-7-
Гарри не знал, где в школе расположена лаборатория Снейпа, но справедливо предполагал, что начинать поиски нужно с его личных комнат. Едва он занес руку, чтобы постучать в дверь, как та распахнулась сама, явив на своем пороге мрачного и недовольного хозяина. Сердце Героя неприятно сжалось под непредвещавшим ничего хорошего тяжелым взглядом. — Какая неожиданность! Герой собственной персоной! А я уж думал, Вы забыли о том, что обещали директрисе помочь мне избавится от последствий вашего варева!.. — Зельевар отошел от входа и указал рукой на одно из кресел в глубине комнаты. — …Не стойте столбом, садитесь! Чем скорее я получу ваши воспоминания, тем быстрее вы сможете покинуть моё общество! Гарри чувствовал, как внутри все леденеет, именно этого он и боялся. На ватных ногах переступил порог комнаты и замер, уперев взгляд в пол. Северус прикусил себе язык. Не сильно, но довольно ощутимо. Когда он понял, что Гарри не идет следом, его начали одолевать противоречивые мысли и сомнения. Начало казаться, что того чувственного поцелуя не было, что это была его очередная фантазия относительно мальчика-который-победил, и что Герой передумал ему помогать, а он теперь из-за собственной глупости будет вынужден дальше жить в теле женщины. «Скорее всего, Грейнджер поняла, кого целовал герой и, наверняка, в компании своего рыжего любовника, успела настроить против него Гарри.» Когда охранные чары известили о том, что Поттер все же пришел, Северус успел себя накрутить не хуже часовой пружины. Грубить он не хотел, но, видимо, сработала годами отработанная привычка срывать зло на этом парне. Гарри стоял такой потерянный… Северус готов проклинать себя за неуверенность и несдержанность. Но что теперь делать, он не знал. Как ему загладить свою грубость? Ведь все-таки Гарри пришел. Снейп был мастером Зельеварения, мог сварить жидкую удачу и разлить смерть по флаконам. Знал более тысячи заклинаний и чар, но в делах сердечных был абсолютно несведущ. Весь его опыт романтического общения сводился к недолгой дружбе с Лили Эванс и периодическими походами в бордель, чтобы снять физическое напряжение. Герой глубоко дышал, успокаиваясь. Он не собирался делать вид, что недавнего разговора и поцелуя в пыльном классе не было. В конце концов, он ничего не теряет. Жизнь? Если Северусу она нужна — Гарри расстанется с ней без сожаления. Поттер оторвал взгляд от каменного пола и посмотрел на свою Немезиду. Несколько шагов, и вот он обнимает любимого, некрепко, давая выбор — оттолкнуть или прижать ближе. Гарри довольно улыбнулся и уткнулся носом в основание шеи зельевара, когда почувствовал, как сильные руки притягивают его ближе. Его не оттолкнули. — Прости. Я знаю, что у тебя на аннулирование действия моего испорченного зелья мало времени. Я не хотел задерживаться, но Гермиона была настойчива. А с ней легче поговорить, чем от нее отделаться, когда она в таком настроении… Люблю тебя… Очень… Северус обнял парня, прижимая того к себе еще сильнее, чувствуя вину. Он на него набросился, а в ответ получил извинения и признание в любви. — Я думал, ты не придешь… — Зельевар аккуратно отстранил от себя гриффиндорца. — …Время. Северус отвернулся, чтобы скрыть смущение. И указал Гарри на кресло. Гарри сел и улыбнулся любимому. Прятать свою радость он не собирался. Через пять минут Северус узнал не только, из чего Гарри сварил то зелье, но и в придачу половину его фантазий о себе, которые герой подкидывал ему в виде воспоминаний, пока он пробирался в его разуме к нужному воспоминанию. Вынырнув из разума гриффиндорца, Северус буквально сбежал в лабораторию, оставив героя довольно улыбаться в гостиной. Поттер не был уверен, что у него получится, но, судя по лицу зельевара, всё получилось. И Северус видел все, что Гарри о нем вспоминал. А вспоминал он в основном свои сны, ну и пару «свежих» фантазий. Гриффиндорец понимал, что это шалость, но он хотел, чтобы Северус знал о том, что он его хочет. Пусть он будет выглядеть озабоченным подростком (ведь это недалеко от истины), но рассказать о своих фантазиях он ни за что бы не решился. Ни сейчас, ни через десять лет. Северус, пользуясь тем, что на лабораторию наложены звуконепроницаемые чары, взорвал несильной Бомбардой пустой котел. Щеки пылали смущением, а между ног было настолько влажно, что начинало казаться, будто его подвел мочевой пузырь. Испытывать возбуждение в женском теле было непривычно и неприятно. Чертов озабоченный мальчишка! И как в таком состоянии он должен работать? Зельевар мог обмануть, кого угодно, что пребывает в бешенстве, но на самом деле он был до крайности смущен и, чего греха таить, счастлив. Гарри показал ему, что хочет его, годящегося ему в отцы, непривлекательного мизантропа. О таком он не мог даже мечтать. Скинув нужное воспоминание в стоящий в углу думосбор, заодно собрал во флакон фантазии Гарри. Их он изучит поподробнее. Думосбор он часто использовал, чтобы просматривать свои воспоминании с конгрессов и собраний зельеваров. Едва он увидел, из чего было сварено зелье, сделавшее из него женщину, он уже набросал в уме список необходимого и набросок будущего антидота, даже не смотря на то, что герой не давал ему сосредоточится. К счастью, много времени ни первое, ни второе зелье не займут. До заката еще полдня, а с возбуждением надо что-то делать. Не дрочить же идти, когда в соседней комнате находится жаждущий его победитель Темного Лорда? К тому же Северус только догадывался — как «дрочить» в ЭТОМ теле. И на практике не собирался проверять свои догадки. Во всяком случае, наедине с самим собой.***
