богатая. Забини даже подумать не мог, что в пределах их подземелий можно найти столько работы без использования магии… Радует, что хоть «сор из избы не выносился». А то узнай остальные факультеты о том, что в подземелье с начала учебного года не был замечен не один домовик, и всю работу слизиринцы делают вручную… Блейз мог поручиться, что уж Рон Уизли точно захлебнулся бы злорадством или умер бы от смеха… Рон ни о чем конкретном не думал. Он злился. На Гарри, который не дал ему высказаться. На обнаглевшего Забини, что посмел ударить друга. На не вовремя припершегося Снейпа, который как всегда срывается на Гарри, оставляя слизеринцев безнаказанными, и на Гермиону, которая заставляет делать уроки вместо того, чтобы дать списать… Драко смотрел на валяющегося у ног Забини Поттера и понимал, что ничего не чувствует, кроме досады на самого себя. В нем еще вчера что-то сломалось. А сегодня, когда он думал о том, что чувствовал все это время Блейз… Понял, что ни разу не подумал о Поттере. Обычно герой не вылезал из его головы круглосуточно, 365 дней в году и 7 дней в неделю… Сейчас, глядя на героя и крестного, Малфой — вместо ожидаемой ревности — чувствовал голод. Желудок настойчиво напоминал, что до Большого зала он так и не дошел. И судя по времени, завтрака ему не видать. Во всяком случае, не в Большом зале, из дверей которого стало выходить все больше сытых учеников… Школьники, заметив слизеринского декана, приближаться к нему не рисковали. Кому было охота попасть под горячую руку и потерять баллы факультета или получить отработку? Не испытывать ревности к Поттеру, не думать ежеминутно о нем — было неожиданно приятно.… Словно с плеч гора упала. Блейза хотелось треснуть… и просто хотелось. Последнее для Драко стало полной неожиданностью… Заморачиваться над сменой объекта желаний Малфой не стал… Все-таки Поттер принес ему немало душевной боли, а с Забини он уже спит почти год… Так что его сегодняшние эмоции ничего не значат… Да и ударить Забини хотелось сильнее, чем затащить в кровать. Его выходку крестный с рук не спустит. Драко опасался, что попадет под раздачу. Он и так в последние время впал в немилость у их декана. Почему — и к Сивилле ходить не надо… А тут еще и Блейз со своей ревностью… Как только он увидел крестного, сразу понял, что Гарри больше не надо избавляться от своих чувств. Что-то вчера случилось, и эти двое теперь вместе. Вон как пожирают друг друга взглядами… Хоть и выглядят со стороны как всегда… Но Драко видел, как тяжело Снейпу держать маску безразличия, а Поттеру — не улыбаться… Даже завидно… Взгляд Малфоя упал на застывшего соляным столбом любовника. Как Блейз может его любить? Он бы на месте Забини давно себя возненавидел… Возможно, если он просто будет с ним… Хотя бы Блейз будет счастлив… Малфой подошел к Блейзу и положил ладонь ему на плечо. — Пойдем. Тут больше делать нечего… Блейз вздрогнул, услышав спокойный тон любовника. Он боялся смотреть на него. Боялся, что своей несдержанностью все испортил, и Драко теперь точно закончит эти, ненужные Малфою, но необходимые ему словно воздух отношения. Спокойный тон слизеринского принца не всегда означал, что он спокоен. Чаще всего младший Малфой маскировал за спокойствием раздражение и злость, когда не хотел показывать эти чувства на публике. Драко знал примерный ход мыслей друга-любовника. Все-таки они не один год были «вместе». Совесть уже не просто кусала его, а едва ли не в прямом смысле грызла. У него есть чем его успокоить — что предложить и как загладить свою вину перед этим парнем, Драко уже знал. Осталось только поговорить. Разговор будет точно нелегким и малоприятным, для него уж точно. Но Малфои перед трудностями не пасуют. Но сначала нужно было скрыться с глаз долой Северуса Тобиаса Снейпа. То, что побег не удался, и Драко, и млевший от того, что любимый впервые САМ взял его за руку, Блейз поняли, когда услышали голос декана. — Мистер Забини, мистер Малфой… Куда же это вы собрались?.. Драко и Блейз замерли. Не размыкая рук, обернулись назад, нацепив на лица маску полного недоумения. — Вы же не думали, что я о вас забыл и лишу положенных почестей? За подстрекательство к драке и саму драку факультет теряет сотню балов с каждого… Гарри не мог решить, у кого после этих слов лицо от удивления смешнее — у слизеринцев или у его друзей? — …и чтобы у вас, как и у мистера Поттера, не было времени на нарушения школьных правил, вы поступаете в полное расположения нашего уважаемого завхоза. До конца учебного года. Вот теперь можете быть свободны… Поттер наделся, что у него самого лицо не так сильно от шока вытянулось, как, к примеру, у Рона. Хотя теперь он мог со стопроцентной уверенностью сказать, что слизеринцы выглядели глупее… Драко и Блейз думали удивительно синхронно. Они, конечно, ожидали разнос. Но, как обычно, за дверями кабинета декана. А чтобы так, при гриффиндорцах — два