Карамельный бурбон

В шестнадцать Хоуп растет без отца, с вечно молодой матерью, несколькими гробами в подвале дома и чернокожим мужчиной, который снится ей почти каждую ночь и кажется предельно настоящим. Она не помнит, когда это начнется, потому что всю сознательную жизнь Марселлус неизменно снится ей по пять раз в неделю. Он показывает всевозможные континенты, страны, города. Любимейшим местом, еще совсем девочки, становятся улочки между красивыми домами, которые во снах вечно заполнены толпами веселящихся людей. Девушка помнит, как в начале мужчина просил называть его Марселем, на что она надувала губы и твердила удлиненное имя с чудовищной скоростью, доводя гостя до нервного тика. Жерар психовал, обрывал сны, не появлялся, но потом мирился с несносностью малютки, периодически причитая, что она слишком похожа на отца. В шестнадцать лет Хоуп думает, что так оно есть, потому что в лице от матери читались лишь острые скулы, а кудри русых волос и разрез зелено-карих глаз были явно не от Хейли. В эти же шестнадцать самая младшая Майколсон узнает, кто для ее семьи Марсель Жерар и понимает, как он проникает в ее сны. Ни то ни другое врагу своего отца она не сообщает, лишь блокирует свое сознание самодельным заклинанием и пытается жить без сильнейшего существа в мире, который давно засел где-то под ребрами. В восемнадцать Хоуп живет недалеко от небольшого городка Мистик-Фоллс, ходит в местный колледж, не одобряет маминого нового парня и старательно ищет средство спасения своей родни. Она все ночи проводит в библиотеках Беннет и Зальцман, которые великодушно предоставляет Стефан Сальваторе, ночующий у них дома несколько раз в неделю. Молодая ведьма старательно делает вид, что рада его присутствию и охотно обсуждает с ним новые предметы в колледже. О находках в библиотеках она умалчивает, сказываются врожденные проблемы с доверием, которые сильно настораживают мать и веселят старшего Сальваторе, который периодически наведывается в ее комнату с новой идеей о возвращении к здоровой жизни семьи Майколсонов. Старший, в отличии от Стефана, нравится ей куда больше, потому что с ним весело до одури и он напоминает ей пресловутого Марселя, когда убивает практически всех вампиров и оборотней, находящихся поблизости. Восемнадцатилетней Хоуп кажется, что друг детства поступал бы точно так же, поэтому улыбается Деймону предельно мило и потягивает вишневое пиво из стакана Coca-Cola. В свои восемнадцать она хвастается фигурой тетушки Бекки, хорошо рисует и не может выкинуть из головы Марселлуса Жерара, почти Майколсона, как говорит захмелевшая Хейли. Хоуп слышит его голос по ночам, когда ей снится город с красивыми улочками и празднующими людьми. В один вечер она сдается и открывает сознание, бросаясь на шею удивленному мужчине, который сжимает ее до хруста костей. В двадцать один Хоуп путешествует по миру в поисках недостающих ингредиентов, засыпает исключительно на плече Деймона Сальваторе, каждую ночь видит Марселлуса Жерара и создает себе репутацию сильнейшей ведьмы. Она привыкает жить в хостелах, иногда ночевать в машине и спасать старшего Сальваторе, попутно пытаясь не спиться и не заехать случайно в Новый Орлеан, потому что показываться на яву перед его королем слишком стыдно. Деймон смеется, говоря, что она слишком наивна и ведет себя как маленькая девчонка, потому что влюбиться в псевдо-воображаемого друга — это убого до безобразия. Она бьет его в плечо, недовольно морщит нос и корит себя за то, что не взяла с собой Стефана, который со временем стал казаться все более хорошим парнем. — Он тоже был влюблен в Ребекку. Насмешливо бросает черноволосый и садится в машину. В свои двадцать один Хоуп доверяет ему немного больше, чем кому бы то ни было, но все же меньше, чем маме, которая нежится в объятиях вампира, похожего на дядю Элайджу, если верить семейным хроникам. В эти же двадцать с хвостиком она воскрешает большую часть семьи, переживает за вновь страдающую от избытка мужчин мать и завидует Ребекке, представляя как ей будет рад Жерар. Семья придумывает, как спасти ее отца и что делать с хозяином их любимого города, когда девушка умоляюще просит оставить бывшую французскую колонию в покое. Она не жаждет мести, она, как старшая тетя, ищет мира. В двадцать три Хоуп живет в Мистик-Фоллс, старательно разрушает связь с семьей и защищает кучку местных подростков, некоторым из которых более ста лет. Она все еще любит мать, так же сильно как и горе-отца, который одержим манией собственничества. Ей импонирует псевдо-спокойный дядя Кол, который периодически спит со старшей сестрой Фрэей, она завороженно смотрит на тетушку Бекку и уважает Элайджу, которого дядей язык не поворачивается назвать. Только все они, занятые войной за Новый Орлеан, ей откровенно осточертели, со своим вечным использованием ее в качестве наживки или оружия. Сальваторе ее, конечно, тоже используют, ненавязчиво прося воскресить их подругу раньше времени, на что она неизменно говорит, что еще не настолько сильна. Она не злится на саркастичного Деймона, когда на ее «ты мне дорог» он ничего не отвечает, лишь устало улыбается и обнимает ее менее сильно, когда они засыпают на его кровати. Хоуп знает, что лет через сорок, с возвращением кареглазой Елены, ей придется искать новый дом, потому что Деймон чертов однолюб и романтик, который забудет о малышке Хоуп в одночасье, стоит Гилберт открыть глаза. В свои двадцать три Майколсон совсем не дура, довольно цинична, почти полностью разочарованна в идее «семьи» и не скрывает багровые засосы на шее. В свои двадцать три она общается во снах с отцом, зарабатывает картинами и спасает мир от Деймона Сальваторе, который норовит испортить все, что находится рядом. Тот напивается как только может и оставляет синяки-засосы на малышке Майколсон так, будто она его личная собственность. Ведьма лишь улыбается, иногда разбавляя свою жизнь посиделками со Стефаном, который без чувств почти такой же веселый, как брат. В двадцать пять Хоуп возвращается к семье, оставляет заснувшего Деймона и сворачивает шею Марселю Жерару, как бы уничтожая все, что было ей дорого. Она привозит в Новый Орлеан подарок отцу, стройную блондинку с солнечной улыбкой и немного выбешивающим характером, делится знаниями с Фрэей и желает счастья тетушке Бекке. Младшая Майколсон учится жить в семье, прощать все, что делают родственники, параллельно останавливая реки крови, текущие по любимому городу. Грозный Клаус, все еще злой на нее из-за ухода, однажды спрашивает, почему она решилась вернуться, на что получает обширный ответ: — Захотелось сделать все правильно. Отец ухмыляется, допивает бурбон и уходит из бара, который подарил ей спустя неделю, после возвращения. А Хоуп отправляется в лофт к Жерару с твердым намерением признаться и все рассказать. В свои двадцать пять Хоуп почти алкоголик, все еще влюблена в Марселя и чуточку разочарованна в жизни.