Гарри не знал, чем себя занять. Он уже убедился, что Северус запер дверь чарами, и ему не уйти. Что, впрочем, не было проблемой, так как уходить он и не собирался. Очень заманчиво блестели в свете камина корешки книг, но брать их без разрешения он не собирался. Вот и оставалось сидеть и пялится на собственные коленки, прокручивая в голове воспоминания сегодняшнего утра. Когда дверь в лабораторию открылась, герой от неожиданности вздрогнул и вынырнул из мира грез. Из его положения было прекрасно видно не только дверь лаборатории, но и две другие. За одной из них, он подозревал, была спальня, а за второй — либо ванная комната, либо кабинет. Гарри проследил взглядом за вышедшем из лаборатории Северусом, который, не удостоив его и взглядом, скрылся за другой дверью. Вскоре оттуда, послышался шум воды. Из чего Поттер сделал вывод, что зельевар зашел в ванную. Воображение сразу стало подсовывать соблазнительные картинки того, что может там сейчас происходить, если он туда войдет. Но его не звали, вот и оставалось ему сидеть на месте, давиться жаркими фантазиями и чувствовать, как наливается желанием член. — Гарри, можешь мне помочь? Герой расплылся в глупой улыбке влюбленного идиота, пользуясь тем, что его никто не видит. И поспешил на помощь. Сердце колотилось как бешеное. Это было предложение, и он своего упускать не собирался. Омрачало одно: Снейп все еще был женщиной… Северус нервничал. То, что он собирался сделать, было безумно. Для него так в тройном размере. Он помнил, что Гарри не нравится это тело. Во всяком случае, он так ему сказал. Зельевар старался не думать о том, что Гарри не видел без одежды его собственное, так сказать, настоящее тело. На его взгляд, он сейчас выглядит намного сексуальнее, если это слово вообще применимо к его мрачной персоне, такой, как исполосованный шрамами сорокалетний никогда не знавший загара мужик. Зельевар посмотрел на свое отражение в зеркале, на свое обнаженное женское отражение, и скривился. В голове возникла паническая мысль о том, что Гарри может понравиться это тело после того, как он его «испробует». И герой поменяет свое решение. В первый раз у него не было желания себя рассматривать. Сейчас тоже, но.… Если бы его интересовало женское тело, то он бы мог объективнее оценить свою привлекательность или отсутствие таковой. Он собирается предложить себя Гарри, и если тот уйдет или рассмеется ему в лицо, то ему даже не понадобится ванная, в которую уже набирается вода, чтобы утопится, он просто сгорит со стыда. Гарри постучал и, получив разрешение, зашел и замер, открыв рот. Северус стоял к нему спиной перед огромным в полный рост зеркальным полотном. Молочного цвета кожу, прикрывал только «водопад» из волос, струящийся по спине. Впрочем только спину он и скрывал. Герой чувствовал, как от прилива возбуждения ноет его сдавленный брюками член. Рассматривал жадным взглядом открывшиеся великолепие: жемчужного цвета кожа, изгиб спины, соблазнительные полушария ягодиц, длинные стройные ноги, большая грудь, отражающаяся в зеркале и самое прекрасное — покрывший щеки румянец. Он видел перед собой соблазнительное женское тело, но в голове ни разу не возникла мысль, что перед ним настоящая женщина. Гарри сглотнул. Пришла неуверенность в том, что он все правильно понял. В конце концов, это же Снейп, а рядом с ним он всегда чувствует себя как на пороховой бочке. — Звали? — Поможешь… вымыть волосы? Они такие длинные… — Северус понизил тембр голоса, в силе своего голоса он не сомневался. Герою пришлось прикусить щеку, чтобы позорно не кончить в трусы от одного только голоса. — Вымыть вам голову — моя мечта с первого курса. Как тут устоять… я хотел сказать — отказать? Северус вспыхнул румянцем. Только Гарри не был уверен, что это был румянец смущения. Зря он сказал то, что сказал. Выждав пару секунд и убедившись, что топить в ванне за его длинный язык не будут, Поттер приблизился, откинув волосы вперед и закрыв ими грудь, прижался к его спине и стал покрывать затылок и шею поцелуями. Ладони, которые герой положил на плечи стали спускаться по рукам вниз. Погладив длинные музыкальные пальцы, он переместил ладони на бедра, поднимая их к животу. Касаться совсем интимных мест он избегал. Пока… Если его до сих пор не развеяли по воздуху, то это не означает, что надо наглеть. Он никогда не был с девушкой, и для него это как бы первый раз, если на время забыть, что перед ним все-таки мужчина. Северус чувствовал, как горят щеки смущением. Чувствовать на себе руки было до дрожи приятно. Немного раздражало, что гриффиндорец до сих пор был одет. В груди билось раненой птицей сердце, между ног все пульсировало, кожа в тех местах, где ее касался герой, «горела». Хотелось обернуться, прижаться и почувствовать снова вкус его губ. Но страх того, что должно произойти, словно приклеил его ноги к полу. Он никогда не был с женщиной, никогда не был снизу. И Мерлин ему свидетель, он никогда не думал, что первый раз окажется принимающим в женском теле! Гарри почувствовал, как напряжено тело будущего любовника, или все-таки любовницы? Он прекратил осыпать поцелуями плечи и ласкать живот. — Мне уйти? Когда ты вернешь себе свое тело, мы можем начать сначала… — Поттер, не будь идиотом! Если бы я желал ждать возвращения в мужское тело, я бы ждал, а не стоял перед тобой в чем мать родила… Я просто… нервничаю.