месяца отработок с уродом Филчем и потерей баллов… Столько балов разом слизеринский факультет не терял никогда. Во всяком случае, от Снейпа… Но хуже всего для друзей были не потеря колоссального количества баллов и рабство у помешанного на кошке завхоза. Хуже всего было то, что разнос произошел на глазах Золотого Трио. Драко со стопроцентной уверенностью предсказать, что не успеют они с Блейзом найти завхоза, как Уизли растреплет о их наказании на весь Хогвартс. На стоящих в ступоре слизеринцев Снейп больше не обращал внимания. Подняв с пола разбитые очки героя и починив их при помощи Репаро, Северус протянул их хозяину. Одного быстрого взгляда на побитое лицо героя было достаточно, чтобы понять, что того нужно срочно увести. Гарри чувствовал, что надо линять. И срочно. Иначе он либо согнется пополам от смеха, либо поцелует Северуса. А может — и то, и другое. Герой все еще чувствовал некие отголоски вины перед Драко, но гриффиндорец в нем требовал отметить этот день в календаре… Рон, пребывая в неком трансе, подошел к подруге. — Герми, ущипни меня… А лучше проверь на проклятья… Я только что видел и слышал, как Снейп снял баллы со своих любимчиков и назначил отработки за то, что они ударили Гарри? Я точно проклят. Мне такое и во сне не может присниться. — Рон, я тоже это видела. И ничего странного не вижу — они устроили драку и получили наказания. Гарри, между прочим, тоже. И вообще, пойдем, у тебя не выполнено задание по Нумерологии, Рунам и Астрологии. К тому же твое эссе по Зельям никуда не годно… Уизли подавил в себе желания заткнуть уши. Иногда он задавал себе вопрос, какого черта он так сильно любит Гермиону. Тут такая новость, а его девушка тащит в выходной день не в ванную старост, чтобы за приятным делом обсудить произошедшее, а делать чертово домашнее задание… — Гарри нужно проводить в Больничное Крыло… — Рон понимал, что это была жалкая попытка оттянуть неизбежное, но не мог не попытаться. — Какого Гарри? Профессор Снейп уже минуты три назад увел Гарри в свой кабинет на отработку. — Какого черта! Гарри нужна помощь… Гермиона подавила в себе острое желание стукнуть своего парня, в сотый раз спрашивая себя, какого черта она влюбилась в это рыжее недоразумение. И насколько хватит у нее нервов… — Я думаю, что в кабинете Зельеварения найдется заживляющая мазь… — Найтись-то она может и найдется. Но Гермиона! Это же Снейп! Он ненавидит Гарри! С какого лысого дементора ему его лечить?! Заставит Гарри драить котлы и мучиться от боли до самого вечера! Видела, как его перекосило, когда этот сальноволосый урод начал его отчитывать! А Гарри, между прочим, драку не начинал, за что ему отра… Гермиона заткнула Уизли самым действенным во всех случаях способом — поцелуем. Отстранившись, девушка поправила ворот на блузке, недовольно отмечая, что Рон снова открутил верхнюю пуговицу. — И чего это значит? Ты же сама запретила мне лезть целоваться вне гриффиндорской башни или твоей комнаты. К тому же Гарри нужна помощь… — Заткнись! Гарри — большой мальчик и нянька ему не нужна. К тому же, если тебе интереснее торчать под дверями кабинета Зельеварения и нарваться на профессора Снейпа, а не провести время со мной… — За книжками? Гермиона стряхнула несуществующую пылинку со своей груди. — Возможно, и нет… Рон расплылся в довольной улыбке и, забыв про друга, отправился за свой девушкой, даже не подозревая, что она подразумевала уборку в гриффиндорской гостиной. Сегодня как раз ее очередь…***
Блейз и Драко, все еще ошеломленные предстоящей работой на Филча, сначала смотрели, как в сторону подземелья Снейп увел помятого Поттера. Затем как в противоположную сторону Грейнджер увела Уизли. Первым опомнился Драко. — Какого темного лорда ты творишь? Совсем спятил? Бить Поттера? Блейз понурил голову. — Я не смог себя держать в руках. То, что Поттер с тобой сделал… — Он с делал с МОЕГО согласия! И он мне ничего не обещал! А ты себя идиотом выставил! — Злишься, потому что я разукрасил мордашку твоему герою? Драко глубоко вздохнул и выдохнул. — Я злюсь, что теперь до конца учебного года мы будем, словно домовые эльфы, мыть Хогвартс! — То есть то, что я ударил Поттера тебя, что совсем не трогает? — Трогает! Ты выставил меня идиотом… Перед крестным и перед Поттером тоже… Ты чем вчера меня слушал? — Прости… Хочешь, я перед ним извинюсь? Завтра у нас сдвоенная Трансфигурация, и я… — Нет. Не надо перед ним унижаться. К тому же это ничего не изменит… — И между нами… тоже? Блейз затаил дыхание в ожидания ответа. Драко серьезно посмотрел любовнику в глаза, все уже для себя решив. — Того, что было между нами, больше не будет… — Нет! Драко, я… — Послушай меня и не перебивай… Как прежде не будет. Будет по-другому… Я все еще что-то чувствую к Поттеру. Но мои чувства изменились, как и чувства к тебе… Я не могу пока сказать, как именно… Нужно время, но я хочу попробовать быть с тобой… Не заменять тобой его, а построить нормальные отношения. Насколько эти нормальные отношения мы можем построить, учитывая, на какой основе они зародились… Забини смотрел на любимого, не в силах скрыть чувства, что вихрем крутились в его влюбленном сердце… — И никакого Поттера? Драко сделал два шага вперед и, обвив Блейза руками за шею, притянул к себе и поцеловал. Впервые ощутив вкус его поцелуя, Забини замер на несколько мгновений, пораженный действиями любимого, а после ответил — с нежностью и жаром. Он чувствовал, что Драко сейчас целует его, а не героя, и это было восхитительно! Малфой отстранился от губ любовника, когда голова начала кружится от нехватки кислорода. Драко был приятно ошеломлен шквалом испытанных эмоций, которые ему дарил Блейз и которые он испытал от простого поцелуя. Даже когда его целовал герой, он и половины не испытывал такого острого удовольствия. Возбужденный член сдавили узкие, модные брюки. Блейз тоже был возбужден, Драко это чувствовал своим возбуждением… — Ух, ты… и впрямь никакого Поттера… — Забудь о нем. Если ты меня сейчас не трахнешь, я это сделаю прямо тут… Драко, пряча румянец смущения, отвернулся, схватив шокированного любовника за руку, и потащил обратно в сторону подземелья. Ну его, этот завтрак. Сейчас он хочет утолить другого рода голод… Ну, а Блейз был просто счастлив…***
ВЫПУСКНОЙ БАЛ. Северус нервно постукивал пальцами по стакану с пуншем. От хорошего настроения не осталось и следа. Он терпеть не мог подобные мероприятия, но надеялся, что этот выпускной бал будет особенным. Со вчерашнего дня Гарри больше не его ученик. Это осознание приятно грело влюбленное сердце. Два прошедших месяца были самыми лучшими в жизни. Гарри обещал, что сегодняшний день он запомнит на всю жизнь. И, по всей видимости, не соврал. Зельевар, в честь праздника, хотя по правде говоря, ради Гарри, решил немного изменить свой внешний вид. Ничего колоссального. Всего лишь отсутствие преподавательской мантии (Минерва еще была не в курсе его заявления об уходе, лежавшего на ее столе). Белая рубашка и распущенные волосы, которые он так и не укоротил. Да и вряд ли теперь это сделает, помня, с каким восторгом Гарри заплетает перед сном его волосы в тугую косу. Вот и все изменения, но и этого хватило чтобы стать источником сплетен. Впрочем, к сплетням он привык, да и с тех пор, как его внешность немного перетерпела изменения в лучшую сторону, пришлось привыкать и к повышенному вниманию. Все неудобства связанные с этим окупались ревностью. Ревностью Гарри… Иногда он специально провоцировал Гарри. Герой, конечно, потом отыгрывался на нем в постели. Но… и то, и другое того стоили… К нему никто не приставал с глупостями, такими, как настроение, или понравился ли праздник, или просьбами, типа подписи в выпускном альбоме. И музыка была не слишком громкая и, в общем-то даже приятная. И даже танцующие парочки не сильно мельтешили перед глазами. И вечер и вправду можно было назвать приятным, если бы не жирное такое НО! Время близилось к полуночи. Через час всех будут разгонять по постелькам, так как завтра, не смотря на сегодняшний праздник, рано вставать — Хогвартс-экспрес никого персонально ждать не будет. А Герой магической Британии так и не соизволил явить свой героический лик на этот чертов праздник! Северус с силой сжал стакан, и по нему пошли трещинки. Четыре часа. Праздник длится уже четыре часа, а обещавший незабываемый вечер Поттер так и не явился. Вечер и впрямь становится незабываемым. К зельевару подошла директриса. И Северус до скрежета сжал зубы. Только общество подвыпившей директрисы ему не хватало до полного «счастья». — Скучаешь, Северус? — Как можно, Минерва, в окружении сотни человек? — Что-то Гарри не видно… Северус сжал стакан, и на нем прибавилось трещин. — Я думал, вы в курсе, где носит одного из ваших учеников в столь важный для каждого выпускника вечер? — Гарри большой мальчик, чтобы отчитываться передо мной. Особенно сейчас, когда он уже больше не ученик школы. К тому же — тебе ли не знать где он? В последние время вы с ним стали так близки… Снейп успел сделать глоток ровно за мгновение до того, как директриса закончила предложение. Минерва похлопала по спине подавившимся пуншем зельевара. — …Ну-ну, будет тебе. Ты же не думаешь, что я не знаю, чем занимаются в стенах школы ученики и преподаватели? Или что у меня на столе лежит твое заявление об увольнении? Я уже нашла тебе замену. Молодой, «зеленый», но ничего воспитаем, вырастим, и ты когда-то таким был… Северус чувствовал себя словно подросток, которого после отбоя застукали за первым поцелуем. И молил Мерлина и всех ему известных богов, чтобы его смущение не стало достоянием общественности. После того, как он побывал в женском теле, ему больше не удается держать эмоции в узде так, как раньше. — …Не надо смущаться. Я за вас рада. Знаешь, если бы я узнала о таких ваших