…Поставь себя на мое место… Успокой меня и скажи, что ты знаешь что делать? — У меня не было девушек. Если ты об этом. Но, думаю, принцип тот же… — Думал он! Если бы ты думал, я бы вообще не оказался в таком идиотском положении! Гарри улыбнулся в затылок зельевара и возобновил ласки. Теперь, когда он знает страхи любимого, его ворчание совсем не задевает. — Ты очень красивый… — Ты же сказал, что тебе не нравится это тело? Передумал? — Северус, меня не возбуждают женщины. Но мне нравишься ты. Нет, не так. Я люблю тебя, Северус, и мне не важно, какое у тебя тело… Северус задохнулся, когда одна из ладоней Гарри начала ласкать грудь, перекатывая между пальцами вытянутый и невероятно чувствительный сосок, а вторая отправилась исследовать то, что находится между ног. — Тогда почему ты отказался от… О Мерлин!.. от этого тела. Когда я предоставил тебе выбор? Он все еще у тебя есть… Гарри стал играть с другим соском. Одновременно добавляя к одному пальцу второй, исследуя влагалище Северуса уже двумя пальцами. Он сам ужасно нервничал, понимая, что это тело девственно. — Потому, что ты хоть и решился на эксперимент в этом образе, но не хочешь прожить женщиной всю жизнь. А мне не важно, женщина ты или мужчина. Я ведь показал тебе, что желаю тебя настоящего не меньше, чем сейчас, а может и больше… Я поэтому и позволил заглянуть тебе в мой разум в первый раз там, в кабинете директора. Потому что не хотел, чтобы ты, застрявший в этом теле, проклинал меня. Если бы ты не сказал, что можешь таким остаться, я бы никогда не нашел в себе ни сил, ни храбрости для того чтобы признаться, что люблю тебя… Северус, чьи ощущения реальности были сосредоточены там, где пальцы героя игрались с его телом, улавливал реальность с трудом, и смысл слов Поттера доходил до него урывками, словно через толщу воды. Но главную суть он уловил. Ради того, чтобы услышать эти слова, стоило наступить гордости на горло. Определенно стоило… — Пойдем в спальню… Гарри вытащил из лона пальцы и переместил ладонь на незанятую его пальцами грудь. Стал ласкать чувствительные бусинки четырьмя пальцами. За что был вознагражден сдавленным стоном. — А как же волосы? — Поттеррр… Раздраженный рык Северуса вызвал такой прилив возбуждения, что Гарри пару мгновений удивлялся тому, что не спустил в штаны. Герой обнял женщину за талию одной рукой, а второй подхватил ее под колени. Да, он понимал, что Северус таскания на ручках не забудет. Но в данный момент тот участок мозга, что отвечал за самосохранение, явно сбоил. Да и когда еще предоставится случай потаскать Северуса на руках? Северус интуитивно обхватил гриффиндорца за шею, лелея планы мести. Униженным он себя не чувствовал (не в этом теле), но и положение принцессы на руках у него восторга не вызывало. К счастью, для Гарри, спальня была по соседству с ванной. И скоро он был уложен на черное атласное покрывало, которым была застелена кровать. Гарри замер, возле кровати пожирая влюбленными, полными желаниями, глазами Северуса. Он стал быстро расправляться с пуговицами на рубашке. Зельевар, стараясь не думать, в какой позе он окажется, встал на четвереньки и подполз к краю кровати, в душе сетуя на то, что выбрал такой большой размер, и, встав на колени, положил ладонь на подрагивающие от возбуждения руки героя. — Позволь мне? Северус полностью слез с кровати. Подошел к герою, расстегнул оставшиеся три пуговицы на рубашке Гарри и спустил хлопковую ткань с плеч. Гарри не отрывал взгляд от темных, самых прекрасных на свете глаз. Чувствовал, как нежные женские руки избавили его от рубашки, галстука и теперь ласкают подтянутый живот и плечи. Прикосновения пальчиков к соскам были подобны разряду тока. Он успел забыть, что они у него такие чувствительные. Играть с сосками Северусу быстро надоело, и герой почувствовал, как нежные пальчики стали расстегивать пряжку ремня, затем пуговицу и молнию. Вскоре брюки оказались спущены до лодыжек. Избавляться от белья зельевар не спешил. Толкнув Гарри на кровать, он быстро избавил его от ненужных брюк и, тем более, ненужных сейчас кроссовок и, оседлав его колени, нагнулся за поцелуем. Гарри перехватил контроль над поцелуем, обняв Северуса за талию, сделал рывок в сторону и перекатился вместе с ним по кровати, оказавшись сверху. Легкие затребовали воздуха, и пьянящий поцелуй пришлось прервать. Гарри прикоснулся к женской щеке, убирая с лица прядь волос. — Ты такой красивый… — Повторяешься, Поттер. И не смей привыкать к этому положению… Гарри расплылся в счастливой улыбке. Все-таки Снейп такой Снейп, в каком бы теле он ни был. — …Чему ты улыбаешься? Если бы сейчас у меня был член, ты бы не улыб… Герой заткнул любимого поцелуем. Он и сам здорово нервничал и только мог догадываться, как переживает Северус. Как выяснилось спустя некоторое время, переживал Северус зря. Гарри купал его в любви