отношениях в прошлом году, то первая бы прокляла тебя… Гарри уже большой мальчик и может сам выбирать свою судьбу. А ты, как это ни странно, ему подходишь. И не надо на меня так смотреть. Я всегда хотела, что бы вы были счастливы. Просто никогда не думала, что счастливы вы будете вместе… Директриса внимательно посмотрела на сжимающие стакан пальцы зельевара. Вернее, на неприметное скрытое чарами обручальное колечко. — …Поздравляю. Северус посмотрел туда, куда указывала взглядом собеседница, и почувствовал, что щеки все же тронул легкий румянец. Вчера он предложил Гарри обручиться, и герой, осветив комнату счастливой улыбкой и едва не зацеловав его до смерти, согласился. Магия восприняла предложение буквально, и на их пальцах появились кольца из тонкой полоски лунного серебра. Северус читал о подобном, но всегда считал подобное сказками. И подумать не мог, что его самого обручит с любимым сама Магия. Он вообще не думал, что после Лили будет этот любимый (любимая). — Не с чем. Гарри, похоже, меня бросил… Озвучив свой вот уже часа как три поселившийся в груди страх, Северус грустно ухмыльнулся украшенному трещинами стакану, в котором все еще на дне немного плескался праздничный напиток, после чего залпом его допил. — Зачем же так категорично? Гарри предупредил меня, что после обеда отправляется в Хогсмит… — Так его даже на территории школы нет. Замечательно! Думаю, и мне тут больше делать нечего. Мне еще освобождать комнаты для нового и «зеленого» зельевара… — Северус, ты меня не дослушал… — Я услышал достаточно. — Гарри обещал быть на празднике. Наверно, его задержала серьезная причина… Северус с грустью посмотрел на уже «не прятавшееся» более кольцо. — Видимо, «Золотой» мальчик забывает свои обещания так же быстро, как их дает… Директриса открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не сказала ни слова. Танцующие парочки стали прерывать танцы и поворачивать голову в сторону двери. Северус устремил взгляд на то, что привлекло внимание бывших студентов. Увидев идущего в его сторону героя, сжал стакан с такой силой, что тот не выдержал и рассыпался осколками, некоторые, из которых порезали его ладонь и пальцы. Но зельевар даже не заметил этого. Сердце в груди отбивало чечетку, а взгляд не «отрывался» от Гарри Поттера. Дыхание от волнения сбилось, и во рту пересохло. Взгляд Мастера Зелий был прикован не сколько к героической персоне любимого, а к тому, что он сжимал в правой ладони. И что, собственно, и послужило стоп-сигналом танцу и вызвало волну пересудов, шепотков и даже споров. Первой мыслью Северуса было — он точно убьет Поттера! Когда боковым зрением, в толпе взволнованных выпускников, он увидел светлый и кудрявый затылок самой невыносимой за последнее столетие журналистки — желание расправиться с невыносимым гриффиндорцем начало жечь пальцы. Так сильно хотелось коснуться его шеи, и явно не в романтическом порыве.***
Мысли Гермионы Грейнджер были удивительно схожи с мыслями бывшего преподавателя Зелий. Гарри даже не подумал ее не предупредить, что собирается эффектно появится в самом КОНЦЕ праздника. И ей пришлось больше трех часов выдерживать осаду своего распирающего от любопытства бойфренда. Рон то принимался перечислять всех девушек-старшекурсниц, которые могли бы понравиться Гарри, исключая только слизеринок, так как считал, что их друг ни за что не взглянет ни на одну представительницу змеиного факультета, то порывался идти искать по его мнению, явно заблудившегося героя, то поднимал панику по поводу его долгого отсутствия. Даже вспомнил, что не всех Пожирателей Смерти удалось поймать, а некоторые вообще спокойно танцуют в обнимку с Забини, и как только не противно… и т.д., и т.п… Гермиона уже раз сто или двести пообещала припомнить другу «незабываемый» выпускной бал. И еще больше раз побилась мысленно о невидимую стену, проклиная себя, что согласилась скрыть до выпускного имя избранника Гарри. Рон бы давно перебесился и, может, даже смирился. А так — все еще было впереди… — Герми, Гарри мог нам сказать, что хочет подарить избраннице розу, и поэтому нужно было ждать бала. Хотя я не понимаю, зачем нужно было ее от нас прятать, если у них все взаимно? Надо было тоже дождаться бала и подарить тебе розу при всех. У нас бы сразу и помолвка была… — А так нужно опять себе напрягать мозги и строить из себя романтика, да, Уизли? — Герм, ну ты чего? Хочешь, я сейчас сбегаю в теплицу и… — Нет! Я хочу, чтобы мне сделали предложение, а не одолжение. К тому же — ты хочешь пропустить помолвку Гарри? — Нет. Обещаю, Герми, ты не забудешь нашу помолвку. — О. Я в этом даже не сомневаюсь. — Смотри, каким злющим взглядом на Гарри уставился Снейп, будто сожрать хочет. Наверняка завидует. Ему-то в здравом уме никто ни за что не подарит розу.… Фу, даже думать об этом противно… — Рон, лучше заткнись. И просто смотри. А то наговоришь, не подумав, потом будет стыдно. — С чего бы мне было стыдно? Не одна нормальная девушка или даже парень не захочет быть с этим уродом… — Все, Рон, ты меня достал! Продолжишь в подобном роде — и до помолвки дело не дойдет. А сейчас не смей ко мне подходить. Пока не научишься думать, прежде чем что-то сказать! — Герми, ты чего? Это же Снейп? — Если ты думаешь, что оскорблять человека нормально, а тем более преподавателя, то у нас с тобой разные дороги. А сейчас заткнись, или пропустишь помолвку лучшего друга. И помни — от того, что ты скажешь, зависит, будет ли помолвка у нас. Рон хорошо знал свою девушку. А потому не стал спорить. Гермиона остынет, и все будет как прежде. К тому же он не собирается ссориться с любимой и пропускать помолвку друга из-за носатой летучей мыши. Обернувшись, Уизли увидел то, что заставило его на несколько минут потерять дар речи.***
Гарри спешил, как мог, он не хотел заставлять любимого ждать. Как и не планировал вообще опаздывать на выпускной, хоть и задерживаться на празднике дольше нужного в его планы не входило. Едва он пересек порог зала и нашел взглядом Северуса — понял, что все еще хуже, чем он предполагал. Мастер Зелий смотрел на него таким взглядом, будто собирался броситься на встречу, но точно не для обнимашек, а чтобы как минимум открутить его лохматую голову. На ритуальной розе не было шипов, но Поттеру казалось, что стебель ими просто усыпан, и все они впиваются ему в кожу, заставляя ту немилосердно зудеть. Взгляды выпускников, прожигающие его сотней оттенков эмоций, от ревности до надежды и даже злости… спокойствию не способствовали, а только еще больше расшатывали нервы. Что ж — он сам хотел этого. Даже поспособствовал тому, чтобы об этом узнали по всей Англии. Поэтому пинать можно было только себя. Остановившись рядом с злющим Снейпом, Потер выдавил из себя виновато-смущенную улыбку и покрутил в руках цветок, прежде чем посмотреть на любимого. Проклиная себя, что вообще все это затеял. Надо было слушать старших, а он… Гарри Поттер, одним словом. — Сильно злишься, да? — С чего бы это? Я больше трех часов наслаждался обществом громыхающей музыки и мельтешащих перед глазами выпускников, что от первогодок отличались лишь возрастом, так и сохранив с поступления пустые головы… — Злишься. Прости… Я, правда, не хотел так долго задерживаться. Думал, до начала бала управлюсь. Но кто знал, что достать порт-ключ так непросто, да и других проблем было предостаточно… — Мне не интересно, где вы, мистер Поттер, все это время шлялись. Избавьте меня от подробностей и от вашего общества тоже… Гарри чувствовал, как от этих слов внутри него все леденеет. А потом падает осколками льда куда-то вниз. Даже мог поклясться — слышал звон. Северус смотрел на резко побледневшего героя и корил себя за то, решил проучить паршивца. О сказанном он уже пожалел, да и отказываться от Гарри не был намерен, хоть его и хочется иногда как следует отшлепать, словно непослушное дитя. — …Поттер, так и будете прожигать во мне дыру? Или все-таки подарите цветок, если он, конечно, предназначался мне, а не какой-нибудь девице… Гарри чувствовал, как внутри у него началось глобальное потепление. Как бы вообще лужицей не растечься от облегчения. Поймав во взгляде любимого капельку вины, которую не видно за пляшущими чертями, окончательно уверился, что бросать его не будут, а лишь хотели проучить и, скорее всего, это только начало. Но ничего, он смог победить Темного Лорда, вытерпит он и то, что уготовил ему возлюбленный. Стараясь не улыбаться, словно счастливый идиот, чтобы не испортить идиотской улыбкой торжественности момента. Поцеловал белый бутон розы, который после прикосновения губ героя немного раскрылся и стал цвета морской волны. Чуть дрожащей от волнения рукой протянул розу Северусу. Зал почти в единый голос ахнул. То, что герой замер напротив Снейпа — видели почти все, а кто не видел (из-за дальности расстояния) — тому эту новость давно сообщили. Но все за малым исключением тех, кто был в курсе их романа, думали, что злобный профессор в очередной раз достает ненавистного ученика. Такого развития не ждал никто, опять же за малым исключением. Гермиона положила на плечо Рону руку, не давая сдвинуться с места и натворить глупостей. Директор отсалютовала влюбленным бокалом с шампанским, мысленно пожелав новой семье здоровья и семейного уюта. Хагрид, увидев это, перевернул на себя вазу с пуншем. А Блейз втянул Драко в долгий поцелуй, искренне полагая, что на это смотреть тому не стоит. Остальные были в недоумении, и только слизеринцы, уже пришедшие в себя, начали принимать ставки. Ожидая, когда их декан (бывший) бросит под ноги явно сошедшему с ума Поттеру розу и основательно проедется Хогвартс-экспресом по его гордости. Снейп покрутил в руках цветок, даже понюхал. Сразу же пожалев об этом. Цветок пах Гарри. Нет, не так. Роза пахла страстью, сексом и Гарри. Да