и нежности, целовал и вылизывал там, где он, и мечтать не мог. Проникновение было слегка болезненным, но вся боль растворилась в счастливых зеленых глазах, полных восторга и любви. Гарри, все еще пытаясь привести после оргазма дыхание в порядок, опустил ноги Северуса со своих плеч и подполз к нему под бок, обнял, притягивая к себе поближе, утыкаясь носом в шею. Казалось, счастье и радость переполнили его до краев. Северус, отдышавшись, чувствовал объятья гриффиндорца, но от накатившего смущения, вызванного воспоминаниями о минувшей близости, не мог на него взглянуть. Щеки пылали от стыда. Нет, он ни о чем не жалел, но до сих пор не мог поверить в то, что случилось. Он был с Гарри. Наслаждался его поцелуями и интимными ласками. В теле разливается послеоргазменная истома. И сейчас он должен быть полон счастья, ведь всего сутки назад мог только мечтать об этом. Но душу вместо радости разрывают сомнения, а сердце колотится не от счастья, а от страха. Повторится ли все то, что случилось, когда он станет самим собой? Будет ли Гарри желать его с такой же силой и страстью? Будет ли так же с обожанием смотреть? Гарри говорил, что ему не важно. Но ведь он просто не видел его без одежды… Он знал, что не выдержит, если вернет себе свою суть и увидит хотя бы тень разочарования и сожаления в любимых глазах. Гарри покрепче прижал к себе любимого. Он чувствовал, что он снова напряжен и мог только догадываться о причине такого состояния. — Все в порядке? Тебе было больно? — Все нормально… — Северус, стараясь не морщится от неприятных ощущений между ног, вылез из таких необходимых сейчас объятий и встал с кровати. Прошел мимо замершего с нехорошим предчувствием гриффиндорца и вышел из комнаты. Гарри вскочил с кровати, нашел, не без труда, трусы, надел, накинул рубашку и вышел следом. Из ванной раздался шум воды, подсказывая, где искать слизеринского декана. К его неприятному удивлению, дверь в ванную комнату была заперта на чары… — Северус, что происходит? Я чем-то тебя обидел? Прости за ту шутку про мытье твоих волос. Я идиот, признаю… Дверь открылась, и из комнаты вышел Северус, закутанный в халат. Явно ему не по размеру. — Прости, Гарри. Оставь меня одного. Все было восхитительно. Правда. И поверь, ты ничем меня не обидел. Просто нужно приготовить антидот, а рядом с тобой я не могу сосредоточиться. К закату он будет готов. Я буду ждать тебя… А сейчас оденься и уходи… Гарри чувствуя, что внутри все леденеет, смотрел, как Северус скрывается за дверью лаборатории. Вроде все нормально. И вечером его ждут, но почему же на сердце было так неспокойно? За эти проведенные вместе часы он успел немного заглянуть за маску Северуса и понять, что он имеет склонность себя накручивать. Вот и сейчас Гарри был уверен, что тот снова сомневается в нем и до вечера может накрутить себя так, что его и в комнату не пустят. Слишком свежо было воспоминания о том, как его встретил Северус пару часов назад. А ведь тогда Гермиона задержала его всего-то минут на пять. Гарри были понятны страхи и сомнения зельевара. А еще то, что если он сейчас уйдет, потом придется снова пробираться под железобетонный панцирь из комплексов, сомнений и страхов. И за два месяца оставшиеся до окончания им школы он может и не успеть, а после будет еще тяжелее. Поттер прошелся взглядом по корешкам книг и, решившись, выбрал книгу о старинных легендах, и уселся в ближайшее кресло. Северус, скорее всего, спустит с него шкуру за то, что не послушался, так что взбучка за взятую без спроса книгу его не пугала. О том, что он будет делать, если Северус выйдет из своего царства склянок и котлов раньше, чем станет самим собой, он не думал, надеясь, что везение не оставит его. Ну, а после того как Северус вернёт себе себя, Гарри затащит его обратно в спальню и еще не раз покажет, насколько он от него без ума.***
Зельевар запер чарами дверь и прислонился к ней спиной. Гарри его не послушал. Чары, наложенные на дверь, оповестили бы его, когда гриффиндорец переступил порог. Он, конечно, не сильно надеялся на то, что герой его послушает. Но все же надеялся, что у него будет больше времени привести мысли в порядок, перед тем как показаться Гарри на глаза в своем истинном облике. Северус понимал, что ведет себя словно пятикурсница-хаффлпаффка, но не мог отделаться от волнения и страха перед тем, что его «сказка» закончится, едва начавшись. Северус знал несколько способов забыться, но самый доступный и подходящий сейчас был только один — Зельеварение. Им он и собрался заняться. «Глупо гадать, что будет дальше. Через час с небольшим я всё узнаю.»***
Гарри захлопнул книгу, так и не прочитав ни строчки. Он просидел около часа, а может и больше, просто уткнув невидящий взгляд в выбранный раннее томик. Герой не переживал за Северуса. Почти. Только о том, удастся ли слизеринскому декану свести на «нет» последствия его вчерашних трудов. Поттер не сомневался в профессионализме любимого. Но он так же знал свою способность совершать невозможное: поздороваться с троллем в школьном туалете, найти Тайную комнату с василиском, победить в семнадцать Темного Лорда. С него станет сварить то, что обратить не удастся. За себя он был уверен — Северус ему нужен в любом виде. Хоть с сиськами, хоть с членом. Но он точно знал, что для Северуса будет очень непросто жить в теле женщины. Сомнения и страхи зельевара были очевидны и понятны, и Гарри был уверен, что способен доказать этому человеку всю его привлекательность и сексуальность. Утром он трусливо сбежал, оставив розу на краю кровати. Рядом со спящим Малфоем. Но неприятного разговора не избежать. Ему не стоило принимать розу, как и спать с ним. Но сделанного не вернешь. Даже если бы у него случайно в кармане завалялся хроноворот, Гарри не стал бы им пользоваться. Во-первых, игры со временем опасны (а уж он-то с его любовью влипать в истории, точно устроит что-то типа временного коллапса, не меньше). Во-вторых, за свои поступки следует отвечать. Перед Драко было невыносимо стыдно. Становилось еще хуже, когда он вспоминал о том, что Северус, копаясь в его голове в первый раз, видел и разговор, и последующую за этим ночь. Герой поднялся с кресла, где до этого «читал», собираясь вернуть книгу на полку, но сумел сделать по направлению к книжному стеллажу всего пару шагов, когда практически у его ног с несильным хлопком появился эльф. Гарри не был экспертом по этим созданиям, но даже он видел, что перед ним эльфенок. Эльф сразу же принялся тянуть себя за уши и неразборчиво что-то причитать. Наученный общением с Добби, Поттер сразу понял, что что-то случилось. И если ничего не предпринять, то эльф скорее себя покалечит, чем соизволит сообщить, в чем же дело. Очень кстати обнаружился графин с водой и стакан — отхлебнув из горлышка графина, герой брызнул водой на скулившего и уже колотящегося лбом об пол эльфа. Эльфенок после «душа» замер и только сейчас заметил стоящего рядом героя. — Гарри Поттер!.. — Что случилось? — Винки плохой эльф! Винки себя накажет!.. Винки, а Поттер понял, что перед ним эльфийка, намерилась снова биться головой. Подобное поведение эльфов не только ужасно раздражало, но и нагоняло страх и панику — ведь что-то же случилось? Иначе эльф так себя бы не вел. — Винки, что случилось? Внезапная догадка пронзила сердце болью. Гарри бросился к двери в лабораторию, но дверь была заперта на уйму запирающих чар, половину которых он не знал. Но догадывался, что Северус создал их сам, а значит и снять только он может, в этом он не сомневался. Пнув от злости дверь и ушибив ногу, герой ойкнул от боли и повернулся к причитающему эльфу. В этот раз хотелось не просто привести домовика в чувства посредством воды, а запустить в нее графином. — ВИНКИ!!! ЧТО, МОРДРЕД ТЕБЯ ДЕРИ, СЛУЧИЛОСЬ?! ЧТО С СЕВЕРУСОМ???! Эльфийка услышав полный раздражения и страха голос героя, испугано замерла, продолжая тянуть себя за уши. — Винки плохой эльф!.. — Винки, говори, что случилось! Потом будешь убиваться! — Винки плохой эльф! Хозяин Северус велел Винки смотреть, когда он варит зелья. Смотреть и, если случится плохое, привести к нему колдоведьму Помфри! Винки плохой эльф! Винки не нашла колдоведьму! Колдоведьмы нет в Хогвартсе! Винки запрещено покидать Хогвартс! Винки ослушалась приказа хозяина Северуса. Винки должна себя наказать!.. Гарри не обращал больше внимание на колотящеюся головой о книжный стеллаж Винки. В голове набатом отзывались слова эльфа. С Северусом что-то случилось! Мадам Помфри нет в школе, и он не может попасть в лабораторию! Или может? Вспомнилось, как Добби проник в Малфой-менор, когда они попались Пожирателям. Вряд ли там была защита слабее той, что профессор Зелий навесил на свою лабораторию. Гарри стремительно приблизился к домовухе и поймав ее за ухо, буквально оттащил от стеллажа. Эльфийка успела разбить себе лоб и левую щеку. Боль в ухе она вряд ли заметит. — Винки, успокойся! Я могу помочь Северусу! Но мне нужно внутрь… Герой не успел закончить фразу, как был схвачен окровавленной эльфийкой за руки, и через мгновение он был уже внутрии лаборатории. Не обращая внимания на снова принявшую себя калечить эльфийку, Гарри бросился к лежащему на полу зельевару. Северус был все ёще в женском теле. На огне выкипало какое-то зелье, рядом с МАСТЕРОМ зелий валялся черпак с остатками зелья. Герой не на шутку перепугавшись, первым делом проверил пульс. К его огромному облегчению, пульс был. Гарри не был колдомедиком и не мог сказать, каким должен быть нормальный пульс, но общее состояние зельевара с виду походило на состояние сна. Но был ли это сон или чего похуже, Поттер не мог определить, хотя только что определился с будущей профессией. — Винки, перенеси нас в Святого Мунго… Гарри видя, что эльф начал заламывать себе руки, выругался. Неправильно было злиться на эльфийку. Природа у них такая, но с раздражением понял, что если Винки сейчас начнет снова причитать и биться головой, он сорвется и точно или проклянет ее, или пнет. Хотя потом будет жалеть о своем поступке. Гарри осторожно поднял любимого на руки. Ему было за него очень страшно, поэтому он не обратил внимание на то, что с последнего таскания на ручках этого человека «девушка» изрядно потяжелела. — Винки! Святое Мунго! Мне плевать, что тебе запрещено покидать Хогвартс! Если ты не нарушишь запрет, то Северус может… Гарри оборвал сам себя. Он не желал даже вслух произносить, что думает о самом страшном. Простым сном состояние любимого быть не могло, уж зельевар бы нашел место для сна по удобнее, чем каменные плиты