так, что Северуса сразу «скрутила» волна возбуждения. Нужно было поскорей заканчивать этот спектакль. Брать героя за шкирку и тащить туда, где есть кровать. Иначе он его… накажет прямо тут и плевать с Астрономической Башни на то, сколько тому будет свидетелей и каким скандалом все закончится. Гарри по взгляду любимого видел, что настроение у него изменилось. Он и сам был возбужден. Вся эта обстановка, ритуал розы, и Северус, такой восхитительно сексуальный с распущенными волосами и в белой рубашке… Северус Снейп прикоснулся губами к лепесткам розы, и та распустилась до конца, а лепестки окрасились в насыщенный синий цвет. Розу зельевар протянул Гарри в ответном жесте. Волшебники вокруг приняли состоявшуюся магическую помолвку между победителем Воландеморта и профессором Зельеварения Северусом Снейпом по-разному. Кто-то — с любопытством. Почти каждый считал, что герой сошел с ума. Поклонницы Гарри, не скрывая слез, завидовали Снейпу. Были и те, кто был счастлив за них или желал счастья Гарри. Большинство — с отвращением и непониманием. Слизеринцы были в недоумении и шоке… Блейз к этому времени увел Драко, у них намечался романтический ужин по случаю двухмесячной «годовщины» настоящих отношений, которые Забини собирается отмечать ежемесячно. Гермиона была из числа тех, кто был рад за обоих. А Рон… Рон был в шоке, потом в ярости, даже порывался набить Снейпу морду, но был остановлен своей будущей супругой и под угрозой отлучения от тела уведен прочь. Чтобы остыть и хорошенько подумать над дальнейшей линией поведения. Северус скривился, когда их осветили вспышки колдокамер, представив сколько грязи на них на страницах «Пророка» Рита Скитер выльет в завтрашнем выпуске. Гарри заметив выражение лица любимого, и куда секунду назад был брошен его взгляд, одобряюще улыбнулся. — Не волнуйся. Мы переживем… — Предварительно искупавшись по уши в грязи сплетен. Как эта комариха вообще здесь оказалась? — Я ее позвал… — Поттер, ты спятил… — Я люблю тебя. И не желаю больше и дня прятаться. А Скиттер все равно узнала бы. И боюсь, понаписала бы такого, что мы долго потом отмывались бы… — А так не напишет! Можно подумать, эта стерва… — Будет писать то, что я ей сказал… — Ты угрожал этой писаке?! Да ты еще больший псих, чем я думал минуту назад! Завтра вся Англия будет знать, что Гарри Поттер угрожает журналистам… — Я ей не угрожал. Просто напомнил про дуэльный кодекс, если завтра мне не понравится статья… Ее ожидает другая сенсация со мной и ней в главных ролях в дуэльном зале. — Я не думаю, что она боится дуэли с мальчишкой с повышенной самооценкой. Она, знаешь ли, не только языком молоть может и пером владеть, но и палочку носит не для украшения. — Может и так. Но после нашего разговора ко мне в секунданты попросилась вся редакция, включая уборщика и ее фотографа.… И она об этом знает. Ее выражение лица подсказало, что статья нам понравится. И вообще… ты такой красивый… Я больше не желаю обсуждать эту особу… Гарри сделал шаг навстречу любимому и обвил его шею, руками не выпуская символ их взаимных чувств. И под вспышками камер поцеловал Северуса, после чего на мгновение замер, а после аппарировал в небольшой домик на берегу океана. Его детскую мечту, которую он сегодня исполнил, купив для них двоих дом на небольшом острове. Где население далеко от цивилизации и насчитывает всего пару сотен голов, а леса кишат редкими растениями и животными. Минерва допила шампанское и улыбнулась. Хогвартс снял на несколько минут защиту. И Гарри тут же воспользовался подарком замка, которого искренне считал домом. *****НЕДЕЛЮ СПУСТЯ…
Северуса разбудил солнечный луч из не до конца зашторенного окна. Первая брачная ночь была чудесной, не смотря на вчерашний, несомненно, трудный день. Он был против свадебной церемонии — ему и помолвки хватило. К тому же с нее прошло всего несколько дней… Но Гарри уговаривать умеет… особенно когда они находятся в кровати или другой горизонтальной поверхности их дома. Вчера была их свадьба. Северус, вставая с кровати, поморщился и бросил недовольный взгляд на явно перестаравшегося любовника. Но увидев его спящую мордашку и тело, украшенное его отметинами, вся злость на неугомонного и ненасытного мужа улетучилась без следа. Мысль о том, что ходить герою тоже будет нелегко, долго в голове не задержалась. Зельевара скрутил острый приступ тошноты, и он рванул в ванную комнату, чтобы не опозорится в спальне, и не дай Мерлин не разбудить этим Гарри. Умываясь после очистки желудка, Северус старательно вспоминал, чем мог отравиться… Но в голову так ничего не приходило… Да еще и ощущение, что он о чем-то важном забыл, вертелось на краю сознания, что еще сильнее ухудшило настроение. Приняв душ и почувствовав себя немного лучше, Северус спустился на первый этаж. Благо официальная церемония была в небольшой церквушке в Испании, а неофициальная в Норе. Гарри не смог