лаборатории. Еще состояние зельевара походило на кому, а о том, что из нее не всегда выходят, наверное, знал каждый. Мысли о том, что Северус в коме, Поттер от себя гнал поганой метлой, но они все равно упорно лезли в голову, заставляя от страха биться сердце раненой птицей. — …Давай, Винки! Я потом за тебя вступлюсь перед советом эльфом или кем там надо? Ну же! — Винки хочет помочь хозяину Северусу! Но хозяин Северус запретил Винки аппарировать его в больницу! Строго-настрого запретил! И даже если Винки просит великий Гарри Поттер. Винки не нарушит запрет хозяина! Винки боится гнева хозяина Северуса больше, чем совета эльфов и гнева великого Гарри Поттера… Винки плохой эльф! Винки себя накажет… Эльфийка причитая, начала биться головой о пол. А Гарри застыл на месте. Сейчас хотелось злость сорвать не на зашуганом эльфе, а хорошенько треснуть Северуса, который свою гордость ценит выше здоровья. — И что мне делать? Герой не успел как следует подумать над собственным риторическим вопросом — Северус начал чаще дышать, а тело его стало на глазах меняться. Черты женского лица на глазах стали грубеть, принимая мужские черты. Грудь сдулась, словно из нее выпустили воздух. Гарри догадывался, что были и другие изменения, которые он не мог видеть из-за ткани халата. Взгляд натолкнулся на ранее незамеченный потертый старый диван в углу лаборатории. Подушка и плед на нем говорили о том, что зельевар часто спал на своем, так сказать, рабочем месте. Герой аккуратно положил на диван уже мужское тело любимого и замер рядом, не зная, что делать дальше. То, что зельевар вернул себе истинное тело, радовало, конечно. Но страх за его здоровье омрачал радость. И паника никак не хотела выпускать его из своих когтей. Зельевар выглядел спящим, но так ли это? Гарри бросил раздраженный взгляд на продолжавшую себя калечить эльфийку. Отчаянно стараясь придумать, что делать дальше. — Винки, перестань! Оттого, что ты покалечишься, никому лучше не станет! Ты можешь меня перенести в больницу, а лучше привести оттуда врачей? Эльфийка замерла. И через мгновение уже радостно подпрыгивала. — Хозяин Северус не запрещал Винки переносить великого Гарри Поттера в больницу! — Значит, врачей переносить Северус тебе запретил? — Только колдоведьму Помфри. Только колдоведьму Помфри можно. Только ее… Гарри недовольно покосился в сторону дивана и протянул руку эльфийке, радуясь, что нашел лазейку в идиотском запрете на собственное спасение. — Перенеси меня к врачам, а там уж я найду способ как их доставить к твоему невыносимо упрямому хозяину! Эльфийка почти дотянулось до ладони героя, когда с дивана послышалось сдавленное: — Не смей! Эльфийка, услышав голос хозяина, отскочила от героя, словно он ее током ударил. Но Гарри было не до Винки — он, услышав голос любимого, бросился к дивану. Прямо сейчас радость от его пробуждения перекрывала злость. И пусть потом ему будет стыдно, пусть Северус на него обидится, но он выскажет ему все, что думает о его отношении к собственному здоровью! — Что значит, не смей?! Тебе надо к врачу! — Это не тебе решать! Куда вообще ты собрался в таком виде? — Каком виде? Гарри посмотрел на свои ноги. Голые, надо сказать, ноги. Если не считать носков. Потом в полном обалдении перевел взгляд на синие трусы-плавки, по которым летали золотые снитчи. Подарок Молли на прошлое рождество. Мятую, неправильно застегнутую рубашку — он не стал рассматривать. И так понял, что вид у него дурацкий и явно не предназначенный для разгуливания по больнице. Но все равно, это не повод его останавливать. — Я забыл одеться полностью. Ну и что? Не голый же? Я оденусь и приведу врачей… — Нет! — Да почему нет?! Гарри подлетел к дивану и уложил за плечи собиравшегося вставать Северуса. — …Лежи! Герой не спешил убирать руки. Так и застыв, согнувшись и глядя в глаза любимому. — Гарри… — Ты не представляешь, как я за тебя перепугался, когда увидел лежащим на полу! Северус представил себя на месте Гарри и внутренне содрогнулся от ужаса. — Теперь ты знаешь, как я себя чувствовал каждый раз, когда ты со своими друзьями пытался свернуть себе шею… Северус обнял героя за плечи и рывком повалил его на диван, нависнув сверху. Он тонул в зелени любимых глаз, видя, как тревога в глазах любимого сменяется желанием. Гарри первым потянулся за поцелуем. И на полпути встретил губы Северуса. Поцелуй был неторопливым и нежным, и длился бы вечно, если бы людям не надо было бы дышать. Герой отстранился первым. Не смотря на оттягивающее трусы желание, тревога за любимого до конца не исчезла. — Как ты себя чувствуешь? — Если я скажу, что со мной все в порядке — ты отстанешь? — Если это правда. — Правда. Со мной все в порядке… Северус, видя в глазах героя недоверие, скривился внутри. Он не привык к тому, что кому-то есть дело до его здоровья. Забота Гарри была приятна, а вот допрос раздражал. Хотя бы потому, что он чувствовал себя не в своей тарелке. Отвлечь героя, перенаправив его мысль в другое, интимное, русло не получилось. — …Не отстанешь? — Северус, ты пил, по сути, экспериментальное зелье. К тому же, которое сварил я. Нет, не отстану, пока колдомедик, мне лично не скажет, что ты здоров и никаких последствий не будет. Ни сейчас, ни через неделю! — Ни один колдомедик не скажет