отказать узнавшей о будущем торжестве Молли. А Северусу было к тому времени все равно — он хотел лишь, что бы это все скорее закончилось. Их дом блистал чистотой — Винки и Критчер наконец-то поладили и принялись за свои обязанности на новом месте. Взгляд зацепился за кучу свадебных буклетов и каталогов, что Гермиона притащила еще позавчера для того, чтобы с Гарри обсудить некоторые моменты, типа цвета скатерти и салфеток… Северус не вдавался в подробности. Вначале он еще пытался, но быстро понял, что его мозг не способен это вынести… Зельевар хотел позвать эльфийку и попросить избавится от них, но взгляд упал на обложку одного из них. На ней была изображена девушка в свадебном платье. ОЧЕНЬ беременная девушка в свадебном платье… От ее округлого живота взгляд пару мгновений не отрывался, пока в голове не «щелкнул переключатель», и Снейп не вспомнил, что за два с небольшим месяца эта не первая утренняя его тошнота. А когда ему внезапно, до полного слюней рта, захотелось селедки в шоколаде, рванул к камину и вызвал знакомого колдомедика, у которого наблюдался еще с подростковых лет (Мадам Помфри не в счет). Через двадцать минут осмотра Кристофер подтвердил его ошеломляющее предположение. Девять недель беременности… На его вопрос, как такое возможно, Стивенсон начал объяснять про тычинки и пестики, а когда понял, что довел этой выходкой своего пациента до белого каления, посоветовал поменьше баловаться с Оборотным зельем. И читать не только статьи, связанные с зельеварением. О побочном эффекте, таком как беременность у мужчин после применения Оборотного с женским волосом, писалось в прошлом году… В прошлом году Северус читал редко, и чаще всего бездарные эссе бездарных учеников… Выписав рецепт с успокоительным и ряд витаминных зелий и запретив Северусу самому торчать у котла, а также назначив прием у него через месяц, колдомедик покинул своего давнего пациента, пока тот был еще шокирован новостью о скором отцовстве и не припомнил ему «тычинки с пестиками». Северус находился в ступоре минут двадцать. Так и стоял, уставившись в камин, где недавно скрылся единственный, после Помфри, колдомедик, которого он выносит и который выносит его… Через минуту одинокий домик на берегу океана в окружении смешанного, больше похожего на джунгли, леса огласил дикий вопль. — ПОТТЕР!!! Гарри сонно потянулся, вспомнил вчерашний день, и ночь, расплылся в счастливой улыбке. Именно в этот момент он услышал полный ярости голос любимого. Заставивший его не только подскочить на кровати и распахнуть глаза, но и кубарем скатится с кровати, когда обладатель этого самого голоса, распахнув дверь с такой силой, что несчастная едва надвое не переломилась. Гарри, путаясь в простыне, встал. Так как спал он на той половине, что находилось ближе к окну, но подальше от двери, сейчас его и чем-то взбешенного мужа разделяло супружеское ложе в виде огромной двухспальной кровати, занимавшей почти все пространство в комнате. Северус метнулся к своей подушке, и Поттер в ужасе понял, что он ищет свою волшебную палочку. Что за бешеные пикси покусали его с утра, спрашивать было бесполезно, и герой понял, что надо делать ноги. Иначе до того как муж остынет и соизволит рассказать, в чем он на этот раз виноват, он рискует не дожить… Распахнутое окно выглядело заманчиво. Но Герой вовремя вспомнил, что их спальня на втором этаже, а под окном растут розовые кусты. А выход загораживал уже нашедший палочку Северус. Гарри успел подумать, что второй этаж не так уж и высоко, а розы все же не крыжовник, в который ему как-то удалось свалиться во время проживания с Дурслями. Он до сих пор тот момент без содрогания вспоминать не может… Северус взмахнул палочкой, выплюнув сквозь сжатые зубы заклинание… трансфигурировал халат в домашний костюм, после чего сунул палочку обратно под подушку, от греха подальше. И посмотрел на застывшего гриффиндорца таким многозначительным и многообещающим взглядом, которым не смотрел на него даже в школьные годы. Сердце отважного героя замерло, а потом ухнуло в пятки… — Северус… Любимый, что случилось? — Ты! Ты, Поттер, со мной вечно случаешься ТЫ! — Я тебя люблю… — Только поэтому я тебя еще не превратил тебя во что-нибудь мерзкое и бесполое. Гарри никогда не видел такого Северуса. Растрепанного, злого и одновременно напуганного и смущенного, а уж за последнее время, проведенное вместе, он видел его всякого, но напуганного впервые. И от этого становилось безумно страшно самому. Что могло напугать Северуса Снейпа? — Любимый, что случилось? Ты меня пугаешь… Объясни, в чем я виноват, прежде чем устроишь надо мной самосуд? Северус чувствовал, как злость сменяется паникой… Глупая мысль о том, что Гарри может не захотеть ребенка и бросит его, засела в голове и покидать ее без полной уверенности в обратном не желала. А то, что они связаны нерушимым магическим браком, который благословила