тебе, что я здоров. У меня язва и отсутствует львиная доля нервных клеток… Весь список своих болячек я тебе говорить не буду. Но если тебе станет легче, то у меня болит голова. Ушиб, когда падал… Гарри зарыл свои пальцы в волосы, на затылке любимого быстро найдя там шишку… — Только шишка и все? — Поттер, ты мне не веришь? — Тому, кто запретил эльфу обращаться в больницу… — И очень за это себе признателен. И Винки особенно… — Северус, то, что ты кроме ушиба ничего не чувствуешь, еще не значит, что все в порядке. Мое зелье поначалу тоже подействовало… нормально, а потом… — Я схожу к Поппи, когда она вернется с собрания колдоведьм… Доволен? Гарри с облегчением вздохнул. Если Северус сказал, что сходит в Больничное Крыло — значит сходит. Конечно, он бы хотел, чтобы его осмотрели колдомедики Святого Мунго. Но, судя по всему, для этого нужно его связать и тащить силком до конца антиаппарационого барьера… Герой решил довольствоваться тем, что есть, надеясь, что в случае неожиданных и неприятных сюрпризов Северус все же обратится в больницу. — …Поттер, если будет нужда, я обращусь к специалистам. В конце концов, мое здоровье мне дорого… А теперь представь, что было бы, если бы Винки меня ослушалась и перенесла тебя со мной на руках в больницу. В место, где посещаемость выше, чем магазинчик мадам Малкин перед началом учебного года… Гарри представил, и ему стало очень нехорошо. Колдомедики не успели бы закончить осмотр Северуса, а газеты уже пестрели бы заголовками о том, что полуголый герой появился в лечебнице с полуголым профессором Зельеварения в женском облике. А уж какую тварь из всего этого слепила бы Скитер, Поттер даже представлять не стал, у него определенно не хватило бы на это фантазии. — Судя по зеленоватому оттенку твоего лица, до тебя дошел весь ужас того, что ты из-за своей импульсивности едва не натворил… — Импульсивность?! Я испугался за тебя! И они все равно рано или поздно узнают о… нас? Гарри внимательно посмотрел в глаза любимому, взглядом, спрашивая, есть ли это «о нас». Северус скатился с героя и, встав с дивана, скинул с плеч халат, не сводя при этом с лица Гарри взгляд. — Все еще хочешь… чтобы о нас узнали?.. Северус чувствовал, как пылают от жара смущения щеки. Так открыто он, еще не демонстрировал уродство своего тела. — …Это только на словах и в песнях шрамы украшают мужчину… — Ты прекрасен… Северус резко вскинул взгляд на героя. И сразу понял… что ни-че-го не понимает. Гарри смотрел на него с неприкрытым восхищением и, судя по оттопыренным плавкам, с немалым возбуждением (а Северус не понаслышке знал, что возбуждение у Поттера немалое). Что-то было не так. Зельевар помнил все взгляды хастлеров и шлюх, когда те видели его без одежды. Не может молодой, красивый парень ТАК на него смотреть. Мастер Зелий хотел было отправится в ванную комнату, чтобы убедиться хотя бы в том, что ничего женского в нем не осталось, кроме длины волос. Но вовремя вспомнил про большое зеркало, висевшее на стене лаборатории еще со времен прошлого владельца лабораторией. Едва его взгляд коснулся зеркального полотна, Северус застыл в изумлении. Ему показалось странным то, что на его женской версии не было шрамов, но он не придал этому значения. Во-первых, он был в женском теле, а во-вторых, зелье варил Поттер — и этим все сказано. Но сейчас… Антидот должен был нейтрализовать действие поттеровского зелья и вернуть все назад. То есть так, как было «до». Сейчас на зельевара смотрело его отражение, не только не обремененное ни единым шрамам, но и… Казалось, с него смыли все следы многолетних стрессов и «воспитания» Темного Лорда. Кожа больше не выглядела мертвенно-бледной, она была словно у новорожденного — с розоватым оттенком. На лице исчезли некоторые морщинки, что не были присущи его возрасту. Нос теперь не казался таким большим и крючковатым, хоть и не потерял своей особенности. Даже зубы были здоровы и отбелены, словно он проторчал у стоматолога не один неприятный час. В целом, он на вид помолодел лет на пятнадцать, если учитывать, что он в свои почти сорок раньше выглядел на шестьдесят. Гарри дал Северусу пару минут наедине со своим отражением. Он не знал, насколько его прошлое тело (не считая женского варианта) отличалось от этого. Но судя по его лицу, значительно. Герой подошел к любимому и обнял его, положив подбородок ему на плечо. Северус, почувствовав прижавшееся к спине горячее тело героя, лишенное рубашки, вздрогнул. Хотелось сказать много… Так много, что он впервые, наверно, не находил слов. Поэтому не особо удивился, услышав свой голос. — Это зелье необходимо запатентовать! Поттер, ты умудрился создать на школьном уроке шедевр! Научное сообщество… Гарри не было никакого дела до научного сообщества. Поэтому дальше слушать своего мужчину он не стал, и, развернув за подбородок его голову, заткнул его поцелуем. Халат Северуса, чуть державшийся на плечах, упал черной кляксой на пол. Нежный поцелуй перерос в страстный, а легкие ласки в откровенные. Продолжая целоваться и жадно исследовать тела друг друга, влюбленные вернулись к ранее оставленному дивану. Гарри нервничал, понимая, что в этот раз «править балом» точно будет не он. Снизу он ни разу не был. А потому непроизвольная дрожь выдала его с головой. Северус оторвался от шеи героя, заметив дрожь, и внимательно посмотрел в глаза любимому. Гарри отвел взгляд и залился краской смущения. — Что случилось? Ты боишься? Если не хочешь то я… — Нет!.. Гарри видя, как тухнут глаза любимого, мысленно назвал себя идиотом и, повернув голову Северуса так, чтобы поймать его взгляд, поцеловал. — Нет, Северус, ты неправильно меня понял. Я хочу тебя! Правда… — Поттер, пользуясь тем, что зельевар лёг рядом взял его руку и положил на выпуклость в плавках. — …Просто я… ну… это будет первый раз, когда я… эм. снизу… и я… немного нервничаю… Северус, чувствуя под пальцами возбуждение Гарри, понял, что его и в самом деле желают. Расслабился, чувствуя, как напряжение покидает тело, и заткнул собравшегося еще что-то сказать любимого страстным поцелуем. Оторвавшись от начавшего задыхаться парня, Снейп ласково провел тыльной стороной пальцев по его щеке. — Глупый. Кто сказал, что ты будешь снизу? Если не хочешь, не надо… Я и сам… Северус чувствуя, как пылают щеки смущением, уткнулся Гарри в плечо. Гарри обнял любимого, прижимая его к себе ближе. — Все нормально. Я хочу тебя. И хочу именно так… Я так рад, что ты вернулся. Снова стал собой… Не то, чтобы мне не нравилась твоя женская версия, но так лучше, привычнее и красивее… — Герой, залившись краской смущения, запустил руку в волосы любимому, предварительно проведя ладонью по его щеке. — …Люблю тебя… Северус никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Гарри смотрел на него, так как даже в самых желанных снах не смотрел. — И я люблю тебя… как же я люблю тебя, Гарри… Умру, если это все окажется сном… очередным сном… Снейп не дал Гарри ничего ответить, втянул в страстный поцелуй, одновременно стягивая с него плавки… В конце концов, какая разница кто кого… Главное, что этот парень хочет его и хочет ему принадлежать. В этот раз он своего не упустит…***
Драко брел по коридорам Хогвартса в сторону Большого зала. Есть не хотелось совершенно.… Но оставаться в слизеринской башне наедине с собственными мыслями хотелось еще меньше. Ему до сих пор не верилось, что он совершил это безумие. Растоптал свое достоинство и гордость и подарил чертову Поттеру розу, признался в чувствах и предложил себя… Воспоминания прошедшего вечера и последующей ночи больно жалили. Драко знал, что будет больно… Но и представить себе не мог, что настолько. …Когда он вчера проснулся утром в Выручай-комнате один и увидел лежащую на кровати розу, окрашенную в желтый цвет, все понял. Сказка закончилась слишком быстро. Да и какая это, к Темному Лорду, сказка? Больше похоже на ночной кошмар… Малфой видел не только влюбленный взгляд героя, направленный на их декана, но и такой же взгляд Мастера Зелий на Поттера. Кто-нибудь бы из них не выдержал бы и признался. Или совершил какую-нибудь глупость, что раскрыла бы чувства одного к другому. И не важно, кто будет этот глупец, рано или поздно эти двое будут вместе. На последнем уроке Зельеварения, Драко, видя, как крестный пьет зелье героя, понял, что это «рано или поздно» настанет скорее, чем он думал. Поймать первого попавшегося на глаза младшекурсника с их факультета было несложно, сложнее было уговорить мальчишку выполнить просьбу. Поттер на встречу пришел. А значит, он теперь должен первогодке сотню монет. Лучше бы не приходил… Драко не был уверен, что герой придет. Он знал, что его заваливают просьбами о встрече и лично, и через письма-записки. Но уже несколько месяцев Поттер перестал, как ходить на встречи, так и отвечать на письма. По какой причине герой все же пришел, уже не имело никакого значения. Он играл его чувствами. Как же было тяжело видеть его взгляд, отражающий его безнадежность и отчаянье. В итоге он добился своего — Поттер согласился быть с ним, чтобы избавиться от своей любви… Будто это возможно… Драко знал, что невозможно разлюбить, трахая другого. Удивительно, но он сказал влюбленному в него Блейзу то же самое, что сказал Поттер ему… Тогда подаваясь мольбам Забини, он не думал о его чувствах, он так сильно хотел отделаться от своей любви к герою, что вообще ни о чем не думал.… Сейчас, думая о том, что ему так хреново только после одной ночи с любимым, который шептал и кричал во время оргазма не его имя… Что же чувствовал все это время Блейз, когда в момент близости с ним он называл его именем героя? А ведь их связь длится больше года. Как же сильно должен был любить его Блейз, чтобы выносить такое, изо дня в день?! Драко замер посреди коридора, оглушенный этой мыслью. А ведь он не только с ним «спал», но и выливал на него все свои чувства, касающиеся его любви к герою. Только проснувшись сегодня утром, он сразу же вернулся в подземелья. Ему нужно было выговорится. И он, не задумываясь, рассказал Блейзу и о вчерашней встрече, и о последующей ночи, и, конечно, чем это все закончилось. Даже розу эту проклятую зачем-то принес… Малфой никак не мог понять. Как он смог допустить такое? Неужели Поттер настолько его ослепил, что он не заметил того, что творит с Блейзом? Как сильно он своими действиями мучает влюбленного в него друга? А ведь Забини был, пожалуй, единственный по-настоящему близкий ему человек… Погруженный, в свои мысли Драко, не сразу увидел промчавшегося мимо него друга и идущего навстречу героя.