сама магия, он напрочь забыл. Нужно было сообщить Гарри о своей незапланированной и очень неожиданной беременности и узнать его мнение. А как раз этого он сделать не мог — язык не поворачивался сказать о своем деликатном положении. Гарри, видя, что настроение мужа изменилось (теперь он выглядел подавленным), подошел и обнял со спины. — Расскажи мне, что случилось? Мы одна семья. Помнишь наши клятвы? В горе и радости, болезни и здравии… Чтобы не случилось, мы с тобой все переживем… — У меня будет ребенок… Северус чувствовал как руки, обнимающие его, словно окаменели, и Гарри тут же отстранился. Снейп сжал кулаки — то, чего он боялся, случилось. Гарри не хочет этого ребенка. Герой был в шоке. Он ожидал услышать все, что угодно. Готов был даже услышать о том, что Воландеморт каким-то Мордредом снова возвратился. Но услышать о том, что кто-то ждет ребенка от его мужа, он услышать совсем оказался не готов. Подойдя к кровати, Поттер сел на нее и, сложив руки на коленях, посмотрел на еще более подавленного зельевара. — Северус, что она от тебя хочет? Если нужны деньги… У нас они есть. Нужен хороший врач? Найдем. Если ей не где жить, у нас большой дом. Не хочет с нами, можно на Гриммо, 12 — там целый особняк пустует. Можем даже Критчера туда в помощь отослать, нам и Винки хватит… — Поттер, что ты несешь? Зельевар в шоке уставился на своего взволнованного мужа, решив, что он от этой новости рехнулся, пока не понял, что для сообщения о беременности выбрал не те слова, и Гарри сделал единственный возможный вывод. Снейп был приятно поражен тем, что герой готов растить и помогать его несуществующей бывшей, беременной от него. — Я говорю, что ребенок — это здорово! Из тебя выйдет классный отец. Это даже к лучшему, я ведь не смогу тебе родить, как бы ни хотел… — Поттер, ты чем занимался на моих уроках? Уже лет двести, как изобретено зелье мужской беременности! И вообще ты неправильно меня понял. У меня нет никакого бывшего любовника или любовницы, ждущей от меня ребенка! Я сам беременный, ясно?! И перестань на меня так таращится, это все твоя вина! Гарри пребывал в прострации недолго. Лишь до той поры, пока в его голове не улеглась мысль о том, что он скоро станет отцом! И не просто отцом, а у него будет ребенок от Снейпа. Следующая мысль была продиктована инстинктом самосохранения и воспоминаниями о том, как его муж, узнав об этом, едва не сломал дверь. Перекатившись по кровати на другую, безопасную сторону комнаты. Герой засиял счастливой улыбкой. — Прекрати улыбаться! — Не могу. Я невероятно счастлив! У нас будет малыш. Я о таком и не смел мечтать! Это самый лучший свадебный подаро… — Не смей называть ЭТО подарком! Тем более свадебным! Я это не планировал и никакое зелье, способствующее этому, не пил! Этого ребенка должен был вынашивать ты! Гарри обошел кровать и встал напротив мрачного и донельзя растерянного мужа. — Ты не хочешь малыша? Как вообще тогда получилось… — Это последствие твоего чертово зелья! Когда я был женщиной, мы с тобой… — Северус отвернулся, пряча вспыхнувший румянец. — …Если бы я только знал, что в женском теле я могу забеременеть. И близко бы тебя к себе не подпустил… — Ты больше не женщина. Твой антидот сработал… — Да, только магия защитила зародившуюся жизнь… Так мое состояние объяснил Кристофер… Не ревнуй, это колдомедик, который меня осматривал… — Ты совсем его не хочешь? Северус взглянул на понурого любовника, пару минут просто назад светившегося счастьем, словно рождественская гирлянда. И прокрутил в голове события сегодняшнего утра, чтобы понять, что расстроило героя. Поняв, зельевар про себя выругался, коря себя за вспыльчивость. Присел рядом с мужем. — Я скоро стану «мамочкой» новому поколению Поттеров… Гарри, я еще не до конца осмыслил то, что со мной случилось. Но уже люблю это дитя, так же как и тебя. К тому же этот ребенок частица меня. Когда-то в детстве я мечтал о детях. Мечтал о том, что дам им все то, что не получил от собственных родителях. И огражу от того, что в детстве натерпелся от моей семьи… Ты прав, Гарри, это лучший подарок, какой только может быть… Просто… Мне почти сорок, и… я вряд ли выйду из дома, когда об этом станет известно общественности. Ближайшие сто лет. Ребенок — это тот же кот в мешке… Гарри, засияв улыбкой, крепко обнял мужа и, повалив того на кровать, стал целовать куда придется. — Обещаю, что второго ребенка буду вынашивать я. А общественность? К Воландеморту любого, кто косо на тебя взглянет! Люблю тебя! Ответить Северусу герой не дал, втянув любимого в долгий нежный поцелуй, переросший в неторопливое и такое же нежное продолжение. А через семь месяцев родильную палату огласил крик только что появившегося на свет Мартина Северуса Гарольда Поттер-Снейпа, а через две минуты раздался первый крик его сестры Маргариты… Гарри сдержал слово и через три года близнецам на радость родилась малышка Лили…